355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Ник Кайм » Падение Дамноса » Текст книги (страница 7)
Падение Дамноса
  • Текст добавлен: 5 октября 2016, 01:59

Текст книги "Падение Дамноса"


Автор книги: Ник Кайм



сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 22 страниц)

Глава шестая

На борту «Возмездия Валина», спустя сорок лет после кампании на Черном Пределе.

Минуло уже много времени с тех пор, как Сципион в последний раз приходил в Реклюзиум. Это было мрачное помещение, освещенное лишь неярким мерцанием расставленных в раскрытых челюстях кибернетических черепов свечей. Отблески прыгали по мертвым костям, отчего те начинали казаться живыми.

– Вот уже больше года я твой капеллан – и впервые вижу тебя пред ликом Императора.

Сципион закончил читать молитву, выпрямился и обернулся к говорившему. Элиану Трайан стоял напротив него, прямо под аркой нартекса. Само сооружение покрывали священные письмена и катехизисы, а на его вершине, словно объединяя все это, было выгравировано стилизованное изображение примарха.

Сципион поклонился.

– Брат-капеллан.

– Брат Вороланус. – Трайан, как и сам Сципион, был одет в молитвенную робу, но черную, под цвет его боевых доспехов, а вместо шлема его голову укрывал капюшон. Крозиус был прицеплен к широкому кожаному поясу, а розариус капеллана на золотой цепи свисал на его широкую грудь. Если не принимать в расчет символов власти, Трайан никогда не любил излишнего хвастовства, он считал важными лишь проявления преданности и набожности. Его силовой доспех всегда был увешан печатями чистоты, лоскутами пергамента, исписанными молитвами и особыми клятвами, а также освященными цепями.

Он ждал, недвижимо и безмолвно. Сципион почувствовал себя неуютно.

– Вы хотите о чем-то спросить меня, брат-капеллан?

Взгляд Трайана буквально прожигал насквозь, а его зрачки были похожи на тлеющие угольки.

– Только об одном: почему?

– Что «почему»?

Угольки в глазах Трайана превратились в пылающие круги, выдающие его раздражение.

– Я не один из твоих боевых братьев, равно как и не коллега-сержант. Я – твой капеллан, брат Вороланус, и я не намерен терпеть твои игры. Отвечай на вопрос.

Рот Сципиона сжался в узкую линию. За тот год, что они вместе служили в роте, он так и не смог найти с Трайаном общего языка. В отличие от всегда спокойного и задумчивого Орада Трайан был суровым, требовательным и прямолинейным. Он не просто проповедовал веру, он буквально насаждал ее. Как все прочие капелланы, известные Сципиону, он был великим воином, пылким и неистовым, но ужиться с ним не представлялось никакой возможности.

– Я вознес должные молитвы…

– Только не при мне. Капеллан Орад преданно служил этому ордену. Его смерть – трагедия, как и смерть любого из истинных сынов Жиллимана. Но теперь здесь я, и лишь я слежу за чистотой этой роты.

Сципион нахмурился. Он едва сдерживался, чтобы не сжать кулак.

– На что вы намекаете?

Трайан резким движением хлестнул сержанта по щеке. От неожиданности тот упал на одно колено.

– Я не намекаю. Я утверждаю и действую согласно этому, – отрывисто бросил капеллан.

Сципион попытался встать, но почувствовал, как крозиус уперся ему в плечо.

– Стоять, – предупредил Трайан. – Я еще не закончил.

Даже сокрытое в тени капюшона, лицо капеллана источало злость.

– Твой капитан и я уже много лет знаем друг друга. Он высоко отзывался о твоих действиях на Черном Пределе, равно как и мастер Телион. Поэтому я рассчитываю на то, что ты еще продемонстрируешь мне те качества, которые нашли у них одобрение и похвалу.

– Приношу свои извинения, если я разгневал вас.

Трайан мощным толчком повалил Сципиона на лопатки. Тяжелый вздох вырвался из груди сержанта, а кровь словно застыла в жилах.

– Не пытайся подмазаться ко мне, брат Вороланус. Ты и без того уже вызвал мой гнев.

Сципион стиснул зубы. Ударить одного из сынов Жиллимана уже считалось низким поступком, если на то не было причин. Поднимать руку на представителя капелланства при любых обстоятельствах запрещалось. Поэтому он лишь склонил голову, позволяя гневу утихнуть.

Трайан продолжал:

– Твое недовольство не укрылось от моего внимания, равно как и твое небрежение службами. Я этого не потерплю. Я не следую пути Орада, у меня свои принципы. Ты научишься уважать их и чтить меня как своего духовного лидера. Это ясно, Сципион? – Трайан медленно погрузил острую кромку крозиуса в плоть сержанта.

Сципион принял позу раскаяния и склонил голову. Трайан кивнул в ответ.

– Должность сержанта всегда сопряжена с определенными ожиданиями. А сейчас я отправлюсь в боевые залы, – добавил он, убирая крозиус. Оружие оставило за собой кровавый след. – Тебе нужно выпустить свой гнев. Если хочешь, можешь найти меня там, когда закончишь свои дела здесь. Но, так или иначе, я надеюсь, что это был последний раз, когда мы с тобой обмениваемся словами.

И он удалился, направившись на тренировочную палубу.

Сципион ни разу к нему не присоединился.

– Как ты думаешь, что это?

Ортус указывал вдаль, на череду огромных пирамидальных силуэтов.

– Обозначение: «Монолит». – Ларгон через магнокль пытался рассмотреть их поближе. – И что-то еще.

Он передал устройство сержанту. Сквозь эллиптические линзы Сципион увидел те три монолита, что опознал Ларгон. Они двигались медленно и неповоротливо, паря над самой землей с помощью энергетических импульсов, создававших поле антигравитации. Их боковые стороны были плоскими, а металлическую поверхность исчертили некронские руны. Они скорее напоминали передвижные обелиски, нежели боевые танки. Сципиону еще не приходилось видеть их в бою, и, глядя на их ужасающие орудия и источавшие пугающее сияние кристаллические силовые матрицы, венчавшие каждую пирамиду, он искренне желал, чтобы и не пришлось. Во фронтальной арке каждого монолита сверкал портал. Подобно прочим гаусс-технологиям, он излучал изумрудное свечение, но при этом его поверхность шла рябью, словно водная гладь. Даже без консультаций Механикум было понятно, что это какие-то энергетические врата.

Другое сооружение, на которое указывал Ларгон, походило на прочие по форме, но в размерах намного превышало их. Похоже, это было что-то вроде альфа-монолита. Между ним и меньшими пирамидами с треском проносились разряды молний. Это наводило на мысль, что большее сооружение используется в качестве энергоузла.

– Выглядит как большой конденсатор или что-то в этом духе. Похоже, он фокусирует огневую мощь других машин. – Сципион отдал магнокль Ларгону.

Ортус был мрачнее тучи.

– Они удаляются от позиций артиллерии, – угрюмо проговорил он: – Идут в сторону Келленпорта.

Сципион вновь пришел в движение.

– Это нам никак не поможет прорвать кордон вокруг тяжелых орудий. Когда мы вернемся в лагерь с хорошими вестями, Тигурий сможет передать сообщение.

Щелкнул вокс в ухе.

– «Трациан», это «Ретиарий».

– Что у тебя, Браккий?

– Аванпост некронов, – прошептал тот. – Сорок два метра к северу от нашей позиции.

– Ваш статус, брат?

– Прошли незамеченными. Вижу шесть целей, механоиды класса «рейдер».

– Рой?

– Никак нет.

Сципион приглушил связь и повернулся к остальным. Сейчас они продвигались по узкому проходу, всем телом прижимаясь к склону. Сильный снегопад прекрасно замаскировал их доспехи, покрыв слоем естественного камуфляжа.

– С чего вдруг механоидам охранять аванпост? В этом нет смысла.

Ларгон в раздумьях наморщил лоб.

– Только если они не стерегут там что-то.

– И это не артиллерия, – сказал Сципион.

Ларгон заулыбался и кивнул.

– Проход в горы.

– Вот именно. – Сержант проверил обойму болт-пистолета и передернул затвор. Для перестрелки должно хватить. – Уже надоело ползать против ветра по пояс в снегу.

Он вновь включил связь, приказал Браккию наблюдать за врагом и ждать их, а затем переключился на канал Катора и передал ему координаты, по которым Громовержцы выйдут к аванпосту.

Звериная ухмылка расцвела на лице Сципиона.

– Наш выход, братья.

Кулаки Сципиона сжались сами собой, когда он по воксу слушал доклад Катора.

– «Венатор» задерживается. Путь непроходим. Двигаемся обратно.

– Сколько вам нужно времени?

– Приблизительно двадцать две минуты, брат-сержант.

Встряхнув головой, Сципион взглянул на вражеский гарнизон. Все было так, как и говорил Браккий: шесть некронов-рейдеров, никаких тяжелых пушек, элитов или роев скарабеев. Шестеро бойцов Второй роты против пехоты механоидов. Сципион не хотел больше ждать. К врагу могло подойти подкрепление, и тогда момент для наступления будет упущен.

– Ортус. – Он указал на небольшой горный выступ, укрытый кучей камней.

Ультрамарины прятались в ледяной канаве ниже аванпоста. Валуны и острые льдины затрудняли обзор. Сам выступ находился чуть в стороне от узкого желоба, что вел к бастиону некронов – похожему на обелиск сооружению, боковые поверхности которого были частично раскрыты, словно лепестки цветка. С указанного Сципионом места Ортус получил бы отличную огневую позицию. Замерзшие ручейки пересекали путь к строению. Сципиону показалось, что под поверхностью льда он увидел чьи-то лица. Он представил, каково это – когда судьба человека оказывается в руках изменчивой природы твоего родного мира. В такой смерти не было чести.

Ортус быстро переместился на позицию и уже прицелился, когда Сципион жестами обрисовал последнюю часть своего плана. «Ретиарий» должен атаковать со стороны тропы, выманивая некронов на линию огня Ортуса. Тем временем «Трациан» быстро и незаметно обойдет их с фланга и ударит, как только гарнизон вступит в бой.

Телион часто любил расписывать преимущества стратегии «разделяй и властвуй». Благодаря ей немногочисленный отряд имел все шансы одолеть существенно большую и лучше оснащенную вражескую группировку. Теперь Сципион хотел разделить внимание некронов, заставив их сфокусироваться сначала на отряде Браккия, затем – на Ортусе и, наконец, на своем собственном. По его приблизительным подсчетам, все столкновение не должно было занять больше тринадцати секунд.

Только он не забыл еще один из постулатов Телиона: «Всегда допускай, что противник знает больше тебя».

Глава седьмая

Праксор увидел Творца Грозы всего на долю секунды позже Сикария.

Они знали, что авангард некронов ведет один из низших лордов, и чем дальше Ультрамарины пробивались за пределы стен Келленпорта, тем больше изумрудных молний сверкало в расколотом небе. Надвигавшийся шторм был знамением, предвещавшим явление лорда.

– Сумерки опускаются на Келленпорт и на весь Дамнос, – изрек Агриппен. Его низкий бас был подобен раскату грома.

Остатки разбитой танковой бригады, одной из последних, оставшихся у Гвардии, все еще продолжали отважно сражаться в пустошах, но ситуация складывалась отчаянная: кошмарная буря накрыла бойцов, и они оказались отрезаны от своих. Лучи установленных на башнях прожекторов скользили по земле, пытаясь выхватить цели, но темнота эта была не простой. Ничто не могло пробиться сквозь нее. Странные существа кружили в воздухе вокруг людей, осязаемые и бестелесные одновременно. Праксору уже приходилось раньше сражаться с духами, и в тот раз он чуть не погиб. Какие тогда шансы против этих тварей оставались у обычных людей?

Сержант молча смотрел на то, как гроза постепенно застилает поле боя и надвигается на Ультрамаринов. Даже стальные пластины танков «Леман Русс» не давали надежной защиты от этих призрачных некронов, ибо они умели проходить прямо сквозьброню. Праксор мог лишь представить тот ужас, что испытывали заживо раздираемые на куски экипажи боевых машин.

Кобальтово-синие гиганты остановились, в равной степени из-за шторма и из-за бедственного положения танкистов. Со временем протяжный треск стабберов становился все короче, гулкое уханье башенных оружий раздавалось все реже, вспышки выстрелов перестали пробиваться сквозь туманную пелену.

– Они не наша цель, брат.

Трайан стоял рядом с Праксором. Лицо капеллана являло собой мрачную, высеченную из кости бесчувственную маску. Попытавшись изобразить сожаление, он положил руку на плечо сержанта.

Праксор едва удержался, чтобы не стряхнуть ее. Даже лютые ветры Дамноса не были такими холодными, как Элиану Трайан. Но сержант позволил его руке остаться на месте, тем самым улучив момент, чтобы изучить поле боя.

Вся оборона Келленпорта строилась вокруг трех линий контуров стен в форме восьмиугольников. Вдоль каждой из них было расположено по несколько башен и укрепленных бункеров. Каждая имела по трое ворот: северные, западные и южные. Вся восточная часть города – сплошной огромный мегаполис, – была полностью изолирована, а ее дороги – перекопаны и перегорожены колючей проволокой. Между линиями стен протянулись пустынные участки земли. Когда-то это были отдельные районы города: жилой, коммерческий, военный и религиозный. Но теперь туда пришла война, оставив от величественных строений лишь руины и пепел.

Из тактического инструктажа Праксор знал: один из кораблей местного флота, «Благородный», обстрелял торпедами некоторые области за пределами города, перед тем как его уничтожила вражеская артиллерия, расположенная на Холмах Танатоса. Тогда лорд-губернатор счел, что сопутствующий бомбардировке урон стоит того, чтобы отбросить некронов. Несомненно, это позволило защитникам выиграть немного времени, и с этим нельзя было не считаться. Не пойди он на это, Ультрамаринам, возможно, пришлось бы высаживаться на уже полностью покоренный бездушными машинами мир. Но, увы, торпедная атака не принесла людям спасения и, кроме того, обрекла тысячи душ на смерть в бушующей плазме. Их обуглившиеся трупы устилали теперь улицы и проспекты, и даже сильный снегопад не смог укрыть их от глаз белоснежным саваном.

Чтобы добраться до границы третьей оборонительной стены, где они сейчас находились, Сикарию и его людям пришлось буквально продираться сквозь ряды врагов. Они уничтожали некронов целыми отрядами, но те исчезали без следа. Это угнетало Праксора, ибо так смерть Вортигана ощущалась еще более остро.

«Когда мы погибаем, наши мертвые тела остаются на земле. Некроны же просто растворяются в воздухе. Откуда мне знать, что я не бьюсь с одним и тем же врагом, возвращающимся раз за разом?»

Возможно, именно поэтому Трайан сначала дал ему время помолиться. Это объясняло то, почему Сикарий уже атаковал, – он нуждался в благословении капеллана. Возможно, Трайан знало сомнениях, мучивших Праксора. У него, Черного, был к этому дар – определять и устранять опасные трещины в той защите, которой каждому воину служила вера.

Праксор держался стойко.

– Я готов, брат-капеллан.

Танковая колонна уже совсем скрылась из виду. Враг продолжал неторопливо и основательно искоренять те разрозненные очаги сопротивления Гвардии, что еще оставались среди руин городских укреплений. Стоит некронам закончить с людьми, как они тут же переключат все свое внимание на космодесантников. Так что ставка Сикария на быстрый и жесткий удар оказалась верной.

Праксор услышал, как заговорил капитан, пока Трайан благословлял его на битву.

– Мы – последний и единственный рубеж защиты этого имперского мира. – Он пристально вглядывался во всепоглощающую пелену наведенной некронами ночи. Свой шлем он держал на сгибе руки, чтобы каждый воин мог видеть его благородный лик. Взгляд капитана выражал стальную непоколебимость и намерение в своей цели идти до конца. – Его заселили еще в давние, безмятежные времена Великого крестового похода, когда сами боги, наши предки и основатели нашего ордена, ходили среди нас. Они взирают на нас, и мы не можем оступиться, не можем позволить, чтобы кровь, которую они проливали за Дамнос, была напрасной!

Он вытащил Клинок Бури – воплощение стихии, которой предстояло схлестнуться с другой стихией, – и указал им на лорда некронов, окруженного сверкающими молниями. Водрузив обратно на голову боевой шлем, он прорычал в вокс-передатчик:

– Следуйте за мной в эту стигийскую ночь, братья, и не дайте бесплотным тварям уйти от гнева Второй роты. Victoris Ultra!

Грозовой фронт теперь добрался и до них. Густые черные облака накатывали волнами, повинуясь порывам призрачного ветра. Изумрудно-зеленые молнии, извиваясь и переплетаясь, били с небес, такие же неестественные, как и то, что их сотворило. Дуновения чуждого, пропитанного смертью воздуха развевали плащ и гребень капитана, шевелили печати чистоты и тексты священных клятв на его доспехах.

Сикарий сорвался с места. Клинок Бури вспыхнул пламенем, зажженным еще в древние, великие времена. Остальные последовали за ним, готовые сражаться и умирать.

Бравурная речь Сикария, его беспримерная отвага и бесстрашие мгновенно рассеяли все сомнения Праксора и его мысли о неодолимости их врага. Ведомый светом истинного героя, он кричал, кричал, пока легкие не запылали, а воздух не раскалился от жара болтерного огня. Все они кричали, и их голоса сливались в единый славный клич:

– Victoris Ultra!

Праксор старался держаться ближе к капитану и его Львам, используя ослепительное сияние его меча в качестве ориентира. Он хотел заговорить, но дьявольский ветер заглушил его голос. Тогда он попытался докричаться до Щитоносцев:

– Следуйте за мечом!

Стоило им приблизиться к границе вихря, как вся связь тут же пропала. Причем не заполнилась треском статических помех, а просто исчезла, словно покров тишины накрыл их всех. В то же время в окружающем мире отнюдь не было тихо. Ветер, пронзительно завывая, безжалостно хлестал по доспехам. Голоса, пустые, механические, мертвые, звучали отовсюду. Комья земли и куски камня наполняли морозный воздух и кружились в безумной пляске черного шторма, вызванного лордом некронов.

Яркая вспышка на мгновение перегрузила визор шлема Праксора, когда молния, извиваясь и ветвясь, устремилась вниз. Она ударила в одного из Львов, превратив того в живой факел. Его трясло в агонии, изумрудная энергия терзала тело космодесантника, пока тот не содрогнулся в последний раз и не рухнул на землю дымящейся обугленной грудой.

Так умер брат Хальниор.

Еще один разряд пронзил ночь, прочертив в черном небе рваную линию. Взметнув веер осколков, он пробил в земле кратер, а затем перескочил прямо на брата Этрия. Ослепительное пламя, словно от горящего магния, взметнулось к грозовым облакам, окаймив их белым сиянием. В самом центре вспышки был Этрий. Его оторвало от земли, а ветви молнии, словно нити кукольника, издевательски мотали тело из стороны в сторону.

Низкий, похожий на выдох свист долетел до ушей Праксора, а самого его неожиданно подбросило в воздух ударной волной. Время словно замедлило свой ход. Рука, которой он пытался прикрыть глаза, двигалась словно в вязком сиропе. Ноги как будто увязли в песке, сыплющемся сквозь горловину песочных часов. Слишком поздно он понял, что это взорвались боеприпасы Этрия, превратив того в гигантский огненный шар.

Удар о землю вновь заставил время ускориться, вернув Праксора в наполненный смрадом смерти мир. Одним движением вскочив на ноги, он попытался вытащить боевого брата из разверзнувшегося пекла. Этрий еще был жив, но его разбитый болтер остался в огне, поэтому он лишь кивнул Праксору, а затем снял с пояса пистолет и кивнул вновь, демонстрируя свою готовность сражаться дальше.

Но молния никуда не исчезла. Еще четырежды она била по земле, оставляя на ней рваные трещины и выжженные пятна. Никто из бойцов больше не пострадал, если не считать почерневших шрамов, оставшихся на нагрудниках и наплечниках доспехов. Но, прежде стремительное, наступление Ультрамаринов теперь затормозилось.

Духи вынырнули из темной пелены, словно та была живым существом, а они – антителами, готовыми искоренить человеческую заразу. Извиваясь подобно змеям, они с ужасающей быстротой и плавностью двинулись к Ультрамаринам.

– Брат-сержант. – Криксос указывал куда-то обрубком руки.

Праксор посмотрел в том направлении и увидел брата Вандия, крепко державшего почетное знамя роты. Тяжелый, как будто пропитанный дождевой водой штандарт оставался нерушим, хоть неугомонный ветер и бушевал вокруг него.

При виде того, как яростная стихия, разметавшая все вокруг, отступила перед знаменем его родной Второй роты, Праксор почувствовал подъем.

– Вперед, братья! Отвага и честь!

Космические десантники не знали страха, но в голосе Криксоса чувствовалось нечто, чрезвычайно к этому близкое.

– Разве такое вообще возможно?

Как всегда неожиданно, сквозь шум грозы и пелену его собственных сомнений прорвались преисполненные неистовой веры слова Трайана:

– Наше величие кроется не только в благословенной ткани нашего стяга. Оно – в наших жилах, в самой нашей крови. Мужество, честь, верность традициям – те добродетели, о которых эти бездушные создания не имеют ни малейшего понятия. Войны нельзя выиграть одним лишь холодным расчетом. Идущая от сердца отвага – вот истинный ключ к победе. Мы – потомки Жиллимана, его благородные сыны. Так чтите его наследие!

Капеллан воздел свой крозиус высоко над головой, и его оружие воспылало ореолом лазурной энергии, разогнавшим тьму вокруг него. Трое духов, вырванные из тени его сиянием, отпрянули. Трайан опустил грозную булаву на череп одного из них, круша его, – и отправил мерзкое создание обратно в ту проклятую бездну, что его породила.

Праксор же устремился к одному из оставшихся призраков, на бегу рисуя своим силовым мечом смертельную дугу. Это было великолепное оружие, выкованное искусными мастерами ордена из чистейших металлов и пропитанное неудержимым темпераментом его машинного духа.

Меч прошел сквозь эфирное тело врага, а через мгновение некрон, подгадав момент, когда Ультрамарин собрался выстрелить, длинными когтями располовинил болт-пистолет Праксора. Воин отбросил в сторону ставшее бесполезным оружие и двумя руками схватился за рукоять меча, наполняя энергией его мономолекулярное лезвие.

– Мы – отпрыски Ультрамара! – ревел он, клокоча от праведного гнева. – Мы не сдадимся!

Дух на мгновение замер, а затем резко, неестественно быстро атаковал снова. Годами оттачиваемые инстинкты позволили Праксору отвести одну из когтистых лап некрона, одновременно с этим заблокировав удар его похожего на кнут хвоста. Под напором Праксору пришлось отступить на шаг – при том что он сам еще не нанес врагу ни малейшего вреда.

– Только вперед, брат-сержант!

Это был Дацеус. Грозный ветеран возглавлял наступление.

– Проложите путь капитану! – прокричал он Львам.

Где-то там, впереди, их ждал Творец Грозы. Сикарий намеревался схлестнуться с ним в бою и сделать то, ради чего он был рожден, – то есть забрать жизнь врага.

Дацеус схватил одного из духов силовым кулаком, но тот умудрился извернуться, высвободиться и исчезнуть в пелене бури до того, как мощные пальцы превратили его в груду покореженного металла. Справа от него, скрытый тенями и туманом, отважно сражался благородный Гай Прабиан. Словно какой-то из древних королей Макрагге, в руках он держал меч и щит. Чемпион яростно и целеустремленно прорубался вперед, разя змееподобных духов. Его разум и тело были едины, а оружие служило воплощением его воли, ломая шеи и разрубая тела недругов. Ведомые Дацеусом и Прабианом, остальные Львы разрывали пелену ночи болтерными очередями.

Сикарий властно шествовал по полю боя, безжалостно уничтожая дерзнувших приблизиться к нему врагов и алчно выискивая себе жертву, когда таковые не подворачивались сами.

В этом царстве безумия весь мир Праксора сжался до крохотного участка реальности, где остались лишь его Щитоносцы и Львы, окруженные саваном неестественной тьмы. Отовсюду слышались крики и проклятья, люди превратились в расплывчатые, словно призрачные силуэты. Где-то в темноте сражались Трайан и Агриппен. Навершие капелланского крозиуса, пылавшее праведным огнем, тускло виднелось вдали, в то время как дредноут был лишь громадным ониксово-черным фантомом, чьи очертания то и дело выхватывали из тьмы изумрудные молнии.

Брата-сержанта Солина и его Непоколебимых нигде не было видно. Праксор надеялся, что они все еще продолжают сражаться.

Лишившись своего пистолета, он выхватил гладий и стал биться сразу двумя клинками. Духи парили где-то на границе видимой области, отвлекшись на шествие Сикария и его Львов. Возможно, Творец Грозы почувствовал приближающуюся опасность и отозвал своих прислужников.

– Иди сюда, машина! – размахивая силовым мечом, с вызовом прокричал Праксор.

Выгнув сегментированную шею, дух, словно охотник на добычу, пристально уставился на сержанта. Подобно змее, он свернулся кольцом – а затем бросился в атаку.

Выпад когтистой лапы Праксор отбил гладием, а затем, не теряя ни секунды, ударом силового меча отрубил твари лапу. Выстрелы болт-пистолета Этрия откалывали куски металла от черепа и тела некрона, все больше приводя того в неистовство. Тартарон пронзил существо брошенным стальным прутом, подобранным среди развалин. Его собственный сломанный мелтаган остался где-то позади. Пока тварь пронзительно визжала, Праксор одним движением отсек ей голову. Телепортация не заставила себя ждать.

За Сикарием и Львами трудно было поспеть. Когда из темноты выскочил еще один дух, Праксор взмахнул сначала гладием, затем мечом. Оба удара прошли мимо, но Криксос поразил врага очередью из болтера, поддерживая оружие культей. Не дожидаясь, пока некрон восстановит равновесие, Праксор распорол его тело, а Тартарон и Этрий вонзили гладии в шею существа. Тварь дернулась еще раз, огоньки в ее глазницах вспыхнули неудержимой яростью, а затем она исчезла.

Криксос поднял глаза к небу.

– Милостивый Император… – выдохнул он. – Смотрите!

Устремленным к небесам взглядам предстали десятки духов, стервятниками круживших над воинами. Праксор поднял в их направлении гладий, приказывая бойцам открыть огонь.

– Болтеры! – крикнул он, и взрывающаяся реактивная смерть наполнила воздух. Но духи лишь разлетелись в стороны, играючи перепрыгивая за границы материальной реальности и обратно, и только зеленые огни в их глазах неизменно сверкали в ночи.

– Держите их! – Праксор знал, что им нужно выиграть время для Сикария, чтобы тот мог найти и убить вражеского лорда. – Во имя Жиллимана!

Духи окружили Щитоносцев. Острые как бритва когти и шипастые хвосты сливались в сплошной призрачный туман – настолько быстро некроны проносились среди космодесантников. Брата Белтониса затянуло в вихрь, а звуки выстрелов его болтера унес ветер. Харкая кровью, на землю опустился брат Галрион – его грудь и шея были пробиты насквозь. Брат Экседиз выкрикивал имя примарха, когда хвост одного из некронов копьем пронзил его нагрудник.

– Соберитесь вокруг меня! – призвал Праксор своих воинов, и Щитоносцы сомкнули ряды, встав плечом к плечу и стреляя во все стороны. Они превратились в лазурный островок посреди недружелюбного черного океана, окруженные стаей безжалостных убийц. Обрывочные картины проносились перед глазами Праксора: яростно кричащий Дацеус; Гай Прабиан, разящий врагов столь точно и спокойно, что даже машины могли ему позавидовать; Венацион, склонившийся над телом Галриона. Но посреди всего этого кровавого тумана возвышалась фигура, сиявшая ярче прочих.

Сикарий…

Великий герцог Талассара наконец нашел свою жертву. Он поднял меч, чье лезвие было окутано перламутрово-голубой вуалью чистой энергии. В ответ Творец Грозы взмахнул своим посохом. Оружие источало разряды изумрудных молний, а рукоять сплошь усеивали непонятные ксеносские руны. Не прошло и мгновения, как эти два орудия скрестились, высекая снопы ослепительных искр. Ветер взвыл сильнее, словно живое существо, переживающее за своего господина. Каждая эмоция, каждый удар и контрудар – все это находило отзвук в разорванном грозой небе.

Для машины некрон двигался поразительно быстро. В пылу собственной битвы Праксор успевал лишь изредка бросать короткие взгляды в ту сторону, но он снова и снова слышал треск молний. В их ярких резких вспышках дуэлянты виделись лишь двумя мельтешащими тенями.

Все длилось не более нескольких секунд. Издав победный рев, Сикарий разрубил напополам посох Творца Грозы, высвободив поток необузданной энергии, а затем обратным движением обезглавил врага. Голова еще не успела упасть на землю, а разделенное тело лорда некронов уже растворилось, и лишь отголоски его фазового перехода, словно злобный шепот, колыхали воздух.

Буря исчезла вместе со своим создателем, будто сильный ветер унес ее, а свет разогнал тьму. Гром утих, молнии перестали сверкать. Даже духи испарились, последовав за повелителем. А в центре всего этого был Сикарий. Он стоял, опустившись на одно колено и с шумом втягивая в себя воздух.

Молнии не единожды ударяли в него – свидетельством тому были струйки дыма, поднимавшиеся от его доспехов. Превозмогая чудовищную боль, он поднялся и, распрямив спину, высоко воздел над головой Клинок Бури.

– Victoris Ultra!

Облегчение смешалось с ликованием, и в едином порыве все – Львы, Щитоносцы, Непоколебимые и остальные – громогласным эхом подхватили клич капитана. Знамя в руках Вандия вновь развевалось на холодном ветру. Они разбили авангард некронов.

Но от скорби было никуда не деться. Души многих сыновей Жиллимана сегодня вернулись к своему примарху, в его обитель Храма Исправления на Макрагге.

Несмотря на торжественные настроения, Праксор чувствовал внутри гнетущую пустоту. Больше половины его отделения было убито или искалечено, и причиной этому стала безумная атака Сикария. Бойцы Солина тоже пострадали, но далеко не так сильно.

Праксор смотрел, как апотекарий Венацион добавляет капсулу с генетическим семенем Экседиза к таким же, уже содержащим геносемя от Галриона и Вортигана. Он понимал, что ничем не может помочь, а в голове крутился один-единственный вопрос.

– Лишь в смерти, брат-сержант Манориан.

Снова Трайан, эта вечно бдительная тень Второй роты.

– Долг – это все, что у нас есть, брат.

Праксор кивнул:

– Да, мой капеллан.

По крайней мере, Белтонис был еще жив, хоть и серьезно ранен. Идти-то он сумеет, но вот сражаться… Впрочем, в их положении особого выбора не оставалось. Венацион подлатает его, и тот продержится столько, сколько сможет.

Агриппен стойко встретил взгляд сержанта. Невозможно было понять, что чувствует этот воин, сокрытый за вековечной броней своего саркофага, но при его виде Праксор ощутил облегчение. Присутствие на Дамносе одного из Первых, ищейки Агеммана, стало вдруг чертовски нелишним.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю