Текст книги "Апокрифические Апокалипсисы"

Автор книги: Автор Неизвестен

Когда Христос был распят и вознесся на небеса, уверовавшие в Него стали ожидать Его второго пришествия и Его суда (Деян.1:11; 1 Фес.1:10). Но и в душах тех иудеев, которые не стали христианами, продолжали жить эсхатологические тревоги и чаяния, достигшие апогея в 60-е гг. I в. по Р. X. В эти годы Иудея поднимается на борьбу против римского владычества, и многие восприняли эту войну как несомненный признак приближения «последних времен».

Но в те же самые годы было создано и Откровение Иоанна – великий Апокалипсис христианства.

Подробно останавливаться на содержании и толковании этого выдающегося памятника мы здесь не можем, но следует отметить основные черты его апокалиптики.

Откровение дается Самим Господом Богом Иисусу Христу, а Он передает это откровение апостолу Иоанну, дабы тот открыл его, в свою очередь, людям. Весь текст есть последовательность видений Иоанна.

Кончина мира предстает в виде казней, насылаемых одна за другою на человечество, подобно казням египетским. Вслед за этими казнями земной мир перестает существовать как таковой и превращается в Царство Божие.

Накануне прихода Царства Божия в мир является Антихрист, который воцаряется в мире, жестоко преследует христиан и убивает двух свидетелей Бога – по обычному толкованию, Еноха и Илию, – после чего терпит поражение в битве с воинством Христовым.

Святые праведники воскресают и царствуют со Христом тысячу лет. По окончании этого тысячелетия сатана, вверженный живым в огненное озеро, восстает оттуда и приходит с огромным войском к стенам Иерусалима. Здесь сатану поражает огонь Господень и теперь он уже никогда не может восстать из огненного озера. За сим следует воскресение всех мертвых и суд Божий надо всеми.

Последнее, что видит Иоанн, – это вечный небесный Иерусалим, город, озаренный славою Божией, а потому не имеющий необходимости ни в солнце и луне, ни в храме. Этот новый Иерусалим исполнен всяческой святости, и к нему собираются народы со всей земли.

Антихрист у Иоанна – персонаж, «венчающий» собой исторический регресс, подобно «презренному царю» у пророка Даниила, то есть Антиоху Епифану (Дан.11:21 слл.). Он предстает в виде «зверя», совмещающего черты барса, медведя и льва. В то же время его символ – «число человеческое» (666), которое должно расшифровываться через числовое значение букв (еврейских или греческих), но для непосвященных остается загадкой. По-видимому, Иоанн подразумевал некоего гонителя христиан, сходного с Антиохом Епифаном, – наиболее вероятно, римского императора Нерона. [16]16
  После смерти Нерона были весьма распространены легенды о том, что он на самом деле остался жив и еще вернется править Римом (ср. в особенности Книги СивиллIV, 119–124, 137–139 и др. места; о Лже-Неронах см. также Светоний,Нерон 57; Тацит,История II, 8).


[Закрыть]Рим вообще должен вызывать праведный гнев – эта держава предстает апостолу в виде женщины с надписью на челе: «Тайна, Вавилон, мать блудницам и мерзостям земным» (Откр.17:5). Царство Антихриста есть логическое продолжение греховного и безбожного Рима.

Гонения на христиан почти совпали по времени с войной в Иудее. Одновременно шла гражданская война в самом Риме, где в течение полутора лет сменилось четыре императора. Эти события должны были порождать в сознании всех чаявших Царства Божия сходные мысли.

Иудейская апокалиптика переживает в эту эпоху новый свой расцвет. Через некоторое время после разрушения Иерусалима в 70 г. по Р. X. появилось произведение, определенно имеющее общие черты с Откровением Иоанна. Это так называемая «Третья Книга Ездры». [17]17
  На Западе известна как «Четвертая Книга Ездры»; иногда ее называют прямо «Апокалипсис Ездры». Мы будем говорить только о главах 3-14, начало и конец книги явно позднейшего происхождения.


[Закрыть]

Учитель еврейского народа Ездра (Эзра), восстановивший Закон Моисеев после возвращения иудеев из Вавилонского плена, не имеет, конечно, отношения к этому произведению. Но его имя присвоено книге неслучайно: новое разрушение Иерусалима впрямую ассоциировалось с событиями VI в. до Р. X.

Содержание книги вкратце таково. Находящегося в Вавилоне Ездру смущает несоответствие униженного положения евреев – избранного народа – и процветания жителей Вавилона – города, наполненного грехом. Он обращается к Богу, прося объяснения такой несправедливости. Ездре является ангел Уриил, который дает понять усомнившемуся, что человек вообще не в состоянии уразуметь пути Господня. В этой части Псевдо-Ездра близок Книге Иова, где на мятеж униженного праведника следует тот же самый ответ Бога. Но Иов, услышав голос Самого Господа, умолк, Ездру же такой ответ не удовлетворяет – он полагает, что задал не такой сложный вопрос. Ангел объясняет, что «этот век», то есть мир, уже не может вместить милость Божию; он сократился до такой степени, что воздаяние праведникам и грешникам может произойти лишь после кончины мира. Ездра этим также не удовлетворяется. Тогда Господь являет ему ряд видений, которые и составляют основное содержание книги. Ездре тяжело смириться с тем, что ему открывается, и это служит поводом для новых видений, поэтому апокалипсис Псевдо-Ездры дает очень подробную эсхатологическую картину и в каком-то смысле может быть назван вершиной иудейской апокалиптики.

Сначала являются предзнаменования грядущего конца света: «После третьей трубы внезапно воссияет среди ночи солнце и луна трижды в день; и с дерева будет капать кровь, камень даст голос свой, и народы поколеблются… Море Содомское извергнет рыб… Часто будет посылаем с неба огонь… Сладкие воды сделаются солеными… Умножится на земле неправда и невоздержание. Одна область будет спрашивать другую соседнюю: „не проходила ли по тебе правда…?“ И та скажет: „нет“» (3 Езд.5:4-11) «Однолетние младенцы заговорят своими голосами, и беременные женщины будут рождать недозрелых младенцев через три и четыре месяца, и они останутся живыми и укрепятся» (3 Езд.6:21).

После всех знамений придет Мессия, Сын Божий, и будет править четыреста лет, причем, очевидно, в эти годы никто из людей не умрет, а по истечении их умрут все, в том числе и Мессия. Затем на семь дней на земле наступит «древнее молчание», после чего начнется воскресение мертвых и Страшный суд. Судить людей будет Сам Всевышний (а не Мессия), Который воздаст всем по делам их. Тут не будет прощения грешникам и никакие молитвы за них не помогут.

Ездра в отчаянии, ведь он понимает, что праведников мало, а значит, и спасутся немногие. Он молит Бога судить народ Израиля по делам праведников, а не грешников. Господь отвечает на это, что люди сами виноваты в своем нечестии, ибо им была дана свобода, они же ею злоупотребили. Такая молитва и отказ в ответ на нее будет чрезвычайно распространена как мотив в христианской апокалиптике.

Особое видение Третьей Книги Ездры относится к мировой истории и продолжает традицию Книги Даниила. Отличие в том, что все головы и крылья этого видения символизируют персонажей истории Римской державы. Последний правитель, о котором здесь говорится в такой прикровенной форме, – это, вероятно, Нерва. Конец династии Флавиев для автора книги служит признаком близкой кончины мира. Явившийся из леса лев (Мессия) избавляет людей от владычества жестокого орла (Рима).

После всех видений Ездра просит у Бога позволения наставить иудеев на путь истинный. Он желает записать «все, что было соделано в мире от начала, что было написано в законе Твоем, дабы люди могли найти стезю и дабы те, которые захотят жить в последние времена, могли жить» (3 Езд.14:22). Бог дает Ездре в помощь пятерых мужей и за сорок дней они записывают 94 книги, семьдесят из которых должны быть сохранены в тайне.

Псевдо-Ездра вкладывает в уста Господа Бога такие слова: «Ты не любопытствуй, как нечестивые будут мучиться, но исследуй, как спасутся праведные» (3 Езд.9:13). Однако у других апокалиптиков этого времени преобладает интерес именно к тому, что происходит в ином мире – и с праведниками, и, в особенности, с грешниками.

Близко по времени к Третьей Книге Ездры возникли апокрифы, известные как «Откровение Варуха» [18]18
  Мы имеем в виду апокриф, дошедший на греческом языке (так называемый «Третий Варух»).


[Закрыть]и «Книга Еноха Праведного». [19]19
  Вторая из этих книг сохранилась в славянском переводе, почему и называется часто «Славянский Енох».


[Закрыть]Это наиболее ранние памятники «енохического» типа, ведущие свое начало от путешествия по загробному миру, описанного в эфиопской Книге Еноха. При этом Псевдо-Варух имеет много общих деталей с Псевдо-Ездрой.

Енох и Варух совершают путешествие по ряду «небес», где видят терпящих наказания грешников, блаженствующих праведников и ангелов. Сопровождающие ангелы отвечают на вопросы взятых на небо.

Читая эти писания, обращаешь внимание на одну их особенность. С одной стороны, это апокалиптика – людям открывается то, что недоступно обычному познанию. С другой стороны, нравоучительность в этих книгах часто превращается в развлекательность, поскольку многие частности носят явно фантастический характер.

Особенно хорошо это видно в «Откровении Варуха». Размеры ада, подробности строительства Вавилонской башни и даже физиологические особенности птицы Феникс – все это может вызвать читательский интерес, а потому интересует и автора. У Псевдо-Варуха нет и следа того трагизма, которым отмечены все сцены откровения Ездры. Иудейская апокалиптика превращается из пророческого жанра в нарративный.

Еще лучше мы видим это в апокрифе II в. по Р. X. «Завещание Авраама». Это произведение – часть своего рода трилогии, состоящей из «завещаний» Авраама, Исаака и Иакова, [20]20
  Завещания Исаака и Иакова дошли в коптских версиях.


[Закрыть]где каждая часть посвящена какой-то основной добродетели каждого из патриархов [21]21
  Так это и в «Патриархах».


[Закрыть](у Авраама это гостеприимство).

Содержание апокрифа вкратце таково. Праведный Авраам прожил почти тысячу лет, и Бог желает взять его к Себе. С этой целью Он посылает на землю архангела Михаила. Однако Авраам не хочет умирать и отказывается идти с архангелом. Михаил возвращается на небо ни с чем, но Бог вновь посылает его с тем же приказом. Авраам старается оттянуть время и требует, чтобы архангел показал ему «всю вселенную». В центральной, собственно апокалиптической части книги Авраам с Михаилом и другими ангелами путешествуют на колеснице над землей, а потом по небесам. По возвращении на землю праведный старец вновь отказывается умирать. Тогда Бог вынужден послать к Аврааму уже саму Смерть, которая хитростью умерщвляет его. Ангелы возносят умершего на небо, к престолу Господню.

Из этого пересказа уже видно, что апокалиптика Завещания Авраама носит, так сказать, не вполне серьезный характер. Истинно эсхатологические чаяния уступили место познавательному интересу. Впрочем, надо отметить, что начиная с эфиопской Книги Еноха этот интерес присутствовал в целом ряде апокалиптических писаний.

В «Завещании Авраама» примечательна картина Страшного суда, который вершит первый земной мученик – Авель. Это суд первый, он совершается, очевидно, сразу после смерти каждого человека. Но предстоят еще два суда – двенадцати колен Израилевых и Самого Господа Бога. Грехи и добродетели каждого человека записаны в книгу, ангелы переписывают их и сравнивают, чего было больше. Ангел Пируил (от греч. pyr – огонь) испытывает дела людей огнем: дела праведных остаются целы, дела грешников сгорают.

Апокалиптическая традиция продолжает жить и в иудейском сивиллизме. В конце I – начале II вв. по Р. X. созданы IV и V песни из корпуса Книг Сивилл.

IV песнь – вполне цельный апокалипсис. Большую часть его занимает изложение мировой истории, которая представляет собой череду царств, войн и всяческих бедствий. Знамения последних времен – Иудейская война с разрушением Иерусалимского храма, гражданская война 60-х гг. в Риме, извержение Везувия и, наконец, явление «воскресшего» Нерона, который должен покорить Рим. Гневаясь на людей за их нечестие, Господь уничтожает весь мир в огромном пожаре. Затем следует воскресение мертвых, Страшный суд и явление Мессианского царства для праведников.

В V песни интересен новый способ иносказательного наименования римских императоров. Теперь это уже не головы, рога и крылья, а числовое обозначение по первой букве имени. [22]22
  См. Книги СивиллV, 19–51 и приложение I в издании «Книги Сивилл». М., 1996.


[Закрыть]Но самое замечательное место здесь, да, пожалуй, и во всех Книгах Сивилл, – это война созвездий, которая заканчивается их всеобщей гибелью:

 
Звезды родили войну – Господь повелел им сражаться.
Вместо Солнца вовсю бушевало огромное пламя,
Лунный двурогий изгиб потерял свою прежнюю форму.
В битву вступила Венера, ко Льву на спину взобравшись;
Прямо в загривок Тельца Козерог молодого ударил,
Тот же за это лишил Козерог надежд на спасенье;
Дольше на небе сиять Орион Весам не позволил;
Дева судьбу Близнецов в созвездье Овна изменила;
Звезды Плеяд не взошли – их пояс Дракон уничтожил;
В панцирь созвездия Льва наносить стали Рыбы удары;
Рак не сумел устоять, боясь больше всех Ориона;
Встал на свой хвост Скорпион, перед Львом робея ужасным;
Пес помчался стремглав от огня палящего Солнца;
Гнев большого Светила заставил пылать Водолея.
Начал трястись Небосвод, пока не стряхнул воевавших.
Сильно разгневавшись, он с высоты на землю их бросил,
Так что, стремительно вниз в Океанские воды сорвавшись,
Землю спалили огнем, а небо лишилось созвездий.
 

(Книги Сивилл V, 514–531)

История апокрифической литературы показывает, насколько близки были воззрения и чаяния евреев и первых христиан, живших в I – начале II вв. по Р. X. Такой вывод представляется вполне естественным, ведь христианство и вышло из среды палестинского еврейства, однако между каноническими текстами Ветхого Завета и писаниями Завета Нового различия весьма существенны. Они бросаются в глаза тем более, что евангелисты и апостолы (особенно, конечно, апостол Павел) постоянно это различие подчеркивают и на нем настаивают. Сразу же видны и чисто литературные, жанровые несходства.

Но в апокрифах разница часто сводится к локальным выпадам христианских авторов против иудеев. Совпадения при этом принципиальны – это относится и к представлениям о будущем мира, и к жанру, и к подробностям самого разного рода, которые привлекали как иудейских, так и христианских читателей.

Особенно характерное явление – использование иудейских текстов как христианского назидательного чтения. С одной стороны, христиане использовали ветхозаветные писания, не вошедшие в иудейский канон [23]23
  Впрочем, сам этот канон был официально утвержден лишь около 100 г. по Р. X.


[Закрыть], такие как две Книги Премудрости, Книгу Товит и т. д. С другой стороны, иудейские апокрифы часто исправлялись и дополнялись христианскими переписчиками и получали затем распространение уже в новой среде, далеко за пределами Палестины.

Ярким примером тут служат «Завещания двенадцати Патриархов». Еще в начале XX века велись дискуссии относительно того, был ли автор этой книги иудеем или христианином. На самом деле памятник этот, конечно, ранний (как уже было сказано, начало I в. до Р. X.), но он буквально испещрен вставками, которые касаются преимущественно личности Мессии – то есть добавлено имя «Иисус», подчеркнуто, что Мессия будет из колена Иуды (а не Левия), упомянуто, что из колена Дана выйдет Антихрист, а к перечню грехов падших иудеев обязательно добавляется главный грех – распятие Христа. Благодаря такой переработке книга обрела новую жизнь и сохранилась во множестве списков на языках средневековья.

Христианские вставки мы встречаем и в других известных текстах иудейского происхождения – Третьей Книге Ездры [24]24
  Следует отметить, что этот апокриф почти не подвергся переработке, но в то же время был включен в христианские каноны. Он и сейчас завершает собой Ветхий Завет в русской Библии.


[Закрыть], Откровении Варуха, Завещании Авраама.

Чем меньше было в старых текстах специфически иудейских черт, тем больший успех должны были иметь они у христиан. Именно это объясняет широкое распространение христианского сивиллизма – дополнений к тем апокалиптическим пророчествам иудеев, о которых мы говорили выше. Призыв к язычникам обратиться к Единому Богу и эсхатологические ожидания позволяли христианским сивиллистам использовать все основные темы и даже отдельные фрагменты более ранних пророчеств.

Из христианских писаний Сивиллы особенно значительна VIII песнь [25]25
  Общепринятая датировка этой песни – 2-я половина II в. по Р. X.


[Закрыть]. Как и у Псевдо-Ездры, основной исторический интерес автора этой поэмы – судьба Римской державы. За свои бесчисленные грехи Рим претерпит в конце времен жестокую кару, связанную с явлением воскресшего Мессии. Затем Господь нашлет всяческие бедствия на весь мир; завершатся они гибелью творения, включая и звезды. Все это очень близко иудейским текстам Сивиллы. Новизна поэмы в том, что явление Мессии описывается по Евангелию, то есть как первое пришествие Иисуса Христа. К сожалению, в тексте много пропусков и последовательность изложения нарушена, поэтому не вполне ясно, придет ли Христос вторично [26]26
  Как о втором пришествии говорится о воскресении Христа, о Его возвращении на землю после сошествия во ад.


[Закрыть], и как Его второе пришествие будет связано с гибелью мира.

Яркие обличения грешников поэт вкладывает в уста Самого Господа Бога. Интересно также место, где Бог и Слово (Христос) решают вместе, как им сотворить мир и человека – до сих пор в апокалиптике не встречалось подобных текстов.

К началу II в. по Р. X. относится «Откровение Петра» – апокалипсис, который до установления в IV в. канона Нового Завета считался многими христианами подлинным и богодухновенным писанием наряду с Откровением Иоанна.

Среди рассмотренных нами апокалиптических книг Откровение Петра смотрится гораздо более естественно, нежели Откровение Иоанна. Первая часть апокрифа [27]27
  Она дошла только по-эфиопски.


[Закрыть]более всего напоминает слова о последних временах Самого Иисуса Христа (Мф.24–25), да и вообще в этой части Откровение Петра очень близко евангельскому тексту. День Страшного суда описан, однако, гораздо ярче и с характерными для литературы этого времени подробностями.

Вторая часть [28]28
  Она, в основном, сохранилась и по-гречески.


[Закрыть]выдержана в «енохическом» духе – Христос показывает Петру муки ада. Все грешники терпят муки по делам своим. Хотя прямой связи между грехом и карой может не быть, но каждый грех карается каким-то одним определенным образом. Казнями ведают ангелы – Эсраил, Тартарух и другие.

Описанию ада противостоит картина, рисующая жизнь праведников в раю, но об этом апокриф говорит скупо. Итогом видений становится евангельское Преображение на горе Фавор, когда Христос предстает во славе вместе с праведными Моисеем и Илией. Так заканчивается Апокалипсис Петра.

Подводя итог рассмотрению апокалиптики I–II вв. по Р. X., мы можем сказать, что писания ранних христиан остаются, в основном, в традиции иудейской эсхатологии, но при этом сама иудейская эсхатология претерпевает существенные изменения, превращаясь постепенно в нравоучительную, познавательную, а порой и развлекательную литературу. Такой сплав подлинной апокалиптики, дидактики и развлекательности являют и более поздние христианские откровения, о которых нам предстоит сказать теперь.

Большинство дошедших до нас христианских апокрифов трудно датировать сколько-нибудь определенно. Достаточно уверенно можно утверждать, что «Откровение Павла» было написано в конце IV в., а другие сохранившиеся апокалипсисы принадлежат византийскому времени (между V и X вв.).

Откровение Павла ближе всего к Апокалипсису Петра. Основой для создания этого апокрифа послужили слова апостола Павла: «Знаю человека во Христе, который… (в теле ли – не знаю, вне ли тела – не знаю: Бог знает) восхищен был до третьего неба. И знаю о таком человеке…, что он был восхищен в рай и слышал неизреченные слова, которых человеку нельзя пересказать. Таким человеком могу хвалиться; собою же не похвалюсь… Впрочем, если захочу хвалиться, не буду неразумен, потому что скажу истину; но я удерживаюсь, чтобы кто не подумал о мне более, нежели сколько во мне видит или слышит от меня» (2 Кор.12:2–6). Как сообщает автор апокрифа, откровение было найдено в основании дома в Тарсе, где некогда жил апостол, три с лишним века спустя после его смерти. Очевидно, имеется в виду, что Павел пожелал оставить нечто из открытого ему Богом в тайне до будущих времен.

Вознесенный на небо Павел видит усопших грешников и праведников. Описание ада и рая еще более развернутое, чем в Откровении Петра. Особенно интересно изображается то, как души после смерти покидают свои тела. За душу умирающего борются добрые и злые ангелы – победа зависит от числа добрых и злых дел человека, завершающего свой земной путь. Отлетающая душа должна запомнить тело, в котором находилась, чтобы вернуться туда в день воскресения мертвых.

Души предстают на суд Господа немедленно. Грешники встречаются здесь с теми, кого они обижали при жизни, и вынуждены сознаваться в своих преступлениях. Если обиженные еще живы, душа обидчика содержится под стражей, пока те не умрут и не явятся обличить ее.

Увидевший многообразие адских мук Павел горько плачет. Является архангел Гавриил, который «делает смотр всем мукам». Гавриил и Павел вместе умоляют Бога пожалеть грешников, и Господь позволяет несчастным отдыхать от мучений «ночь и день святого Воскресения».

Описание рая значительно обстоятельнее, чем в Откровении Петра. Павел встречает здесь Ноя, Авраама, Исаака, Иакова, Моисея и других праотцев и пророков еврейского народа. Обращает на себя внимание то, что изображаемый рай и есть тот сад Едемский, где жили некогда Адам и Ева.

С Откровением Павла сходен по сюжету апокриф «Откровение Пресвятой Богородицы», перевод которого получил широкое распространение на Руси под названием «Хождение Богородицы по мукам».

Пречистая, повествуется в апокрифе, пожелала узнать, какие мучения терпят грешники после смерти. Явившийся Ей архангел Михаил проводит Богородицу «по мукам», показывает Ей все виды казней в разных частях ада.

Матерь Божия поражена тем, какие страшные муки терпят христиане – люди, уверовавшие в Ее Сына. Она просит Бога даровать грешникам-христианам прощение или хотя бы послабление, но Господь отказывается сделать это. Только по общей молитве архангела Михаила, Богородицы и всех святых Бог соглашается даровать грешникам «отдохновение в день Пятидесятницы», чтобы они «славили Отца и Сына и Святого Духа».

Продолжение традиции Третьей Книги Ездры мы находим в откровениях, носящих имена Ездры и Седраха [29]29
  Седрах – имя одного из святых отроков в Книге Даниила. Впрочем, возможно, что здесь это просто искаженное имя «Ездра».


[Закрыть]. Пафос обоих апокрифов в стремлении праведного, но смертного человека познать пути бессмертного Бога – эта идея возвращает нас к ветхозаветной Книге Иова. Особенно ярко она выражена в Откровении Седраха, который желает не просто говорить с Самим Господом, но и обвинить Его в страданиях людей. Конечно, по-настоящему судиться с Богом Седрах не может, но он пытается доказать, что грешники заслужили прощение – хотя бы потому, что «жалок человек». Господь хочет поместить праведного Седраха в рай, но тот отказывается: если не помилованы грешники, он хочет страдать вместе с ними в аду.

Подобно герою Завещания Авраама Седрах не желает отдавать свою душу ангелам, пока Бог не соглашается уступить: грешникам достаточно теперь каяться в течение двадцати дней земной жизни, чтобы заслужить прощение. Любопытно и добавление: «Если же кто перепишет слово сие дивное, да не вспомянется тому грех его во веки веков» (Откр. Седраха16). Добившись уступки, Седрах соглашается поселиться в раю.

Очень сходные сцены есть и в христианском Откровении Ездры. Но автор этого апокрифа привлекает апокалиптическую традицию более широко. В книге описан ад, причем Ездра спускается по ступеням вниз, в глубь преисподней – этой черты в других откровениях мы не находим.

Упоминаются семьдесят седмин, говорится об уничтожении мира. Замечателен «портрет» Антихриста: «Лицо его видом походит на пашню, правый глаз – словно звезда утренняя, другой – неподвижен. Рот его шириной в локоть, зубы его размером в пядь. Пальцы его словно серпы, след ноги его равен двум пядям. На лбу же его – надпись: „антихрист“» (Откр. Ездры7).

Сохранился также апокалипсис, приписанный Иоанну Богослову. В этом апокрифе больше общего с каноническим Откровением, чем во всех прочих, но композиция здесь совершенно иная. Иоанн беседует с Богом, будучи взят на небо с горы Фавор. Весь апокриф состоит из вопросов апостола и ответов Бога. Видения, столь характерные для новозаветного Апокалипсиса, почти отсутствуют.

В беседе подробно обсуждается все, что должно произойти при кончине мира и после нее. Все это записано в книге за семью печатями. Таким образом, «новому» Иоанну божественные тайны раскрываются как бы полнее, чем «старому».

Все ответы Господь сопровождает ссылками на Священное Писание, в основном на Псалмы Давида. Вообще этот апокалипсис – несмотря на вполне типичные картины светопреставления – самый спокойный, обстоятельный, «информирующий», а не «поражающий» читателя. Быть может, его автор хотел не только дополнить каноническое Откровение, но и сделать его содержание более доступным – отсюда такая «катехизисная» форма апокрифа.

* * *

В этой статье мы дали беглый очерк иудейской и христианской апокалиптики от книг Ветхого Завета до византийской эпохи. Но то время, на котором мы остановились, – это еще не конец апокалиптической литературы. В переводах на множество языков она продолжала жить до Нового времени, а кое-где живет и поныне, став органичной частью фольклора.

Вместе с другими библейскими апокрифами откровения стали важной составляющей мировой литературы, родившейся из проповеди Евангелия. Вслед за Новым и Ветхим Заветом апокрифы вошли в литературы самых разных народов – от Персии до Западной Европы и от Эфиопии до России. Их никто не пропагандировал и не насаждал – просто, воспринимая христианское учение, люди всего мира желали узнать и понять больше, чем было сказано в канонических текстах. Для этого им были нужны апокрифы. И апокалиптика – уже неважно, иудейская или собственно христианская – стала одним из самых любимых жанров этой литературы. Утратилась напряженность эсхатологических ожиданий, но о том, что будет «в конце времен» было интересно узнать многим, а о том, что станет после смерти лично с ним, – любому из людей. И не приходится удивляться, что из этих «сокровенных книг» вышло одно из величайших творений человеческого духа – «Божественная Комедия» Данте.