Текст книги "Прилежная ученица"

Автор книги: Несси Остин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 9 страниц)

Но Алессандро нигде не было видно, и в конце концов Эвелина взяла с подноса стакан фруктового сока и спустилась в укромный уголок возле бассейна, будучи не в состоянии общаться с кем бы то ни было. Она села в шезлонг и вздохнула. Ей нужно было решить, что делать дальше. Да, они были счастливы эти три месяца. Но ведь Алессандро первое время был счастлив и с Ванессой, и с Камиллой. Бросит ли он и ее, как ненужную обувь, как только устанет от нее? А может быть, уже устал? Может, именно этим объясняется его внезапная мрачность и отчужденность?

Звук приближающихся шагов вспугнул ее мысли, и она увидела, что возле нее, словно сияющая звезда, спустившаяся с неба, стоит Камилла в своем серебристом платье.

– Вы, должно быть, Эвелина, – пропела она на безупречном английском. – А вы знаете, кто я?

– Знаю, – твердо ответила Эвелина, но ее рука, держащая стакан, едва заметно задрожала. – Вы – Камилла.

Камилла ничего не ответила, лишь какое-то время изучала ее без всякого стеснения, а затем заявила:

– А вы очень красивы.

– Вы тоже, – вернула комплимент Эвелина.

– Ему всегда нравились блондинки, – хмыкнула бывшая любовница ее Алессандро.

Эти слова заставили Эвелину почувствовать себя одной из череды многочисленных блондинок, прошедших через жизнь Алессандро. Ну и что из этого, если даже и так! Она открыла рот, чтобы сказать какую-то колкость женщине, которая делила постель с Алессандро неизвестно сколько времени. Неожиданно из темноты вынырнула темная высокая фигура и остановилась рядом с ними как вкопанная.

Алессандро внимательно смотрел на женщин, но ничего нельзя было прочесть на его бесстрастном лице.

– Ну вот вы и познакомились…

Камилла подошла к нему поближе, подставляя щеку для традиционного поцелуя, но Алессандро просто официально склонил голову в приветствии.

– Прекрасно выглядишь, Камилла.

– Ты тоже, милый, – проговорила Камилла, и ее губы болезненно искривились, как будто она наконец признала тот горький факт, что что-то главное в их отношениях безвозвратно утеряно. – Домашний уют идет тебе на пользу.

Она что, предполагала, что это замечание выведет его из себя? Или она давала Алессандро понять, что последняя блондинка слишком крепко вонзила в него свои когти, не пора ли ему насторожиться?

– Полностью с тобой согласен, – не стал возражать Алессандро и взглянул на Эвелину.

– Ты ела что-нибудь, дорогая?

Да она бы теперь не смогла съесть ни крошки!

– Я не голодна.

– Пойдем потанцуем?

– Я не хочу показаться некомпанейским человеком, но, честно говоря, я что-то устала, так что с удовольствием отправилась бы домой.

– Водитель Сальваторе может тебя отвезти, – участливо предложила Камилла, распрямляя плечи, отчего ее грудь предстала во всей красе, соблазнительно вырисовываясь сквозь тонкую ткань платья.

– Да и у меня сегодня был тяжелый день, – серьезно сказал Алессандро и понимающе посмотрел на Эвелину. – Пойдем, захватим твою шаль и попрощаемся с хозяевами. – После чего он добавил с безукоризненной вежливостью: – Счастливо, Камилла. Был рад тебя видеть.

– Спокойной ночи, – произнесла красавица без всякого выражения.

Всю дорогу до виллы Эвелина хранила гордое молчание, но ближе к дому ее словно прорвало.

– Ты ведь знал, что она будет там, так ведь?

– Знал.

– Так почему ты мне сразу не сказал?

– А ты не спрашивала.

– Ну и что из того, что я не спрашивала? Ты что, не мог сообразить, что я должна знать об этом заранее?

– Мне казалось, что тебе абсолютно все равно, – сухо ответил Алессандро.

Но Эвелину уже понесло, и у нее не было никакого желания анализировать его слова.

– Я бы никогда не пошла в гости, если бы знала, что она будет там!

– Почему?

– Ты что, с детства так глуп или просто прикидываешься? Да все гости только и делали, что обсуждали и сравнивали твоих любовниц – предыдущую и нынешнюю. Ты что, специально хотел меня унизить?

Алессандро тихонечко выругался про себя по-итальянски и взглянул на нее.

– Ты и вправду так думаешь?

– А что мне еще остается думать?

– Когда мы приехали, я предложил тебе мою руку, чтобы показать всем, что ты – та женщина, которая заняла прочное место в моей жизни, но ты не захотела ее принять, так ведь? У тебя было такое выражение лица, что, глядя на тебя, можно было замерзнуть даже в жаркий день!

В этот момент они как раз подъехали к дому.

– Я не собираюсь сидеть здесь и слушать, как ты меня оскорбляешь.

Эвелина выскочила из машины и громко хлопнула дверцей. Она ворвалась в гостиную и сердито повернулась к Алессандро, который следовал за ней по пятам.

– Я поняла! Ты хотел заставить меня ревновать?

– Может, и хотел.

Она ошеломленно уставилась на него.

– Зачем?

Он усмехнулся.

– А ты будто не понимаешь? Что ты ведешь себя как наивная дурочка…

– Я ничего не понимаю…

И вдруг все, что копилось в душе Алессандро долгими неделями, вскипело и вырвалось наружу.

– Не понимаешь? Да неужели! Да, я должен благодарить Бога за то, что ты все-таки ревнуешь! Это по крайней мере единственное подтверждение того, что ты хоть что-то чувствуешь ко мне!

– Алессандро…

– Ты можешь себе представить, что значит ощущать себя альфонсом?

– Что за ерунду ты несешь?

– Мужчина, который удовлетворяет тебя в постели, но кроме этого не годен больше ни на что!

– Чушь какая! – попробовала возразить Эвелина. – Мы ведь целый день с тобой вместе…

– Ты все время держишь меня на расстоянии вытянутой руки! Ты всегда холодна и рассудительна! Знаешь ли, единственное время, когда я и вправду чувствую нашу близость, – это когда мы в постели!

Алессандро никогда прежде не был так заведен, так яростен, никогда он не вел себя так типично по-итальянски… Эвелина впервые поняла, что, несмотря на все его аристократическое воспитание и великолепный английский, Алессандро всегда оставался тем темпераментным представителем своего народа, которому передались по наследству вся его страстность и буйство чувств. Ее гнев постепенно иссяк, и на его место пришла растерянность.

– Так чего же ты хочешь от меня? – оторопело проговорила она. – Я поступала так, как ты хотел. Так, как мы договаривались. Делала то, для чего ты вызвал меня сюда: заботилась о твоем сыне и делила с тобой постель. Мне казалось, что из меня получилась хорошая любовница…

Неожиданно мысль о том, что она может потерять его, ужаснула ее.

– Просто чудесная… – Его глаза, казалось, прожигали ее насквозь. – Но мне больше не нужна любовница…

Ее сердце упало, и она пролепетала едва слышно:

– Ты хочешь, чтобы я уехала?

– Боже правый! Мне что, объяснить тебе по буквам? Неужели я недостаточно ясно выражаюсь? Я просто хочу знать, что там происходит в твоей рассудительной американской голове! Я не хочу, чтобы ты уезжала! Я просто хочу знать, что ты чувствуешь!

– Что ты имеешь в виду?

– Что ты чувствуешь ко мне! Неужели не понятно!

Его глаза метали молнии.

Эвелина отвернулась от него, чтобы он не заметил слез, которые повисли у нее на ресницах. Это несправедливо! Он хотел слишком многого! Всего и сразу!

– Эвелина! – с просительной интонацией позвал он ее.

– Ни за что! – Она упрямо избегала его взгляда. – Мы так не договаривались, – жалобно шептала она. – Ты еще в Америке дал мне понять, что хочешь от меня только определенных… услуг. Чтобы я заботилась о твоем сыне и делила с тобой постель. Повторяю еще раз. Дословно. Это ведь твои слова, Алессандро, не мои.

– А если я скажу тебе, Лина, что я и сам уже не рад тому, что тогда говорил тебе? Что мои чувства с тех пор совершенно изменились, или я просто был так слеп, что не замечал их раньше?

Алессандро прикусил губу, с трудом выговаривая слова, как будто они были на незнакомом языке. Просто ему еще никогда не приходилось их произносить.

– Эвелина, я люблю тебя, люблю всем сердцем.

– Но ведь ты говорил, что не знаешь, что такое любовь… – Она все еще не верила ему, хотя ее сердце наполнилось надеждой.

– Разве я могу забыть об этом, – горько усмехнулся он. – Я и сам не понимаю, что тогда нашло на меня.

Эвелина все еще стояла на расстоянии вытянутой руки от него, и ее глаза настороженно и недоверчиво вопрошали. Алессандро пытался выразить свои чувства словами, что давалось ему не легко.

– А что ты скажешь, если я признаюсь, что влюбился в тебя в ту же минуту, как увидел тебя в первый раз? Эвелина, это чувство было настолько сильно, что потрясло все основы моей жизни… С тех пор я постоянно думал о тебе.

– Да ведь этого просто не могло быть! – воскликнула она, не дав ему договорить. – Ведь ты должен был жениться на моей кузине, когда мы встретились в первый раз! Она ждала от тебя ребенка!

– Мы ведь не вольны над нашими чувствами, – возразил он. – Наша жизнь не всегда складывается так, как мы хотим. И тем более так, как положено.

– Я почувствовала тогда эту ниточку, которая протянулась между нами, но ощущала жуткое чувство стыда за это. Из-за Ванессы. И я научилась ненавидеть тебя за то, что ты смотришь на всех женщин так, как смотрел на меня тогда.

– Но это неправда. Ведь никто из женщин никогда не вызывал у меня подобных чувств. Я думал, что все женщины прагматичны и лживы. Они всегда плели интриги, строили планы, как заманить меня в свои сети. Но ты, Лина, совсем не такая! Постепенно я научился любить тебя, и сила моей любви растет с каждым днем. Но я так до сих пор и не знаю, как ты относишься ко мне.

У Эвелины подкосились ноги и закружилась голова, как будто она слишком быстро выпила бокал шампанского. Она потянулась к нему всем телом. Алессандро не нужно было другого ответа. Его сильные руки обвили ее, защищая и поддерживая. Его щека прильнула к шелку ее волос.

– Да ты ведь и сам знаешь, зачем слова? – прошептала она невнятно.

Алессандро коснулся ее подбородка и поднял ее голову так, чтобы видеть ее глаза. Он был встревожен и в то же время тронут слезами, стоящими в них.

– Разве?

– Конечно же, ты должен знать. Как я могу не любить тебя… Как вообще кто-нибудь может не любить тебя? Да ты, наверное, уже и привык к женщинам, которые влюбляются в тебя, забывая обо всем на свете.

Из соображений безопасности он не стал обращать внимания на ее последнее замечание.

– Да как же я мог догадаться о твоей любви, если ты держала меня на расстоянии?

– Любовь делает человека таким ранимым, я не хотела страдать еще больше.

– Кому, как не мне, знать об этом?

– Ты? Ранимый? Алессандро! Разве это слово может относиться к тебе?

– С тобой я научился и страдать, и сопереживать, и понял, насколько уязвим человек. Все, что бы я ни делал вместе с тобой, так отличалось от всего того, что было со мной до этого!

Но прошлое не хотело отступать от нее, нависая над ней тяжелым темным облаком, полным невысказанных обид и опасений, тоски и неуверенности, напоминая обо всех ее сомнениях и разочарованиях. И льдинки, которыми она обложила свое слишком горячее сердце, еще не растаяли.

– Я не могу остаться с тобой, Алессандро… Он окаменел.

– Не можешь? – повторил он недоверчиво.

– Если не буду уверена, что ты опять не заведешь себе любовницу… – Она подняла на него свои голубые глаза. – А как я могу быть уверена, что этого не случится в будущем? Какие могут быть гарантии, а?

– Я могу пообещать тебе, а разве я лгал тебе хоть когда-нибудь?

Эвелина покачала головой.

– И как вообще я могу смотреть на других женщин, когда ты держишь мое сердце в своей маленькой ладошке?

Слеза опять начала свой путь по ее щеке, но он осушил ее своими губами.

– Тихо, тихо, – успокаивал ее Алессандро. – Больше не о чем плакать.

Он подвел ее к дивану и усадил осторожно, как ребенка, затем поднес к губам ее руку и покрыл поцелуями каждый пальчик.

– Когда ты понял, что любишь меня? – спросила Эвелина, заново оценивая его галантность.

Алессандро пожал плечами.

– Трудно сказать. Когда ты уехала в Бостон, я ужасно по тебе скучал. Сначала я убеждал себя, что это просто нервный срыв, я слишком устал от всех проблем, так неожиданно свалившихся мне на голову. Уговаривал себя, что это просто стресс. Но ты так была нужна мне здесь, рядом. Именно ты, и никто другой. Тогда я начал что– то понимать…

– Насколько я помню, ты не очень-то торопился ехать за мной, – упрекнула его Эвелина.

– Я был не вполне уверен в своих чувствах. Мне нужно было время, чтобы все обдумать. Я не мог рисковать счастьем Ренцо. Ведь если бы ты снова уехала спустя какое-то время, он бы страдал. Кроме того, я не знал, что думаешь по этому поводу ты. Сможешь ли ты бросить свою налаженную жизнь в Америке? Сможешь ли оставить свое дело, свою карьеру? Я не был в этом уверен. Как ни удивительно, но моя самая невероятная мечта сбылась.

– А если бы я отказалась?

– Я приезжал бы вновь и вновь, пока бы ты не сдалась мне на милость. Я верил, что все равно заполучу тебя.

Его нежные поцелуи, которыми он покрывал ее руки, становились все более страстными.

– Ну вот, все и выяснилось наконец. А сейчас мы с тобой отправимся в постель и отпразднуем жаркой ночью наше примирение… А потом ты скажешь мне, когда же ты выйдешь за меня замуж. Согласна?

Но Эвелина не торопилась с ответом. Теперь пришла очередь Алессандро учиться терпению.