Текст книги "Армагеддон. Книга 1"

Автор книги: Ник Перумов

Соавторы: Аллан Коул
сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

– С кем мне предстоит контактировать во время ведения следствия? Мне, вероятно, потребуется посетить ваши военные объекты. Для этого необходимо связаться с властями и получить допуск.

Быстро прочитав возникщий на экране список фамилий и личных кодов, Таня уточнила ещё кое-какие детали и попрощалась с предельно вежливым и выражающим всяческую готовность к сотрудничеству советником Синицыным.

Посидев за столом, она немного успокоилась. По крайней мере, задача поставлена и чётко сформулирована. Теперь – за дело.

Главное – не позволить никому и ничему повлиять на её беспристрастность.

Держись, Таня Лоусон! Правда, только правда, ничего, кроме правды, и, главное – вся правда, какую только удастся отыскать, вот твой девиз и твой метод. Никаких чувств и эмоций.

И самое главное – заставить себя забыть, что ты сама американка.

Глава 9

Вылетев из своего укрытия, как пробка из бутылки шампанского, Дэвид на бегу подхватил новобранца, лежавшего все так же неподвижно в положении «на изготовку», и помчался прочь что было сил. Ловко маневрируя и меняя скорость, он сумел невредимым пробежать сквозь шквал посланных вдогонку обычных и магических пуль, гранат и проклятий. Лишь на пределе досягаемости его зацепило краем беспросветного, испепеляющего джунгли колдовского заряда, созданного заклинанием чёрного пламени. Даже этого слабого прикосновения могучих колдовских сил хватило, чтобы на время лишить Дэвида способности понимать, рассуждать и помнить что-либо.

Больше всего в эту минуту хотелось лечь и умереть, однако тренированное тело оказалось не так-то легко лишить способности спасать свою шкуру. Через некоторое время Дэвид пришёл в себя, обнаружив, что находится в безопасном месте, никто больше по нему не стреляет, пули вокруг не свистят, и лишь последствия попадания под магический заряд дают о себе знать: жить не хотелось, все тело ныло от боли.

Горькое зелье, поданное Дэвиду магороботом-санитаром, было обозначено на флаконе как противоядие, эффективное при поражениях такого рода. Дэвид расслабился, позволив снадобью растечься по жилам, успокоить, излечить его. Почувствовав, что дрожь и боль утихли, он влил немного снадобья в рот новобранца. Тот, до этого момента лежавший неподвижно, словно побывал в лапах у василиска, придя в себя, вдруг, в отличие от Дэвида, весь затрясся.

– П… прост-т-тите меня, сэр, – выдавил он.

Затем отвернулся и заплакал.

Только теперь Дэвид вспомнил, что звали этого парня Джонсом. Джонс – это имя. А фамилия… Фамилия? Да кто его знает? Но звали его Джонсом, это точно.

– Эй, Джонс, ты меня слышишь? – осведомился Дэвид и, увидев, как новобранец кивает головой, сказал: – Сейчас тебе предстоит принять важное решение.

Дэвид Келлс приставил к затылку солдата свой кольт сорок пятого калибра. Револьвер был древним, почти музейным оружием. Тяжёлая свинцовая пуля, много пороха в гильзе. Выстрел в упор разнесёт башку сопляка на куски, расшвыряет его мозги, избавив одновременно от мучительных последствий воздействия магического заряда. Нужно ли пристрелить этого мальчишку или стоит погодить с этим важным делом, – Дэвид слишком устал, чтобы напрячь ум и ответить на этот вопрос самому, без посторонней помощи.

Негромкий, но звонкий и безошибочно узнаваемый металлический щелчок. Курок взведён. Ствол револьвера уткнулся в затылок новобранца.

– Что ж, теперь твоя судьба в твоих руках, Джонс. Ты должен принять единственно верное решение, – сказал Дэвид.

Парень задрожал, на этот раз явно от страха. Дэвид заметил это, однако не получил никакого удовольствия от обычно столь приятного зрелища – истерики человека, знающего, что он взят на мушку.

– Выбор за тобой, Джонс. Хочешь попробовать ещё раз? Или предпочитаешь бросить это дело к чёртовой матери?

– Бросить? – удивлённо переспросил Джонс.

– Ну да – бросить. Отчислиться, перевестись в другую часть, послать всё подальше, сказать: «Чао!» В конце концов, всё, что ты пережил, пойдёт тебе на пользу. Я не говорю уже об учебе. Да с твоими знаниями и навыками, перейдя в обычное подразделение, ты можешь сразу стать лейтенантом. Никаких сержантских нашивок. А там и глазом не успеешь моргнуть – и ты уже капитан.

Дуло револьвера, словно раскалённое тавро, жгло кожу на затылке новобранца. Он хотел побыстрее ответить, чтобы избавиться наконец от чувства беспомощного страха, ответить поскорее, но правильно. Вот только какой ответ будет засчитан экзаменатором?

– Если я отвечу неправильно, – прохрипел Джонс, – вы убьёте меня, да? Я умру?

– Чем меня несказанно порадуешь, щенок, – усмехнулся Дэвид, но тут же поспешил успокоить новобранца: – Да если бы я собирался убить тебя, то сделал бы это ещё там, на холме. Ты и дернуться бы не успел в своём укрытии.

Джонс думал, думал и думал. Тысяча мыслей, тысячекратно решаемая одна и та же дилемма, и всё – меньше чем за секунду.

– Я хочу попробовать ещё раз, сэр! – выдохнул он наконец.

Дэвид аккуратно вернул курок на место и отложил револьвер.

– Ответ правильный, Джонс, – процедил он сквозь зубы.

– Я правильно поступил, – услышал он радостный шепот Джонса. – Правильно ответил! Я угадал!

Очень немного времени потребовалось им, чтобы вернуться на ждущий корабль, и там, плюнув на все планы, Дэвид немедленно отправился в Зал Сна. Привычно устроился в саркофаге, из которого бывало десятилетиями не выходил, сложил на груди руки, усилием воли начал вводить себя в состояние сна…

Уже отключаясь, он ещё раз вспомнил ликующий шёпот сопляка. «Нет, парень, – подумал он, – ни хрена ты не угадал, да и поступил ты ни хрена не правильно. И заплатить тебе за это придётся сполна, потому что я тебя не простил».

С этой мыслью Дэвид Келлс уснул. Сон его был сном без видений, без чувств, без переживаний. Затем что-то легло на его правую руку, плотно, но не больно придавив её. Лёгкий укол в предплечье – и Дэвид начал приходить в себя. Сознание возвращалось непривычно быстро и потому несколько сумбурно. Открыв глаза, он увидел рядом с собой чем-то напуганного лейтенанта. За спиной офицера маячила тень магоробота-санитара, убиравшего в своё чрево инъекционный пистолет с опорожнённой ампулой.

– План изменился, господин майор, – дрожащим голосом произнёс лейтенант.

В интонациях младшего по званию явно слышался не только испуг, но и благоговейный трепет перед более опытным сослуживцем, героем, живой легендой. Лейтенант отступил на шаг, давая Келлсу беспрепятственно потянуться, напрячь сухожилия и мышцы. Кровь хлынула по венам проснувшегося полноценным потоком, и почти мумифицировавшиеся мускулы быстро увеличились в объёме, заполнив внутреннее пространство нательного комбинезона. Машинальное движение – растопыренные пальцы редкой гребёнкой прошлись по волосам. Ещё мгновение назад сонные, глаза сфокусировались. Взгляд приобрёл осмысленность и индивидуальность, став взглядом охотника, следопыта, бойца. Чёрный, как ночь, взгляд. Глаза, казалось, принадлежали другому человеку – намного более старому, чем тот крепкий мужчина, что выходил сейчас из саркофага. Высоко поднятые скулы, орлиный нос, узкий подбородок, полные губы…

Лейтенант во все глаза смотрел на просыпающегося Дэвида, стараясь запомнить всё до мельчайших подробностей. Ещё бы – о таких событиях он будет рассказывать своим внукам и правнукам. Не каждому и не каждый день удаётся встретиться с самим Дэвидом Келлсом, самым знаменитым бойцом корпуса «Одиссей».

Сам же Дэвид чувствовал себя ужасно. Все мышцы болели, суставы ныли, голова гудела – налицо явно не снятый постоперационный синдром. Но введённый в его вену магосанитаром препарат начинал действовать прямо на глазах.

Первое, что осознал Дэвид, – это то, что он не на незнакомой планете и даже не на десантном боте. Вполне ощутимый гул турбин сменился едва уловимым шелестом разогреваемых заклинаниями плазмогенераторов, несущих корабль в межзвёздном пространстве.

Второе, что Дэвид отметил про себя, – это отсутствие Джонса.

Хреново дело, судя по всему. Плохие предзнаменования. Похоже, что нагоняй, которого Дэвид ждал по возвращении, грозил обрушиться на него значительно раньше.

– Сэр… Сэр… – раздался в его ушах голос лейтенанта. – Вы меня слушаете?

Дэвид словно сорвал с себя ещё одно одеяло. Чёрт, хоть убей, не вспомнить, что сказал этот лейтенант секунду назад.

Тряхнув головой, он переспросил:

– Извините, лейтенант. Не могли бы вы повторить сказанное ранее?

– Я говорил, сэр, что у меня приказ передать вам распоряжение о немедленном докладе на Станцию управления. Приказ отдан по личному распоряжению генерала Линка.

Слабость и заторможенность как рукой сняло. Дэвид вновь был в полном сознании, настороже, начеку. Так, худшие предположения начинают сбываться. Генерал Линк – командующий корпусом Союзных войск. «Похоже, влип я сильнее, чем ожидал», – подумал Дэвид.

Больше всего он теперь сожалел о том, что, поддавшись порыву милосердия, не пристрелил сопляка.

Мысленно майор Келлс уже выстраивал линию защиты и репетировал формулы извинения, хотя в глубине души понимал, что любые оправдания бесполезны против волны гнева, которую может нагнать четырехзвёздный генерал, обладающий самым мерзким и несдержанным характером по эту сторону границы ада.

«Aх, что вы, сэр, скажу я ему, когда схлынет первая волна, – думал Дэвид. – Я ведь просто дал парню передышку. Кто-то здорово переусердствовал, тренируя его. Вот беднягу и „переклинило“. Попробуйте рассмотреть случившееся под этим углом, сэр. Подумайте о Джонсе как о материальной ценности, государственном имуществе, оборудовании, на подготовку которого затрачены деньги налогоплательщиков. Я ведь всего-навсего спас пару казённых грошей, посадив парня в десантный бот живым. Пусть отправляется на переработку и доводку по другой программе».

Точно, именно на это и надо будет нажимать. Старина Линк – известный ублюдок. Но сыграть на его патриотическо-экономических чувствах можно попытаться. Если что и сработает против него, так именно демонстрация ревностного стремления сохранить и приумножить казённое имущество.

– Сэр… Прошу прощения, сэр…

– Что ещё?! – Дэвид вздрогнул, но тотчас же взял себя в руки. – Простите, лейтенант. Я вовсе не собирался кричать ни на вас, ни на кого-либо другого. Похоже, я ещё не до конца очухался, отдельные функции организма восстановлены не полностью. Ничего, скоро всё придёт в норму… Итак, вы что-то говорили?

– Я спрашивал вас, господин майор, не желаете ли вы, чтобы я предоставил вам блок последних информационных сообщений. Просто чтобы вы были в курсе дел, особенно в отношении одного инцидента, когда будете говорить с генералом Линком.

Дэвид тяжело сглотнул:

– Подожди-подожди… Инцидент? Какой ещё инцидент? Вы о чём, лейтенант?

– Ах да, – воскликнул лейтенант, хлопнув себя по лбу. – Вы же спали и ничего не знаете о событиях последних дней! А русские тем временем наворотили такого!.. Они сбили пассажирский лайнер, угробив экипаж и несколько тысяч гражданских лиц…

Остальное Дэвид пропустил мимо ушей.

Так вот в связи с чем его вызывали! Наплевать им на этого Джонса, глубоко наплевать! Всё дело в проклятых русских. Опять они пролили кровь безвинных американцев! А теперь кое-кто решил хорошенько отыграться. Отыграться с лихвой, если уж этот кто-то отдал приказ разбудить раньше срока его, величайшего мастера по отыгрыванию в этой жестокой игре.

Вдруг, словно покойник из проруби, выплыл перед Дэвидом призрак его первого убийства. Из небытия вернулось лицо его первой жертвы. Затем прозвучало имя убитого. Чёрт, уж имя-то, казалось бы, можно было считать намертво забытым. Так нет же… Человек, который вполне мог стать первым свободно избранным президентом России.

Борис Ельцин.

Дэвид почувствовал, что его начинает мелко трясти. Он отказался знакомиться с документами, предложенными услужливым лейтенантом, потребовал снотворное и жадно проглотил таблетку, запив её холодным кофе. Пока он ждал, когда лекарство подействует и наступит тяжёлое, беспробудное забытьё, к первому призраку присоединились другие. Спецназовцы КГБ, преследующие его на улицах старой Москвы. Вот они загоняют его в тупик. Кажется, что всё кончено, ещё минута и – прощай, прощай, Дэвид Келлс, поцелуй себя в задницу.

Вдруг преследователи словно по команде бросают его и спешно уходят обратно – по направлению к Красной площади. Дэвид, не понимая, что происходит, не веря своим глазам, следит из своего ненадёжного убежища за отступлением численно превосходящих сил противника.

Что случилось? Кто и почему отозвал волков, уже загнавших жертву в угол?

Потом он узнал причину поворота событий. Потом, позднее ему всё рассказали…

Через секунду после того, как он выстрелил в Ельцина, кто-то пустил пулю в лоб президенту Соединённых Штатов. Ни дать ни взять – удачный выстрел дуплетом. Два точных попадания, и американский президент валится на тело рухнувшего мгновением раньше первого секретаря МГК КПСС. Президент СССР Михаил Горбачёв, словно в столбняке, обалдело смотрит на лежащие у его ног трупы и даже не пытается бежать или спрятаться. Охрана с обеих сторон тоже парализована на какие-то доли секунды.

Да, старина Ронни, однажды уже раненный, был подстрелен вновь. На этот раз – насмерть. Ничего не попишешь, Рональд Рейган тоже оказался пушечным мясом истории!

Дэвид время от времени гадал: каков из себя тот русский парень, который застрелил Рейгана? Слухи и донесения разведки свидетельствовали, что он не сгинул, а наоборот, поднимался в своем мастерстве всё выше и выше, переходя ко всё более дерзким, трудным и кровавым операциям. Лучший стрелок, снайпер, киллер, лучший боец противника. Кое-кто осмеливался намекнуть, что тот русский парень лишь немногим уступает Дэвиду. Только сам Дэвид мог позволить себе предположить, что русский ему ровня. Если не…

Долгое время Дэвид мечтал о случае, который помог бы выяснить истинное соотношение сил его и неведомого противника. Выяснить раз и навсегда – при личной встрече. Ему даже как-то удалось напасть на слабый, едва уловимый след соперника и раскопать, что принадлежит этот парень к таинственной Церкви Меча. Но на этой информации след и оборвался, причём так, что снова взять его Дэвиду не удалось до сегодняшнего дня.

Сон, тишина и покой – словно ласковая, тёплая, нежная женщина развела руки, чтобы заключить измученного солдата в свои объятия.

Но вдруг даже сквозь отупение и головокружение, вызванное синдромом постоперационного стресса, Дэвид почувствовал чьё-то таинственное присутствие. Он ощутил, как потянулись к нему огромные, острые, мертвенно-холодные когти, как они нацелились вырвать душу из его тела. Он ощутил – не увидел, а именно ощутил – глаза, впившиеся в него пронзительным огнем бриллиантовых граней. В них не было любви или ненависти, не было даже любопытства, а лишь холодное расчётливое зло, не знающее ни прощения, ни жалости.

– Прочь! Изыди! – закричал Дэвид, решив, что перед ним – один из призраков, мучающих его время от времени.

Откуда-то издалека до него донёсся встревоженный голос лейтенанта.

– Ничего, просто сон… Приснилось что-то, – пробурчал Келлс, выдираясь из объятий кошмара и вымучивая на лице улыбку.

Затем присутствие неведомого зла исчезло, и Дэвид почувствовал себя в достаточной безопасности, чтобы расслабиться и спокойно погрузиться в безмятежный, ой как хорошо заслуженный сон.

Но прежде, чем он успел уснуть, в неспокойную память вновь вторгся вечный соперник Дэвида.

«Чёртов русский! – подумал Дэвид Келлс. – Знать бы, где ты сейчас… уж я бы с тобой разобрался».

А что, если на этот раз чёртовы богини судьбы будут милостивы, то у Дэвида появится вполне реальная возможность встретиться с тем русским в самое ближайшее время. Ведь они оба большие специалисты по неприятным инцидентам и лучшего повода для встречи нельзя и пожелать…

В воображении он уже видел лицо со смазанными, неясными чертами в чуть замутнённом окуляре лазерного прицела.

Отцентровать перекрестие прицельной шкалы. Скорректировать наводку…

Палец Дэвида ласково обнял спусковой крючок.

Один вдох и один выдох. Может быть, ещё один…

Дэвид уснул.

Глава 10

Влад открыл глаза и осознал, что уже вернулся в свою квартиру. «Дома, – подумал он, – чёрт возьми, наконец-то я снова дома!»

Воспоминания были тяжелы, болезненны, мучительны. Только очень тренированная психика могла вынести их. Но забывать было нельзя. Ничего. Как бы трудно ни было вспоминать. Сначала нужно доложить, составить подробный отчёт, и только потом в дымке забытья придёт успокоение, а быть может – и прощение.

Отец Онфим произнесёт целительные слова, превращающие убийцу в героя, достойного поклонения. А потом, после всего, отец Онфим процитирует самого себя, повторяя свою любимую фразу: «Наличие жертвы предполагает существование невинности. А где есть невинность, там есть и вина».

Другой любимой поговоркой отца Онфима, учителя и наставника Влада, были великие слова: «Никогда не задавайся вопросом, правильно ли поступает страна. Это твоя родина, и одного этого достаточно, чтобы знать: она поступает верно».

Старый, добрый отец Онфим. Когда-то он был полковым жрецом. Затем, получив серьёзные ранения в жестоком сражении с мятежниками на какой-то из планет в Новых Колониях, он был вынужден уйти в отставку. Лишь немногие (одним из этих избранных был Влад Прожогин) знали, что отец Онфим является инструктором-наставником «Бурых медведей» по боевым искусствам. Этот священник был одним из облечённых саном людей, которые открыли для Влада Прожогина сверкающий путь сквозь тайные залы Церкви Меча.

Домовой Броша со стаканчиком восстановительного коктейля в мохнатой лапке оказался как нельзя кстати. Особый напиток был положен Владу по окончании каждой командировки. Один глоток – и настроение резко улучшилось. Ещё один – и оно радостно вспорхнуло до небес.

И уже туда, под наркотически-беззаботный небосвод, вдруг донёсся голос домового-денщика.

– Обед будет готов через пару минут, хозяин, – сообщил Броша. – Не хотите ли сначала принять душ?

Влад весело фыркнул:

– Ах ты, нечисть мохнатая! Всё-то ты замечаешь. Ну да, не умею я колдовать, как ты. Поэтому у меня не получается совмещать два золотых правила: никогда не мыться, но при этом никогда не вонять.

Весело, по-детски смеясь своей шутке, Влад допил восстановительный коктейль и, направляемый легким пинком домового, ввалился в ванную. Уже через мгновение потоки горячей моющей пены обрушились на него со всех сторон.

Наслаждаясь приятным теплом, Влад позволил своим мыслям брести куда вздумается.

«Так, первым делом нужно позвонить Наде. Смотаемся куда-нибудь отсюда. Уж что-что, а несколько отгулов и право на развлекательную поездку на курорт пошикарнее я заработал сполна, что бы ни говорили по этому поводу жрецы.

Чёрт! Сначала нужно будет составить отчёт об операции. Ох уж эти мне правила и инструкции! Даже помыться спокойно нельзя».

Выключив воду, Влад обмотался полотенцем и направился в кабинет, к рабочему компьютеру. Из валявшейся на полу гимнастёрки он вытащил серебристо-зелёную карту-допуск и сунул её в приёмное окошечко компьютера.

– Привет, пупсики, – пробубнил он, все ещё витая в облаках восстановительного коктейля.

В чреве компьютера ожила компания крошечных существ, немедленно взявшихся за работу. Экран монитора посветлел, по нему поплыли разноцветные зигзаги, веером расходящиеся от центральной цветовой колонны, выплывающей из глубины кинескопа.

– Привет! – послышался из процессора тоненький, но бодрый и уверенный голосок. – Как дела, Влад? Введите, пожалуйста, ваш персональный код, хозяин.

– А ты, я смотрю, не меняешься, Бик. «Введите код, введите код», – передразнил гнома Влад. – Вечно тебе код подавай. Ну сколько можно? Сколько ты будешь выпытывать у меня то, что сам прекрасно знаешь? Десять лет? Сто?

– И через тысячу лет я буду всецело стоять на страже интересов моего хозяина. Одним из проявлений моей бдительности является неизменный запрос на введение личного кода, – гордо доложил Бик, бригадир гномов, обеспечивающих работу системы предварительной загрузки компьютера. – Так что, если хотите поработать, введите, пожалуйста, ваш личный код, хозяин. Разумеется, если вы просто хотите поболтать – я всегда к вашим услугам.

Влад скорчил Бику свирепую физиономию. Дисциплинированные они ребята, эти гномы. Педанты.

– Ладно, какой там у нас код?.. 2:5030/318… Доволен?

– Код не соответствует списку допусков! – торжествующе заверещал Бик. – Доступа к файлам нет!

– То есть как – не соответствует?

Это ещё что за чушь? Нет, действительно, компьютер по-прежнему заблокирован.

– Может быть, вы устали, хозяин? – предельно вежливо осведомился гном. – Неужели вы забыли собственный идентификационный код?

Влад потряс головой. Не может такого быть. Так, попробуем ещё раз… 2:5030/048.

– Код принят! – обрадовался Бик. – Доступ к информации предоставляется без ограничений. Докладываю, хозяин: мои глаза и уши накрепко закрыты. И пусть мне их выколют и открутят, если я только осмелюсь…

Этот помпезный доклад и сопутствующие ему страшные клятвы Влад слышал, наверное, в тысячный раз и изрядно подустал от них. Суть же тирады заключалась в том, что Бик от имени всей компьютерной бригады обещал ни под каким видом не прикасаться ни к единому биту секретной информации. Если же пользователь, в данном случае – Влад, заметил бы таковое неправомерное пользование секретными сведениями, ему следовало немедленно доложить о нарушении вышестоящему начальству.

– Всё, всё, Бик, кончай свою говорильню! – взмолился Влад. – Давай полезай обратно в процессор. Если хочешь – можешь повторить там всю клятву от начала до конца. Только про себя, пожалуйста. Слышал? Заткнись, говорю! Умри, зараза!

Гном скользнул куда-то в недра компьютера, повторяя своим комичным голоском:

– Умри, зараза… умри, зараза…

Влад перестал обращать на него внимание.

Компьютер поглощал информацию, как голодный зверь пищу. Невидимые гонцы, взвалившие на свои хрупкие плечи увесистые фрагменты доклада, тут же понесли свою драгоценную ношу в штаб отдельной роты «Бурые медведи» и в информационный терминал, расположенный в глубоко законспирированном Храме Церкви Меча. Отец Онфим должен получить доклад немедленно… Чем скорее, тем лучше. Если он посчитает это нужным, то информация, переданная Владом, тут же проследует дальше – в терминалы высших иерархов Церкви Меча. А может быть, отец Онфим решит оставить эту информацию при себе и передаст наверх лишь свои комментарии. Влад хорошо знал, что все приказы отца Онфима всегда имеют подтверждение командира «Бурых медведей», но далеко не все приказы командира подтверждаются отцом Онфимом. А высшее начальство спецназа всегда было на стороне духовного наставника – учителя Влада.

В общем-то, всё это не имело большого значения. Служба в войсках специального назначения была для Влада, в конце концов, лишь прикрытием. Как первоклассный киллер, имеющий лицензию на убийство, выписанную высшими лицами государства, Влад имел дело с самыми опасными врагами Российской Федерации, как со смертными, так и с бесплотными. Лидеры мятежников, беглые демоны, на худой конец – черти, коррумпированные политики-предатели – вот кто был «объектом» его работы. И хотя Влад носил форму майора элитного подразделения сил специального назначения, он был самостоятельной силой, действующей независимо ни от кого и ни от чего. Направляла эту силу посредством отца Онфима Церковь Меча. Влад знал, что его доклад представляет для отца Онфима большой и далеко не праздный интерес. Особенно всё то, что касалось истории с беглым демоном и похищенными Чарами Охранения…

* * *

Неподготовленному человеку место показалось бы очень странным. Жёлтая река лениво текла между скалистыми берегами красного цвета. Чёрные змеи, вросшие хвостами, как корнями, в землю, размахивали головами и шипели вслед проходящему человеку. Путник же ничему не удивлялся. Для него подобный пейзаж был привычен – обычное порождение безумного мира нечисти.

Всё дальше и дальше углублялся Влад в этот неуютный мир, идя по следам сбежавшего демона. Поначалу майор опять оставил далеко позади Карвазерина и группу захвата. Затем, прикинув возможное развитие событий, он решил подождать их и сел на камень, чтобы отдохнуть. Наконец группа догнала лидера. Карвазерин был мрачен, словно ему предстояло присутствовать на собственных похоронах. «Бурые медведи» уныло понурили головы: ещё бы, один человек справился с задачей, которая оказалась не по зубам пятерым.

Ни Карвазерин, ни два других колдуна ничего не сказали Владу. Единственное, что заботило их в этот момент, было унижение от необходимости подчиняться какому-то майору. Для них это было невыносимым нарушением иерархии, или, говоря армейским языком, субординации. Влад же знай себе улыбался. Пусть змеи шипят, если их хвосты всё равно вросли в землю.

Короткий привал – и группа вновь двинулась вперёд, колонной по одному вслед за Прожогиным. Ориентируясь по едва заметным следам, Влад поднялся на гребень скальной гряды, перегородившей путь. Внутренним чутьём он ощущал волну ненависти и лавину злобных мыслей разыскиваемого демона. Но определить направление потока было нелёгким делом даже для опытного разведчика.

Не обращая внимания на колдунов, Влад отдал несколько распоряжений «медведям». Солдаты кивнули и заняли указанные места. Наконец-то операция обрела для них смысл: штурмовая группа заняла исходные рубежи и изготовилась к захвату. Всё встало на свои места. Бойцы напряглись, готовясь к тяжёлой, но понятной и знакомой работе.

В этом мире все лазеры, бластеры и лучеметы оказывались бесполезной грудой металла, керамики и пластика. Здесь могло помочь только магическое оружие. Например, арбалет со стрелами, в наконечниках которых ждали своего часа духи войны. Наклонив голову к колчану, майор услышал, как духи шепчутся между собой:

– Что-то здесь дурно пахнет…

– Да, какой-то гадостью…

– Вот именно. Нет, не нравится мне это.

Неожиданно для всех – для духов, колдунов и солдат – Влад выпалил:

– Вижу цель!

Группа захвата внимательно проследила за тем, как синее пламя, возникшее между разведёнными широко в стороны руками Влада, метнулось вниз по склону красноватой скалы к речному берегу.

– Оружие – на полную мощность. Стрелять сразу же по обнаружении цели!

Обычный солдат, может быть, и спросил бы командира: «Стрелять – по кому?» – но «Бурые медведи» не зря считались элитой спецназа. Зная, что расспросов не будет, Влад бросился вперёд. Его тело, не единожды усовершенствованное хирургами и биохимиками, действовало быстрее, чем мог уследить взгляд обыкновенного человека. Мозг Влада едва успевал поставлять телу переработанную информацию. Вновь в руках майора мелькнул арбалет: взвыли духи войны. Стрела, прочертив огненную дугу в воздухе, над самыми камнями, унеслась к подножию склона, откуда донёсся дикий рёв мучимого внезапной болью чудовища.

– Вниз! – скомандовал Влад.

Впрочем, для «Бурых медведей» команда была уже лишней. Они ощущали близость противника, чувствовали исходящую от него вонь, знали, что он совсем-совсем рядом, – и теперь никакие препятствия, никакая пересечённая местность не могли преградить им путь. Едва уступая арбалетным стрелам в скорости, бойцы штурмовой группы, двигаясь в том же форсированном режиме, что и Влад, бросились вниз по склону.

Влад скатился к урезу воды, где на красном песке клубилась воющая чёрная туча. Огромная, обладающая невероятной мощью, она корчилась от боли, пробитая несколькими арбалетными стрелами. Из одной раны на «теле» тучи вырывались языки пламени. Пара красных глаз вцепилась в солдат полным ненависти взглядом. Ещё несколько стрел вонзилось в бесплотную плоть, новые раны забили фонтанами огненной крови. Невидимый меч просвистел в воздухе и… ударился о землю там, где только что стоял Влад, успевший в последний момент отскочить в сторону. Нет, майор был крепким орешком для тучеподобного демона. Пущенная в ответ стрела вонзилась в один из пылающих багровым пламенем глаз, и, визжа от наслаждения, духи войны вонзили зубы во внутренности жертвы. Рёв терзаемого демона чуть не порвал барабанные перепонки «Бурых медведей». Не в силах противостоять противнику, чёрная туча, роняя искры и языки пламени, словно истекая кровью, стала отступать и вот-вот была готова сорваться в отчаянное бегство… Но было поздно.

Подбежав к демону, Влад громко прокричал его истинное имя.

– Бен-Шин! – разнеслось по красной равнине.

Тучеподобное создание вздрогнуло и замерло в воздухе, словно налетев на невидимую стену. Влад, не теряя времени, бросился вперёд и очертил замешкавшегося демона непреодолимой пентаграммой.

Мгновение спустя к месту пленения беглеца подоспел Карвазерин. Демонстративно не замечая Влада, колдун старательно изображал спокойствие и делал вид, что держит ситуацию под контролем.

– Ну что ж, вот мы снова и встретились, – недобро усмехаясь, обратился колдун к демону. – Однако тебе повезло, что ты сумел уйти так далеко.

– Кончай его! – зло буркнул один из помощников Карвазерина.

– Кончай его! – эхом отозвался третий колдун.

– И не только его, – прошептал Карвазерин, чья улыбка все больше походила на оскал вампира.

– Только не слишком быстро, – посоветовал первый колдун-ассистент.

– Ещё бы, – сглотнув слюну, прищурился верховный колдун. – Поджарим его на медленном огне. Его и всю его родню. И отдельно займёмся теми смертными, которые помогли бежать этой твари.

– Предателей оставьте мне, – негромко сказал Влад.

В его голосе не было просительных интонаций. Майор приказывал.

Лицо Карвазерина побелело так, что казалось, последние капли крови вытекли из сжавшихся сосудов. Оскорблённый колдун ещё больше стал похож на голодного вурдалака, но ничего поделать и даже просто высказать свои чувства он не мог. Охранительные Чары покуда не были найдены, и без Влада обнаружить их представлялось крайне маловероятным.

– Отделение, вперёд! – скомандовал майор «Бурым медведям».

Выстроившись в цепочку, солдаты пошли за командиром. Колдуны остались на месте – караулить и пытать загнанного, пленённого и израненного демона.

Влад знал, что есть только один способ завершить операцию. И дело даже не в Чарах и не в беглом демоне. Этот, сбежав, совершил тяжкое преступление, которому нет прощения. Значит, он будет убит так жестоко, чтобы другим стало неповадно. Пусть ночные кошмары всякого, замыслившего предательство, будут наполнены страхом перед ним – майором Прожогиным. Есть только один способ расправиться с такого рода сопротивлением – уничтожение всех ослушавшихся приказа, всех преступивших черту. Чёртовы америкашки поступили бы точно так же. Да и поступали не раз. Таковы правила игры. Жестокой, коварной игры, где минимальная ставка – жизнь игрока. А правила её просты на удивление: сначала расстреливают, а уже потом допрашивают. Будешь делать наоборот – подстрелят самого.