Текст книги "И на исходе дня... (СИ)"

Автор книги: Ника Ёрш

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

– Вот оно! Решение наших проблем, – его лицо просто-таки сияло от счастья, что не могло оставить равнодушной. Я испугалась. – Девочка моя, всё теперь будет хорошо.

И так он это сказал… Вот совсем легче не стало.

– Горан! – шеф устремил сияющие глаза на своего подчиненного. Стоит отметить – тот тоже насторожился. – На тебе будет лежать огромная ответственность. Я выяснил: Октавия успела навестить нашу Оленьку перед самой смертью и передала ей свой дар. Насколько хорошо всё прошло – не ясно, но теперь наша свидетельница находится под угрозой. За ней нужен серьезный присмотр. Никому другому я подобное… Э-э-э… Сокровище поручить не могу. К тому же, наша видящая предсказала ей смерть, если она не будет держаться тебя.

Снова повисла тишина. Кени прямо–таки светился от распиравшего его удовольствия, Горан же склонил голову на бок и озадаченно переводил взгляд с шефа на меня и обратно. Так, похоже меня избрали мерой наказания для непослушного сотрудника. Даже обидно, я ведь совсем не страшная, скорее наоборот.

– Я понял, вы здесь заняты. Не буду мешать. У меня там еще отчет не дописан, – мой спаситель резко поднялся и устремился к выходу. Решил свинтить, гад! А шеф стоит себе на месте и пожимает плечами. Это как понимать?!

– Куда? – завопила я, словно ненормальная, бросаясь наперерез Горану. – Вам же сказали, моя жизнь в ваших руках. Нельзя быть таким равнодушным!

– С чего бы это? – на меня уставились темно-серые, как небо перед грозой, глаза. Удивительный цвет, завораживающий. И надо же было такой красоте достаться такому скользкому типу.

– С того, что вы хранитель правопорядка! Ваша обязанность – охранять мир и покой жителей, а тут на кону моя жизнь! Это ведь не шутки! – я всё больше распалялась, наблюдая за наглой улыбочкой, расползающейся по лицу брутала. – Просто определите меня в какое-то тайное место, приставьте охрану там… Ну, я не знаю, что еще полагается в таких случаях?

– Когда узнаете, найдите меня, договоримся, – Горан покачал головой и попытался обойти меня сбоку.

– Так! – я добежала до входной двери, расставила ноги на ширину плеч и выставила обе руки перед собой. – Отсюда никто не выйдет, пока не решите, как сохранить мою жизнь.

– Иначе что? – брутал остановился и с новым интересом осмотрел меня с ног до головы, задержавшись взглядом в области чуть выше моих коленей.

Упс, халатик слегка разошелся, чуть не приоткрыв самое сокровенное. Что-то меня понесло. Неловко оправившись, я уже спокойней заговорила:

– Иначе напишу на вас заявление. О домогательствах. Сексуальных.

Горан недоверчиво вскинул брови, снова осмотрел меня снизу вверх и обратно и, скривившись, отметил:

– Ты, дорогуша, больше на умертвие похожа. А я некрофилией не страдаю. На Урвика пиши, он некромант со стажем, его только такие как ты и интересуют. Я бы поверил в домогательства.

Вот как, не боится, значит, кляуз. Ладно, а если на жалость надавить?

– Это конец! – горестно всплеснув руками, я обхватила себя за плечи, повесила голову и запричитала, старательно выдавливая из себя слезу: – Я никому не нужна, все от меня отвернулись, еще и куча несчастий разом навалилась… Пожалуй, вы правы, бросьте меня на погибель. Какой смысл в дальнейшем жалком существовании?..

Брутал быстро подошел ко мне, положил свою огромную лапищу мне на плечо, и, чуть его сжав, тихо проговорил:

– Я рад, что ты сама все поняла, а теперь дай дяде пройти.

– Ах ты, морда гадская! – мгновенно подобравшись, я беспорядочно замахала кулаками. Драться никогда не умела, да и причин учиться не было, а вот сегодня впервые пожалела об этом. Горан лихо уклонялся от моих тщетных попыток хотя бы слегка его покалечить, а я рвалась в бой, не помня себя от злости и обиды. – Чтоб ты провалился, негодяй! Продажный федералишка! Аморальный тип! Небритая обез…

Тут меня все-таки схватили. Ментально. Кени, трус, явно побоялся сам подойти и снова применил свой дар.

Покорно подойдя к уже ненавистному диванчику, я снова присела как примерная школьница, сложив руки на коленках. И только мои глаза продолжали полыхать яростью. Удивительно и то, что когда я пыталась заплакать, ничего не вышло, а вот сейчас из глаз потекли слёзы в три ручья. От этого стало еще обидней. Я не хотела сейчас выглядеть слабой, но физиологии на моё мнение было начхать.

Горан же остановился недалеко от меня, глядя в мою сторону с непонятным выражением на лице. Сначала я решила, что он злорадствует, но потом услышала, как он обращается к своему боссу:

– Освободи её. Затопит сейчас всё.

– Лучше пусть посидит пока смирно, – начал было Кени.

– Освободи, – с нажимом повторил Горан тоном, не терпящим возражений. Странные у этих двоих отношения…

В следующую секунду я получила свободу. С благодарностью не спешила. Всё еще хотелось бить и крушить. Зло стерев остатки слез с лица, я молча поднялась и направилась к выходу. Куда мне идти, совершенно не представляла, но и здесь оставаться больше ни минуты не собиралась.

– И куда ты пойдешь? – Горан словно прочел мои мысли. Хотя почему «словно»? Может быть у них здесь общество телепатов нарисовалось – не сотрешь. Я с подозрением оглянулась на мужчин. Кени покачал головой в ответ на мой немой вопрос.

– Искать тачфон, – соизволила я ответить, открывая входную дверь. За последние дни меня столько раз унижали и использовали, что, кажется, хуже уже быть не могло. – Вызову такси и уеду из этого кошмара.

– Такси необходимо оплачивать, – подал голос шеф, при этом мило так улыбаясь. – Или вас не смущает отсутствие денег и нагота?

– Меня с некоторых пор вообще мало что смущает, – хлопнув дверью как можно сильнее, я, рисуя в голове красочные образы избиения и пыток мерзкого реинторца (благо, воображение у меня всегда было хорошее), отправилась к некроманту в кабинет. План был прост: он даст позвонить маме, а уж она меня встретит и оплатит дорогу.

Так, представляя себе молящего о пощаде Кени, я шла вперед очень довольная собой, пока голову не пронзила дикая боль. Будто нож в затылок воткнули. Каждый следующий шаг отдавался острой неминуемой болью. До кабинета некроманта оставалось не больше десятка метров, но сделать их не хватало сил. Развернувшись, я практически поползла назад выяснять отношения с двумя психами, по ошибке природы наделенными магическими способностями. Сразу наступило облегчение. В это же время распахнулась дверь третьей лаборатории, и оттуда вывалился злой, как черт Горан.

– Иди сюда! – гаркнул брутал, заметив меня. – Нужно кое-что обсудить! И срочно.

– Что вы сделали со мной? – осведомилась я, остановившись. Моё сердце билось так сильно, словно вот-вот собиралось выпрыгнуть наружу. В голове всё еще гудело, а тело ослабло, будто я стометровку пробежала. Сволочи! Ненавижу! Да я на них все известные мне службы натравлю, нужно только выбраться отсюда…

Горан открыл было рот, явно собираясь снова рычать на меня, но, разглядев мой воинственный настрой, медленно захлопнул его и быстрым шагом стал приближаться. Я невольно попятилась.

Дорогие читатели,

прошу, не забывайте подписываться на автора

и делиться впечатленияи...))

С уважением, Ника

Глава 3-4

– Стоять, – голос мужчины был тихим, но при этом слегка вибрировал от эмоций, которые он старался притушить. – Отойдешь от меня дальше, чем на триста метров и, в лучшем случае, потеряешь сознание от боли. Это подарок шефа.

– Что? – каюсь, я не сразу поняла, о чем он, но, как только смысл сказанного все же дошел до меня… – Да вы… Да он… Права не имеете! Я – человек, а не шавка бродячая, чтобы меня на поводке… Предупреждаю, лучше меня не злите! Я вашего трупа ходячего второй раз прибила и на вас управу найду! На обоих!

– Успокаивайся, – брутал скривился, не дойдя до меня пары шагов. – Мне и самому совершенно не улыбается нянчиться с тобой эту неделю, уж поверь. Идея целиком и полностью на совести шефа. Идем и спокойно поговорим с ним. Как только зайдем, повторишь всю ту чушь, что сейчас несла, с той же патетикой и экспрессией. Я тоже кое-что добавлю. Обойдется...

– Не обойдется, – Кенвуд Асхаров стоял неподалеку, и, скрестив руки на груди, наблюдал за нашей перепалкой с непроницаемым выражением лица. Губы сжаты в одну тончайшую линию, черные глаза излучали холод и решимость. – Меня не будет ровно неделю, за это время ее дар должен проявиться либо испариться совсем. Ты, Вук, ответственный за эту девчонку. Можешь взять отпуск за счет управления, но чтобы с ее головы волоска не упало. Возможно, перед нами вторая Октавия, а я сделаю всё, чтобы не упустить такого специалиста. Своди девчонку на склад, пусть подберет себе одежду в конфискате, на этом всё. Свободны.

Горан хмуро посмотрел на меня. Я, может, и хотела сказать многое, но… промолчала. Сила реинторца била через край, заставляла чувствовать себя ничтожной, подчеркивала его превосходство над нами…

– Тьфу ты, – брутал, явно разочарованный отсутствием моих возражений, ринулся в бой сам: – Кени, ты что, всерьез считаешь, что я возьмусь за это? Я похож на няньку? Забирай ее с собой и оберегай, как зеницу ока, а меня в это не вмешивай.

– Я бы так и сделал, если бы самолично не увидел последнее предсказание моего лучшего прогнозиста! – шеф явно не был настроен на диалог, от него разило гневом. – Ты забираешь ее или оставляешь здесь – решай сам! Но помни, увеличишь расстояние, и она познает нечеловеческие муки. Всё! Мне еще с ящером общаться, а вы – прочь!

Горан снова уставился в мою сторону, ожидая хоть небольшой поддержки. Я настороженно глянула в сторону шефа, поймала его красноречивый взгляд в ответ и уточнила:

– А что, собственно за конфискат? Там точно мой размер будет?

…

Нир Горан Вук

Она всё тарахтела и тарахтела без умолку, пока мы не оказались на складе. Я не отвечал ни на один вопрос, ни на одно предположение, ни на одну ее издёвку. Это был бойкот.

Глупая девчонка не удосужилась оказать даже малейшего сопротивления прихоти шефа. Она, видите ли, решила: всё случившееся к лучшему и пойдет на пользу нам обоим. Заискивающе улыбаясь, Ольга рассказывала мне о своих невероятных достоинствах… «Я чистоплотна, – вещала она, загибая длинные пальцы, – коммуникабельная, вежливая, умею готовить. Кроме того, я не собираюсь мешать твоим планам и личной жизни, обещаю вести себя тихо, как мышка».

Ненавижу грызунов, у меня на них аллергия с детства.

Спустя минут пять, «тихая» и «вежливая» Ольга поняла, наконец, что я не собираюсь идти на контакт и поругалась со мной. Самостоятельно. Без моего участия.

– Почему ты меня игнорируешь? Что, в конце концов, я сделала тебе лично?! Ответь. Нет? Нет?! Ну и катись на все четыре стороны, сухарь бессердечный!.. Так и будешь молчать? Нам ведь неделю бок о бок находиться, – перерыв на громкое обиженное сопение. – Ну и черт с тобой, молчи, так даже лучше. Будем оба молчать. Теперь и я не пророню ни звука.

Я задавал себе только два вопроса: как ее терпел жених и что сделать, чтобы она реально замолчала? Ответ пришел сам собой. Конфискат. Стоило девчонке увидеть тысячи прозрачных упаковок с фирменной маркировкой, и она моментально забыла про меня, про попытку ее убийства и про все остальные личные трагедии. С невменяемым видом Ольга скакала от одного стеллажа к другому и рассматривала отсортированные шмотки – подделки под разные бренды.

– Невероятно, – причитала навязанная мне подопечная. – Потрясающе! Это точно подделки? От оригинала не отличить! А мне за них платить нужно будет? Я могу выбрать что угодно? Ты ведь понимаешь, что мне еще сменка нужна… и лучше не одна. О Боже! Туфли от «ив Ламбини», их же практически невозможно достать!..

Где-то на пятой минуте я выдохся и вышел со склада, медленно продвигаясь к стоянке с моим автокаром (его должны были уже пригнать с места аварии). Еще спустя две минуты появилась бешеная фурия в прежнем белом халатике, тех самых красных чудо-туфлях на огромном каблуке и с кучей пакетов в руках.

– Горан! Что ты творишь? Я не успела ничего подобрать, мне ведь нужно одеться, слышишь? – Ольга догнала меня и стала трясти перед носом добытой в спешке одеждой. – Я схватила первое попавшееся барахло, как только почувствовала боль в висках. Это немыслимо. Нам нужно вернуться, я обещаю, что справлюсь за десять минут.

– Нет, – у меня у самого голова трещала по швам. Достала эта девчонка.

– Ну и в чем же мне ходить, по-твоему?

– По-моему, ты и так отлично выглядишь.

– Ты издеваешься? Хорошо, признаю, я сглупила, – на лице этой проходимки нарисовалось самое невинное выражение: глаза слегка расширились, а уголки полных губ стремительно поползли вниз. – Но больше этого не повторится, даю слово. Мне просто нужно вернуться и выбрать один… максимум два комплекта одежды. Хорошо?

– Плохо, – я нажал на кнопку, снимая сигнализацию с кара. – Выбирай, или ты сейчас прекращаешь спектакль одного актёра, садишься в салон и мы едем вместе, или…

– Или? – маска невинности мгновенно слетела с теперь уже хмурого девичьего лица.

– Или мы прощаемся.

– Терпеть не могу мужланов вроде тебя, – сообщила мне эта приятная во всех отношениях девица, обошла меня по широкой дуге и стала молча запихивать схваченное в спешке добро в автокар.

Чувствую, мы поладим.

…

Ольга Кир

За окном кара проплывали убогие серые многоэтажки. Всего несколько лет назад я снимала комнатку в одной из них.

Это были студенческие годы: голодные, холодные и безденежные. Самые счастливые годы в моей жизни. Я тогда не задумывалась над тем, что надеть, не стояла часами у зеркала, накладывая макияж и сооружая прическу, не просиживала дома одна ни одного свободного вечера. У меня были подруги и друзья, с которыми мы замечательно проводили время. Где они теперь? Не знаю.

Я встретила Мироса, и всё в моей жизни переменилось. Он потрясающе красиво ухаживал: дарил море подарков, водил по ресторанам, заваливал цветами и комплиментами, исполнял любые мои прихоти… Я с трудом закончила учебу, едва находя на нее время между нашими свиданиями и мечтами о совместном будущем. Помогли друзья: Валька, соседка по коммуналке, буквально силой заставляла меня заниматься перед экзаменами, а Ян уговорил ректора не отчислять меня после многочисленных прогулов.

Образование я-таки получила, а вот ребят нормально поблагодарить так и не вышло: Мирос уговорил меня перебраться к нему прямо накануне выпускной вечеринки. Потом мы, конечно, созванивались, даже виделись пару раз, но на этом наше общение сошло на нет. С Яном и вовсе разругались, он был уверен: Мирос поиграет со мной и выбросит, как ненужную вещь. Предостерегал от необдуманных действий. Но кто захочет слушать подобное, будучи по уши влюбленным? Я уехала, наговорив гадостей, и сменила номер тачфона…

– Алё, мечтательница! – резко обернувшись, я чуть не уткнулась носом в губы Горана, так сильно он приблизился. – Тебе что, особое приглашение нужно? Приехали, говорю, пассажиры могут покинуть сей чудесный транспорт.

Это он о своей развалюхе так восторженно отзывается? Я, демонстративно морщась, осмотрелась вокруг и согласилась:

– Действительно: не транспорт, а чудо. Как только эта штука на ходу держится? Не иначе заклинание доброй феи-крестной действует.

– Не понял, – мой спаситель заметно напрягся. – Что там про фею?

– Забудь, – я решила не нагнетать обстановку, схватила с задних сидений прихваченные со склада пакеты и вышла из кара.

Отлично, мы приехали в один из спальных районов Зеи, как раз неподалеку я и жила когда-то. И вот мое триумфальное возвращение в родные пенаты! Стою в медицинском халате на голое тело, в шикарных туфлях на высокой шпильке и терплю липкие взгляды двух мадам, греющих престарелые косточки у соседнего подъезда.

– Добрый день, – сказала вежливая я и тут же пожалела о своей поспешности.

Бабки ожили, заелозили, вытянули шеи вперед:

– Здрасти, здрасти, – молвила та, что засела левее, – как же тебе только не совестно в таком виде на людях появляться? Тьфу, прости… господе.

– Да эта молодежь совсем опустилась, – с радостью защебетала вторая старушка. А потом добавила, понизив голос так, что слышно было не хуже прежнего: – Ладно хоть такую бабу привез, а то я уж думала, он по мужикам специалист. Всё к нему тот кудрявый бегал раньше, в рубахе с погонами. А эта, вишь, медичку изображает. Всё не наиграются никак…

Я оглянулась на Горана, тот спокойно прошел мимо меня к своему подъезду, игнорируя бабулек и их недовольные сим фактом лица. Железобетонное терпение, а вот я бы им…

– Ольга, не отставай, – мой опекун уже скрывался за входной дверью. – Триста метров, помнишь?

– Потрясающие старушки, – задумчиво проговорила я, стоя в движущемся вверх лифте. – А главное тебя очень уважают.

Бросил косой взгляд в мою сторону. Молчит. Тоже мне, обиженный.

– А что за кудрявый парень тебя навещает? В форме.

Горестный вздох.

– Напарник, – наконец соизволил ответить мой надутый сопровождающий.

– Ничего себе! У тебя напарник есть? – притворно восхитилась я. – Мне казалось, такие независимые волевые мужчины работают исключительно в одиночку.

– Нет, – этот непрошибаемый тип, наконец, взглянул на меня и вдруг вымученно улыбнулся, отчего его лицо стало еще более симпотичным. – У меня отличный напарник, Ольга, и ты уже с ним знакома.

– Урвик?

– Нет, – Горан поморщился, – и давай отложим на потом разговоры. Голова раскалывается.

– Но...

– Приехали, – припечатал мой спутник, возвращаясь к прежнему мрачному образу.

Приехали, это точно. Небольшая однокомнатная квартира-студия, малюсенький балкончик и совмещенный санузел. И это жилье сотрудника федеральной службы!

– Почему ты живешь здесь? – я все-таки не выдержала и полезла к хозяину сих апартаментов с новыми вопросами, хотя на нормальные ответы уже не надеялась. – Район можно было выбрать получше, там и соседи были бы вежливыми и адекватными людьми. Да и квартира… Она же совсем маленькая.

– Мне вполне хватает, – пожал плечами Горан и, к моему удивлению, добавил: – Соседи везде одинаковые, Оля, просто в респектабельных районах они говорят гадости за твоей спиной, а не в лицо. Чем дальше от центра – тем люди откровеннее. В этом есть своя прелесть.

В следующий миг в меня полетела синяя тряпка.

– Надень пока – это моя футболка. Спать будешь на диване, постельное белье в шкафу. В холодильнике пицца, перекуси и спи. Я встаю в девять.

– В девять чего? Вечера?!

– Да. Я ночной страж, если ты еще не поняла. Мы с напарником специализируемся по ритуальным убийствам, он работает днем, я сменяю его ночью. Тот труп, напавший на тебя – это творение одного психа, которого мы ищем. Вечером обсудим произошедшее с тобой, а сейчас отдыхай.

– Мне нужно позвонить маме, она…

– Никаких звонков. Твоей маме сообщили, что ты лежишь в закрытой клинике после нападения неизвестного, состояние твое стабильно, но общение пока запрещено. Пока не ясно, угрожает ли тебе реальная опасность, но лучше перестраховаться и не светиться. Ясно? Спи.

– Легко сказать, – пробубнила я, высыпая прихваченный со склада конфискат на диван, дабы рассмотреть свое новое добро. Мда, похоже, из всего этого мне подойдет только несколько пар нижнего белья и вечернее черное платье с глубоким вырезом на спине (шикарное, но совершенно не к месту). Остальные вещи оказались велики минимум на несколько размеров. Вот уж точно, насмешки судьбы продолжаются.

Словно в подтверждение моих мыслей, Горан раскатисто всхрапнул. Даже не раздеваясь, этот гад улёгся в расправленную постель и моментально отключился. Мне бы так уметь!

В очередной раз посочувствовав себе любимой, я отправилась на свидание с холодильником – необходимо было срочно заесть навалившиеся невзгоды.

Слегка зачерствевшая пицца, явно не первой свежести, выглядела очень непрезентабельно. Полкой ниже расположился одеревеневший от времени кусок сыра и тюбик с горчицей. Не богато, можно даже сказать, бедненько.

Однако, прежде чем я успела задуматься над тем, где раздобыть нормальной еды, руки сами потянулись к заветной коробке. Очнулась я, доедая пятый кусок пиццы. Не знала, что могу быть настолько голодной.

Убедившись, что мой смотритель крепко спит, переоделась в его футболку, примерила новое белье и прилегла на диван. Блаженство. На минутку прикрыв глаза и от души потянувшись, почувствовала, как начинает спадать болезненное напряжение с уставшего тела.

…что это? Где я?

Темно, хоть глаз выколи, зато воздух свежий. Так, и шум листвы, колышущейся в такт ветру, слышен. Нужно подождать, пока глаза привыкнут к этой темноте и тогда, возможно…

Угу, вот и привыкли. Лучше бы не присматривалась. Рядом со мной явно кто-то стоит, задрав голову вверх. Мужчина в шляпе. Невысокий. Плотного телосложения. Ну всё, сейчас начнет плащ расстёгивать и демонстрировать сомнительные достоинства, слыхала я о таких… Или не начнёт? И как у него шляпа еще с головы не спала? Очень просто: он – памятник! Боже мой, я снова в городском парке, на той самой тропинке! Стою босая, в мокром от пролитых слёз и коктейлей платье.

Невольно повернулась в сторону кустов, откуда на меня вывалилась Октавия. Вжала голову в плечи и прислушалась. Тишина. Мертвецкая тишина. Поймала себя на мысли, что даже шороха листвы не слышно.

Почему-то вместо страха пришло раздражение. Снова страсти на мою голову, а ведь я ничего плохого не сделала!

– Октавия! – закричала я. – Где ты?

Мудрая женщина не отозвалась. То ли потому что умерла, то ли ноты истеричной агрессии в моем голосе предостерегли её от опрометчивого шага.

Значит, не будет провидицы. Маньяка, похоже, тоже не будет. Тогда что я здесь делаю?

Стоило задать себе последний вопрос, как деревья вокруг моей тропинки стали разрастаться ввысь и вширь, образуя величественную стену с редкими пробелами, откуда пробивался приглушенный свет. Передо мной стоял выбор: идти вперёд, вернуться назад или пройти в расщелину, появившуюся справа?

Логика в моих мыслях была простоая: лучше далеко не уходить. Шагнула вправо.

Небольшая квартира-студия встретила заблудшую душу холодным искусственным освещением. Сразу наткнулась взглядом на журнальный столик, закиданный всяким хламом, вроде пустой коробки из-под пиццы, огромного бежевого свитера, скомканного спортивного костюма и двух бюстгальтеров. Рядышком на кожаном коричневом диване спала я в высоко задравшейся синей футболке (обнажающей миниатюрные трусики), прижимая к себе потрясающие красные туфельки. Волосы у меня на голове снова сбились колтуном, а рот очень неприлично раскрылся. Но больше всего поразило другое: я мелодично похрапывала в такт спавшему неподалеку Горану! Никогда бы не поверила, если бы сама не услышала.

М-да, я просто идеал, что тут скажешь?

Внезапно меня стала одолевать слабость, а ноги словно налились свинцом. Я оглянулась назад, просвет, приведший меня сюда, сужался. Пришлось напрячь все силы, чтобы успеть дойти назад и пролезть в узкую щелочку между деревьями. Знакомый парк встретил меня неприветливо: окутал молочным туманом, заставляя искать выход на ощупь. Но вокруг была лишь тягучая пустота. Спустя несколько минут стало не по себе, решила позвать на помощь.

– Эй, есть здесь кто-нибудь? – вопросила я, замерев на месте. Никто не ответил. Моё шестое чувство нервно сглотнуло и подсказало новую гениальную идею. – Не отзовётесь добровольно, буду петь! И предупреждаю, у меня нет слуха, только хорошо поставленный голос!

Тишина. Ну что ж, мое дело предупредить.

– А мне бы только найти тебя-я-я-я,

а мне бы к сердцу тебя прижа-а-а-а-ать,

в объятьях милых тонуть любя-я-я-я,

и после снова бежа-а-а-а-ать!!! – завыла я во всю мощь своих лёгких, продвигаясь дальше и вытянув вперед обе руки.

Окрыленная собственным неземным талантом, я немного приободрилась и с новым энтузиазмом закрутила головой. А в голове пробежала мысль о том, что Мирос терпеть не может моего пения, его бы сейчас просто трясло от негодования. Мирос. Интересно, где он? Чем занят?

И тут туман стал рассеиваться. Передо мной вновь появились деревья и небольшой просвет между ними. Входить не стала, но любопытство меня победило – решила просто заглянуть.

Мирос сидел на любимом кресле, подаренном мною в честь его повышения в прошлом году. Дверь в спальню распахнулась и… Она не шла, а грациозно несла себя. Вся такая воздушная и светлая. Его новая пассия нарисовалась с подносом, на котором имелась тарелочка с кучей травы и помидорами, дымилась чашка с чем-то мутно-зеленым, а кроме того, там же возлежало несколько хлебцов. Этим она его кормит?!! Смотреть смешно!

Но Мирос, одетый в майку и форменные брюки (видимо, только со службы освободился, раздеться не успел) засиял при виде блондинки и её «щедрых» подношений, как начищенная монета на солнышке! Я почувствовала волну горечи и обиды, ведь ко мне он всё чаще возвращался затемно, объясняя это завалами на работе. Съедал приготовленный ужин (гораздо большей калорийности) и отправлялся на боковую, буркнув что-нибудь вроде: «Я наелся, пойду спать». Ну, погоди же, родной, сейчас отольется тебе каждая моя слезинка!

…

- Оля, твою ж мать!

Широко открыв глаза, я обнаружила перед собой хмурое лицо своего временного телохранителя. Он держался за поцарапанную левую щеку и громко обиженно сопел.

– Что случилось? – поинтересовалась я, подозревая себя в причастности к его плохому настроению.

Горан склонил голову на бок и с пристрастием осмотрел меня, только после этого сообщил:

– Ты выгибалась дугой и завывала на всю округу. Потом кинулась на меня, как дикая. Ничего не хочешь мне рассказать?

– Нет, – я пожала плечами, подгибая коленки и натягивая задравшуюся футболку как можно ниже, даже щиколотки получилось прикрыть. – Мне снился плохой сон, но не настолько страшный, чтобы выть или лезть в драку с тобой.

– Расскажи.

– Не хочется.

– Это не просьба и не предложение. Расскажи. Сейчас, – Горан присел рядом со мной, и мне показалось, его глаза стали почти черными. А ведь раньше были серыми, точно помню.

– Хорошо. Я была в гостях у мамы, мы мило поболтали, потом... – чтобы придумать? Никогда не умела нормально врать, пора учиться. – Потом я пролила на себя кипяток. Вот и всё.

– А теперь правду, – спокойно проговорило это недоразумение, устраиваясь на диване поудобней. – Или применю свою силу, тогда расскажешь под нажимом, еще и голова болеть станет. Начни, кстати, с того места, как тебя бросил жених и ты поехала в клуб. Подробности обязательны.

Ах, ты хочешь подробностей? Ну, слушай!

– Это было раннее утро, я встала тогда с особым чувством предвкушения и трепетного ожидания…

Глава 4

Нир Горан Вук

Она меня достала. Час рассказывала о том, что произошло; из него тридцать минут ушло на описание её эмоций, требований сочувствия к раненой душе и жалоб на судьбу. Но до сути мы все-таки добрались. Итак, Ольга Кир утверждает, что Октавия налетела на нее в парке (будучи еще живой и относительно здоровой) приблизительно в три часа утра; именно там и тогда на них напал зомби, оглушил обеих и уволок на место происшествия. Дальше – интереснее: моя подопечная считает, что труп осмысленно говорил с ней и сам проводил ритуал. Говорящее разумное зомби. Нет, ну говорящее – вполне возможно, это давно уже не редкость, но разумное? Для этого его создатель должен был расщепить свое сознание и поделиться им с мертвяком. На это может пойти только ненормальный, за таким мы, собственно говоря, и охотимся. В любом случае, есть основания полагать, что наш маньяк – сильный маг, с отличной теоретической и практической базой знаний. Нужно посоветоваться с Данте и Урвиком.

О, еще одна важная деталь, касающаяся самой девчонки: если я правильно понимаю, она видела сегодня не просто сон: то что описала Ольга, очень похоже на коридор времени, по которому путешествуют видящие. Значит, всё-таки мутирует. Кени с ума сойдет от радости.

– Горан, у нас проблемы.

Я, не оглядываясь, продолжил варить свой законный вечерний кофе. Проблем у меня действительно море, и одна из них слоняется по квартире практически обнажённой.

– Слышишь меня? – уже ближе заворчало это длинноногое недоразумение. – Мне совершенно не в чем идти. Платье вечернее и подходит разве что для ресторана, а спортивный костюм велик на четыре размера. Да и из обуви – одни туфли.

Я посмотрел на маленькую почерневшую от времени иконку, висевшую в углу кухни. Оттуда на меня осуждающе взирали три печальных образа с нимбами на голове. Признаю, кажется, я перегнул палку, не дав ей выбрать одежду со склада.

– Оля, чего ты от меня хочешь? – как можно спокойнее спросил я, оборачиваясь к разгневанной девчонке.

– Признания вины! Это из-за тебя…

– Тихо! Минутку. Тачфон звонит, – я нажал на прием вызова и почти сразу услышал нетерпеливое сопение напарника. – Слушаю, Данте.

– Горан! Не спишь? Отлично, есть дело! У нас два трупа на кладбище.

– Свежие? – с надеждой спросил я.

– Сегодняшние! – осчастливил меня собеседник. – Но не это главное! Эти двое пытались повторить ритуал нашего психа. Звезда и иероглифы – практически идентичны, только вместо «улиты» «пару» нарисовали…

– Погоди, не части, – я с тоской отставил только что приготовленный кофе в сторону и двинулся к выходу. – Мне самому нужно взглянуть. Не поднимай их пока, заканчивайте осмотр места. Пробегись по ближайшим могилам и надгробиям, вдруг подняли кого-то. Сейчас приеду.

– Жду!

Пентаграмма психа в руках простых обывателей – это финиш! А может быть там он сам? Ошибся в иероглифе, отвлёкся, да мало ли, что бывает? Или…

– Эй, ты куда вообще?

Я отпустил дверную ручку и с удивлением уставился на Ольгу. Чёрт! Совсем забыл про неё:

– Одевайся быстрее, нужно ехать.

– Одеваться? Одеваться?! И что же мне выбрать для поездки на кладбище? Белый медицинский халат, черное вечернее платье или огромный спортивный костюм с резиновыми шлепками?

– Что хочешь. Ты всё равно будешь сидеть в каре, – следующая фраза, вылетевшая из моего рта, удивила даже меня самого: – После осмотра сгоняем к тебе домой, соберешь необходимые вещи, все, какие понадобятся. Договорились?

Оля уже хотела сказать что-то явно нелестное в мой адрес, даже рот распахнула и пальцем в меня ткнула, но, услышав окончание предложения, по-деловому смолчала и бросилась, наконец, одеваться.

…

Ольга Кир

Восемь часов вечера, а ведь обещали подъем в девять. Сижу в допотопном каре Горана и жду его уже больше двадцати минут. Вокруг мертвая тишина в прямом смысле слова – мы на кладбище. Лишь изредка слышны трели какой-то неугомонной птички и отголоски разговора моего телохранителя и троих неизвестных мужиков. Романтика, блин.

Терпеть не могу подобные места. Слишком много покойников и слишком мало положительных эмоций. От нечего делать включила радио и стала искать музыку повеселее.