Текст книги "Как это делается - Финансовые, социальные и информационные технологии"

Автор книги: Автор Неизвестен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 10 страниц)

Автор неизвестен
Как это делается – Финансовые, социальные и информационные технологии

ИНСТИТУТ КОММЕРЧЕСКОЙ ИНЖЕНЕРИИ

Исследования и разработки

Выпуск 3

*Как это делается: *

Финансовые, социальные и информационные технологии

О Г Л А В Л Е Н И Е

Предисловие

_I. Немного теории_

+ Р.И.Капелюшников "Что такое права собственности?" + Р.И.Капелюшников "Категория трансакционных издержек" _II. Немного размышлений _

+ С.А.Трухачев "Чековые инвестиционные фонды: наброски к политэкономии" + А.И.Левенчук "Финансовая сеть" + С.Б.Мирзоев "Возможны ли в России свободные экономические зоны. (Опыт выдвижения концепции правового обеспечения свободной экономической зоны)" + Я.Ш.Паппэ "О статусе актов законодательной власти в переходный период" + С.Г.Кордонский "Итоги реформы: взгляд социолога" _III. Немного проектов и ноу-хау _

+ В.В.Агроскин, А.И.Левенчук "Либеральный вариант построения фондового рынка в России" + А.И.Левенчук "Маркетинг либерализма" + С.А.Бебчук "Школа для тех, кому больше всех надо" + А.И.Левенчук "Заметки по организации рабочих встреч (или о "душевных обсуждениях")" + А.И.Левенчук "Как сделать модель полезной пользователю"

–Ответственные редакторы:

к.э.н. Паппэ Я.Ш.

Бочарова И.А.

Сборник издан при содействии АО "ФинансИст" –(C) Institute of Commercial Engineering

–

ПРЕДИСЛОВИЕ РЕДАКТОРОВ

Институт Коммерческой Инженерии представляет свой третий сборник. Мы надеемся, что он действительно является "инженерным". Сборник рассчитан прежде всего на практиков – предпринимателей, менеджеров, финасистов, политиков (хотя и исследователям, надеемся, он будет небезинтересен). Основная задача, которая стояла перед его авторами и редакторами – помочь читателю найти его собственные решения его проблем и способы реализации его проектов.

Наиболее прямо на эту цель работает, конечно, третий раздел. В его статьях работа доведена не только до конкретных проектов, но и до методических и нормативных материалов (например, проект Закона о ценных бумагах, принятие которого, на взгляд авторов, обеспечило бы максимально свободное и успешное развитие фондового рынка в России).

Но удачные проекты и "ноу-хау" не рождаются на ровном месте. По крайней мере, так не бывает в Институте Коммерческой Инженерии. У нас они всегда появляются как результат аналитических проработок, а также осмысления современной теории. И мы решили не скрывать эту подводную часть айсберга. Что и определило замысел и структуру сборника.

Сборник открывается двумя статьями Р.Капелюшникова о теории прав собственности. Нам кажется, что эта теория сейчас является самым полезным для российских предпринимателей и менеджеров разделом теоретической экономики и юриспруденции. Это подтверждается и тем фактом, что вышедшая в 1991 году брошюра того же автора "Экономическая теория прав собственности" оказалась очень популярной в деловых кругах и быстро стала библиографической редкостью. Включенные в сборник статьи представляют собой избранные главы готовящегося к печати фундаментального учебного пособия, в распространении которого Институт Коммерческой Инженерии рассчитывает принять активное участие.

Во втором разделе собраны аналитические статьи. С.Трухачев рассматривает текущее поведение и перспективы чековых инвестиционных фондов. Он выделяет важнейшие, с его точки зрения, проблемы управления ЧИФами и намечает теоретические контексты, в рамках которых эти проблемы можно исследовать.

Статья А.Левенчука "Финансовая сеть" посвящена проблемам фондового и финансового рынков России. Предлагаемый в ней подход ориентирован на их развитие и интеграцию без осуществления каких бы то ни было навязываемых сверху глобальных проектов. Он, напротив, предусматривает, что "правила игры" на этих рынках задаются одновременно разными участниками с разных сторон.

В статье С.Мирзоева представлен взгляд юриста на проблему свободных экономических зон. В настоящее время в России "проектировщиками" свободных зон чаще всего выступают экономисты, оргуправленцы, администраторы. И потому считается, что главное качество экономико-организационного проекта, а юридическое оформление – дело техники и лоббистской мощи. В противоположность этому С.Мирзоев утверждает, что юридическое оформление свободной экономической зоны – не задача, а проблема. И потому, для каждой СЭЗ, наряду с экономико-организационной, должна выдвигаться и специальная юридическая концепция.

В статье Я.Паппэ высказывается гипотеза о том, почему большинство принимаемых сейчас законов не работает так, как это задумывалось их авторами. Исходя из нее, выдвигаются некоторые условия, которым должны удовлетворять акты законодательной власти, чтобы можно было надеяться на их исполнение.

С.Кордонский предпринимает попытку макросоциологического анализа процессов трансформации росийского общества в 1992-93 годах. Автор приходит к выводу, что основные изменения произошли не в экономической, а в социально-политической сфере. Это ликвидация государства как генератора определенности административных статусов и как формы сопряжения экономических и политических отношений в системе властных институтов.

Как уже говорилось, третий раздел – прикладной. Но, как ни странно, в названиях именно его статей впервые появляется слово "либерализм". Появляется оно не для того, чтобы заявить о своих политических взглядах (хотя авторы действительно являются либералами). Либерализм для нас – это не только идеологическая и теоретическая доктрина. Это еще и богатейшая эвристическая основа для построения конкретных технологий (финансовых, социальных и пр.) для решения конкретных проблем. Причем, таких технологий, которые в условиях современной России оказываются и будут оказываться максимально эффективными.

Именно поэтому удалось создать и начать реализовывать "рыночный" проект продвижения либеральных идей либеральными же средствами (статья "Маркетинг либерализма"). По той же причине либеральные принципы организации рынка ценных бумаг, излагаемые в статье В.Агроскина и А.Левенчука, оказались столь легко и естественно формализуемы в виде проекта закона "О ценных бумагах и фондовых биржах". (Публикация этого проекта, выполненного по заказу Рабочего центра экономических реформ Правительства РФ, в нашем сборнике связана, помимо прочего, и с тем, что он будет внесен в Государственную Думу в качестве одного из альтернативных вариантов. Обсуждение планируется на осень 1994 года.)

К первым двум статьям раздела органично примыкает статья С.Бебчука "Школа для тех, кому больше всех надо". Если бы у редакторов было право заменить это экстравагантное название, то их вариант был бы – "Свободная школа для свободных людей". Заметим, что данный проект тоже уже воплощается в жизнь его автором. Описываемая в статье школа 1 сентября 1994 года примет первых учеников.

Завершают раздел и весь сборник две статьи А.Левенчука, в которых излагаются уже не проекты, а технологии, доведенные до уровня алгоритма или инструкции для пользователя. В первой статье описана техника проведения междисциплинарных рабочих встреч, неоднократно проверенная и доказавшая свою эффективность на самых "крутых" аудиториях. Во второй излагается оригинальная методика того, как "выжать" из компьютерной модели максимум информации для пользователя.

Я.Ш.Паппэ.

И.А.Бочарова –

–

Р.Капелюшников ЧТО ТАКОЕ ПРАВО СОБСТВЕННОСТИ?

–*Данная статья впервые была опубликована в составе сборника материалов Института коммерческой инженерии "Как это делается: финансовые, социальные и информационные технологии", выпуск 3, апрель 1994 года. * –

1. Понятие прав собственности: два определения.

Право собственности – одно из фундаментальных понятий эко номической и социальной теории. К раскрытию его смысла можно попытаться подойти как бы с двух сторон – "извне" и "изнутри". Анализ может вестись либо на макроуровне (уровне всего общества), либо на микроуровне (уровне индивидуального поведения). В первом случае предметом обсуждения становится режим собственности как целостная система, во втором – отдельные права как составные элементы этой системы.

Среди множества существующих определений прав собственности, наверное, два выражают их смысл точнее всего. С точки зрения выполняемой социальной функции права собственности предстают как определенные "правила игры", регулирующие взаимоотношения между людьми по поводу ограниченных (редких) ресурсов, а с точки зрения их внутреннего содержания – как "пучки правомочий", имеющиеся у каждого агента. И то, и другое нуждается, конечно, в дальнейшей конкретизации.

*Права собственности как санкционированные поведенческие нормы*. Воспользуемся развернутой характеристикой, принадлежащей американским экономистам С.Пейовичу и Э.Фьюроботну (21, с.3.). "Права собственности понимаются как санкционированные поведенческие отношения, возникающие между людьми в связи с существованием благ и касающиеся их использования. Эти отношения определяют такие нормы поведения по поводу благ, которые любое лицо должно или соблюдать в своих взаимодействиях с другими людьми, или же нести издержки из-за их несоблюдения. Термин "благо" используется в данном случае для обозначения всего, что приносит человеку полезность или удовлетворение. Таким образом, и этот пункт важен, в контексте нового подхода понятие прав собственности распространяется на все редкие блага. Оно охватывает полномочия как над материальными объектами,.. так и над "правами человека" (право голосовать, печатать и т.д.). Господствующая в обществе система прав собственности есть в таком случае сумма экономических и социальных отношений по поводу редких ресурсов, в рамках которой отдельные члены общества противостоят друг другу".

В этом определении как бы заявлены основные темы, разработкой которых занята теория прав собственности. Выделим в нем важнейшие моменты.

1. Термином "собственность" обозначаются не какие-то материальные или нематериальные объекты – станки, земельные участки, научные открытия, литературные произведения и т.п., а определенные наборы прав: "Не ресурс сам по себе является собственностью; пучок или доля прав по использованию ресурса вот что составляет собственность. Слово "собственность" в своем первоначальном значении относилось только к праву, титулу, интересу, и ресурсы могли называться собственностью не больше, чем они могли называться правом, титулом или интересом" (19, с. 17). К сожалению, в обыденном языке понятие "собственность" чаще всего употребляется в значении "объект собственности". Этим объясняется вынужденное удвоение терминов и употребление выражения "право собственности" вместо просто "собственность".

2. Отношения собственности понимаются как отношения именно между людьми, а не как отношения "человек/вещь": "...термином права собственности обозначаются отношения между людьми в связи c использованием редких благ, а не отношения между людьми и вещами" (32, с. 13).

Чтобы подчеркнуть этот момент, отношения собственности можно было бы обозначить как фактически действующую в обществе систему исключений из доступа к материальным и нематериальным благам (понимая под "доступом" все множество возможных решений по поводу ресурса, не обязательно связанных лишь с физическим воздействие на него). Таким путем задается матрица взаимодействий между теми, у кого нет доступа к какому-либо ресурсу, и теми, кому он открыт. Отсюда ясно, что в отличие от технологического отношения, которое может выступать в виде простейшей связки "субъект – объект", отношение собственности всегда включает как минимум три составляющих: "собственник – предмет собственности – несобственник". Поэтому система исключений из доступа к имеющимся в обществе ресурсам как бы содержит в свернутом виде все способы потенциальных взаимодействий между экономическими агентами по поводу их использования.

3. Понятие прав собственности напрямую связано с центральной проблемой экономической науки, проблемой редкости, так как их установление имеет смысл только по отношению к ограниченным (редким) ресурсам: "...без какой-либо предпосылки редкости бессмысленно говорить о собственности и справедливости" (35, с. 320). В мире ограниченных ресурсов неизбежно возникновение конфликтов по поводу их использования. Установление прав собственности не устраняет эти конфликты, но определенным образом их ограничивает и упорядочивает. Американский философ Р.Дворкин сравнил роль прав в человеческих взаимоотношениях с ролью "козырей" в карточной игре: ссылки на права разрешают споры о доступе к редким благам, так как они не "побиваются" никакими другими аргументами (20.

Установление прав собственности уменьшает неопределенность экономической среды, делая ее более стабильной и предсказуемой. Поэтому их и можно назвать "правилами игры". Различные "правила игры" могут оказываться более и менее удачнымии. Их развитие, отбор и замена определяются тем, насколько успешно они справляются с урегулированием действительных и недопущением потенциальных конфликтов.

4. Права собственности носят всеохватывающий характер и могут наделять властью как над материальными, так и концептуальными объектами – вплоть до неотчуждаемых личных свобод. Это относится и к самим правам, которые так же, как и другие бестелесные объекты, могут составлять предмет собственности. Так появляются сложные многоступенчатые конструкции, где права низшего уровня оказываются объектом прав среднего уровня, те в свою очередь – объектом прав высшего уровня и т.д. (Скажем, опцион есть право на приобретение акций какой-либо компании, то есть право на получение прав по контролю за ее деятельностью и участию в ее доходах.)

5. Отношения собственности рассматриваются как санкционированные обществом, но не обязательно государством. Они могут закрепляться и охраняться не только силой государства в виде законов и судебных решений, но и авторитетом традиций, неписанных обычаев, нравственных и религиозных заповедей и т.п.

6. Правам собственности приписывается поведенческое значение. Они действуют как своеобразные стимулы, увеличивая издержки одних способов поведения и повышая привлекательность других. Теория прав собственности отнюдь не предполагает, что достаточно принять закон, чтобы он выполнялся. Несанкционированное (отклоняющееся) поведение остается в поле ее зрения и понимается экономически: запреты и ограничения не устраняют его, а действуя как отрицательные стимулы, повышают связанные с ним издержки (в виде возможного наказания). И соблюдение, и нарушение норм превращаются в акты рационального экономического выбора.

*Право собственности как набор частичных правомочий*. Историки права выделяют две основных традиции в понимании права собственности – континентальную и англосаксонскую. Первая считала необходимой концентрацию всех прав собственности на объект в руках одного владельца, рассматривая случаи рассредоточения правомочий среди нескольких лиц как феодальные пережитки. Ее классическим воплощением стал Кодекс Наполеона, где частная собственность провозглашалась не только "священной и неприкосновенной", но и "неограниченной и неделимой". В противоположность этому англосаксонская правовая традиция удержала многие институты феодального права, допуская, в частности, возможность раздробления собственности на какой-либо объект на правомочия нескольких лиц. Несомненно, вторая традиция отличается большей гибкостью и реализмом. Единое и неделимое право – не более чем идеальная конструкция, а в реальной жизни – и в прошлых веках, и в нынешнем – отдельные правомочия всегда вступали в разнообразнейшие сочетания и могли каждое по отдельности принадлежать разным лицам. Расщепление права на частичные правомочия нормальная практика, которую неверно было бы расценивать как свидетельство эрозии частной собственности.

Англосаксонская традиция является в настоящее время преобладающей и берется за основу при кодификации права на международном уровне. Специалисты отмечают, что свойственные ей гибкость и пластичность больше отвечают сложным экономическим, социальным и политическим реалиям современного общества (1, с. 17-18). Некоторые историки права выстраивают такой хронологический ряд: домодернистская система, допускавшая дробление права собственности среди множества частичных держателей (феодальная эпоха); модернистская, считавшая необходимым соредоточение правомочий в руках единственного собственника (эпоха "классического" капитализма); постмодернистская, рассматривающая право собственности как набор правомочий, которые могут бесконечно делиться, комбинироваться и рекомбинироваться (20 столетие).

Ангосаксонская правовая традиция оказала несомненное влияние на формирование исходных представлений теории прав собственности. Право собственности определяется в этой теории как набор допустимых экономических решений, или как "пучок частичных правомочий". При этом сама классификация прав и форм их защиты может производиться по различным критериям, в зависимости от характера изучаемых проблем.

Исчерпывающий перечень правомочий включал бы права на использование ресурса, его потребление, разрушение, видоизменение, улучшение, управление, продажу, дарение, завещание, сдачу в аренду, предоставление в качестве залога, получение от него дохода и др. Ему противостоит симметричный перечень ограничений, распространяющийся на всех не-собственников. Это запреты на присвоение ресурса, конфискацию, порчу, загрязнение, пересечение, использование без разрешения и др., которые свидетельствуют о признании права собственности данного индивидуума другими членами общества. Правомочия говорят о том, как может поступать собственник, ограничения – о том, что не вправе делать не-собственник.

Такое сочетание прав и ограничений очерчивает "зону приватности", которая оказывается ограждена от вторжений извне и в пределах которой каждый агент может поступать по собственному усмотрению, никому не давая отчета – ни государству, ни другим частным лицам.

Из понимания права собственности как набора допустимых экономических решений следует, что любой акт обмена есть не что иное как обмен пучками правомочий. Это – базовое представление для всего экономического анализа прав собственности. Идея, что рыночный обмен представляет собой обмен пучками правомочий, не нова. В прошлом веке ее высказывал Е.Бем-Баверк (10, с. 64), но затем она была надолго предана забвению.

Следовательно, любой товар – это определенная сумма не только его потребительских или производственных характеристик, но и сопряженных с ним прав и ограничений. Его ценность и денежная цена зависят как от первых, так и от вторых: "Когда на рынке заключается сделка, обмениваются два пучка прав собственности. Пучок правомочий обычно прикрепляется к определенному физическому благу или услуге, но именно ценность прав определяет ценность обмениваемых товаров: вопросы, относящиеся к формированию и структуре компонентов пучка прав, предшествуют вопросам, которые большей частью интересуют экономистов. Они принимают обычно пучок прав как данный и ищут объяснение, чем определяются цена и количество подлежащего обмену товара, к которому относятся эти права" (19, с. 347).

Чем шире набор правомочий, закрепленных за ресурсом, чем точнее они определены и надежнее защищены, тем выше его полезность. Так, собственная вещь и вещь, взятая напрокат, имеют разную полезность для потребителя, даже если физически они совершенно идентичны. Дом имеет разную ценность, когда домовладелец вправе запретить строить вблии него бензоколонку и когда он такой возможности лишен. Продавец вынужден предлагать в акте обмена большее физическое количество того же самого блага, если закрепленные за ним правомочия серьезно ограничены.

Пучки правомочий, относящиеся к различным ресурсам, определяют последствия, которые придется нести собственнику за принимаемые им решения. Поэтому они влияют на выбор и характер использования ресурсов.

Отсюда понятна связь рынка с рассредоточением прав собственности. Сдвиги в законодательстве фактически меняют состав товаров, выносимых на рынок. Экономические агенты не могут передать в обмене больше правомочий, чем они имеют. Поэтому расширение или сужение имеющихся у них прав будет вести к изменению условий и масштабов обмена (увеличению или уменьшению числа сделок в экономике). 2. "Полное" либеральное право частной собственности.

Исходным пунктом при разработке теории прав собственности стало обращение к "чистому" режиму частной собственности. Частная собственность представляет в известном смысле простейший для анализа случай, поскольку она создает "зоны приватности", внутри которых каждый собственник оказывается автономен в принятии экономических решений и в получении от них результатов. "Полное" право частной собственности задает определенный стандарт, отклонения от которого означают движение в направлении иных правовых режимов. Это, разумеется, идеальный тип, никогда не встречавшийся в реальности в чистом виде. Тем не менее такая гипотетическая конструкция помогает понять многие особенности реально существующих форм собственности.

Чистый режим частной собственности предполагает, что собственник наделен полным и исчерпывющим пучком правомочий и что они надежно защищены от чьего бы то ни было вмешательства. Определение "полного" либерального права частной собственности, которое к настоящему времени стало уже хрестоматийным, было предложено английским юристом А. Оноре. Оно включает 11 элементов:

1. право владения, т.е. исключительного физического контроля над вещью; 2. право пользования, т.е. личного использования вещи; 3. право управления, т.е. решения, как и кем вещь может быть использована; 4. право на доход, т.е. на блага, проистекающие от предшествующего личного пользования вещью или от разрешения другим лицам пользоваться ею (иными словами – право присвоения); 5. право на "капитальную ценность" вещи, предполагающее право на отчуждение, потребление, промотание, изменение или уничтожение вещи; 6. право на безопасность, т.е. иммунитет от экспроприации; 7. право на переход вещи по наследству или по завещанию; 8. бессрочность; 9. запрещение вредного использования, т е. обязанность воздерживаться от использования вещи вредным для других способом; 10. ответственность в виде взыскания, т.е. возможность отобрания вещи в уплату долга; 11. остаточный характер, т.е. ожидание "естественного" возврата переданных кому-либо правомочий по истечении срока передачи или в случае утраты ею силы по любой иной причине (23, с. 112-128). Попробуем сначала ответить на вопрос, какой принцип положен в основу приведенной классификации. Выделение частичных правомочий производится в ней применительно к границам, отделяющим собственника и имеющиеся у него ресурсы от других собcтвенников. Имеются в виду, конечно, не физические, а социальные границы, как бы "окаймляющие" ресурс, принадлежащий агенту. Развивая эту метафору, можно было бы сказать, что право владения подразумевает не более чем возможность "обведения" подобных границ вокруг ресурса; право пользования возможность совершать с ресурсом, оставаясь в заданных границах, какие угодно действия; право управления – возможность "впускать" в очерченную этими границами зону других агентов; право на доход – возможность "раздвигать" эти границы так, чтобы внутри них оказывались все новые объекты (блага), полученные в результате использования ресурса; право на капитальную ценность возможность охвата этими границами не только текущих, но и предстоящих плодов от его использования; иммунитет от экспроприации недопустимость их пересечения другими агентами; право на наследование и завещание – возможность определять условия и порядок "вхождения" внутрь границ будущих собственников; запрещение вредного использования – недопустимость выхода отрицательных результатов от пользования ресурсом за установленные вокруг него границы и т.д.

Существование частной собствености (или хотя бы некоторых ее элементов) является важным аспектом свободы, и в этом смысле она представляет собой самодовлеющую ценность. Но помимо этого она имеет и огромное инструментальное значение, способствуя, как будет показано ниже, повышению экономической эффективности и поощрению нововведений.

Право собственности – не просто арифметическая сумма правомочий, а система взаимосвязанных элементов. Их взаимозависимость проявляется в том, насколько ограничение какого-либо правомочия (вплоть до полного его устранения) влияет на возможность реализации остальных правомочий. Например, право пользования не связано жестко с правом на отчуждение вещи. Но обратное неверно: право на передачу вещи неизбежно предполагает, что, по крайней мере, какая-то часть прав на пользование или доход у собственника имеется (иначе обмен с ним ни для кого не имел бы смысла). Жесткое ограничение права на получение дохода от ресурса (скажем, в виде сверхвысокого налога) может вести к к полной утрате заинтересованности в его использовании. Собственник никак не будет защищать имеющееся у него право пользования, как если бы он был лишен его (13, с. 52).

Остановимся подробнее на некоторых наиболее важных и интересных частичных правомочиях из списка Оноре. Примером обособления права на владение может служить отдача вещи в залог или на хранение.В подобной ситуации держатель ресурса обладает правом исключения из доступа к нему всех прочих агентов, но лишен возможности использовать его в своих интересах. Право управления означает, что собственник может передоверять принятие решений другим лицам, на устанавленных им самим условиях. Право пользования охватывает все бесконечное множество способов использвания ресурса, не конкретизируя их и не делая между ними различия. Никто не вправе указывать собственнику, что именно надлежит делать с ресурсом, решения вырабатываются им самостоятельно, в соответствие с его личными предпочтениями. При этом помимо положительных он вправе принять и отрицательные решения о неиспользовании ресурса (его консервации). Точно так же и право на отчуждение допускает не только обмен имеющимися у собственников правомочиями, но и обмен добровольно взятыми ими на себя ограничениями (обязательствами о воздержании от пользования своими правами). Например, отношения на рынке труда нередко строятся по принципу имплицитного (неявного) контракта, когда в обмен на отказ работников от требований о повышении заработной платы в период бума фирмы берут на себя обязательство не снижать ее в период спада. Обмен взаимными ограничениями лежит в основе любых социальных институтов. Устойчивые формы переплетения прав и взаимных ограничений имеют такое большое значение, что закон придает некоторым из них статус юридических лиц. Промышленная корпорация, профсоюз, политическая партия, церковь, государство – все это примеры подобных квази-личностей. (То, что это фиктивные личности, видно хотя бы по тому, что невозможно себе представить, как они могли бы нести уголовную ответственность.) Закон идет на это, чтобы организации, возникающие в результате сложного переплетения множества разнообразных индивидуальных прав и ограничений, не оказывались в неравном положении по сравнению с индивидуальными агентами. Закон в этом смысле нейтрален к личностям собственников.

Особого внимания заслуживают правомочия 5 (право на капитальную ценность) и 9 (запрещение вредного использования). Право на капитальную ценность ресурса американский философ Л.Беккер считает наиболее фундаментальным. Все остальные элементы, по его мнению, представляют собой примеры защиты, расширения, ограничения или разработки этого основного правомочия. Оно предполагает, что экономические агенты могут не только уничтожать, преобразовывать, и использовать принадлежащие им ресурсы в процессе производства и потребления, не только передавать их или сдавать в аренду, но и извлекать их полную ценность при отчуждении в акте обмена. Действительно, так как рыночная цена любого блага соответствует капитализированной (дисконтированной) величине потока ожидаемых выгод за весь срок его службы, то продав это благо на рынке, собственник получает возможность уже сегодня приобщиться к экономическим результатам от его будущего вероятного использования. Причем это могут быть результаты, реальное получение которых даже выходит за горизонт его физического существования. Скажем, изобретатель, продавая свое открытие на рынке, приобщается к выгодам, которые оно, может быть, начнет давать только тогда, когда его самого уже не будет в живых.

Естественно, что такая приобщенность к будущим результатам распространяется на решения как повышающие, так и понижающие капитальную ценность ресурса. Поэтому экономические агенты оказываются заинтересованы в учете даже тех отдаленных положительных и отрицательных последствий своей текущей деятельности, которые реально смогут начать сказываться лишь на жизни будущих поколений.

Правомочие 9 – запрещение вредного использования – занимает особое место в "полном" определении права частной собственности. Оно говорит об ограничениях, а не об имеющихся возможностях, в отличие от остальных элементов из списка Оноре. Смысл этого правомочия состоит в том, что даже присутствие всех элементов из "полного определения" не делает право собственности неограниченным.

Равенство прав требует симметричных ограничений взаимного плана. Ограничения на права собственности каждого индивидуума вытекают из признания им прав собственности других индивидуумов. В обмен на свой отказ от поведения, способного причинить ущерб чужому имуществу, он рассчитывает на такой же отказ от других по отношению к своему. Поэтому даже в идеальной ситуации право частной собственности могло бы быть названо "полным", но не "неограниченным". "Полнота" в данном случае означает, что оно было бы стеснено наименьшим из всех возможных числом ограничений.

Это переводит проблему в более привычную для экономической теории плоскость. Задача максимизации целевой функции в заданных ограничениях встречается в ней, возможно, чаще, чем какиелибо другие. В "полном" определении права частной собственности речь по существу идет о том же: о максимизации свободы принятия экономических решений при условии непричинения вреда другим.

Важно уточнить, что запрещение вредного использования касается только физических характеристик ресурсов, но не их меновой ценности. Оно не распространяется на нанесение ущерба косвенным путем – посредством снижения рыночной ценности ресурсов, принадлежащих кому-то другому. Предприниматель не вправе разорить конкурента, устроив поджог на его фабрике, но он вправе разорить его, резко повысив эффективность собственного производства. Запрещение действий, изменяющих ценность чужого имущества, (как это практиковалось в средневековых цехах) означало бы ограничение свободы конкуренции и отрицание принципа равных прав. Например, получалось бы, что потенциальные конкуренты были бы лишены права заниматься деятельностью, которой свободно занимаются уже действующие в данной отрасли агенты.