Текст книги "Не тот факультет (СИ)"
Автор книги: Ника Агапова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 11 страниц)
14 глава
Растекаться в извинениях я подруге не позволила. Времени в обрез, да и за что?
Спрятав Лию в собственных покоях пошла на поиски Мирана.
Найти его в такой кутерме оказалось делом не простым, но я справилась.
Управляющий гнездовьем как раз инспектировал комнаты, приготовленные для высоких гостей.
– Миран! – схватиля я за руку самца.
– Миа! Что случилось? На тебе лица нет!
– Мне очень нужна помощь. Я понимаю, что ты и так из-за меня пострадал…
– Идем.
Мы вышли в коридор, присели на одну из стоящих вдоль стены лавочек.
Прослушав мой сбивчивый рассказ, мажордом задумался.
– Чем дольше я служу Финору, тем меньше понимаю его. Ладно. Я поговорю с гувернанткой. А сестер-интриганок припахаю на какой-нибудь важной работе. Например, букеты собирать. Вполне по статусу и силам…
Вам с Финор кан Лией будет время себя в порядок привести.
– Спасибо большое!
– Будь осторожна. Ты сегодня вышла на тропу войны. Я поддержу тебя, но не слишком расслабляйся. У меня пока нет достаточного веса в гнездовье.
Я была так рада, что не удержалась, чмокнула огнестража в щечку, вогнав в краску и его и себя.
– Еще раз спасибо – промямлила, вскочив с лавки и пятясь.
– Тебе спасибо – ответил брюнет, и, улыбнувшись, приложил ладонь к щеке.
Прибытие Императора Нимвода возвестили имперские огнестражи. Два десятка рослых, статных воинов, облаченных в традиционные, зеленые с золотом костюмы, выстроились по обе стороны устланного ковром прохода и, выпустив "огненных птиц" замерли, словно изваяния.
Порожденные магией пернатые кружились, оглашая двор протяжными криками.
На крыльцо вышел вожак в сопровождении ближайшей родни – дяди, сестер и мачехи.
По мановению руки нового Отца Западного Кряжа, кружащие в небе птицы замолчали, а затем и растаяли, словно утренний туман. Мыслящие замерли в ожидании.
Вот, блеснул огонь портала и на ковер ступил Император.
Согласно традиции Нимвода, не дозволяющей кэрам взирать на правителя, я опустила лицо.
– Приветствую в гнездовье Финор моего господина и повелителя. – возгласил вожак. – Западный Кряж и вся Стая его под вашим крылом, как и прежде, мой Император.
– Не сомневаюсь, друг мой. И сердечно приветствую Отца Небесной Стаи Западного Кряжа.
Не удержавшись, я чуть подняла голову, бросив взгляд на говоривших.
Император был высок, на голову выше чуть склонившегося профессора. Черный его костюм украшенный золотистой вышивкой, казалось, спорил с белым одеянием хозяина гнездовья. Светлые волосы, украшенные тиарой, символом высшей власти, спускались до плеч.
– Сочувствую твоему горю – промолвил государь и порывисто обнял замершего в неглубоком поклоне Финора.
Ни у кого из видивших эту сцену не осталось сомнений в том, что, ни смотря на церемониал, они наблюдают встречу старых друзей.
Меж тем государь разомкнул объятья и, в сопровождении хозяина гнездовья, свиты и примкнувших к ней местных канов, скрылся в замке.
– Любуешься на императора, милое дитя?
Цепкие пальцы стальной хваткой сжали локоть.
– На огнестражей – холодно возразила я – свет императора невыносим для очей кэров.
– Конечно, конечно – усмехнулась гувернантка. – за то свет молодых самцов люб очам юных незамужних самочек. Или свет вожака?
– Вы меня уличить в чем – то хотите, кэра?
– Предупредить. Не надейся, что новый мажордом будет покрывать все ваши с Лией грешки. Я в гнездовье уже почти восемьдесят лет, господин Финор мне полностью доверяет. Так что твой медовоглазый красавчик либо будет петь под мою дудку, либо отправится мыть сортиры. Поняла?
– Петь под вашу дудку я не стану ни при каком раскладе, неуважаемая. – раздался за спиной спокойный, чуть насмешливый голос. – а если вы еще раз рискнете угрожать самке, находящейся под опекой вожака, пеняйте на себя. Мое Серце в руках Финор кан Руты, и я не позволю расстраивать хозяина. А сейчас займитесь, наконец, своими прямыми обязанностями – ватага маленьких сорванцов, оставшихся без вашего чуткого руководства, скоро разнесет задний двор.
– За ними присматривает моя помощница!
– Значит она не справляется. За дворовыми птенцами приглядывать – не робкую кану придирками изводить. Тут мозги нужны. Или опыт.
У вас ведь последнего, вроде как, вдосталь?
Уверенным движением отстранив гувернантку, Миран поклонившись, предложил мне руку.
– Мерзкая старая карга – процедил сквозь зубы мажордом, отойдя от разгневанной дуэньи на почтительное расстояние. – я же по хорошему просил ее оставить вас с леди Финор в покое! Ну ничего, пусть теперь по потеет. Ишь, решила из меня карманную собачку сделать!
– Она ведь отомстит…
– Всенепременно. И надеюсь, как можно скорее.
Миран улыбнулся, успокаивающе погладил мои, покоящиеся на его локте, пальцы.
– Не волнуйся, я знаю, что делаю.
Его медового цвета глаза, обрамленные пушистыми черными ресницами, смотрели с такой теплотой, что в горле запершило от волнения.
– Мне нужно на кухню, проследить, что бы поминальная трапеза прошла гладко. А вечером, как только размещу гостей, наберусь смелости и приглашу вас на свидание. Можно?
– Я с радостью приму это приглашение.
– Тогда до вечера.
Решив не искать приключений на свою голову, я провела оставшийся день в покоях. Да и отдохнуть мне не помешает. Последние двое суток выдались на редкость насыщенными.
Комнаты, выделеные мне, были не большими, но вполне уютными. Имелась изящно обставленная гостинная, спальня и смежная с нею маленькая купальня. Гардероб, с висящими в нем несколькими новенькими платьями и одним брючным костюмом, комод с нижним бельем и полотенцами, стол с письменными принадлежностями, полка с книгами… В спальне – ширкая кровать, тумбочка, зеркальная панель в рост, а перед ней гигантское кресело-подушка. Интересно, зачем? Гардероб ведь в гостинной! Подойя по ближе к зеркалу, заметила, что оно не плотно прилегает к стене, а крепится на какой-то хитрый механизм.
Немного повозившись, разобралась, что он позволяет двигать панель вдоль стены и даже поднимать к потолку. Забавно, кстати, развалившись в кресле– подушке, смотреть на свое отражение, висящее над головой. Ну, а если б я умела, как Миран или профессор, двигать вещи на расстоянии, то вообще можно было бы себя со всех ракурсов рассмотреть….
В ванной, кстати, такое же зеркало висело, что, впрочем, более оправдано.
В шкафчиках над раковиной нашлись всевозможные пузырьки – и мыло и шампуни и даже лосьоны для тела с массажными маслами. Они не все были новые, некоторыми явно пользовались, и весьма активно. Надо будет порядок навести. Один из пузырьков с пеной почти закончился, и я решила использовать остатки.
Открыв воду, вылила средство в ванну, присел на краешек, ожидая, когда купель наполнится. Маги– тепловики в гнездовье старались на славу. Вода в горячей трубе только что не кипела. Очень скоро маленькая купальня наполнилась благоухающим жасмином паром.
Ах, мне бы ванну, как у вожака! Или как у Лии хотя бы! Но что поделать? Не по чину. Поджав колени к груди, я вздохнула. Мой настоящий отец-вожак погиб в самом начале войны, а значит ни признать меня каной ни потребовать с меня откуп больше некому. Родное гнездовье, вместе с титулом и Стаей, император пожаловал какому-то офицеру– герою из кэров. Интересно, долги прежнего вожака он тоже унаследовал? Зная старого Финора скажу, что это вполне вероятно.
Если бы я не поменяла стаю, была бы сейчас дома! Но с другой стороны я бы не встретила Мирана….
Мысли о молодом капитане огнестражей отозвалась теплом в сердце. Так весело с ним было болтать, так приятна была его искренняя забота. Он, конечно, не такой изысканно-великолепный, как профессор Финор, но бесконечно милый и такой домашний….
Совсем не пугал меня, не вводил замешательство – был понятен и прост, словно друг детства или брат, в то время как профессор…. Профессор Финор за эти дни для меня окончательно перестал быть учителем. Я видела его заносчивым аристократом, избалованным самодуром и, стыдно признаться, обаятельным мерзавцем. Даже простое упоминание его имени смущало, вызывая движение крови. Нет, решительно, Финор кан Рута не тот, о ком надо думать, сидя в горячей ванне…
Голова закружилась. Облизнув пересохшие губы, я открыла вентиль. Да, так значительно лучше.
Холодный душ положил конец купанию а за одно и весьма неприличным для молодой леди фантазиям. Ой-ёй. Что же так живот-то тянет?
Кое как выбравшись из ванны и завернувшись в пушистое мягкое полотенце побрела в спальню. Вечер только– только позолотил небосвод, распыляя разномастные светила на миллионы сверкающих дисков, а значит до свидания у меня еще часов пять, а может и шесть.
Забравшись под пуховое одеяло, блаженно потянулась и прикрыла глаза.
Проснулась я в отличном расположении духа. Не помню, что мне снилось, но похоже что-то очень-очень приятное. Тело наполняла легкость, хотелось летать!
Напевая песенку я выбрала наряд, оделась, уложила волосы и нанесла макияж. Тот самый, что так впечатлил преподавателя бытовой магии в первый день.
На комоде я обнаружила шкатулку, полную бижутерии и недорогой ювелирки. Все изящное, выполненное со вкусом и соответствующее моему теперешнему статусу компаньонки знатной каны.
От выбора украшений меня отвлекли сердитые голоса за дверью. Вернее сердито звучал только голос Финор кан Руты, голос же Мирана был спокойным и почтительным.
– Где я, по твоему, теперь должен ночевать? На половине слуг? Как вообще такое могло случиться? Как тебе в голову могло прийти разместить гостей в мои покои?
– Со всем уважением, хозяин, я этого не делал. Извольте посмотреть план расселения…
– Считаешь, мне интересно, по чьей вине я остался без комнат? Миран, ты – мажордом. Ты в ответе за происходящее.
– Я готов ответить, хозяин. Но разве справедливо требовать ответственности, не дав власть?
– Что ты имеешь ввиду?
– Отдельные птицы, аппелируя к вашему особому расположению и доверию, открыто проявляют неповиновение. Не знай я о вашем ко мне отношении, и не будь вы, ко всему прочему, хозяином моего Сердца – я бы без всяких сомнений поставил на место зарвавшихся подчиненных. Однако при сложившихся обстоятельствах ваш раб может лишь смиренно сносить насмешки и презрение.
– И какое же у меня к тебе отношение?
– Я неприятен вам как мыслящий, вызываю у вас раздражение и чувство брезгливости.
– Исходя из каких моих действий ты сделал подобное умозаключение? Ох, Миран, вы сговорились все что-ли, решать за меня, как и к кому я отношусь?
– Не сочтите за дерзость, хозяин, я не в коем случае не упрекаю вас. После того, что я наговорил вам перед дуэлью вы имеете полное право меня ненавидеть…
– Дурак. Так куда мне спать идти? Под лестницу?
– Простите, хозяин…
– Я. Хочу. Спать.
– Можем переселить леди Финор с дочерью в комнату к леди Риит…
– Вот и чего Император столько народу приволок с собой! Мой замок – не таверна, и лишних комнат я не держу!
– Хозяин…
– Да знаю! Не будем трогать вдовушку с потомством, потом не отмоешься от обвинений…. впрочем… Миран, иди спать. Я сам найду, где переночевать.
– Но…
– Это приказ. Тебе нужно выспаться. Брысь!
За дверью воцарилась тишина. Затем раздался стук.
– Миа, позволишь мне войти?
Можно подумать я могла его не пустить.
– Как вам будет угодно… сорвался ответ, оставив лишь горечь на губах.
И он шагнул в покои.
– Восхитительно выглядишь. Собиралась куда-то?
– Прогуляться по саду.
– Ночью?
– Люблю гулять по ночам.
– Ты плачешь?
– Вам показалось.
– Наша беседа больше на перестрелку похожа. Тебе не кажется?
– Вы же не беседовать пришли.
Финор хмыкнул.
– Я тебе не нравлюсь?
Он подошел уже вплотную. Терпкий запах алкоголя мешался с уже знакомым древесно– травяным ароматом с легкой цветочной нотой
– Вы меня пугаете.
– С кем ты планировала гулять? Ведь не пойдет леди ночью в парк одна?
– Отойдите.
– Звучит как приказ, милая кэра…. и я подчиняюсь – Финор отступил на шаг, продолжая пожирать глазами.
– Вы пьяны.
– Очевидно же. Так с кем ты планировали провести эту ночь? Кому решила отдаться под сенью моих акаций?
– Я всего лишь хотела подышать воздухом.
– Ну, конечно. Именно по этому ты нарядилась в платье, оголяющее грудь едва не до сосков!
Инстинктивно я прикрыла ладонями вырез, и, проскользнув мимо вожака, рванула к выходу….
О нет! Ручка отказывалась поворачиваться.
– Двери в гнездовье без моего позволения не открываются. И разговоры, которые я начал, без моего изволения не обрываются. Сядь.
– Отпустите меня, пожалуйста, господин Финор!
– Я не привык повторять приказы дважды.
Магический вихрь закружил меня, поднял в воздух и мягко перенес в на диван.
Профессор подошел, сел рядом. Он не стал обнимать, не попытался приблизиться, лишь глядел долгим, изучающим взглядом.
– А со мной ты воздухом дышать пошла бы?
– Не знаю…
– Не знаешь…. Финор мягко взял меня за запястья, отвел руки в стороны.
– Я погорячился, оскорбив тебя подозрениями. Прости.
– Пожалуйста, позвольте мне уйти!
– В парк? Нет, Мия. Единственное место, куда ты от сюда пойдешь – спальня.
Сердце мое упало. Если до этой ночи меня профессор привлекал, то сейчас остался только страх. Ледяные иголки его парализовывали, заставляя внутренности сжиматься в тугой комочек.
– Умоляю, отпустите!
– Мне надоел этот цирк – нахмурился вожак. – Немедленно отправляйся в кровать. И не вздумай сопротивляться. Привяжу.
Поднявшись с дивана, Финор схватил меня в охапку и, не обращая внимание на отчаянные попытки вырваться и удары, которыми я его осыпала, втащив в спальню, бросил на кровать. Мгновение – и силовые путы привязали мои руки к изголовью.
В дверь гостинной забарабанили.
Финор скривился, как от зубной боли, погрозил мне пальцем и вышел.
Ни жива ни мертва от страха, я слушала голоса за стеной:
– Ну а тебе чего не спится, душа моя?
– Я слышал женский крик!
– Прямо из своих покоев? Миран, тебя не учили, что подслушивать не хорошо?
– А вас не учили, что насиловать самок не хорошо?
– Дерзкий. Значит ты пришел посмотреть, как я насильничаю?
– Пришел вас остановить. Мне все равно, что вы со мной сделаете, но я не позволю обидеть Мию.
– И каким образом, интересно? Прошлая наша дуэль закончилась весьма для тебя плачевно.
– А я не стану с вами драться. Я просто взорву пол-дворца. Гнева моего на это вполне хватит.
– Да ты дурак, или влюбился?
– Отпустите самочку.
– Воздухом подышать? Нет, птенчик мой, она не пойдет с тобой сегодня.
Послышался глухой удар, тихий стон.
– Так-то, монстр, крадущий сны. Полежи пока тут, подумай над своим поведением. Ну что за придурки?! Что один, что вторая!
Трехлеток и то легче спать уложить!
Едва слышно скрипнул диван, зашуршали одеяла и комнаты наполнила тишина.
–
–
Дорогие читатели, были некоторые неполадки с сайтом, от чего обиделась и сбежала 10 глава.
Я уговорила ее вернуться)))
Ваши лайки и комментарии очень поддерживают автора и всех его героев)))))
Ночь я провела без сна, до боли в голове вслушиваясь в доносящиеся из соседней комнаты шорохи.
Профессор встал на рассвете, мурлыча под нос популярную песенку прошел в купальню, не удостоив меня и взгляда. Послышался шум льющейся воды. Лилась она не долго, и вскоре взьерошенный, завернутый в полотенце самец вновь пересек мою спальню.
– Вы развяжете меня? – не выдержав, спросила я
– Нет. Ты вела себя очень плохо. И будешь наказана.
– Но я в туалет хочу!
– А это не мои проблемы.
Вожак вышел в гостинную, и вскоре оттуда донесся его полный вальяжной надменности голос:
– Выспался, душа моя?
В ответ послышалось мычание.
– Ну ни как мне не удается трансформация высшего порядка. Что ни химера – сплошной провал… Да не вздыхай так, сейчас верну тебе человеческий облик…
– Вот. Что там ты хотел сказать?
– Что происходит?
– Я одеваюсь. Ты сидишь на полу. Вроде больше ничего пока.
– Вы же понимаете о чем я!
– Ошибаешься. Я вообще редко когда мыслящих понимаю. Особенно таких эмоционально нестабильных как ты.
– Я имею ввиду ситуацию с Мией – голос Мирана звучал уже значительно более спокойно.
– Конкретнее, пожалуйста. Какой аспект наших взаимоотношений тебя интересует?
– Почему вы держите ее связанной.
– А что я с ней еще должен был делать? Пороть? Она, хочу напомнить, вчера избила собственного вожака. Предлагаешь оставить подобное без наказания?
– Она защищалась!
– О да. Подушка с одеялом представляли прямую угрозу ее жизни.
– Не делайте вид, что не понимаете!
– Почему? Это весьма забавно. Гораздо забавнее твоих обвинений. И гораздо для тебя безопаснее. Не находишь?
– Генерал Финор…
– Миран, остановись. Еще немного, и я спрошу с тебя за вчерашнее.
– Я всегда отвечаю за свои поступки.
– Если бы ты всегда обдумывал свои поступки, не пришлось бы за них отвечать.
– Я не жалею о том, что сделал.
– Естественно. Украсть у измученного похоронами и восхождением на Гору драгоценные минуты сна, обвинить мыслящего, накануне потерявшего самое близкое на свете существо, в попытке изнасилования – о чем тут вообще можно сожалеть? Смешно даже!
– Но зачем вы тогда ее к кровати привязали?
– А как еще ее можно было утихомирит? Уж извини, по ночным свиданиям таскаться я девицам не позволяю. Правила в гнездовье такие.
– Но…
– Это ведь ты ее пригласил, верно? Миран, леди Риит находится под моей опекой. Если планируешь с ней встречаться, тебе придется меня сначала умаслить.
– Едва ли это поможет. Вы ведь сами на нее глаз положили.
– А это не имеет, ровным счетом, никакого значения. Кстати, что ты вчера говорил о неповиновении и оскорблениях? Кто посмел ослушаться моего мажордома?
В голосе Финора звучала насмешка. Уловил ли ее Миран?
– Благодарю за заботу, хозяин. Проблема уже решена. Вы позволите мне удалиться?
– Что за странные вопросы, душа моя? Конечно же, нет. Во первых, ты не ответил на вопрос, во вторых, над кем я буду издеваться? Ну а в третьих…. еще не придумал. Так что за проблемы у тебя?
– Старшая гувернантка считает мое назначение на должность мажордома ошибкой.
– Она прямо так и сказала?
– Нет. Она сказала что либо я буду плясать под ее дудку, либо отправлюсь мыть сортиры.
– Занятная альтернатива. И что ты предпочел?
– Я под чужую дудку не танцую.
– Значит журчание воды тебе милее звуков флейты?
– Что?
– Пфф, как с тобой скучно! – Мия, ты там жива еще? Иди сюда!
Силовые ленты, фиксировавшие меня к кровати, исчезли и я, наконец, опустила затекшие руки.
– Иду, господин Финор.
– Садись – похлопал по дивану вожак.
– Итак, птенчики мои, театр одного актера имени меня заканчивает работу. Даю пять минут на осознание той страшной истины, что я не испытываю ненависти или неприязни к тебе, Миран, и не планирую совершать насилие над тобой, Мия. Так же рекомендую усвоить идею о том, что действия вашего вожака в болшенстве случаев логически оправданы. Это значит, что если я поставил кого-то мажордомом, то и власть у него вполне мажордомская. И доверие от меня мажордомное. И если бы я хотел видеть гувернантку мажордомихой я бы ее мажордомкой и назначил. А если этого не смажордомилось, значит я этого не мажордомил. Умажордомили?
Дождавшись, пока мы с Мираном отсмеёмся, Финор кан Рута продолжил:
– Так что действуй смело, без оглядки на лица. Только родню мою не обижай.
– А если ваша родня обижает других – не стерпела я.
Лучше б молчала – вожак ожег меня таким взглядом, что язык прилип к гортани от страха.
– Сейчас не лучшее время для семейных разборок. Обождем.
– Со всем уважением, хозяин, но проделки ваших кузин по отношению к Финор кан Лие выходят за рамки дружеских подшучиваний. Конфликт зашел слишком далеко, чтобы его игнорировать. Даже сейчас.
– Я доверяю тебе, Миран. Пригласи все стороны конфликта на завтрак в малую трапезную. Уладим дело, пока высокие гости не проснулись.
– Мия – вожак взял в руки мою ладонь, поцеловал. – не торопись с выбором.
И покинул комнаты.
15 глава
– Вот как его понять! – ярился Миран.
То третирует и унижает, то разговаривает как с равным! Бросает грязные намеки, и оскорбляется в ответ на подозрения! На которые он сам напросился! Да я с ума сойду за этот год! Будто в нем две личности живут. Одна – жестокая и заносчивая а другая благородная и великодушная…
– Я все хотела спросить, как ты умудрился Сердца лишиться?
– Это незадолго до победы случилось. Отряд, которым я командовал, был в армии генерала Финора разведовательным. Мы почти не соприкасались с остальными частями, приказы нам приносили адъютанты, они же и забирали данные. Я знал, что командующий наш – мажор, сын премьер-министра, и, поскольку, свободу действий нам не ограничивали, считал, что генерал просто не понимает ничего в нашей работе.
Однажды, по обыкновению, отправив "на согласование" очередную свою идею, я получаю отказ. Причем в весьма грубой форме. В письме, которое привез адъютант было сказано, что генерал "не ожидал от столь умного мыслящего, столь тупого плана" и что объяснить подобную… (нецензурная брань)…он может либо глубокой контузией, либо предательством. А поскольку донесений о моем ранении он не получал, то приказывает не медля прибыть в ставку для беседы с дознавателями.
Вообщем, сама понимаешь, я был в ярости. А вместе со мной весь наш разведотряд.
Мы прибыли в ставку. Птицы клялись, что пойдут со мной до конца. Ведь боевое братство для разведчика – не пустой звук.
Самое интересное, что генерал возражать не стал. С комфортом разместил моих птенцов. Меня же повели в штаб.
Командующий, в присутствии своих адъютантов, устроил мне допрос. Высмеивал, как это он умеет, задавал совершенно не относящиеся к делу вопросы….
К концу представления Финор, снисходительно ухмыляясь, сказал, что мой план, впринципе, не плох, но представлен был не по форме, и в должной мере не был аргументирован, а так же, что я могу возвращаться к обязанностям капитана, но мне рекомендовано впредь избегать свободного стиля в официальной документации.
Услышав подобное я не сдержался, и прямо при всем штабе высказал все, что думаю о богатеньком молокососе-тупице, которого поставил на чужое место богатенький папочка.
"Чтож, капитан, вы во многом правы"– ответил мне командующий. – "Я действительно преступно молод и действительно баснословно богат. И, безусловно, именно наличие у отца должности премьер-министра, стало решающим аргументом к моему назначению"
А потом влепил мне пощечину.
Мне ничего не оставалось, как вызвать его на дуэль.
" дуэль?" – Рассмеялся генерал. – " Я с птенцами не дерусь. Уймись"
И вышел из помещения.
Офицеры принялись меня успокаивать, говорили, что не стоит биться, что силы слишком не равны. Что Финор вообще-то мухи не обидит, этакий птенчик-пушистик.
От их слов я злился еще больше. Ведь фразу о том, что силы наши "слишком не равны" я понял неправильно. Я решил, что генерал не только глуп, но и слаб. Мягкий, избалованный интеллегент-аристократик. И меня не смущало даже то, что штабные видели его совершенно в другом свете. Я ведь всегда считал, что должен на все иметь свое мнение.
Я догнал генерала на улице и принялся оскорблять, смеялся над его изнеженным видом, трусостью и предлагал залезть мамочке под юбку.
– " мои знания в некромантии столь далеко не простираются, кэр. А что касается смелости, то у меня ее и вправду значительно меньше, чем у вас. Я бы не рискнул себя задирать"
На нас собрался поглазеть уже весь лагерь. Я начал понимать, что спокойная насмешливость генерала в глазах окружающих выглядит не трусостью а силой. Тогда решил подвести черту. Показать окружающим, как на самом деле жалок этот позер. Я произнес вызов, от которого нельзя отказаться. Предложил Дуэль На Сердце.
– Это магическая связка, в которой отказ от схватки признается поражением?
– Да. Я произнес формулу, и стал ждать.
Финор колебался лишь секунду. Затем, воздвигнув вокруг нас Защитный купол, атаковал.
Да, наши силы были слишком не равны. Это я осознал уже в первое мгновение схватки. Огненный шквал отбросил меня, впечатав в стены пузыря. Я судорожно дергался, пытаясь выпрастать руки, а в голове будто молотом стучало " Как? Как? Как?" Как мог такой слизняк оказаться таким сильным огнестражем? Ведь особенность огненной магии в том, что мощность пламени зависит не сколько от резерва, сколько от силы духа мага.
С трудом, но я сумел освободиться и продолжить бой. Трезво оценивая ситуацию я не надеялся на быструю победу. Единственный шанс сохранить Сердце – измотать противника. Дождаться, что опустеет резерв. Ведь такой мощности пламя требует тысячи и тысячи тем Силы. Он просто обязан был опустеть первым.
Но этого не происходило. Генерал Финор забавлялся мною, словно мальчишка мячиком. Швырял, крутил, подбрасывал. А резерв его все не кончался. Атаки мои одна за одной захлебывались, силы мои таяли. Не прошло и получаса, как я истощился.
– "ну, малыш, и развлек ты меня! Такой справный огнестраж! "– Повисло надо мной ненавистное лицо – "Это было незабываемо! Дуэль на Сердце, как во времена Зарождения Империи!"
Мне пришлось отдать ему свой кристалл и назвать " хозяин" – как было принято в ту эпоху. На этом особенно настаивал генерал, стараясь унизить…
– Не унизить, а поддержать созданную дуэлью атмосферу древности. Вы ничего не забыли, болтунишки?
На пороге, оперевшись плечом о косяк, стоял Финор кан Рута и ухмылялся.
– Между прочим, вся женская часть дома Финор собралась в малой трапезной. Прикажете подать завтрак?
– Виноват….
– Ну я ведь не совсем дурак, птенчик мой, понимаю, что послушный и исполнительный разведчик – это оксюморон. Однако, должен заметить, что и вожак в должности младшего дворецкого тоже смотрится весьма странно. Конечно, в данном случае, можно оправдать случившееся высоким статусом и родственными узами тех, кого я на трапезу приглашал… Но твою халатность оправдать не могу. И не хочу, честно говоря.
Так что, думаю, барышням нашим предется немного обождать.
Достав из кармана серебристый ошейник, Финор поманил мажордома пальцем.
– Я вспыльчив, птенчик мой, а иногда и злопамятен. Ты сильно расстроил меня.
Щелкнул замочек.
– Пороть мыслящего, когда он абстрагировался от происходящего, непродуктивно, наказание гораздо эффективнее, когда виновный проявляет свои истинные эмоции.
Как тебе мои "силки"? Впечатляют?
Миран облизнул пересохшие губы, и вздрогнув всем телом, прошептал:
– Это Оковы Страха?
– Очевидно же. Раздевайся.
Оковы Страха… кране редкий и безумно дорогой артефакт, подавляющий волю носителя, способный, если его усилить специальными клеммами, сломить самого отважного мыслящего….
Миран молча снял рубашку.
– Штаны можешь оставить, не будем баловать нашу маленькую любительницу мужских прелестей.
В руках у профессора появился коротенький стек с раздвоенной "хлопушкой" на конце.
– На колени, душа моя. Опусти ладони на ковер. Вот так. Теперь смотри мне в глаза.
Коротко, без замаха, Финор нанес первый удар. На левой щеке мажордома загорелась ярко-розовая полоса, формой напоминающая змеиный язык.
– Не смей отводить взгляд.
Второй "язычок" украсил правую щеку.
– Да. Я хочу видеть, как ты реагируешь на наказание. Убери руки за спину.
Я отвернулась, не в силах смотреть, лишь слышала, как все громче и громче становились мерные, неторопливые хлопки.
– Теперь спина. Наклонись. Лицо в пол.
Послышался странный щелчек, затем удар и сдавленный крик.
– Забыл предупредить, что сменил орудие. Слишком больно?
– Подождите, дайте чуть собраться, прошу..
– Хорошо. Готов?
В ответ на короткое "да" радался уже знакомый звук.
– Меня расстраивает, когда мои приказы игнорируются, Миран. Я отношусь к тебе с симпатией, всегда уважал сильных, независимых мыслящих, но, боюсь ты стал принимать мягкость за слабость. Это очень печально, на самом деле. И серьезно осложнит год твоей сердечной зависимости. Приготовься.
Снова раздался щелчок
– Дело в том, что я не намерен меняться. Я такой, каков есть. Мягкий. Я люблю науку и творчество. Люблю красивые вещи, вкусную еду и интересные книги.
Во мне крайне мало того, что фениксы называют "мужественностью" и что они вменяют в обязанность своим альфам. Готов?
– Да. Хозяин?
– Ммм?
– Сколько еще ударов мне положено?
– Вообще я десять планировал. Ты получил пока только три. А что?
– Легче, когда знаешь, чего ждать.
– Ясно. Тогда – четвертый.
Экзекуция продолжалась под спокойный голос Финора, который считал, предупреждая о предстоящем ударе.
Только после десятого щелчка я осмелилась открыть глаза.
Миран уже поднял лицо от пола. Щеки красные, губы искусаны в кровь, янтарного цвета глаза подернуты пеленой боли.
– Встать можешь?
– Да.
Мажордом поднялся и Финор снял с него Оковы.
– После завтрака зайди к целителю. Терпеть лишние мучения ни к чему.
– Спасибо….хозяин.
– И, кстати если тебя так уж корежит от высокого этикет, можешь называть меня господин Финор. Или генерал.
– Благодарю вас, генерал.
– Мне не нравится причинять боль, птенчик. Постарайся больше не ставить меня в безвыходное положение.
Ободренная немым согласием вожака я помогла Мирану одеться, и втроем мы покинули комнаты.
В трапезной царило напряженное молчание. Сестры-кузины и молодая вдова состязались друг с другом в искусстве испепеляющих взглядов. Лия сидела потупившись, глотая слезы.
– Прошу прощения за задержку, каны. – Финор занял место во главе стола.
Итак. Я бы хотел услышать, что не поделили между собой мои драгоценные сестренки.
– Я не понимаю, о чем ты говоришь, братик – невинно улыбнулась старшая из сестер. – мы с Рамми нежно любим кузину Лию!
– Это ваша мачеха все хочет нас поссорить, Лию настраивает враждовать, и даже мажордому на нас клевещет! – взгляд Нигги блестел праведным негодованием. Лишь на мгновение из под пушистых ресниц сверкнуло скрытое торжество – когда молодая Финор мазанула взглядом по пунцовым от порки скулам огнестража.
– В то, что матушка вносит в гнездовье раздоры, я не сомневаюсь. Мне другое интересно. Лия?
– Да, господин вожак?
– Почему ты плачешь?
– Простите.
– С каких пор извинения стали приниматься за ответ?
– Я потеряла сережку, господин вожак, потому и плачу.
– А я потерял разум, потому и верю.
– Видишь, душа моя – обратился Финор кан Рута к Мирану – не нужна Лии моя помощь. – и, поморщившись, добавил:
– Врет как дышит.
– Позвольте мне спросить, генерал.
– Ну, спроси.
– Госпожа Финор кан Лия, за что гувернантка наказала вас вчера?
– За грязь в комнате…
– Леди Финор кан Нигги, в комнате леди Финор кан Лии было действительно грязно?
– Ужасно грязно, господин мажордом.
– Может быть просто госпожа подбирала гардероб и не успела прибрать одежду?
– Да там такая вонь стояла, что глаза щипало!
– Вы долго там были?
– Совсем не долго. Она нас выгнала – ткнула в меня Нигги острым пальчиком.
– Риит кэр Мия?
Профессор, до этого момента сидевший, откинувшись на спинку стула, подался вперед.
