Текст книги "Обещания (ЛП)"
Автор книги: Нэнси Ричардсон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)
Нэнси Ричардсон
ОБЕЩАНИЯ
Нэнси Ричардсон
ЮНЫЕ РЫЦАРИ ДЖЕДАИ
ЗВЕЗДНЫЕ ВОЙНЫ
ОБЕЩАНИЯ
Над ним возникли очертания странной фигуры. Анакину пришлось прикрыть глаза, оберегая их от яркого, словно исходившего от бриллианта, свечения золотого шара. Он попытался увидеть создание, чьё тело было очерчено мерцающей голубой линией.
– Юный Анакин Соло, – прошептал голос, рука существа качнулась в призыве.
Анакин последовал за сиянием, исходившим из существа, замерцавшего невдалеке от шара. Подойдя ближе, он почувствовал тьму, пронзившую его даже сквозь свободно прилегающую ткань оранжевого комбинезона. В животе затрепетал страх, но он продолжал путь, используя Силу для того, чтобы унять биение сердца. Фигура остановилась напротив впадин в шатких каменных стенах древнего, некогда построенного народом Массасси, Дворца Вуламандры. Рука замерцала светло-голубыми искорками, проходя над надписью. Анакин пробежал глазами значки. Теперь, после возвращения с Явина 8, он и Тахири смогут прочесть их.
Анакин, затаив дыхание, прочитал надпись.
«Мир всем. Мы из народа Массасси. Наши дети были заключены в эту темницу темным джедаем Экзаром Куном. Запертые в глубине этого дворца, спрятанные в сверкающих песках золотого шара, они ждут своего часа. Кристалл, удерживающий узников, смогут расколоть лишь дети, Сила в которых велика, посвященные битве добра против зла. Если ты один из них – войди в шар, и поведи наших детей к свободе».
Фигура кивнула, пав на колени перед Анакином, опустив голову. Анакин ощутил муки существа.
– Тахири и я – те самые, из надписи, – услышал он свои же слова. – Не бойся – мы сразимся в этой битве.
Бледная голубая линия, окружавшая фигуру, вспыхнула и начала, мерцая, затухать, пока не исчезла во тьме. Создание преклонило колени перед Анакином, и неподвижно замерло в этой позе. Анакин наклонился, и протянул к нему руку. Фигура медленно подняла свою, покрытую черной накидкой, голову, и издала смешок, наполненный ненавистью и тьмой. Анакин отшатнулся от неё, как только она начала хохотать, и хохот отдавал раскатами ледяного грома. Глаза цвета пылающих углей сфокусировались на Анакине, околдовывая своей мощью. Фигура выросла, увеличившись почти в два раза.
Существо продолжало хохотать, и Анакин почувствовал, как его заглатывает тьма, послышавшаяся в этих глухих вскриках. Он побежал прочь, не имея даже представления о том, каким путем он достиг подземелий дворца. Черноплащное создание последовало за ним, завывая в безумном ликовании. Наконец, Анакин добрался до секретной комнаты, где помещался золотой шар, который открыли они вместе с Тахири месяцем раньше.
Они мигом почуяли зло, исходящее от него, и попытались понять, как проникнуть внутрь, и освободить узников, чей плач исходил из сердцевины шара. Стоя спиной к шару, Анакину оставалось только наблюдать за тем, как темноплащная фигура подбиралась всё ближе к нему, вновь пригвоздив его к месту взглядом своих горящих глаз. Он отступил назад, до того момента, как не смог пошевелиться, чтобы не дотронуться до шара. Хрустальную сферу окружало поле Силы. Тахири тогда попыталась дотронуться до него, и её отбросило прямо на каменную стену комнаты. Анакин не собирался повторять её ошибку. Он твердо уперся пятками в землю.
– Я буду драться с тобой, – закричал Анакин. – Тахири и я… мы используем Силу, чтобы разбить злые чары. Мы одни из тех, о ком говорили Массасси: «Сила в них велика, и посвящены они сраженью добра против зла»! Ты нас не остановишь!
– Как же ты остановишь себя, мальчик? – засмеялась фигура. – Я и есть ты!
Создание сбросило с головы свой капюшон, и Анакина чуть не задушил беззвучный крик, хлынувший из всего его существа, из всего того, чем он был, и этот крик готов был вот-вот вылететь из его дрожащих губ. Он стоял, глядя на свое собственное лицо. Вот только глаза были совсем другими. Вместо того, чтобы быть чисто льдисто-синими, те горели, словно угли, пылали и дымились тьмой.
– Ты не расслышал меня, мальчик? – прорычал силуэт. – Я – это ты, дурачок. Ты знал, ты всегда знал, что твое предназначение – служить Темной Стороне – использовать Силу для зла. Это у тебя в крови. Твой дед хорошо послужил нам, помог уничтожить рыцарей-джедаев. Тебя назвали так же, как и его, как Анакина Скайуокера, ставшего Дартом Вейдером. Прекрати сражаться, и прими Темную Сторону Силы…
– Это не сработало, – спокойно сказал Анакин, призвав Силу для самоконтроля. – Я знаю, кто ты.
Фигура зашипела, отпрянув от зазвучавшей в голосе Анакина Силы.
– Ты последователь Экзара Куна, злого рыцаря-джедая, поработившего на тысячи лет расу Массасси, запрятав их детей в золотой шар. Ты – не я, и никогда не сможешь стать мной, – Анакин шагнул вперед, сквозь фигуру в плаще. – Тахири и я – мы собираемся драться с тобой, и разбить проклятие золотого шара.
– Ничего не окончено, юный Анакин Соло, – рассерженно сказала фигура. Она, замерцав, пошла волнами в золотистом свете шара. Мгновением позже создание исчезло. Анакин повернулся к шару. Он слышал плач детей, исходивший изнутри его циркулировавших песков. Потом, подумал он. Потом Тахири и я придем сюда и попытаемся войти в шар и поведем к свободе.
– Потом, потом, потом…
– Потом что? – спросила Тахири, пытаясь растолкать своего лучшего друга. – Анакин, подъём, соня.
Анакин сонно, еще не проснувшись, уставился на Тахири. В её зеленых глазах читалось явное нетерпение, и он попытался сесть.
– Сколько сейчас времени? – спросил он.
– Нам нужно серьезно поговорить, – повторила Тахири. – У нас проблема. Меня хочет видеть Мастер Люк Скайуокер. И я знаю, почему. Я в Академии Джедаев уже шесть месяцев, и теперь для меня настало время принять решение о том, вернуться ли мне в своё племя, или остаться здесь.
– Я думал, ты собралась остаться, – сказал Анакин. Не только потому, что Тахири – его лучший друг, но и потому, что они стали командой. Команда, обязанная разрешить, наконец, загадку шара.
– Да, так, – ответила Тахири. – Но не все так просто. Мастер Люк и я согласны со Сливеном, вождем моего племени, что я должна вернуться на Татуин, чтобы окончательно решить эту проблему. Я приложу все усилия, чтобы переубедить Мастера Люка. Правда? – Тахири не стала дожидаться ответа. – Я знаю, мы наконец-то перевели те символы на двери Дворца Вуламандры. Время войти в шар – я не могу сейчас лететь на Татуин! Ты что-нибудь скажешь, наконец? – спросила Тахири.
– Я ждал, когда ты, наконец, переведешь дух, – предположил Анакин. Он смахнул с глаз длинные коричневые пряди, и встретил любопытный взгляд Тахири. – Я не думаю, что все будет так просто, как ты думаешь, – сказал он. – Если ты дала слово, и Дядя Люк знает об этом, то он собирается вернуть тебя на Татуин.
– Я позабочусь об этом, – сказала Тахири. – Не бойся, я никуда не собираюсь, если ты об этом. – С этими словами, она повернулась, и вышла из комнаты, чтобы поговорить с Люком Скайуокером в Большой Палате Собраний.
Анакин ощутил неловкость, когда подруга ушла. Его мечты улетучились, как дым, и он почувствовал себя обеспокоенным. Идея о том, что кто-то знал о его и Тахири плане проникнуть в шар, до того не приходила к нему в голову. Если злые последователи Куна знали о них, это значило, что битва в глубинах Дворца Вуламандры будет куда сложнее. Он подумал о том, как они с Тахири нашли дворец. Они тайком выбрались из Академии, и плыли по реке на плоту. Из-за бури они покинули плот и искали укрытие. Они нашли Дворец, его странные пещеры, и затем скрытую спиральную лестницу, которая вела глубоко вглубь рушащегося участка. За время спуска, они чуяли зло, оплетшее стены, как тонкие черные грибы; и шепот из тьмы, и угрозы струились к ним сквозь сырой воздух.
И наконец, они увидели золотое сияние, отблескивающее по стенам, и просачивавшееся из-под загадочной двери. Анакин отмахнулся от воспоминания. Тахири права, я не должен думать об этом, да еще днем, а должен сфокусироваться на том, что происходит прямо сейчас. Анакин затаил надежду, что Тахири – таки переубедит дядю Люка, и ей позволят остаться на Явине 4, чтобы принять решение. Пришло время снять проклятие. Беспокойство протянуло свои трепещущие желтые пальцы, и коснулось разума Анакина.
Мы избранные, думал он. Но хватит ли у нас сил войти в шар?
Вызывающий взгляд буровил Люка Скайуокера. Зеленые глаза моргнули, и светлые волосы взметнулись вокруг упорного девятилетнего лица. Голубые глаза Люка не колебались, пока он ждал, как дитя начнет говорить. Этого-то ждать недолго. Тахири никогда не скупилась на слова. Люк подумал о времени, когда она и его племянник, Анакин Соло, выбрались из Академии Джедаев. Они вернулись в Великий Храм посреди ночи. Ещё утомленная, и вся в грязи, Тахири тут же начала трещать, пытаясь взять на себя всю вину за их проделки, лишь бы Анакина не наказали. Что бы Люк им не говорил, они были парочкой самых многообещающих студентов среди всех. Не было повода, по которому он мог бы выслать таких студентов. Однажды они станут великими рыцарями-джедаями – если уберегутся от неприятностей достаточно надолго, чтобы успеть изучить пути Силы.
Проблема уже найти Тахири и Анакина. Только на прошлой неделе они вернулись полными сил с Явина 8, где они помогли другой кандидатке, мелодии по имени Лирика, пережить церемонию метаморфозы. Когда они были там, парочка кандидатов в Джедаи встретили гигантских черных грызунов, порочных змей, и паука-пуреллу в красную крапинку, что заманивал свою добычу в толстые черные тенёта, и попытался высосать их живьем. Люк Скайуокер возлагал надежды на то, что опыт – лучший учитель в использовании Силы, но Анакин и Тахири вечно с головой увязали в опасные ситуации.
Это волновало Люка. Все же, их способность использовать Силу для контроля, изменений, и прочих манипуляций с энергетическим полем, создаваемым всеми живыми существами, была впечатляющей.
– Я не полечу, – вызывающе сказала Тахири, топнув босой ногой по холодным камням пола Великого Храма. Она отказывалась носить обувь с тех пор, как прибыла на Явин 4. На её родной планете Татуин, грубый песок и раскаленная солнцами пустыня были повседневной реальностью, и покрытия для ног – простая необходимость.
– Вы не заставите меня ехать, – снова заявила Тахири, хотя, на сей раз, не заметно было, что она уверена в своих словах.
– Ты права, – повторил Люк. Он подошел к окну Главной Палаты Собраний. Перед ним расстилались пышные джунгли Явина 4, гревшиеся под полуденным солнцем. Величественные деревья массасси, чья кора отсвечивала фиолетово-бурым, окружали пирамиду Великого Храма. Храм был домом будущих рыцарей-джедаев, существ со всей галактики, обучавшихся в Академии, чтобы однажды использовать Силу для мира и познания, и для борьбы со злом.
Тахири подошла к Мастеру Люку, и застыла около его закутанной в коричневый плащ фигуры. Она взглянула на джунгли, в зеленых, фиолетовых и красных тонах, что создавали ландшафт, о котором она могла только мечтать. Мечтать, пребывая на горячих и бесконечных песках её родной планеты. Люк Скайуокер понимал расстройство Тахири. Он также вырос на Татуине. Восемнадцать лет он работал на влагодобывающей ферме своих дяди и тети. Скука угрожала задушить его. Но здесь было что-то ещё.
– Я никогда не знал своего отца, – мягко сказал Мастер Люк, глядя на свою ученицу. – Я говорю не о том человеке, каким он стал после того, как обратился к Темной Стороне, для служения злому Императору Палпатину. Я никогда не знал своего отца, Анакина Скайуокера, каким он был, будучи рыцарем-джедаем, использовавшим Силу для добра. И когда, наконец, я встретился с тем, кем он стал, Дартом Вейдером, было уже слишком поздно. Правда, что он отвернулся от злых деяний в последние мгновения жизни, но осталось слишком мало времени, для того, чтобы узнать о нём больше.
Люк остановился на секунду.
– Ты понимаешь, о чем я хочу тебе сказать? – он спросил Тахири.
– Вы, конечно, точно также, как и я, были сиротой, – медленно начала Тахири. – Но разница между нами в том, что у меня не было ни шанса встретить кого-то из них. Тускенские Рейдеры рассказали мне, что они оба мертвы.
– Что со Сливеном? – спросил Люк Скайуокер.
– Он вождь моего племени, – равномерно ответила Тахири.
– Что-то еще? – вопросил Люк.
– Я понимаю, что он моя единственная семья, – мягко ответила Тахири. – Возвращение на Татуин может быть последним шансом для меня, чтобы его увидеть.
– Я считаю, что это твой долг, – сказал Мастер Люк. – Однако это тебе решать. Я уверен, что ты сделаешь правильный выбор. – Он зашагал к выходу из палаты. Это не так просто, малютка, думал он, пока шёл к выходу. Нелегко бросить единственную семью, единственного отца, которого ты когда-либо знала. Это само по себе позволит тебе проверить всю твою мощь, и твою способность контролировать свою внутреннюю Силу.
И возможно, возможно, твое решение – оставаться, или же нет, в академии – изменится. Если это случится, мы потеряем многообещающего студента. НО, даже если это тревожит меня, твое счастье важнее. Люк отправил турболифт вниз, к ангару. Он отыскал там капитана корабля снабжения, старого Пекхума. Пекхум только-только разгрузил контейнеры для академии. Сейчас он готовился погрузить посылку на планету в нескольких часах полета от Татуина.
Люк попросил Пекхума подготовить корабль на следующее утро для поездки на Татуин. Когда Пекхум спросил, сколько будет пассажиров, Люк даже не колебался.
– Трое, – ответил он. Не могло быть и речи о том, чтобы Тахири отправилась домой без своего лучшего друга, Анакина Соло. И Люк не собирался отпускать их одних, без вариантов. Татуин, как планета, был слишком опасен. И у Люка было странное чувство, что семья Тахири, Тусканские Рейдеры, были также очень опасны.
Анакин смотрел на то, как Тахири нервно теребит грубое, песочного цвета ожерелье, опоясавшее ее шею. С тех пор, как они уселись в шаттл около академии, и прыгнули во тьму сквозь территории Внешнего Кольца, держа курс на планету Татуин, Тахири притихла. Это взволновало Анакина. Его лучшая подруга редко молчала. На какое-то время Анакин занял себя мыслями о золотом шаре, и белом пушистом мастере-джедае по имени Икрит, которого он и Тахири нашли спящим около шара.
Икрит нашел шар четыре столетия назад. Он сразу почувствовал, что не сможет снять проклятие, так что он свернулся около шара, и стал ждать тех, кто смог бы это сделать. Хотя тот знал мало об ауре зла, окутавшей золотой шар, у Икрита было странное предчувствие, что если взрослый попытается освободить детей, заключенных в золотой сфере, шар разобьется на тысячу осколков.
Анакин и Тахири ничего не сказали Мастеру Люку о шаре, о его проклятии, или же об их планах уничтожить зло, которое зрело в глубинах Дворца Вуламандры в течение тысячелетий. Это было кое-чем, что они хотели попробовать сделать сами, без чьей-либо помощи. Тахири все еще водила маленькими пальцами по кулону. Анакин заметил два грубых отпечатка пальцев на поверхности продолговатой пластинки. Тахири почувствовала его взгляд, и обернулась к нему.
– Эту вещь мне дал вождь моего племени, – Тахири мягко подала вещь. Она приподняла кулон, чтобы Анакин смог посмотреть. – Здесь два отпечатка в центре. Сливен сказал мне, что здесь отпечатки моих родителей.
– Ты знала своих родителей? – в удивлении спросил Анакин.
Тахири ответила ему, что она ничего не узнала о своём семействе, пока жила у Тускенских Рейдеров.
– Я могу только предположить, что он сделал с ними, – ответила Тахири. – Но ничего, кроме кулона и тех нескольких слов, сказанных мне им о том, кому эти отпечатки принадлежали, он ни разу не рассказал мне ничего относительно того, кем были мои родители.
– Но почему нет? – спросил Анакин.
– Я не знаю, – ответила Тахири. – Я просила Сливена, действительно просила его рассказать мне о моей матери и отце. Он никогда не отвечал, и я чувствовала его боль в этом молчании. Спустя несколько лет, я прекратила спрашивать что-либо… – Тахири притихла.
Анакин ощутил мучения его подруги, и её опасение.
– Тахири, чего ты боишься? – спросил он. – Тебе незачем лететь туда.
– Я не знаю, – мягко сказала Тахири. – Но все сложнее, чем кажется. Сливен знал, что так будет, и Мастер Люк – также. Анакин, ты же видишь – я не похожа на тебя. У меня не было ни брата, ни сестры, или отца и матери – героев Восстания. Я не знаю, кем были мои отец с матерью, или даже о том, как я оказалась с племенем. Все, что я знаю – это то, что Тускенские Рейдеры – моя единственная семья. Единственная. Если я останусь в Академии, то потеряю их – уже навсегда. Я по-настоящему останусь сироткой. – Тахири уткнулась в стекло иллюминатора, её невидящие глаза наполнились слезами.
– Но у тебя есть и другая возможность? – тихо спросил Анакин.
– Да, – признала Тахири. – Я чувствую, что сейчас настолько запуталась во всем этом. Я о возвращении к единственному моему дому. Это место я и люблю, и в то же время, ненавижу. Так же, как я люблю и ненавижу Тускенов. Моя жизнь – такая же загадка для меня, как и золотой шар. Кроме того, даже если бы не шар, у меня даже нет никакого ключа о том, кто я такая на самом деле. Я не знаю – настоящее ли это мое имя – Тахири, или его дал мне Сливен.
Тахири остановилась, и набрала воздуха в легкие.
– Анакин, у тебя была семья, история. Даже будучи внуком Дарта Вейдера, даже если это пугает тебя, ты все же знаешь, откуда ты, от кого ты происходишь. А у меня есть только эти два отпечатка. Я боюсь, что если я не вернусь к Рейдерам по-хорошему, я никогда не пойму, кто я и откуда. Но, если я это сделаю, я боюсь того, что я открою: может, я предназначена для иной судьбы, нежели быть Рыцарем-Джедаем.
Анакин признал взгляд на лице Тахири. Это был самый отчаянный призыв о помощи, вроде тех, что он уже видел – когда, будучи сброшена с их серебристого плота, она упала в реку, изо всех сил пытаясь выжить. Тот же самый взгляд у неё он видел на Явине 8, когда риил – огромная фиолетовая змея – сжала её в своих обьятьях, и попыталась сокрушить её. Взгляд напомнил Анакину о той, с кем он прошёл через все испытания. Будучи рядом друг с другом, они столько узнали о себе, и своих способностях в Силе. Он использовал Силу, чтобы не позволить Тахири утонуть в реке, и он заставил животное выпустить её. Вместе они даже сбежали от пуреллы, гигантского краснокрапчатого паука со светящимися оранжевыми глазами, который был готов вот-вот медленно пожрать их.
И теперь они получили от старшей мелодии на Явине 8 информацию, что нужна была для того, чтобы прочитать символы, оставленные Массасси, и снять проклятие. Но они должны сделать это вместе, как команда. Анакин был уверен в том, что никто из них не был достаточно силен в Силе, чтобы вести битву в одиночку.
– Ты когда-то сказала мне, что, независимо от того, кем был мой дедушка, моё предназначение в жизни – стать Рыцарем – Джедаем и использовать Силу для добра, – мягко заметил Анакин. – Думаю, то же самое нужно и тебе. Я понимаю, что ты хочешь узнать свою историю, но так ли это важно, как жизни детей, запертых внутри золотого шара? Только ты можешь знать, что важнее для тебя. Но, независимо от того, что ты выберешь, я всегда буду твоим другом… Хорошо? – осторожно сказал Анакин.
– Хорошо, – кивнула Тахири. Анакин не сказал Тахири о том, что, даже если она решит остаться на Татуине, он все равно попытается снять проклятие. Но всё же, не то чтобы победить в этой битве, он чуял сердцем, что без силы Тахири он никогда не покинет глубины Дворца Вуламандры живым.
– Пять минут до посадки, – обернулся старый Пекхум к Анакину и Тахири.
Джедай-инструктор Тионна глянула назад, чтобы убедиться, что ее подопечные разместились на своих местах. Люк Скайуокер отправил её с юными джедаями на Татуин – просто для того, чтобы убедиться, что с ними ничего не произойдет. И за тем, что Тахири может вернуться в Академию Джедаев, если, конечно, захочет. Анакин нацепил ремень, и приготовился встретить народ Тахири. Но ничто не могло подготовить его к тому, что он увидел минутами спустя, за пределами безопасной, прохладной серебристой утробы шаттла.
Анакин бросился вперед, и встал перед Тахири. Возвышаясь над ним, что-то рычали три Тускенских Рейдера, их высокие, грузные фигуры прятались под полосами белого материала, их лица, закрытые серыми масками для защиты от пыли, и темными круглыми защитными очками, сквозь которые были видны их изумленные глаза. То, что они держали высоко в каждой из рук, было подобно топору – металлическое оружие с обоюдоострым лезвием, которое полыхало отблесками света резких солнц-близнецов Татуина. Они подошли, чтобы напасть.
– Вернись в шаттл, – скомандовал подруге Анакин.
Тионна выступила вперед, ее серебристые глаза сверкнули. Анакин почувствовал агрессию и нарастающий гнев, что исходили от группы Рейдеров.
– Все в порядке, – Тахири сказала это, уже расслабившись. – Они из моего племени.
Тахири шагнула из-за спины Анакина и Тионны, и подошла к Рейдерам.
– Ты уверена в этом? – нерешительно вопросил Анакин, наблюдая, как Тахири осторожно продвигалась вперед. Трое Рейдеров отделились от группы, и появился четвертый, скрывавшийся до того за их спинами. Тот высоко поднял оружие, выглядевшее, определенно, как топор, и Анакин запаниковал. Он уже был готов выскочить вперед, если Тахири понадобится помощь. Тахири обратилась к четвертому Рейдеру. Это был глубокий, гортанный звук, какого от подруги Анакин ещё не слыхал. Рейдер зарычал в ответ.
– Все нормально, Анакин, – тихонько прошептала Тахири, только отвернувшись от Рейдера. – Его имя Сливен, и он вождь племени. Я поздоровалась с ним и представила тебя и Тионну. Одно непонятно – почему Рейдеры в боевой стойке?
Анакин кивнул, но ни он, ни Тионна не сводили взгляда с Рейдеров. Сливен подошёл к Тахири, опустив оружие, как только очутился возле неё. Тогда он испустил вереницу ворчаний, и рычаний, перешедших в наречие, которое Анакин понять не смог.
– Он хочет узнать, где моё покрывало, – добавила Тахири.
Сливен уставился на девочку, его приемную дочь, так же пристально глядела и она на него. В её зеленых глазах, цвета воды, за которой он охотился всю свою жизнь, было трудно что-то прочесть. После этого она заговорила с ним, причем резкий язык Рейдеров в её устах казался мягче.
– Я только что сказала ему, что одним из условий, принятых мной, когда я вошла в Академию, было то, что я больше не должна носить покрывала и обувь, – поведала Тахири Анакину. Ее перевод был прерван несколькими глубокими взлаиваниями.
– Он сказал, что некоторые вещи не меняются… как и моя упрямая натура, – довольно ухмыльнулась Тахири.
Анакин проводил Тахири и Тионну из шаттла. Они приземлились в особом месте в пустыне, указанном Тахири. Как только они вышли, Анакин смотрел искоса в ярком солнечном свете, чтобы подробнее изучить окружение. Перед ним расстилалась бескрайняя желтая пустыня.
Анакин надеялся, что они приземлятся в Мос Айсли, знаменитом татуинском городке. Из-за его отдаленного местоположения, Мос Айсли был известен по всей галактике тем, что притягивал к себе массу воров, пиратов, и контрабандистов. Именно здесь его отец, Хан Соло, впервые повстречал дядю Люка и мастера-джедая Оби-Вана Кеноби. Дядя Люк и Мастер Кеноби наняли его отца-пилота для полета на Альдераан в его фрахтовщике, Тысячелетнем Соколе. Так начались приключения, которые привели его отца и дядю, к спасению его матери, принцессы Леи Органы, со Звезды Смерти и из лап Дарта Вейдера. Анакин думал об этом с гордостью.
Жар стелился волнами по горячим пескам. Анакин почувствовал, что его комбинезон начал липнуть к спине, по ней поползли ручейки пота. Тахири шла перед ним, разговаривая со Сливеном. Другие три Рейдера оглядывались по сторонам, внимательно просматривая пустыню на предмет скрытых от глаз врагов. Тионна шла, не промолвив ни слова, не сводя своих больших глаз с Рейдеров. Иногда Анакин чувствовал опасность, но группа благополучно передвигалась вверх и вниз по обкатанным кругляшкам дюн. Глубокий и мощный голос Сливена прервал мысли Анакина. Рейдер подошёл к Анакину и Тахири, и провёл их за ещё одну песчаную дюну.
– Бангор! – закричала Тахири, завидев крупных, коричневошкурых животных. Одно из животных подняло свою голову на звук ее голоса, и начало дергать толстую веревку, что привязывала его к деревянной палке, воткнутой прямо в песок. Тахири побежала вперед, и протянула руки к нему. Животное уткнулось в неё мягким коричневым носом. Тахири подошла к существу, и почесала между его длинными спиральными рогами. Сливен громоздился позади Анакина.
– Он повторил, что некоторые вещи не меняются, – со смешком перевела Тахири.
Хотя слова Сливена звучали грубо, Анакин чувствовал что-то, что было за ними – забота, которой он не ожидал от него. В конце концов, Люди Песка, известные также, как Тускенские Рейдеры, прославились за своё агрессивное, жестокое поведение. Было известно, что они часто нападали на поселения фермеров-влагодобытчиков на Татуине, чтобы грабить и убивать их, и много раз убивали их. Анакин задавался вопросом, не могла ли Тахири именно так очутиться среди этих людей. Может быть, именно они напали на её поселение, и убили её родителей.
Анакин отодвинул от себя эту мысль. Было слишком ужасно думать, что Тахири, возможно, прожила большую часть жизни с людьми, которые убили её родителей.
– Анакин, поздоровайся с моим бантой, – Тахири похлопала его по плечу.
Анакин подошел ближе к трехметровому существу.
– Его зовут Бангор, – начала Тахири.
Сливен внезапно разразился целой вереницей ворчаний.
– Сливен сказал, чтобы мы не давали имена своим бантам. – Тахири обернулась к вождю.
– Но я назвала, – она ответила на Базовом.
Ах.
– Ох, Сливен понимает Базовый, хотя я не знаю, где он этого набрался. Но он притворяется, что он не понимает, так что я обычно говорю на его языке, – медленно обьяснила Тахири, так, чтобы она могла убедиться в том, что Сливен понял её слова. Рейдер ничего не ответил. Стоя позади Тахири, Анакин смотрел на банту. Он читал о том, как Песчаные Люди используют их, как верховых животных, и что они могут выживать в пустыне неделями без пищи и воды. Он подошёл, и погладил шкуру существа. Бангор обратил свои большие карие глаза на него, деликатно взмахнув длинными ресницами.
– Бангор сирота, как и я, – сказала Тахири. – Его нашли, когда он блуждал один в пустыне, вскоре после того, как меня подобрал Сливен.
В этот момент Рейдер отчаянно зарычал.
– Сливен зол, – обьяснила Анакину Тахири. – Он говорит, что я не сирота. Он сказал, что я Рейдер, и что мы и так потратили лишнее время, и должны вернуться к племени до темноты. – Тахири, нахмурившись, взглянула на Сливена, после чего мягко свистнула Бангору. Банта встал на колени, и она взобралась на его спину. Тогда она спустилась к Анакину, и помогла забраться позади неё. Банта мягко поднялся на ноги. Сливен усадил Тионну за собой. Он пролаял приказ, и банты унеслись от предместий Мос Айсли, прямо в пространство пустыни, выглядевшей бесконечной.
Анакина всё это время переполняло чувство, что они с Тахири едут навстречу неведомой опасности.
Они странствовали так уже несколько часов. Анакин чувствовал высокую температуру солнц-близнецов Татуина, лучи которых били по его непокрытой голове. Тахири подняла воротник своего оранжевого комбинезона, пытаясь защитить лицо от дующего песка. Песок из пустыни лез в рот и ноздри Анакина. От песка невозможно было избавиться. Анакин задался вопросом, не это ли чувствовали юные духи, запертые в шаре. Он надеялся, что нет.
Часом позже, Сливен передал джедаям-ученикам немного ткани, чтобы они смогли обернуть свои головы ими, и две пары защитных очков. Тахири отказалась от всего этого, взяв для себя только ботинки. Она была в затруднении, это Анакин понял. Его друг чувствовала себя неловко. Тахири думала, что ей легко дастся решение остаться в академии. Но раз уж она здесь, решить эту проблему будет сложно.
Ни один из них не проронил ни слова во время путешествия. Сливен вел группу, но не промолвил за время путешествия ни слова.
– Здесь всегда так тихо? – не выдержал, и шепнул Тахири Анакин.
– Да, – она ему ответила. – Теперь понимаешь, почему я говорю так много. За все годы, прожитые мной здесь, я не думаю, что сказала больше, чем в один день в Академии. И не думай, что я не пыталась, – добавила со смехом Тахири. – Но единственный из них, кто когда-либо говорил со мной – действительно говорил, когда я выучила их язык – это Сливен.
– Он сейчас не говорит, – заметил Анакин.
– Он должен, – сказала Тахири. – Он должен, потому что он – причина, по которой я здесь. Сливен – вождь племени, но он больше, чем просто вождь. Он и есть тот, кто нашел меня. Песчаный Народ – кочевники, передвигающиеся маленькими племенами по суровой пустыне. Они эксперты во всём, что касается выживания здесь, и еще они очень практичны. Слабого здесь оставляют умирать. Лишь сильный, кто может о себе позаботиться, часть племени. И внешники, любые внешники, не заботят их. Особенно дети, что не принадлежат к племени.
– Но ты чужая, приёмыш, – парировал Анакин.
– Да, – глухо сказала Тахири. – И только из-за этого Сливен взял меня в племя. Чтобы позаботиться обо мне единственным способом, он знал, как… Я не росла с отцом и матерью, как ты, Анакин. Но Сливен был мне как отец, всё время, сколько я себя помню. Он учил меня, как искать в мусоре продовольствие и воду, как обучать банту, и ездить на нём верхом. И как бороться этой палкой, гадердаффи. – Сливен знает, что, если я захочу остаться в академии, племя откажется снова меня принять. Я думаю, что если я вернусь, чтобы сказать о моём решении, было способом Сливена дать мне один, последний шанс остаться с племенем, и с ним.
– Ты так говоришь, будто он действительно заботился о тебе, – Анакин предложил.
– Заботился? – Тахири глубокомысленно взвесила это слово. – По его мнению, я знаю, что это так. Но он ни разу не позаботился дать мне одну вещь в моей жизни, которая мне действительно нужна. Он никогда не рассказывал мне, как он меня нашел. И если он действительно обо мне заботится, пусть лучше расскажет мне мою историю, – в досаде закончила Тахири.
– Ты думаешь, он знает? – усомнился Анакин.
– Я всю жизнь чувствовала, что он знает обо мне больше, чем говорит, – ответила Тахири.
Сливен снова кашлянул, и банты остановились на верхушке большой песчаной дюны. Анакин осмотрелся вокруг. В поле зрения ничего не было – ни строений, ни других Рейдеров.
– Ты чувствуешь их? – шепнула Тахири.
