Текст книги "Фатальная Любовь (Седьмое Откровение, Секретные материалы)"

Автор книги: Автор Неизвестен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

Морщина на его лбу прорезалась чётче, глубже – Фокс явно думал о чём-то. Диана взяла себя в руки.

– Я хотела сказать... что вовсе не должна была, может быть, врываться сюда и так... грубо себя вести, но я... испугалась, испугалась, честное слово... мне же нужно видеть тебя здоровым, сильным, и столько от тебя узнать...

Слова отдались в его ушах нестерпимым звоном. Он уже слышал их – из других уст и совершенно с другими интонациями... Фоксу стало стыдно, что он опять пошёл на поводу у обстоятельств, расслабившись и забыв о любви к судьбе. Он вспомнил, что оказалось не так в этом чётко отлаженном образе этой элегантной... бывшей подруги. У Дианы никогда не получались искренние эмоции в этом была её ошибка и проблема. Пытаясь подделаться под добрую и бескорыстно любящую женщину, она переходила на стереотипы – он помнил её признание, и оно оставило его безразличным... Всегда она гналась за выгодой. За карьерой. За работой. За ним, как за трофеем, который не давался в руки... вот и сейчас ей нужна информация. Запросы возросли... впрочем, если бы даже он и знал, что фантастический и яркий калейдоскоп событий укладывается в обычный поток слов, то не стал бы этого описывать. Он бы смог поведать это единственному человеку и без характеристик – но Фоули безжалостно выставила этого человека. И здесь оступилась...

Он молчал. Диане это не понравилось – живой, энергичный нрав её старого знакомого не мог быть таким подавленным. Она не предугадала этого, но схему ломать не хотелось. Пустив несколько ничего не значащих реплик, она всё же поинтересовалась.

– Может быть, ты ответишь мне?

Фокс смотрел в потолок. Наконец крепко сжатые губы разомкнулись – он прошептал.

– Уходи.

– Что? – ей показалось, что она ослышалась.

– У-хо-ди. – он произнёс более раздельно, не поворачиваясь.

– Но... но почему? – спросила Диана, совершенно сбитая с толку.

– Ты мне мешаешь.

– Господи, в чём?! Что не так?

– Твоя ложь. – короткий, сказанный с неожиданной категоричностью ответ. Фоули вскочила, заглянула в его глаза – и вдруг с настоящей тревогой поняла, что он знает. Всё знает про неё и План... Не желая признавать поражения, она откинула волосы со лба и приступила к другой части своего соло – резким вопросам.

– Ложь? Что ты хочешь сказать?

– Я тебе не верю. Ты не хотела сюда придти, и пришла в своих интересах. Ты не знаешь, что значит – хотя бы придти куда-то ради друга...

– Неправда! Я... я же была здесь!.. – Диана спохватилась; о том её посещении мало кто знал, и она не думала сразу открывать эту ценную карту. Ну, делать нечего – он, как всегда, ломает назначенный план, и придётся продолжить борьбу... Фокс лишь кивнул – "я знаю".

– Что ты хочешь сказать – что это для тебя... пустой звук? Что я для тебя ничего не значу? Я же говорила правду – я хочу помочь тебе...

– Курильщик рассказал мне всё тогда. И про тебя тоже. – тихо, без эмоций сказал Фокс; он вдруг почувствовал, как устал. Диана замерла. – Он показал мне всё, что будет, и могло бы быть... но я не согласился. Я не мог жить с предательством бок о бок всю оставшуюся жизнь...

– Бред! – презрительно фыркнула она – потом всё же сдержалась. Так это Курильщик расстроил её планы? Ну и глупо, тысячу раз... Она опустила глаза и проговорила. – Я же люблю тебя...

– Не знаю... мне всё равно кажется, что это ложь.

– А зря, мой дорогой... не совсем так. – неожиданно устало Диана откинулась на спинку стула. До неё дошёл проигрыш – и это было неприятно... Она излишне сухо произнесла. – Скажи мне, какой смысл отпираться от лжи, если ты и так просуществовал в ней почти семь лет, если у тебя нет никого, кто мог бы тебя понять?

– И опять ложь... – удовлетворённо сказал Фокс, и его взгляд неожиданно потеплел. К Фоули пришла догадка – она вспомнила, как Скалли пыталась помочь ему в эти несколько дней – это было ещё в психиатрическом отделении... как-то они стояли, враждебно глядя друг на друга – и другой голос отчеканил эти слова. "Лжёте. Вы оба лжецы..." И сейчас Малдер, без сомнения, вспоминал о ней... Проигрыш. Иисусе, какой глупый проигрыш... Она медленно встала, прошла к выходу и лишь на пороге обернулась, выдохнув.

– Похожи. Как же вы с ней похожи...

Стекло в двери зазвенело от громкого хлопка... Фокс остался один. Теперь его это не пугало, а последние слова предательницы звучали музыкой в ушах если бы они были правдой... Истиной, которая теперь была здесь. Так близко, что можно было вытянуть руку и потрогать... а пока нужно было ждать. Из форточки повеял ветерок, коснулся его щеки – и мужчина слабо улыбнулся... зная свою правоту. 3 дня спустя

Больница Georgetown Memorial

Вашингтон, округ Колумбия

17:47

Хьюс натянул кожаную куртку и, подняв воротник, вышел к служебной лестнице. Погода на улице оставляла желать лучшего – после зарядивших дождей солнце совершенно не желало выходить на американские горизонты... сегодня вот привезли нескольких стариков с пневмонией... да что там говорить, в такую мерзкую пору самому можно подхватить заразу! Хотя это забота терапевтов... Кто-то читал прошлогодний сборник советов по медицине – либо уехал на стажировку, либо ушёл, но пожелтевшую от времени книжку в контейнере для мусора оставил... А может, кто из пациентов принёс, чтобы по научному продемонстрировать, что он с собой натворил... Обычное дежурство закончилось, и он надеялся, что сможет добраться до дома – в пятницу не предвиделось таких осложнений, как было всю эту неделю... И дома постоянные загрузки – "ну хоть раз, хоть раз выключи автоответчик, не отзванивай своим вечно зовущим тебя коллегам! В выходной!.." Для него это требование было равносильно смерти. В прямом и переносном смысле... Открыв двери привычным жестом, он направился в помещение холла. К вечеру посетителей нисколько не убавилось, наоборот – в ночное время суток город начинал другую жизнь, гораздо более опасную и травмирующую, чем дневную... Двое коллег возле расписания приветственно махнули ему, с тайной завистью глядя вслед – для них работа только лишь начиналась... Врач помотал головой, разминая затёкшую шею, сунул в рот таблетку от желудка – тот второй день болел, неужто мрачное настроение сказалось? – и посмотрел поверх голов прибывающих посетителей.

Лямка чёрного портфеля соскользнула с плеча – Дана поправила её, заглаживая лацкан жакета и оглядываясь. К лестнице было пробраться проще, а сегодня она не искала трудных путей, освободившись от дел, окруживших её – а потому уверенно шагнула туда. Вход был её прямой целью... Сзади раздался сухой смешок – реакция агента сработала быстро – женщина оглянулась, настороженно сводя брови к переносице... впрочем, они тут же разгладились.

– Доктор Хьюс?

Последний грубовато, но доброжелательно откликнулся.

– Верно угадали. – прищурившись, он проговорил. – Я вас давно что-то здесь не замечаю...

– Давно... образное слово. – она пожала плечами, убирая в портфель папку с бумагами. – Если быть точной, то моя нога здесь не ступала трое суток.

– С вашим темпераментом – тот ещё срок... – он усмехнулся, принимая стиль общения. – Что же вас заставило так задержаться?

– Дела, дела...

Хьюс сунул руки в карманы кожаной куртки, нащупывая там пачку открытых недели две назад сигарет – курить он бросил пять дней назад, и это премило испортило бы ему настроение, но сейчас разговор увлёк доктора. Он уже успел оценить разрядку коротких словесных пикировок с этой незаурядной собеседницей и, честно признаться, он был удивлён, не встретив её у постели друга на другой день после чудесного исцеления... И уж чего он совсем не ожидал, так это лицезреть такой образ через столь короткий срок... Определение "деловой женщины" к агенту Скалли сейчас подходило полностью – серая водолазка, чёрные брюки и этого же цвета элегантный жакет – плащ она оставила в отделении администрации, он проследил; словно бы небрежно заглаженные назад рыжие локоны, светлая чёлка... спокойное выражение лица, чуть тронутого макияжем... Не ускользнуло от него и то, что она провела далеко не лёгкий день – ироничный тон и упрямая осанка говорила о том, что и у федералов жизнь шла не так гладко, как хотелось бы. Хьюс думал об этом, судя только по её характеру видимо, он был упорным, и нередко противостоял здравому смыслу... именно за это его можно было ценить, потому что в нужный момент она всё-таки могла избавиться от образа библиотечной служащей и поступить по голосу сердца... он сам тому был свидетелем.

– Понимаю. Вы – к агенту Малдеру?..

Зелёные зрачки утвердительно сверкнули. Этот слабый огонёк он знал.

– Больше, слава Богу, не к кому...

Он рассмотрел шашки паркета на полу.

– Вы знаете, я в самом деле мог бы вас порадовать...

– Неужели?..

Через несколько минут Дана вновь шагала по сети бесчисленных коридоров, машинально отмечая, что они по запутанности не уступят размешённым в здании ФБР – но всё же следуя нужным путём. Она отыскала свой путь – и не собиралась с него сворачивать... Сообщённое доктором Хьюсом её действительно порадовало, хотя и несколько отвлекло от главной цели – она собиралась вновь посетить партнёра, и не хотела превратить эту встречу в заурядную... В последние дни Дана доверяла судьбе, открыв любовь к ней. Это чувство принесло ей успокоение – и его надо было держаться, ибо ничто так не укрепляет сломленный дух, как новая вера... Вера в любовь к судьбе. Мысль крутилась в голове, как заведённая... Прошедшие дни напоминали ей часы за работой – только работой, к которой она должна была приступить, наполненные шумом помех и гулом телефонных проводов. Метафора была странной, но именно так она и чувствовала – Малдера рядом не было, а она всё время ощущала его незримое присутствие за спиной, и молчаливое одобрение действий. Дело снова стояло во главе – и надо было следовать затуманенному свету истины, на всякий случай, впрочем, вытянув руки – чтобы не споткнуться в плотном белом тумане. Философия... Её сегодняшний день закончился в африканском посольстве Вашингтона – здание было расположено в одном из элитных районов города, но её "Шкода" с трудом смогла пробиться сквозь пробку в самом центре квартала. Девушка-биолог, Амина Нгебе, помогавшая ей в научных изысканиях, дозвонилась до штаба ФБР ещё утром – но Дана вознаградила её своим появлением только в начале четвёртого. У миловидной африканки было приготовлено несколько сюрпризов – во-первых, объявленный в розыск проводник Барнса бесследно исчез... Дана считала его розыски бесполезным делом, так как своими глазами видела масштабы тайны, которые скрывал в себе берег Слоновой Кости, а во-вторых... это "во-вторых" было предлогом её поездки к Малдеру. Дана чувствовала, что без надлежащих объяснений начальство её теперь в течение месяца не будет спускать с короткого поводка... Документации, отчёты, слушания и собрания... Ритм вошёл в свою колею. Дана необыкновенно быстро привыкла к нему, но состояние умиротворения теряло свои корни – и поэтому ей необходимо было вырваться к Малдеру, потому что она больше не могла выносить одиночество, пусть и подкреплённое его незримой поддержкой... Она не акцентировала внимания на своих эмоциях – время разобраться с ними теперь было, главное, обрести равновесие...

Шарики висели под ослепительно белым потолком, в углу, привязанные к тумбочке, и чуть покачивались на крепких нитках от малейшего колебания воздуха. Жалюзи опустили, и у него теперь была возможность наблюдать лишь за крохотным клочком серого неба, изредка приобретающим свою первоначальную голубизну, через стекло, в которое отчаянно стучали ветки растущего рядом с окном высокого каштана. Коричневые гладкие прутья не внушали особенного энтузиазма, но, по крайней мере, напоминали о жизни вокруг... той жизни, которая с завидным упорством его обходила. Звуки, разговоры, смех, музыка... всё было совсем, как тогда... всё проскальзывало мимо него, а Фокс будто стоял у приоткрытой двери, наблюдая за полоской света и не решаясь ступить за порог... Иногда появлялись медсёстры, врачи – их мелькание возле приборов, чуточку недовольные разговоры между собой и обнадёживающие новости для него мужчина к этому полностью привык. Фокс знал, что его дела идут хорошо – просто необыкновенно, и приготовился ждать... время, оставшееся до выписки, было понятием столь расплывчатым, что нельзя было надеяться даже на хорошие новости. Врачи в чём-то были правы – немного выходя из-под действия лекарств, чувствуя остатки физической боли, почти ликвидированной, он ощущал некую внутреннюю борьбу в организме – после вещества, которым его снабдил Курильщик, воздействие артефакта стало гораздо слабее, но и его прервать было трудно... Да ещё приходилось воспринимать себя слабым, прикованным к постели и беспомощным. Сегодня разрешили садиться в кровати, видя его успехи на пути к выздоровлению... Артефакт помог ему постичь тайны мозга, открыл многие скрытые способности тела, но не имел возможности помочь в реальном мире... Чёрт возьми! Ладони с прикреплёнными сонарами сами сжимались в кулаки... в бессильной досаде на самого себя. Вспоминались плохо просматриваемые мысли Кричгау – "А как бы далеко пошёл сам Малдер?.." Или это были слова... когда он путал прошлое с будущим и реальностью, сложно было отличить произносимое и тщательно скрываемое. Но в этой реплике таились оба компонента... Сейчас Фоксу было стыдно за то, что он пошёл так далеко, и так многое нарушил – чуть было не сломал жизнь себе... захотел изменить ход судьбы, как всегда! Неужели не понимал, что тем самым разрывал все связи с настоящим, и без помощи мог бы совсем потеряться в великих тайнах, слишком огромных для одного человека? Захотелось желаемого – исполнения всех мечтаний, возвращения сестры, примирения с матерью, появления Фоули в его жизни? А что это дало? Что?

Доказательство того, что он всё же оказался неисправимым неудачником, что артефакт может ничего не значить в плане физического спасения... Боже мой, что ему пришлось увидеть за прошедшее время! Смерть была близко, и отнюдь не считалась видением – тёмная фигура, маячащая в углу... взгляд в будущее, апокалипсис – ничто по сравнению с холодным ужасом, который он испытал при виде её! Фокс не был властен над своим телом, но и разум уже не желал оставаться в обычных рамках, и растворялся в вселенских просторах, таких же непостижимых и бескрайних... тёмно-синих, переливающих и мерцающих цветами... Неужели небытие такое? Ему обещали весь мир, а дали, как всегда, осколок... маленький кусочек того, что он должен был и хотел увидеть. Пока сверху ещё слышались тревожные голоса, а способность видеть всё уходила, просачивалась сквозь тонкую мембрану памяти и времени, он будто увидел всю свою жизнь – и был поражён контрастом между обещанным и выполняемым... Картины бежали перед внутренним взором, как кинокадры – в одном из своих "файлов", той засекреченной информацией, которая тоже оказалась толикой в космическом океане нераскрытого, он читал, что так описывали люди свой уход из жизни... А кому он мог быть нужен? Но действительность цеплялась за него с упорством, достойным... только одного человека, кого он действительно знал. Скалли!.. Фокс грустно улыбнулся. Скалли...

Мир зазеркалья почему-то напоминал блеск её глаз – тоже глубоких и порой непонятных, но всё же знакомых, родных... Её поддержка была, как воздух. Как нить надежды для смертельно больного, о чём он уже неоднократно думал... С её помощью ему вернулась способностью самостоятельно, управляемо размышлять ради этого стоило расстаться с прошлым, впервые не простить предательства – у него было много времени для оценки происходящего в реальности... счастье и наказание одновременно. Смогут ли они найти общий язык теперь? Простит ли она его за то, что он едва не разрушил в бездумном порыве их тесно сплетённые вместе жизни? Почему-то захотелось произнести её имя, именно имя, которым он так редко называл её, и оттого в нём таилось значение, могущее выразить его чувства, сумбурные и смешанные сейчас, нуждающиеся в понимании... Единственное, чего не мог дать артефакт – это духовного единения и физического здоровья. Последнее он лишь поправлял. А она сумела всё это дать... сумела...

Стук каблучков дробью прозвучал по полу коридора. Фокс от нечего делать приподнял голову, вслушиваясь в колебания неподвижного воздуха. Шаг... ещё шаг... ещё... Служащие так не ходили – его память чётко фиксировала все факты пребывания здесь, как заново открытый лист – и по мере приближения звука на бледном худом лице появлялась слабая улыбка – для него близкие шаги означали всё равно, что дверь сейчас распахнётся, и он снова услышит: "Малдер, это я..."

Мягкий свет лампы сразу дал усталым глазам привыкнуть к своему спектру. Знакомое помещение палаты, запомнившееся с первого пребывания, ничуть не изменилось – только цветок в керамической вазе на окне немного поник, предчувствуя приход сумерек... Её здесь тоже ждали – это она поняла по внимательному взгляду карих глаз, вполне осознанному и так долго не виденному, направленному на неё... Мысли мгновенно исчезли из головы, как и три дня назад – нет, положительно, разговор с этим человеком никогда нельзя было выстроить по плану, он всё делал по-своему... Её лицо просветлело.

– Привет... – едва заметное волнение по старой памяти шевельнулось в груди. Она хотела взять стул, но Фокс жестом остановил её, приветственно протягивая руку и тихо позвав.

– Дана...

Знакомое созвучие собственного имени в такой интерпретации заставило женщину замереть на несколько долей секунд – от его взгляда это не ускользнуло. Она повторила про себя то, что он сказал – но ничего, кроме осознанного, нежного дружеского чувства, не нашла...

Фокс, едва увидев её на пороге, понял, что великолепная выдержка всё же взяла верх над глубокими чувствами, виденными им в первое их свидание. Видел ли он их? Или это было просто случайное проявление, милосердное выполнение грёз раненого человека?.. Но руки он не опустил.

Прохладные пальцы не сразу коснулись тыльной стороны его ладони – а затем незаметным движением провели по смуглым фалангам, будто удостоверяясь в его присутствии и объединяя руки друг с другом. Фокс вздохнул с облегчением значит, он не ошибся в ней... и себе. Дана села на краешек постели, по привычке наклоняя голову влево и рассматривая его. Улыбка скользнула в притворно иронично прищуренных глазах. Мягкая реплика прозвучала немного странно.

– Стоило вырваться с работы, чтобы застать эту сцену... Боже мой, как я рада тебя видеть – таким!..

Он помнит? Помнит?..

Обычная полуусмешка-полугримаса вернулась на его лицо. Он узнал близкого человека – и, не будь этого разговора, мог встревожиться. Вот они – чувства в последних нескольких словах, коротких, но от этого не менее выразительных... Ему стало тепло и... необыкновенно успокоенно с этого момента. Она здесь. Снова здесь, а, значит, всё ещё может быть...

– Каким?

– Выздоравливаешь... – ответила она глаголом, пожимая его ладонь и рассматривая прикреплённый прозрачным проводком датчик. Зрелище вызвало не самое приятное воспоминание – Фокс увидел, как еле заметное выражение боли скользнуло в её глазах. – Руки тёплые...

– Точное определение. – он попытался поймать свой обычный, чуть покровительственный тон, но эта робкая попытка была отметена одним, немного укоризненным взглядом. Она пришла не для обычного разговора – душа затаилась а для чего тогда?..

– Я, между прочим, серьёзно... это хороший признак. – Дана будто опять увидела его неподвижную голову с ледяной испариной на висках, которую она вытирала, и мысленно вздрогнула. Всё, надо успокоиться... ведь она и правда пришла не за этим. А для чего? Только, чтобы поговорить?.. – Я видела твоих врачей...

– Узнаю знакомую манеру... – улыбнулся он. В карих зрачках мелькнул огонёк. – С кем ты говорила?

– С Хьюсом. – поймав его недоумённое выражение, она спохватилась и смущённо добавила. – А, я забыла... ты его не знаешь. Он... твой бывший доктор, так сказать... хирург, который... вытащил тебя.

– Тоже вытащил. – утвердительно кивнул он, глядя на неё. Дана исподлобья ответила на взгляд, но не попросила объяснить. Ей казалось, она понимала его интонации без слов... и это было пока необычно. – Ну, и что он тебе наговорил?

– То, чему я могу порадоваться, и увидеть подтверждение. – Дана помотала головой, выдыхая. – Даже он тебя одарил своей благосклонностью, хотя обычно не делает этого. Прогнозы у врачей хорошие... раны заживают необыкновенно быстро, они такого не видели...

– А ты этому, как всегда, не поверила? – ласково поддел Фокс. Она неожиданно притихше и серьёзно сказала, поглядев на свои руки.

– После того, что я видела, я вообще не склонна во что-либо верить, кроме как в судьбу и стечение обстоятельств...

Краска бросилась ему в лицо – из-за полутьмы и его бледности Дана этого не заметила. Фокс хотел было извиниться за слишком стёртые, обычные слова, но осёкся перед её знаком, будто угадавшим его искреннее стремление.

– Впрочем, я всё равно бы пришла – ведь не могу же я бросить на произвол результаты стольких твоих трудов... – она подняла глаза и прямо, но не в упор посмотрела на сидящего мужчину, облокотившегося на высоко взбитые подушки. Он добавил.

– И всё же извини... я тоже... рад тебя видеть. – с трудом закончил он. Дана медленно кивнула.

Понимаю... Боже мой, я могу снова тебя слышать... – она подумала, что если её эмоции отразятся на лице, то это и будет конец. Потому что в данный момент Дана испытывала радость в чистом виде – радость от его присутствия рядом, пусть и от неудачно начавшегося разговора... Она смотрела на него и не могла насмотреться, будто боясь, что его отнимут опять, безжалостно заставят уйти... а слова, выражающие творящееся в душе, никак не шли... Где же понимание? Где?.. Его лицо было почти непроницаемо – изредка проходил живой интерес, а потом снова прятался за каким-то заслоном – ей хотелось повторить фразу хирурга: сумасшествие... Почему она не могла нормально выразить своих переживаний – ведь так хотелось! Может быть, тогда бы и нашли они причину общего спокойствия, но сделать первый шаг...

На него решился он, нарушая затянувшееся молчание.

– Ну... а ты где была?

– Соскучился? – усмехнулась она, ставя портфель рядом.

– А если "да"? – откровенно ответил Фокс. Опять последовало секундное оцепенение, в котором она мысленно прикидывала, почему словесная пикировка, обычная для их стиля общения – где каждый выпад не более, чем милая шутка больно задевает её сегодня.

– Что ж... – это хорошо. – Дана увидела шарики и чему-то сентиментально улыбнулась. Фокс запечатлел у себя и это выражения, думая, сможет ли он увидеть его ещё... Как всё-таки непредсказуема жизнь – даже он, видевший непостижимые глубины, не мог знать, куда заведёт их этот странный разговор, и от этого мучился...

– Я была везде, куда может успеть человек, неделю не занимавшийся рабочими делами, перессоривший три, по крайней мере, государства, и загруженный начальниками до дна.

– А что так? – он не без подлинного интереса проследил за её движением; Дана достала папку. Голос сел, и Фокс откашлялся... Она мгновенно подвинулась ближе, твёрдо взяв его за плечо. Едва оклемавшись, он услышал.

– Может быть, я всё-таки не стану тебе сейчас... передавать информацию? Ты же едва-едва оправился...

Он покачал головой в отрицательном знаке, слабо улыбаясь.

– Наконец-то, настоящая забота... Не обижайся. – на секунду его брови сошлись к переносице. – Но мне нужно знать...

Упрямый... совсем ведь себя не жалеешь...

– O'K. Я утром разбирала архивы в штабе ФБР, начатые по делу, которое пыталась... пытались прикрыть некоторые известные личности. Собственно говоря, и дело-то был заведено недавно, классифицировалось, как уголовное... после убийства Соломона Меркмаллена. Ты же его помнишь?.. – Дана посмотрела на партнёра, усаживаясь рядом и раскрывая папку. – Он был первой жертвой...

– Да. Он не захотел углубляться, и поэтому парню не повезло... – в его насмешке показались холодные нотки, и на секунду Дана почувствовала предательский укол страха – а что, если он изменился сильнее, чем она думает? Если артефакт оставил своё влияние... и тогда хрупкие отношения будут её самой маленькой проблемой? Но Фокс одобрительно кивнул, и она всё же продолжила, чувствуя, как при входе в привычное русло первоначальное напряжение исчезает из разговора... Боже мой, какая ирония – она сидит возле партнёра, подавив в себе желание вскочить от непередаваемого чувства счастья, и говорит ему о вещах – не тех, о которых хотела бы, а обычных, рутинных... раз для него это важно... Пока он был в нескольких сантиметрах, пока она могла чувствовать его взгляд сзади, направленный на бумаги (или нет?), она готова была ограбить ещё парочку архивов...

"Это уже похоже на любовь – ненависть..." почему-то подумал Фокс, стараясь даже не двигаться. Он не мог понять, зачем они подавляют сублимированные чувства – и подчинялся "правилам"... Тем более, то, о чём Дана говорила, в некоторой степени было важно. Кажется, впервые он испытывал неудобство от того, что больше не может заглядывать в чужие души... но эту он знал. По крайней мере, думал так. И сейчас обрадовался, когда смог достать её эмоции неожиданным замечанием про Меркмаллена, хотя вовсе и не собирался этого делать... А как здорово было снова оказаться рядом, иметь возможность заглядывать через плечо в документы... мужчина едва не рассмеялся, но боль в груди его остановила. Он поморщился и мельком взглянул на страницу, уже лежащую на поверхности белой простыни. Это был приказ о переведении дела Меркмаллена в другой отдел, по руководство... Дианы Фоули, якобы для придания ему грифа "секретности", потому что в деле были замешаны другие федеральные агенты... Его прошиб холодный пот, и Фокс мгновенно забыл про свои предыдущие намерения – сказать нечто ничего не значащее. Так вот, значит, зачем Фоули вообще приехала... в самом начале. Никакого дела не должно было быть. Она впуталась сюда только затем, чтобы прекратить расследование... может быть, знала о влиянии артефакта – по словам Курильщика... ничего себе! – и... все эти клятвенные заверения в любви – не более, чем грандиозный обман... Его в очередной раз провели! Но теперь, после порога смерти, Фокс многое понял... и от ненавязчивого присутствия другой женщины ему становилось только легче сейчас... Он переглотнул и несколько сдавленным голосом сказал, свободной рукой указывая на бумагу.

– Всё понятно... очень многое, во всяком случае. Что некоторые личности тут делали вообще... – выражение притворно сердитого недовольства проскользнуло в карих глазах. Дана не ответила на реплику, снова думая, как её классифицировать – как шутку или нет... наконец пришла к выводу и не стала отстраняться. После всего произошедшего она не испытывала особых чувств ненависти и более сильных чувств к агентше, с завидной методичностью мешавшей жизни Малдера – как личной, так и профессиональной. После столкновения в палате она вообще была спокойнее сфинкса, потому что по первоначальной реакции партнёра поняла, что ему не нужна помощь "старой знакомой". Не сомневалась, что для последней это будет большим ударом – но даже не испытывала обычного в таких случаях злорадства или торжества. Фоули получила по заслугам – Малдер очень не любил предателей... Но всё же эта женщина могла вывести из себя, когда начинала свою подпольную деятельность, пытаясь обвести Малдера вокруг пальца. А он... Дана вздохнула – был так неискушён в познании методов женского коварства, что, по сути, Фоули практиковала избиение беззащитных. Здесь приходилось идти напрямую... А не ревнуешь ли ты, подруга? – спросил внутренний голос, опять просыпаясь. Нет – могла бы ответить ему Дана – сейчас нет... Она низко наклонила голову, пытаясь скрыть усмешку.

– Ещё я побывала в африканском посольстве...

Он грустно усмехнулся, с трудом потирая давно не бритый подбородок. Женщина едва не удержалась от того, чтобы не сделать этот жест за него самой...

– С берега Слоновой Кости летят почтовые голуби?

– Можно и так сказать... – увернулась она. – Тебе сообщали об общей истории изучения найденного мною... целого варианта артефакта? – Дана запнулась, вспоминая кровавое, кипящее море, прочие изыски бунтующей природы, и подсчитывая, как это могло повлиять на его едва оправившийся мозг Курильщик вполне мог загрузить его такого рода сведениями под завязку...

– Я знаю... – пробормотал Фокс. Он угадывал её ход мыслей теперь – но это его не удовлетворяло... Жалость в её сердце – вот что он видел. Жалость и мучения, прожитые ею за него, когда он был в почти бессознательном состоянии... Он знал, что случилось на том берегу. Астральные тела путешествовали бесшумно, как тени, не давая отдыха мозгу... И, чтобы не вызвать лишних беспокойств, поспешил добавить. – Сведения по устному телеграфу остатков правительства иногда движутся со скоростью света...

Она приняла его шутку, взглядом мягко укоряя за ложь – она видела его насквозь, но расспрашивать не стала... ещё одна причина, чтобы поблагодарить...

– Хорошо. Так вот – там произошло странное явление – тело проводника, предположительно, раненого доктором Барнсом и смертельно ранившим его самого...

– Смертельно?.. – его брови взлетели вверх. Дана отвела взгляд.

– Как мне сообщили, этот... – гнев блеснул короткой молнией в спокойных зелёных глазах. – человек скончался в тюремном госпитале во время операции... твоей операции. – нехотя добавила она. Фокс забыл про первоначальную фразу.

– Ты зря на него злишься... он прошёл полный круг, не выдержав его нагрузки...

– Какой круг? – как-то беспомощно спросила она, щурясь. Мужчина внезапно отвернулся, нахмурившись – перед ним снова в ряд прошло виденное – он воспринимал лишь их суть, не думая об обличии, но сейчас размытые рисунки тёмных фантазий показались ему слишком мрачными для того, чтобы быть открытыми ей – ей, и так настрадавшейся по его вине...

– Не важно. Так что там... с телом проводника?

– Всё довольно запутано... – тихо произнесла Дана, размышляя над его секундным молчанием и замкнутостью. – Дело в том, что никто не может сказать, кто раньше был ранен – проводник или Барнс... Судя по следам крови, оставшимся в моей бывшей палатке, она принадлежит бедному чернокожему... удар, возможно, пришёлся по крупной артерии, потому что кровопотеря большая... Тогда становится совершенно непонятным, как он смог ударить Барнса мачете, я уже не говорю о том, как смог скрыться. – она ловко обошла интересующую специалистов теорию появления Барнса в США, занесённую в документы. Покинутая ею земля таила загадки, в которые Дане вовсе не хотелось впутываться повторно... да и участникам этих событий – тоже. Она помнила таинственного шамана на дороге, и не могла больше списывать всё на натянутые, как струна, нервы. Сейчас-то она в порядке – а сцену в машине, увозящей её от проклятого берега, помнит так же отчётливо, как и присутствие сейчас подозрительно притихшего Малдера рядом...