Текст книги "Гибель Богов. Трилогия"

Автор книги: Ник Перумов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 104 страниц) [доступный отрывок для чтения: 37 страниц]

Глава III

Увидав Сигрлинн, Хрофт в первый миг выпучил глаза от удивления, а затем разразился длиннейшей тирадой самых чёрных проклятий. Облачённая в длинный зелёный плащ волшебница шла медленно, глядя прямо перед собой. Она не могла не видеть Хрофта и Хагена, однако на прекрасном, будто вылепленном из алебастра лице ничего не изменилось, словно она внезапно ослепла или же оказалась в полной темноте.

– Это она провела сюда Дальних! – взревел Хрофт. – Сами они нипочём не нашли бы дорогу! Это охотники за душами, они зарятся на всё твоё войско! Разное про них болтали, да я не верил, – продолжал Отец Дружин уже чуть спокойнее, видя, что расстояние между ними и Дальними сокращается весьма медленно. – Говорили, будто ловят они людей, исторгают из тел души – словно наши Пожиратели – и творят с этими душами нечто такое, что даже я не осмеливаюсь произнести это вслух. Вот я не верил, не верил… и зря, как выяснилось.

Дальние не спеша спускались по склону – двенадцать безликих фигур; Сигрлинн брела, точно во сне или под властью могучего заклятья. У Хагена не оставалось сомнений в намерениях этих существ – они двигались прямо к нему с Хрофтом.

– Может, она сама в плену и зачарована, – несколько неуверенно возразил Хаген своему спутнику. – И я дорого дал бы сейчас, чтобы та ведьма со своей Огненной Чашей оказалась где-нибудь поблизости!

– Последнее дело – звать на помощь Ночную Всадницу… – проворчал в ответ Старый Хрофт.

Они стояли бок о бок, обнажив мечи, и бездействовали, ожидая врагов. Войско Хагена уже поднялось на противоположный склон, лишь задержавшиеся Фроди, Исунг, Гудмунд и другие всё ещё стояли посреди котловины.

– Говори, Хрофт, как их можно остановить?! – не поворачивая головы к спутнику, отрывисто бросил тан. Он не мог отвести взора от медленно приближавшихся фигур – было в их движении нечто бездушное, словно шли не живые существа, а неведомые мёртвые механизмы, наподобие катапульт или баллист…

– У тебя на поясе Диск Ямерта, – ответил Отец Дружин. – Если их не остановит он, не поможет уже ничто; наши мечи хороши, но Оружие Света есть Оружие Света… Не подпускай их близко.

Рука нехотя повиновалась Хагену; словно поднимая тяжёлый груз, он отцепил Диск от пояса. Тан впился глазами в крайнего из надвигавшихся врагов, готовясь произнести решающее заклинание.

«Но почему это я, собственно, хочу напасть первым?» – внезапно кольнула его вовсе уж неожиданная и совершенно чуждая ему мысль. Никогда раньше подобные сомнения не посещали его на поле боя; он твёрдо знал, что, если ты не нанесёшь удар первым, твои враги просто не оставят тебе времени и возможности для ответного. Тан всегда следовал этому нехитрому правилу – и удача не отворачивалась от него ни на ветреных равнинах Западного Хьёрварда, среди высоких замковых башен, ни в жарких холмах Юга, ни среди мёрзлых торосов Северного Континента; и лишь здесь, в иномировой Ледяной Бездне, видя идущие ему навстречу существа, совершенно иные, чем Старшие и Младшие Дети Творца, он внезапно заколебался. Что-то мешало пустить смертельный Диск и первым пролить чужую кровь, – быть может, они ещё разойдутся миром?

– Что ты медлишь?! – яростно зарычал Отец Дружин. – Бросай Диск!

– Они нам пока ничего плохого не сделали, – медленно возразил Хаген и сам удивился звучанию своего голоса – как будто кто-то чужой говорил, используя его тело, словно кукольник ширму в своём немудрёном театрике.

– Когда сделают – отвечать будет поздно, – посулил Хрофт. – Да что с тобой?.. Хаген! – Он взревел нечеловеческим голосом, таким, что даже Дальние приостановились. – Хаген, очнись! Это чародейство!! Это Сигрлинн, будь она проклята во веки веков!

Волшебница в изумрудном плаще никак не отозвалась на этот неистовый вопль, хотя она не могла не слышать его, если только была в полном сознании.

Хрофт несколько раз сильно встряхнул Хагена за плечи, как будто это могло помочь против колдовства; а затем, не теряя ни секунды, атаковал сам. Некогда грозное заклятье прозвучало вновь; в прошлом оно могло обращать во прах горные цепи, превращать в раскалённые пустыни глубокие моря; сейчас же лишь растаял снег под ногами Сигрлинн…

Хрофт глухо захрипел смертельно раненным зверем, выхватил меч и бросился навстречу Дальним.

За спиной Хагена издал злобный боевой рык предводитель гоблинов, бесстрашный Орк; он взмахнул кривым воронёным ятаганом и припустил вдогонку. Его порыв увлёк вперёд и остальных; Гудмунд уже раскручивал над головой свой нож-крюк на длинной цепи, Фроди поднял уроненную было в снег дубину; лишь Хаген оставался в странном оцепенении, не в силах пошевелить ни рукой, ни ногой; он не мог даже воззвать к Учителю.

Свитая из зелёных прозрачных спиралей колонна Дальних внезапно изогнулась, подобно змее, бросающейся на добычу; её отверстый зев накрыл Хрофта.

Золотой Меч со свистом рассёк воздух и сшибся с внешней спиралью; клинок высек сноп изумрудно-травяных искр из крутого изгиба, зелёное тело не выдержало, лопнуло, из места разруба брызнули струи прозрачного пламени цвета молодых весенних листьев, колонна судорожно дернулась, точно живое, тяжело раненное существо. Хрофт успел подставить меч, его сбило с ног, почти что как Хагена во время схватки с ледяной змеей, и Отец Дружин покатился вниз по склону, вздымая облако снежной пыли.

Дальние не пытались вмешаться; колонна выпрямилась и замерла. Однако теперь в ней явно что-то нарушилось: вращение спиралей перестало быть столь упорядоченным, по светящемуся столбу прокатывались волны дрожи.

Рыча, отплевываясь и ворча, Старый Хрофт с трудом поднялся. Его тулуп дымился, прожжённый в нескольких местах, там, где зелёные спирали коснулись одежды.

Отец Дружин отнюдь не выглядел обескураженным. Он стоял, сильно сгорбившись, утонув в своём бесформенном тулупе, руки свисали до земли…

Дальние ускорили шаг – и, словно влекомая невидимыми канатами, качнулась вперёд и Сигрлинн. Не оставляя за собой на снегу никаких следов, они быстро спускались вниз, и только за волшебницей тянулась неровная цепочка тёмных углублений, оставленных небольшими ступнями.

Сцена эта намертво врезалась в память хединсейского тана: вот скорчившийся Хрофт внезапно распрямляется, отбрасывает в сторону свой нелепый тулуп, в руке его оказывается широкий обоюдоострый метательный нож с двумя клинками, направленными в разные стороны; короткий взмах – и оружие летит прямо в волшебницу.

Старый Бог, Владыка Асгарда, он, конечно же, не полагался на одно лишь грубое оружие; лезвие было зачаровано, похоже, Хрофт хранил его все долгие тысячелетия своей жизни – он наложил заклятие, ещё когда Асы властвовали над Миром.

Сигрлинн даже не попыталась уклониться, не говоря уж о защитных заклятьях. За неё всё сделали Дальние.

Четыре высоких фигуры в прозрачных зелёных плащах растаяли в воздухе, чтобы спустя неразличимо короткое мгновение оказаться перед Сигрлинн, своими телами закрывая её от летящего лезвия.

С годами Хрофт не растерял несравненного боевого умения предводителя воинств Валгаллы. Его нож летел со скоростью знаменитого Мьёльнира, остриё врезалось в шею Дальнего, прошло насквозь… и распалось облачком чёрной пыли, медленно осевшей на снег.

Закутанное в зелёный газовый плащ тело медленно сложилось вдвое и… Хаген, отчего-то оцепенев, ждал его падения, однако Дальний распрямился – с некоторым трудом, как показалось тану, – и двинулся дальше.

Зелёные фигуры вернулись на свои места и вновь зашагали вперёд – неудержимо, неостановимо, неколебимо.

Хрофт не сдавался. С мечом наперевес он шагнул навстречу крайнему из Дальних, замахнулся…

От неожиданного удара в грудь, нанесённого невидимой рукой, Хрофт повалился ничком, несмотря на всю свою огромную силу. Дальний неспешно наклонился над поверженным, зеленоватое сияние медленно стало перетекать с фигуры пришельца на лежавшего Хрофта. Несколько секунд ничего не происходило, а потом Отец Дружин вдруг заорал так, что у всех без исключения заложило уши; это был дикий крик боли и немыслимого для Древнего Бога чувства невыразимого ужаса.

– Ха-а-аген!!!

Только теперь хединсейский тан вышел из столбняка. До этого он стоял, безучастно взирая на происходящее, погружаясь в дремоту и не имея сил противиться заклятью, которое он уже ощущал. Но крик Хрофта неожиданно придал Хагену сил, он попытался защититься от вражьего колдовства, сперва вяло и неуверенно, затем всё более и более ожесточаясь, пуская в ход самые изощрённые приёмы, старательно заученные в свое время – Учитель очень строго следил за тем, чтобы его Ученик всегда мог взять верх над иными колдунами и шаманами из людского или альвийского племени. Сейчас наложенные на него чары оказались не слишком сильными и искусно сплетёнными; в большом Мире вовсю творилась могучая волшба, было, где почерпнуть сил, и Хаген воспользовался этим неистовым потоком магических энергий.

Несложное заклятье отличалось, однако, большой крепкостью, и всё существо тана пронзила жестокая судорога боли, когда он нагнулся зачерпнуть из волшебной реки; однако он, кривясь и шипя от боли, всё же выпрямился и произнёс Скрепляющее заклятье.

Острый незримый нож врезался в опутавшую его серую паутину бессилия и равнодушия, пошёл, с треском вспарывая тенета; оцепенение исчезло, и рука Хагена метнулась к Диску Ямерта.

Теперь ничто не сдерживало его, он вновь стал самим собой, и привычно-холодная ненависть прорвалась наружу; она не мешала брать прицел и отбивать удары, напротив, делала тело стремительным и послушным. Воздух и снежные несущиеся струи вспорола ослепительно белая призрачная молния Солнечного Диска.

Старый Хрофт считал главным врагом здесь Сигрлинн; но Хаген избрал своей целью того воина Дальних Сил, что склонился над поверженным Хрофтом. Тан видел, во что превратился метательный нож Отца Дружин, которого защищали могущественные боевые заклятья древних дней; но колдовство Предначальной Поры, когда Мир был юн, не имело власти над Дальними – они явились в него много позже, когда Молодые Боги уже прибрали к рукам всё Сущее.

Диск Ямерта врезался в голову Дальнего, раздался резкий, рвущий слух скрежет; смертоносный круг ударил не в живую плоть, а в камень, как показалось Хагену. Брызнула мелкая зелёная пыль; дрожа и содрогаясь, Диск стал медленно углубляться в тело удивительного существа, которого Хаген называл «воином Дальнего», не имея понятия, кто он на самом деле. Происходящее очень походило на те случаи, когда Диск попадал в настоящий камень – ущелье подле Живых скал и заклинательный покой Мерлина на Авалоне.

Поражённый слуга Дальних Сил замер, наклонившись над Хрофтом; воспользовавшись этим, Отец Дружин поспешно откатился в сторону, вскочил на ноги, размахнулся клинком…

Золотой Меч со звоном отскочил от окаменевшей шеи Дальнего.

Остальные одиннадцать фигур не обратили на происшедшее никакого внимания – так сперва почудилось Хагену; Диск рассёк голову неведомого существа надвое, одна из половин откололась и упала в снег. Освобождённое оружие рванулось назад, в руку тана, но внезапно зависло в полёте; воздух стремительно густел, становилось невозможно дышать, лёгкие разрывала изнутри тупая давящая боль. Это было колдовство Дальних – колдовство, от которого Хаген не знал защиты.

Однако помнил кое-что Старый Хрофт.

Древний Бог выпрямился, отбросил в сторону меч; казалось, обратившийся в ядовитый густой туман воздух ничуть не вредит ему; Отец Дружин подхватил отсечённую Диском половину головы Дальнего, сейчас представлявшуюся простой, гладко обтёсанной болванкой зеленоватого однородного камня, и, застонав от натуги, с размаху опустил её на плечо ближайшего воина Дальних.

Вряд ли даже Старый Хрофт до конца провидел все последствия своего отчаянного удара. Никто и никогда не задумывался над сутью названия «Дальние Силы», даже изощрённый ум Хедина удовлетворился объяснением, что это имя-де обозначает лишь, что носители этих сил пришли в наш Мир откуда-то издалека, от самых дальних рубежей Хаоса.

«Верно, частицы Дальних Сил не могли сходиться слишком близко», – мелькнуло в голове Хагена, когда он увидел, что отброшенное страшным ударом Хрофта длинное зеленоватое тело летит по пологой дуге, даже не соприкоснувшись с удивительным оружием в руках Древнего Бога.

Остальные Дальние, верно, перебросили силы своего колдовства на то, чтобы удержать сородича, – воздух тотчас очистился, страшное удушье исчезло без следа.

И ещё удар Хрофта ослабил незримые путы, сковывавшие Сигрлинн. Волшебница неожиданно открыла глаза; их горящий взор встретил взгляд хединсейского тана.

– Хаген!.. – успела крикнуть она и внезапно захрипела, судорожно дернувшись вперёд, точно под ударом невидимого бича.

Тело Дальнего, чью голову разрубил Солнечный Диск, начало медленно подниматься. Теперь оно двигалось уже совершенно неотличимо от механической куклы, но шагало куда как размашисто. Прежде чем Хрофт успел обернуться, зелёная фигура врезалась в него, сбила с ног, и обоих врагов окутала непроницаемая зелёная пелена, из-под которой рванулся дикий вопль Отца Дружин.

Теперь Хаген не мешкал. Он ощущал протянувшиеся незримые нити, по которым текла Сила, управлявшая обезглавленным телом Дальнего и которая держала в жестоком плену Сигрлинн; второй раз он нацелил свой Диск не в очередного воина Дальних, но в эти эфирные связующие чужого колдовства.

Казалось, Диск громко, по-человечески вскрикнул, когда рассекал эти зловещие пуповины; вспышка, гудение лопнувшей невидимой струны – и оружие вернулось к Хагену; но на блестящей поверхности Диска появилось несколько тёмных пятен окалины.

Наполовину обезглавленное каменное тело рухнуло на Хрофта, придавив того к снегу; но зловещее гнилостно-зелёное мерцание исчезло, и Отец Дружин смог пошевелиться.

Волшебница рванулась в сторону, словно оборвавшая привязь дикая лань, над головами сражающихся лопнула зелёная молния, завитая диковинной спиралью.

Теперь Дальние не мешкали. Они оказались лицом к лицу сразу с тремя противниками, каждый из которых в отдельности стоил их немалого войска; но безликие воины недаром слыли обладателями самых загадочных сил в пределах Упорядоченного.

Колонна из зелёных спиралей вновь пришла в движение, явно нацеливаясь на Хрофта, который все ещё барахтался, пытаясь сбросить с себя неподъёмную тяжесть каменного тела; вокруг Сигрлинн взвился целый хоровод искр зелёного пламени и, хотя огнистая пыль гасла, не достигая волшебницы, руки её вновь бессильно опали, и она не могла сотворить ни одного Наступательного заклятья. Остальные одиннадцать воинов Дальнего устремились на Хагена.

Вырвавшийся на два шага вперёд, безликий великан медленно сложился пополам с рассеченной надвое грудью, Диск вернулся в руки Хагена, тот приготовился нанести ещё один удар, но тут увитая спиралями змееподобная живая колонна вновь дотянулась до Хрофта. Тот попытался неловко отмахнуться мечом, который до этого каким-то чудом умудрился подобрать с истоптанного снега, однако удар пришёлся вкось, клинок соскользнул, не причинив ущерба; и даже сам пресветлый Ямерт не смог бы сказать, что стало бы с Отцом Дружин в следующий момент, не встреть оружие Дальних на своём пути яростный Диск, посланный Хагеном.

Раздался оглушающий гром, словно ударил колоссальный набатный колокол; зеленоватые сплетения затряслись, как в лихорадке, из рассечённых спиралей хлестала зелёнопламенная кровь. Переломившись в том месте, где её надрезал Диск, колонна рухнула, выжигая до чёрного пепла мигом обнажившуюся из-под снега землю.

Дальние не обратили на это внимания. Невидимые железные кулаки разом грянули в грудь хединсейского тана, его отшвырнуло, в глазах всё помутилось; он упал на спину, но пальцы Хагена, казалось, окаменели, вцепившись в бесценный Диск.

На помощь упавшему тану бросились его люди. Длинноногий Исунг грудь в грудь сшибся со стремительно надвигавшимся воином Дальнего; но меч дружинника, хоть и был гномьей работы, переломился от могучего удара о каменную голову противника; получив толчок, воин упал на одно колено…

Не обделённый силой дружинник Хагена поднялся бы, имей он дело с человеком, гоблином, эльфом, троллем или кобольдом, но перед ним стоял Дальний, и ничтожная плоть жалкого Смертного ничуть не интересовала каменное существо.

Волосы стали дыбом на голове тана: он впервые в жизни испытал давящий, обессиливающий, необоримый ужас, который добирался до самых глубин его сознания, лишая сил и воли к борьбе. Из незримой глотки Дальнего вырвалось утробное рычание, по сравнению с которым рев насыщающегося льва из жарких пустынь Южного Хьёрварда показался бы нежной колыбельной. Зелёный луч, вырвавшийся из середины лба воина Дальних Сил, коснулся того места, где под непробитой кольчугой упругими толчками билось живое человеческое сердце. У Исунга вырвался короткий сдавленный вопль, и воин рухнул в снег. А затем очертания его тела словно бы размылись, расплылись – а может, это лишь показалось Хагену? – и над грудью поверженного медленно поднялся неяркий огонёк, похожий на бабочку с огненными крыльями; крылья вздрогнули раз, другой, и бабочку подхватил зелёный луч Дальнего, быстро втянувшийся обратно в голову неведомого создания. Слуга Дальних Сил издал непередаваемо низкое ворчливо-удовлетворённое бормотание; он резко выпрямился, и тут в Хагена ударило по-настоящему, так, что затрещали все кости и на миг Ученик Хедина даже лишился сознания. Он готов был поклясться, что видел, как душа его верного соратника оказалась пожранной неведомым существом, которое непонятно даже, как можно убить, – и от этой проглоченной души силы воинов Дальнего многократно возросли.

Уже не одиннадцать – десять высоких, лишённых лиц каменных созданий надвигалось на тана – одиннадцатый, с разрубленной грудью, всё ещё сидел на снегу, но и он уже начинал шевелиться. Сигрлинн по-прежнему отчаянно боролась с зелёной пылью, которая упорно липла и липла к ней, и на её помощь рассчитывать не приходилось.

И, наверное, тут бы и принял свой конец Ученик Мага Хедина, если бы не Орк. Вожак гоблинов не боялся ничего: ни эльфов, ни Магов, ни Богов, ни людей, он хотел лишь одного – спасти своё племя от полного истребления; хединсейский тан являл собой единственного союзника на всей огромной и негостеприимной земле, и Орк скорее дал бы разрезать себя на мелкие куски, чем допустить, что Хаген погибнет у него на глазах.

Сразу две фигуры Дальних наклонялись над поверженным таном, когда рядом с ним неожиданно оказался неистовый гоблин.

– Берегись, они исторгают души! – прохрипел Хаген, пытаясь заставить Диск Ямерта вновь повиноваться себе.

– Пусть, у гоблинов нет души, – глухо прозвучало из-под низкого шлема. Взлетел и рухнул воронёный ятаган.

Блестящий тёмный клинок ещё летел к намеченной точке на шее Дальнего, а перед глазами Хагена внезапно вспыхнула вся история этого меча. Последний из клинков, что кузнецы Ракота сработали в годы его наивысших успехов, невесть как уцелевший в том вселенском потрясении, когда победившие Молодые Боги, помимо всего прочего, разыскивали и сделанное в Тёмных Пределах оружие, этот ятаган передавался среди предводителей народа гоблинов Восточного Хьёрварда как величайшая и единственная святыня. Его никогда не пускали в ход; и лишь Орк перед походом на столицу Видрира дерзнул вскрыть тщательно укрытый в болотах тайник.

Могучие чары, когда-то заложенные в лезвие Владыкой Мрака, пробудились к жизни. Ракот сплёл тогда великое множество убийственных заклинаний, используя весь свой немалый талант; сплёл – и забыл или же не мог повторить раз удавшийся шедевр.

Ятаган развалил напополам тело Дальнего, словно оно было не из крепчайшего неземного камня, а из мягкого масла; клинок сделал своё дело и вспыхнул блёклым ядовитым пламенем, распадаясь чёрным пеплом…

Зелёный луч, исторгающий душу, скользнул по широкой груди гоблина – бессильно, тот даже не пошатнулся; и в эту секунду Хаген наконец пустил в ход свой Диск.

Ещё один воин Дальних тяжело рухнул в снег; Хаген сумел подняться. Смог освободиться и Старый Хрофт; точно охотничий пёс, Древний Бог втянул ноздрями морозный воздух, и Хаген понял, зачем – искал следы смертоносного для Дальних заклятия Ракота.

Теперь Диск Ямерта свистел, рассекая воздух, с частотой дождевых капель при ливне; не давая врагу опомниться, Хаген холодно и жестоко поразил Диском всех до единого Дальних. И хотя тела их не были убиты – жизнь вполне ушла лишь из двоих: одного, зарубленного Орком, и второго, получившего удар каменной головы сородича от Хрофта. Остальные шевелились, пытались подняться, в их движениях даже прослеживался смысл и целенаправленные усилия, это не казалось предсмертными судорогами. Однако зелёное сияние вокруг Сигрлинн погасло.

Волшебница опомнилась быстрее всех:

– Уносим ноги, сейчас их здесь будут полчища! Вставай, Хаген, вставай, бери этого гоблина; бегом, все бегом! Прочь отсюда!

– Нельзя ли закрыть им дорогу? – хрипло осведомился Старый Хрофт.

Сигрлинн отрицательно покачала головой; глаза её метали молнии.

– Заклятье слишком сильно. Я закрепила его так, что и мне самой теперь потребовалось бы несколько дней, чтобы уничтожить проход в Ледяную Бездну из обиталища Дальних… Но хватит болтать! – Она даже притопнула. – Бежим отсюда, как можно скорее, бежим!

– Сейчас. – И Хрофт вновь попробовал крепость своего Золотого Меча на мёртвом каменном теле убитого Орком воина Дальних Сил. На сей раз клинок не подвёл, и вскоре, раздробив тела двух лишённых жизни врагов на несколько крупных кусков каждое, Хаген и его спутники заторопились прочь из проклятой котловины. Они бежали по широкой полосе, вытоптанной войском Хединсея, и уже достигли противоположного гребня, когда за их спинами что-то неистово засверкало, словно там яростно впивались в землю мириады зелёных молний.

– Не смотри назад! – опережая желания Хагена, крикнула Сигрлинн. – Не оглядывайся! Это вторжение! Нам их не остановить! Скорее, пока они не учуяли, куда мы скрылись из этого Мира!

Она так и не дала Хагену задержаться и обернуться.

Потом был безумный бег среди торчащих льдин; Ученик Хедина безошибочно чувствовал затылком настигающую их смерть. Ему казалось, что он видит памятную котловину, только снег в ней весь исчез под сплошным потоком безликих каменнотелых воинов…

Прямо перед ними в продуваемом свирепым ветром воздухе ровно и спокойно горела золотистым огнём тонкая, протянутая от земли до неба нить. Ворота в родной Мир Большого Хьёрварда.

– Скорее! Эти псы вот-вот будут здесь! – оглянувшись, крикнула волшебница.

Гоблины и люди один за другим шагали прямо на золотую черту и исчезали; вскоре в Ледяной Бездне остались лишь трое – Старый Хрофт, Хаген и Сигрлинн. Ученик Хедина по-прежнему не доверял спасённой ими чародейке, и потому на огненную нить он шагнул последним, сразу же за ней, держа наготове Голубой Меч.

…Тёплый морской ветер коснулся заиндевевшей брони; над головами непривычно ярко пылало хединсейское небо, до боли знакомые очертания башен вздымались справа и слева; Хаген и его спутники стояли на просторном дворе крепости, а последние из вырученных ими воинов уже скрывались в распахнутых воротах глубоких подземных убежищ.

Но слух терзал жестокий вой, доносившийся откуда-то из-за стен, со всех сторон; Хаген не мог ошибиться: трубили атаку. В небе промелькнул стремительный крылатый силуэт, со спины летуна приветственно взмахнул рукой Ракот, его алый плащ вился за ним, словно лоскут пламени, а навстречу Хагену и прочим через крепостной двор бежал сам Хедин.

Бежал – и внезапно замер, словно налетев на невидимую преграду, когда увидел Сигрлинн. И доли мгновения не прошло, а воздух вокруг него задрожал от могучих защитных заклятий вкупе с накапливаемыми для испепеляющего удара силами. Хаген мог оценить быстроту своего Учителя. Оценила и Сигрлинн.

– Сильно и ловко, Хедин, – криво усмехнулась она одними губами, глаза оставались тёмными и полными гнева. – Но я не собираюсь сейчас тягаться с тобой – если, конечно, ты не решишь испытать себя.

Маг откровенно оценивающе взглянул на неё и отвернулся, не удостоив и словом. Его рука обняла за плечи Хагена и Хрофта.

– Я счастлив, что вы вернулись. – Голос Хедина дрогнул. – Было жарко?

– Я бы сказал, весьма холодно, – буркнул в ответ Старый Хрофт. – Эти Дальние там едва всех нас не прикончили…

– Хорошо, сейчас поднимемся и всё обсудим. – Хедин кивком указал на верх Главной Башни. – Пойдёмте, сейчас здесь тоже будет… немного шумно.

– А она? – мотнул головой в сторону волшебницы Хаген.

– Она? Не беспокойся за неё, уж она лишилась сейчас почти всей силы.

– Мог бы и промолчать насчёт этого, – с холодной яростью обронила Сигрлинн.

– После того, как ты чуть не убила меня там, на Дне Миров? – в упор спросил Хедин; однако волшебница не отвела взгляд, а лишь презрительно усмехнулась.

Их беседу вновь нарушил рёв бесчисленных рогов, и Хедин поспешил увести всех внутрь.

– Маги моего Поколения пытались сделать воздух каменным, – чуть усмехаясь, рассказывал он, когда все шли по винтовой лестнице в его покои. – Пришлось повозиться…

– И как же ты справился? – ядовито осведомилась Сигрлинн.

– Я что-то не пойму. – Хедин внезапно остановился. – Ты думаешь, я стану рассказывать обо всех этих вещах прямо тут, при тебе? Я ещё не обезумел. И не думай, что меня успокоит то, что ты не можешь сейчас по-настоящему сопротивляться. Я хорошо помню, как всё было! – Его щека дернулась, и он отвернулся.

В молчании они поднялись ещё на несколько этажей; неожиданно Маг остановился возле ничем не примечательного участка стены.

– Тебе сюда. – Он иронически-учтиво посторонился, пропуская волшебницу вперёд. – Не бойся, это ненадолго. Я не Мерлин, у меня нет привычки пытать или мучить.

Каменная кладка на глазах подергивалась туманной рябью, мощные обтёсанные глыбы таяли в воздухе; открылась полукруглая арка и за ней – небольшая комната без окон: но освёщенная ровным магическим светом. Пол и стены покрывали богатые ковры тёмно-алого цвета, на столе Хаген увидел изящную серебряную вазу с фруктами.

– Побудь пока здесь. – Волшебник повторил приглашающий жест. Сигрлинн опалила его яростным взглядом – как же, её, вторую по силе в Поколении после Мерлина, сперва умыкнули, точно зазевавшуюся деревенскую девку, какие-то там Дальние, а теперь вот сажает под замок собственный былой любовник! Однако выбора у неё не осталось, она молча прошла в покой, более напоминавший тюремную камеру, и стена сомкнулась за ней.

Хедин долго возился, опутывая вход сложными Охранными заклинаниями; наконец закончив, он повел Хагена и Хрофта наверх.

– Не хватало ей только увидеть Читающего, – ворчливо заметил Маг.

Хагена, однако, не оставляла тревога. Он уже догадывался, что за стенами Хединсейской крепости стоит войско Замка Всех Древних. Предстояло жестокое сражение, магический поединок, и зачем нам эта волшебница в цитадели, она спокойно сможет вычислить все хитросплетения защитных чар, что окружали остров… Хотя с другой стороны – не отпускать же Сигрлинн восвояси!..

– Учитель, она не сможет выбраться? – не удержался всё-таки от вопроса тан.

– Нет. Дальние лишили её почти всех сил, она в состоянии творить лишь самые несложные заклятья и управлять совершенно незначительными силами, – ответил Маг. – Но я зачаровал её так, как будто она попала к нам в руки полной сил. Ей, чтобы стать прежней Сигрлинн, необходимо добраться до её дворца в Джибулистане… а потом ещё отправиться кое-куда, но да уж я постараюсь, чтобы она задержалась тут подольше.

…Когда тан закончил свой рассказ, за стенами в третий раз грянул вражеский сигнал атаки.

– Долгонько они ждали, – заметил Старый Хрофт, поднимаясь и поправляя меч. – Должен сказать, что хотя я промёрз и устал, но отнюдь не прочь подраться ещё! Я давно уже так славно не сражался! – Хрофт, тебе пора спешить к войску, в Хранимое Королевство, наши воины там и так уже долго оставались без предводителя, – покачал головой Хедин в ответ на юношески-запальчивую речь Отца Дружин. – Здесь и твой, и мой меч бессильны. Если дойдёт до рукопашной… тогда уж лучше самим броситься в пасть какому-нибудь чудищу Хаоса или самому Неназываемому.

– Никогда не понимал в этом вас, Магов, – пожал могучими плечами Владыка Асгарда. – По мне, смерть на поле брани куда милее. Когда вокруг свистят клинки и валятся тела… то и смерть, коли она суждена тебе, приходит легко и незаметно. Странно, что нужно говорить тебе такое! Нет, я остаюсь. А с войском ничего не случится. Я отдал все необходимые распоряжения. Гномы уже собирались уходить в свои горы, табунщики Рогхейма – обратно в степи. Оставались гоблины, тролли и люди, но для них я подыскал недурное убежище.

Хедин покачал головой, но возражать не стал, Хаген же не мог скрыть своей радости. Наспех собранные отряды Хрофта выполнили свою задачу и теперь могли рассеяться и укрыться, а вот иметь рядом такого бойца, как Отец Дружин, – считай, половина успеха!

И тут их мирная беседа оказалась прервана самым неподобающим образом. Перед окном покоя появился некто с четырьмя кожистыми крыльями, и жуткая, усаженная клыками пасть прошепелявила:

– Они двинулись.

– Спускайся вниз, Хаген. – Хедин поднял на Ученика тяжёлый взгляд. – Ваши мечи понадобятся не скоро – я надеюсь, вообще не понадобятся.

– Я должен видеть, – упрямо опуская голову, возразил тан. Едва ли не впервые в жизни он возражал наставнику. Как разительно не походил сейчас этот гордый воин на ту жалкую побирушку, что Судьба сделала его матерью!

Поколебавшись, Маг уступил.

– Только не мешай мне, – распорядился он. – Будь где-нибудь поблизости, чтобы если понадобится… – Он не окончил фразы. За узкими бойницами покоя завыло, загрохотало и заулюлюкало тысячами голосов, дневной свет померк, по краям неба заплясали безумные многоцветные сполохи.

Маг поспешно повернулся к Читающему, Хаген же и Хрофт, не сговариваясь, бросились по узкой лестнице вверх, на дозорную площадку.

С вершины острой, как клык дракона, главной башни открывался вид на все четыре стороны: вознесённое высоко вверх строение господствовало над всем островом. Сгустившаяся на горизонте сплошная полоса вражеских судов пришла в движение, изогнулась и поползла на них. Отдельные корабли вырывались вперёд, но тан нигде не смог заметить разрыва в неприятельском строю. Бесчисленное множество людей пожирало небо и море; крылатые легионы Замка Всех Древних поднимались почти к самому солнцу. Тан увидел, как через лазурь наискось метнулся Ракот в своём огневеющем плаще; его отряды пока не двигались.