Текст книги "Конан и карусель богов"

Автор книги: Ник Перумов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц)

Конан и карусель богов

Пролог

Галера шла на закат. Громадный двухмачтовый боевой корабль, построенный по чертежам забытого народа погибшей Атлантиды, презрительно резал серые океанские волны вынесенным далеко вперед форштевнем. Дул свежий ветер с востока и команда отдыхала, предоставив свой труд широким парусам судна. Огромные весла были подняты.

На носу могучей биремы стоял немолодой уже человек, высокий, седовласый и седобородый. Все еще мощное тело – широкое в плечах, узкое в талии – было покрыто бесчисленными шрамами. Они отчетливо выделялись на коричневой, выдубленной ветрами и солнцем коже, как белые молнии на темном, грозовом небе. Торс воина был обнажен; на левом боку в простых кожаных ножнах висел широкий меч. Лицо и лоб были иссечены глубокими морщинами. Воин своим видом напоминал беспощадного старого волка северных степей, поседевшего от времени, но еще не утратившего ни силы, ни хитрости. И лишь глаза человека оставались такими же, как и в дни его давно ушедшей юности – прежнего, чистейшего ярко-синего цвета, столь редкого среди обитателей Юга.

Это был Конан, достигший шестидесятилетнего возраста, покоривший все вершины власти; Конан, которого подданные уже давно звали между собой не иначе, как Великим; Конан, бывший король Аквилонии, мечом добывший для себя корону и отстоявший ее в нескольких страшных войнах против объединившихся Черных Магов Старого Света: Конан-варвар из дикой туманной Киммерии, бывший в своей долгой жизни и рабом и гладиатором; простым наемником и командиром больших дружин; вором и пиратом; искателем приключений и вождем диких племен.

Двадцать долгих лет он правил Аквилонией, превратив ее из ослабленной бесконечными внутренними распрями разоренной страны в могучую и процветающую державу, перед мощью которой склонились почти все правители ближних и дальних земель. Двадцать долгих лет киммериец носил на своих плечах королевский пурпур, а лоб его охватывал золотой ободок короны.

Конан устал. Он понимал, что душа его вряд ли сможет успокоиться и занять достойное место подле сурового Крома, бога-покровителя Киммерии, если он, Конан, умрет в своей постели немощным старцем, в окружении рыдающих женщин и перепуганных слуг, окуриваемый благовониями под нескончаемое бормотание жрецов… И, когда на страну свалилось неожиданное бедствие Красные Тени, ужасные демоны, служившие Злу, стали похищать людей прямо из Тарантии, король не стал перекладывать борьбу с ними на чужие плечи. В ночном видении Конану явился мудрец и пророк Эпемитреус, открывший королю, где следует искать его врагов – на дальнем Западе, на затерянных островах Закатного Океана, где все еще вились по ветру флаги с начертанными на них эмблемами Черного Кракена – старым гербом владык-чародеев сгинувшей Атлантиды.

Мудрец предрек Конану, что ему уже не суждено будет вновь ступить на землю своего королевства. Корону и скипетр следовало передать сыну Конана, наследному принцу Конну.

Нельзя сказать, что киммериец особенно скорбел по утраченному пурпуру власти. Он вернулся к своей прежней жизни и вышел в море на пиратском корабле с экипажем из отчаянных рубак; вместе с ним шел его давний товарищ, рыжебородый ванир Сигурд.

Конан знал, откуда исходит угроза. Красные Тени насылались жрецами колдунами Антилии. Это цепь небольших островов в западной части Великого Океана.

Именно там еще обитали остатки выживших во время гибели Атлантиды восемь тысяч лет тому назад. Жрецы эти питались человеческими жертвоприношениями одного из могущественных Богов Мрака; они истребляли людей в таких количествах, что население островов быстро сокращалось.

“Красный Лев”, корабль Конана, был пленен оснащенной магическим оружием галерой под знаменем Черного Кракена. Удалось бежать одному киммерийцу; он сумел пробраться в островной город Птауакан. Сразившись с громадными крысами и с драконами, он прорвался на вершину священной пирамиды как раз в тот момент, когда его товарищей должны были принести в жертву. Трагедию предотвратило лишь мужество северянина.

И тогда сами боги вмешались в спор. Холти был низвергнут снизошедшим Митрой; империя колдунов пала. После победы Конан, помня о словах Эпимитреуса, выбрал в гавани города лучший корабль, пополнил экипаж добровольцами из Птауакана и отплыл, держа курс по-прежнему на запад.

Там, на закате, по словам обитателей Антилии, лежал громадный неизведанный континент – Майапан, как они называли его. Жители Антилии частенько совершали набеги на те берега – охотясь за золотом, изумрудами, девственной медью и краснокожими рабами. И неугомонный искатель приключений, Конан из Киммерии, плыл сейчас туда. Он думал о непроходимых таинственных джунглях; о голубых лентах вьющихся среди холмов рек; о загадочных городах, где люди поклоняются странным и жестоким божествам… Быть может – думал он – мне суждено создать там вторую империю; быть может – люди там станут поклоняться мне, как богу; во всяком случае, это лучше, чем покорно ожидать конца в золоченой мышеловке Тарантии! Зенобия, королева Конана, давно умерла; сын вырос и более не нуждался в опеке, киммерийцу нечего было делать на востоке.

Его корабль, носивший гордое имя “Крылатый Дракон”, дерзко плыл все дальше и дальше к закату.

Глава 1. НЕВЕДОМАЯ ЗЕМЛЯ

– Эй, Сигурд, старый морж, ты что, уснул, что ли? Проклятье, кругом одна вода, можно сдохнуть от скуки, а ты улегся – с кем я перекинусь в кости?

– Клянусь грудями Дэркето… – недовольно заворчал рыжебородый великан, нехотя открывая глаза. – Конан, отчего бы тебе не последовать моему примеру? Прошлую ночь ты вовсю дул это мерзкое антильское пиво и заставил меня заливаться этим пойлом – а теперь не даешь вздремнуть!

– Ладно, старина, не старайся казаться старше, чем ты есть! расхохотался Конан, звонко хлопая друга по плечу. – Не пытайся обмануть меня стариковским ворчанием. Вставай и пошли сыграем! Хоть я и капитан, но клянусь Кромом, у меня ни разу не было столь спокойного плавания! Нельзя же все время утюжить этих антильских мальчиков, что увязались с нами – они и так уже вывесили языки на плечо. Пора им маленько отдохнуть.

– Что-то уж больно ты беззаботен, Конан, – покачал головой Сигурд. Клянусь поясом Иштар, ты словно мальчишка!

– Не вижу в этом ничего плохого! – рассмеялся киммериец. – Во имя Крома, Сигурд, брось брюзжать! Я вижу, тебе не помешала бы хорошая драка!

– Э-э, Конан, не обманывай себя. Мы далеко не дети. Наши души едва не исчезли в утробе Хотли – или как его там! Как ни крути, мы с тобой уже изрядно потрепаны. Не знаю, сколько мы еще сможем махать мечами. Я чувствую, – мало-помалу из голоса Сигурда исчезало веселье, тревога и печаль слышались в нем все явственнее, – я чувствую, Конан, что это наш последний поход.

– Для каждого из нас когда-нибудь да придет пора выступить в последний поход, – нахмурясь, бросил Конан. – Что толку без конца стенать по этому поводу! Ладно, хватит, Сигурд. Если не хочешь перекинуться в кости – возьми деревянный меч и давай посмотрим, крепко ли ты можешь держать его! Бьюсь о заклад, он вылетит у тебя из рук с третьего моего удара!

– Что?! – вскипел Сигурд. – Вылетит?! У меня из рук?! С третьего удара?!

Ванир вскочил на ноги, его рыжая борода с нитями седины гневно встопорщилась, огромные кулачищи сжались.

– Так-то оно лучше, – хладнокровно заметил Конан. – Кровь в тебе, похоже, еще не остыла. А ну-ка, держи!

Деревянный меч, один из тех, с которыми упражнялись антильские новобранцы, полетел прямо в голову Сигурду; киммериец швырнул тяжелую деревяшку со всей силы, однако ванир поймал ее легко, точно играючи.

– Ну, давай посмотрим! – радостно осклабясь, проворчал великан.

Киммериец едва заметно усмехнулся. В следующий миг его длинный меч уже скрестился с оружием Сигурда, и Конану странно было слышать вместо привычного лязга стали треск сгибающегося дерева.

Бывший владыка Аквилонии обрушил на соперника настоящий шквал ударов. Столпившаяся вокруг сражающихся команда одобрительно ревела при каждом удачном движении их капитана – хорошо зная киммерийца, пираты не без оснований полагали, что он легко возьмет верх над любым соперником, даже над столь сильным и бывалым бойцом, как Сигурд.

– Ага, ты уже проиграл! – чуть заметно задыхаясь, торжествующе воскликнул ванир. – Похвалялся выбить у меня эту палку с третьего удара, а не сумел и с десятого!

– Не пыхти, старик! – рассмеялся Конан, чем еще больше взъярил Сигурда.

Мечи сталкивались и скрещивались, треща под тяжестью ударов. Конан проводил выпад за выпадом, однако рыжебородый мореход защищался мастерски. Ни одна из бесчисленных атак киммерийца не достигла цели. Пираты начали недоуменно переглядываться.

Лицо Сигурда раскраснелось, длинные седые космы развевались, глаза горели яростным бойцовским огнем. Казалось, он сражается насмерть против целого полчища безжалостных врагов. Конан же оставался невозмутим; лишь изредка в глубине его глаз вспыхивала насмешливая искорка.

Вскоре Сигурд перешел от обороны к наступлению. Держа меч двумя руками, ложным выпадом он заставил Конана опустить оружие, после чего внезапно рубанул по открывшемуся на миг левому плечу киммерийца. На сей раз деревянный клинок достиг цели.

Пираты разинули рты от изумления. Конан же, напротив, совершенно не казался обескураженным. Вместо того, чтобы разразиться гневным потоком проклятий и с удвоенной яростью броситься на обидчика, киммериец весело рассмеялся, и, отбросив свой собственный меч, дружески облапил ванира.

– Да ты, оказывается, куда крепче, чем я думал, старый морж!.. Клянусь Кромом, знай я, что ты так силен, я говорил бы с тобой поосторожнее, когда мы впервые встретились на Безымянном Острове!

От внимательных глаз не скрылось, что несмотря на пропущенный удар, киммериец совершенно свеж и дыхание его ничуть не сбилось. Сигурд же, напротив, тяжело и часто дышал, лицо побагровело.

– Э… хм… хых… ну, Конан, теперь-то ты не станешь называть меня стариком?

– Скорее я вступлю в перебранку с самим Сэтом, – торжественно пообещал Конан, и ванир довольно ухмыльнулся.

– А теперь можно и сыграть! – во всеуслышание объявил он.

– Вот и славно. Неси сюда кости, Кром! По-моему, я впервые проиграл в подобного рода состязании, так что в этой игре ты должен дать мне фору, Сигурд!

Ванир ухмылялся во весь рот. Больше он уже не вспоминал о старости.

Минула спокойная ночь. Над восточным краем моря разгорелся ясный и чистый рассвет. Когда дневной свет разлился по всему небу и растаяли легкие тучи, впередсмотрящий заметил на далеком горизонте смутные очертания приближающейся земли. Ветер стих. Команда взялась за весла.

Конан и Сигурд стояли на самом носу биремы. Подгоняемый мощными ударами весел, “Крылатый Дракон” ходко шел вперед, вспарывая волны форштевнем с бронзовым боевым тараном. С каждым часом полоса неведомой земли приближалась.

– Ясунда! – окликнул Конан темнокожего великана-навигатора, родом из джунглей Куша. – Постарайся найти какую-нибудь бухту. Яков! – этот приказ относился уже к коренастому запорожскому казаку, командиру лучников. Готовь своих людей. Они прикроют высадку разведчиков.

Яков молча приложил сжатый кулак правой руки к левому плечу в знак повиновения и тотчас отправился распоряжаться; Ясунда же в отличие от него не спешил.

– Мне не нравится этот запах, капитан! – шепотом сообщил он Конану, шумно втягивая воздух широкими ноздрями. – Будь я насажен амазонками на кол, если нас не догоняет буря!

– Какая буря, о чем ты? – нахмурился Конан. – Я ведь тоже не юнга! Никаких примет!

– Верно, верно, Амра, никаких примет, Ясунда скажет капитану то же самое. Верно, капитан, любой навигатор поднял бы Ясунду на смех – но все-таки я скажу – буря приближается.

Киммериец с сомнением покосился на безоблачный горизонт. Бури и в самом деле ничто не предвещало. По океану шла мерная зыбь, ветер был, хотя и слабый; в воздухе не ощущалось мертвящей духоты, как перед сильной грозой. Спокойно реяли чайки, такие же, как и у берегов восточного континента.

– Ты уверен, Ясунда? – понижая голос, вновь спросил киммериец. Кушит был опытным и бывалым навигатором, хаживавшим морским путем и в Вендию, и в Кхитай. Отвергать его опасения было неразумно.

– Уверен, Амра, – ответил мореход, глаза его тревожно блестели. – Я чувствую запах бури – и в то же время не вижу ни одной из тех примет, что всегда ей предшествуют. Это не простая буря, капитан. Наверное, черный Хотли все же успел послать ее нам вслед; мы не успеем высадиться. Надо уходить в открытое море.

На высоком коричневом лбу Ясунды от волнения выступил пот. Конан тяжело вздохнул. Берег был так близок! Еще несколько гребков – и можно спускать шлюпки… Однако – рисковать без нужды тоже не следовало.

– Разворот! – скомандовал Конан. – Кормчие, шевелись!

Приказ капитана был выполнен быстро и четко. Весла правого борта дружно уперлись в воду, табаня; гребцы же слева налегли еще дружнее.

Вспенив вокруг себя воду, “Крылатый Дракон” быстро поворачивал. В этом преимущество гребного судна перед парусником – оно способно развернуться почти что на одном месте. В бою иногда это может спасти жизнь…

Однако нос биремы еще смотрел на север, а ее длинный корпус оказался параллелен берегу, как не сильный дотоле ветер внезапно взвыл – словно живое существо, которое немилосердно хлестнули кнутом – и всей своей бешеной силой ударил в правый борт корабля.

Конан увидел, что лицо его навигатора посерело; и было отчего! С разных сторон, презрев все законы здравого смысла, по небу мчались иссиня-черные тучи, сливаясь в бешеный узел прямо над мачтами закачавшейся галеры. Вмиг вздыбившиеся волны уже захлестывали палубу; поток воды окатил киммерийца с головы до ног.

– Поворачивай, поворачивай, живее, ленивые души, иначе будем кормить рыб! – заревел Конан, хватаясь за штормовые леера. – Нос по волне! Свободные гребцы – к помпам! Шевелись, кто хочет жить!

Однако команда и без этого уже знала, что ей делать. Гребцы левого борта что было сил навалились на весла, чуть не выворачивая плечевые суставы. Помогая им, гребцы борта правого работали веслами в противоположном направлении. Сотрясаясь, галера медленно выворачивала носом к идущей с востока крутой волне.

Казалось, день в один миг сменился черной, безлунной и непроглядной ночью. Солнце совершенно исчезло, поглощенное хищной стаей косматых туч; в вое ветра Конану слышалось злорадное глумленье тысяч неясных голосов словно все его враги, сокрушенные им, павшие от руки киммерийца, собрались сейчас здесь, наконец-то беря реванш за былые поражения.

Рулевым удалось наконец-то поставить галеру носом к волне. Однако на сей раз даже водяные валы нимало не походили на обычные, с которыми приходилось бороться Конану в бытность его капитаном зингарского капера или во времена странствий по южным морям вместе с Белит. На галеру двигались отвесные стены воды, нос “Крылатого Дракона” всякий раз зарывался в наступавшую волну и потоки воды врывались на палубу, стремительно стекая вниз, в трюмы. Помпы уже не справлялись. Еще совсем немного времени – и галера пойдет ко дну, просто переполнившись водой… “Чародейство!” мелькнуло в голове Конана. Однако сделать он все равно уже ничего не мог оставалось лишь откачивать воду из трюмов да надеяться на чудо. Внезапно направление волн резко изменилось. Словно повинуясь неслышимой команде, как хорошо вымуштрованные воины, волны обрушились на левую скулу галеры. Один удар, другой, третий… затрещали доски обшивки. Несмотря на отчаянные усилия гребцов и кормчих, “Крылатого Дракона” быстро разворачивало бортом к волне, что означало бы мгновенную гибель судна.

Конан в ярости оглянулся. Он был мокр с головы до пят, седые волосы слиплись, однако в глазах пылал такой огонь, что испугались бы даже и демоны. Оказавшийся подле него Сигурд с невольным трепетом смотрел на своего капитана. Ванир не боялся ни волн, ни пучины. Однако нечто во взоре киммерийца заставило его почти оледенеть от ужаса. Северянин чуть пригнул голову и глядел исподлобья на что-то прямо по носу корабля, вперяя горящий взор в мглистое сплетение туманных облаков над бушующими волнами…

Однако там, где ванир не видел ничего, кроме мечущихся туч, брызг и пены, сорванных ветром с гребней волн, Конан ясно видел чудовищное, искаженное гневом лицо, наполовину погруженное в океан, так что киммериец мог разглядеть лишь высокий лоб, крючковатый нос и глубоко посаженные уголья глаз под белесыми изломанными бровями.

– Поверни кормой к волне! – пронесся над океаном ужасающий, исполненный нечеловеческой силы голос. – Поверни, иначе ты и все твои люди отправитесь на потеху демонам Глубин!

Еще миг – и страшный лик исчез. Теперь и Конан тоже видел лишь беспрестанное мелькание пенных струй, да сгустившуюся в провалах между волнами туманную занавесу.

Он повиновался тотчас. Он знал, что видел это на самом деле, что находится в здравом уме и трезвой памяти. Отчего-то океанское божество сочло нужным обратиться именно к нему. Ясное дело, остальные ни чего не видели и не слышали. Киммериец отлично понимал, что приказ этот совершенно бессмыслен – до суши оставалось совсем немного. Но, с другой стороны, их легко могли утопить в любой момент – зачем давать шанс на спасение хоть кому-то, заставив корабль врезаться в берег?!

– Поворачиваем! Корму к волне! – взмахнул рукой Конан.

Ясунда уже открыл было рот, чтобы возразить, но в тот же миг сохранившие до сих пор железную хватку пальцы Конана впились ему в предплечье.

– Молчи! Я знаю, что делаю!

“Крылатый Дракон” едва не отправился на дно, когда оказался повернут к волне боком. Целые водопады обрушились на гребцов, в трюмах вода поднялась уже до пояса – однако их все же не перевернуло, и вскоре, завершив опаснейший маневр, они вновь нацелили бронзовый таран биремы на запад.

И волны тотчас изменили свой бег. Теперь из непреодолимых водяных стен они обратились в длинные и отлогие громадные валы, на которые галера взбиралась, точно на горы. Крепкий ветер дул с неослабевающей силой и, хотя все паруса были надежно зарифлены, “Крылатый Дракон” мчался с невероятной скоростью. Вокруг по-прежнему не было видно ни зги.

Точно выпущенная из лука стрела, корабль летел вперед. Гребцы бросили весла – напор встречной воды попросту вырывал их из рук.

Уже все до единого на галере поняли, что здесь не обошлось без вмешательства сверхъестественных сил. Многие, побледнев, хватались за обереги и амулеты, поспешно бормоча молитвы и заклинания.

– Амра, нас гонит прямо на берег! – прокричал в самое ухо Конану Ясунда.

– Да, я прикажу всем прыгать, когда будем поблизости от суши – если только там не сплошные скалы! – крикнул в ответ киммериец.

Повинуясь приказам Конана и Сигурда, пираты и антилийцы приготовились покинуть судно. Наспех готовились бревна и доски – чтобы было за что ухватиться, когда будешь прыгать за борт; многие привязывали к этим бревнам оружие. Яков, старшина стрелков, старательно заматывал в просмоленную кожу свой драгоценный лук и два туго набитых колчана.

Берег открылся внезапно. Густая пелена хмари перед носом биремы нежданно рассеялась. В серой мгле команда “Крылатого Дракона” увидела впереди отлогий песчаный берег. За неширокой полосой пляжа стеной высился девственный лес, очень похожий издали на кушитские джунгли. Конан приказал всем собраться на палубе.

Волны в бешеной ярости бросались на низкий берег, подкатываясь почти к самому лесу. Бирема с разгона вылетела на мелководье… однако никто так и не услышал ожидаемого всеми скрежета днища о камни. Стена леса стремительно приближалась, все было готово к авральной высадке, однако что-то заставило Конана в последний момент предостерегающе вскинуть руку.

Корабль несла вперед магия, и притом несла явно не для того, чтобы разбить вдребезги – корпус уже почти весь поднялся над водой, бирема скользила по дну, – а потом вдруг оказалась уже на береговом песке, ни на йоту, однако, не замедлив своего неудержимого движения. В следующий миг корабль с громким треском вломился в сплошную стену прибрежных зарослей.

Конан невольно отшатнулся, когда увидел несущееся прямо на него громадное толстое дерево, нечто вроде баобаба Черных Королевств. Казалось, нос галеры сей час разлетится вдребезги, однако бронзовый таран с легкостью сокрушил лесного исполина, выдрав его вместе с корнями. Тяжелый ствол тупо ударил о левую скулу корабля, однако укрепленное чарами дерево выдержало.

Моряки вопили от удивления, показывая друг другу пальцами на поваленные, сломанные или вывороченные их судном деревья. “Крылатый Дракон” оставлял за собой в джунглях настоящую просеку. Словно чудовищный плуг, он мял, ломал и крушил все на своем пути, оставаясь при этом целехонек.

Мало-помалу команда приходила в себя.

– А что, Горам, – крикнул Яков молчаливому и черноволосому вендийцу, правда, это ведь лучше, чем ворочать веслом?

Конан стоял на самом носу биремы, не обращая внимания на творящееся вокруг. Ясно было, что боги вновь властно вмешались в его жизненный путь, и притом с силой, еще никогда им невиданной. Что они хотят от него на сей раз? Куда так безумно мчится оказавшаяся во власти непонятных сил бирема? Что он должен сделать сейчас, чтобы спасти тех, кто доверился ему?

Шло время. Корабль продолжал мчаться по твердой земле, точно по морю, оставляя позади густые заболоченные заросли, перемежающиеся небольшими речками и прудами; взбирался на невысокие холмистые гряды, порой врезался форштевнем в отлогие каменистые россыпи на склонах, и по-прежнему ничто не предвещало окончания путешествия. Конан приказал готовить обед, – что еще оставалось делать?

Быстрее самой быстрой колесницы, быстрее стремительно падающего на добычу коршуна, не зная усталости, не нуждаясь во сне, “Крылатый Дракон” мчался все дальше и дальше в глубь неведомой страны. Команде же оставалось лишь глазеть по сторонам.

Иногда бирема проносилась мимо небольших, укрытых в джунглях городков, их смуглые обитатели в ужасе разбегались кто куда. А потом вновь на многие мили тянулись девственные джунгли. Порой Конану чудилось, что он замечает среди густой зелени очертания разрушенных временем или неведомыми завоевателями храмов и дворцов – но галера мчалась слишком быстро, чтобы он мог различить детали…

Наступила ночь. Команда спала, несмотря на всю невероятность их положения. Конан, разумеется, оставил вахтенных, однако сделал это скорее по привычке – бирема не повиновалась рулю и управлять ею было невозможно.

“Нас тащат куда-то для особого дела, – думал киммериец, стоя у перил на баке. – Что ж, посмотрим, зачем мы им понадобились! И, сдается мне – эти силы не из тех, что известны в хайборийских королевствах. Что-то мне не приходилось слышать, чтобы воля Митры, Асуры или Крома смогла заставить корабль идти посуху!”

Наутро ничто не изменилось. Оставляя за собой полосы взрыхленной, почерневшей земли, “Крылатый Дракон” продвигался все дальше и дальше в глубь таинственного континента. Однако, странствие длилось недолго. Солнце едва достигло зенита, как впередсмотрящий заметил прямо по курсу голубизну океанского простора.

Преодолев прибрежные холмы, “Крылатый Дракон” врезался в волны, не снижая безумной скорости. Взметнулись фонтаны пены и брызг.

– Какой-то крошечный материк, – проворчал Сигурд, стоя рядом с киммерийцем на носу биремы.

– Он может быть и громадным, просто нас протащили через самое узкое его место, – возразил Конан.

– Интересно, эта прогулка продлится еще долго? – подняв голову к небу, задал риторический вопрос ванир. – Пока пресная вода у нас еще есть… но бочонки вскоре покажут дно. Я распорядился приготовить тенты – вдруг нам повезет и пойдет дождь?

– Если эти боги обладают такой силой, что не поленились тащить нас волоком в этакую даль, то, наверное, они уж позаботятся о том, чтобы мы не умерли от жажды!

Предположение Конана оправдалось – под вечер третьего дня пути хлынул настоящий ливень, быстро пополнивший истощившиеся запасы пресной воды…

Люди киммерийца совершенно свыклись с происходящим. Чтобы не давать им размякнуть от безделья, северянин не жалел сил и времени на постоянные занятия – пираты до изнеможения ворочали тяжелыми деревянными мечами и копьями, неугомонный Яков учил новичков из Птауакана правильно держать лук, а Горам Сингх показывал приемы смертоносной борьбы без оружия, созданной отшельниками Вендии…

Океан вокруг был тих и спокоен. Его поверхности едва-едва колыхались под легким ветерком; галера же неслась вперед, и вокруг ее носа кипел огромный белый бурун.

Ванир Сигурд и думать забыл о старческой немощи. Казалось, победа над Конаном влила в его жилы новую кровь, молодую и горячую; он орудовал учебным оружием на равных с куда более юными спутниками, частенько вызывая новичков на поединок – один против десяти… Конан лишь едва заметно усмехался в седую бороду, следя за выходками старого товарища.

Десять дней после того, как неведомая сила подхватила их у восточных берегов Майапана, с “Крылатого Дракона” вновь заметили землю. И, едва сидевший в бочке на вершине мачты моряк воскликнул: “Суша по носу!”, как магический ветер, столько дней толкавший бирему вперед, тотчас же стих.

– Кажется, мы на месте, – бросил Сигурду Конан и, повернувшись к толпившимся на палубе людям, рявкнул во всю мощь своих легких: – Ну, что встали?! Или вы думали, что вас так будут катать всю дорогу? Ну-ка к веслам, лежебоки, не то мой линь прогуляется кое у кого по спинам!

Дважды повторять команду Конану не пришлось. Неспешно, с достоинством, “Крылатый Дракон” двинулся к неведомому берегу.

– Ты можешь определить, где мы, Ясунда? – спросил Конан у чернокожего штурмана.

– Нет, Амра, не могу, – и, стыдясь своего бессилия, гигант низко опустил голову. – Скажу лишь, что мы забрались так далеко на запад, что уже где-то рядом должен находиться край земли…

– Н-да… – проворчал киммериец и прекратил расспросы.

Оказалось, что неведомые силы пригнали корабль Конана к удобной и хорошо защищенной от волн и ветра бухте. Солнце стояло очень высоко, из чего можно было заключить, что они сейчас находятся примерно на широте южных границ Зембабве. К самой воде спускались густые джунгли. Большинство деревьев были незнакомы Конану, хотя более опытный в хождении по южным лесам Ясунда узнал многие из них.

В остальном же джунгли казались самым обычным, жарким и влажным тропическим лесом, с обилием всевозможных птиц, с непрестанным шуршанием, шевелением и стрекотом бесчисленных живых существ на земле, в густом подлеске и на высоких, широко раскинутых ветвях деревьев. Через сплошное переплетение лиан пробиваться можно было лишь с топором.

Берег выглядел безлюдным. Казалось, можно не опасаться нападения. Однако, Конан, несмотря ни на что, организовал высадку по всем правилам военного искусства. Лучники и пращники густо стояли на носовой палубе “Крылатого Дракона”, прикрывая медленно приближавшиеся к берегу шлюпки. В самой первой из них, чуть пригибаясь, сидел киммериец, облаченный в полный боевой доспех. Рядом с ним привольно разлегся рыжебородый ванир – он считал все дело совершенно безопасным, а предосторожности Конана – ненужными.

– Птицы предупредили бы нас, если б в чаще кто-нибудь прятался, возражал он северянину.

Но Конан слишком хорошо знал, насколько коварны могут оказаться колдуны южных земель; что им стоит заставить всю команду галеры слышать успокоительный птичий стрекот вместо шороха вражьих шагов и скрипа натягиваемых луков?!

– Не разрывать строй! – шепотом распорядился Конан, когда их лодка почти вплотную подошла к берегу. – Прикрыться сразу же щитами! Стрелы наложить!

Он знал, что в этот момент на галере Яков отдал своим стрелкам точно такой же приказ.

Киммериец первым спрыгнул в теплую воду, погрузившись по пояс. Невольно он сжался и поднял повыше небольшой круглый щит – если бы он командовал засадой там, впереди, в джунглях – то удобнее момента для начала атаки трудно было представить.

– Ну, что я тебе… – начал было Сигурд и осекся – потому что в его треугольный щит ванира со свистом вонзилась длинная стрела с черно-красным оперением.

Над головами воинов мелькнули посланные в ответ стрелы лучников Якова. Навстречу небольшой кучке пиратов, сжавшейся у самой кромки прибоя, из-под прикрытия сплошной стены джунглей хлынула настоящая лавина странных невысоких созданий, очень похожих на людей, – стройных, коричневокожих, с длинными когтистыми руками. Черепа их были странно вытянуты, но не вверх, а под углом к позвоночнику, чужаки словно уронили головы на плечо. Волос они не имели, по бокам голов торчали длинные заостренные уши, словно у волков или лисиц; переносицы были глубоко утоплены, ноздри вывернуты наружу; в разинутых, разорванных криком ртах Конан успел заметить острые звериные клыки.

Очевидно, перед этой засадой стояла задача не просто отпугнуть пришельцев, а непременно убить как можно больше из них и обязательно захватить кого-нибудь в плен. И потому вместо того, чтобы спокойно расстрелять людей Конана из луков, неведомые вожди в джунглях скомандовали атаку – верно, понимали, что при первой же опасности незваные гости могут отступить и убраться восвояси.

И киммериец едва-едва не отдал подобного приказа. Сперва ему казалось, что ввязываться сейчас в бой будет крайне неразумно. Но решительная атака не оставила ему иного выхода. Хотя стрелы лучников Якова и уложили на песок десяток самых ретивых, остальные коричневокожие с истошными воплями бежали вперед.

– К оружию! – резко крикнул киммериец, обнажая верный клинок.

В первой лодке подобрался бывалый и бесстрашный народ; никто из пиратов не выказал ни страха, ни даже замешательства. Приказы Конана исполнялись точнее, чем его знаменитыми Черными Драконами, отборной аквилонской гвардией. Выстроив полукруг, воины медленно отходили, закрываясь щитами.

Не прошло и нескольких мгновений, как волна нападающих докатилась до них. В руках коричневокожих замелькали короткие копья с черными обсидиановыми наконечниками и длинные дубинки с внезапно выбрасывавшимися из них лезвиями. Кое-кто орудовал шипастыми боевыми цепями. Мелькнуло несколько кистеней.

С первых же секунд стало ясно, что пираты столкнулись с опасным противником. Хотя коричневые тела не прикрывали доспехи, верткость и ловкость странных существ служили им неплохой защитой, вдобавок они виртуозно владели своим странным оружием.

Облаченные в кольчуги воины Конана отбивались, как могли. Киммериец оказался в выгнутой полумесяцем к противнику середине строя; вокруг них с Сигурдом завязался отчаянный бой.