Текст книги "Не тот факультет (СИ)"
Автор книги: Ника Агапова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 11 страниц)
6 глава
Если я хоть что-то в чем-то понимаю, то мне назначили свидание. И кто?!
В Академии не было запретов на связи с адептами, лишь бы это на их учебе не отражалось. Но Финор кан Рута?
Пробравшись в комнату, забралась под одеяло. В голову лезли всякие странные мысли, рука все еще ощущала прикосновение сухих горячих губ, жаркого дыхания. Нет, это решительно невозможно!
Утром меня разбудила Лия
– Вставай скорее! Ты помнишь, куда мы собирались?
Куда… куда… ах, точно!
Я подскачила, как ужаленная.
– Пикник!
– Пикник. Давай, одевайся скорее, Хорро и Фррид ждут.
Наскоро умывшись, я принялась натягивать форму.
– Что ты делаешь? Лия смотрела на меня, распахнув от удивления и без того огромные васильковые глаза.
– Одеваюсь.
– А почему в форму?
На самой Лии был небесно-голубого шелка костюм. Свободные кроя штаны и обтягивающая блузка, расшитая жемчугом.
– Пожалуй, никуда не поеду – грустно вздохнула я
– Но почему?… оу! Прости меня, глупую.
Возьми, пожалуйста, один из моих костюмов!
Подруга вытащила из-под кровати сундук, распахнула крышку. Выбирай!
Розовые, синие, небесно голубые платья, изящные, богато отделанные костюмы, тончайшее белье – я даже тканей таких в руках не держала никогда!
– Они такие дорогие!
– Дорогая у меня ты. А это всего лишь вещи. Выбирай!
И я выбрала. Правда костюмы были мне маловаты и штаны, свободно сидящие на подруге, мою попку слегка обтягивали. Зато блузка была почти в пору, если не застегивать верхние пуговки.
– Не плохо, совсем не плохо – повертела меня перед зеркалом Лия. Тебе идет красный.
– Как всем рыжим – улыбнулась я в ответ.
Мы спустились во двор. Самцы наши тоже, конечно, были при параде. Я и не замечала прежде, какие они красивые!
Фррид подал руку Лие, Хорро положил руку ему на плечо, приобняв меня за талию. Мгновение, и алое с белыми прожилками пламя портала поглотило нас.
Городской парк столицы Нимвода раскинулся у излучины Боаньи. Там, на живописном речном берегу, мы расстелили плед и достали корзину с пирожками.
Я – купаться! Заявил наш неугомонный блондин, сбросил одежду и с разбегу сиганул в реку.
– Меньше шума – проворчал Фррид. Он вальяжно растянулся на подстилке, примостив голову на коленке Лии. Это что-то новенькое, однако.
Подруга, красная как помидор, подобрала ножки, скинув с них незванного гостя. Парень морщась, потёр ушибленную голову.
– Злая ты, Финор.
– А ты – наглый. Вот брату скажу – попляшешь!
– А может я жениться хочу?
– Мы всего неделю как знакомы.
– И что? Я эмпат, ты помнишь? А значит не только вижу твоими глазами, но и чувствую твоим сердцем.
– Ну а я твоим – нет! Крикнула Лия и убежала.
– Ты идиот, Фррид, хоть и эмпат – проговорил подошедший Хорро. Иди за ней и извинись. Она тебе не девочка-крестьянка. Она Финор. Понимать надо!
Мне на голову будто вылили ушат холодной воды. Да, она не крестьянка. Леди Финор нельзя зажимать темном лесу, ее нельзя лапать. Ее никто не позволит безнаказанно хватать за косу или шлепать по попке.
Я посмотрела на себя со стороны. Сижу в компании полуголого самца, наряженная в обтягивающий красный костюм из которого вот-вот пывалится все содержимое…
Пока я размышляла, грызя себя, рядом плюхнулся мокрый после купания Хорро, приобнял за плечи.
– Ты такая аппетитная в этом костюме…
Свободная рука его легко коснулась обтянутой алым шелком груди
– Прекрати. Что ты делаешь?
Блондин засмеялся, сгреб меня в объятия, повалил на плед.
– Я опустил полог невидимости. Эти дурачки еще час будут отнашения выяснять.
Хорро посмотрел на меня незнакомым, чужим взглядом:
– Хватит артачится, Миа. Я уже неделю тебя обхаживаю. Даже для такой своенравной крестьяночки как ты это перебор.
– Убери руки… – прошептала я, леденея от страха.
– Тебе деньги нужны? Так я заплачу. Ну же, детка!
Он принялся расстегивать рубиновые пуговки.
Собрав остаток смелости я рванула, что есть силы, и вырвалась из-под насильника.
Отскачив подальше, телепортировалась. Только бы он не успел присоедениться ко мне при переходе….
Не успел.
Инстинктивно я перенеслась к воротам общежития. Хвала Светлым Силам, меня не заметил никто.
Лицо заревано, одежда порвана…. нет, в общагу нельзя сейчас. Единственное уединенное место, которое я знала и до которого моя магия могла добросить– Парк Философии. Надеюсь его хозяин далеко…
Вот так попала.
Я сидела на изящной скамейке, той самой, на которой в первую нашу встречу сидел профессор Финор и плакала.
Плакала от обиды, от унижения и от той боли, что рождали эти чувства в моем теле.
Мне никогда не стать равной здесь. В лучшем случае на весь срок учебы мне будет отведена роль игрушки, развлечения для знатных канов. А в худшем…
А в худшем случае сбудется предсказание Финор кан Руты и я стану откупом.
Рассказывая о кастах Нимвода я намеренно не упомянула откупов. О них старались не говорить, даже не думать. Общество наше дедало вид, что их не существует. Законодательно так и было. Но…
Родительский инстинкт у жарптиц стократ сильнее, чем у прочих мыслящих. Причем речь идет именно о отцовском инстинкте. Наиболее выражен, естественно, он у вожаков и распространяется не только на собственных птенцов, но на домочадцев и прочих членов стаи. Однако жарптицы существа мыслящие, а значит природные склонности не несут у них функцию закона. Порой и отцы предают своих птенцов.
Каста канов придает девству своих дочерей сакральное значение и, обычно, в случае совращения девицы, альтернатива браку – смерть. Но есть и третий путь, когда отец самочки принимает от совратителя откуп. Проще говоря, продает свое дитя. Жарптица, получившая статус откупа, на всю жизнь остается рабыней. Сердце ее поступает в бессрочное владение "покупателю", давая ему, тем самым, абсолютную власть над несчастной.
Иногда недобросовестные вожаки пытаются поправить свои дела, зачиная красивым крестьянкам бастардов и, потом, подложив дочь под богатого кана, требуют с того откуп. Схема эта настолько мерзкая, что приличные птицы о таком даже упоминать стесняются… Потому я и разозлилась на профессора тогда…
Но ведь он вполне может оказаться прав. И именно это предположение объясняет внезапное вмешательство вожака в выбор мною факультета….
Как же мне быть… самцы-каны действительно считают самочек-кэров легкодоступными. В нашей касте требования к добрачным отнашениям, вцелом, более лояльные. Но это не значит, что мы готовы лечь под первого встречного! Мы имеем право выбирать и сами распоряжаемся своим телом!
Но канам этого не объяснишь, они считают что достаточно нас просто пальцем поманить… не Хорро, так кто другой однажды зажмет меня в темном углу. Для них нет к этому морального ограничения….
Темно, грустно, холодно и одиноко было сидеть в ночном парке. Свидание, назначенное Финором я пропустила. Да и как могла пойти на него?. "Он же Финор, понимать надо!"
Самое разумное для меня сейчас – держаться подальше от любых самцов– канов, закончить Академию и, как можно быстрее, выскочить замуж.
Собравшись с духом я вновь перенеслась к воротам общежития.
Незаметно прокравшись мимо похрапывающего дежурного, поднялась к себе в комнату. Ах, сколько страху натерпелась, а всему виной проклятое антипортальное заклинание, не позволяющее переноситься сразу в комнаты.
Лия спала в обнимку с огромным плюшевым грифоном, больше похожим на корову, чем на благородного летуна. Спрятав разорванную одежду – завтра починю – натянула на себя любимую ночную сорочку и забралась под одеяло.
Утро принесло успокоение и даже некоторую радость. Всего-то надо держаться подальше от самцов и поближе к Лие. Несмотря на обиду, я понимала, что соседка, если и не видит во мне ровню, то во всяком случае признает мыслящим. А это уже не мало.
Я согласна и служанкой у нее быть, лишь бы она защитила меня от посягательств.
– Миа! Ты вернулась! – Открыла глаза Финор кан Лия. – Мы весь вечер искали тебя. Хорро сказал, что вы поругались… а когда ты не пришла на отработку по эмпатике…
– Отработку?
– Ты что же, забыла? Брат весь вечер прождал тебя. Таким злым я его давно не видела.
– Я пропала…
– Не думаю. Когда он выяснил, что ты сбежала после ссоры с Хорром – сразу успокоился.
– Чему быть, того не миновать – вздохнула я. – кстати, можно костюм тебе завтра отдам? Он немного запачкался…
– Можешь себе оставить. Мне все равно красное не идет.
Чтож, так значительно лучше. Честно говоря была не уверенна, что смогу восстановить блузку…
Сегодня первой парой стояли боевые искусства. Под этим названием, как сказала Лия, подразумиваются боевые виды огненной магии.
Огнестраж-профессор, одетый в традиционный костюм имперской гвардии, приветствовал нас утробным рыком.
– ДЕЕЕВАССЬ!
Самые сообразительные – Фррид и Лльвелла начали стягивать с себя одежду – тренеровочная форма лежала тут же, на траве, запакованная в магический кокон и снабженная бирками с именами.
Мы с Лией последовали их примеру. Удивительно, но на Тренировочных Аренах чувство стыдливости отказывало даже у моей высокородной подруги. Мы быстро переоделись в короткие, до колен, юбочки и плотные топы без бретелек. Одежда самцов же кроем напоминала наряд профессора Финора, в котором он проводил отработку. Те же шаровары и жилет на голое тело.
И почему мои мысли все время возвращаются к вредному преподавателю эмпатики?
– Адептка Риит! Вам отдельное приглашение нужно?
Встрепенувшись, я побежала догонять группу.
Да, похоже концентрация внимания у меня и правда хромает. Профессор Наир кэр Воррг сегодня сорвал голос на меня орать.
– Соберрррись, тррряпка! Ты сюда не попой вертеть пришла!
А ты что встала? – это он Лии, притормозившей, чтобы помочь мне подняться – не Финор, а жалкая пародия! Только позоришь имя брата!
Подруга разревелась.
Вообще мы все, ну кроме самцов, разумеется, представляли собой жалкое зрелище. Грязные, покрытые ссадинами и синяками, местами зареванные.
Преподаватель с нескрываемым презрением смотрел на нас.
– Вырождение племени жарптиц на лицо! И эти, с позволения сказать, самки, будут нам птенцов выводить? Ну ничего, я сделаю из вас достойных товарищей нашим молодцам! На обязательном факультативе! – по– звериному оскалился огнестраж.
– А сейчас марш на построение. Буду пламя ваше смотреть!
Мы послушно выстроились по росту. Лия, конечно, оказалась в самом конце шеренги, сразу за толстушкой Виррой. Я же стояла между Доррой и Ррентом, чем вызывала глухую ярость первой и скрытую заинтересованность последнего. Похоже соотнашения сил в их паре претерпели некоторые изменения….
Грозный выкрик профессора ознаменовал начала смотра.
Медленно шагая вдоль нашей шеренги, Наир кэр Воррг высматривал первую жертву.
– Ну иди ты, что ли, рева. – наконец определился наш мучитель. Покажи, чем славится дом Финор.
Лия, дрожжа как осиновый лист, вступила в начерченный на земле круг. Светящаяся прозрачная сфера отделили ее от остального мира
– Ученический купол опущен, можете начинать демонстрацию.
Подруга кивнула, сосредотачиваясь. Воздух внутри пузыря заискрил, и между сведенными ладонями возникло пламя. Сначала тусклое, оно стремительно разгоралось и увеличивалось в размерах, заставляя все шире разводить руки. Несколько быстрых движений и шар плазмы был закручен в спираль. Теперь он держался на ладони правой руки, похожий на ручной торнадо.
Лия подняла голову.
– Не плохо, барышня, как и следовало ожидать. Рад, что хоть магические способности у вас в батюшку. Садитесь на синюю платформу.
В воздухе, справа от нас, материлизовалась странная ступенька, внешне напоминавшая гигантский лепесток лотоса.
Следующим испытание проходил Хорро. Его "торнадо" оказался немногим меньше Лииного. Однако вместо похвалы он заработал насмешки и был отправлен на материлизовавшийся слева розовый листок.
Лльвеллино пламя, кстати, было куда слабее пламени первых двоих выступающих.
Зато Фррид устроил поистине незабываемое зрелище. Смерч, рожденный им, заполнил едва ли не все пространство купола.
– Браво, юный Даллир. Честь единить пламя с самкой Финор ждет вас.
Внезапно раскрасневшийся эмпат поспешил занять предложенное место.
– Ррент и Карра были приблизительно равны по силе. Оба они заняли место на синей платформе, ненамного обогнав Лию в размерах призванных смерчей.
– Теперь вы, барышни. Можете все в троем в пузырь лезть.
Мы с Виррой и Доррой повиновались.
Спиральки наши получились почти игрушечными и выглядели насмешкой над магией. Дорра разревелась, толстушка принялась утешать ее, а меня волновало только одно. Мы с Хорром в одной группе. С очень злым и очень уязвленным Хорром. И это не сулит мне ничего хорошего, тем более в отсутствии Лии.
–
7 глава
Измученная и несчастнач я покинула Арену. Последней каплей для меня стала новость, что распределение на подгруппы будет сохраняться абсолютно на всех практических дисциплинах. То есть вообще всегда. Ну кроме эмпатики, теории магии и расоведения.
Лия утешала меня, как могла. Говорила, что попросит перевести ее в группу девочек, но я то понимала, что это не возможно…
–
На занятиях бытовой магией высокая, серебрянноволосая кэра учила нас укладывать волосы и наносить макияж. Как я давно мечтала этому научиться! Собрать растрепанные кудри в упругие блестящие локоны, чуть затемнить реснички, легкая зеленоватая вуаль на веки, рубиновый блеск для чувственных губ…. из зеркала на меня смотрела не просто миловидная самочка, а пьянящая чувственной красотой жарптица.
– У вас талант, Миа. Как жаль что вы не пошли учиться на факультет бытовой магии! Так тонко чувствавать ток Силы не каждому дано! Преподователь, взяв меня за подбородок, внимательно рассматривала макияж.
– Не снимайте сразу. Дайте коже привыкнуть, и этот образ можно будет восстановить за считанные минуты.
Другие самочки ее похвалы не удостоились, а над Хорро, единственным в нашей компании самцом, профессор вволю поиздевалась, требуя нанести на губы то один оттенок помады, то другой. Получалось у него неизменно плохо. То контур размажет, то с блеском перемудрит.
– Вы думаете умение наносить косметику только девицам нужно? Поверьте, даже такие великие маги как профессор Наир кэр Воррг или Финор кан Рута не гнушались осваивать макияж!
Пример этот не сильно вдохновил нашего самца, а вот нас, самочек, изрядно рассмешил, стоило представить себе нарумяненного громилу– огнестража или изысканного профессора эмпатики с накрашенными губами и подводкой вокруг глаз.
Пока мы пыхтели над улучшением собственной внешности вторая, "синяя", группа осваивала левитацию.
– Ты представляешь, я на целый дюйм поднялась! Похвасталась подруга, закончив расхваливать мой новый образ.
– Здорово! Не тяжело тебе с самцами учиться?
– Знаешь, вовсе нет. Все такие внимательные, помочь предлагают… только Фррид злится, всех от меня отваживает.
– Он влюблен в тебя.
– Ты так думаешь? А мне кажется, он просто играет. Примеряет на себя образ вожака.
– Да нет, ты ему действительно нравишься…
Звонок прервал наш девичий треп. Заняв уже знакомое место мы замерли в ожидании.
В абсолютную тишину, повисшую в аудитории нарушил звук приближающихся шагов. Спокойные, слегка вальяжные, они не предвещали нам ничего хорошего. Вот, дверь распахнулась и профессор эмпатики, неспеша вошел в кабинет. За ним бесшумно следовала девушка, одетая в простое крестьянское платье. В руках она держала увесистую стопку книг.
– Поставь на стол – приказал завкафедры, все еще не обращая на нас ни малешего внимания.
Девушка повиновалась и, выполнив поручение, смиренно склонилась в ожидании новых приказов.
Однако их не последовало. Финор кан Рута, наконец посматрел на нас… сердце мое ушло в пятки от пристального, полного неприкрытого презрения взгляда ярко-голубых глаз. Всего секунду. Может почудилось?
– Мия, голубушка, как вы очаровательно выглядите сегодня. Урок бытовой магии? – проворковал профессор.
– Дда… пролепетала я.
– Восхитительно. У вас явный талант.
Резко отвернувшись от меня, указал холеным пальцем на Даллир кан Фррида:
– Пошел вон отсюда. Куда подальше.
Фррид вздрогнул и, не задавая вопросов, удалился.
– Итак, – произнес лектор, когда за эмпатом закрылась дверь, – сегодня мы разберем, что же такое эмпатическая передача. Разрешите вам представить восхитительную, и на самом деле совсем не юную птичку – назовем ее Залина. – ты же не против? Ммм?
Девица не ответила, лишь ниже склонила и без того опущенную голову.
– Она не против. – С усмешкой подтвердил Финор:
– Расскажи нам о себе, Залина.
– Я живу в стае Финор кан Дорра, отца господина Финор кан Руты уже без малого пятьдесят лет, работаю уборщицей…
– А прежде ты где жила?
– В Сирых Лесах, в семье мельника.
– Твоя семья была богата?
– У нас были три мельницы и сеть булочны в Орраи.
– Как же получилось, что дочь богатого мельника не вышла замуж, не стала продолжать дело отца, а оказалась на самом дне социальной лестницы, совмещая обязанности поломойки с должностью общегнездовой подстилки?
От резких слов девушка всхлипнула, прикрылась, сгорая от стыда…
– Убери руки от лица. Я всего лишь назвал вещи своими именами. Разве не так?
– Все так, господин Рута. Сдерживая рыдания произнесла служанка.
– Ну так просвети молодые умы, как тебе удалось совершить столь головокружительную карьеру?
– Однажды мы с подругами решили посетить Праздник Акаций. Нарядились, как принято, и отправились в город. По дороге нас нагнала компания юных самцов. Они были на веселе, но вели себя галантно. Предложили свою компанию. Мы согласились. Вместе провели вечер, танцевали.
Чем дольше мы развлекались, тем насточивее становились ухаживания самца, что выбрал меня в пару. Я не кана, и ничего против "поразвлечься" не имела. Самец мне нравился, был красив, обоятелен и нежен со мной. Идеальный кандидат для первого раза.
Уединившись в ближайшей таверне, мы провели ночь в постельных утехах. А утром, едва открыв дверь, оказались в магических сетях.
– И что же случилось потом?
– Я увидела нашего вожака. Он заявил что я – его дочь. Верные ему огнестражи схватили нас и силой увезли в гнездовье.
На следующий день я узнала, что мой новоявленный отец успешно доказал наше родство и затребовал с родителя юноши откуп.
– Большой?
– Восемь сундуков золота и три самоцветные жилы.
– Полагаю это было все, что имели на тот момент родители паренька.
– Именно так.
– А что бы случилось, откажись родители самца платить?
– Смерть
– Смерть – эхом повторил профессор. – слышите, недоумки? По закону за растление полагается смерть. Свадьба, как возможность сокрытия греха используется только по обоюдному согласию вожаков. Это не законная возможность а, по сути, сговор.
Продолжай.
– Родители юноши заплатили за меня откуп, и я на всю оставшуюся жизнь осталась в гнездовье, вожак которого из-за меня разорился.
– Почему ты не сбежала?
– Цена откупа – потеря власти над Сердцем. С того злополучного дня я навеки бессердечна и обречена на рабство.
Господин Финор вынул из кармана небольшой голубоватый кристалл в серебрянной оправе.
– Ты знаешь, что это?
– Мое Сердце.
– А знаешь, откуда оно у меня?
– Пятьдесят лет назад мой прежний хозяин проиграл его вашему отцу в орлянку.
– Неверный ответ. – тонкие пальцы слегка сжали артефакт, заставив служанку вздрогнуть
– Пощадите, господин Финор!
– Хорошо, я сам раскажу. – пятьдесят лет назад мой отец волею судьбы попал в гнездовье того разорившегося вожака. Ну, вожаком там был уже его сын, но это не важно. Единственным доходом этого, с позволения сказать, кана, была продажа нашей несравненной Зарины любителям эмпатического принуждения.
Понятно, что ни одна шлюха не позволит клиенту касаться ее Сердца. А Зарина позволяла. Куда ей деваться-то было?
Так вот. Мой отец проезжал мимо гнездовья, где проживала наша героиня и дождь заставил его и бывший тогда под его предводительством отряд огнестражей, попроситься на ночлег.
Естественно, хозяин предложил заезжим господам имеющуюся у него экзотику.
На что отец справедливо заметил, что за один заход даже самая горячая шлюшка не сможет удовлетворить двадцать крепких, полных сил самцов. И поставил на кон сундук золота.
Вожак принял пари, ответив на ставку Сердцем Зарины.
Как вы понимаете, пари он проиграл. На шестнадцатом воине наша трудолюбивая птичка потеряла сознание. И была доставлена в гнездовье дома Финор, где проживает до сих пор, убирая общественные туалеты. Ну и мне иногда помогает. Работает, так сказать, живым пособием.
Финор подошел к служанке, аккуратным движением выпрямил, заставил поднять голову.
– Миа, голубушка, у тебя великолепно получилось сделать макияж. Будь душкой, поработай и с Зариной.
– Ау! Риит кэр Миа! Просто встать с места недостаточно! Надо еще и колдовать!
– Я пытаюсь, господин профессор!
Я честно пыталась, но руки дрожжали, не в силах выдать даже простенькой комбинации, чтобы наложить основной тон.
– Ох уж эти девы… протянул Финор. Такие чувствительные! Почти как эмпаты.
Встав за моей спиной, как прежде за спиной служанки, профессор взял мои руки в свои.
Взмах – серое, заплаканное лицо Зарины преобразилось, посвежело. Второй-губы заалели, глаза, прежде тусклые, засветились потусторонним фиалковым цветом. Аудитория ахнула. Служанка была не просто красива. Она обладала какой-то чарующей, волшебной красотой.
Финор отстранился, скрестив руки и волшебный ветер унес одежды невольницы, обнажив тонкий стан, небольшие груди, треугольник золотистых волос.
Она стояла, не смея прикрыться руками. А может уже и не испытывала в этом нужды….
Длилась демонстрация наготы не долго, затем тот же волшебный ветер нарядил ее в изящное, зеленое с золотом платье а волосы уложил в замысловатый водопад.
– Скажи, Хорро, устоял бы ты перед такой кэрой? Или твоему папочке пришлось бы откуп собирать? А ты, Ррент?
– Но как вожак доказал отцовство?
– Это элементарно, милая Вирра – профессор улыбнулся толстушке так пленительно, что та зарделась.
– Кто объяснит? Каро кан Карра? Пожалуйста, птенчик мой.
– Сердца у ближайших родственников излучают сходную по частоте энергию.
– Совершенно верно.
– Лия, будь лапушкой, покажи Сердце.
Подойдя к сестре, Финор кан Рута наклонился, приложив свое Сердце к ее.
Легкое голубоватое свечение окутало кристаллы, и начало стремительно расти, заполнив собою всю комнату.
– Это называется эффект резонанса. У нас с Финор кан Лией общий отец, и степень совпадения частотности сходна с детско-родительской. Были бы мы родными – свет был бы ярче.
Однако мы отвлеклись от темы.
Собственно Зарина здесь не ради вразумления некоторых особо прытких канов, а для демонстрации влияния эмпатической передачи на донора Сердца.
Рекомендую тем, кому нужно отлучиться по нужде, удовлетворить требования тела сейчас. После начала практикума выпускать никого не буду. Особо нежным предлагаю успокоительных конфет.
Разложив по партам коробки с пастилками, профессор вернулся на кафедру, где его смиренно ждала красавица-откуп.
– Прости, милая – провел Финор ладонью по щеке девушки и, повернувшись к аудитории, сжал Сердце Зарины в кулаке.
– Данная степень воздействия называется "сердечные муки". Собственно, физической боли она не приносит, однако отзывается тоской и чувством томления в груди. Терпимо, но весьма неприятно.
Записываем, крошки, записываем. Повторной демонстрации не будет.
– Следующая ступенька – "легкое эмпатическое воздействие" – по силе оно равно приблизительно десяти тысячам тем. Отзывается легкой болью, которой вполне можно игнорировать, что с успехом демонстрирует Зарина.
– Среднее эмпатическое воздействие вызывает боль, которую игнорировать затруднительно, она мешает сосредоточится. Определяется напряжением в тридцать тысяч тем.
" Сильное эмпатическое воздействие" это напряжение в пятьдесят – семдесят тысяч тем….
воздух наполнили рыдания, стоны и мольбы о пощаде. Служанка упала на колени, заломив руки.
…как вы видите и слышите, игнорировать подобную боль крайне затруднительно…спокойным голосом продолжал лекцию профессор.
Следующая степень воздействия называется "нестерпимой" – это сто тем и выше. Зажмите уши.
Последовать данной рекомендаци не осмелился никто, и полный боли и отчаяния вопль девушки навсегда запечетлелся в наших сердцах.
Мгновение – и все закончилось.
Финор подбежал к несчастной, опустился рядом, что-то быстро-быстро зашептал ей на ушко, обнимая, гладя по растрепавшимся волосам, укачивая в объятиях как ребенка.
Единственным словом, которое мне, сидящей на первой парте, удалось разобрать было "прости".
Посидев так с минуту и дождавшись, пока рыдания стихнут, он поднялся, продолжая при этом поглаживать волосы жавшейся к его ногам невольницы.
Подняв полный боли взгляд на позеленевших от ужаса студентов профессор произнес:
– Надеюсь, что отдавая Сердце или принимая оное в дар вы будете вспоминать сегодняшний практикум.
Все свободны.
–
С трудом поднявшись, я поплелась вслед за покидающей аудиторию группой. Кровь стучала в висках, заледеневшие руки отказывались слушаться. Отговорившись от подруги тем, что мне нужно обсудить прогулянную отработку, я осталась стоять под дверью кабинета эмпатики, ожидая профессора.
Я боялась его, боялась до дрожжи в коленках, но обратиться мне было больше не к кому.
Риск огромен, цена слишком высока – мне надо найти выход, а не просто полагаться на судьбу.
Внезапно я поняла, что слышу за дверью голоса. Взволнованный женский и недовольный мужской.
– Мы с тобой все обсудили, кажется, Ррина. Восемь золотых неплохая плата за полчаса работы.
– Господин Рута, умоляю, не отсылайте меня! Смилуйтесь!
– Милость милостью, а ласка лаской. Ты просишь слишком о многом.
– Позвольте мне хотя бы один вечер провести с вами!
– У меня лекции. И еще вчерашняя отработка. Будь лапушкой, отпусти мою ногу и позволь перебросить тебя в гнездовье.
– Ррина, это не поможет. Прекрати. Слышишь?
Послышалась возня, раздался звон пощечины, звук отодвигаемого стула, всхлипы.
– Совсем разума лишилась? А ну, хватит плакать! Голос профессора звучал разгневанно. – встань!
– Простите, я лишь хотела угодить вам…
– Хотела бы угодить, давно бы забрала золото и вернулась домой.
– Не нужно мне ваше золото! – Зарина или, как ее назвал профессор, Ррина, перешла на визг – неужели вы не понимаете?!
– Я все прекрасно понимаю. Просто брезглив. Прости уж.
В щели под дверью блеснул свет портала и наступила тишина, прерываемая лишь недовольным ворчанием профессора. Слов было не разобрать.
Набравшись храбрости, я постучалась.
– Ну кто еще там? Ты, Фррид?
– Простите… это Мия
– Заходи. Там эмпатик наш не крутился в коридоре?
– Не видела.
– Ну и ладно. Ох.
– Вам плохо?
Финор плюхнулся на стул, принялся растирать виски.
– Ты говори, с чем пришла, не обращай внимания
– За советом… может мне позже зайти?
– Сказал же, говори.
– Я боюсь, что вы оказались правы. Что меня готовят на откуп.
– Преподаватель эмпатики посмотрел, наконец, на меня.
– Это очевидно. Миа, это настолько очевидно, что и младенец догадается.
– Вчера Хорро пытался изнасиловать меня, позавчера сын проректора чуть не залез под юбку. Каны относятся ко мне как к лесной ягоде: Захотел – полакомился… помогите мне, господин Финор, перевестись на другой факультет!
– Не могу. Уже пытался, честно говоря… без воли вожака – не имеют права. А воли его нет, естественно.
– Вы пытались меня перевести?
– Пытался защитить репутацию факультета. Я ведь тоже когда-то заканчивал… присядь.
Финор поднялся, помог мне сесть.
– Чаю хочешь? С вкусняшками?
Передо мной появился стол, покрытый салфеткой, изящная фарфоровая чашка на блюдичке, вазочка с аппетитными на вид пироженными и дымящий самовар.
– Угощайся. Свежесвиснутое из гнездовья. Батюшке на полдник, видать, готовили.
– Он не разгневается?
– Он далеко, это раз. Он считает, что я голодаю "в своих Академиях" – это два.
Ну а в третьих – ты же не думаешь, что эти пироженные – единственная еда в гнездовье Финор? Так что смело ешь, не стесняйся.
– А вы?
– А я вообще стесняться не умею. С этими словами профессор подвинул стул, сел на него задом на перед, как на коня, и, взяв в руку корзиночку, слизнул немного крема.
– Клубничное с орешками. Ты любишь клубнику?
– Очень
– Ротик открой.
– Но…
– Это всего лишь пироженное. Не спорь, пожалуйста. Ну же!
Накормив меня сладким, с кислинкой, лакомством, Финор кан Рута довольно улыбнулся.
– Еще хочешь?
– Только я сама.
– Неа, не пойдет. Хотя… если ты будешь кормить меня – не против.
– Вы заигрываете со мной?
– Очевидно же.
– Но..
– Опасность щекочет мне нервы. Не могу устоять, прости.
– Вы рискуете только золотом…
– А ты опять на моих лекциях в облаках витала. Прослушала, как самец закончил? Не бойся, максимум, что я себе позволю – легкий флирт
– Кормить с рук – не флирт.
– Но и не попытка изнасилования.
Взгляд профессора гипнотизировал мои губы.
– У тебя крем в уголке остался. – тонкими аристократическими пальцами Финор кан Рута провел по моей губе, потом встал, откинув мешавшийся стул, и, придерживая меня за подбородок, поцеловал. Мягко, тягуче и сладко…
Я забыла как дышать, сосредоточившись на ощущениях…
– Так себе это и представлял – произнес профессор, оторвавшись от моих, уже изрядно распухших, губ. И почему ты не простая кэра?
Он заложил руки за спину, принялся расхаживать взад-вперед по кафедре.
– У тебя, птичка моя, есть два пути.
Либо ты выбираешь быть каной, доказываешь родство с вожаком и, далее, уже как его дочь, устраиваешь свою судьбу…
– Стать во всем зависимой от такого мыслящего?!
– Перспектива не очень, согласен.
Есть другой вариант. Как можно скорее поменять стаю. Теоретически, это вполне возможно.
– Осталось только найти вожака, который слепо поверит мне и не начнет наводить справки…
– Думаю, с этим вопросом я вполне могу помочь. А еще снять сигналку, что на тебе стоит.
– Сигналку?
– Ну да. Я ее еще тогда, в лесу, нащупал. Долго потом голову ломал…
Профессор вновь подошел ко мне, простер руки над головой.
Серебристый свет заструился, обволакивая тело, повеял холодом, пробравшись под одежду.
– Да, механика извлечения сигналки сродни механизму наложения. Такой вот парадокс.
– Значит вы тогда тоже на меня чары наложили?
– Очевидно же. Кстати, они на тебе и останутся. И известят меня, если кто-то неумный решит позабавиться.
– Спасибо вам… но что вы потребуете за помощь?
– Потребую? Я, птичка моя, кан богатый и весьма избалованный. Тебе нечем расплатиться со мной. Разве что…
Я затаила дыхание. Может, во мне и много наивности, но не на столько, чтобы надеяться на бескорыстие столь знатного самца.
Финор все держал паузу, руки его при этом легли мне на плечи, заскользили по спине, поднимая волну мурашек.
Было одновременно и боязно и приятно, а пальцы профессора продолжали свое путешествие, лаская мою шею и кожу за ушками. От столь требовательного, и в то же время нежного прикосновения горячая волна распространилась по телу, с губ сорвался стон.
