Текст книги "Падение Дамноса"

Автор книги: Ник Кайм

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 22 страниц)

Едва слышно он произнес свой приказ:

– Добей его. Сейчас же.

Глава двадцать пятая

Атавиан видел, как энергетические лучи вгрызаются в черный металл монолитов, но уже через секунду поглощаются им, не нанося ни малейшего вреда.

– Милостивая Гера, они вообще хоть чем-нибудь уязвимы?

Из рации раздался голос Тириана – сержант Атавиан даже не понял, что его слова посредством связи услышали прочие опустошители, потому как для лучшей координации действий они все держались на открытой частоте. В пылу сражения этот факт ускользнул от внимания Атавиана.

– Я слышал, что капитан Сикарий в одиночку уничтожил один такой, – сказал Тириан.

– Не сомневаюсь в этом, брат. Возможно, он даже захочет отлучиться с фронта, пробежать разделяющие нас и машины три сотни метров и лично продемонстрировать нам, как это у него тогда получилось.

Громыхающий смех Тириана сильно контрастировал с общей серьезностью положения, но, услышав его, Атавиан улыбнулся.

На самом деле дистанция в несколько сотен метров не казалась проблемой. Такова была оптимальная дальность стрельбы лазпушек, но они могли запросто покрывать и большие расстояния. Атавиан не знал оружия настолько же точного и неумолимо смертельного. Гектар и Улиус били по приближающимся монолитам, использовавшим свою энергию для переброски некронских фаланг от стен Келленпорта к силам, атакующим окопавшихся в руинах Аркона-сити Ультрамаринов.

Отделение Тириана работало по пехоте противника. Вспышки залпов тяжелых болтеров практически не гасли, буквально за секунды опустошая патронные ленты. Это служило еще одним подтверждением навыков сержанта, равно как и его стрелков, чье оружие не заело ни единого раза. Хоть Атавиан и не был технодесантником, он непрестанно возносил благодарности Омниссии за эту безотказность. Взрывы расцветали посреди плотных рядов некронов, в то время как высокоскоростные болты врезались в передние шеренги. Но это было все равно, что бросать камни в океан. Со смертью нескольких механоидов открывалась небольшая брешь, но уже через несколько мгновений металлическое море вновь схлопывалось, а сам факт потерь для такой орды казался ничтожным, ибо сквозь порталы монолитов непрестанно проходили новые отряды не-мертвых воинов.

«С парящими пирамидами нужно разобраться», – решил Атавиан. Лишив некронов возможности постоянно возвращать в бой павших солдат, Ультрамарины хотя бы обретут шанс замедлить врага, потому как при нынешнем раскладе рассчитывать больше было не на что.

– Целиться в кристаллы, – сказал Атавиан своим бойцам.

Но как только Убийцы титанов вскинули свои пушки, тень опустилась на них. Жужжание репульсорных двигателей заставило Атавиана выкрикнуть:

– Ложись!

Две орудийные платформы некронов на большой скорости пронеслись над головами космодесантников.

– Я могу справиться с ними! – это был брат Икус, уже вскочивший на ноги. – Во имя Императора!

Выстрел плазменной пушки поглотил первую платформу, превратив ее в кучу искореженного, объятого пламенем металлолома. Вторая же успела увернуться от заряда и открыла ответный огонь.

Икус развернул свое оружие, зарычав от напряжения. Катушки плазменного генератора на его спине по-прежнему вращались. Тяжелая гаусс-пушка некрона выпустила изумрудный луч света, который ударил в броню Ультрамарина и пробил ее. Икус вздрогнул, когда большая часть его внутренних органов разлетелась на атомы, а затем головой вперед рухнул на ступеньки.

– Нейтрализовать! – Атавиан указал на орудийную платформу. Она как раз разворачивалась для нового захода, пока ракетная установка одного из воинов Тириана не поразила ее прямо в воздухе. Охваченный огнем корпус некрона упал прямо к ногам опустошителей.

Брат Корвус, из Убийц титанов, повесил свой болтер на ремень и, подойдя к телу Икуса, подобрал его плазменную пушку. Тем временем один из бойцов Тириана приблизился к месту падения платформы, чтобы окончательно добить некрона.

– Он еще жив, – произнес Корвус, проверяя жизненные показатели Икуса.

– Используй эту пушку против монолитов, – приказал Атавиан, отправляя еще одного вооруженного болтером боевого брата оттащить Икуса в безопасное место.

Сам сержант также переключил свое внимание на монолиты. Возвышающиеся вдалеке, они что-то творили со своей энергией, превращая ее в паутину света, охватывавшую все три парящие конструкции и самую крупную, ядро всей группы.

– Плохо, – пробормотал Атавиан, после чего приказал воинам с лазпушками сконцентрировать огонь на центральном монолите. Тактика изменилась. Вместо того чтобы задавить Ультрамаринов пехотой, некроны решили попросту выжечь людей с лица земли своим дьявольским оружием.

Глядя на неумолимое продвижение монолитов и гадая, что еще можно сделать, чтобы защититься от них, Атавиан пожалел, что у них так мало лазпушек.

Уллий Иксион выругался, поняв, что орудийная платформа некронов избежала его гнева. Он все еще стряхивал с себя останки последней машины, что он сокрушил при приземлении. Прыжок перенес его прямо в середину фаланги некронов, и он незамедлительно обрушился на врага всем своим смертельным арсеналом – плазменным пистолетом и силовым кулаком. Возле сержанта бились Мстители Макрагге. Поток прометия вырвался из огнемета Птолона, выжигая плотные ряды некронов, в то время как его братья прыгали на охваченных пламенем механоидов и разрубали их на части цепными мечами. Это была непростая работа, ибо некроны оказались крепкими созданиями, но рейдеры все же отпрянули под натиском штурмового отделения.

Посмотрев на небо, Иксион увидел еще одну группу платформ, заходящих для атаки. «Напасть, уничтожить, упорхнуть, повторить», – так гласили тактические постулаты штурмовиков. И, словно повинуясь бессловесному приказу своего сержанта, Мстители Макрагге взвились в воздух, оставив позади себя обгорелую землю.

На пике прыжка Иксион спросил:

– Как там дела у Страбо?

Второе штурмовое отделение, нареченное «Героями Селонополиса», сражалось на противоположном от Мстителей Макрагге фланге и работало по тем же целям. Иксион поручил брату Птолону вести счет.

– Они опережают нас на одну платформу, брат-сержант.

Цели, сияя красными сигналами, появлялись в поле охвата визора Иксиона. Он направил на них, вниз, ствол своего плазменного пистолета.

– Тогда давайте сравняем счет!

Даже в самой отчаянной битве два отделения продолжали соревноваться друг с другом. Сикарию это нравилось – подобное всегда держало бойцов в тонусе. Иксион придерживался того же мнения.

Некроны заполонили все, куда ни кинь взгляд, и битве этой было не видать конца. Иксион упивался ею.

– Смерть с небес, братья! Пламя и гнев! За Ультрамар!

В стороне от безумного воздушного побоища между штурмовиками и орудийными платформами некронов Праксор расправлялся с последним рейдером из группы, посланной, чтобы остановить атаку космодесантников. Щитоносцы неистово прорубались через ряды механоидов, и никогда прежде Праксор не сражался рядом со своими воинами столь рьяно. Он призвал для битвы все свое мастерство и отвагу. Здесь, в этом аду, по-другому и нельзя было.

В буйстве схватки он увидел невдалеке Сикария. В ближнем бою, с клинками и болтерами, космодесантники чувствовали себя в своей стихии. Хоть и крепкие сами по себе, рейдеры не могли сравниться в этом аспекте с Ангелами Императора, что ставило их в невыгодное положение, даже несмотря на способности к регенерации. При таких условиях становилось проще нанести некрону урон, достаточный для его фазовой телепортации, тогда как в дистанционном бою слишком много врагов успевало восстановиться и вернуться в строй.

Хоть тактические отделения и не экипировались непосредственно для штурмовых задач, Праксор приказал своим бойцами переключиться на гладии и болт-пистолеты сразу же, как только некроны окажутся на достаточном расстоянии. Продвигаясь клином, в вершине которого шел сержант, Щитоносцы жестоко рвали механоидов на куски.

Агриппен не знал пощады.

Вместе с Ультрацием они врезались в орду некронов несколькими секундами позже Сикария. Они сражались на одном фланге с капитаном и его Львами, круша тела врагов своими силовыми кулаками и низвергая на них ураганный огонь главных орудий.

Против дредноутов некронам было нечего выставить. Их летающие платформы не могли подобраться достаточно близко, ибо в небе господствовали Иксион и Страбо. Ничто другое не доставало до гигантов. Не имея возможности сокрушить древних воителей своей подавляющей огневой мощью, некроны увязли в бойне. Однако на место каждого убитого рейдера выходили еще трое, не говоря уже об элитах, что представляли куда более серьезную угрозу. План Сикария был рискованным. Если ему не удастся вскоре втянуть лорда некронов в бой, все старания дредноутов, равно как и Ультрамаринов в целом, пойдут прахом.

На краткий момент спокойствие снизошло на Праксора, когда ближайшие к нему неприятели пали. Он улучил возможность и оценил положение дел. Ультрамарины кобальтовым клином посреди металлического моря некронов пробились достаточно далеко от разрушенной базилики. Но чем дальше, тем больше клин превращался в копье, медлительно выискивающее сердце врага – в данном случае повелителя некронов. Другие фаланги меж тем заходили с боков, пытаясь блокировать дерзкие атаки Ультрамаринов.

Машинный дух силового меча голодно гудел, жаждая новых смертей. Приложив сверкающее лезвие к шлему, Праксор вознес молитву Императору и примарху и вновь ринулся в самое пекло битвы.

Позолоченный повелитель некронов был виден издалека. Метка цели светилась на левой стороне визора Сикария, справа же, перекрывая обзор, развернулась структурная схема. В металлическом каркасе монстра трудно было определить какие-либо уязвимые места. Как и прочих некронов, лорда защищала броня, но при этом он имел размеры куда больше остальных, чуть ли не превосходя элитов, что шествовали перед своим повелителем.

Эти механоиды явно принадлежали к другой касте – столь же неумолимые, но куда лучше подготовленные. Элиты ни на шаг не отходили от лорда, двигаясь в авангарде плотного кольца его телохранителей. Последние же ощетинились мерцающими боевыми глефами, от которых вряд ли были способны защитить даже силовые доспехи. Телохранителей, как и элитов, требовалось устранить, чтобы добраться до их командира.

Сикарий понимал, насколько опасную игру он ведет, бросая подчиненных ему Ультрамаринов прямо в сети лорда некронов, и все лишь для того, чтобы он смог вытянуть чудовище на бой.

– Вот он я, тварь, – шептал он под своим шлемом. – Иди же и сразись со мной.

Лишь одна мысль сейчас занимала разум Сикария: так или иначе, но эта война между ним и золотым некроном окончится. И если ему придется лично убить каждого из элитов и уничтожить всю почетную стражу врага, так тому и быть. До самой смерти.

Вокс-приемник в ухе капитана стал издавать потрескивание – очевидно, некроны снова наводили помехи. Он разрубил торс одного рейдера своим Клинком Бури, одновременно с этим испепеляя второго выстрелом в упор из плазменного пистолета.

– Говорит Сикарий. Вперед! – прорычал он.

Раздавшийся в ответ голос был не тем, что капитан ожидал услышать, но принесенные им вести позволили сложить в уме новый план.

Катон Сикарий улыбнулся.

– Дацеус, – сказал он, оборачиваясь к своему заместителю. – Готовь воинов к отходу.

Сержант-ветеран, кроша рейдера своим силовым кулаком, недоуменно поднял глаза.

– Что?

– Мы отступаем к Келленпорту, как и планировалось изначально.

– Наши силы окружены, брат-капитан. Нам некуда отступать.

– Пока некуда. Всем бойцам – перейти к обороне. Сейчас же, брат-сержант.

Приказ разлетелся по отделениям. Ультрамаринам, которым удалось отбросить некронов так далеко, было велено оставить отвоеванные земли и собраться у руин.

– Есть вектор нападения на элитов. Мы можем атаковать. Повторяю, мы можем атаковать.

Иксион парил в небе на столбах пламени, извергаемых его прыжковым ранцем, и готовился обрушиться на следующую цель, когда внезапный голос Дацеуса разбил все его мысли о славе:

– Отставить. Всем войскам отступить к руинам.

Связь оборвалась. Иксион прервал полет, приземлившись на клочок ничейной территории рядом со своим отделением. Брат Птолон с грохотом опустился возле него.

– Сержант?

– Отходим обратно к развалинам базилики.

Иксион взглянул вверх и увидел, что Страбо уже отправился в путь. Он не задавал вопросов, не выказывал сомнений – он просто подчинился. Но Уллий Иксион прекрасно сознавал его гнев, лишь усилившийся от того, что ему не дали развернуться как следует.

Сержант вытянул шею, глядя на появляющиеся в небесах звезды, и активировал ранец, который тут же исторг поток огня.

– Отступаем, Мстители!

– Валите его!

Гектар и Улиус снова и снова били по ведущему монолиту, но машина попросту поглощала ослепительные заряды один за другим, неумолимо двигаясь вперед, тогда как две остальные пирамиды идеально слаженно парили чуть позади. Что бы ни готовилась обрушить на космодесантников эта медлительная троица, в ее силе сомневаться не приходилось. Выкрикивая приказы, Атавиан понимал, что эти ужасные машины необходимо остановить. Но по мере того, как энергетические потоки, связывавшие кристаллы на вершинах пирамид, становились все сильнее, осознание мрачной истины овладевало сержантом.

«Нам всем конец».

Изумрудные молнии сверкали вокруг навершия ведущего монолита, когда энергия текла по цилиндрическим проводникам, питая матрицу Ореол света образовался вокруг кристалла, и яркость его росла с каждой секундой.

Атавиан выкрикнул тот единственный приказ, что, по его мнению, еще мог хоть что-то изменить:

– В укрытие!

Мощный луч энергии сорвался с кристалла первого монолита и ударил всего в нескольких шагах от позиции Убийц титанов, обращая мир вокруг них в пламенный ад и наполняя дымом воздух. Ударная волна сбила Ультрамаринов с ног. Клубы пыли и песка взвились в воздух. Паутина трещин и разломов, как при землетрясении, побежала по земле от места удара.

Несмотря на встроенные в шлем компенсаторы, звук мгновенно перегрузил слуховой канал Атавиана. В носу и ушах полопались кровеносные сосуды, лишив сержанта сразу двух чувств. Линзы не могли справиться с внезапным световым потоком – на дисплее вспыхнули предупреждения о чрезмерной тепловой нагрузке, но всего через мгновение визор отключился, не выдержав колоссальной силы удара, испарившего целую секцию стены перед ним. Именно так сержант представлял себе ядерный взрыв. Ощущение невесомости охватило все тело, и Атавиан понял, что его ноги больше не касаются земли. Отброшенный назад, он врезался во все еще державшуюся колонну и рухнул на спину.

Вокруг него валялись другие Ультрамарины, как Тириана, так и его собственные. Изумрудный луч разметал сынов Жиллимана, словно ураган песок. Это была сущая смерть. Вопреки своей сути, Атавиан ощутил трепет перед такой невероятной мощью. Впрочем, желания уничтожить ее у сержанта не убавилось.

Облаченные в синюю броню тела постепенно начинали шевелиться – бойцы приходили в себя. Дым и пламя стелились между ними. Каменные ступени превратились в крошево, б о льшая часть руин – тоже. Скрежет трущихся друг о друга и о камень бронепластин раздавался отовсюду, где братья Атавиана пытались встать и перегруппироваться. Ультрамаринам неведомо было слово «поражение» – по крайней мере, так думал сержант. Болеутоляющие средства уже потекли по венам, а клетки Ларрамана инициировали процесс ускоренного сворачивания крови, стоило только Атавиану подняться на ноги. Плотная завеса из дыма и частиц земли заволокла все вокруг. Мороз вновь вернул себе власть, обращая медленно поднимающиеся клочья пара в кристаллики льда.

Тактический дисплей Атавиана расцвел россыпью янтарных рун – практически каждый Ультрамарин из группы прикрытия получил ранения. Имелось еще несколько красных иконок, обозначавших недееспособных или погибших. Но пострадавшие братья сейчас были не первоочередной задачей – сержант нуждался в огневой мощи, и немедленно. Он добежал до границы зоны поражения – образовавшийся кратер давал какое-никакое, но укрытие. Несколько бойцов его отделения, а также люди Тириана вместе с самим сержантом уже согнулись за земляным скатом.

Тириан передал Атавиану свой магнокль.

– На них ни царапины.

Атавиан нехотя согласился. Да, некроны и их монолиты подбирались к позициям Ультрамаринов довольно медленно, но при всем обрушившемся на них огне они продолжали держать стабильную скорость, не понеся при этом особого урона.

Сержант отдал прибор обратно.

– Их слабое место – кристаллические силовые матрицы на вершинах.

Тириан кивнул.

– Довольно легкая мишень.

Улиус припал к земле рядом с Атавианом и добавил:

– Если только что-то не собьет наши системы наведения.

Сняв прицел с лазпушки Улиуса, Атавиан оценил перспективы.

– Не годится.

Он внес кое-какие корректировки и взглянул снова.

– Так тоже.

Сержант вернул прибор Улиусу и окинул глазами кратер.

– Где Гектар?

– Мертв.

– Где его лазпушка?

– Осталась у тела, брат-сержант.

Взгляд Атавиана остановился на приближающихся монолитах.

– Неси ее сюда.

Улиус подчинился. Ему пришлось опустить голову, ибо опустошители вновь открыли шквальный огонь, от которого, впрочем, толку было мало. Монолиты не останавливались, беспрестанно извергая из своих порталов отремонтированных некронов и сводя на нет любой урон, нанесенный бойцами «Молота Жиллимана». Тириан был мрачнее тучи.

– Мы лишь впустую тратим боезапас, – зарычал он, призывая прекратить огонь. Ракетные установки замолчали, но оставались наготове, равно как и заправленные патронными лентами тяжелые болтеры. – Но эти машины необходимо нейтрализовать.

С момента того сокрушительного удара Убийцы титанов Атавиана не сделали ни единого выстрела.

– Восстанавливая пехоту, они не могут использовать против нас свои кристаллические матрицы. Таков цикл. Когда он закончится, монолиты вновь зарядят проводники и активируют лучевое оружие.

Вернулся Улиус, принеся в руках лазпушку Гектара, которую он установил возле сержанта.

– Что ты видишь, Максима? – Тот факт, что Тириан обратился к нему по имени, заставил Атавиана повернуться к нему.

Изрезанный шрамами шлем Тириана отразился в его алых линзах.

– То же, что и раньше, брат.

Над их головами воздух прорезали изумрудные лучи. Некроны подошли на дистанцию стрельбы своих гаусс-бластеров, и теперь каждый их шаг непременно сопровождался новым залпом. Космодесантники отвечали болтерным огнем, но это было действие скорее чисто номинальное.

Атавиан продолжал:

– Мы не можем положиться на системы наведения. Некроны – машины, и сродство с прочими механизмами есть часть их ксеносской сути. Мы ощущаем их влияние.

– Машинные духи нашего оружия осквернены? – в голосе Тириана слышался гнев.

– Нет, но скомпрометированы. Поправки, что я внес в прицел Улиуса, должны были скорректировать траекторию – но этого не произошло. Уничтожение этих кристаллов требует предельной точности, но полагаться придется исключительно на собственные инстинкты. – Расцепив крепежи на вороте доспехов, Атавиан снял шлем. Без встроенного в броню голосового усилителя ему пришлось закричать, чтобы его услышали. – Только глаза.

Он вскинул лазпушку на плечо – это была приятная, давно знакомая тяжесть. Атавиан бросил взгляд на Улиуса.

– Делай как я, брат.

Избавившись от шлема, который он закрепил на бедре, Улиус оценил прицел сержанта.

– Вы целитесь в самую дальнюю машину?

– Да. Дождись, пока они не начнут заряжать основное орудие. Я скажу, когда стрелять.

Такова была снайперская стрельба из лазпушки. Танки, дредноуты, стационарные установки – обычно ее цели отличались крупными габаритами и относительной малоподвижностью. Монолиты, конечно, были медлительными мишенями, но неведомые помехи, что навели некроны, сильно ограничивали возможности стрельбы, тем самым требуя от бойцов максимального сосредоточения.

Снайпер обычно готовится несколько дней, разведывая территорию в поисках оптимальной позиции. Ему приходится учитывать множество факторов: свет, скорость ветра, природные аномалии, уязвимые точки цели. Будучи несравнимо мощнее винтовки, лазпушка все же сильно уступала в утонченности последней, да и счет шел уже не на дни, а на минуты. Сержант просчитал отдачу, траекторию заряда, предполагаемую точку попадания. Но доверял он лишь двум вещам: инстинктам и вере.

Последняя партия восстановленных рейдеров появилась из порталов, запустив процесс перезарядки кристаллических узлов монолитов. Яростные разряды изумрудных молний изливались из центральной машины, создавая связь с двумя остальными. Энергия питала главный кристалл, и ее всполохи с каждым разом становились все ярче.

– По моему сигналу… – произнес Атавиан, тщательно выверяя собственную позицию. Гаусс-лучи вздымали землю вокруг Ультрамаринов, откалывая целые куски от ската кратера и осыпая крошевом доспехи. Тяжелые орудия сержанта Тириана вновь открыли огонь, пытаясь хоть как-то прикрыть лазпушки.

Свечение вокруг ведущего монолита все усиливалось. Удар луча был неизбежен.

– Бей быстро, брат, – предупредил Тириан.

– И больно. По моему сигналу… – прошептал Атавиан, вжавшись щекой в корпус лазпушки и самую малость приопустив ствол.

«Пытаясь устранить быстро движущуюся мишень, подпусти ее поближе», – всплыл из глубин разума один из постулатов его прежних наставников.

Монолиты вышли на огневой рубеж. И попали в перекрестие прицела Атавиана. Он выставил два пальца со спускового крючка пушки – это был сигнал.

Пара лазерных лучей ударила по дальнему монолиту как раз в тот момент, когда последняя порция энергии вливалась в силовую матрицу. Они разбили кристаллический узел, вызвав волну возмущения, передавшуюся двум другим машинам.

Подстреленный монолит содрогнулся, когда катастрофическая цепная реакция прокатилась по его структуре. Разломы пошли по поверхности, источая бледный изумрудный свет. Ослепительное пламя вырвалось из портала. Огромная машина грузно рухнула на землю и замерла. Всполохи неудержимой энергии перебросились на оставшиеся два монолита, обрывая наведение луча. Поврежденные и требующие ремонта, они начали медленно отодвигаться назад, оставив разрушенную машину на произвол судьбы.

Из глотки Атавиана вырвался победный клич.

Его подхватили и другие бойцы арьергарда. Поражение монолитов внесло смуту в ряды наступающей пехоты, которую тут же накрыл объединенный огонь двух отделений опустошителей. Без порталов некроны не могли оперативно восстанавливаться, и наконец их фаланги стали редеть.

Но на этом проблемы некронов не закончились – еще одну Тириан увидел через магнокль.

– К нам идет подкрепление, братья. – В его голосе явно слышалась безумная радость.

Ее же ощутил и Атавиан, когда сам взял в руки магнокль.

– Вижу ополченцев и гвардейские формирования. – Приблизив изображение, он добавил: – Их ведет Юлус Феннион со своими Бессмертными.

Тириан засмеялся, одновременно с удивлением и облегчением.

– Признаюсь, я уже было думал, что от защитников Келленпорта осталось лишь мокрое место и что мы – этакий одинокий островок посреди моря врагов.

Атавиан отдал лазпушку бойцу, заменившему Гектара. Теперь, когда монолиты были нейтрализованы хотя бы на какое-то время, пришла пора ему вновь вернуться к своим обязанностям сержанта.

– Остров, так и есть, брат, – заявил он, – но теперь нам открылся путь обратно на большую землю.

С фронта уже доносились приказы Дацеуса.

Началось полномасштабное отступление. Все силы возвращались в Келленпорт. Несколько фаланг некронов двинулись им наперехват, и где-то среди них был повелитель, направлявший железное воинство. Вероятно, Сикарий выманил их, а теперь намеревался захлопнуть свою ловушку. Стены Келленпорта казались ничем не хуже любого иного места для решающей битвы.

– Как будто так и должно быть, – произнес Тириан. Пехоту некронов давили с обеих сторон.

Перед тем как надеть шлем, Атавиан взглянул в глаза брата-сержанта.

– А ты в этом сомневался?

Если не считать минимума защитников, Келленпорт практически опустел. Стационарные орудия снимались с треног отрядами поддержки, бойцы из разрозненных отделений объединялись во взводы, ополченцы снимали оружие и элементы защиты с трупов товарищей и тоже собирались в батальоны. Кроме того, последние остатки дамносской бронетехники выдвинулись в пустоши, ведомые небольшой группой кобальтово-синих Ангелов.

Аданар находился на башне ведущего танка. У этого «Леман Русса» было сломано главное орудие, но боковые тяжелые болтеры все еще исправно работали. Два других танка на небольшом удалении следовали за ним, по одному с каждой стороны – поврежденные, но боеспособные. Шагоходы класса «Часовой», некоторые даже с отказавшими пушками, и «Адские гончие» прикрывали фланги. В тылу шла группа транспортов типа «Химера», у машины, возглавлявшей бронированную колонну, верхний люк и добрая часть крыши были сорваны ударом гаусс-луча. Впрочем, в остальном корпус остался цел, как и траки, и двигатель – это был идеальный транспорт для сержанта Фенниона и четверых его бойцов. Другие распределились по пехотным взводам, вдохновляя своим присутствием лучше любого танка.

В первый раз с самого начала осады Аданар ощутил нечто отличающееся от отчаяния. Не надежду, ибо только воссоединение с его почившей семьей могло даровать ему это чувство, а нечто другое, что смогло притупить даже снедавший его фатализм. Жажду мщения.

Словосочетание «Первая Сотня» теперь виделось Фальке совсем издевательским. Он даже не помнил наверняка, что тогда, в момент формирования, его импровизированная бригада насчитывала сотню несчастных душ. Впрочем, это было не важно, потому как под таким звучным названием шахтеры обратились в солдат. Сейчас же те, кто остался в живых, маршировали возле Ультрамаринов. «Химера» космодесантников двигалась достаточно медленно, чтобы ополченцы не отставали. Поначалу сержант Феннион отвергал предложение поехать на танке, желая идти по пустошам вместе с людьми, но Фалька сумел переубедить его. Его должны видеть. Он – как маяк, живой пример для остальных, и ни один стяг или знамя не воодушевляли людей сильнее его присутствия. В конце концов Ультрамарин согласился, пусть и неохотно.

– О чем ты думаешь, брат-Ангел? – спросил Фалька, глядя в сторону развороченного корпуса «Химеры». Тот был освещен последними лучами заходящего бледно-желтого солнца. Оно красило золотом раскинувшиеся земли и играло на обледенелых пиках гор.

Юлус взирал прямо перед собой, готовый встретить свою судьбу.

– В экстремальных условиях ты все так же теряешь всякий стыд и задаешь много вопросов, Колпек.

Фалька засмеялся.

– Потому-то я вам так нравлюсь.

Сержант искоса посмотрел на него. На мгновение еле уловимый намек на улыбку промелькнул на его губах, но тут же исчез.

– Ты готов к войне, брат Колпек?

Фалька кивнул:

– Да. Думаю, мое время почти пришло. Я буду рад пролить здесь свою кровь, но лишь забрав нескольких металлических ублюдков с собой.

– Хорошо сказано, брат. В тебе нет страха. Из тебя бы вышел знатный Ультрамарин.

Фаланги некронов были уже близко. Некоторые механоиды разворачивались, чтобы ответить на новую угрозу, и отдельные гаусс-лучи понеслись в сторону людей. Все это сильно отличалось от битв на площадях и на стенах. Тогда сердцами правило отчаяние, и не было иного выбора, кроме как брать оружие и умирать. Теперь же все переменилось. Серебристое море раскинулось перед защитниками Империума – мерзкие, одержимые убийством машины, которых Фалька не понимал и с которыми, по правде, совсем не хотел встречаться лицом к лицу.

Хоть те и двигались, подобно бездушным скелетам, Фалька увидел сознание в их глазах, ощутил их эмоции. Ненависть горела в них, чистейшая, всепоглощающая ненависть. Некроны не остановятся, пока не искоренят всех людей на Дамносе, словно человечество было заразой, раковой опухолью этого мира. От таких мыслей кровь стыла в жилах, но именно они двигали и Фальку, и каждого жителя Дамноса навстречу смерти. Сражаться и умереть куда лучше, нежели просто умереть.

Смерть никогда по-настоящему не пугала его. Будет ли в конце что-нибудь, кроме бесконечной черной пустоты, – он этого не знал. Но он надеялся увидеть свет. Возможно, не тот, что исходит от Золотого Трона во Дворце Вечности Бога-Императора, но тот, что воссоединит его с Джинн. Ему хватит и этого.

Фалька надел свой шлем – его украшала метка сержанта, вырезанная лично Юлусом, – и крикнул своим бойцам:

– Соберите в кулак всю вашу отвагу! Мы – спасители Дамноса, и мы боремся за нашу родину. Император с нами. Он ниспослал своих Ангелов сражаться на нашей стороне. Во имя Империума, почтите же их!

Лазерный огонь извергся из пушек бойцов навстречу гаусс-лучам некронов, сплетая над пустошами паутину смертоносной энергии. Раздался грохот тяжелых болтеров, когда в бой вступила техника. Засверкали залпы башенных турелей, взревели двигатели – последний бронетанковый батальон Дамноса пришел на войну.

И в этот момент огромный, переливающийся зелеными и небесно-голубыми оттенками взрыв расцвел вдалеке.

Остаточное свечение заставило Фальку прищуриться, но он разглядел, как два ярких луча ударяют в одну из парящих некронских пирамид и разрушают ее. Посреди орд врагов, сквозь потоки изумрудной энергии он заметил осажденных Ультрамаринов, истинных братьев сержанта Фенниона.

Даже связанные перестрелкой – Фалька видел вспышки, – они были великолепны. Но среди всех особо выделялся один воин, чья броня отливала золотом, а шлем венчал красно-белый гребень. Закрепленный на богато украшенных наплечниках плащ трепетал под порывами ветра, когда воин разил некронов своим сияющим мечом. Это было олицетворение истинного героя. Чистейшая отвага, облаченная в плоть. Архангел. Сикарий.

Хвала Императору сорвалась с его губ, и Фалька заплакал.

– Выгружаемся, Бессмертные! – Юлус спрыгнул с верха «Химеры», одновременно выхватывая цепной меч. Уже на следующем вздохе он бежал вперед, и шагам его вторил грохот снарядов, вылетающих из болт-пистолета. Четверо его боевых братьев не отставали, во весь опор устремившись вперед, за славой Ультрамару и всем сынам Жиллимана.

Под градом залпов гаусс-орудий Юлус и его братья врезались во вражеские ряды. Некроны понимали только силу, и их необходимо было сокрушить, нанести им удар столь колоссальной мощи, чтобы те темные сущности, что вселили в них жизнь, осознали близость своего поражения и покинули наконец священные покои своей гробницы.

Вопреки природной хрупкости и слабости, люди явили собой пример невероятной храбрости, следуя всего в нескольких метрах позади Ультрамаринов. Перерубив позвоночник одного из механоидов, Юлус ощутил, как в нем разгорается гордость за эти несчастные, проклятые человеческие души. В разверзшейся огненной буре потери среди Гвардии и ополченцев поистине ужасали. Без силовых доспехов и прочей защиты они были обречены, погибая целыми отрядами.