Текст книги "Непокоренный Ленинград"

Автор книги: Автор Неизвестен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 24 страниц)

Были укреплены и группы самозащиты при домоуправлениях. В мае 1942 г. Бюро Городского комитета партии приняло специальное постановление, по которому участие населения в группах самозащиты считалось обязательным{389}. К концу 1942 г. в группах самозащиты состояло почти 230 тыс. человек. Оперативное руководство группами самозащиты перетлело от штабов МПВО участков к образованным в августе штабам МПВО кварталов.

Одной из неотложных мер по дальнейшему усилению обороноспособности Ленинграда была эвакуация женщин, детей и стариков, которые, несмотря на вывоз около 500 тыс. человек зимой по Ладоге, продолжали составлять значительную часть населения города. К началу июля в Ленинграде оставалось еще 1 млн. 100 тыс. жителей{390}.

5 июня 1942 г. Военный совет Ленинградского фронта принял постановление "О необходимых мероприятиях по г. Ленинграду", в котором в качестве главной задачи выдвигалось быстрейшее завершение работ по превращению Ленинграда в военный город. Постановление предусматривало эвакуацию нетрудоспособного населения и части высококвалифицированных рабочих и промышленного оборудования, укрепление войсковой обороны и другие оборонительные мероприятия{391}. По словам секретаря Городского комитета партии А. А. Кузнецова, в городе нужно было оставить "лишь то количество населения, которое необходимо для нужд фронта и флота, оставить по преимуществу таких людей, которые были бы способны в любой момент превратиться из рабочего и служащего в бойца"{392}.

В системе мероприятий по укреплению обороны Ленинграда громадное значение придавалось также созданию продовольственных запасов, обеспечению города топливом и электроэнергией, увеличению численности войск Ленинградского фронта.

Выполнение постановления Военного совета фронта во многом зависело от того, как Ладожская военная флотилия и Северо-Западное речное пароходство, которым была поручена эвакуация населения и промышленного оборудования, доставка продовольствия, топлива и военных грузов, сумеют справиться с возложенными на них задачами. Подготовка к летней навигации по Ладожскому озеру, которое по-прежнему оставалось единственной жизненной артерией осажденного города, началась задолго до ледохода. К сооружению новых портов, пирсов, причалов и подъездных путей приступили еще зимой. К открытию навигации на западном берегу Ладожского озера в труднейших условиях были построены Осиновецкий и Малокаботажный порты, а на восточном берегу – Кобоно-Кареджский порт. Благодаря строительству этих портов новый водный путь стал в 4 раза короче кругового пути по р. Волхову через Новую Ладогу, по которому шли грузы осенью 1941 г.{393}

Намеченный план перевозок нельзя было выполнить без значительного пополнения Ладожской флотилии новыми судами. По указанию Государственного Комитета Обороны в труднейших условиях зимой 1942 г. было начато сооружение Сясьской судостроительной верфи. В марте 1942 г. Сясьстрой посетили заместитель Председателя СНК СССР А. Н. Косыгин и член Военного совета Ленинградского фронта Н. В. Соловьев, которые оказали большую помощь в решении ряда проблем строительства верфи{394}. В течение 1942 г. Сясьская верфь построила 31 деревянную баржу грузоподъемностью 385 т каждая. 14 больших металлических барж общей грузоподъемностью 8400 т выпустили судостроительные заводы Ленинграда. Десятки различных судов были переправлены на Ладожское озеро из ближайших речных бассейнов страны. В летнюю навигацию на Ладоге насчитывалось 187 самоходных и несамоходных судов, почти в три раза больше, чем осенью 1941 г.{395}

В конце мая 1942 г. от восточного берега Ладожского озера отошли первые караваны судов с грузом для Ленинграда, а с западного берега началась эвакуация населения и промышленного оборудования. Так рано навигация на Ладоге никогда не открывалась. В некоторых местах озера лед еще не успел полностью растаять, и суда продвигались вперед, ломая льды своим корпусом. В мае – ноябре 1942 г. из Ленинграда было вывезено около 450 тыс. жителей.

Благодаря постоянному вниманию и поддержке ЦК Коммунистической партии, Советского правительства, энергичным действиям руководства обороной Ленинграда и героизму работников Ладожской трассы массовая эвакуация населения из города-фронта была завершена. За время войны и блокады из Ленинграда в организованном порядке выехало около 1.5 млн. человек{396}. История не знает подобных примеров эвакуации населения из осажденного города. К началу 1943 г. в Ленинграде проживало всего 637 тыс. граждан{397}.

Одновременно с эвакуацией ленинградцев из города вывозилось промышленное оборудование. В глубь страны было вывезено свыше 70 тыс. единиц наиболее ценного оборудования. В Ленинграде оставлялось лишь ограниченное число действующих фабрик и заводов, обеспеченных рабочей силой, электроэнергией, топливом и сырьем. Остальные переводились на консервацию или направлялись в тыл, где они продолжали свою производственную деятельность. Из 333 ленинградских предприятий союзного и республиканского подчинения за годы блокады было эвакуировано полностью 133, а также примерно три четверти всего промышленного оборудования Ленинграда.

Но еще большим потоком шли грузы в осажденный город. За время летне-осенней навигации 1942 г. Ленинград получил с Большой земли свыше 700 тыс. т различных грузов, из которых половина приходилась на долю продовольствия. На 1 октября 1942 г. в Ленинграде имелось более 55 тыс. т муки и около 12 тыс. т крупы и много других видов продуктов, что превышало запасы города к началу войны. Если учесть, что население к этому времени уменьшилось в 4-5 раз, го обеспеченность города-фронта продовольствием станет очевидной. Во всех городских секторах обороны были созданы неприкосновенные запасы продовольствия для войск внутренней обороны, вооруженных рабочих отрядов, частей МПВО и населения на случай ведения уличных боев. В Кронштадте, Ораниенбауме и на островах Финского залива хранились четырехмесячные продовольственные запасы для снабжения войск Краснознаменной Балтики, Приморской оперативной группы и населения этих городов. К началу второй блокадной зимы защитники Ленинграда были гарантированы, таким образом, от угрозы голода.

Большое место в перевозках Ладожской флотилии занимала доставка в Ленинград топлива: только одного угля было завезено почти 110 тыс. т. Жидкое горючее доставлялось по Ладоге наливными судами и прямо в цистернах. Однако это не решало проблемы снабжения топливом города и фронта, которым требовались ежедневно сотни тонн бензина, керосина, нефти, мазута.

Еще весной 1942 г. у группы ленинградских специалистов возникла мысль проложить по дну Ладожского озера трубопровод, который обеспечил бы город горючим. Это предложение было рассмотрено Военным советом Ленинградского фронта. 25 апреля 1942 г. Государственный Комитет Обороны одобрил детально разработанный план строительства трубопровода и принял решение о его немедленной постройке. Прокладка трубопровода велась в сложнейших условиях. К 16 июня 1942 г. героическими усилиями эпроновцев, воинских частей и рабочих сооружение нефтепровода было завершено; их руками было уложено почти 30 км труб, причем три четверти всей трассы пришлось прокладывать под водой Ладоги. 18 июня по трубопроводу поступил первый керосин. Неуязвимый для артиллерии и авиации, нефтепровод стал давать Ленинграду 300-350 т горючего в сутки, что позволило полностью удовлетворить нужды города в жидком топливе, а также освободить много цистерн, наливных судов и автомашин{398}.

Помимо доставки в Ленинград продовольствия, топлива, дефицитного сырья, медикаментов и других грузов, через Ладогу было переправлено много вооружения и боеприпасов и 250 тыс. человек для пополнения войск Ленинградского фронта и Балтийского флота. Транспортировка грузов по Ладоге и эвакуация населения проходили с самого начала навигации в обстановке ожесточенных бомбардировок. В навигацию 1942 г. вражеская авиация совершила 120 дневных и 15 ночных налетов, в которых иногда участвовало от 80 до 130 самолетов{399}. Но сорвать перевозки по Ладоге немцам так и не удалось.

В результате героических усилий речников и железнодорожников во время навигации 1942 г. по Ладожскому озеру было перевезено в Ленинград и из Ленинграда более 1 млн. т грузов и 800 тыс. человек{400}. Успешное завершение перевозок по Ладожскому озеру явилось одним из важнейших мероприятий по превращению Ленинграда в неприступную крепость.

Ликвидация последствий голодной зимы, улучшение продовольственного и топливно-энергетического положения Ленинграда позволили заметно активизировать работу ленинградской промышленности, в первую очередь оборонной. Если в мае 1942 г. боеприпасами и вооружением снабжали Ленинградский фронт 50 предприятий, то в июне их количество возросло до 75. С нюня по сентябрь промышленность города сумела восстановить производство почти всех образцов военной техники, которые она производила в первые месяцы войны. К осени 1942 г. город-фронт выпускал автоматы, станковые и ручные пулеметы, пушки, танки, снаряды, мины и т. д. – всего около 100 видов боевой продукции. Это была еще одна важная победа трудящихся героического Ленинграда.

Основное место в военной продукции ленинградских предприятий занимали боеприпасы, в которых Ленинградский фронт испытывал большую нужду. За 1942 г. они выпустили более 8 млн. артиллерийских снарядов, мин и бомб, причем часть боеприпасов, производимых в блокированном городе, шла за пределы Ленинградского фронта. В значительно меньших размерах велось производство вооружения. Восстановление этого сложного и трудоемкого производства проходило постепенно.

Работа промышленности на нужды обороны во многом зависела от того, насколько действующие предприятия будут обеспечены рабочей силой. После завершения эвакуации населения летом 1942 г. в городе-фронте предполагалось оставить 274 тыс. рабочих, инженерно-технических работников и служащих, из которых 117 тыс. должны были работать в оборонной промышленности, 29 тыс. в легкой и текстильной, 25 тыс. – в пищевой, 44 тыс. – на предприятиях местной промышленности и т. д. Однако в результате эвакуации численность рабочих и служащих, занятых в хозяйстве Ленинграда, оказалась приблизительно на 50 тыс. человек меньше необходимой{401}. Поэтому для наиболее рационального распределения рабочей силы Городской комитет партии образовал; в июле 1942 г. специальную комиссию. По предложению комиссии были ликвидированы или временно законсервированы многие десятки различных учреждений, а тысячи освободившихся людей направлены на работу в промышленность. Комиссия периодически пересматривала списки действующих и законсервированных фабрик и заводов. Такое централизованное распределение рабочей силы помогло руководству обороной города успешно решать вставшие перед промышленностью задачи.

Одной из главнейших задач ленинградской промышленности в 1942 г. являлось повышение производственной квалификации нового пополнения. Основную массу ленинградских рабочих (84%) составляли в этот период женщины, многие из которых пришли на производство впервые. Повышение их квалификации стало особенно настоятельным летом 1942 г., когда в связи с улучшением топливно-энергетического снабжения ленинградские предприятия смогли снова перейти к механизированному труду. Если весной 1942 г. основной формой подготовки кадров был метод индивидуально-бригадного обучения, то теперь широкое распространение получили стахановские школы, кружки техминимума.

Важную роль в повышении производительности труда сыграло участие ленинградских предприятий во всесоюзном социалистическом соревновании. Многие из них завоевали в 1942 г. переходящее Красное знамя Государственного Комитета Обороны, ВЦСПС и наркоматов. Коллектив завода им. Н. Г. Козицкого в течение четырех месяцев удерживал Красное знамя Государственного Комитета Обороны. Среди получивших эту почетную награду были также Адмиралтейский и Балтийский заводы, фабрика им. А. И. Микояна и др.

Благодаря самоотверженному труду рабочих за 9 месяцев 1942 г. Ленинград дал фронту 1935 минометов, 1975 станковых пулеметов, около 22 тыс. автоматов и много другого вооружения и боеприпасов{402}.

Проведенные весной – летом 1942 г. мероприятия значительно укрепили обороноспособность Ленинграда. Облик города стал еще более суровым. Построенные на его улицах баррикады, доты и дзоты предупреждали, что его защитники полны решимости сражаться за каждый дом. Поддерживаемый всей страной, город Ленина продолжал борьбу.

* * *

На лето 1942 г. гитлеровское командование планировало проведение большого наступления на советско-германском фронте. Еще 5 апреля 1942 г. Гитлер подписал директиву No 41, в которой были определены задачи немецко-фашистских войск. Главной операцией должно было быть наступление на южном участке советско-германского фронта с целью уничтожить советские войска западнее р. Дона, чтобы затем захватить нефтеносные районы на Кавказе и перейти через Кавказский хребет. "Окончательное окружение Ленинграда и захват Ингерманландии, – говорилось в директиве, откладываются до тех пор, пока изменение обстановки в районе окружения или высвобождение других достаточных для этого сил но создадут соответствующих возможностей"{403}.

Однако уже 19 июля 1942 г. генеральный штаб сухопутных сил сообщил командованию группы армий "Север", что "в настоящее время возникло предположение вместо наступления на фронте кронштадтской бухты{404} должно быть предпринято наступление на Ленинград с целью занять город, восстановить связь с финнами севернее Ленинграда и этим самым выключить русский Балтийский флот"{405}.

Для осуществления этой цели Гитлер 23 июля приказал передать группе армий "Север" основные силы 11-й армии, действовавшей до этого в Крыму, вместе с тяжелой артиллерией и артиллерией особой мощности, а также другие части резерва главного командования. Руководство операцией по захвату Ленинграда было поручено генерал-фельдмаршалу Манштейну. Гитлер поручил Манштейну: "1-е – отрезать Ленинград и установить связь с Финляндией; 2-е занять Ленинград и сравнять его с землей".

Он считал, что наступление и уничтожение города надо вести одновременно{406}. Особые надежды Гитлер возлагал на артиллерию, которая при тесном взаимодействии с авиацией могла, по его словам, "осуществить величайший фейерверк в мире"{407}. Наступление было назначено на 14 сентября. Однако и на этот раз план гитлеровского командования был сорван начавшейся операцией советских войск по прорыву блокады Ленинграда, получившей затем название Синявинской.

Районом операции был избран шлиссельбургско-синявинский выступ противника, где войска Ленинградского и Волховского фронтов разделяла полоса шириной всего 12-16 км. Замысел операции состоял в том, чтобы встречными ударами двух фронтов разгромить мгинско-синявинскую группировку противника и снять блокаду Ленинграда. (Главная роль отводилась войскам Волховского фронта. Преимущество этого направления заключалось в том, что оно кратчайшим путем выводило к Неве и Ленинграду. "Всего лишь 16-километровое пространство, занятое и укрепленное противником, разделяло войска Волховского и Ленинградского фронтов, – вспоминал после войны командовавший тогда Волховским фронтом К. А. Мерецков. – Казалось, достаточно было одного сильного удара, и войска двух фронтов соединятся. Но это только казалось. Я редко встречал местность, менее удобную для наступления. У меня навсегда остались в памяти бескрайние лесные дали, болотистые топи, залитые водою торфяные поля и разбитые дороги. Трудной борьбе с противником сопутствовала не менее трудная борьба с природой. Чтобы воевать и жить, войска вынуждены были строить вместо траншей деревоземляные заборы, вместо стрелковых окопов – насыпные открытые площадки, на протяжении многих километров прокладывать бревенчатые настилы и гати и сооружать для артиллерии и минометов деревянные платформы"{408}.

Действия на синявинском направлении начали 19 августа войска Ленинградского фронта. Они форсировали р. Неву и захватили плацдарм на ее левом берегу в районе Ивановского. Но развить здесь наступление им не удалось. 3 сентября войска Ленинградского фронта форсировали Неву на участке Анненское – 1-й Городок, но из-за сильного сопротивления противника и вследствие недочетов в самой организации наступления они были вынуждены отойти на исходные позиции.

Наступление войск Волховского фронта началось 27 августа. Благодаря внезапности наступления войска 8-й армии (командующий генерал Ф. Н. Стариков), действовавшей в первом эшелоне, прорвали оборону противника и к исходу второго дня подошли к Синявину. Враг стал спешно подтягивать к месту прорыва войска с других участков фронта, и его сопротивление значительно возросло. Когда на пятый день наступления атаки 8-й армии стали безуспешными, в бой был введен второй эшелон фронта – 4-й гвардейский стрелковый корпус (командир – генерал Н. А. Гаген).

В разгар этих ожесточенных боев 26 сентября войска Невской оперативной группы Ленинградского фронта вновь форсировали Неву и захватили небольшие плацдармы в районе Арбузове и Московская Дубровка.

Существенную поддержку сухопутным войскам в этот период оказал Балтийский флот своей артиллерией и авиацией.

К 4 сентября наибольшая глубина прорыва войск Волховского фронта составила 9 км. До Невы оставалось не более 6 км. Чтобы избежать катастрофы, немецко-фашистское командование было вынуждено использовать для отражения советского наступления силы, предназначенные для штурма Ленинграда. Сосредоточив в районе прорыва войска 11-и армии, большое количество артиллерии и авиации, немцы остановили наше наступление. Введенная в бой 2-я ударная армия (командующий генерал Н. К. Клыков) не изменила положения она ликвидировала несколько вражеских огневых точек, улучшила на отдельных участках свои позиции, но продвинуться дальше не смогла.

Остановив наступление 2-й ударной армии, немецко-фашистские войска стали наносить сильные фланговые удары у основания нашего прорыва. Бои на синявинском направлении отличались исключительной ожесточенностью. Бросив все свои резервы, не считаясь с огромными потерями, немецко-фашистское командование стремилось отрезать авангардные части советских войск. "На земле и в воздухе, – вспоминал о тех днях К. А. Мерецков, – развернулось ожесточенное артиллерийско-авиационное сражение. Бывая в те дни на переднем крае, я вспоминал весенние бои за подступы к Любани и у Мясного Бора. В районе вклинения непрерывно рвались снаряды и мины. Горели леса и болота, земля застилалась густым едким дымом. За несколько дней этой невероятной по своей силе артиллерийско-минометной и авиационной дуэли весь участок был превращен в изрытое воронками поле, на котором виднелись одни обгорелые пни"{409}.

Чтобы избежать излишних потерь советское Верховное Командование приказало отвести войска в исходное положение. К 1 октября 1942 г. войска Волховского фронта отошли на правый берег р. Черной. На восточном берегу Невы бои продолжались до 7 октября. Когда все войска были уже эвакуированы, с наступлением рассвета 9 октября разведка, высланная в район Московской Дубровки, противника не обнаружила. В связи с этим на левый берег Невы была переправлена усиленная стрелковая рота 70-й стрелковой дивизии, которая заняла плацдарм: справа – овраги севернее Арбузове, по фронту до шоссе и слева – школа в Московской Дубровке{410}.

Синявинская операция не привела к прорыву блокады, но оказала большое влияние на обстановку под Ленинградом. Жертвы, понесенные советскими войсками, но были напрасными. Главным положительным результатом наступательных действий войск Ленинградского и Волховского фронтов был полный срыв немецкого плана захвата города Ленина, так как немецко-фашистское командование было вынуждено использовать предназначенные для этой цели силы для отражения советского наступления. План штурма Ленинграда был сорван благодаря стойкости и героизму советских воинов, горевших ненавистью к фашистам. В ходе боев на синявинском направлении противник потерял убитыми и пленными около 60 тыс. человек, 200 танков, более 200 орудий, 400 минометов, 710 пулеметов, 260 самолетов{411}. В результате Синявинской операции были также скованы на северо-западном направлении значительные вражеские силы, что не позволило гитлеровскому командованию перебрасывать отсюда свои войска на южный участок фронта, в частности под Сталинград. Как и в период Любаньской операции, противник вынужден был усиливать группу армий "Север" частями из Западной Европы и с других участков советско-германского фронта.

VIII. Вторая блокадная зима

Ленинградцы с тревогой ждали зиму 1942/43 г. У всех были в памяти страшные картины прошлой зимы. Но защитники города-фронта не сидели сложа руки, к зиме готовились деятельно и заблаговременно. Делалось все возможное для того, чтобы предотвратить бедствия, обрушившиеся на ленинградцев в зиму 1941/42 г.

В дневнике инструктора партийного комитета Кировского завода Л. П. Галько есть строки, передающие настроения, характерные для большей части ленинградцев, воспроизводящие детали, типичные для блокадного быта конца 1942 г. В этих записях, которые сделаны в первые недели зимы, чувствуется беспокойство в связи с тем, что с наступлением зимних холодов усложняются условия работы, а многие рабочие вновь начинают слабеть. Но уже 27 декабря Л. П. Галько делает в дневнике запись, в которой сравнивает декабрь 1942 г. с декабрем 1941 г. и приходит к твердому заключению, что положение и осажденном Ленинграде несравненно лучше, чем было год назад: "Побывал в городе. Попробовал бегло сравнить обстановку сегодняшнего дня с обстановкой 27 декабря 1941 г. Тогда на улицах везли на саночках завернутых в тряпье покойников. Народ еле ходил, падали от истощения, не работали водопроводы, не было освещения. Сегодня положение совершенно иное. Утром я ушел в город после завтрака и чувствовал себя сытым. У Нарвских ворот сел на трамвай (в прошлом году ходил с завода пешком). В трамвае народ оживленно беседует, чувствуется, что не голодны... С 15 декабря в ряде районов в жилых домах появился электросвет"{412}.

Зимой 1942/43 г. фашисты ожесточенно обстреливали Ленинград, их авиация совершала варварские налеты на город. Артиллерийские обстрелы и воздушные налеты противника в зимние месяцы причиняли сильные разрушения и приводили к большим жертвам среди населения. Всего с ноября 1942 г. по март 1943 г. фашисты обрушили на Ленинград 7454 снаряда, 381 фугасную и около 1600 зажигательных бомб. За это время при обстрелах и бомбардировках были убиты 383 человека и 1518 ранены{413}.

Подвергая город частым обстрелам и бомбежкам, фашистское командование надеялось нарушить повседневную жизнь ленинградцев, вывести из строя работавшие промышленные предприятия, парализовать работу городского транспорта. Однако все попытки фашистов помешать работе ленинградских заводов и фабрик были обречены на неудачу. Даже тогда, когда вражеским артиллеристам и летчикам удавалось причинить ущерб какому-либо предприятию, на нем в кратчайшие сроки ликвидировались последствия обстрела или бомбардировки и возобновлялся выпуск продукции, которая в осажденном Ленинграде в подавляющем большинстве шла на фронт. Так было, в частности, на заводе "Севкабель". 9 февраля 1943 г. на завод обрушилось 56 снарядов. Среди рабочих были убитые и раненые. Серьезные разрушения получил один из основных цехов. И все-таки коллектив завода сумел в Короткий срок устранить все повреждения и возобновить работу{414}. Быстро ликвидировались повреждения, которые зимой 1942/43 г. были нанесены нескольким ленинградским мостам. Ночью 6 ноября 1942 г. 250-килограммовая авиабомба причинила серьезные повреждения Аничкову мосту через Фонтанку. "Авиабомба упала в мост около тротуара. Взрывная волна, как гигантской метлой, смела 30 м чугунной решетки и тумбы с моста в Фонтанку. От решетки не осталось и следа. Разбитые в мельчайшие куски трезубцы и русалки с хвостами остались в Фонтанке. Осколками бомб изуродовало гранитные пьедесталы коней. В них образовались ямы глубиной до 15 см. Углы гранитных камней в целом ряде мест оторваны",

– вспоминал впоследствии П. М. Токсубаев, начальник Отдельного ленинградского дорожно-мостового восстановительного батальона МПВО. Под его руководством в свое время были сняты и закопаны в саду Дворца пионеров конные статуи с Аничкова моста. П. М. Токсубаев, прибыв к получившему сильные повреждения Аничкову мосту, чтобы возглавить восстановительные работы, мог убедиться в том, насколько предусмотрительным было решение надежно укрыть украшавшие мост клодтовские скульптуры. "Если бы они остались на мосту, то обратились бы в бесформенную массу бронзового лома и были бы сброшены в Фонтанку".

Самоотверженный труд коллектива восстановительного батальона позволил уже на следующий день возобновить здесь трамвайное движение{415}. С еще большими трудностями столкнулись восстановители, когда 6 января 1943 г. в 4 ч. 15 м. утра 250-килограммовая бомба попала в разводной пролет Республиканского (Дворцового) моста. Пробив настил, бомба разорвалась в воде. Сложность работы усугублялась из-за того, что мороз достигал 21°. Особенно трудно было вести сварочные работы. Несколько раз приваренные металлические листы разрывались. Тем не менее восстановительные работы были завершены на 7 час. раньше установленного срока, и 15 января движение на мосту возобновилось. Чаще всего вражеские бомбы и снаряды разрушали жилые дома. А. Н. Кубасов, возглавлявший в то время МГТВО Куйбышевского района, рассказывает: "Наиболее сильный обстрел со сбрасыванием зажигательных и фугасных бомб был 22 ноября 1942 г. Тут были применены новые бомбы, начиненные фосфором. Эти бомбы производили сильные пожары. Сильный пожар был на Моховой, 6, где дом совершенно сгорел. Сгорели дома на Соляном переулке, 7/12, на улице Чайковского, 2 (корпус выгорел абсолютно). В этот день были авиационный налет и обстрел... Сильный налет с артобстрелом был в январе 1943 г. На углу Кирочной (Салтыкова-Щедрина, – Ред.) ул. и ул. Маяковского была сброшена бомба. Был разрушен водопровод, и разрушен настолько, что вся Кирочная до пр. Чернышевского, весь Литейный пр., начиная от ул. Некрасова и до моста, все прилегающие сюда улицы были залиты водой... Так как в это время был сильный мороз, вода эта замерзла, получилось сплошное обледенение, и тут же лила свежая вода. Картина была страшная... Угрожала опасность, что утром не смогут пойти трамваи"{416}.

Далее А. Н. Кубасов вспоминает, что поступило распоряжение во что бы то ни стало сделать все необходимое, чтобы в 6 час. утра началось трамвайное движение. Выполнить этот приказ было нелегко: "Люди работали исключительно самоотверженно. Бойцы по колено в воде очищали трамвайные пути, проводили спуск воды к Фонтанке, спускали воду по ул. Пестеля в водосточные колодцы. С работой справились, правда, трамваи пустили не в 6 часов утра, а в половине восьмого. Была проведена колоссальнейшая работа"{417}.

Ликвидация последствий вражеских обстрелов и бомбардировок проводилась прежде всего подразделениями МПВО. Начавшая выходить в марте 1943 г. газета "Боец МПВО", орган командования МПВО Ленинграда, рассказывала на своих страницах о наиболее отличившихся бойцах и командирах МПВО (командир саперной роты А. П. Матохин, подрывники А. Ф. Литвинов и А. А. Зайцев-Лидин, отважные девушки-бойцы А. И. Смирнова и З. Иванова, спасшие жизнь многим ленинградцам){418}.

Зимой 1942/43 г. боеготовность частей МПВО по сравнению с голодной зимой 1941/42 г. серьезно возросла, чему способствовало общее улучшение положения в городе. Положительно сказалась на деятельности МПВО в сложных зимних условиях и проведенная в августе 1942 г. реорганизация. К 1 января 1943 г. в батальонах МПВО насчитывалось более 21 тыс. человек{419}.

Вместе с подразделениями МПВО в ликвидации последствий вражеских налетов и бомбардировок активно участвовали группы самозащиты при домохозяйствах, все население Ленинграда. Несмотря на вражеские обстрелы и бомбардировки, многочисленные трудности, связанные с продолжавшейся блокадой, город-фронт жил напряженной жизнью, отдавая все силы борьбе с фашистскими захватчиками.

Направляющей и организующей силой в этой борьбе была боевая Ленинградская партийная организация. Городской и районные комитеты партии, первичные партийные организации были заняты решением многочисленных и разнообразных практических вопросов, связанных с укреплением обороноспособности Ленинграда, с ликвидацией последствий обстрелов и бомбардировок, работой промышленных предприятий, налаживанием продовольственного снабжения и улучшением бытовых условий трудящихся.

Занимались партийные организации и вопросами внутрипартийной жизни. В связи с войной серьезно осложнилось проведение организационно-партийной работы. Она не прекращалась, но масса неотложных вопросов в первые месяцы войны мешала вести организационную работу так, как это было в довоенный период. Коммунисты по-прежнему проводили собрания в первичных партийных организациях, но в первые полтора года войны почти не удавалось проводить партийные конференции. Очень важно было разобраться в накопленном опыте партийной работы в военное время. Несмотря на необходимость твердой дисциплины, введения жесткой централизации во многих важных областях жизни страны, надо было неуклонно соблюдать основные принципы внутрипартийной демократии. В партийных организациях на наиболее крупных предприятиях зимой 1942/43 г. впервые за время войны были проведены партийные конференции. Такая конференция в самом начале зимы состоялась на Кировском заводе. Вот что писал в дневнике один из ее участников: "24 октября. Сегодня начало работы 4-й заводской партконференции. Это небывалое явление. Враг у стен города. Почти беспрерывно идет артиллерийская перестрелка, трещат невдалеке пулеметы, а на заводе собирается партконференция, чтобы заслушать, обсудить отчет о работе парткома и избрать новый состав парткома. Вернее, вновь избрать партком, потому что до сего времени работали назначенцы. Вечереет. Открытие конференции назначено на 6 часов. Делегаты торопливо собираются. Все выбриты, чисто одеты... Конференция собирается в подвале за водоуправления"{420}.

16 ноября 1942 г. на заседаниях Бюро Ленин градского горкома партии был заслушан отчет Петроградского райкома партии, 23 декабря Красногвардейского райкома партии. Обсуждение этих отчетов вылилось во всесторонний анализ накопленного опыта работы в военных условиях. Отмечалось все ценное, что появилось в военную пору в деятельности партийных организаций. Резко критиковались имевшиеся недостатки. Внимательно рассматривались возможные пути улучшения работы промышленных предприятий. Особое внимание было уделено вопросу о руководстве партийными организациями работой, направленной на улучшение продовольственного положения в городе и бытовых условий населения.