Текст книги "Совершенство (ЛП)"

Автор книги: Ник Кайм

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

1

Кровь… Скользкие земляные укрепления Сорокового Терциус…

Роак пошатнулся и упал. Кровь была его, но осознание этого пришло не сразу, так неожиданна и яростна была атака.

Роак был ветераном Вардаска, военная служба была его жизнью. Он нес оборону в Драконьей Кузнице во время восстания, восемь лет нес знамя грандмаршала, еще пятнадцать лет носил на груди медали. А сейчас он даже не мог унести в себе собственные внутренности.

Веревки рубиново-красных кишок, скрутившиеся кольцами на уровне его колен, свисали из серповидного разреза на животе. Поток крови из раны обрушился под ноги, но быстро иссяк.

Двадцать три года Роак был лейтенантом Вардасского пятого. Он умер меньше чем за три секунды.

Убивший его был мечником несравненной грациозности, и он уничтожал солдат, казалось, без каких-либо усилий. Этот чемпион Темных богов, воплощение тайной противоестественности и нечестивой гармонии, был чистым злом.

Сержант Кэмерон был очарован его убийственным мастерством. Даже через линзы магнокуляров это было гипнотизирующим зрелищем. Его ноздри наполнил приторный мускусный запах, голова закружилась; он покачнулся и лишь в последний момент успел ухватиться за стену, чудом не опрокинувшись вниз, в гущу развернувшейся схватки.

Помотав головой, Кэмерон попытался сосредоточиться, но мечник был словно ангел – само совершенство, и каждый чарующий взмах меча, каждый фонтан артериальной крови, исторгавшийся из его жертв, служили ему способом художественного самовыражения.

Он не мог отвести взгляда.

Чувствуя, что разум покидает его, сержант Кэмерон активировал комм-бусину в ухе.

– Капитан Онор, один из Безупречных… Он здесь, ведет наступление на Сороковой Терциус! – Кэмерон пораженно замотал головой. – Он… убивает…

Он отчаянно пытался отыскать правильные слова – слова, за которые его не сожгут как еретика.

– Он… как будто танцует, мэм… Словно ангел…

Разорвав ткань реального мира, остроносые корабли, покрытые гелиотропово-сиреневым и бледно-серебряным, привезли на Вардаск Багровое Воинство.

Обратившись через ветшающие черепа, оставшиеся от предыдущих завоеваний, этот плод союза ритуальной магии и извращенной науки, Безупречные заявили о своем праве на мир.

Уроженцы Вардаска собрали все свои войска и выступили к месту их приземления, чтобы дать захватчикам отпор.

Тридцать три тысячи человек погибли в той схватке. После этого оставшиеся вардасские солдаты отступили за стены крепости и окопались. Но это уже ни на что не могло повлиять. Остававшиеся у Вардаска часы свободы были сочтены.

На вокс-линии зашумела статика, и вардасский офицер ответила.

– Соберитесь, сержант! Это порождение скверны. Ненавидьте его, и отыщите Императора в чистоте этой ненависти. Еще один штурмует эту сторону стены…

Слова капитана прозвучали так, словно она уже смирилась со смертью.

– Их двое, мэм? Но я слышал, что майор Фатарис отправил подмогу…

Капитан Онор прервала его полные страха слова.

– Да, но только это мясник. Трон… Они захватили юго-восточную стену!

Эту базу удерживал Ионский шестнадцатый. Они были ветеранами, самыми закаленными из всех, кого Кэмерон когда-либо встречал. Он переместил окуляры. Орды воинов-культистов в странном, причудливом боевом облачении хлынули через разрушенные стены и укрепления.

Ранее в нее угодила череда выстрелов из какой-то находящейся вдалеке батареи ракетниц или гранатометов, и теперь силы Хаоса мчались в пролом. Стена была взята.

«Бойня» была слишком мягким определением происходящего. Кэмерон опустил окуляры и заплакал.

На огневой позиции на Сороковом Секундус, всего в нескольких сотнях метрах от оборонительной стены, которую теперь удерживал враг, капитан Онор с мрачным страхом наблюдала за творящимся вокруг. Обороняющиеся, солдаты, шестнадцать дней продержавшиеся против зеленокожих на Ора-6, заслужившие лавры победителя в битве за холмы Килос, капитулировали меньше чем за час.

Один час.

Остатки Ионского шестнадцатого разрывал на части мясник с лицом злобного демона. Этот воин, покрытый шрамами и рубцами, едва видимый за клубами дыма, исходящего от вардасских военных механизмов, был чудовищем – определенно не ангелом, как тот чемпион, которого описал сержант Кэмерон. Обезглавив последних вардасских обороняющихся на третьей стене, мясник спрыгнул на поле боя между двумя баррикадами. Онор подняла руку, благодарная себе за то, что та не дрожит, и сжала кулак.

Безупречные были худшими из этого полчища, его чемпионами и предводителями. Отважные мужчины и женщины Вардаска могли бы победить культистов, даже их лучше вооруженные предательские отряды, но не Безупречных. Слухи – или скорее даже пугающие истории – рассказывали об их мастерстве и беспощадной ярости. Никому еще не удалось выжить после встречи с ними.

Онор только сейчас увидела одного из них, в первый раз с начала битвы. Это существо не должно было добраться до их позиций. Если это случится, им придет конец.

– Застрелите его! Все к оружию!

Канонада разорвала ночь над Сороковым Секундус. Ряды лазганов открыли по ордам огонь; стрелы света протыкали одетых в робы культистов, заряды тяжелых болтеров обстреливали хаоситских солдат в бронежилетах. Цепь минометных взрывов разверзла землю на поле боя и отправила трех несущих бомбы фанатиков обратно в ад. Пламя от взрыва сдетонировавших бомб охватило другую группу культистов, и фанатиков настигла смерть.

Онор победно сжала кулак, с удивлением почувствовав облегчение. Оно длилось недолго.

Мясник пронесся через пламя, не обращая внимания на сверкающие удары лазганов, рыча, когда они обжигали и ранили, но не замедляясь. Лезвие топора вгрызлось в мотки колючей проволоки цепью зубов, и мясник прорвался через них, словно это был пергамент. Куски плоти разлетались в стороны от рычащего топора, брызгала кровь, и часть ее, долетев до самой орудийной установки, попала на униформу Онор.

Он теперь был слишком близко для пушек на ее позиции, они стояли не под тем углом. Ее ждал ближний бой, уродливый, жестокий и кровавый. Он шел к стене, и там она его встретит. Подавив тошноту, Онор достала силовой меч, прошептала молитву Императору и активировала энергетическое поле оружия.

Ни одно существо не могло совершить такой прыжок. Ни одно существо не могло быть способно совершить такой прыжок, но мечник оказался на краю зубчатой башни с оружием в руках. Лезвие меча сияло бледно-серебристым цветом, отражаясь в зеркальном доспехе, гелиотропный сиреневый покрывал узорчатый нагрудник; облик его напоминал об адских кораблях, которые пересекли море душ, чтобы явиться сюда и убить их всех.

Он мгновение стоял на месте, и время замерло, словно в янтаре, а он просто наслаждался.

Свет играл на его золотых прядях, водопадом льющихся на плечи, прелестная, андрогинная улыбка озаряла лицо. Кэмерону была видна только его половина – мечник стоял к нему боком. Он неуклюже поднял меч, но все никак не мог найти кнопку… Но все никак не мог найти решимость…

Ветераны, закаленные в битвах воины, со шрамами и медалями, подтверждавшими это, гибли как младенцы. Первым пал Барабарас: его шею пронзила мономолекулярная сталь. А Клейдера разрезали от паха до грудины. Ансер превратился в безголовый труп; из его горла гейзером вырвалась красная жидкость, когда он упал. Нога в сапоге раздавила дергающиеся останки, и его бывшие товарищи обратились в бегство. Это уничтожило боевой порядок. Насильно завербованные новобранцы пали на колени и взмолились о пощаде. Пощада была им дарована… на лезвии меча.

Каждое убийство было совершенной нотой, этюдом на тему боевого стиля и мастерства.

Потом мечник повернулся.

Конечности летели, как листья, подхваченные жестоким ветром, и, оставляя за собой капли крови, исчезали в темноте. Изо всех сил мчась к началу стены, Онор увидела, как топор мясника лишил капрала половины черепа. Та упала, как отколотый кусок камня, и глазам предстало анатомическое сечение мозга и мускулатуры.

Ее адъютанта, Лонсмана, разрубили поперек талии, его внутренности вывалились на землю. Один гвардеец подскользнулся и упал уже мертвым. Вопли несчастных еще звучали в ушах, когда Онор подобралась достаточно близко для атаки. Она была готова встретиться с чудовищем. Однако перед ней оказалось не чудовище, но и не ангел.

А они оба.

– Назад! Я стреляю! – отчаянно прокричал остаткам своих людей Кэмерон, вскидывая к бедру дробовик.

С башни ему улыбалось и скалилось гнусное, безумное существо. Оно было разделено на две части – смесь ярости и безмятежности, убийственный сплав мечника и мясника.

Борясь с нерешимостью, Кэмерон надавил на спусковой крючок.

Залп оглушил даже на фоне грохочущей битвы. Дробь изрешетила стены, но не достигла цели, только разорвав в клочья пару культистов, явившихся вслед за своим чемпионом.

Он увидел капитана Онор, ее каменное, ожесточенное войной лицо, губы, беззвучно произносящие молитву. Со времен начальной подготовки ее ни разу не побеждали в фехтовальном зале. Ни одному вардасскому офицеру не удалось даже поцарапать ее на тренировке или в официальных состязаниях.

Она атаковала Безупречного – смертельный выпад, гарантированный завершающий удар.

Кэмэрон тоже начал молиться.

Бои развернулись по всему Сороковому Терциус. Потерянная третья стена и ее гарнизон окровавленных трупов теперь стали лишь далеким воспоминанием, которое слабо тревожили вопли тех, кто сейчас медленно умирал внизу. Их предсмертные крики утихли до фонового шума, когда меч вонзился в плоть.

Сначала ее охватило торжество. Потом сковал холод – когда капитан Онор осознала, что промахнулась.

Длинный меч поразительной красоты вошел в ее нагрудную пластину по самую рукоять. Ее омыл наркотический аромат дыхания, в котором была лаванда и запекшаяся кровь. Один ангельский глаз ласково смотрел на нее, раскрывая сущность удовольствия от убийства. Другой, с черными прожилками, злобно дергался.

Онор закрыла глаза.

Кэмерону хотелось убежать и спрятаться. Капитан Онор распалась на две части, разрубленная мясником, и были видны ее ребра и внутренние органы, от которых в холодный ночной воздух исходил кровавый пар. Во рту появился резкий привкус металла; его едва не стошнило. У него не было с собой дробовика – он оставил его, когда бежал. Люди отшвыривали друг друга с пути, порядок был уничтожен, воцарился хаос.

Кэмерон почувствал резкую боль – укол в спине, словно от раскаленной булавки. Он прекратил бежать. Бежать было некуда. Сила инерции ушла из него, ноги оторвало от земли и они теперь болтались над ней, словно у марионетки.

Из его груди выступал меч; его лезвие, похожее на белый огонь, с хирургической точностью резало плоть и кость. Оно достигло шеи, подбородка, носа, и резало, резало, так искусно, так совершенно, что Кэмерон не осознавал, что мертв, пока меч не вышел через макушку черепа и он не упал, распотрошенный, словно рыба.

2

– Один на счет мясника, один на счет мечника.

Ардантес улыбнулся, созерцая итоги резни, учиненной над гвардейцами на вершине зубчатой башни. Убийство вражеских офицеров дарило восхитительные ощущения, но удовлетворенность никогда не длилась долго.

Зарычав от боли, и тут же выдохнув в наслаждении, он вцепился в наруч, закрепленный на запястье Мясника.

– Изрубить их всех!

Что-то выжило. Ардантес услышал всхлип и стремительное стучание сердца, которое скоро остановится. Страх поможет ему. И красота.

Ардантес перевернул труп острым носком бронированного сапога и обнаружил под телом живого солдата. Вид забрызганной кровью, рваной и почерневшей от копоти униформы заставил ухмылку заиграть на его уродливых, совершенных губах.

– Марать меч таким грязным, жалким созданием?

Испачканный в красном топор разделил лицо человека на две части. Он проломился через нос, раздробил кость и сплющил лицо, после чего вышел через щеку, расколол череп, обнажив рассеченный мозг, и наконец застрял в рокрите под головой солдата.

Мясник с напряженным рыком выдернул оружие, разбрызгивая капли крови. Ардантес сделал шаг назад, уходя от кровавого ливня.

– Не на броню же! – сказал он, ни к кому конкретно не обращаясь.

– Опять ты разговариваешь сам с собой, Ардантес?

Еще один из Безупречных достиг зубчатой стены. Это был широкий воин, с мощной шеей, но ему легко удавалось скрываться за парапетами.

Ардантес старался не становиться к новоприбывшему спиной, ибо Вайдар был весьма честолюбивым слугой Губительных Сил. За его огромным плечом на ремне из человеческой кожи висело необычное оружие, похожее на карабин, с рифленым стволом и множеством изогнутых стержней, выходящих из черного как смоль приклада. Он назвал его «Дискордией», разделяя старую любовь легиона к присваиванию оружию почетных имен. Половина его бугрящегося мышцами тела была лишена брони, только обмотана кожей. Вниз по подбородку сбегала щель, разделяя его, словно старая рана.

– Брат, ты явился, чтобы стать свидетелем моего художественного мастерства? – Ардантес убрал оружие.

Вайдар посмотрел на него холодными черными глазами и фыркнул:

– Тебя это, кажется, беспокоит.

Ардантес надменно повернул голову – так, чтобы была видна только патрицианская часть.

– Забавно…

Ответа от Вайдара не последовало; он резко развернулся, словно вздернутый на крючке. Щель на подбородке разошлась, превратившись в бездонную пасть.

Выжившие, пропущенные во время резни, стягивали силы, а между ними помещалось длинноствольное артиллерийское орудие, в которое были вставлены новые обоймы.

Назвать воплем то, что изверг рот Вайдара, было бы не совсем правильно.

Негармоничный и утробный, он ударил солдат, словно волна от взрыва, перекрывая их крики и разрывая форму на клочки. Кости обратились в пыль, кровь закипела, пятнадцать человек перестали существовать, и только алое пятно напоминало о том, что они погибли.

Звуковой поток иссяк. Из соединяющегося обратно рта потекла ихорная слюна.

Он вытер рот тыльной стороной латной перчатки, и на металле остались выжженные кислотой следы.

– Вот совершенное убийство.

– Ха, вот только изящества ему недостает, брат.

Вайдар посмотрел на еще подергивающиеся тела, вокруг которых были разбросаны полупережеванные внутренности.

– Я не вижу особого изящества вокруг. Ты еще собираешься жрать трупы, или твой зверь на коротком поводке?

Одной половиной лица Ардантес улыбнулся, при этом другая исказилась в ярости. Мясник никогда не говорил – зверь не должен иметь права речи. Но он чувствовал. Ярость была его голосом.

Ардантес указал на противоположный конец стены.

– Я совершенствовал симфонию. Она тебе нравится?

– Она мне омерзительна, брат. Посмотри туда! – он махнул рукой за вторую стену. Ардантес проследил за его взглядом.

Вражеские фортификации представляли собой ряды защитных баррикад, усиленных башнями и артиллерийскими орудиями. Стены были окружены рядами колючей проволоки и содержали полностью укомплектованные гарнизоны, при этом каждая стена была укреплена лучше предыдущей. Насыпи утрамбованной земли поднимали последующие заграждения над предшествующими, формируя наклонную гряду, увенчанную крепостью.

Орды предателей из Багрового Воинства уже штурмовали последнее заграждение. Сопротивление выглядело яростным.

– Там, наверху, у тебя будет отличная возможность приструнить зверя и начать убивать так, как учил нас Фулгрим, – в голосе Вайдара слышался резонанс, скрывающийся под его человеческим голосом, – намек на звуковой шквал, который он мог выпустить изо рта. Вайдар встретил взгляд своего брата. – Без совершенства это… Это просто месиво.

Ардантес взъярился, рука его метнулась к мечу, и из ножен показалась небольшая полоска стали, хотя большую часть меча он пока оставил внутри. Боль от наруча огненными кинжалами пронзила руку и плечо. Вайдар этого не заметил; он уже начал наступать, когда над их головами показался корабль. Посмотрев вверх, Ардантес увидел знакомый символ с оскалившейся пастью, принадлежащий боевому отряду-противнику. Он задвинул меч обратно в ножны.

– Собаки прибежали охотиться.

Еще три корабля присоединились к первому. Они были побиты и истерзаны войной, и выглядели так, будто лишь недавно участвовали в битве.

– Да уж, они действительно собаки. Кхорнаты… Хуже, чем твой проклятый зверь.

– Что они здесь делают? – Ардантес наблюдал, как корабли приземляются, раскидывая ядовитый дым и клубы песка потоками воздуха из двигателей.

– То же, что и мы. Грабят. Убивают. Выживают.

– В этом кровавом водоеме и так хватает акул. Что мы будем есть?

– Друг друга…

Штурм над ними продолжался. Ардантес жестоко улыбнулся.

– Надеюсь, мы встретимся на поле боя. Интересно, как долго они будут мучаться перед смертью?

Вайдар ответил насмешливым фырканьем, взбираясь наверх к следующей баррикаде.

– Поспеши, если не хочешь потом делить объедки с этими собаками.

Ардантес вытащил меч, вынул из креплений цепной топор и последовал за ним.

3

Эквилий должен был встретиться с ними у северо-восточного участка стены. Поскольку его не было, Вайдар выдвинулся первым.

Четыреста воинов-культистов и батальон предательской армии – Отступников – последовали за ними в пролом. Строй вардасских бойцов встретил врагов шквалом четких лазганных выстрелов. Слабых смертных – не одетых в броню культистов – лучи прошили и убили на месте.

Вайдар вступил в этот шторм, словно по его груди, плечам и спине били капли дождя, а не лазганные выстрелы. Раскрыв свою пасть, он издал адский крик. Несколько культистов, которым не повезло оказаться у него на пути, упали; из их ушей шла кровь. На имперских стенах последствия были гораздо хуже. Плоть, кровь и кость обратились в дым. Потоки лазганного огня ослабли.

Грудь Вайдара тяжело поднималась и опускалась. Потекшая кислота обожгла его губы и подбородок, и он больше не мог закрыть щель на лице. Даже у даров Темного Принца были свои пределы.

Артиллерийские отряды, скрывавшиеся за мешками с песком, дали залп. Дула автопушек и «Рапир» полыхнули огнем. Силовые доспехи давали прекрасную защиту, но тяжелые орудия разорвут их… Разорвут его…

Укрывшись за полуразрушенной аркой, Вайдар открыл ответный огонь из своего карабина. Луч сконцентрированной звуковой энергии разнес огневую позицию на части и перекинул членов отряда через защитные укрепления; из их ушей и глаз бежала кровь. Культисты лавиной обрушились на раненых вардасских артиллеристов, орудуя ритуальными ножами.

Ардантес бежал, лавируя между вспышками лазерных зарядов, которые стали реже благодаря грубым усилиям Вайдара и ответному огню Отступников. Пистолеты, винтовки и карабины были столь… несовершенны.

Ардантес воздал хвалу Слаанеш с помощью своего меча. Он нежно касался плоти, красиво разрезал ее, чтобы дети варпа могли насладиться пиршеством.

У него на пути вдруг оказались офицер с силовым кулаком и группа тяжеловооруженных людей в темно-зеленой панцирной броне. Встав в боевом порядке, они перекрыли верх лестницы, ведущей к орудиям, которые в данный момент отчаянно пытались уничтожить Вайдара.

Уклонившись от медленного удара кулаком, Ардантес выпустил офицеру кишки, после чего отвел меч назад и обрушил два перекрестных удара на двоих с телохранителями. Третьему бойцу он проткнул шею, и из нее хлынула струя темной жидкости, когда он вынул меч, чтобы разрезать еще одного пополам. Мясник забрал пятого: вонзил жужжащее лезвие цепного топора в тело солдата, и кости полетели, как щепки.

Это его почти не замедлило. Ардантес промчался над еще падающими трупами – так быстро, словно находился в сфере другого времени. Смерть вокруг замедлилась, даже несмотря на то, что его темп ускорился.

Из ниш в стене выбегали новые солдаты, под командованием офицера в черном кителе и фуражке с кокардой в виде железного черепа. Он кричал и осыпал своих воинов ругательствами, приказывая им атаковать.

– Вы слышите музыку?!

Ардантес уничтожал их, разрезал на части в безупречном танце смерти. Идеально следуя связке, он прорубил путь к изрыгавшему ругань офицеру.

– Я превращу твою плоть в симфонию!

Офицер рявкнул что-то в ответ, возможно, проклятие, но Ардантес только рассмеялся, нанося удар.

Сталь прервала полет, и Ардантес, опустив взгляд вниз, увидел, что офицер парировал его искусный выпад. Ардантес нахмурился. Выражение его лица усилилось до неверия, когда меч офицера оцарапал ему щеку. Он поставил блок инстинктивно, но все же смертному как-то удалось оставить на нем порез!

– Безупречные не могут быть ранены…

Идущий сверху вниз выпад, столь быстрый, что это было попросту неправильно, был отбит в сторону; теперь Ардантес начал уделять своему противнику больше внимания. От других солдат, пытавшихся вмешаться, он избавлялся, почти не задумываясь.

Мясник натянул поводок, но Ардантес приструнил его. Это был не обычный враг. Это было исключительное создание, никак не слабый солдат.

– Умно!

Удары, которыми они обменивались, слились в смутное пятно, и Ардантес понял, с чем сражался.

Отбив очередную атаку, он обрушил на грудь существа кулак с силой, от которой должны были сломаться ребра. Оно покачнулось и получило еще один удар в плечо; брызнула кровь.

Ардантес воспользовался преимуществом и провел выпад, но существо, отбросив меч, сделало сальто и приземлилось на ладони. Оттолкнувшись от земли предплечьями, оно вспрыгнуло на ноги, увеличивая расстояние между ними.

Едва заметно улыбаясь, Ардантес бросился за ним.

Между тем, кожа офицера и вся его фигура в черном кителе осыпалась. Словно пепел падал с его тела – черными, разрушающимися на глазах хлопьями.

Когда это закончилось, перед Ардантесом оказалась тонкая женщина в облегающем комбинезоне. Она вытащила гудящий мономолекулярный меч из ножен в плоти бедра.

Ардантес не видел лица ассасина – оно было закрыто маской, раскрашенной так, чтобы походить на человеческий череп – но он был уверен, что на нем сейчас было злое выражение.

Ее боевая стойка была ему знакома.

– Я уже убивал подобных тебе, много-много лет назад. Это была другая эпоха.

Другая жизнь.

Она метнулась вперед. Ее атака была совершенна, ее движения – восхитительны. Ардантес нашел простой способ контратаковать. Второй выпад ассасина был лучше, оригинальнее. Что-то усилило его, какая-то непредсказуемость, и это породило прекрасный ответный удар от Безупречного.

– Ты в самом деле достойна. Я сохраню твою голову, когда мы закончим, и поведаю ей о значении совершенства.

Меч к мечу, каждый удар одного получал равноценный ответ от другого. Порез поперек бедра заставил Ардантеса скривиться, но эта жертва дала возможность контрудара, рассекшего бок ассасина. Ее бронированный комбинезон не дал атаке стать смертельной, но она истекала кровью. Ардантес улыбнулся про себя.

«Я убийца убийц».

– И вот балет подходит к концу!

Она едва удерживала равновесие, была ранена, на нее обрушивался град стремительных уколов и ложных выпадов, и Ардантес готовился нанести последний удар.

Но разрушительный поток звуковой энергии отнял у него это право. Он пронесся над зубчатой стеной и выбросил его добычу в никуда.

– Нет! – Ардантес метнулся к краю стены, к тому месту, откуда ассасина выкинуло. Ее нигде не было.

В ответ на прикосновение руки, легшей Ардантесу на плечо, ревущий лезвиями топор Мясника описал круг. Вайдар остановил его предплечьем, зарычав от напряжения.

– Мы уходим.

Ардантес еще трясся из-за того, что лишился добычи.

– Это могло бы быть так красиво, брат! – его глаза сузились до узких щелок, и оба были в равной степени полны гнева. – Зачем ты это сделал?!

– Из-за них, – Вайдар заставил Ардантеса повернуть голову.

Одетые в доспехи цвета застывшей крови и обвешанные цепями и амулетами своего покровителя, убийцы из воинства Адских Гончих шли с востока и рубили обороняющихся цепными мечами. Воины из штурмовых кораблей наконец высадились.

Ардантес скинул с плеча руку брата.

– Мы можем убить их!

– Не этих! – Вайдар указал на хроно-имплантанты, врезанные хирургическим путем в лоб каждого из отступников. – Часы смерти. Вряд ли ты сумеешь победить в дуэли био-бомбу, брат. И даже если ты выживешь, Лефуриону придется потом несколько дней вытаскивать обломки костей из твоего лица, а кроме того, наши силы в некоторой степени скудны.

Большинство культистов погибло, и оставалось лишь несколько когорт Отступников. Из-за отсутствия Эквилия и его людей их атака на северо-восточную стену потерпела неудачу.

– Бесчестное отродье…

Вайдар приказал отступать, оставив на месте несколько десятков фанатиков, чтобы те прикрыли их отход.

Он повернулся к Ардантесу, когда за ними прогремел тектонический взрыв, означавший, что первого из Адских Гончих постигла кончина.

– Нам был нужен Эквилий!

Ардантес нахмурился. Он лишился своей жертвы, а теперь лишился и победы в сражении.

– Где он?