Текст книги "Посланник"

Автор книги: Нэт Прикли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

– В пустыню? Нет, Шабр. Если мы хотим выжить, нужно научиться не только удирать, но и сражаться.

– Многие из смертоносцев уже попали в ловушку, тебя вытащили в последний момент. Зачем рисковать? Отойдем в пустыню и переждем. Кончится растительность – гусеницы сами уйдут.

– Слишком просто, Шабр. – Правитель, морщась, потер виски. – Думаю, доев все, они превратятся в куколок. Откуда ты знаешь, каким образом они обеспечивают свою безопасность на время перерождения?..

– Допей воду из фляги, а потом гадай! – вмешался Симеон. – Давай быстро! Лечи тут таких.

– Я их уже вижу, – указала Нефтис куда-то в сторону.

Найл вскинул флягу к губам, быстро осушил, отдал Симеону и огляделся.

– Нефтис, где мой мачете?

– Мы не нашли его, господин мой.

– Ладно. Видишь вон ту молоденькую иву, немного выше меня ростом? Сруби ее под корень и очисть от ветвей. Где Дравиг?

– Остался в окруженной группе, Посланник Богини, – уже не без уважения ответил Шабр.

– Можешь с ними говорить?

– Да, Посланник Богини.

– Предупреди, что мы скоро придем на помощь. Как долго я был без сознания?

– Почти весь день.

– Долго...

Нефтис уже справилась с заданием, подбежала и протянула правителю ровную палку толщиной в руку.

– Дай свой мачете и принеси нож. Обычный, какой вы в городе на поясе носили.

Руки правителя еще не утратили навыка – он быстро счистил кору, вырубил на толстом конце неглубокое ложе. Взял у Нефтис нож, приложил – рукоять вошла точно в выемку. Стражница напряженно смотрела ему через плечо. Найл оглянулся – до гусениц оставалось шагов сто.

– Шабр, мне нужна твоя помощь.

– Всегда рад, Посланник Богини.

– Давай обмотаем вот здесь паутиной.

Паук развернулся, ударил кончиком брюшка по краю палки, приподнялся на лапах повыше, выпуская чистую, ослепительно-белую нить. Вращая бывший ствол деревца, Найл, плотно примотал нож.

– Все!

– Нужно немного обождать, пусть она обретет прочность. – Смертоносец ловко ударил задней лапой, оборвав паутину, и втянул излишки назад, в неприметные бугорки.

– Это называется «копье», – пояснил правитель Нефтис.

– Никогда не видела ничего подобного, – признала стражница.

– Неудивительно. Появись ты с ним в городе всего лишь год назад, и тебя в поучение другим казнили бы на центральной площади. Надеюсь, ты не обиделся за такое предположение, Шабр?

– И еще сотню людей для устрашения, – добавил смертоносец. – Стоит вам, двуногим, хоть что-нибудь взять в руки, как бы безопасно ни выглядел этот предмет, и вы становитесь опаснее плюющейся змеи.

– Как же вы позволяли людям делать коляски и корабли, шить одежду и обжигать кувшины?

– Если не давать двуногим в руки ничего, – выразил сожаление паук, – они становятся совершенно бесполезны.

– Вы не забыли про гусениц, господин мой? – не выдержала стражница.

До черных ползучих тварей оставалось шагов десять.

Найл прикинул копье в руке, неторопливо приблизился к наступающей, шевелящей длинными ядовитыми иглами полосе, коротким, но сильным толчком наколол одну из гусениц на острие и вернулся к коляске. Показал добычу Нефтис.

– Еще вопросы есть? Нам нужно смастерить штук пять таких сейчас и еще десятка четыре потом. – Правитель оглянулся на гусениц. – А пока, пожалуй, давайте удирать.

Колонна с явным всеобщим облегчением тронулась и стала медленно увеличивать отрыв от всепожирающей полосы. Нефтис в сопровождении Шабра побежала рубить деревца для копий, а Найл забрался обратно в повозку – все-таки он был еще слишком слаб. На сиденье рядом немедленно запрыгнул Симеон и протянул флягу:

– Пей!

Найл подчинился, но пил не торопясь, – а то ведь медик вместо опустошенной фляжки немедленно вручит полную.

С передней коляски послышался надрывный кашель, кто-то начал громко плеваться.

– Мерлью! – понял Найл, вскочил на ноги, спрыгнул с повозки и побежал вперед.

– Шип у тебя застрял... в одном месте... – устало выругался вслед Симеон.

Принцесса выглядела бледной, под голубыми глазами появились синяки, но правителя она встретила улыбкой.

– За последние дни, Найл, мы уже в третий раз едва не погибли бок о бок, – мрачно пошутила девушка. – Похоже, нам на роду написано лежать в одной могиле...

– Ерунда, – отказался Найл. – Не надо нам могилы.

– Тогда могилы не будет вообще, – деланно обиделась Мерлью, и вдруг, на короткое мгновение, Найлу показалось, что черты ее лица смазались, задрожали, глаза исчезли вообще, а голос обрел неестественную бархатистость. – Зачем она бессмертным?

Девушка сильно вздрогнула, и наваждение пропало.

– Странно... – Принцесса задумчиво покрутила перед глазами ладонь. – Мне только что показалось, что я сижу среди камней...

– Может быть, это из-за меня? Когда я останавливал гусениц, то вообразил себя одной из вершин Хайбада.

Уверенности в словах правителя было мало. Ведь вместе с наваждением исчезли и синяки под глазами девушки, и бледность с ее лица.

– Наверное, – легко согласилась Мерлью и решительно выпрямились на сиденье коляски. – Мы отступаем?

– Еще минут десять. Нефтис изготавливает копья, и мы вот-вот устроим гусеницам маленькую месть.

– Только не «мы». Не собираюсь участвовать в этой авантюре. В конце концов я принцесса, а не охранница.

– Разумеется, – кивнул Найл и отошел от коляски.

Он не удивился перемене в настроении девушки. Ведь утром Мерлью сражалась не столько ради смертоносцев, сколько на виду у смертоносцев, резонно рассчитывая вызвать в ответ уважение восьмилапых и тем самым еще более упрочить свое положение. Биться с ядовитыми тварями здесь, в общих рядах, никакого резона для нее не было.

С первой частью задачи – найти подходящие деревца, срубить и очистить от ветвей – Нефтис справилась быстро, а вот окорить стволики у нее получалось плохо. Не мудрствуя лукаво, правитель отобрал у девушки мачете и взялся за дело сам. Стражница тем временем принесла ножи. Спустя считанные минуты пять молоденьких ив превратились в крепкие, надежные копья.

– Раздай их самым сильным и смелым стражницам, – приказал правитель и повернулся к Шабру: – Кто сейчас командует пауками?

– Ты, Посланник Богини.

– Да? – Найл запнулся только на секунду. – Хорошо, позови смертоносцев, я сам расставлю их как нужно.

Четверых пауков Найл выстроил в колонну, направленную на неумолимо надвигающуюся полосу непрерывно жующих челюстей, еще пятерых выстроил параллельно первым, но в десятке шагов от них. Сам во главе стражниц встал между смертоносцами. Женщины явно боялись. Они впервые держали в руках копья и впервые должны были сражаться за свою жизнь. Помочь им правитель мог только одним способом – сказать: «Делай, как я».

Полоса гусениц надвинулась; ближние из них, попав под влияние смертоносцев, замерли. Найл сделал шаг вперед, наколол одну на копье, отбросил в сторону. Потом наколол другую, третью. Оглянулся на стражниц:

– Ну, чего стоите? Помогайте!

Вшестером они меньше чем за минуту расчистили проход и оказались за спинами наступающих тварей на опустошенной земле. Правитель оглянулся, помахал рукой. Первой пойти за ним решилась Джарита с огромным медным котлом за спиной, следом потянулись остальные служанки, потом паучихи с детенышами, потом повозки, опять люди, смертоносцы, и вскоре все путешественники переправились через молчаливую, ядовитую, все поглощающую полосу. Гусеницы удалялись, безразлично оставив путников в полной безопасности.

– Теперь нужно выручать пауков, оставшихся в окружении, – сказал Найл. – Скоро ночь. Если гусеницы прогреются утром раньше смертоносцев, то могут прорвать оборону.

– Да, господин мой. – Нефтис с готовностью закинула копье на плечо, оглянулась на уставшую за долгий день пути колонну: – Вперед, шире шаг!

– Подожди, – остановил ее правитель. В ночном холоде мелкие насекомые становятся совершенно недвижимы. Смертоносцы – существа довольно крупные и не «засыпают» совсем, но все равно становятся заметно медлительнее и... глупее. Так что есть прямой смысл идти только людям. Точнее, ему и пяти вооруженным копьями женщинам, тогда как все остальные путники могут отдохнуть. Пусть нагоняют завтра.

Вот только – кто их поведет? Дравиг остался в окружении; Шабр – ученый, а не командир. Симеон способен угробить всех ради какого-нибудь подвернувшего ногу растяпы. Остается одно.

– Мерлью! – Правитель подошел к коляске. – Приведи завтра всех на место предыдущей стоянки. Хорошо?

– Не беспокойся. – Девушка легко выпрыгнула из повозки, привычным движением поправила волосы. – Все будет в порядке.

– Тогда до завтра!

– Постой... – Мерлью сделала шаг к правителю и слегка коснулась его губ своими. – Будь осторожен.

До окруженных смертоносцев небольшой отряд добрался незадолго до утра, и в мертвенном свете луны стражницы без малейшего труда перекололи квелых гусениц, после чего спокойно улеглись спать прямо под ногами пауков – излученное восьмилапыми облегчение подействовало на людей не хуже симеоновых снотворных снадобий.

Основную колонну принцесса привела вскоре после полудня. Только-только открывший к этому времени глаза Найл тут же – вместе с остальными стражницами – получил в руки тарелку с белым волокнистым ломтем холодного рыбьего мяса и чашку бульона. Мерлью распорядилась развести костер и вскипятить воду с брошенными в нее для аромата вялеными плодами опунции, повелительным жестом подозвала Савитру и что-то тихо спросила. Служанка кивнула, отошла. Вскоре подбежали несколько женщин в темных туниках гвардейцев и высыпали перед правителем целую охапку отборных древков для копий. Все чуть длиннее человеческого роста, все в руку толщиной. От свежесрубленных стволов явственно пахло утренней талой водой.

– Вот, – кивнула принцесса Мерлью, – я приказала рубить по дороге подходящие деревца. Подойдут?

– Вполне. Только нужно счистить с них кору.

– Савитра, – принцесса повернулась к служанке, – раздай всем по одной палке. Пока вода закипает, пусть почистят и принесут сюда.

Та кивнула, сгребла половину охапки, отошла. Принцесса проводила ее взглядом, потом задрала лицо к солнцу.

– Ты смотрел сегодня на небо, Найл?

– Нет... – В вышине бежали мелкие кучерявые облачка. – Небо как небо.

– Стрекоз нет.

– Надо же! А я спросонок и внимания не обратил.

– Ты так думаешь, Найл?

Правитель замялся. Он доел рыбу, не спеша выпил бульон.

– Вполне естественно, Мерлью. Они знают, что после гусениц искать тут уже нечего, вот и не летают.

– До реки два шага, Найл, и на том берегу зеленая, нетронутая роща. Однако стрекоз нет нигде.

– И что ты предлагаешь?

– Давай уходить отсюда, пока еще какой-нибудь сюрприз не обнаружился. Хватит с нас и двух погибших. Для бодрости напоим людей отваром, изготовим копья – и уходим.

– Хорошо, – согласился правитель.

– Отлично. Кстати, что еще тебе нужно для копий?

– Ножи. Обычные столовые или любые короткие ножи. Оружие из них все равно никакое.

– Сейчас принесут. Только Джарите прикажи сам. Меня она не слушает.

Принцесса направилась к повозкам, а Найл пошел на реку и прыгнул с невысокого берега в прохладную воду. Теперь можно наконец-то смыть уже присохшую к телу и тунике слизь погибших гусениц. К счастью, крупной рыбы у берега не водилось – плавучая мелюзга накинулась на правителя, как дети на виноградную гроздь, торопливо ощипывая холодными губами, и Посланник Богини временами аж повизгивал от щекотки. Мелюзга очистила тело за считанные мгновения, и Найл предпочел выбраться на берег, не дожидаясь появления «санитаров» покрупнее.

Изготовление копий Мерлью тоже попыталась поставить на поток, попросив Найла показать всем, как это делается, но не тут-то было: хотя женщины вроде и поняли, что от них требуется, но вот с паутиной согласились помочь только Дравиг и Шабр. Даже после спасения людьми от верной гибели большой группы смертоносцев восьмилапые продолжали питать к двуногим недоверие.

Изготовлением оружия пришлось заниматься, как ни странно, правителю и принцессе. В отличие от своих подданных, прирожденные жители пустыни обладали навыками серьезной работы, а бывшим слугам пауков доставалось в основном «убрать», «поставить», «принести» да «унести». Самое сложное, чему их учили, – застелить постель да приготовить обед. За изготовление орудий труда – смертная казнь; главная обязанность слуги – замереть при приближении паука и не шевелить даже зрачками. В общем, в помощники не годились.

Отложив последнее копье, Найл с огромным удовольствием выпил две большие чашки чуть сладковатого отвара опунции, а Мерлью тем временем отобрала десяток копий, подозвала Нефтис, хладнокровно приказала, указывая на оставшиеся: «Раздай их самым смелым и сильным стражницам», и, не дожидаясь ответа, направилась к кучке женщин в темных туниках.

Нефтис густо покраснела, но сказать ничего не смогла: согласиться – значит признать за принцессой Мерлью право приказывать, отказаться – тоже никак. Не бросать же копья здесь!

– Бери, бери, – подбодрил ее Найл. – Не забивай свою голову ерундой. Раздай их, и отправляемся.

– Да, господин мой, – подчеркнуто склонила голову стражница и подобрала оружие.

Вскоре колонна выступила в дорогу. Правитель с принцессой рассчитывали двигаться до темноты, но уже часа через два, услышав шум воды на перекате, Найл скомандовал привал.

Глубина реки здесь не поднималась выше колен. Озорные струи звонко перекатывались через крупную гальку, в ярких солнечных лучах играя серебром. Течение ощутимо напирало на ноги, но снести с места не могло – силенок не хватало. Неподалеку мелькнула у самой поверхности широкая темная спина. Правитель быстро ударил копьем, но промахнулся.

– Что там, Найл? – окликнула с берега Мерлью.

Принцесса успела переодеться в легкое, почти прозрачное розовое платье, в ушах сверкали сапфиры, волосы аккуратно собраны сзади. Она выглядела не по-походному изысканной. Можно подумать – только что вышла в сад из своего дома. Не сводя с девушки глаз, правитель вышел на берег, опустился перед ней на колени:

– Как ты красива...

Мерлью улыбнулась, присела на выпирающий из земли корень, наклонилась немного вперед, протянула благоухающую можжевельником руку и медленно провела кончиками пальцев от мочки уха, которое когда-то игриво покусывала, до уголка губ молодого человека.

– Так почему мы остановились, Найл?

Посланник Богини откинулся назад и решительно встал.

– Найл? – Принцесса настолько естественным жестом протянула ему руку, что правитель не мог не помочь ей подняться. – Что случилось?

– Нам нужно на тот берег.

– Туда? – Принцесса вгляделась в зеленую рощу за рекой, потом опустила взгляд и покачала головой: – Пауки скорее умрут, чем войдут в воду.

– Знаю. Но нам все равно нужно туда.

– Ладно, утром чего-нибудь придумаем. – Мерлью подошла к Найлу и положила ладони ему на плечи. Улыбнулась и опять тихонько коснулась кончиком пальца мочки его уха. – Утро вечера мудренее...

Послышались торопливые шаги. Едва Мерлью успела отдернуть руки, как на берег спустилась Нефтис.

– Ужин готов, господин мой.

– Ну что ж, – пожала плечами принцесса. – Тогда пошли ужинать.

В пожранной гусеницами роще наступала весна – проклюнулись из земли первые росточки травы, на обглоданных сучьях деревьев набухли бурые почки. Однако еще очень долго такая густая недавно чащоба будет просматриваться насквозь, и ни о каком уединении в ней думать не приходилось. Роща утратила аромат некой домашности, уюта. Несмотря на «весну», все вокруг дышало напряженной мрачностью. Оставаться здесь на ночь не хотелось, но и деваться было некуда. Сверкающая лента реки казалась непреодолимым препятствием.

К утру Найл составил сложный план, как уговорить смертоносцев переправиться на другой берег. На одной из пепельно-серых полян он нашел бывшего начальника охраны Смертоносца-Повелителя – пауки, не переносящие вида жующего человека, во время привалов предпочитали держаться подальше от двуногих – и задумчиво спросил:

– Ты не слышал голоса Богини, Дравиг?

– Нет, Посланник Богини, – взволновался старый смертоносец. – А ты уже разговаривал с ней?

– Что ты. – Правитель рассеянно отмахнулся. – Люди слышат мысли намного хуже вас. Я надеялся, может быть, хоть ты...

– Но ведь ты ее Посланник. К тебе она прислушается в первую очередь.

– Пока от нее никаких сигналов...

– Может, помочь тебе, Посланник Богини? Попробуй вызвать ее еще раз.

– Хорошо.

Не особенно надеясь на успех, Найл закрыл глаза, изгнал все мысли, немного выждал, привыкая к первозданной чистоте своего сознания, а потом потянулся на юг, превращая объем своего чистого разума в некое подобие руки. Он чувствовал суетливое мельтешение невероятного числа существ, обжигающий жар нагнетаемой Великой Богиней жизненной энергии, покой целого моря растений, но прикосновение к величайшему интеллекту Земли никак не достигалось.

Внезапно мир вокруг исчез, правитель рухнул в пропасть, закричал от ужаса и мгновенно сжался в маленькое, но надежное человеческое тело, покрытое холодным потом.

– Что это было, Посланник Богини? – спросил Дравиг.

– Сейчас. – Найл упреждающе вскинул ладонь, останавливая паука. Правителю нужно было отдышаться, прийти в себя.

Ничего страшного. Что бы ни происходило с путешествующим разумом, он в безопасности, пока цело человеческое тело. Но что же это было?

– Я тоже ничего не понял, Посланник Богини. Смотри.

Правитель опять ощутил свой разум вытягивающимся к югу, плотную и горячую жизненную энергию, закрывающую Дельту, суету множества сознаний, населяющих ее. На этот раз он смог прощупать каждую мелочь, происходившую во время короткого ментального опыта, – великолепная память смертоносцев позволяла рассматривать отложившиеся в их сознании события с такой же легкостью, с какой человек разглядывает карандашные наброски. Вот и сейчас Дравиг демонстрировал самые интересные эпизоды так, словно в кинопроекторе жуков-бомбардиров остановили и показывают кадр за кадром пленку. Вот: мир вокруг рванулся в разные стороны, расширяясь в сотни раз. Теперь Найл понял, что это смертоносцы подключились к нему своим объединенным сознанием, усиливая разум Посланника Богини, как бы накачивая его своими способностями.

– Обрати внимание, – предупредил Дравиг, и Найл почувствовал...

Это был не образ, а так, ощущение. Как если ты поднимаешься на дюну и видишь внизу юркнувшую в норку ящерицу. Точнее, не ящерицу, а движение уже спрятавшегося тела – тень исчезающего хвоста, завихрение песчинок, колебание застоявшегося воздуха. Никого уже нет – только ощущение.

– Что это было?

– Не знаю. – Правителю оставалось только поразиться огромному ментальному преимуществу пауков. Ведь Дравиг заметил, проанализировал и подробно передал столь мелкий нюанс, каковой, на взгляд Найла, вообще невозможно почувствовать.

– Мы слишком далеко, – сказал правитель. – Нужно подойти к Богине поближе.

– Давай спустимся ниже по течению, – согласился старый смертоносец.

– Двигаясь вдоль реки, мы будем оставаться от нее на одном и том же расстоянии. Нам нужно на тот берег.

– Мы вызовем корабли, и они нас перевезут, – спокойно предложил Дравиг, но Найл сразу почувствовал, как в сознании паука расползается холодок.

– Им никогда не подняться по реке, – покачал головой правитель. – Река слишком мелкая.

– Мы спустимся до моря и там поднимемся на палубы.

– Ближе к морю нам придется переправляться через множество мелких протоков, Дравиг. Лучше переправиться через реку один раз. Здесь.

– Мы дойдем до моря по пескам, мы вернемся в пустыню! – Сознание смертоносца начала захлестывать паника.

– Ты установил контакт с пауками на кораблях?! – повысил голос правитель. – Ты слышишь их?!

– Нет... Но я услышу... – Паника усиливалась, и ужас Дравига начал расползаться по сторонам. Смертоносцы вокруг зашевелились, забеспокоились.

– Мы идем к Великой Богине Дельты, дарующей вам жизнь, мы должны приблизиться к ней...

Разум Дравига окончательно смялся, стал напоминать разодранную в мелкие клочки книгу – носятся в воздухе отдельные клочки мыслей, слов и букв, но ничего внятного разобрать невозможно.

Найл отступил.

За завтраком к правителю подсела принцесса. Она ничего не спрашивала, аккуратненько разделывая ножом и вилкой белое рассыпчатое мясо и маленькими кусочками отправляя в рот.

– Слушай, Мерлью, – вспомнил Найл. – Друг у тебя был среди восьмилапых, которому ты жизнь спасла...

– Погиб. Он вместе со всеми отправлялся в поход. Туда, на плато.

– Извини.

Найл поставил тарелку на землю, поднялся на ноги, огляделся. Нефтис сидела неподалеку, у дерева. Одной рукой она обнимала копье, а в другой держала кусок рыбы, неторопливо его обгладывая.

– Ты столовые приборы только мне и себе достала, Мерлью?

– И Симеону. – Девушка сложила нож с вилкой в тарелку и поставила рядом с посудой Найла. – Но ты не беспокойся. Всем остальным я тоже разрешила пользоваться посудой. Так что принципы равенства соблюдены.

Правитель только усмехнулся. Всякая самостоятельность в слугах пауков была задавлена от рождения, так что разрешение без приказа для них ничего не значило. Впрочем, сейчас имелись дела и поважнее правил хорошего тона.

– Ты не видела Шабра?

– Крутился рядом целый вечер. Но утром я его не видела. Послать кого-нибудь на поиски?

– Не нужно. Сам появится, когда мы есть перестанем. Ему без людей скучно.

– Ну да, – кивнула принцесса. – Для него настало время большого эксперимента.

– Он тебе рассказывал?

– Нет, сама догадалась. Столько народу, все в экстремальных условиях, расширенные возможности спаривания. Рай для селекционера.

– Но значительно снижается и чистота полученного результата, – возразил Шабр. Паук почувствовал, что о нем разговаривают, и немедленно явился высказать свое мнение. – Многие из твоих гвардейцев, принцесса, спаривались с двумя и более мужчинами. Как потом определить, чьи именно качества унаследовал ребенок? Некоторые из женщин не общаются ни с кем вообще. Их наследственный материал фактически теряется...

– Ты доверяешь нам с Нефтис, Шабр? – перебил восьмилапого ученого правитель.

– Да... – осторожно согласился паук.

– Ты не побоишься, если мы поднимем тебя на руки?

– Нет... – еще более осторожно ответил смертоносец.

– Тогда пойдем. – Правитель выпрямился и помахал рукой стражнице: – Нефтис! Идем с нами.

– Что ты собираешься делать, Посланник Богини? – всерьез забеспокоился Шабр, когда Найл привел его к перекату.

– Ты доверяешь нам? Тогда закрой глаза и ничего не бойся.

Смертоносец опустился на землю, поджав лапы под брюхо. Глаза у пауков, естественно не закрываются, но «зашоривать» сознание, не обращая внимания ни на что кругом, они умеют. Без подобной способности разум насекомого с телепатическими способностями превратился бы в мешанину из чужих мыслей.

Найл с Нефтис подняли Шабра, подхватив у основания лап, и двинулись в сторону реки. Самым трудным оказалось спуститься с невысокого, но обрывистого берега, потом они быстро пересекли перекат, поднялись на пару шагов и опустили смертоносца в густую песчаную травку. О том, что творилось все это время в сознании паука, свидетельствовала одна-единственная его фраза:

– Надеюсь, нам не нужно переправляться обратно.

– Нет, ни к чему, – ответил Найл и, щедро разбрасывая по сторонам радужные брызги, снова вошел в реку.

Дравиг на приглашение прогуляться к берегу откликнулся неохотно, но перечить Посланнику Богини не стал.

– Смотри, – указал правитель на Шабра, ни на шаг не сдвинувшегося с места, – переправиться можно, это совсем нетрудно.

– Нет! – категорически отказался седой смертоносец, в ужасе пятясь назад. – Нет!

– Мы должны приблизиться к Великой Богине! – настаивал Найл, но старый паук опять впал в состояние, близкое к панике.

Внезапно между правителем и смертоносцем выросла Сидония в окружении охранниц. Положенные на рукояти ножей ладони и злоба в глазах ясно демонстрировали их намерения.

– Что это значит, Дравиг? – повысил голос правитель.

– Все они выросли во дворце Смертоносца-Повелителя, Посланник Богини. Их не нужно звать, они сами чувствуют, когда смертоносцам грозит опасность.

– Вы просто сроднились, не правда ли? – угрожающе спросил Найл. – Ваши сознания почти полностью сливаются.

– Да, Посланник Богини. – К спрятавшемуся за спины женщин смертоносцу быстро вернулось обычное спокойствие.

– Джарита! – громко приказал правитель. – Разведи два костра в шаге друг от друга!

Сидония заподозрила нечто очень недоброе и нервно облизнула мгновенно пересохшие губы, но спрашивать Посланника Богини о его намерениях не посмела, а Дравиг, как обычно, любопытства не проявил.

Когда рядом с толстой ивой заполыхало пламя, правитель распорядился:

– Сидония, ляг между костров и закрой глаза.

Охранница неуверенно оглянулась на смертоносца. Дравиг ждал. Не получив поддержки от своего повелителя, женщина, воспитанная в безусловном повиновении, выполнила приказ.

– Ты можешь войти с нею в контакт? – спросил правитель смертоносца.

– Да.

– Что ты чувствуешь?

– Жарко. Очень жарко.

– Продолжай оставаться с ней в контакте и «закрой глаза».

Найл подманил Нефтис, и они подняли старого паука на руки. Дравиг показался крупнее Шабра, но, как и все пауки, был для своих габаритов сравнительно легким. Нести его вдвоем не составляло труда.

– Как себя чувствуешь, Дравиг? – спросил правитель, когда они со стражницей поставили паука на другом берегу реки, возле самой кромки воды.

– Жарко, – ответил старый смертоносец и шустро отбежал под тенистые деревья.

– Подожди, Дравиг, – окликнул восьмилапого Найл. – Ты по-прежнему считаешь, что двигаться к Богине ближе нельзя?

– Я думаю, двигаться ближе к Богине можно, – прямолинейно ответил смертоносец.

– Тогда объясни всем остальным восьмилапым, как нужно вести себя при переправе. – И Найл снова побрел через реку.

Первых троих правитель перенес лично, с помощью неизменной Нефтис. С остальными начали помогать охранницы – всем прочим смертоносцы не доверяли. Женщины переносили повелителей бережно, каждого вчетвером. Пару раз кое-кто поскальзывался на крутом берегу, но ни одного восьмилапого ни разу не уронили.

Побуждаемые авторитетом Дравига и Посланника Богини, некоторые пауки смогли сразу преодолеть ужас перед неизбежным путешествием над водой, но в большинстве своем мялись в сторонке, уступая дорогу друг другу. В конце концов уставший бороться с их упрямством, Найл начал откровенно рычать, подходить к каждому по отдельности и командовать: «Вперед!», помогая при этом изрядным волевым толчком. Его поражало, что смертоносцы – восьмилапые повелители мира, наводящие ужас на все живое, – при одном виде весело журчащего ручейка превращаются в безвольных головоногов... Ладно, пусть не ручейка, речушки, но тем не менее...

Поначалу наблюдавшая за происходящим со стороны, Мерлью внесла свою лепту, расставив вооруженных копьями гвардейцев и стражниц в воде выше и ниже по течению – с приказом без колебаний колоть любой движущийся предмет крупнее лопуха. Найл сразу вспомнил о щуке, с которой сражался в первый день, и поступок принцессы мысленно одобрил – в громких похвалах Мерлью не слишком нуждалась.

После полудня по эту сторону реки остались только самки с паучатами, и тут дело застопорилось: устанавливать ментальный контакт с людьми восьмилапые мамаши хоть и с трудом, но все-таки могли, но уж их малыши – никак. К тому же покидать тело матери детишки ни за что не соглашались, излучая волны паники.

– А ты посади их в повозки, – предложила Мерлью. – Посадим их тут, на суше, чтобы они реки не видели, а потом... В воду, я думаю, прыгать они не станут.

Так и сделали.

Переправили всех целыми и невредимыми, хотя и напугали до смерти.

Задолго до темноты лагерь был полностью перенесен на зеленый берег, и Найл с сознанием честно исполненного долга опять сидел у кромки воды, любуясь играющими струями. Теперь обглоданная, мертвая земля оставалась по ту сторону журчащей преграды.

– Молодец, Найл, – присела рядом принцесса. – Никогда бы не подумала, что мы сможем перебраться.

Она придвинулась поближе и положила голову ему на плечо. Но ненадолго: на них упала огромная тень, и девушка сразу шарахнулась в сторону.

– Считаю долгом выразить тебе свое уважение, Посланник Богини, – торжественно провозгласил Шабр. – Впервые в истории разума смертоносцы сами, без мостов и лодок, смогли переправиться через водную преграду. Твой подвиг достоин твоего высокого звания. Это маленький переход для человека, но огромный скачок для нашего рода!

– Эх, и почему не я это придумала! – не удержалась принцесса.

Следующим появился Симеон. Он молча встал перед Найлом, немного выждал, глядя ему в глаза. А потом со всего размаха влепил пощечину. Потом так же спокойно развернулся и пошел прочь. Несколько минут Найл ошеломленно сидел, потирая щеку, потом вскочил и побежал за медиком.

* * *

Сидония умирала. Ее сильное тело еще цеплялось за жизнь, но никаких шансов не оставалось – ведь она не просто получила два огромных ожога по бокам, она пропеклась глубоко внутрь, и оставалось непонятно, что за сила еще удерживает женщину по эту сторону бытия.

Начальница охраны получила приказ – и выполнила его, пусть даже ценою жизни. Она лежала меж кострами все время, пока люди таскали пауков с берега на берег, лежала, не давая восьмилапым думать о воде, приковывая их внимание к своей боли. Лежала до тех пор, пока последний из повелителей не покинул опустошенную землю и пока уходящие охранницы не подняли свою начальницу на руки и не унесли ее с собой.

Сидония умирала. Умирала потому, что выполнила приказ. Его приказ.

– Я не хотел, Симеон, – растерянно сказал Найл. – Я хотел только, чтобы ей было жарко.

– Думать надо было, тварь, – с ненавистью прошипел медик.

Но ведь не может же он помнить обо всем?! О каждой мелочи?! Хотя Сидонии этого теперь не объяснишь...

Стоимость мелочей в решениях правителей измеряется человеческими жизнями.

– Доволен, Посланник Богини? – продолжал шипеть Симеон. – Одних ты оставляешь умирать от жажды, другими кормишь стрекоз, третьих просто запекаешь на огне. Какие еще развлечения предусмотрены в твоем раю?

Найл оглядел собравшихся вокруг охранниц, нашел знакомые лица.

– Эона, уведи отсюда Симеона. Торина, отнесите Сидонию под дерево. Пока она дышит, остается еще один шанс...

Начальницу охраны перенесли под крону старой ивы, и густые ветви сомкнулись, отгораживая окружающий мир. Найл опустился рядом с нею, поджав под себя ноги, положил руку на грудь Сидонии и закрыл глаза. Он целиком и полностью сосредоточился на серебряном клубке, вращающемся в животе, в области пупка.

Каждый выдох отнимал несколько сантиметров нити, но с каждым вдохом потерянное возвращалось, и возвращалось с избытком. Час за часом, день за днем накапливалась энергия жизни, энергия солнца, воздуха, воды и пищи, превращенная в тонкую серебряную нить.