Текст книги "Трогать нельзя (СИ)"

Автор книги: Ника Фрай

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 15 страниц)

Я так и стою в полотенце на коврике в ванной.

Слышу хлопок двери. Марат и правда ушел.

Я выхожу и бегу в свою комнату. Там мне навстречу сразу же бросается Мар. Беру его на руки.

– Марик, соскучился? Ласковый мой, – глажу его, а он все пытается лизнуть меня.

И, вот, я остаюсь дома одна. Опять он оставляет меня и не боится. Ну, искать уже нечего – я в прошлый раз все пересмотрела тут.

И все равно иду в его спальню. Стою в дверях и рассматриваю. Зеркала эти. А там в тумбочке… И кровать огромная. Нет, ну Марат и сам большой. Потому и кровать большая.

Стою и уйти не могу. Меня словно удерживает что-то.

Тут Марик проскакивает у меня между ног. Я ему разрешила из комнаты выйти. Хозяина же все равно нет.

Я схватить его не успеваю. О цепляется когтями за покрывало и лезет на кровать.

– Марик! – кидаюсь к нему и хватаю его за задние лапы. Тяну на себя. Но котенок крепко вцепился в покрывало. Слышу скрежет и треск.

И с ужасом смотрю на след на шелковой ткани, который оставили коготки Марика.

– Марик! Что ты наделал? – восклицаю в ужасе.

Убираю котенка на пол и пытаюсь хоть как-то расправить затяжки. Если Марат увидит…

Очень стараюсь, но все равно еще заметно. Тогда беру подушку и кладу туда. Вдруг не заметит?

Хватаю котенка и пулей выбегаю из комнаты.

С волнением жду возвращения Марата. Но в этот вечер он не приходит. И на следующий день не приходит.

Я уже никуда не хожу, сижу в своей комнате. Хватит.

И решаю перебрать вещи, привезенные с квартиры. Натыкаюсь на альбом с фотографиями, который схватила в комнате у родителей. Сажусь на пол рядом с кроватью и начинаю рассматривать. Мама. И я маленькая еще. Чуть улыбаюсь и одновременно слезу стираю. А вот, Родион. А это что?

Под обложкой альбома какой-то конверт. Открываю его. Тоже фотографии. Но на них нет мамы и меня. Ага, понятно, это фотографии Родиона.

Перебираю их. Родион такой молодой на них. А это кто? Ой, я же видела ее… где?

Вдруг дверь распахивается. Без стука. И на пороге стоит Марат.

Делает шаг в комнату и смотрит на меня исподлобья. Я встаю и фотографии выпадают у меня из рук.

Взгляд Марат падает на них. Он хмурится. Потом вдруг наклоняется и поднимает одну из фотографий. Долго рассматривает ее. Потом переводит взгляд на меня: – Откуда у тебя это? – и показывает мне ту самую фотографию, которую я только что рассматривала. Там красивая девушка. – Откуда?! – рычит он и делает шаг ко мне.

Я забегаю за кровать и со страхом смотрю на него.

– Это Родиона, – шепчу чуть слышно.

Марат сжимает губы. Они превращаются в тонкую полоску. Он очень зол. Наверное, увидел затяжки на покрывале!

А потом я вижу, как его сильные пальцы сжимают фотографию в руке. И тут же разжимают. Он опять смотрит на нее.

Второй ладонью закрывает себе глаза, разворачивается и буквально выбегает из моей комнаты.

Глава 54. Марат

Надо было сразу наказать эту мелкую дрянь. Она второй раз пытается причинить вред мне! И бьет ведь по больному! То ли удар у нее поставлен хорошо, то ли от того, что член стоял колом, но боль реально адская была. Даже прохладная вода бассейна не помогла.

Я уже даже придумал, что с ней сделать. Но… позвонил Влад. Я по голосу сразу понял, что случилось что-то. Он обычно веселый всегда.

У Влада умер дед. Единственный родственник, считай. Он его и вырастил. Я не мог оставить друга. Поехал к нему. Девчонкой еще займусь, успею. Ее воспитанием.

Весь день мы с Артуром занимались вопросами, связанными с похоронами и прочим сопутствующим.

Я так вымотался, что лег спать прямо в гостиной у Влада на диване. И следующий день тоже прошел как миг. Только к вечеру отпустило и мы смогли сесть и выпить. Я, Влад и Артур. Влад, правда, быстро ушел спать, а мы с Артуром еще долго сидели.

И такое на меня накатило. Опять похороны. Я вспомнил брата, помянули и его, и его жену.

– Хуево что-то так, – на выдохе произношу я, рассматривая янтарную жидкость в стакане.

– Езжай домой, – усмехается Артур, отпивая виски. – У тебя там девочка такая. Успокоит. Не наигрался еще? – и поднимает на меня взгляд.

Этот его вопрос злит меня, но я молчу.

– Хорошая девчонка-то, – продолжает он. – Ласковая, наверное?

– Слушай, отвали, а? – цежу я. С другом ссориться не хочу, но терпение на пределе.

– Да ладно, не злись. Помню я, помню, – и потирает место удара.

Ухмыляюсь.

– Я вообще не знаю, что с ней делать, – решаю пооткровенничать. Ну, с кем еще, как не с другом? У меня ведь и правда голова пухнет от этой вздорной девчонки.

– Так, отдай мне, – усмехается Артур. – Я знаю, что с ней делать.

Зло зыркаю на него.

– Да и она не против, – продолжает он, распаляя меня еще больше. – Если бы ты тогда не вышел… девочка согласна была.

– Что ты несешь? – рычу я, сжимая кулак.

– Спокойнее, Марат. Ты чего? Она такая же как все. Ну, нравится тебе пока. Пользуйся.

– Что значит «согласна была»?! – я не могу успокоиться. – Она бы не пошла с вами!

– Ты серьезно? – спрашивает с усмешкой. – Она уже пошла к бассейну и разделась бы. К этому все и шло. Опытная соблазнительница. Так нас с Владом завела. Завидую тебе даже.

Он еще что-то говорит, а я чувствую, как пылаю внутри.

А ведь она и правда пошла с ними тогда! А если бы я не появился? Разделась бы?!

От одной мысли все кипит в мозгах. Да что со мной?! Откуда такая реакция?

Мы уже делили телок раньше и у меня ничего не екало. Почему сейчас так хреново-то?

Она такая же?

Неужели показалось?

Конечно, показалось. Я же выпил тогда. Вот и померещилось. Не может она быть целкой. Не может! Я мудака того с нее снял тогда! Уже расчехленного! И Артур... Вот стерва!

А я, значит, недостоин?! Со мной в игры?!

Быстро прощаюсь и еду домой. И накручиваю себя. Крепче вцепляюсь в руль.

Вот даже сейчас эта девчонка выводит меня на эмоции. И я, сука, хочу ее. Ничуть не меньше. Не целка!

Артур прав.

Выхожу из машины и сразу в ее комнату. И опять этот взгляд. Сука, не понимаю. Что происходит-то, блять? Почему все пылает внутри.

Меня разрывает. Я хочу схватить ее и трахнуть прямо тут. На ее кровати. Успокоить уже себя. Получить, что так давно хочу.

А смотрю в ее глаза и не могу. Словно тормозит что-то. Как все эти дни. Ну, не может она так притворяться! И смотреть так блядь не может. Не может! У меня было их достаточно. Я знаю.

Я как будто чувствую, что нет. Нельзя. Все испортить могу. А что испортить-то? Она кто мне?

Превозмогая и загоняя всю эту сентиментальную хероту куда подальше, делаю шаг к ней и застываю.

Взгляд невольно опускается на рассыпавшиеся фотографии под ногами и тут же выхватывает одну. И укол в сердце. Как кинжалом. В самое сердце.

И боль. Острая боль. Как тогда.

Хватаю фотографию. Откуда?!

Глава 55. Марат

Мне было почти девятнадцать, когда я познакомился с Ольгой. Она была немного старше меня. Но у меня и до нее были девки постарше. Я и сам не выглядел на девятнадцать. Занимался спортом и ездил на мотоцикле.

Ольга была целкой и я стал ее первым мужчиной. Мы повстречались полгода примерно. Ну и я, наверное, любил ее. Не знаю, как эта хуета называется, которая молодым мозги выедает. Думал, что все, не смогу без нее. Даже жениться хотел, помню. Придурок малолетний.

Сейчас, вот, вспоминаю себя тогда и просто смешно. А ведь себе казался таким мачо. Типа любимая девушка.

Идиот.

А потом меня в армию забрали. К счастью. Повезло, блять.

Ольга обещала ждать. Сука. Так искренне играла и я уши развесил.

А, когда вернулся, ее и след простыл. Телефон не отвечал. Общие знакомые рассказали, что она уехала куда-то.

Ну, я и забил на нее. Стал гулять отчаянно. После армии вообще трахал все подряд. И девок не жалел. Мне хотелось им боль причинить. Словно я мстил через них этой суке.

И никаких отношений. Нахрена? У меня не было проблем с тем, чтобы кого-то трахнуть. Когда я хочу и как я хочу.

Родители меня не трогали. Вся надежда у них была на моего старшего брата – на Родиона.

У нас с ним десять лет разница была. Я вообще был «поздний ребенок», как мама говорила. Отец, помню все время ворчал на мать, что избаловала меня.

Мне было пофиг.

Помню, как-то я уехал с друзьями на байкерский фестиваль на неделю. Вернулся, а тут типа семейный обед. Родион должен невесту свою привести.

Мне и тут было пофиг. Я уже собрался уйти, чтобы не сидеть и не скучать, слушая правильные речи своего брата.

И охуел, когда в дверях появился он и… Ольга.

Это была она. Все такая же красивая и… холодная? Ни одной эмоцией на лице она не показала, что узнала меня.

Это задело. Сука.

И я остался на этот гребанный обед.

В общем, она решили пожениться. И дата была уже выбрана. Все так радовались этому. А я после того, как все разошлись, сидел просто и усмехался, слушая рассказы брата о том, что у Оленьки никого еще не было и что у них все будет только после свадьбы.

Не было, блять. Да я имел ее во все дыры, когда еще он ее и не знал.

Я нашел ее номер в телефоне брата и позвонил. Мы договорились встретиться. Чтобы никто не увидел, она позвала меня к себе домой. И я ее трахнул. Сначала в уже разработанную дырку, а потом и в задницу. Кончил в рот.

Мы лежали и смотрели в потолок.

– Нахрена тебе Родька? – спросил я.

– Он мой будущий муж, – ответила она как ни в чем ни бывало.

Встала и прикрылась покрывалом.

– Муж? – засмеялся я. – Ты со мной трахаешься. Трахалась раньше и сейчас трахнулась. Со мной.

– Да, Марат, все так, – улыбнулась она. – И буду трахаться.

Я поднялся на локтях и изумленно смотрел на нее. Это было чересчур даже для меня.

– Бросай его и переезжай ко мне, – сказал я вполне серьезно. – Ты же замуж за меня хотела.

А она рассмеялась в ответ.

– Что смешного? – я нахмурился.

– Это было давно, Марат. Мы оба были молодые и глупые. Замуж я выйду за Родиона.

Я отвел от нее взгляд и впился им в стенку.

– Ну, чего ты нахмурился? – она подошла и взяла мое лицо в руки. – Твой брат не сегодня – завтра станет профессором. Очень перспективный. Я не могу такого упустить. Но это же не мешает нам трахаться, Марат.

Она поцеловала меня в губы, но я отвернулся. Сбросил ее руки с себя.

– Глупый ты еще, – усмехнулась она.

– Ты очень умная, – зло ответил я. – А если я все Родиону расскажу?

– Не расскажешь, – с улыбкой произнесла она.

Не знаю, почему, но она оказалась права. Я ничего не рассказал брату. Мы также встречались на семейных вечерах. Ольга держала за руку Родиона. Он смотрел на нее влюбленными глазами, когда провожал до дома.

А потом приезжал я и драл ее во все дыры. С особой злостью. Ненавидя ее, но и желая одновременно.

Она выбрала Родиона. Да, Родион был гордостью родителей. К тому времени уже защитил кандидатскую и готовился к защите докторской. Он и правда мог бы стать самым молодым профессором университета.

Мог бы…

Приближалась дата свадьбы. Я понимал, что с каждым днем ненавижу еще больше. Всех. И Ольгу, обнимающую Родиона на моих глазах. И его, выбирающего со мной кольцо.

Но главное – я ненавидел себя.

До свадьбы оставалось три дня. Потом молодожены улетели бы в путешествие. Я не присутствовал на последнем перед свадьбой семейном вечере. Не пришел. Не смог.

Пошел в бар и напился. А потом поехал домой к Ольге, уже ночью. И уговорил ее прокатиться со мной.

И обманул ее. Я отвез ее на нашу дачу. На родительскую дачу. И не отпускал.

Я трахал ее везде. До ее криков о пощаде. И она все позволяла мне. Все. Навряд ли она позволила бы такое Родиону даже после свадьбы.

В общем, в день свадьбы невеста не явилась. Свадьба не состоялась.

Я привез ее в город и оставил. Потом поехал к брату и все рассказал ему. Все!

Я ждал, что он набьет мне морду. Я был готов к этому и я бы даже, наверное, позволил бы ему сделать это…

А он. Он заплакал, блять! Он плакал! Передо мной сидел взрослый мужик! На десять лет старше меня и плакал. И о ком?! Об этой суке?!

Я посмотрел на него и уехал.

Через несколько дней ко мне приехала Ольга и попыталась дать пощечину. Я перехватил ее руку и оттолкнул от себя.

– Ты поступил глупо, – усмехнулась она мне, потирая руку. – Но… Родион простил меня! Понял? А ты! Ты больше не приближайся ни ко мне, ни к нему!

Ну, я тогда, конечно, офигел. Он простил ее?! Он ее простил?! Эту шалаву?!

И я перестал с ними общаться. И домой перестал ходить. У меня была своя квартира. Я не хотел никого видеть.

Да это все лишнее. Наверное, именно с того момента я вырубил в себе все эмоции. Все.

И я думал, что на этом все. Хуй с ними. Пусть живут. Но через месяц мне позвонили родители.

Родион был в больнице. В коме.

Не знаю, почему, но я тут же сорвался. Мать рыдала. Отец не разговаривал со мной. Будущей жены я рядом не наблюдал.

А когда узнал, что же произошло…

Несколько дней назад Ольга сделала аборт. Это был мой ребенок. Не Родиона. Но они хотели скрыть это от меня. Сказать, что отец – Родион. Но Ольга и тут послала всех на хуй. Она просто сделала аборт.

Когда Родион узнал, я не знаю, что на него нашло, но… он, похоже, сорвался. Это стало последней каплей.

Он выкрал у родителей запасные ключи от моего гаража, сел на мой мотоцикл и… врезался в стену. Нет, не случайно. Он специально сделал это.

Он выжил. Но врачи сказали, что детей у Родиона не будет. Ему дали какую-то там группу инвалидности. С университетом тоже пришлось завязать.

Ольга уехала в родной город и больше я ее не видел. Да и не хотел. В первое время мне казалось, что я придушу ее голыми руками, если встречу.

Родители перестали со мной общаться. Как и Родион.

Вот так. У меня могла быть жена и ребенок. Но я никому не был нужен. Меня ненавидели все.

И я поставил защиту. Мне стало настолько похуй на всех и на все. Ничто больше не могло меня тронуть. Ничто. И никто.

Пока Родион не подкинул мне мелкую дрянь. Девчонку, способную выбесить меня и заставить все гореть в груди. Оторву, которую я хотел до дыма из ушей. До отека члена.

Брат и тут уделал меня. Даже после смерти.

И, вот, сейчас я сижу и смотрю на выцветшую фотографию. На Ольгу. И понимаю, что моя жизнь – полное говно. Кто в этом виноват?

И, не желая узнать ответ на этот вопрос, я срываюсь. Достаю бутылку виски и прямо из горла пью, пока в груди не начинает гореть. Стою посреди комнаты. В одной руке – фотография, в другой – бутылка. Смотрю и чувствую, как злость заполняет меня. Злость и отчаяние. И во всего размаха кидаю бутылку в шкаф. Стекло с грохотом разбивается и осколки падают на пол. А я начинаю крушить все, что попадается под руку. Пинаю стул, тумбочку, кулаком выбиваю еще одно стекло и вижу, как капли крови падают на рубашку. Но боли не чувствую.

Сколько это продолжается, не знаю. Я как в тумане.

В конце концов, выдыхаюсь. Беру еще одну бутылку и, прислонившись к стене, спадаю по ней на пол.

Мне хочется плакать. Как плакал тогда Родион. Почему, сука?! Я никогда не плакал! Никогда! Даже когда узнал, что моего ребенка убили! Даже когда хоронил родителей!

Кладу руки на коленки и опускаю голову. Сижу так.

В руке бутылка, но пить не хочу. И делать что, не знаю.

Что дальше?

С кулака на пол падает кровь. Смотрю на красные пятна.

Тишина. Какая-то странная тишина после погрома.

Громко выдыхаю и тут слышу звук. Чьи-то шаги. Тихие, осторожные шаги.

Так ходит только она.

Поднимаю голову и смотрю на дверь.

Да. Она отворяется. Медленно, с опаской.

Я жду, а у самого дыхание заходится. Ведь успокоилось, вроде. Что опять-то? Почему?

И совсем пиздец мне наступает, когда я вижу на пороге своей комнаты ее.

Глава 56. Алина

Было очень страшно. Сначала, когда Марат ворвался в мою комнату и смотрел таким взглядом, что сердце в пятки упало. Такой взгляд у него меня пугает больше всего.

А потом с ним словно что-то происходит. В глазах появляется растерянность. Он блуждает глазами по мне, по полу в моей комнате. И в конце и вовсе срывается с места.

Ничего не понимаю. Просто быстро подбегаю к двери и закрываю ее. Прижимаюсь к ней спиной и понимаю, что часто дышу.

Повисает тишина. Но совсем ненадолго. На какие-то минуты. А потом…

Потом я опять забиваюсь в угол за шкаф и закрываю уши руками. С ужасом слушаю, как сверху все грохочет. Что-то падает, разбивается. Слышны звон и треск.

Как будто землетрясение.

Мне становится совсем страшно и я даже начинаю дрожать. Вцепляюсь пальцами в коленки и смотрю на потолок. Шум доносится сверху.

А потом вдруг резко затихает. Также резко, как и началось. В одно мгновение. Я сначала даже не верю, что все. Но нет. Все замирает.

И эта тишина даже страшнее теперь.

Я еще какое-то время сижу, глядя на дверь.

Потом нерешительно встаю.

Что это было? Марат? Может, ему плохо? А вдруг он упал? Ударился?

И выйти страшно, но понимаю, что все равно не усну, если не узнаю. Так и буду лежать и думать, что с ним.

Я боюсь его. Он заставляет меня испытывать непонятные эмоции. Но он… он ведь спас меня. И от Жени, и от Игоря… Пусть и выставляя меня виноватой в обоих случаях, но не бросил.

Но на самом деле где-то внутри я понимаю, что не только поэтому готова сейчас выйти из комнаты и подняться наверх. Есть еще что-то. Что-то, что заставляет меня думать о том, все ли в порядке с этим грубияном и хамом. Но что?

Потом подумаю. Сейчас надо просто проверить, все ли нормально.

Набираю воздуха в легкие и открываю дверь.

В доме все так же тихо. Я сначала осматриваюсь и только потом иду к лестнице. Тихо поднимаюсь на второй этаж.

В коридоре на полу тонкая полоска света из комнаты Марата. Но тишина… она душит. Пугает. Заставляет меня шаг за шагом приближаться к чему-то, что страшит и манит одновременно.

Толкаю несмело дверь и сразу же взгляд мой падает на Марата, сидящего у стены. Он тоже смотрит на меня. Исподлобья. Смотрит и часто дышит.

Эта зрительная дуэль длится бесконечно, как мне кажется. Пока Марат не произносит хриплым и усталым голосом: – Чего тебе?

Но голос, хоть и хриплый, но какой-то… не такой злой и наглый.

Поэтому я прохожу в комнату и сажусь рядом с ним. И только сейчас замечаю, что в комнате все перевернуто. Тут же и стекло валяется, стул лежит кверху ножками. В шкафу выбиты обе дверки.

– Зачем пришла? – сбоку звучит голос Марата. Оборачиваюсь, но он не смотрит на меня. Сидит, опустив голову.

– Хотела узнать, с вами… с тобой все в порядке? – тихо произношу я.

Он медленно поворачивается ко мне и взглядом словно к стенке пригвождает.

– Все хорошо? – знаю, что мой вопрос сейчас звучит глупо, но я правда не знаю, как спросить правильно.

– Все хреново, – выдыхает он и опять голову опускает.

Мой взгляд скользит вниз и я вижу капли крови на полу. Ойкаю. И замечаю, ссадины на кулаках Марата. И не знаю, почему, но тянусь к ним пальцами и едва касаюсь.

Марат так и сидит.

– Больно? – спрашиваю зачем-то. – Я сейчас.

Встаю и бегу в ванную. Я видела там аптечку. Хватаю ее и возвращаюсь.

– Не надо, – хмурится Марат и пытается убрать руки, когда я беру их, чтобы обработать. Но в этот раз я настаиваю и он сдается.

Я смотрю на его сбитые кулаки. Стараюсь действовать аккуратно. Это больно. Я уверена, что больно, хотя он и молчит. У него кровь и такие ссадины…

Взгляд не поднимаю, но прямо чувствую, как горит моя кожа от его взгляда. Да, он смотрит на меня. И я боюсь встретиться с ним взглядами.

Когда одна рука его готова и я берусь за вторую, то ощущаю, как теплые пальцы касаются меня. Марат заправляет мои волосы за ухо, еще больше открывая мое лицо перед собой. А у меня щеки горят. Я же чувствую!

– Все, – говорю тихо, закончив и выпрямляясь.

Теперь надо уйти. Бежать. Почему-то я чувствую, что надо сделать это. Сейчас!

Хочу убрать руку, но пальцы Марата вцепляются в нее и не отпускают.

– Посиди со мной, – произносит он. – Алина.

В груди все замирает. Я стараюсь дышать ровно и не уверена, что получается.

На ватных ногах сажусь опять рядом с ним. Боковым зрением вижу, как он отпивает из бутылки.

– Вот так, Алина, – вздыхает он, осматривая свои кулаки.

– Заживет, – говорю я.

– Выпей со мной? – смотрит на меня и протягивает мне бутылку. – Не бойся. Видишь же. Одному пить тошно. Глоток хотя бы. Чтобы не одному…

Кусаю нижнюю губу, размышляя.

Ну, жалко его почему-то. Вот, сколько я с ним уже живу, а ведь у него никого близких и нету. Какая-то непонятная женщина, друзья, которые были всего раз. И все?

И я просто киваю. Марат протягивает мне бутылку. Я беру ее, случайно касаясь его пальцев.

Смотрю на горлышко и улавливаю терпкий аромат. Не решаюсь отпить. Сглатываю.

Но вижу, что он ждёт. Смотрит и ждёт.

И тогда я зажмуриваюсь и опрокидываю в себя всего один глоток.

И тут же словно пожар во рту и горле.

– Ааааа, – вырывается у меня.

Слышу смешок и Марат забирает у меня бутылку. Я закрываю глаза руками и жадно глотаю воздух.

Это ужасно! Почему оно такое крепкое?! Во рту жжёт.

Открываю глаза и вижу Марата, улыбающегося уголком губ.

Мы опять смотрим друг на друга и он опускает взгляд. Тоже отпивает из бутылки и тяжело вздыхает:

– Заживет.

Я смотрю на него. На это сильное мускулистое тело, на разбитые кулаки, на склоненную голову и на ходящие туда-сюда желваки на скулах. И не понимаю, почему, но рука сама тянется к его голове. Я касаюсь жестких волос и чувствую, как Марат замирает под этим моим прикосновением. Не двигается.

Я быстро провожу ему по волосам и хочу убрать руку, но неожиданно Марат перехватывает ее. Так быстро и внезапно. Поднимает голову и поворачивается ко мне. И смотрит. Он опять смотрит так, что дух захватывает.

Тянет руку на себя и я вынуждена приблизиться к нему. А потом он сам надвигается на меня. Я отклоняюсь и понимаю, что еще чуть-чуть и я просто лягу на спину на полу.

Удерживая меня одной рукой, второй он пальцами слегка касается моей скулы. Едва-едва.

А я даже моргнуть не могу под этим взглядом. Так и смотрю на него круглыми глазами.

Пальцы уже на моей шее, и я чувствую мурашки на ней. Он ведь тоже чувствует. Чувствует! Потому что взгляд его опускается туда. Потом опять – в мои глаза. Это все происходит так медленно, что в следующую секунду я даже не понимаю, что происходит. Потому что Марат просто наваливается на меня, и я успеваю лишь громко вздохнуть, прежде чем он накрывает мои губы своим горячим и жестким ртом.

Глава 57. Марат

И словно глоток кислорода! Задыхаюсь от этой свежести. Потому что отвык.

Ее губы такие нежные, мягкие. Чистые.

Она наполняет меня собой. Силы придает.

Как оторваться? Нет. Я не смогу. Не смогу отпустить ее.

Я так долго ждал этого.

Она пришла. Сама пришла. Нежными пальчиками – по моим ранам. Рукой – по волосам. Взглядом – по самому сердцу. И губами… губами – контрольный выстрел.

Я зажмуриваюсь, толкая язык в приоткрытый рот. Сладкая. Какая же она сладкая.

Ее язык встречается с моим и я жестко толкаюсь в него.

Придвигаюсь и просовываю коленку между ног девчонки и пахом прижимаюсь к ее бедру.

И чуть слышно стону, когда член трется об нее. Хотя бы пока через штаны.

Просовываю руки Алине под спину и сильно сжимаю. Словно боюсь, что она исчезнет. А я не хочу! Не отпущу! Все!

Она тихонько стонет мне в рот и я чуть ослабляю хватку. Открываю глаза и часто и громко дышу, блуждая взглядом по красивому лицу.

– Марат, – произносит она и у меня яйца поджимаются от того, как она мое имя говорит.

Я опять набрасываюсь на нее, покрывая поцелуями лицо и спускаюсь на тонкую шейку. А там мурашки. Опять. Или они и не проходили. Провожу языком по нежной коже, собирая их.

– Марат, пусти, – слышу слабый голосок и чувствую ее пальцы у себя на плечах.

Пустить?! Да меня разорвет, если я отпущу ее. Я сдохну! Тем более сейчас, распробовав на вкус и видя, как откликается на мои ласки.

– Ну, Марат…

– Тшшшш, – шепчу я, не переставая целовать ее. – Тихо. Тихо.

Встаю и поднимаю Алину. Отпинываю осколки и несу ее на кровать. Кладу аккуратно и сам ложусь сбоку. Взглядом прохожусь по хрупкой фигурке. А потом рукой провожу по ней. Нежно, едва касаясь.

Алина лежит, сложив руки на груди, и сжав ноги. Смотрит на меня испуганно и часто дышит приоткрытым ротиком.

– Не бойся меня, – шепчу я, проводя рукой по мягким волосам.

– Можно я уйду? – тихо спрашивает она.

– Нет, – строго отвечаю я и кладу руку ей на живот. Надавливаю.

Наклоняюсь и опять впиваюсь в губы. Я целую ее так, чтобы она поняла, что назад пути нет. Беру ее за руки и развожу их. И, пока она не вернула их на место, ладонью накрываю грудь. И тихо хриплю, чуть отпуская ее губы.

Я, наконец, опять мну эту упругую молодую грудь. Сначала аккуратно, но не могу долго сдерживаться. Пальцы сильнее сминают ее, нащупывая торчащий сосок.

Отрываюсь от губ, но только за тем, чтобы задрать гребанную майку на девчонке. Она пытается вернуть ее на место. И тогда я нависаю над ней и смотрю в глаза.

– Алина, девочка моя, – стараюсь говорить спокойно, а у самого дыхание сбивается. – Мы же оба этого хотим. И ты хочешь. Я же помню твои стоны. И я хочу. Пиздец как хочу тебя, девочка. Никого так не хотел. Никого, – наклоняюсь, касаясь ее губ. – Ласковая моя. Малина, – шепчу это ей в рот, а сам тяну майку вверх.

Целую ее в губы, щеки, а рукой нащупываю застежку на спине и расстегиваю. И, пока Алина изумленно смотрит на меня, я приподнимаюсь и быстро стягиваю с нее и майку, и лифчик. И громко выдыхаю, когда взгляд упирается в молодую призывно стоячую грудь. И соски! Розовые! Как я и запомнил. И уже твердые. Не успеваю насладиться этим зрелищем, как Алина охает и рукой пытается закрыть от меня эту красоту.

Беру ее за запястья и развожу руки в стороны. Выдыхаю и жадно набрасываюсь. Я зацеловываю каждый сантиметр этого идеального тела. Отпускаю ее руки и обхватываю ее за спину, чуть приподнимая.

Мне кажется, я готов съесть ее. Так жадно я покрываю поцелуями нежную кожу. Как будто впервые вижу и ласкаю женскую грудь.

Чувствую руки Алины на своей голове. Она пытается оттолкнуть меня, но эти попытки такие слабые. А, когда я накрываю ртом сосок и языком обвожу его, скребу зубами и чуть засасываю его, эти самые ручки просто обхватывают мою голову и как будто прижимают к себе.

Довольно ухмыляюсь и то же самое проделываю и со вторым соском.

Какая же она сладкая. И горячая. Выгибается от моих ласк.

Ну, как отпустить ее? Как?!

Никак!

Рычу, продолжая ласкать грудь Алины, а рукой со спины спускаюсь вниз. Просовываю пальцы ей в штаны. Теплая попка. И запускаю уже всю ладонь туда. И сжимаю ее. Прижимаюсь пахом к ее ноге, а пальцы еще ниже толкаю. Между ягодиц и еще ниже… пока не чувствую влагу.

Течет.

Ну, течет ведь!

Я отпускаю грудь и приподнимаюсь. Смотрю на часто дышащую Алину с приоткрытым ротиком.

– Ну, вот, видишь? – чуть усмехаюсь. – Ничего страшного.

А она опять хочет прикрыть руками грудь и испуганно моргает.

Не даю.

Вынимаю руку из ее трусиков и быстро тяну с себя рубашку. Замечаю, что взгляд Алину тут же падает на мою грудь. Даю ей посмотреть и снова ложусь рядом.

– Красивая ты, Алина, – шепчу ей в шейку и целую туда.

Просовываю один палец под резинку трусов и провожу по всей длине

– Красивая и сладкая, – улыбаюсь, запуская в трусики ладонь.

Алина тут же хватает меня за запястье.

Но я не обращаю внимания. Губами накрываю сосок, а пальцами нащупываю клитор.

Уже ждет ласки. Такой упругий.

Средним пальцем чуть задеваю его, а большим – прохожусь по легкому пушку сверху. С того момента, как пощупал его в первый раз, хочу посмотреть.

Легкими движениями тереблю и слышу стоны Алины. Одной рукой она вцепляется мне в шею, а вторую прикусывает и мычит.

Кончиком языка я ласкаю сосок и таким же движениями только пальцем раздражаю и клитор.

Провожу рукой по складкам. Гладкие и нежные и пальцем ныряю между ними.

Течет. Течет девочка. Ох, как же, сука, она течет!

Вон, как извивается в моих руках. Тоже хочет.

Тогда я быстро перекатываюсь на нее. Тяну вниз штаны вместе с трусиками.

Сгибаю ее ноги в коленях и развожу их.

Алина приподнимается на локтях, пытается встать, но я наваливаюсь на нее всем телом. Теперь ее соски упираются мне в грудь. Беру ее за ладони и завожу их за голову. И трусь ширинкой ей между ног.

Ткань трется о выступающий клитор Алины и она постанывает. Но ведь хочет большего!

И все охуенно. И только одна мысль не дает насладиться на полную. Мысль, что кто-то уже трогал ее также. Ласкал. И ей даже нравилось, может. И кто-то совал свой член сюда. Вспоминаю того гондона со спущенными штанами. А Игорь?! Она пошла к нему!

И опять злость заполняет меня и я чуть прикусываю сосок.

Хватит церемониться. Сама пришла. Как к Игорю?! Трясу головой, отгоняя эти поганые мысли.

К другим шла. Под других ложилась. К друзьям моим вышла. А со мной строит из себя! Я не достоин? Опять я хуже других?!

Отрываюсь от груди и смотрю на это лицо. Неужели так хорошо играет? Изображает испуг и наивность? Зачем? Ну, хочешь ты трахнуться, зачем ломаться-то?

Отвожу взгляд. Приподнимаюсь. Быстро расстегиваю ремень. Наконец, спускаю штаны. И Алина опять дергается. Словно оживает.

– Тшшш, – хриплю я, просовывая руку ей между ног и обводя по кругу бордовый бугорок. – Все хорошо, Малина, – улыбаюсь. – Не бойся.

И пока она прикрывает глаза и часто дышит приоткрытым ротиком, я спускаю второй рукой боксеры и член тут же пружинит. Я взведен до предела.

Быстрее тереблю клитор и почти довожу Алину. Вижу это по выгибающемуся телу и тихим стонам.

Оставляю ее, но лишь для того, чтобы достать из тумбочки презерватив.

Я не трахаюсь без презерватива. После того случая – никогда. Мне не нужны проблемы.

К тому же в ней уже были. Как в любой. Как в любой!

Это опять выбешивает меня. Зубами разрываю фольгу и быстро натягиваю на член резинку.

Облизываю пальцы и натираю ими головку. Обхватив член у основания, приставляю к складкам. Упираюсь в клитор и натираю.

Алина громко выдыхает. Приподнимает голову. Взгляд скользит по мне, вниз. И потом ее глаза распахиваются и она начинает мотать головой. И пытается отползти.

Впечатлилась размером. Ничего, привыкнет.

– Ну, хватит, – усмехаюсь я, головкой раздвигая складки и пытаясь просунуть член.

Сука. Узко, блять, как! Член с трудом пролезает. Хотя, вроде, расслабил ее.

Кручу бедрами, запихивая в нее головку. Толкаюсь неспеша.

Алина чуть вскрикивает и дергается подо мной. Упирается мне в грудь и хочет отползти. Не дам!

Убираю с себя ее руки и ложусь. Полностью. Накрываю ее собой. Придавливаю всем телом. Только бедра приподняты еще. Потому что член, сука, кое-как протискивается.

– Расслабься, Малина, – хриплю я. – Вот так, давай.

Шире рукой раздвигаю ее ноги. Еще толкаюсь. Как же узко! Просто искры из глаз! До боли. Такое ощущение, что член в тисках. Больно и охуенно одновременно.

– Ну же, Малина, – губами впиваюсь ей в шею и засасываю.

Замираю и потом резко ударяюсь в подрагивающее тело. Со всей силы впечатываю ее в кровать.

И… сука! Что?!

Алина громко вскрикивает. Вцепляется мне в спину ногтями, царапает. Но боли не чувствую. В висках стучит.