Текст книги "Обжора Триктик (СИ)"

Автор книги: Ник Вом

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

 НИК. ВОМ. ЛЕТОПИСЬ ВОЛШЕБНОЙ СТРАНЫ.

   СКАЗКА 16. ОБЖОРА ТРИКТИК.

   1. ПОЯВЛЕНИЕ ОБЖОРЫ.

   В северной части Волшебной страны окружающие ее кольцом горы не столь высоки и обрывисты, как повсюду. Издавна на склонах обитала разная живность. И люди здесь тоже были. Скотоводы разводили на пастбищах лам и овец, и их племя множилось год от года. С некоторых пор там обосновался великан Триктик. Пришел ли он сюда из внешнего мира или явился из раскинувшейся внизу Волшебной страны, осталось загадкой, а сам Триктик хоть и любил поговорить, не вспоминал об этом. Великан был некрасив: круглая голова с низким покатым лбом и коротким седым ежиком, красные лоснящиеся щеки, маленькие заплывшие глазки да мясистые булыжники-уши. Одет он был в лохмотья, из-под которых выглядывали босые ноги. При своем появлении великан не напугал соседей-скотоводов, так как не проявлял кровожадности. Триктик поселился на одной из вершин, но часто спускался вниз, поболтать с соседями. И хотя бездельник мешал работящим скотоводам, они предпочитали не ссориться с ним, подолгу выслушивая его речи. Хуже болтовни была страсть Триктика к еде. Он был обжорой, что доставляло ему немало неудобств. Сколько бы великан не съедал, все ему было мало, вечно он голодал, вечно рыскал по окрестностям в поисках пищи, высматривая где что плохо лежит. Питался Триктик всем, что попадалось. Поглощал дикие плоды и коренья, а когда голод донимал его, не гнушался жевать траву, глодать ветки и глотать колючки. Набив утробу, обжора хлопал себя по необъятному животу и заваливался спать, где придется, подложив под отяжелевшую голову камень побольше. Стоило его брюху переварить пищу, он просыпался и озадаченно вертел чугунною головою, выискивая, чего бы еще съесть. Триктик поднимался и, поддерживая руками живот, снова отправлялся на поиски добычи, кляня все на свете. Бывало, не найдя съестного, обжора воровал заблудившуюся овцу и, вожделенно урча, поедал ее от рогов до хвоста целиком, вместе с копытами и шерстью. Постепенно скотоводы стали сторониться прожорливого соседа, все чаще вступая с ним в перебранки. Добродушный великан ничего не отнимал силой. Мучимый голодом, он падал на колени и униженно просил подаяния. Однажды обжора придумал и того почище. На рассвете соседи были разбужены оглушительными воплями. Выскочив из хижин, они увидели на склоне Триктика. Согнув широкую спину, он протягивал вперед широкую ладонь и дико вопил.

   – Люди, птицы и звери! Не проходите, не пролетайте и не проползайте мимо! Готовьте подаяние! Наделите обносившегося и отощавшего соседа, кто чем может.

   Жители севера вняли его призыву и поделились тем, что имели. Люди дали ему молока и брынзы, звери плодов и ягод, а птицы червяков и букашек. Птицы вдобавок выщипали у себя по перу и сконфуженно преподнесли Триктику. Обжора слопал все это в один присест, включая и перья. Затея понравилась великану, и он повадился собирать дань ежедневно.

   – Пусть кормят меня за то, что я добрый и их не обижаю, – сыто икал Триктик.

   С тех пор и без того плотная фигура великана стала округляться еще больше, а необъятное брюхо едва не волочилось по земле. Обжора подумывал, как бы устроить, чтобы ему приносили пищу прямо под нос, но тут случилось чрезвычайное событие. Чистое голубое небо затянулось свинцовыми тучами. Задул сильный ветер. Тучи стали черными, предвещая скорую бурю. Дожди в волшебной стране шли редко, но сила их была велика. Предчувствуя грозу, обитатели склонов стали искать место, где бы укрыться от непогоды. Не беспокоился лишь Триктик. Обжора недавно наелся и с трудом приподнимал отяжелевшие веки, сонно наблюдая за происходящим.

   -Все носятся, мечутся, суетятся. А мне хорошо, сыто и спокойно, – поправляя съезжающее в сторону брюхо, лениво думал великан.

   Он закрыл глаза и собирался заснуть, но тут небо над головой расколола ослепительная молния, вслед за которой горы потряс ужасающий раскат грома. Обеспокоенный Триктик кряхтя поднялся и с тревогой глянул на черное небо.

   – Засиделся я, залежался. Пора куда-нибудь спрятаться.

   Небо прорезала еще одна молния, длиннее первой, и на обжору обрушился чудовищный ливень. Великан заторопился, сделал неловкое движение, ноги его подкосились, Триктик поскользнулся и, вращаясь как огромный шар, стремительно покатился вниз к подножию гор.

   – Караул! Спасите! – завопил великан.

   С грохотом зацепив кусок скалы, он понесся дальше. Миновав насыпной холм, обжора врезался в дерево и лишился чувств. Дерево устояло, и падение Триктика закончилось.

   2. ДЕРЕВЯННАЯ ЛОЖКА.

   В Желтой стране жили человечки кашушуи. Это был малочисленный народ. Кашушуи держались обособленно от других племен, избегая соседей. Тому были причины. Хлеб насущный кашушуи добывали в ночных набегах на скотоводов и собирателей. Захватив добычу, они прятались в степи до следующего нападения. Рассерженные кочевники пытались поймать разбойников, но это не удавалось. Вид кашушуев не внушал симпатии. Были они короткорукие и коротконогие. Нижние челюсти имели тяжелые, носы грубые, точно вырубленные топором. Одевались человечки в звериные шкуры, подпоясываясь воловьими жилами. Головы покрывали черные косынки с намалеванными на них охрой черепами. И говорили они кратко и отрывисто, точно дрова рубили.

   Когда над Волшебной страной разразилась небывалая гроза, кашушуи, спасаясь от очередной погони, спешили к насыпанному из песка древнему кургану. Неподалеку росло дерево Урап. Оно имело толстый ствол, выступавшие из земли корни, и не боялось ни жары, ни засухи. Несмотря на отсутствие ветвей и листьев, под деревом всегда было прохладно, и кашушуи отдыхали под ним после разбоев.

   Когда на землю упали первые капли дождя, человечки обрадовались. Но непогода усилилась, и скоро шквальный ветер закружил кашушуев словно траву перекати-поле. Они вцепились в корни, боясь поднять голову. Грянула пронзившая небо молния, сопровождавшаяся оглушительным раскатом грома. Она ударила в одинокое дерево и расколола его пополам. Часть ствола упала на землю и загорелась, другая, окутанная густым дымом, устояла. Кашушуи начали задыхаться от гари и чада, но зашумевший ливень загасил пожар. Дерево успело обуглиться и потеряло жизненную силу. Едва это случилось, послышался новый шум, и кашушуи увидели, что сверху на них катится огромный ком. Чудовищный шар с гулом врезался в обгоревший остов торчащего дерева. От сотрясения человечков раскидало далеко в стороны. Когда они опомнились непогода начала стихать. Кашушуи осторожно приблизились к упавшей горе.

   – Камень! – крикнул человечек по имени Лук-Бук, настороженно поглядывая на неподвижную громаду.

   – Огненный шар! – возразил Бак-Мук.

   – Человек! – воскликнул Гуп-Так.

   Последний не ошибся. Это был человек, только очень большой.

   – Великан! – выдохнул Вал-Дук.

   – Живой, – пробормотал Тук-Рук.

   – Дышит, – подтвердил Мас-Гак.

   Человечки обступили лежащее тело и стали дергать за руки, за ноги, тыкать пальцами в необъятный живот. Великан не отзывался, глаза его были закрыты. Кашушуи оставили неподвижного исполина и собрались возле поваленного ствола.

   – Конец, – мрачно возвестил Лук-Бук.

   – Погибло, – сжал кулаки Бак-Мук.

   – Сгорело, – топнул ногой Вал-Дук.

   Человечки посмотрели на искореженный остаток дерева.

   – Ложка! – хлопнул в ладоши Тук-Рук.

   – Для еды, – указал на бесчувственного великана Мас-Гак.

   – Будет кушать! – подхватили остальные человечки.

   Кашушуи переглянулись и бросились замерять пальцами лежавший ствол, прикидывая, как быстрее выдолбить из него огромную ложку. Человечки сообща взялись за работу, и к вечеру гигантская ложка была готова. Девять кашушуев подхватили ее с одного бока, девять с другого и, взвалив на плечи, поднесли к не подававшему признаков жизни великану. Стоило ложке коснуться огромного рта, исполин шевельнулся, причмокнул губами и приоткрыл глаза.

   – Где я? – удивленно спросил он.

   – У кашушуев, – заметил Лук-Бук.

   – Не слыхал о таких, – пробурчал незнакомец.

   – Услышишь еще, – пообещал Гуп-Так.

   – Узнаешь нас, – подтвердил Мас-Гак.

   – Прими, – указывая на ложку, сказал Бак-Мук.

   Триктик пожал плечами, охая, поднялся, взял ложку и поднес ко рту.

   – Впору, – с облегчением выдохнул обжора, – но что ею кушать?

   Стоило Триктику вспомнить о пище, как в нем проснулся сильнейший голод.

   – Дайте поесть, – простонал он, глотая слюну.

   – Пусто, – развел руками Тук-Рук.

   – Найди, – предложил Мас-Гак.

   – Добудь, – посоветовал Вал-Дук.

   – Добудешь, как же, – топнул ногой великан, – когда кругом пустыня.

   – Песок, – неожиданно сказал Гуп-Так.

   – Стану я песок есть, – обиделся обжора.

   Он хотел отбросить дразнившую его ложку, да передумал.

   –Сильно кушать хочется, – пробормотал Триктик.– Присолить бы немного, – вздохнул великан, – но соли нет.

   Он зачерпнул ложкой немного сырого после дождя песка, перемешал и, скривив губы, поднес ко рту.

   – Жидка каша, – проворчал он, – земля скудная. Песок да камни, но ничего, есть можно.

   И обжора принялся уплетать холодную кашу за обе щеки, время от времени выплевывая скрипевшие на зубах камни.

   Человечки наблюдали за ним, не решаясь прервать трапезу. Когда Триктик насытился, он облизал ложку и положил ее на плечо. Каши оставалось еще видимо-невидимо.

   -Ложка волшебная, – заметил великан, – из песка кашу сделала. Что стоите, ешьте, – добавил он.

   Кашушуи стали отнекиваться, но, испробовав каши, признали, что есть можно. Утолив голод, обжора пришел в хорошее настроение, и в нем проснулась любознательность.

   – Что за холм? – спросил Триктик. – Ведите меня к нему.

  – РАСКОПКИ.

   – Какой высокий бугор, – сказал великан, подходя ближе, – что он скрывает?

   -Курган, – произнес Гуп-Так.

   -Дворец, – предположил Сам-Гук.

   -Припасы, – покачал указательным пальцем Мас-Гак.

   -Припасы? – заволновался обжора. – Сейчас раскидаю эту кучу песка.

   Триктик взялся за работу. Он загребал ладонями, как огромными ковшами, горы песка и разбрасывал в разные стороны.

   – Посмотрим, что скрыто внутри, – бормотал великан, взмахивая тяжеленными ручищами.

   Кашушуи отошли в сторону и смотрели, чем закончатся раскопки. Триктик переоценил свои силы. Дело продвигалось все медленнее. Поднятые в небо тучи песка закрыли солнце. Песок лез великану в глаза, набивался в рот. Триктик сначала отплевывался, потом закашлялся. Пот градом валил по его взмокшему от усилий могучему телу. Обжора устал. Человечки, чтобы не задохнуться от поднятой пыли, сняли с голов косынки и повязали ими лица, оставив открытыми лишь глаза. Кашушуи стали уговаривать великана прервать работы, но Триктик не слышал их, продолжая начатое занятие. Он отрыл прозрачный купол, затем показалась и остальная постройка. Это был древний дворец.

   – Хватит! – остановился обжора. – Я снова проголодался.

   Его утроба громко заурчала. Увидев вместо входа круглое отверстие в стене, великан стал на четвереньки и попробовал протиснуться в него, но это не удалось. Вход оказался для него узким.

   -Полезай за припасами, – велел Триктик Мас-Гаку.

   Человечек нырнул в отверстие, но вскоре показался обратно.

   -Ошибка, – признал он. – Пусто.

   Триктик оглянулся и поднял брошенную рядом ложку. Он стал перемешивать песок вокруг раскопанного дворца и черпать ложкой получившуюся кашу, отправляя в раскрытый рот порцию за порцией. Так продолжалось, пока великан не насытился. Утерев руки о брюхо, обжора умиротворенно вздохнул и сказал.

   – Почва в Желтой стране никуда не годится. Пойдемте, кашушуи, отсюда, поищем более плодородную землю.

   – А дворец? – спросил Дун-Дук.

   – А Урап? – присоединился Лук-Бук.

   – Невелика ценность, – пренебрежительно махнул рукою Триктик. – Дворец несъедобен, дерево сгорело, а жевать обуглившуюся древесину желания нет.

   –Покинуть? – засомневался Вал-Дук.

   –Опрометчиво, – поддержал Мас-Гак.

   – Оставайтесь на пару сторожить, – расхохотался великан.

   – Среди песков? – спросил Вал-Дук.

   – Одни? – уточнил Мас-Гак.

   – Каши хватит, – подмигнул глазом человечкам великан. – Вон ее сколько кругом.

   Подхватив остальных кашушуев, Триктик усадил их на левое плечо, на правое положил ложку и, тяжело ступая по песку, пошел прочь. Великан не заметил, что шустрый Мас-Гак вытолкнул вместо себя замешкавшегося Лук-Бука, а сам оказался на плече обжоры. Лук-Бук закричал вслед удаляющемуся великану, но тот не обернулся.

   Пока Лук-Бук и Вал-Дук предавались унынию, из входного отверстия во дворце высунулась бледное человеческое лицо.

   Кашушуи приметили незнакомца и вытащили его из отверстия. Перед ними оказался худой человечек с выступавшими ребрами.

   – Кто ты? – ущипнул неизвестного за руку Лук-Бук.

   – Говори! – наградил пинком Вал-Дук.

   – Меня зовут Фахрам, – дребезжащим голосом отозвался человечек. – Я сын Чардоба.

   – Дальше! – потребовал Лук-Бук.

   – Не тяни! – пригрозил Вал-Дук.

   – По воле старика-отца мне пришлось перебраться сюда и поселиться внутри кургана. Когда ваш товарищ забрался ко мне, я спрятался, испугавшись пославшего его великана. Исполин ушел, и я решил познакомиться с вами.

   Кашушуи недоверчиво покачали головами и заглянули в чернеющее отверстие.

   -Внутри можно укрыться от палящего солнца и попить немного воды, – предложил Фахрам.

   – Веди! – наказал Лук-Бук.

   – Живо! – добавил Вал-Дук, замахнувшись на обитателя заброшенного дворца.

   Фахрам вздохнул и протиснулся обратно в щель. Туда же нырнули кашушуи. Спутники прошли темным коридором и оказались в просторном помещении со светлым прозрачным куполом.

   – Тут я живу, – развел руками Фахрам. – Из всего имущества у меня имеется оловянная кружка отца. До сегодняшнего дня во дворце было темно, выбраться отсюда было непросто, но благодаря великану все изменилось. Располагайтесь, места всем хватит.

   – Вон отсюда! – сжал кулаки Лук-Бук.

   – Пошел прочь! – толкнул в спину человечка Вал-Дук.

   Фахрам удивился, но остался на прежнем месте. Кашушуи стали колотить его кулаками. Житель кургана попятился и покинул дворец.

   Кашушуи стали жить в купольной зале. Дни и ночи напролет они спали, а наружу выбирались чтобы наесться каши. Фахраму ничего не оставалось, как сидеть под деревом Урап. Он загорел до неузнаваемости и стал почти черным.

  – БАЛИЛ.

   Поначалу Триктик без умолку болтал, пытаясь разговорить суровых кашушуев, но те отмалчивались на его плече. Постепенно говорливость его уменьшилась. Шлепая по горячему песку, он все чаще подпрыгивал на месте, почесывая подпеченные пятки. На подошве у него образовались огромные волдыри, и великан остановился. Пришлось сделать привал. Пески скоро кончились, и идти стало легче. К вечеру они достигли леса. Обитатели чащи сбежались посмотреть на пришельцев. Кашушуи поначалу решили не показывать своего нрава. Птицы поднесли Триктику большой букет душистых цветов. Великан равнодушно понюхал их и съел вместе со стеблями. Придя в доброе расположение духа, он стал катать на могучей спине желающих, не забывая лакомиться плодами, висящими на верхушках деревьев. Кашушуи уселись под широким деревом и равнодушно поглядывали на сновавшую толпу. Но вот кто-то из них зацепил пробегавшего зайца, другой лягнул барсука, третий толкнул енота, четвертый схватил за хвост лису, а пятый ударил куницу. Бурый медведь заревел, прося Триктика приструнить разошедшихся человечков, но великан лишь добродушно посмеивался, глядя сквозь пальцы на проделки компании.

   – Что вы всех задираете? – пискнула с ветки пушистая белка. – Гости себя так не ведут.

   В ответ кашушуй по имени Дун-Дук поднял с земли палку и кинул белке в голову. Зверюшка запищала от боли, а медведь грозно заревел и надвинулся на Дун-Дука.

   – Оставь его, – мирно попросил косолапого Триктик.

   Возмущенный медведь вместе с белкой покинул поляну. Видя безнаказанность, остальные человечки совсем распоясались. Они бегали по лужайке, толкали, пинали ошарашенных зверей и колотили их кулаками. Особенно усердствовал Кус-Рук. Он кусал и царапал всех подряд, а у некоторых даже вырывал куски шерсти. Лесные обитатели не выдержали и начали разбегаться кто куда. Вскоре Триктик и кашушуи остались на поляне под деревом одни.

   – Почему хозяева покинули нас? – оглянувшись по сторонам, удивился великан. – Это негостеприимно. Надо же, какие невежи.

   – Проучить их! – решительно предложил Сам-Гук.

   – Избить! – поддержал Бак-Мук.

   – Ограбить! – вскричал Бун-Вук.

   – В яму! – пригрозил Дак-Сак.

   – Вон из леса! – отозвался Мав-Лак.

   – Поздно, – лениво отозвался Триктик, – они сами ушли.

   Почувствовав себя обиженными, кашушуи были готовы броситься в погоню, но увидели необычное существо. Голова и тело его были человечьими, но вместо рук и ног тянулись непомерно большие конечности насекомого. Улегшись на колючем кустарнике, незнакомец мирно спал, подложив под голову подушку из пуха одуванчиков. Сам-Гук сорвал свисавшую неподалеку лиану, а Гуп-Так связал ею конечности спящего. Незнакомец даже не пошевелился, продолжая сладко спать. Тогда Мас-Гак выбрал колючий прут и огрел по спине спящего. Существо вздрогнуло и открыло глаза.

   – Кто вы? – спросило оно, озирая незваных гостей.

   – Сам кто? – грубо ответил Сам-Гук.

   – Я – Балил, человек-кузнечик.

   На него обрушились новые удары.

   – Поскачи! Попрыгай! Потешь! – приговаривали кашушуи.

   Балил дернулся телом и увидел, что конечности связаны. Человечки хлестали его все сильнее. Он выгнулся и, освободив от пут задние ноги, совершил великолепный прыжок. Пролетев над головами мучителей, Балил скрылся между деревьями.

   – Упустили! – рассвирепел Сам-Гук.

   – Поймаем! – сердито пообещал Тук-Рук.

   – Изобьем! – добавил Гуп-Так.

   – Не уйдет! – подвел итог Мас-Гак.

   – Повеселились и хватит, – поднялся на ноги Триктик, – пора идти дальше.

   Подхватив кашушуев и деревянную ложку, он направился прочь, хватая по пути зубами все, что мог достать.

   5. В ГОЛУБОЙ СТРАНЕ.

   Великан со спутниками бродил по лесам, пока не достиг Голубой страны. Когда-то давно, тут существовала Западная страна, в которой жили каменотесы. Позже она стала именоваться Артаной, а во времена владычества Курридота получила название Голубой. После исчезновения разноцветного мальчугана-колдуна ею начал править единый король Дорато, а бывший соперник Маранья уединился во дворце и занялся воспитанием сына Ботаро. Обитатели королевства забросили обработку камня, выкорчевали леса, расчистив площадь для пахоты. Земли здесь оказались плодородными, и жители Голубой страны насадили плодовых деревьев, виноградников и развели овощи. Когда Триктик повстречался с кашушуями, Голубой страной правил сын Дорато – Арбиндо. Румяный крепыш целые дни проводил на полях, где трудился в поте лица, и его подданные старались не отстать от короля.

   Когда Триктик добрался до Голубой страны, он обнаружил изобилие пищи и пришел в восторг.

   – Зачем мне другие земли и эта ложка, – вскричал он, отбрасывая подарок кашушуев, – когда и без них хватит всего, что находится в этом краю? Не желаю идти дальше, хочу обосноваться здесь навсегда!

   Кашушуи были озадачены словами обжоры, но, пошушукавшись, решили выждать, что последует дальше. Жители Голубой страны гостеприимно встретили необычного пришельца. Триктик стал гостем правителя Арбиндо и поселился на пригорке у стен дворца. Поначалу все шло как нельзя лучше. Великан катал на себе желающих, попутно развлекая их разговорами, взамен жители таскали ему всевозможную снедь. Кашушуи не проявляли дурных наклонностей и замашек, ведя себя тихо и смирно.

   Прошло немного времени, и запасы продуктов у трудолюбивых обитателей Голубой страны уменьшились.

   – Великан съедает больше, чем мы успеваем вырастить, – сказали они, – скоро останемся без пищи.

   Арбиндо попросил гостя умерить аппетит, но обжора не думал есть меньше, а когда король попросил помочь в расчистке новых земель, Триктик отказался.

   – Я хочу есть, а не работать, – заявил он.

   Наступил момент, когда обжора доел последнее, что имелось во дворце и вокруг него. Триктик озабоченно оглянулся по сторонам и увидел без дела валявшуюся ложку.

   – Из этой плодородной земли выйдет вкусная жирная пища, – облизнулся голодный великан.

   Он воткнул ложку в землю и принялся ворочать ею, перемешивая тучную почву. Получился наваристый борщ, заливший округу.

   – Ловко! Великолепно! Замечательно! – отозвались кашушуи, снова перебравшиеся на плечо великана.

   Вокруг не осталось ни единого сухого клочка земли. Всюду разлился борщ с кусками плававшей свеклы. Из него выступали стволы деревьев, за которые, чтобы не утонуть, цеплялись обитатели бывшей Голубой страны, да высился на пригорке уцелевший дворец Арбиндо.

   -Что будет со страной и народом? Как жить среди моря борща? – заволновался Арбиндо.

   -Меня это мало волнует, – отмахнулся Триктик, – я привык беспокоиться о себе.

   – Почтенный великан, –попросил король, – в благодарность за то, что мои подданные кормили тебя, перенеси их во дворец. Нам приходится трудно без твердой почвы под ногами, мы не привыкли к этому.

   – Попрекаешь куском хлеба? – обиделся Триктик.

   – Дерзость! Неуважение! Нахальство! Наказать его! – раздались голоса кашушуев.

   – Отныне, Арбиндо, ты и сам будешь жить среди моря борща, перчить, солить, перемешивать, содержать в порядке, – нахмурился обжора, – а я ухожу, не желаю видеть тебя.

   Он зачерпнул ложкой борща и вылил на крышу. От дворца не осталось и следа. Он погрузился в густую жижу. Наевшись до отвала, Триктик по грудь в борще побрел прочь, оставив присматривать за Арбиндо кашушуев Бак-Мука, Тук-Рука и Дун-Дука.

   6. НА РЕКЕ.

   Покрыв владения Арбиндо борщом, Триктик направился в центр Волшебной страны. Здесь он увидел изумрудные луга и поля с обилием цветов, выглядывавших из высокой травы. Они были пустынны. Вокруг не было ни птиц, ни зверей, ни людей. Прознав о приближении обжоры, они покинули свои края и ушли в спокойные места. Триктик брел по оставленным жителями землям, и ни разу перед ним не промелькнуло живое существо. Обжора не пускал в ход деревянную ложку, питаясь дикорастущими травами, злаками и кореньями. Он воспользовался волшебным умением лишь раз, когда оказался на поляне Й-ля-ля. Желтая трава вызвала у великана раздражение, и он обратил ее в кисельное болото. На другой день в лицо Триктику подул свежий ветер, и он вышел к быстрой реке, которая несла воды через всю Волшебную страну с севера на юг. Берег ее был пустынным и, поворочав ложкой, великан оставил вдоль кромки воды полосу салатной закуски. Мучимый жаждой, он опустился на колени и начал с жадностью пить. Почувствовав, что в брюхе заплескалось озеро, обжора утер губы и с ложкой на плече шагнул в реку. Стоило ему сделать шаг, как он оказался в воде по пояс, а до другого берега было не меньше трех десятков таких шагов. Триктику следовало вернуться обратно и поискать брода, но вместо этого обжора сделал еще шаг. Он оказался роковым. Река оказалась глубже, чем полагал великан. Дно ушло из-под ног, и Триктик погрузился в воду по самую макушку. Река подхватила обжору и понесла на восток.

   – Я не умею плавать! – вцепившись в ложку, завопил великан.

   Кашушуи облепили его голову, опасаясь свалиться в воду и утонуть.

   – Спасайся! Утонем! –кричали они, но помочь не могли, были слишком малы.

   Триктик попытался двинуться против течения, но лишь нахлебался воды и чуть не ушел на дно.

   –К берегу! Греби!– продолжали надрываться человечки.

   Обжора не сразу понял, чего от него хотят. Толкнул ложку вперед и отчаянно заколотил ногами. Кашушуи помогали как могли. Наконец их прибило к берегу. Великан почувствовал под ногами дно и выбрался из реки. Силы оставили Триктика. Он рухнул на каменистый берег и уснул. Когда Триктик отдохнул он приподнялся на локте и начал озираться по сторонам. Впереди раскинулась Фиолетовая страна с Фиолетовым дворцом в центре. Кашушуи указывали на него пальцами и подталкивали великана к захвату. Но обжора решил повременить с нападением на страну оружейников.

   – Сначала накажу строптивую реку, а там видно будет, – пробормотал он.

   Триктик поворочал ложкой на берегу, и тот превратился в огромный кусок вязкого студня. Обжора шагнул к воде. Макнув ложку, он стал водить ею, вызывая на реке волнение.

   – Превращу воду в компот, – пообещал Триктик, – и буду пить его, пока не выпью весь.

   Услышав эту угрозу, рыбы и раки высунули головы из реки и просили его не делать этого.

   – Мы не можем жить в компоте, – разевая рты, еле слышно проговорили рыбы, – мы задохнемся.

   – Компот погубит нас, – вторили раки, – пощади, великан.

   Обжора был озадачен просьбами.

   – Что скажете, кашушуи? – спросил он у свиты. – Приятно быть добрым, но хочется компота.

   – Очистить реку! – выкрикнул Гуп-Так.

   – Проваливайте! – потребовал Мас-Гак.

   – Компот! – подхватили остальные человечки.

   – Грубияны, – покачали клешнями раки.

   – Не слушай их, великан, – попросили рыбы.

   – Рад не слушать, да пить хочется, – развел руками Триктик.– Учитесь жить в компоте. В нем лучше, чем в воде. И сладости хватает, и цвет приятнее.

   Он опять опустил ложку в реку. Рыбы и раки пришли в волнение. Они заметались, ища спасения, а затем опустились на дно, где собрались на совет и решили призвать на помощь нимфу реки.

   – Откуда взялась нимфа в нашей заводи? – спросила синебокая рыба Кудус.

   – И где она обитает? – поддержал старый рак. – До сих пор ее никто не видел.

   – Вдруг она занята важными делами? – засомневался молодой рак.

   – Вдруг-вдруг, – передразнила рыба-водоросль, – для начала следует ее отыскать.

   Рыбы и раки приложили ко ртам плавники и клешни и разом позвали:

   – Дева-нимфа реки! Покажись перед нами!

   Толща воды над их головами заволновалась. Триктик поднял на реке огромные волны. Жители реки долго выкликали спасительницу, но она не отзывалась.

   7. НИМФА ЛАМАЛЕ-ЛЕМПА.

   Речные обитатели не ошиблись. После разразившейся над Волшебной страной грозы, в реке объявилась нимфа. Звали ее Ламале-Лемпа. Она была стройна и темноволоса, имела большие зеленые глаза, милые черты лица, обворожительную улыбку и перламутровый рыбий хвост. Когда перепуганные рыбы и раки призывали нимфу к себе, она сидела на гладком камне и, строя ужимки, придирчиво смотрела на себя в зеркало. Это было даже не зеркало, а большой осколок, который дева подобрала на дне реки в день появления. Нимфа услышала призывы о помощи, но не стала спешить, а устроившись у зеркальца, продолжила приводить себя в порядок. Она накрасила глаза и губы, навела на щеки румяна, взбила челку на лбу и лишь после этого направилась в сторону доносившегося из водорослей шума. Оказавшись среди встревоженных обитателей реки, нимфа прониклась их настроением и стала возмущаться громче остальных.

   – Какое право имеет пришлый великан мутить чистую воду? – нахмурила тонкие брови Ламале-Лемпа.

   Махнув хвостом, дева всплыла на поверхность и высунула из реки голову. Возле берега она увидела огромного толстяка с седым ежиком на голове и с полторы дюжины сидевших на его плече человечков со злыми лицами.

   – Великан, прекрати безобразия и уходи! – потребовала Ламале-Лемпа.

   Человечки засвистели, заулюлюкали и начали швырять в деву камни. Триктик погрозил им пальцем, а затем зачерпнул ложкой воду, пытаясь выловить прекрасную нимфу. Деве пришлось проворно изогнуться телом и, испортив прическу, нырнуть вниз, чтобы ненароком не попасться ему.

   – Он пожалеет о недостойном поведении, – объявила Ламале-Лемпа поджидавшим на дне речным обитателям.

   – Пожалеет,– поддакнули обнадеженные рыбы и раки.

   Нимфа принялась встряхивать локоны и завивать их гибкими пальцами.

   Волнение на реке усиливалось.

   – Надо спешить, фея, – осмелился прервать ее занятие старый рак, – иначе придется плавать в компоте.

   – В компоте? – ужаснулась дева. – Это невозможно, я потом не отстираю наряд.

   Закончив с волосами, она стала наклеивать длинные ресницы.

   – Спаси от великана, фея! – забулькала ей в ухо синебокая рыба Кудус.

   – Спасти? Но как? – округляя глаза, спросила Ламале-Лемпа. – Придумала. Загляну в зеркало, оно подскажет.

   Взяв осколок стекла, она повела им в одну, затем в другую сторону.

   – Не вижу ничего достойного внимания, – надула губки нимфа. – На дне пусто, на поверхности тоже. Что там желтеет вдали?

   Она поправила зеркало и, мельком взглянув в него, чтобы не прерывать начатого занятия, спросила:

   – Что за земля раскинулась посредине реки?

   Рыба Кудус скосила глаза в зеркало и задергала плавниками.

   – Остров скумашей, – широко разевая рот, почти беззвучно ответила она.

   – Там что-то спрятано, – пояснила Ламале-Лемпа, – на это указывает зеркальце.

   – Что спрятано? – кольнула ее в бок рыба-водоросль.

   – Почем я знаю? – легкомысленно ответила дева. – Должно быть, средство от великана.

   – Найди его, фея, спаси нас, – попросили речные обитатели.

   – Выбраться на берег? Рыться в песке? Перемазаться с ног до головы? – ужаснулась нимфа. – Ни за что.

   – Дорогая фея, кроме тебя, сделать это некому, – принялся уговаривать старый рак, –великан испортит реку, а тебя первую сделает своей добычей.

   – Великан несносен, – пробормотала Ламале-Лемпа и, откинув падающую на глаза прядь волос, поспешила к берегу.

   Нимфа реки, имея жабры и легкие, могла подолгу жить под водой и на суше, не испытывая неудобств. Скинув переливающийся цветами радуги рыбий хвост, она встала на стройные длинные ноги и вышла из воды.

   – Поищем, – сказала дева, наставляя осколок стекла на песок.

   Отражение в зеркале привело ее к развалинам. Из них высунулись длинные лапы, похожие на конечности огромного насекомого. Они крепко держали высохшую ягоду черно-фиолетового цвета.

   – Не это ли ты ищешь, нимфа? – спросил голос из руин.

   8. НА ОСТРОВЕ.

   – Может это, а может, нет, – уклончиво ответила Ламале-Лемпа. – Гляну, тогда и скажу.

   Она направила на сморщенную ягоду кусок зеркала. Ягода отразилась в нем и сверкнула.

   – Волшебная ягода фулг, – пробормотала дева, – она мне и нужна.

   – Она была зарыта в развалинах, – сказал голос, и из остатков строения показалось необычное существо.

   Голова и туловище незнакомца были человечьими.

   – Приятной наружности-, отметила нимфа, – но руки и ноги заменяют огромные лапы кузнечика.

   Существо оказалось высоким, Ламале-Лемпа не доставала ему и до пояса. Дева взяла ягоду в руки, оглядела ее и осторожно попробовала на зуб. Раздался легкий хруст и испуганный вскрик нимфы. Ягода оказалась столь твердой, что Ламале-Лемпа сломала кончик переднего зуба.