Текст книги "Обретенная (СИ)"
Автор книги: Ниизла Холлей
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 26 страниц)
Наг, раздувшись от гордости, благосклонно принимал поздравления.
* * *
Илаи Валерия Корхал Фрад
Алар умчался, а я осталась в объятиях задумавшегося лимари. Несмотря на радостную весть, я очень нервничала. Как примет самолюбивый наг известие, что вопреки браслету, у меня дети не только от него? И эта мысль отравляла солнечную радость от будущего материнства. Оказывается я совершенно не хочу, чтобы с таким трудом восстановленный покой и доверительные отношения в семье, были разрушены.
– Госпожа, вы расстроены тем, что у вас дети не только от Яса? – продолжая согревать меня своим телом, и невесомо целуя в покусаную импульсивным нагом шею, поинтересовался Морис. – Вы можете поделиться со мной всеми вашими опасениями. Я постараюсь их развеять.
– Я не хочу новых ссор и обид… – высказа я то, что больше всего сейчас меня заботило. – И это единственное, что омрачает известие о беременности.
– Поверьте мне, госпожа. Не будет никаких ссор и обид. Ал потому и пошел к Яссину. А вы… вы не оскорблены тем, что у вас будет ребенок не только от ваших любимых мужчин… но и от меня…без вашего разрешения на зачатие? – сформулировал-таки свой страх Морис.
Мне стало стыдно. Надо что-то делать. Потом я поговорю с Алом и Ясом на предмет излечения «синдрома раба». А сейчас нужно срочно что-то такое сказать, чтобы лимари прекратил себя унижать.
– Морис, – тихонько погладив кончиками пальцев вздрогнувшее предплечье третьего супруга, начала я, – Первое, что ты должен знать, это то, что нельзя оскорбить любящую женщину ребенком от желанного мужа. Погоди, – чувствуя как лимари начал подрагивать всем телом, попросила я, – Второе, это то, что у нас на планете нет такого понятия, как «разрешение на зачатие». Если мужчина и женщина допускают, совершенно сознательно, незащищенный секс, то вполне вероятно, что возможно наступит беременость. И третье. Если ты еще не осознал. Ты – такой же любимый супруг, как и Алар с Яссином.
У меня все поплыло перед глазами, и через мгновение я оказалась на спине. Морис, бережно поглаживая скулы и шею, неверяще всматривался в мои глаза:
– Госпожа… разве такое возможно? Разве я достоин ТАКОЙ ЧЕСТИ!?! Ведь у вас есть возможность выбрать консорта из сотен тысяч ИДЕАЛЬНЫХ мужчин!
– Морис. Повторяю еще раз! ТЫ. МОЙ. МУЖ. И никаких еще других я в принципе рассматривать не собираюсь! Мне и одного мужа много! Но раз так сложилась Судьба, то я не буду ей противиться! И не смей больше навязывать мне никого! Я очень обидчивая. Вот скажи, ты меня любишь? Я тебе нужна?
– Да! Я вас люблю! Вы нужны мне как воздух! – тут же ответил лимари, обволакивая меня сине-серым туманом прекрасных глаз.
Символический стук в дверь прервал наше романтическое выяснение семейных отношений.
– Детеныш! Ты будешь мамочкой!!! Я так рад!!! Я все уже сообщил Тиль!!! Она мчится сюда! – ворвался в спальню довольный доктор-папенька. – Морис, надо срочно обследовать ребенка! Ты уверен, что с детками все в порядке? Нет все это не научно! Идем в медотсек! ВСЕ!
Мне конкретно поплохело! Я ОЧЕНЬ люблю доктора. И его илаи. Но Тиль!!! Она же залюбит меня и детей насмерть! А мужей затиранит.
* * *
– Я уверен, что с детьми все хорошо, нэр Рич, – спокойно и уверенно ответил Морис.
– Все равно надо все проверить! Тиль не поймет меня! Идемте же!
Морис со вздохом сожаления поцеловав меня в шею, быстро оделся, помог мне накинуть пеньюарчик, и подхватив на руки двинулся за доктором в медотсек. В коридоре было странно оживленно. Народ, протискиваясь мимо нас, вдоль стеночки, косил взглядом и вежливо поздравлял с значимым событием. У больницы нас встретил Его Высочество, лениво опирающийся на косяк двери:
– Привет, паникерша! Поздравляю! Ты намертво скрепила союз между нашими государствами. Отец и Император донельзя довольны. А я расстроен! Как оказалось, я тоже хочу не безупречную мордашку и тело, а тепло и преданность… Веришь ли… я даже ни с кем из новых наложниц не переспал! Не хочу, и все! Но это так… брюзжу потихоньку… Доктор, как она? Сможет выносить детей?
Опекун, на мгновение задержавшись, ответил:
– Думаю сможет. У нашего детеныша очень пластичный геном и организм. Об остальном – только после обследования! Входите!
– Позволите мне подождать результат обследования? – входя в кабинет и усаживаясь в кресло, попросил Принц.
Доктор странно взглянул на него:
– Вас интересует наш ребенок и её самочувствие? Подождите, конечно. Морис, ты тоже подожди здесь.
И забрав меня у мужа потащил в свою страшную лабораторию.
Уложив на медплатформу, и облепив непонятными приспособлениями, умчался к рабочему столу. А я, укрытая теплой простынкой, бессовестно задремала.
– Сын… мой мальчик… НАСЛЕДНИК! НАКАЗУЮЩИЙ!!! Угу… значит потом от меня родится дочка… – Яссин мгновенно перетек в нормальное состояние. – Я рад, Ал, что и вы с Мором тоже познали радость отцовства! Идем! Сообщим правительствам о нашем счастье! Пусть завидуют!
И, по дружески обняв меня за плечи, повлек в транспортный отсек. Где нас встретили изнывающие от любопытства каратели. Которые отметили и наше дружеское общение, и расцарапанные плечи Наказующего, которые он с гордостью демонстрировал моим сплетникам-штурмовикам, и мое, скорее всего, глупое от еще неосознанного счастья, лицо. Предсказуемо не выдержал Зиммон Хлок:
– Простите, командор Ир, Крин. Вас можно поздравить…???… с объединением семьи?
Его группа, и остальные окружающие, мгновенно навострили ушки, превратившись в слух.
Я усмехнулся. Но меня опередил Яссин:
– Да. У нас дружная, любящая семья! И у нас у всех трех отцов скоро будут дети! Наша атея порадовала нас беременностью. У меня будет сын, у командора и Мориса – по дочке.
– УРАААА!!!!!!!!! – громыхнуло в отсеке.
– Командор! Нэр Наказующий! Позвольте вас поздравить! – посыпались взволнованные голоса со всех сторон, – Илаи достойна счастья! Поздравляем!
Наг, раздувшись от гордости, благосклонно принимал поздравления.
* * *
Илаи Валерия Корхал Фрад
Алар умчался, а я осталась в объятиях задумавшегося лимари. Несмотря на радостную весть, я очень нервничала. Как примет самолюбивый наг известие, что вопреки браслету, у меня дети не только от него? И эта мысль отравляла солнечную радость от будущего материнства. Оказывается я совершенно не хочу, чтобы с таким трудом восстановленный покой и доверительные отношения в семье, были разрушены.
– Госпожа, вы расстроены тем, что у вас дети не только от Яса? – продолжая согревать меня своим телом, и невесомо целуя в покусаную импульсивным нагом шею, поинтересовался Морис. – Вы можете поделиться со мной всеми вашими опасениями. Я постараюсь их развеять.
– Я не хочу новых ссор и обид… – высказа я то, что больше всего сейчас меня заботило. – И это единственное, что омрачает известие о беременности.
– Поверьте мне, госпожа. Не будет никаких ссор и обид. Ал потому и пошел к Яссину. А вы… вы не оскорблены тем, что у вас будет ребенок не только от ваших любимых мужчин… но и от меня…без вашего разрешения на зачатие? – сформулировал-таки свой страх Морис.
Мне стало стыдно. Надо что-то делать. Потом я поговорю с Алом и Ясом на предмет излечения «синдрома раба». А сейчас нужно срочно что-то такое сказать, чтобы лимари прекратил себя унижать.
– Морис, – тихонько погладив кончиками пальцев вздрогнувшее предплечье третьего супруга, начала я, – Первое, что ты должен знать, это то, что нельзя оскорбить любящую женщину ребенком от желанного мужа. Погоди, – чувствуя как лимари начал подрагивать всем телом, попросила я, – Второе, это то, что у нас на планете нет такого понятия, как «разрешение на зачатие». Если мужчина и женщина допускают, совершенно сознательно, незащищенный секс, то вполне вероятно, что возможно наступит беременость. И третье. Если ты еще не осознал. Ты – такой же любимый супруг, как и Алар с Яссином.
У меня все поплыло перед глазами, и через мгновение я оказалась на спине. Морис, бережно поглаживая скулы и шею, неверяще всматривался в мои глаза:
– Госпожа… разве такое возможно? Разве я достоин ТАКОЙ ЧЕСТИ!?! Ведь у вас есть возможность выбрать консорта из сотен тысяч ИДЕАЛЬНЫХ мужчин!
– Морис. Повторяю еще раз! ТЫ. МОЙ. МУЖ. И никаких еще других я в принципе рассматривать не собираюсь! Мне и одного мужа много! Но раз так сложилась Судьба, то я не буду ей противиться! И не смей больше навязывать мне никого! Я очень обидчивая. Вот скажи, ты меня любишь? Я тебе нужна?
– Да! Я вас люблю! Вы нужны мне как воздух! – тут же ответил лимари, обволакивая меня сине-серым туманом прекрасных глаз.
Символический стук в дверь прервал наше романтическое выяснение семейных отношений.
– Детеныш! Ты будешь мамочкой!!! Я так рад!!! Я все уже сообщил Тиль!!! Она мчится сюда! – ворвался в спальню довольный доктор-папенька. – Морис, надо срочно обследовать ребенка! Ты уверен, что с детками все в порядке? Нет все это не научно! Идем в медотсек! ВСЕ!
Мне конкретно поплохело! Я ОЧЕНЬ люблю доктора. И его илаи. Но Тиль!!! Она же залюбит меня и детей насмерть! А мужей затиранит.
* * *
– Я уверен, что с детьми все хорошо, нэр Рич, – спокойно и уверенно ответил Морис.
– Все равно надо все проверить! Тиль не поймет меня! Идемте же!
Морис со вздохом сожаления поцеловав меня в шею, быстро оделся, помог мне накинуть пеньюарчик, и подхватив на руки двинулся за доктором в медотсек. В коридоре было странно оживленно. Народ, протискиваясь мимо нас, вдоль стеночки, косил взглядом и вежливо поздравлял с значимым событием. У больницы нас встретил Его Высочество, лениво опирающийся на косяк двери:
– Привет, паникерша! Поздравляю! Ты намертво скрепила союз между нашими государствами. Отец и Император донельзя довольны. А я расстроен! Как оказалось, я тоже хочу не безупречную мордашку и тело, а тепло и преданность… Веришь ли… я даже ни с кем из новых наложниц не переспал! Не хочу, и все! Но это так… брюзжу потихоньку… Доктор, как она? Сможет выносить детей?
Опекун, на мгновение задержавшись, ответил:
– Думаю сможет. У нашего детеныша очень пластичный геном и организм. Об остальном – только после обследования! Входите!
– Позволите мне подождать результат обследования? – входя в кабинет и усаживаясь в кресло, попросил Принц.
Доктор странно взглянул на него:
– Вас интересует наш ребенок и её самочувствие? Подождите, конечно. Морис, ты тоже подожди здесь.
И забрав меня у мужа потащил в свою страшную лабораторию.
Уложив на медплатформу, и облепив непонятными приспособлениями, умчался к рабочему столу. А я, укрытая теплой простынкой, бессовестно задремала.
Врач смущенно потер нос, лизнув скулу:
– Но… Его Высочество так за тебя переживал! Он так старался всех вас помирить! И ему действительно плохо, одиноко и нужна ты… детеныш… Прости… Да его даже Сет не кусает! – привел доктор самый убойный с его точки зрения аргумент.
– Вы все надо мной издеваетесь! Да, я вас троих люблю как мужчин! А вас, доктор, как отца! Но это не значит, что на меня можно вешать всех мужчин, которым хочется тепла, искренности и доверия! – последнюю фразу я уже проорала, судорожно пытаясь вырвать руки из непоколебимого захвата рук и лап.
На что Наказующий спокойно наклонился надо мной, и проведя по губам шелковым языком, вонзил в предплечье клыки:
– Поспи, милая… Тебе нельзя так нервничать… Проснешься, тогда и поговорим. Знай, мы все тебя любим!
Сознание тихо отбыло с Сонную гавань…
Мамочки! Как же мне плохо! Почему-то даже во сне болела голова. Никогда прежде такого со мной не было!
Гадский мозг тут же пакостно преподнес: «Раньше у тебя и трех мужей сразу, тоже не было! Маньячка! Извращенка!»
Ой! А с чего это я так отключилась? Яссин!!! Змеище!!! Покусаю, мерзавца ползучего!!!!
Открыв глаза и морщась от непрекращающейся головной боли, осмотрелась. Все вроде бы нормально. Я в наших апартаментах. То есть в каюте командора ир, Крина. А где все? Насколько я помню, у нас началась разборка в медотсеке. Я заистерила (идиотка потому, что!), и Яссин меня тяпнул.
Блин. Что ж так скверно-то? Сухость во рту. Головная боль. Тошнота. Даже пошевелиться лишний раз не хочется…
А! У меня ж коммуникатор есть!. Набираю срочный вызов доктору. Прикрываю глаза, потому, что даже от этого просто движения перед глазами появляется красный туман.
Дверь снесло ударом.
Елки! Я ж врача вызывала!!! Ты-то мне сейчас и не нужен… от слова «совсем»!
– Что случилось, котенок? Почему экстренный вызов доктора?! – на меня с неподдельной тревогой взирали бордовые глаза встревоженного змея.
– Плохо… мне очень плохо. Очень болит голова, тошнит… – пожаловалась я.
– Сейчас, детеныш. Сейчас все будет хорошо… – а это уже доктор.
На губы лег знакомый кубик.
– Док, что с ней? – уже требовательно спросил Наказующий.
– Не знаю. Пока. Скорее всего – совокупность нервного срыва, последствий от вашего неосмотрительного укуса и токсикоза. Незачем было ее кусать! Я бы и так усыпил ребенка! А так, отравили, и еще и возмущаетесь!! А что с токсикозом делать, я вообще ума не приложу!!! У нее организм старается подладиться аж под особенности развития ТРЕХ РАЗНЫХ РАС! Потому столь высокое давление. Не знаю, как мы с ней переживем беременность… Бедный мой детеныш…
От врача повеяло таким сочувствием, что я тихонько перевернувшись на бок, подползла к нему и устроила несчастную, болезную головушку, на ладони опекуна. Сверху, на лоб легла прохладная ладонь. Да-да… так вот… очень хорошо… Боль нехотя сдавала свои позиции…
– Рич, если ей так сложно вынашивать всех детей… то тогда, может быть мы оставим только одного…???…с одним её организм справится??? – тихо спросил наг. – Уберите лишних детей…
Меня подбросило!
– Ты!!! Ты!!! Ты… не смей больше ко мне подходить!!! И чтобы я больше не слышала этого!!! Доктор, я требую!!! Слышите!!! Требую!!! Никого из МОИХ детей НЕ ТРОГАТЬ!!!! – уже рычала я, размазывая текущую из носа кровь.
Безжалостные руки забрали меня с кровати, сжимая в нежных тисках объятий. Прохладный язык стирал с лица слезы и кровь.
– Тшшш… прости меня, милая! Прости! Я не могу тебя потерять!!! МЫ не можем тебя потерять… только поэтому я ляпнул это… прости меня, котенок… клянусь, без твоего согласия никто ничего не предпримет! Только прости меня… – укачивая меня на руках, шептал совершенно убитый Яссин.
Я почему-то сразу успокоилась, стало неловко за свою истерику:
– Прощаю. Ты меня тоже прости… я так испугалась за детей!
– Невероятная, самоотверженная, искренняя самочка-мамочка… – устало усмехнулся муж, – На твоем месте большинство самок согласилось бы со мной. Чтобы не подвергать свою жизнь опасности и неудобству… я очень тебя люблю… и боюсь потерять… не из-за того, что умру сам… из-за того, что хочу, чтобы жила ты! И Ал с Мором полностью со мной согласны. Я прав?
– Прав, прав… – тихо и дружно согласились мужья, скромно стоящие в дверях спальни.
Тихо процоками по полу коготки. Мне в глаза уставились несчастные глазки сателлита. Печально что-то проурчав… извиняясь и объясняя это необходимостью, Сет прокусил мою руку…
* * *
По крови пронесся горячий смерч. Потом ледяная вьюга. Потом стало просто очень жарко, тело покрылось испариной… и не стало боли! Тихонько поскуливая, насчастный Сетик улегся у кушетки. Я испугалась:
– Сетик… кисонька… что с тобой?
– Он забрал весь мой яд и твои токсины себе… ему больно… пусть он поспит рядом с тобой. – посоветовал заботливый наг.
– Конечно! Может ему матрасик постелить? – озаботилась я.
– Самое лучшее для него сейчас, ты и покой. – поглаживая меня по обнаженному бедру, заметил Яссин.
Сделала безуспешную попытку натянуть задравшийся подол ночнушки пониже. Наткнулась на железобетонную руку… Вот же… змей…
– Ты меня стесняешься? – прошелестело над ушком, от чего все волоски на теле встали дыбом.
– Да. А разве есть сомнения? – буркнула я, снова раздражаясь.
– После того, что между нами всеми было, уже нет смысла стесняться. – с укором произнес Алар, тенью скользнув в спальню, и присев у кровати, поцеловал коленку.
– Госпожа, вы настолько трогательно-беззащитны в своем смущении… – подтвердил Морис, поглаживая возле глазок Сета, но при этом раздевая взглядом меня.
– Морис… и ты туда же! Вот умру от стыда, тогда всю жизнь расстраиваться будете, – сварливо отозвалась я. – И, кстати. Где Его Высочество? Что вы с ним сделали?
– Ничего. Я объяснил Шату, насколько он не прав, устроив тебе нервный срыв. И пообещал вернуться к обсуждению темы четвертого мужа после того, как наши дети совершат первый оборот. Принц на самом деле очень нежно к тебе относится. Поэтому, он улетел к гарему и новым наложницам. Скоро сюда прилетит нэра Тиль с дочерьми Мориса. Которых она уже взяла под свое крыло (бедняжки!!!). Все верно, нэр Рич? – бросил неожиданно колкий взгляд на расстроенного доктора Наказующий.
– Да. Все верно, – почему-то печально вздохнул мой опекун, – Все будет хорошо, детеныш. Принц тебя больше не побеспокоит… в ближайшие пять лет. – доктор грустно лизнул меня в скулу, и пошел к двери. – Если понадоблюсь, я у себя…
А вот хрен вам!
– Нэр Рич! Стойте! Пожалуйста! Не уходите! – дернулась я из рук нага. Бесполезно. Как в клещах! Ладно..
Мой друг-опекун повернулся ко мне:
– Что такое ребенок?
– Доктор, или вы мне сейчас говорите причину, по которой у вас такое похоронное настроение, или я сейчас иду в рубку и САМА связываюсь с Его Высочеством, и допрашиваю последнего с пристрастием! Понадобится – Мор и Тот за ним слетают и привезут сюда, на очную ставку со всеми участниками той разборки.
– Детеныш… – врач присел в кресло, у двери, – Понимаешь… я расстроился из-за того, что Шаатхар… что ближайшие пять лет его не будет в Империи… мы с ним подружились. И я был бы рад видеть друга твоим мужем. Но ты так расстроилась…
У меня похолодело в груди:
– Что ты сказал Принцу, что так его расстроило? – вывернув шею, зловеще поинтересовалась я у Наказующего.
– Что он может своей ненужной вспыхнувшей страстью убить тебя и наших детей. – неохотно ответил наг, прищурив начавшие светиться алым глаза. – Шат, подумав, согласился с доводами Правителя и меня. Что самым лучшим будет уехать от нас подальше лет на пять. С дипломатической миссией к олеатам. Если через пять лет он по прежнему будет тебя любить… тогда вы с ним и поговорите… откровенно… В чем я неправ?
– Ты сделал больно и ему и доктору! – закинулась я.
– Вот через пять лет сама и будешь решать – добить его или сделать четвертым мужем, – раздраженный змей уткнулся мне в шею, нервно мельтеша языком.
* * *
– И эти пять лет он будет там мучиться? С гаремными стервами? А ты сам не хочешь к своему гарему вернуться? – ядовито поинтересовалась я.
– Нет. Не хочу! А ты, если так его жалко… нечего было истерить! – психанул Яссин.
Под шумок попыталась сползти с колен. Ха-ха! Попытка номер три была столь же неудачной, что и две предыдущие.
Наг не делая совсем никаких усилий, прижал меня к себе еще сильнее:
– Куда это мы собрались? – спросил он таким тихим и проникновенным тоном, что трусливый мозг тут же решительно предложил выбросить белый флаг.
– К нэру Ричу! – продолжала я нарываться на активные действия. – Не видишь, ему плохо?
– Мы можем попросить доктора не покидать нас. Нэр Рич, атея снова так нервничает… не уходите… – глядя на меня, елейным голосом попросил змей. Но в глубине рубиновых глаз зажглись нехорошие огоньки.
– Я не ухожу, успокойся детеныш, – врач подошел к нам и устало и виновато лизнул меня в скулу. – Шаатхар стал для меня другом, которого до этого времени никогда не было. Остальное решать вам… вчетвером…
Неожиданно, я в ответ потянулась всем телом и тоже лизнула врача в щеку.
– Ребенок! Спасибо!!! Та становишься настоящей илаи и карианским детенышем. Потому у тебя сейчас будет проявляться много детских капризов и привычек. Скажи, тебе не страшно со взрослыми самцами? – уже с научным интересом расспрашивал врач, потихоньку отвлекаясь от грусти, и становясь снова надежным доком.
– Страшно!!! Когда меня грызут злыми глазами, – мстительно настучала я на Наказующего.
За что была заткнута властным и страстным поцелуем. Когда, наконец Яссин оторвался от моих губ, вредность куда-то улетучилась, сменившись на удовлетворенность.
– И все равно, Принца жалко, – сопя как слон, и с трудом восстанавливая дыхание, посетовала я. – Вас-то я люблю… а у доктора еще и нэра Тиль есть… а Шаатхар там совсем один… с толпой озабоченных холодных стерв… и никто то ему одеялком спинку не прикроет, чтобы ночью не замерз… не подкормит… по душам не поговорит… – совсем уже расстроилась я, вовсю хлюпая носом. – …так жаааалкооо…
– Уууууууумммммм… – наг с силой прижался лбом к моему правому виску, – Он еще три дня тут будет. Хочешь, можем завтра слетать за ним. Но расхлебывать все, что он может натворить, я один не буду! А сейчас я просто отошлю ему сообщение с просьбой встретить нас с тобой, завтра на крейсере. Теперь довольна, вымогательница?
– Довольна, – смущенно и благодарно ответила я, целуя нага в уголок рта. Угадайте, что за этим последовало?!
Естественно, довольный и смущеный доктор ретировался, под предлогом того, что ему надо Принцу написать и в медотсек заглянуть срочно, оставив «чудного детеныша» на волю трех озабоченных мужей.
Мужья, особенно Старший и самый наглый, не растерялись, и превратили нормальный разговор в эротическую игру с параллельным исполнением супружеских обязанностей.
Естественно, я сначала повредничала, для порядка. А потом, что-то так увлеклась, что совершенно потерялась во времени и пространстве. И в который раз, как ни странно, меня кольнуло ощущение надвигающейся опасности. Как тогда… перед покушением. Это сразу задействовало совершенно разленившийся в последнее время мозг. И, отбрыкавшись от настойчивых объятий змея, села в кровати, с трудом переводя дыхание.
– Котенок, что случилось? – тут же отреагировал Яссин. Алар и Морис замерли, ожидая ответа.
– У меня сейчас такое же ощущение, что и перед прошлыми покушениями. – мучительно пытаясь поймать ускользающую мысль, попыталась сформулировать я свое предчувствие.
* * *
– Просто рассказывай, что ты чувствуешь сейчас и вспомни, что чувствовала тогда, – посоветовал Алар.
– Сейчас и тогда… – я задумалась, – … и тогда и сейчас было чувство легкости и счастья. Самые страшные ожидания не оправдались… Вот! Вот что меня насторожило! Яссин, а кто такой Карэ Амитал Латтил? Он может на тебя злиться? Или на Алара? И что он вообще из себя представляет.
Мне никто не ответил. Но, судя по лекому дуновению возмущенного воздуха, по удивленному лицу командора и по тому, как Морис аккуратно потянул меня к себе – Наказующий изволит резко озвереть.
Облокачиваюсь на заботливого лимари-кора и с некоторым трепетом рассматриваю своего разгневанного змея. Красив и страшен! Представьте себе безупречного мужчину, только вместо ног у которого – исполинский хвост молочно-серебристого цвета.
– Яссин, что такого я сказала? Что с тобой? – запсиховала я.
И не успела даже глазом моргнуть, как оказалась спеленута хвостом и руками, да еще сверху прижата подбородком.
– Яссс!!! Ты меня сейчас задушишь… – тихо трепыхалась я.
– Карэ Амитал Латтил… отец моей сссамой любимой наложжницы… которая надеялассссь ссстать моей сссупругой… Вот как значит… Решшшил меня убить. Убив или покалечив тебя… Ссстранно… откуда у него доссступ к эффрам… Неужели он сссвязалссся сссс вассперами? – облизывая меня всю нервным языком, словно в забытьи бормотал наг.
А вот тут уже всерьез обиделась я:
– Яссин. Отпусти меня. Слышишь? Отпусти! И вали к своей любимой! И ее папеньке! Не сомневаюсь, что они встретят тебя с распростертыми объятиями! Тебе все наложницы, а нам в семью – Шаатхара! Справедливый обмен. Ох… – обруч объятий выбил весь воздух их легких.
– Позлить меня решшшшшила? Зря! Есссли бы не твоя беременносссть, я бы очень сссстрого тебя наказал! Чтобы ты раз и навсегда вбила в ссвою умную, но бессстолковую голову то, чччто теперь для меня нет другой женщщщщины. И я этому рад. А про Эмили я ссказал потому, ччччто мы приняли решшение ни о чем сстранном и бессспокоящщщщем не сскрывать. Поняла меня, любимая «дуреха»? – слегка прикусив ушко, спросил уже почти успокоившийся наг.
– У тебя есть другая, которую ты любимой назвал, – продолжала вредничать я.
– Госпожа. Яссин отозвался так о своей наложнице в прошедшем времени. Если вы этого не заметили. – Морис не боясь змея, подошел к нам и погладив меня по плечу, поцеловал запястье. Негодный крохх! Ведь знает, что меня от его невинных прикосновений и поцелуев бросает в жар! И пользуется. – Яс, не злись на госпожу. Ты тоже не прав. Женщины очень болезненно воспринимают информацию о том, что другая, пусть и в прошлом, была любимой и близкой. А у госпожи, к тому же, повышенный гормональный фон влияет на адекватное осмысливание поступков.
Наказующий, приподняв мой подбородок, вгляделся в уже мокрые глаза и дрожащий от обиды подбородок:
– Просссти, атея. Я не хотел тебя оссскорбить. Я проссссто выполняю наш договор – быть чесссстным ссс тобой. Лучшшше, чтобы о моей личной жизни ты узнала от меня, а не от других. Проссти, сссолнышшко… Мор, накормите ее. Я должен навесссти некоторые ссправки. Ты не обидишшшся, милая, ессли я покину васссс на перу чассссов. – наг нежно поцеловал меня в уголок глаза.
– Нет. Не обижусь. – целуя его в ответ, попыталась улыбнуться я.
– Ал, ты сосставишшь мне компанию? – покосился змей на командора.
Ясно. Мужья что-то затевают.
– Да. Милая, мы скоро. – поцеловав меня в затылок, от чего по коже рассыпались искорки удовольствия, командор вышел вслед за величественным наагатом.
* * *
– Морис, – откидываясь мужу затылком на плечо, спросила я, – А что эти тихушники затевают, случайно не знаешь?
Вместо ответа, осторожный и одновремено обжигающий поцелуй, и горячие объятия, прижавшие меня к умопомрачительному телу лимари. Нет, вот как он это делает? Он может просто стоять рядом, а у меня от желания голова начинает кружиться.
– Госпожа, не стоит беспокоиться. Просто Яс с Алом наведут справки о Карэ Амитал Латтиле. Заодно, пообщаются с его дочерью, Эмили. Ой…
Но я уже взбесилась:
– Так-так-так… Значит гарем Наказующего тоже прилетел? Да? А я ничего не знаю об этом. И это он тут говорил о доверии и честности!? И этот гад сейчас, из моей постели поперся к своим озабоченным наложницам! Да еще и Алара прихватил, негодяй! Сам пусть путается с этими…. с пониженной планкой которые… Но командор-то при чем? Его он зачем подставляет? А ты… ты… ты его еще и покрываешь!
– Я никого не покрываю, госпожа. И Яс не сказал о гареме, потому, что просто забыл о том, что они прилетели. И сейчас там у них будет очень неприятный для наложниц разговор. А Ала он, скорее всего, попросил узнать все что можно об отце Эмили, и как его сюда привезти для допроса. Не стоит тревожиться, госпожа. Он вас больше чем любит. И хоть для него это странно и непонятно, но Наказующий с каждым днем все лучше вас чувствует. Скоро он догонит в этом меня. Может быть. – лимари уткнулся мне в затылок, поглаживая живот нежными руками.
– А почему ты его всегда защищаешь передо мной? – задала я давно мучавший меня вопрос.
– Потому, что он вас любит. И Алар тоже. А я ЗНАЮ, что такое ИСТИННАЯ ЛЮБОВЬ. И как страшно думать, что можешь ее потерять. – ровно ответил крохх.
– Ты кого-то любил? Скажи. Если смогу, я помогу тебе найти твою ИСТИННУЮ. – предложила я назло себе, чувствуя как от боли возможной потери сжимается сердце.
– Глупая, слепая, обожаемая госпожа, – усмехнулся Морис в мой затылок. – Я нахожусь сейчас со своей ИСТИННОЙ ПАРОЙ. Только… я немного переживаю, как пройдет первая встреча у моей любимой с дочерьми. Я очень боюсь, что вам они не понравятся. Или начнут капризничать и ссориться с вами. Дети… и вы дитя… Мне звезды послали госпожу-ребенка… Мне страшна даже тень мысли о том, что я больше никогда не смогу дышать вами.
Черный комок тревоги, угнездившийся в груди, чудесным образом преобразовался в распускающийся цветок счастья.
Положила ладонь на его неосознанно напрягшиеся пальцы:
– Почему ты говоришь мне «вы» и упорно называешь «госпожой»?
– Потому, что вы моя госпожа. Обретенная госпожа. Которой принадлежат мои душа, тело и разум. – просто ответил Морис, переплетая свои пальцы с моими.
– Морис, а сколько тебе лет? – уж выяснять все о своем муже, так основательно.
– Триста семьдесят два. А живут лимари-кор до тысячи лет… когда им это позволяют хозяйки их сердца. А если не встретил её, то до пятисот лет. – Морис снова поцеловал меня, на этот раз, над лопатками, – Как видите, вы на много продлили мне жизнь. И вы же можете её сократить. Просто отошлите меня от себя на пару лет… и по их прошествии вам я уже никогда не помешаю своим присутствием.
– Ты… через два года меня забудешь? – настырно допытываласья, хоть уже и кретину было понятно то, что хотел донести до меня Морис.
Лимари тихонько вздохнул:
– Дитя… Госпожа, наша раса не может забыть Обретенную. А вдали просто угасают и уходят за Грань.
Я развернулсь в кольце его нежных рук:
– Не оставляй меня никогда. Пожалуйста! И никогда никому не верь, если тебе скажут, что я не хочу тебя видеть. И хочу отослать от себя. Дай мне слово, что будешь верить и выполнять только те просьбы, которые я лично тебе скажу. – осторожно погладила склонившееся ко мне лицо.
Морис мягко опустился на колени у моих ног, обнимая за талию и прижимаясь лицом к животу:
– Клянусь вам, госпожа, в вечной верности и преданности. Я всегда буду выполнять лишь те ваши пожелания и приказы, что вы изволите изложить лично.
С щемящей нежностью прижала голову лимари к себе, зарываясь в мягкие пепельные волосы.
– Спасибо, Морис.
Нарушая тишину, в соседней комнате раздался едва слышный шорох. Морис мгновенно оказался на ногах, задвигая меня себе за спину и нервно втягивая воздух. Потом расслабился:
– Госпожа, нам поесть принесли… – потом обернувшись и поцеловав ладошку, с едва заметными смешинками в глазах, заметил, – И вам наверное надо одеть что-нибудь сверху. А то я начну ревновать…
Я охнула про себя. Блииин! На мне же коротенький (до середины бедра) пеньюарчик на тонюсеньких лямочках. А Морис уже приготовился поухаживать за мной, подавая роскошный шелковый халат насыщенно бирюзового цвета.
Надев халат, присела на корточки у дремлющего Сета. Погладила его по шелковистой спинке, от чего сателлит, довольно курлыкнув, свернулся в огромный мохнатый шар.
– Он почти в порядке, госпожа. Завтра будет как новенький. – мягко улыбнувшись мне сказал лимари, вставая рядом со мной на колени, – Яд практически переработался. Зато теперь он может вырабатывать противоядие и от нэра Яссина, и от любого существа. Идемте. Вам надо хорошо питаться и поменьше нервничать. Малыши очень уязвимы сейчас, в момент формирования нервной трубки.
