Текст книги "Трогать нельзя (СИ)"
Автор книги: Ника Фрай
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 15 страниц)
Трогать нельзя
Ника Фрай
Глава 1. Марат
– Вискаря еще пробей, – машу рукой кассиру на автозаправке и достаю карту из кошелька.
Пока кассир отходит к полке с дорогим алкоголем и открывает замок, мое внимание привлекает какой-то пацан с капюшоном на голове.
Внимательно слежу за ним в отражение в витрине.
Пацан боязливо озирается по сторонам. Но на заправке только он, я и кассир. Время – два ночи.
Что он вообще тут забыл? Кроме моей машины нет ни одной перед ларьком.
Вижу, как парень быстро приоткрывает дверку витрины с бутербродами и хватает один из них. Сразу же засовывает его себе за пазуху и стремительно шагает к выходу.
– Ну-ка, стой! – кричит кассир и собирается нажать на тревожную кнопку.
– Остынь, – кидаю ему. – Двери заблокируй.
Слушается.
Парень, увидев, что попался, начинает шарахаться в поисках выхода.
– Что он там взял? Тоже пробей, – протягиваю кассиру карту и наблюдаю за пацаном.
Щуплый какой. Дохляк. Но шмотки, вроде, приличные. Значит не бомж.
– Пожалуйста, – кассир возвращает мне карту. – Вызову полицию?
– Нахера? – спрашиваю я. – Я же оплатил. Сам с ним разберусь.
Иду к заблокированным дверям.
Пацан, завидев меня и поняв, видимо, что иду я к нему, резко дергается. Но я успеваю перехватить его за руку. Тяну за собой.
– Со мной пойдешь, – машу рукой кассиру, давая знак, чтобы открыл дверь.
Мы выходим на улицу.
– Дяденька, отпустите, я не специально. Я не хотел. Я, вот, верну, – голосок такой писклявый. Как у пидора.
И он лезет себе под куртку и протягивает мне бутерброд.
– Какого хера воруешь? – грозно спрашиваю я. – Ты знаешь, чья эта заправка? Узнают – яйца оторвут. Катись отсюда, пока цел, – и я с презрением толкаю его от себя.
Да, видно, силу-то не рассчитал. Этот дохляк падает на асфальт и начинает ныть, потирая руку.
А еще, сука, у него капюшон с головы слетает и копна золотистых волос падает прямо на плечи.
– Баба, что ли?! – подхожу, наклоняюсь и беру ее за подбородок.
Поднимаю лицо и подсвечиваю фонариком.
Ну, баба точно. Вот, откуда писклявый голосок. Молодая совсем.
Хм, а ничего так.
– Вставай, – тяну ее наверх. – Ты что здесь делаешь в такое время? – спрашиваю, а сам взглядом по фигуре прохожусь.
Балахоны какие-то. Нихрена непонятно.
– Поесть хотела купить, – отвечает она уже нормальным голосом, не коверкая его.
– Купить или спиздить? – усмехаюсь я.
Вместо ответа она дергает свое лицо из моего захвата.
– Я отдала вам бутер, – говорит, нахмурившись.
И разворачивается, чтобы уйти.
Охуела?
Со мной так не разговаривают. Особенно какие-то соски.
– Куда, блять? – дергаю ее за капюшон и она снова чуть не падает. – Мы не закончили, – хмыкаю.
– Отпустите меня! Вы не имеете права!
Ого. О правах вспомнила. Бойкая какая.
– Шагай, давай, – тяну ее к своей машине.
– Эй! Отпусти! – девчонка пытается вырваться. Крутится как уж.
Сжимаю пальцами за подбородок и пристально смотрю в глаза.
– Никогда не разговаривай так с мужиками, – цежу ей в лицо. – Поняла? – чуть встряхиваю. – Рот можешь открывать, когда тебе скажут.
Девчонка приоткрывает рот и я смотрю на него.
Пухлые губы.
Большим пальцем провожу по нижней губе и проталкиваю палец в рот.
Ох, сука.
Чувствую, как член дергается и начинает каменеть.
Хочу ее, что ли?
А что? Пусть-ка отсосет за свою свободу.
Как раз Леонка сегодня не может. Заболела.
Не рукой же мне работать.
Берусь за молнию на толстовке девчонки и резко дергаю ее вниз. Распахиваю, несмотря на ее попытки помешать мне.
А под толстовкой только лиф спортивный.
Сиськи что надо. Так и не скажешь. Сама дохлая, а сиськи…
Пойдет.
– Ну-ка, сюда иди, – беру ее сзади за шею и тащу к тачке.
– Ай! Пустите! Я полицию позову! – не сдается девчонка.
– Зови, – ухмыляюсь я.
Открываю дверь заднего сиденья и заталкиваю ее туда. Сам сажусь следом и сразу же блокирую двери.
Глава 2. Марат
Девчонка тут же забивается к двери и испуганно смотрит на меня.
Я откидываюсь на спинку кресла и расставляю шире ноги. У меня, сука, стоит. Стоит так, что ткань сейчас нахрен порвет. Смотрю на нее, наслаждаясь своей властью над ней и нарастающим возбуждением.
Хочу, блять.
– Откройте двери, – дрожащим голосом просит девчонка.
– Нихуя, – отвечаю я и кладу руку ей на ногу.
– Я в полицию обращусь. Сейчас заметят, – отодвигает ногу от меня и оглядывается.
– Два часа ночи, – усмехаюсь. – Заправка за городом. Никого кроме нас. Ты серьезно рассчитываешь, что тебе кто-то поможет? Даже если ты сиреной будешь орать?
Хватаю ее за ногу и дергаю на себя.
– Вы ответите! Ответите! – кричит она.
– Перед кем? – распахиваю кофту на ней и сильно сжимаю грудь.
Ах, сука. Хороша! Вот такие мне нравятся. Своя, похоже.
Мну ее, нащупываю сосок.
– Перед кем я там отвечать буду? – засовываю два пальца ей в рот и толкаюсь.
Девчонка смотрит на меня круглыми глазами, пытается головой мотать.
– Отсосешь мне, – говорю я, берясь за ремень. – Презиков нет. Поэтому отсосешь. И считай, что отработала.
Отпускаю девчонку и нетерпеливо расстегиваю брюки. Сука, член просто каменный. Выпирает из боксеров.
Девчонка поворачивается к окну и начинает стучать по нему.
– Иди сюда, сучка, – обхватываю ее за талию и дергаю вниз.
Зажимаю ногами.
– Шустрая какая, – хриплю, наклоняясь, глядя в испуганные глаза. – Люблю таких юрких. Понравится если, возьму тебя на постоянку. Раз в неделю буду приезжать. Давай-ка, покажи, что умеешь.
И я спускаю боксеры и обхватываю у основания выпрыгивающий член.
Не дожидаясь, пока девчонка опять начнет сопротивляться, просовываю большой палец ей между зубов и раскрываю рот.
– Давай, детка, – хриплю в нетерпении. – Сука. Так.
И головкой провожу по губам.
Девчонка пытается мотать головой, но я держу ее крепко. Меня, блять, заводят ее попытки освободиться. Строит из себя.
Яйца готовы взорваться от напряжения. Надо слить. И слить в этот непослушный ротик.
А потом, сука, запереть ее в тачке и сходить в ларек за презиками. Ну, должны же они там быть. И трахнуть. Трахнуть ее в оставшиеся дырки.
Под эти сладостные мысли пихаю ей в рот член. Он трется о ее губы и я рычу от удовольствия.
Член входит наполовину, а дальше головкой ощущаю препятствие. Языком упирается, похоже.
– Полностью бери, – обхватываю ее голову руками и начинаю насаживать. – Полностью, сука. В глотку! Ах, блять! Блять! Блять!
Откидываю голову и прикрываю глаза.
Сука, ахуенно как.
Я знаю, что мой размер не каждая примет полностью. Опыт нужен. Но сейчас мне плевать. Хочу в глотку. Раздеру так раздеру. Сама виновата.
Еще надавливаю на ее голову и бедрами толкаюсь.
– Да, блять, – шиплю сквозь зубы, готовясь трахать ее рот.
Жестко. Резко. На полную.
Но только собираюсь врезаться в ее рот бедрами, чтобы войти до яиц, как чувствую острую боль.
Икры из глаз! Зажмуриваюсь на мгновение и сразу же распахиваю глаза.
Член! Мой член словно в огне!
Обхватываю его и осматриваю.
Да, блять! Она же укусила его! Эта тварь укусила меня за член!
Поднимаю взгляд на девку.
Смотрит с ненавистью и вытирает рот.
– Сука, – стону я и понимаю, что даже приподняться не могу от боли.
А эта тварь мелкая хватает выпавший брелок и разблокирует двери. И тут же выскакивает!
– Стой, блять! – стону я с хрипом. – Найду, блять! Сука! Найду! Убью!
Вглядываюсь в окно, а ее уже и след простыл. В кусты сиганула.
Вот, сука! Блядство! Сука!
Глава 3. Марат
Я просыпаюсь от того, что в горле все пересохло. Сушняк.
Даже сглотнуть тяжело.
Сколько я вчера выпил?
Приоткрываю глаза и приподнимаюсь, осматриваясь. Сбоку кто-то скулит. Поворачиваюсь на звук.
Телка. Задница призывно выпячивается. Судя по цвету волос, это Леонка. Когда я ее подцепил? Вызвонил, что ли?
Сажусь на кровати и тру лицо ладонями.
Рядом с тумбочкой стоит недопитая бутылка колы. Отлично. То, что нужно. Хватаю ее и залпом допиваю. Становится лучше, но все равно еще херово. Надо отоспаться. Ложусь и прикрываю глаза. И только немного башка перестает гудеть, как раздается телефонный звонок. Настолько громкий, что глаза тут же распахиваются и готовы из орбит вылететь.
Надо было отключить его нахер!
Оглядываюсь в поисках телефона. Да куда я его закинул?!
Наконец, по непрекращающемуся сигналу нахожу аппарат. Смотрю на экран. Номер неизвестный. Ненавижу звонки с неизвестных номеров. Они, сука, всегда приносят дерьмовые новости. И я предпочитаю не отвечать на них. Но в этот раз палец зачем-то жмет на кнопку «ответить».
– Да, – рычу недовольно в трубку.
– Булатов Марат Русланович? – незнакомый мужской голос называет мои данные и от этого становится еще поганее.
– Я, – отвечаю коротко.
– Вас беспокоят из больницы.
Какого хера? Я не помню, когда в последний раз был у врача. Какая еще больница?!
Но молчу. Жду, что же дальше. Башка слабо соображает до сих пор.
– Вы извините, что беспокоим вас, но... ваш контакт дал нам пациент. Сказал, что вы единственный родственник.
Сука. Становится все запутаннее, и я не выдерживаю.
– Вы можете сказать, какого хера звоните мне в субботу в восемь утра? Без загадок? Если ты, сука, решил развести меня на бабки...
– Булатов Родион Русланович приходится вам братом? – ошарашивает меня вопрос врача.
Я даже замираю на мгновение. И похмелье как будто сразу улетучивается к чертям.
Родя?!
– Где он? – хриплю в трубку.
– У нас. Он просил позвонить вам. Вы знаете, вы – родственник и я вынужден сказать это вам. Состояние Родиона Руслановича очень плохое. Прогнозы плохие.
– А что с ним случилось?! Как он у вас оказался?
– Вы сможете подъехать? Это лучше не по телефону.
– Да, конечно. Сейчас?
– Нет. Давайте после обеда. Как раз закончится обход врачей и будет что-то более-менее конкретное.
– Ну, вы можете сказать хотя бы, что случилось? Как он у вас оказался.
– Авария. Извините, мне пора идти. Жду вас после двенадцати. Меня зовут Корнилов Эдуард Сергеевич. Спросите на посту, я спущусь за вами. До встречи.
И дальше гудки.
Смотрю на телефон, до конца не веря в реальность происходящего.
Родя? Брат?
Кладу телефон на тумбочку и откидываюсь на кровать. Взгляд – в потолок.
Тут Леонка сбоку начинает ворочаться. Разбудил ее.
– Который час? – поворачивается ко мне лицом и приоткрывает глаза.
Осматриваю размякшее ото сна податливое тело.
– Какая, нахер, разница? – ухмыляюсь я и стягиваю у нее на затылке волосы. Наматываю их на кулак. – Делом займись, – тяну к себе и вниз.
Трахаться не хочу. Звонок из больницы все настроение испортил, но от стояка утреннего избавиться надо. Телка рядом есть. Пусть ртом поработает.
Дергаю ее на себя и, обхватив ствол у основания, шлепаю легонько головкой по щекам Леонки. Та довольно улыбается и высовывает язык. Пытается кончиком его коснуться меня. И тогда я тяну волосы вниз, заставляя телку раскрыть рот пошире и насаживаю ее на себя.
– Да, сука, – вырывается из меня хрип. Отпускаю ее. – Сама давай, блять.
За что люблю шлюх – их не надо уговаривать. Вот и Ленка сама начинает обрабатывать мой член.
Откидываю голову на подушку и прикрываю глаза. И, вроде, Леонка и старается, но понимаю, что нормального кайфа не словлю сейчас. Все мысли о звонке.
Приподнимаюсь и наблюдаю, как Леонка, обхватив рабочими губами ствол, наяривает по нему, причмокивая. Пальцами поглаживает яйца. Потом засасывает головку, и я стону.
Хочу кончить быстрее.
Опять хватаю ее за волосы и почти до упора надеваю ее на ствол. Леонка начинает задыхаться и мычать что-то.
Отпускаю. Но лишь на несколько секунд. И снова насаживаю до касания головкой глотки. Ускоряюсь и через несколько движений заполняю рот Леонки спермой.
Даю ей выдохнуть.
– Ты спятил? – злится она, вытирая сперму с подбородка. – Я чуть не задохнулась!
– Ну, выжила же, – усмехаюсь я, поправляя член.
– Дурак!
Резко перевожу на нее взгляд.
– Проваливай! – рычу я.
– Маратик, ну, прости, – начинает канючить она.
– Вали, я сказал.
Спрыгиваю с кровати и иду в душ.
– Чтобы, когда выйду, тебя не было, – бросаю телке, не оборачиваясь.
И она понимает с первого раза.
Выхожу из душа, вытирая волосы. Леонки уже нет. Иду на кухню.
Кофе. Вот, что поможет поставить мозги на место.
Родя в больнице. Так, сука, сколько же мы не виделись?
Смотрю на часы. Еще три часа.
Чтобы отвлечься, еду в спортзал. В субботу утром он почти пустой, а тренажеры меня реально приводят в чувство.
Глава 4. Марат
Наконец, я в той самой больнице, откуда был звонок утром. Называю фамилию врача и меня просят подождать.
Спустя несколько минут в коридоре появляется мужчина с явно уставшим лицом.
– Марат Русланович? – протягивает мне руку.
Отвечаю на жест.
– Пройдемте в кабинет, – приглашает он и я иду за ним.
В небольшой комнате с припущенными на окнах жалюзи мужчина показывает мне на кресло напротив его стола.
– Ваш брат с супругой поступили к нам четыре дня назад, – начинает он. – Я буду говорить с вами откровенно, – поднимает на меня усталый взгляд. – Вы родственник. У вашего брата очень мало шансов выкарабкаться. То, что он еще дышит, – чудо.
– А жена? Что с его женой?
– Она умерла на вторые сутки, – равнодушно произносит доктор. – Сейчас в морге. Если решите хоронить, то завтра – последний день, чтобы забрать. Иначе...
– Да, буду хоронить, – киваю я. – А что с братом? Может, лекарства какие нужны? С деньгами проблем нет. Извините, не запомнил ваше имя.
– Эдуард Сергеевич, – напоминает он.
– Если деньги нужны...
– Тут уже ничего не поможет, – обрывает он меня. – Не все покупается деньгами. И медицина бывает бессильна.
Молчу, опустив голову. Родя, блять. Какого хера ты решил уйти? Ещё и так...
– Пациент просил меня позвонить вам, – продолжает врач. – Очень хочет переговорить с вами.
– Сейчас я могу его увидеть? – спрашиваю, опять глядя в эти уставшие глаза.
– Да, пройдемте.
Мы идём по узкому, полутемному коридору. В нос бьёт неприятный запах. Такой больничный запах лекарств и ранений.
Подходим к двери.
– Помните, что он в крайне тяжёлом состоянии, – напоминает мне врач. – Беседа не должна привести к стрессу. Я бы никого не впустил к нему, но...
– Да я понял, – обрываю его и он открывает передо мной дверь.
Я захожу в палату под пикающие звуки. В центре комнаты на кровати лежит человек. Весь в проводах. Рядом что-то пикает, мигает.
Подхожу.
Родя. Да, это он. Сдал только. Поседел, что ли?
– Родя, – говорю вслух и глаза его приоткрываются.
Взгляд начинает блуждать, пока не останавливается на мне.
– Марат, – шепчет он пересохшими губами. – Пришел.
– Ты как, Родь? – спрашиваю и кладу ему руку на плечо.
– Да, видно, все, Марат. Ухожу. Пришел мой срок.
– Ну, брось, – пытаюсь его подбодрить.
– Нее, пойду следом за Ритой. Ждёт она.
Значит, знает уже.
Рита – это жена его. Теперь покойная.
– Родь, слушай, – начинаю я, но он не даёт мне договорить. Сам произносит:
– Марат, о помощи прошу. Как брата. Знаю, что не общались мы столько лет, но мне обратиться больше не к кому. А помощь нужна.
Замолкает. Я тоже молчу. Вижу, что каждое слово даётся ему с трудом. Поэтому прерывать его сейчас – только мучить.
Не видел его никогда таким. В груди словно щемит что-то. Сука.
– Алина, – едва слышно бормочет брат.
Какая ещё нахрен Алина? Ещё одна баба его, что ли?
– Дочка, – шепчет Родион. – Марат, найди ее.
Бредит.
Какая ещё дочка? У него нет детей. И не может быть.
– Ритина дочка, – он как будто мысли мои читает, добавляет. – Ритина. Как дочь она мне, Марат. Забери ее. Одна она. Понимаешь? – и хватает меня за руку. Пытается приподняться.
– Ну, тихо, Родя, тихо, – пытаюсь его успокоить. – Сколько ей?
– Девятнадцать.
– Ну, блять, взрослая уже. Совершеннолетняя, – пытаюсь шутить.
– Да ребенок ещё, Марат. Глупая она. Наивная и доверчивая. Обидят. Нет никого у нее больше. Нет родственников. Понимаешь? Ты должен! – смотрит пронзительно. – Слышишь, Марат? Ради меня. Слышишь?
– Да успокойся ты, – говорю я. – Что ты от меня-то хочешь?
– Забери ее. Одну не оставляй. Боюсь я за нее.
Забери, блять. Он серьезно? Куда ее забрать? Здоровая девка. Девятнадцать лет, сука. Да я трахаю таких, а не защищаю.
– Марат, – опять зовёт меня брат, – Ради меня. Сделай. Как брата прошу.
– Ладно, – бурчу недовольно.
– Обещай! – требует он. – Сейчас мне обещай!
– Обещаю, – говорю. – Только не нервничай ты, ну? Сам ещё выйдешь и за этой, как ее?
– Алина, – шепчет Родион.
– Сам за Алиной последишь.
– Хватит, – говорит мне тихо врач.
– Все, – отвечаю. – Сейчас попрощаюсь и...
И в этот момент прибор рядом с кроватью Родиона начинает противно пищать. Громко, не прерываясь.
Доктор толкает меня от кровати и я лишь наблюдаю, как он начинает трясти Родиона. А тот лежит с закрытыми глазами.
В палату тут же забегают ещё люди в форме и меня выставляют за дверь.
Дёргаю ручку – закрыто
Да сука! Что происходит-то?!
Бью кулаком в стену рядом с дверью и упираюсь в нее лбом.
Вдруг дверь резко распахивается и появляется тот самый доктор. Снимает устало маску и смотрит мне в глаза.
– Все, – произносит тихо.
Впиваюсь в него взглядом. А, когда прихожу немного в себя, начинаю орать:
– Все?! Что, блять, все?! Что все?!
– Ваш брат скончался, – говорит он равнодушно и никак не реагирует даже на то, что я трясу его за грудки.
Сам отпускаю его и ударяю кулаком в стенку.
Все.
Глава 5. Марат
Вещи брата и его жены мне отдали в больнице. Там же был и ключ от их квартиры.
Я ни разу не был там. И не хотел идти туда. Какое-то непонятное чувство давило в груди. Прошлое накатило.
И, вот, вроде, и брата уже нет, а прошлое так и бьет по башке. Сейчас с новой силой.
То, что я так тщательно хоронил в себе, закапывал как можно глубже, сейчас вылезло с новой силой. С утроенной силой. Потому что Роди уже больше нет. И прошлое так и осталось висеть между нами…
Хоронил его, а все бесполезно. А сейчас мне надо заняться похоронами брата и его жены.
Я договорился с агентством, чтобы вообще не касаться этого.
А потом поехал к брату на квартиру. И, наверное, не меньше часа сидел и просто пил в машине. Сидел в припаркованной возле подъезда тачке и пил. Глядя на окна дома и пытаясь угадать, где окна квартиры брата.
Но хрен ли страдать? Уже все случилось.
Не думал никогда, что так отреагирую на такие новости. Мне же похрену было.
Ладно. Надо идти в квартиру и решать что-то с дочкой Риты.
Еще одна головная боль.
Прежде чем открыть ключом дверь, звоню. Но никто не открывает. Тогда вставляю ключ в замок и захожу в квартиру.
Полумрак. Шторы как были на ночь зашторены, так и остались.
Осматриваюсь.
Да, брат, похоже, так и не поднялся. В отличие от меня.
Простая трешка. Ремонт – видавший виды. Обстановка – ну, так себе.
Впрочем, Родион никогда не гнался за баблом. Даже хотел от наследства родителей отказаться. Чтобы со мной не встречаться.
Ухмыляюсь.
А, вот, все равно встретились…
Ладно.
– Есть кто дома? – кричу в тишину. Как там ее? Алина? – Алина! Ты дома?
Похоже, никого.
Интересно, куда же подевалась девка? Вот еще мне геморрой!
Хотя чего это я парюсь-то? Девка взрослая. Пусть сама тут разгребает. Я свою миссию выполнил – попробовал помочь.
Иду на кухню и нахожу в холодильнике начатую бутылку водки. Сначала делаю всего лишь глоток. Но от него становится только хуже. И тогда я выпиваю почти все, что есть в бутылке.
Потирая пальцами глаза, иду обратно в комнату и плюхаюсь на диван в дальнем углу. И не замечаю, как засыпаю.
Сколько там сплю, не знаю, но сознание возвращается ко мне, когда я слышу какой-то шорох. Прислушиваюсь. Да, в комнате точно кто-то есть.
Приоткрываю глаза и вглядываюсь. Какая-то фигура шарит по шкафам.
Сука. Дверь, что ли, забыл закрыть и какая-то тварь решила поживиться?!
Я сейчас в таком настроении, что готов убить! И башка еще раскалывается. Водка, похоже, лишней была.
Сука. Хоть одного тварюгу сдам ментам. Ворье гребанное. Тачку мою также кто-то обнес года два назад.
Тихо встаю с дивана и иду к уроду. Подхожу сзади и с силой вцепляюсь пальцами в шею.
Тонкая какая! Пиздец просто! Как у птенчика! Дрищ, сука!
Мелкие пальцы тут же хватают меня за руку и раздается кряхтение.
Я ведь легко могу сломать ему шею. Достаточно чуть сильнее пальцы сжать. Но ладно. Просто отдам ментам. Пусть они им занимаются.
– Ты, сука, что творишь? – рычу я и разворачиваю урода к себе лицом.
И глаза округляю. Башка как-то сразу прошла.
Ебать. Это же та стерва, что член мне покусала! Она, блять!
Вот, так судьба! А я уже и не надеялся ее найти!
Ну, точно, воровка! Как я и думал!
– Ну, надо же, сука, – ухмыляюсь я довольно. – Какая, блять, встреча! Тоже рада, я смотрю?
С удовольствием наблюдаю на то, как во взгляде девки зарождается ужас. Смотрит на меня, выпучив глаза и ртом воздух глотает.
Чуть ослабляю хватку на горле.
Убивать ее я уже не хочу. Сгодится для кое-чего другого.
– Ты, я смотрю, так и не поняла, что воровать нехорошо? – тяну ее за шею к себе.
Красивая, сука. Жаль, что уголовница. Так бы забрал себе. На недельку.
А сейчас трахну только и ментам сдам.
– Отпусти! – шипит как дикая кошка и обеими руками вцепляется в мое запястье. – Пусти! Помо…!
Затыкаю ей рот другой рукой.
Вот стерва! Не боится звать посторонних!
Тащу чертовку к дивану. Я уже успел возбудиться. Сейчас я трахну эту дрянь.
Ударяю в нее бедрами и девчонка еще активнее начинает дергаться в моих руках. А я ладонью, которая закрывает ей рот, чувствую влагу.
Всматриваюсь в лицо девки и первое, что бросается – заплаканные глаза и красный нос. Причем, похоже, что плачет она давно. Явно, не из-за меня.
Плевать. Своих проблем дохрена.
Толкаю ее на диван и берусь за ремень на брюках.
– Попалась, птичка? – ухмыляюсь я, чувствуя, как член давит в шов джинсов.
– Отпустите, – скулит девчонка. – Заберите что хотите… не трогайте только… пожалуйста.
И ревет.
Да сука.
– Ты попутала, что ли? – рычу я. – Это ты пришла воровать, а не я. Какого хуя ты опять хуйню творишь? В этот раз все, сука! Сдам тебя ментам! Получу должок с тебя и пойдешь по этапу. Исправляться, – хмыкаю. – Снимай шмотки свои! – дергаю ее за капюшон.
– Я здесь живу! – выдает она и смотрит на меня снизу вверх, нахмурившись. – Это мой дом! Я не воровка!
Рука застывает на застежке джинсов.
Не моргая, пялюсь на девку. А та осмелела. Вытирает рукавом слезы и встает.
– Это вы вор! – бросает мне в лицо и отбегает. – Помогите! – орет так громко, что башка опять начинает болеть.
Да в смысле, сука?! Что она несет?! Что значит «я здесь живу»?! А?!
– Помогите! – продолжает верещать девчонка, и я вынужден подскочить к ней и опять зажать ей рот.
– Замолчи! – шиплю ей в ухо. – Иначе я тебе скотчем рот заклею! А сейчас ты еще раз хорошенько подумаешь и скажешь, что напиздила мне. И нихера ты тут не живешь. Пришла украсть. Будешь хорошей девочкой, и я даже отпущу тебя. Ну?
Освобождаю ее рот. Она жадно заглатывает воздух. Дёргается и цедит в ответ, прожигая меня взглядом:
– Это мой дом! Я здесь живу! Сейчас соседи вызовут полицию, и вас арестуют! Вы…
– Зовут тебя как? – перебиваю я и с яростью вглядываюсь в злое лицо девчонки.
– Не ваше дело, – хамит она.
– Имя! – рычу я, обхватывая ладонью ее горло. – Ну?!
– Алина, – хрипит она и я тут же отпускаю ее. И даже чуть отталкиваю от себя.
Блять! Сука! Да нет же! Это не может быть правдой! Не может!
– Мать – Рита? – спрашиваю я. – Отец?
– Отчим.
Киваю молча.
– Откуда вы знаете? – хмурится девчонка и пятится назад. – Откуда?!
– Я брат Родиона. Марат.
Глава 6. Марат
Девчонка отчаянно мотает головой и продолжает пятиться назад. А я падаю на диван. Руками сжимаю голову.
– Вы врете… я не верю вам… – слышу писклявый голосок.
Поднимаю на нее взгляд.
– Ты хоть знаешь про родителей? – спрашиваю и девчонка опять всхлипывает. – Хорош реветь. Так башка гудит. Все уже. Завтра похороны. Я договорился обо всем.
Смотрю на сжимающуюся девчонку. Подрагивает от всхлипываний. Подвывает.
Странные какие-то отношения были у них. В больнице я ее не видел. Вещи мне отдали.
Алина прижимается спиной к стене и медленно сползает вниз. Садится на пол, поджимает в коленках ноги и обхватывает голову руками. Сидит и ревет.
Сука.
Терпеть не могу плачущих баб. Никогда не знал, что с ними делать.
Но тут, вроде, как и не баба совсем. Девчонка. Родителей потеряла.
Иду к ней. Встаю и смотрю на нее сверху вниз.
– Чего реветь-то? Не поможешь уже. Собирайся давай.
Девчонка тут же вскидывает на меня испуганный взгляд.
– Куда?
– Ко мне поедешь, – отвечаю я, потирая глаза. Сука. Сложно все как. – Брат так велел. Следить за тобой.
– Не надо, – заявляет гордо и тоже встает. Убирает волосы с лица.
Сука. Красивая все же.
Ну, вот, почему дочка Риты не оказалась какой-нибудь прыщавой уродиной?
Так. Все. Не туда что-то мысли.
– Родион сказал, чтобы я за тобой проследил, – говорю строго. – Здесь, – окидываю комнату взглядом, – я жить не могу. Поэтому ты переедешь ко мне. Не бойся. Не трону. Ты же типа как родственница мне теперь. Считай, что простил тебя. Хотя по зубам твоим пройтись надо. Ты хоть понимаешь, что инвалидом меня могла оставить? Ты сесть можешь. Понимаешь?
Стоит и, нахмурившись, смотрит. И молчит.
Ни капли раскаяния на лице! Вообще, вот, ни капли! Что за стерва!
Воспитать бы ее, по-хорошему. Чтобы знала, как себя вести.
Укусила, конечно, не сильно. Так, слегка прикусила. Но, сука, это же член! С ним нежно надо! Ладно, пусть другие учат. И желательно после того, как от меня съедет.
– Собирайся, – повторяю я. Не хочу больше в этой квартире оставаться. Давит что-то. Знаю, конечно, что, но гоню прочь мысли.
Я жил прекрасно до этого. И дальше смогу. И никакая мелкая дрянь мне не помешает.
– Я не поеду, – упрямо произносит эта самая дрянь. – Оставьте меня! Вы не имеете права. Я совершеннолетняя! Сама справлюсь! Уходите!
– Собирайся, блять! – я начинаю злиться. Не люблю такие сложности. – Я брату обещал! Живо!
– Где же вы были все эти годы? Почему я ни разу вас не видела? И Родион ничего про вас на рассказывал! Вы врете! Я сейчас полицию позову!
– Дура, – выдыхаю я. – Это не твои заботы, почему. Это наше с Родей дело.
– Я никуда с вами не пойду!
– Не пойдешь? – эта дрянь так взбесила меня, что я опять готов ей шею свернуть.
– Нет!
– Ну и проваливай! – бросаю я. Разворачиваюсь, чтобы уйти и слышу в спину:
– Ширинку-то застегните. Продует.
И тут только вспоминаю, что ремень у меня до сих пор расстегнут. Зло зыркаю на девчонку, застегиваю ремень и, пнув ногой дверь, ухожу.
Глава 7. Алина
Я любила своих родителей.
Хотя не помню, когда в последний раз я говорила об этом хотя бы маме. Но я их любила.
И маму, и отчима. Родион, как я его называла, относился ко мне вполне нормально. Мне было десять, когда мама с ним познакомилась.
Сначала я не хотела его принимать. Мне казалось: зачем нам с мамой чужой мужик? Зачем ей мужик, когда у нее есть я? Так я думала лет до шестнадцати. Старалась вообще с ним не разговаривать. А он словно и внимания на это не обращал.
Не злился. Не ругался. Хотя мне порой хотелось его вывести. Чтобы показать маме: смотри, какой он плохой.
А потом я как-то смирилась. Он не задевал меня.
Ну, был и был.
Когда мы жили одни с мамой, то ей приходилось на двух работах работать. Денег мало было у нас. Только что квартира. Мама даже думала одно время сдавать комнату у нас. Так было туго.
А когда Родион стал жить с нами, мама с одной работы уволилась. И это тоже было здорово!
В общем, я, если и не любила, то вполне нормально относилась и к Родиону.
Им было хорошо с мамой. Я видела это.
С мамой я особо близка не была. Все мое детство я провела одна в квартире – мама все время работала. А потом как-то мне и не нужно было. Я любила одиночество. И чтобы меня никто не трогал.
Но я привыкла все рассказывать маме. И про университет, и про то, что случилось днем. Как-то само собой это было. Прямо, вот, все-все. Как отчет, что ли.
Не то, чтобы мне нужно было ее сочувствие или поддержка. Просто так было нужно. Вот и все.
Поэтому и про Женю я тоже ей все рассказала.
С Женей я познакомилась на дне рождения одногруппницы. Я еще удивилась, когда меня туда пригласили. Потому что я и не дружила ни с кем с курса.
Меня не приняли сразу. Девчонки явно дали понять, что общаться со мной не будут.
А мальчишки… мальчишки вообще были все придурки.
Поэтому я ни с кем и не общалась. И за партой одна сидела.
А тут приглашение на день рождения. Я, конечно, обрадовалась.
Мама, правда, не хотела отпускать, но я пообещала, что приду домой в восемь.
Вот, на этом самом дне рождения я и познакомилась с Женей. Он был старше на пять лет. Такой взрослый. С машиной. Он, кстати, и отвез меня домой.
Мы еще сидели в машине возле моего дома. Мне было неловко сказать ему, что меня мама будет ругать, если я опоздаю.
Поэтому домой я вошла в полдевятого.
В тот раз мама впервые назвала меня матерным словом. Она кричала, что я пойду по наклонной. Что это только начало.
И я рассказала ей про Женю. Что это он подвез меня и все в порядке.
Что тут началось…
Мама в красках обрисовала мне мою будущую пропащую жизнь. Назвала Женю козлом и запретила мне с ним встречаться.
Это все разозлило меня. Я, конечно, ничего ей не ответила, но обиделась на маму. Наверное, впервые по-настоящему обиделась. И замкнулась.
На следующее утро мы почти не разговаривали, и я убежала в университет, так и не позавтракав. А после лекций меня ждал Женя. На своей машине. И с небольшим букетом.
Я даже замерла от счастья. В тот день я прогуляла тренировку, чтобы покататься с Женей. Так бы меня не отпустили. Я даже и спрашивать не хотела. А так я могла сказать маме, что была на тренировке.
Женя был первым мальчиком, кто обратил на меня внимание. Еще и такой взрослый.
В ту ночь я почти не спала. Столько было эмоций. А поделиться было не с кем. Подружки не было. А мама… мама бы опять начала кричать и ругаться. Поэтому больше я ей ничего не рассказывала. Но общение с Женей, конечно, продолжила.
Вот так мы и встречались. После университета. Пока родители были на работе.
На третьем таком свидании Женя поцеловал меня. А, когда я, оторопев, не возразила, запустил руку мне под юбку.
Вот, тогда я резко отдернулась и убрала его руку.
– Чего ты? – улыбнулся он. – Мы же нравимся друг другу. Это нормально.
– Я знаю, – кивнула я, боясь его обидеть. – Просто… просто у меня не было никогда…
– Я знаю, – прищурился Женя. – Поэтому я и готов ждать. Видишь, как медленно все делаю. Ты мне сразу понравилась, Алин. Ты очень красивая, – он опять приблизился и теперь уже просто положил руку мне на коленку. – Давай постепенно, да? Не бойся. Я знаю, как надо, чтобы не больно было. У меня были уже девственницы.
– Жень… я не знаю…
– Я нравлюсь тебе? – он заглянул мне в глаза.
Я кивнула.
– И ты мне, Алин, очень нравишься. У меня так стоит на тебя! Это точно любовь. А любовь без секса не бывает. Ну, нам же не по десять лет. Я буду ласковым.
