Текст книги "Сон в Нефритовом павильоне"
Автор книги: Автор Неизвестен
сообщить о нарушении
Текущая страница: 40 (всего у книги 53 страниц)
Глава сорок седьмая
О ТОМ, КАК ДУН ЧУ И МА ДА ЖЕНИЛИСЬ НА СУ-ЦИН И ЛЯНЬ ЮЙ И КАК ВО ДВОРЦЕ ВЕЧНОЙ ВЕСНЫ ПИРОВАЛИ КНЯЗЬ ЯНЬСКИЙ И КНЯЗЬ ЦИНЬСКИЙ
Когда Дун Чу и Ма Да спешились у дома Яна и попросили доложить о себе, хозяин гулял с наложницами в саду. Едва сообщили о приезде закадычных приятелей, Ян радостно улыбнулся.
– Старые боевые друзья! Ма Да ведь спаситель нашей Феи!
Принять их как самых почетных гостей: распахнуть ворота и проводить в сад!
Гости вошли, остановились среди прекрасных цветов и причудливых камней и отвесили князю почтительный поклон. Ян созвал всех, кто был дома, и представил друзей:
– Вы видите перед собой прославленных военачальников нашей страны, моих боевых соратников. Как хорошо, что сегодня у меня нет дел, да и гости наши, видно, тоже не обременены службой! Мы славно побеседуем в саду!
Дун Чу и Ма Да чувствовали себя поначалу не очень ловко, но успокоились, когда наложницы Яна усадили их на почетные места, а Лянь Юй и Су-цин по знаку князя принесли вина и хозяин выпил с гостями. Наконец Дун Чу набрался храбрости и обратился к Яну:
– Князь! У нас с Ма Да есть заветное желание. Веря в неизменное ваше расположение, мы осмелились обратиться к вам с просьбой.
– Какой же? – улыбнулся Ян.
– Когда-то мы слыли отчаянными гуляками и в самом деле не вылезали из зеленых теремов, но благодаря милости Неба и вашему, князь, доверию удостоились высоких чинов, богатства и знатности. Ни славой, ни почестями мы не обижены, но мучаемся одиночеством – ни к кому до сих пор не прилепились душой! Потому готовы расстаться со свободой и обменять своих скакунов на хороших женушек. Ни одна из тех, которые пудрят щеки и подводят себе брови, нам не по нраву. Помыслы наши отданы Лянь Юй и Су-цин. Их мы мечтаем выкупить за тысячу золотых каждую, построить им золотые дома и до скончания жизни разделить с ними все, чем владеем!
– Вы и в самом деле богаты и знатны, прославлены в войнах! За вас с радостью пойдет любая девушка. Отчего же вы предпочли простолюдинок?! – удивился Ян.
– Что до еды или женщин, – улыбнулись гости, – то здесь у каждого свой вкус: кому подавай мясной суп, а кому с кореньями! Небо одарило наших избранниц миловидными личиками и добрым нравом, хватит им быть служанками!
Князь с улыбкой повернулся к Хун и Фее.
– Вот их госпожи, слово за ними!
– Когда-то вы, Ма Да, – проговорила Фея, – спасли меня от гибели, и до сего дня ничем не могла я вас отблагодарить. Неужели я откажу в вашей просьбе сегодня?!
Дун Чу обратился к Хун:
– Всегда у нас с Ма Да всего было поровну, а теперь он получил Су-цин, а я – ничего. Это несправедливо!
– Ма Да как-никак – спаситель Феи, – улыбнулась Хун, – потому ей и возразить нечего. А Лянь Юй – любимая моя служанка, она служит мне много лет. И вдруг отдавай ее вам по первому слову!
– Считайте меня нескромным, – отвечал Дун Чу, – но ведь и я оказал вам однажды немалую услугу. Много лет назад, когда молодой Ян Чан-цюй шел в столицу сдавать экзамен и повстречался на дороге с разбойниками, обобравшими его до нитки, кто посоветовал ему пойти на пир к правителю Сучжоу?! Если бы не я, вы никогда не увидели бы друг друга! Выходит, в вашем счастье есть и моя доля.
– Вы оказались весьма находчивыми, – улыбнулась Хун, – и я не в силах отказать вам. Однако вы должны знать вот что. Лянь Юй одинока – нет у нее ни отца, ни матери, ни родных, ни близких. Хотя все считают, что я хозяйка, а она моя служанка, на деле мы с ней как две сестры. Я всегда мечтала выкупить ее и выдать за знатного вельможу, в богатый дом. Если она и вправду вам по сердцу, значит, ей повезло найти свое счастье. Но все равно я отдам ее вам, только если вы согласитесь с двумя моими условиями.
– Хоть с десятью! – обрадовался Дун Чу.
– Лянь Юй родилась подневольной,[374]374
…родилась подневольной… – Хотя в Китае и не существовало крепостного права, во все эпохи были определенные категории лично несвободных людей – рабов, слуг, «казенных» гетер и т. д. Чтобы обрести свободу, надо было выплатить выкуп казне или частному владельцу.
[Закрыть] – продолжала Хун, – но я уже выкупила ее. Мое первое условие: вы никогда не напомните ей о ее происхождении. Вы можете взять себе вторую жену, но никогда не бросите Лянь Юй и не заставите ее петь «Седую голову». Это мое второе условие! Подумайте, если они вас устраивают, то мы выберем благоприятный день и отпразднуем свадьбу.
Дун Чу расплылся в улыбке.
– Да я со всем согласен, о чем еще говорить?! Однако Хун продолжала:
– Лянь Юй – ваша землячка, вы должны держаться друг за друга, быть верными и в любви и в дружбе. Я уже говорила, что Лянь Юй не просто моя служанка. Я никогда не оставлю ее в беде. Вы понимаете, что мне трудно расстаться с нею, тяжело не видеть рядом сестры. Поэтому я так настойчиво прошу вас любить и беречь ее, а она, девушка умная и добрая, непременно станет вам хорошей женой!
Дун Чу в ответ:
– Ваши слова способны растрогать камень. Если забуду их, считайте меня последним негодяем. Если не сумею оценить достоинства Лянь Юй, буду последним глупцом!
Выпив еще вина, гости пошли к выходу, и хозяева с почетом их проводили.
Очутившись за воротами дома, Дун Чу обратился к другу:
– Ты слышал, что сказала нам Хун? Мы обязаны сделать все, чтобы выполнить ее волю!
На другой день Хун пригласила Сунь Сань, рассказала ей о просьбе Дун Чу и Ма Да и попросила выбрать благоприятный день для свадьбы. Тем временем женихи прислали невестам в подарок драгоценности и шелка. А Хун вместе с Феей стали готовить дом к свадебной церемонии: они развесили шелковые занавеси, положили на постели покрывала с изображением уточки и селезня, нарядили невест в алые кофты и зеленые юбки. В назначенный день служанки с фонариками в руках стояли парами вдоль тропинки, ведущей к дому: в самых богатых и знатных домах не могли встретить женихов торжественнее! Хозяйки самолично обрядили невест: Хун – Лянь Юй, Фея – Су-цин. Те гляделись одна краше другой: прически напоминают цветы сливы, брови похожи на молодую луну, волосы перехвачены алыми лентами, на голове и на поясе у каждой сверкают драгоценности, шелковые юбки расшиты причудливыми узорами. Лянь Юй подобна окропленному росой цветку пиона, Су-цин – припорошенному снегом цветку сливы!
Вскоре начали съезжаться гости. В сопровождении нескольких воинов прибыл Лэй Тянь-фэн, за ним – другие прославленные участники южного похода. Экипажи запрудили улицу, играл военный оркестр, на всех воротах горели разноцветные фонарики. Люди, толпившиеся у дома, восхищенно перешептывались:
– Такой свадьбы мы в жизни своей не видывали!
Наконец появились женихи Дун Чу и Ма Да: в военных доспехах, верхом на ферганских скакунах. Они пробрались сквозь густую толпу зевак, спешились и прошли на отведенные им места. Внезапно за воротами послышался шум, и во дворе показались обильно нарумяненные и пышно разодетые гетеры из зеленых теремов: прослышав о том, что их бывшие обожатели женятся на служанках, они пришли убедиться в этом своими глазами. Плотным кольцом окружив невест, они принялись осматривать их, переглядываться и приговаривать:
– Да это неземные красавицы – куда нам до них!
Хун попросила двух гетер выполнить обряд подношения: те наполнили сладким вином два огромных кубка и стали обносить гостей, любезно всем улыбаясь, занимая всех цветистыми речами и легкими шутками. Женихи были в восторге.
Когда провозгласили, что Дун Чу и Лянь Юй, Ма Да и Су-цин вступили в брак, молодые жены удалились во внутренние покои дома, а молодые мужья остались беседовать с гостями во дворе до начала свадебного пиршества.
Наконец, Хун пригласила всех в залу. Заиграла веселая музыка, рекой полилось вино. Гости восторгались умением Хун всех обласкать, всем сказать приятное слово.
Но кончился пир, и молодые стали собираться по домам. Хун проводила верную Лянь Юй до порога, сердечно простилась с нею и опустила занавески паланкина.
Ставшие супругами знатных господ, Лянь Юй и Су-цин продолжали бывать в доме князя и напоминали своим поведением прежних служанок – в любую минуту каждому готовы были прийти на помощь. Домашние князя очень любили этих женщин и называли Лянь Юй госпожой Юй, а Су-цин – госпожой Цин. Как-то князь спрашивает Хун:
– Зачем ты устроила такую пышную свадьбу для служанок?
– Они из простонародья, – усмехнулась Хун, – как и я, к тому же им труднее было пробиться в жизни. А потом – у меня самой свадьбы не было, вот и решила я хоть им такую радость доставить.
Ян промолчал, только улыбнулся. Между тем приближался пятнадцатый день восьмой луны,[375]375
Пятнадцатый день восьмой луны – праздник Середины осени.
[Закрыть] день рождения императрицы. Сын Неба по этому случаю вознамерился устроить большой пир при дворе, на который принцесса, супруга циньского князя, должна была прислать своих музыкантов. Мать-императрица поздно обрела дочь, очень любила и баловала ее, и та выросла взбалмошной девицей с мальчишескими ухватками. Принцесса часто повторяла, что женская ревность портит мужчину, и сама подыскивала мужу жен, среди которых были и дочери знатных вельмож, и подбирала наложниц, умевших ездить верхом и стрелять из лука. Особо выделяла она за эти таланты госпожу Бань, госпожу Го и госпожу Те. Вместе с музыкантами она привезла их во дворец, чтобы устроить веселые игры. Узнав об этом, Сын Неба сказал с улыбкой:
– А ты, сестра, все такая же проказница, ничуть не изменилась!
Принцесса в ответ:
– Я хочу повеселить матушку, как некогда чуский Лао Лай.[376]376
Лао Лай (Лай-цзы) – образец сыновней почтительности, по конфуцианским понятиям: чтобы не напоминать родителям об их старости, играл в детские игры и носил короткие штаны.
[Закрыть]
– Ты с детства способная и умная девочка, – рассмеялась императрица. – Покойный отец очень тебя любил, частенько усаживал на колени и показывал тебе иероглифы. Но ты любила пошалить: то убежишь музыкантов уличных слушать, то оседлаешь горячего скакуна, то увлечешься стрельбой из лука. Смотри, тебе уже двадцать, а ты все еще ведешь себя, как девчонка!
– Когда супруг мой вернулся из столицы после войны с сюнну, – ответила принцесса, – он с восторгом рассказывал о наложницах Яньского князя, которых зовут Хун и Лотос. Что, они в самом деле так красивы и искусны в бою?
Императрица кивнула.
– Да, они удивительные женщины: образованные, красавицы, танцуют и поют прекрасно, оружием искусно владеют! Наложницам твоего супруга до них далеко.
Принцесса нахмурилась и промолчала, только с еще большим нетерпением стала ожидать пятнадцатого дня восьмой луны.
Как-то раз, по окончании обычного приема, государь попросил задержаться Яна и циньского князя для беседы и говорит князьям:
– Каждому из вас двадцать один год, вы всего на четыре года моложе нас. Мы вполне можем считать вас младшими братьями. Разрешаем вам забыть про этикет, и давайте посидим за этим столом, не как государь с подданными, а как братья! Поговорим по душам!
Князья, сложив ладони, почтительно поклонились, а Сын Неба продолжал:
– Завтра императрица празднует день своего рождения. У нашей матушки двое детей: мы и наша сестра, супруга циньского князя. Но княжество Цинь далеко от столицы, и принцесса редко радует нас своими посещениями. На предстоящий пир она приехала и привезла с собой музыкантов, чтобы по примеру Лао Лай выразить матушке дочернюю любовь. Завтра состоится празднество, и мы приглашаем на пир всех членов императорской семьи, нашего зятя, циньского князя Шэнь Хуа-цзиня, выдающихся вельмож и сановников и, конечно, вас, князь Ян. Матушка любит вас и князя Шэня, относится к вам, как к родным. Прошу вас: почтите завтра ее своим вниманием и пожалуйте на пир со всеми вашими женами.
Ян почтительно поклонился и заверил государя, что исполнит его волю. Князь Шэнь с улыбкой обращается к императору:
– Говорят, что у князя Яна лучшие в столице музыканты, – вот бы послушать их на пиру завтра!
Император рассмеялся.
– После того как мы покинули Павильон Феникс, нам еще не доводилось слушать музыку. Придворные музыканты нам не по вкусу, и мы с удовольствием послушали бы прелестниц князя, пусть они тоже прибудут во дворец!
Ян поклонился и отправился домой. В тот же день к госпоже Сюй явилась по велению императрицы придворная дама Цзя.
– Императрица просит вас пожаловать во дворец на дружескую беседу с нею, – сказала она.
Госпожа Сюй покорно склонила голову. А Ян поспешил тем временем в терем Застольные Встречи и сообщил Хун и Фее:
– Государь требует вас назавтра во дворец с музыкальными инструментами, об отказе не может быть речи.
Хун улыбнулась.
– Я только что присутствовала при разговоре вашей матушки с придворной дамой Цзя и узнала, что сестра государя привезла из княжества Цинь музыкантов и трех наложниц князя Шэня, известных своими талантами. Она хочет устроить состязание между музыкантами. Вы слышали об этом?
Ян пересказал наложницам слова циньского князя и добавил:
– Все зависит от вас. Когда-то вы были самыми знаменитыми хозяйками зеленых теремов и прославились своими музыкальными и поэтическими талантами. Вам остается только победить наложниц князя Шэня!
Хун тут же узнала в местной управе о самых способных гетерах, вызвала их к себе и ушла с ними в Павильон Феникс готовиться к завтрашнему дню.
– Музыка – это ведь развлечение, – подивилась Фея. – Как же можно устраивать музыкальные состязания?
– Раз ты так молода, – улыбнулась Хун, – что не понимаешь того, о чем говоришь, то и не вмешивайся! Я не стремлюсь всегда и во всем одерживать победу, но и уступать никому не люблю!
Настал день пира. Император прибыл во Дворец Вечной Весны, чтобы поздравить мать-императрицу. Наполнив яшмовый кубок вином из кувшина с изображением дракона, он провозгласил здравицу в честь государыни. Тотчас придворные дамы подхватили его слова, и вместе со звуками торжественной музыки звонкие голоса взмыли к небу. Государь поднялся на возвышение и сел рядом с матерью, обратившись лицом на восток. Затем императрицу поздравил циньский князь Шэнь – на нем были одежды, расшитые изображениями драконов, на голове красовалась черная снаружи и красная внутри шляпа, а к ней были прикреплены цветы. Едва произнес он последние слова поздравления, как циньские музыканты взялись за инструменты и заиграли мелодии княжества Цинь. Заздравный кубок поднял князь Ян – на нем алый халат придворного, пояс украшен пластинами из рога буйвола, в волосах цветы. По окончании его речи музыканты Хун заиграли мелодии княжества Янь. Оба князя поднялись на возвышение в другом конце залы и стали лицом на запад. Военные и гражданские чиновники переместились в южную часть залы, отвесили церемонный поклон государю и государыне, стали лицом на север, возгласили здравицу в честь императрицы и распростерлись перед троном. Возвестив о начале праздничных торжеств, император приказал слугам обнести гостей вином и дал знак музыкантам играть. Чиновники быстро удалились, а государыня, придворные дамы и супруги вельмож и сановников уселись в ряд и стали слушать музыку. Почему все было сделано так, вы узнаете из следующей главы.
Глава сорок восьмая
О ТОМ, КАК КНЯЗЬЯ ПИЛИ ВИНО И СОСТЯЗАЛИСЬ В МУЗЫКАЛЬНОМ ИСКУССТВЕ И КАК НАЛОЖНИЦЫ ЗАЖГЛИ ФОНАРИКИ И СОСТЯЗАЛИСЬ В СЛОЖЕНИИ СТИХОВ
Императрица в одеждах, украшенных изображениями цветов, с прической, в которой сверкали драгоценные каменья, сошла с возвышения и расположилась в восточном углу залы. Принцесса в головном уборе с изображениями фениксов и в зеленом одеянии, украшенном шитыми золотом бабочками, прошла в западный угол залы. Гости с бокалами в руках поздравляли государыню, желали ей долгой жизни. Играла музыка, позвякивали драгоценности, витал в воздухе волшебный аромат.
Императрица предложила всем женщинам подняться на возвышение, и тут придворная дама Цзя шепнула ей: – Госпожа Сюй, мать Яньского князя, еще не представлена вам!
Императрица попросила подвести к ней госпожу Сюй, та подошла и засвидетельствовала государыне свое почтение. Когда все гости расселись по местам, императрица с улыбкой обратилась к госпоже Сюй:
– Жизнь моя близится к закату, как солнце под вечер, – жаль, что мы встретились с вами только сегодня, ведь я так много о вас слышала!
Госпожа Сюй отвечала почтительно:
– Я провела почти всю жизнь далеко от столицы, кормилась сбором кореньев возле горы Белый Лотос. И вот на старости лет удостоилась высочайшей милости – вашего приглашения ко двору, и я не знаю, как мне благодарить вас!
Государыня подозвала к себе Хун, Фею и Лотос, ласково поздоровалась с каждой и сказала:
– Госпожу Цзя и госпожу Лотос я хорошо знаю по дням войны, но госпожу Хун вижу сегодня впервые, хотя много слышала о ее славных подвигах!
Принцесса встрепенулась.
– Кто же здесь Хун?
– Ты давно сокрушалась, что не знакома с госпожой Хун, – улыбнулась императрица. – Попробуй узнай ее сама!
Принцесса присмотрелась и указала на Хун.
– Это она, по-моему!
– Ты угадала, – улыбнулась императрица. – Теперь вы можете и познакомиться.
Хун бросила на принцессу испытующий взгляд: красивое лицо с четко очерченными бровями напоминает ясную луну, в глазах светится ум – это лицо достойно особы такого высокого сана. Хун поднялась и подошла к принцессе, которая была возле своей матери. Принцесса пригласила ее присесть и сказала ласковым тоном.
– Ваше имя известно всей стране, и славу свою вы действительно заслужили!
Затем принцесса поздоровалась с Лотос и представила наложницам Яна трех наложниц своего мужа.
– Прослышав о необыкновенных ваших достоинствах, эти дамы проделали далекий путь, чтобы познакомиться с вами. Прошу вас любить друг друга и жаловать.
Хун оглядела циньских дам, из которых наложницы Бань и Го выделялись поразительной красотой, а Те – ростом, превосходящим восемь чи, и статной фигурой, заключавшей, вероятно, мужскую силу и ловкость.
Между тем императрица улыбнулась Фее и поискала глазами знакомую ей служанку Су-цин, но тут придворная дама Цзя обращается к государыне со словами:
– Су-цин нет больше в числе служанок князя Яна, она стала супругой военачальника Ма Да!
Удивленная императрица спросила, когда и как это произошло, и дама Цзя подробно ей все рассказала, добавив под конец:
– Я слышала, что госпожа Хун и госпожа Фея устроили своим служанкам роскошную свадьбу, какой в наших краях не видывали!
– Это чудесно, – проговорила императрица, – но почему нет на нашем пиру славных Дун Чу и Ма Да? Позвать их немедленно!
Вскоре те прибыли с женами. Лянь Юй и Су-цин вошли в залу, где государыня оглядела их и выразила свое недовольство:
– Теперь вы – супруги высокопоставленных вельмож! Почему же на вас простые платья?!
Лянь Юй почтительно ответила:
– Разве вправе мы в присутствии вашего величества, принцессы и многих знатных дам забывать о своем прошлом?
Императрицу ответ не удовлетворил, но как раз в это время в зале появился Сын Неба, обнимавший левой рукой циньского князя, а правой – Яна.
Сын Неба приказал служанкам принести инкрустированную и украшенную драгоценностями ширму. Императрица с придворными дамами удалилась за ширму, а государь уселся перед ней, усадив князя Шэня по левую от себя руку, а князя Яна – по правую.
– Мне известно, – заговорил князь Шэнь, обращаясь к Яну, – что принцесса привезла трех моих наложниц: две из них бывшие гетеры из Чанъани, третья – дочь простолюдина. Все они несравненно поют и танцуют, сочиняют стихи, ездят верхом и стреляют из лука. Думаю, они не уступят вашим наложницам, князь! Не хотите устроить меж ними состязание?
Ян отказался, и тогда князь Шэнь с улыбкой произнес:
– По слухам, князь Ян вот уже многие годы пользуется славой выдающегося полководца и государственного деятеля, к тому же тонкого знатока музыки. Но, судя по его отказу, он лишен духа соперничества и музыку не любит!
Император рассмеялся.
– Мы усадили вас по левую и по правую руку потому, что в государственных делах вы опора трона. Однако вне делового поприща вы должны быть друзьями и братьями. И мы хотим сегодня насладиться музыкой, поэтому просим вас, князь Ян, не отказываться от вызова князя Шэня!
Князь Шэнь кликнул своих наложниц, те тотчас вышли из-за ширмы и предстали перед тремя гостями.
– Ваших красавиц я уже видел, но только мельком, – снова обратился князь Шэнь к Яну. – Почему бы вам не представить их нам?
Тот дал знак – Хун, Фея и Лотос появились из-за ширмы. Оглядев всех троих, князь Шэнь молвил:
– Ваши наложницы, князь, прелестны, но им далеко до знаменитой нашей Те – она у нас первая красавица! И никто лучше нее не умеет бросать меч и скакать верхом! Кого из ваших дев сравните вы с нею?
– Очень уж вы ее расхваливаете, – ответил Ян, – словно боитесь, что она не оправдает ваших надежд.
Князь Шэнь усмехнулся, а Сын Неба подозвал поближе всех шестерых женщин и сказал им:
– Мы слабо разбираемся в музыкальных ладах и ритмах, однако быть судьей в этом деле сможем. Сыграйте нам что-нибудь, а мы решим, кто из вас делает это лучше. Того князя, чьи музыкантши проиграют, мы накажем полным кубком вина.
Князья поклонились. Тогда император приказал циньским наложницам показать старинный танец «Убор из перьев» – те исполнили его в сопровождении нескольких инструментов. Полилась прозрачная мелодия, плавно поплыли в воздухе широкие рукава кофт. Император остался доволен.
– Циньские музыканты и танцовщицы не уступят столичным!
Он повелел исполнить тот же танец наложницам князя Яна. Всем известно, что «Убор из перьев» – спокойный, медленный танец, поэтому показать в нем свои таланты исполнителям очень трудно. Наложницы вместе с приглашенными гетерами оправили одежды и выступили вперед, разделившись на две партии. Они начали танцевать под мелодию «Шаги тигра», которую сменил напев «Кручина», – император был само внимание. И вот плавно и ритмично закружились танцовщицы – одна партия напротив другой. Рукава кофт колыхались и развевались в такт красивой музыке – казалось, Лунная фея взмывает ввысь или из Дворца Простора и Стужи спускаются небесные девы! Император в упоении отбивал такт рукой. Незадолго до конца танцовщицы вдруг ударили по струнам и запели «Прощание со столицей» – и зарыдали флейты, и заметались пестроцветные рукава. Танец и музыка слились воедино. Придворные дамы, сами того не замечая, начали пританцовывать на месте. Государь в восторге спрашивает:
– А почему вы исполнили «Кручину», когда мы приказали играть «Убор из перьев»?
Танцовщицы в ответ:
– Танец «Убор из перьев» создан на музыку, которую написал танский Мин-хуан: осенней ночью он отправился вместе с Ян Тай-чжэнь[377]377
Ян Тай-чжэнь – даосское имя Ян-гуйфэй (см.).
[Закрыть] через Радужный мост полюбоваться Дворцом Простора и Стужи и там увидел танец Нефритовой девы, но не смог из-за холода досмотреть его до конца и вернулся обратно. Мелодия «Кручина» сочинена до того, как Мин-хуан и Ян Тай-чжэнь ступили на Радужный мост, а «Убор из перьев» возник, когда показался Дворец Простора и Стужи. Сочинение не завершено, поскольку они не досмотрели танец Нефритовой девы. Зато, вернувшись к себе во дворец, Мин-хуан сочинил «Прощание со столицей», и в этой песне говорится, что у небожителей хорошо, но на земле лучше.
Сын Неба похвалил их:
– И музыка и танец прекрасны, и вы исполнили все с большим чувством. Сразу видно, что у вас был хороший наставник!
Он с улыбкой поглядел на Хун и приказал подать вина. Наполнив кубок проигравшего, государь протянул его князю Шэню, а другой – Яну:[378]378
На пирах и разного рода состязаниях в Китае вино пили, как правило, проигравшие.
[Закрыть]
– Раз есть побежденный, должен быть и победитель – это ваша награда, князь Ян!
Затем император угостил всех участниц музыкального состязания.
– Мое княжество расположено далеко на севере, – начал князь Шэнь, – нравы у нас суровые, и потому наши мальчишки поют о богатырях, ушедших воевать, а простые женщины вторят им песнями о Великой стене. Нам часто не до красоты, поэтому и песни, вроде «Дружбы», у нас не в ходу. Давайте попросим госпожу Бань и госпожу Го, а также госпожу Хун и госпожу Фею пропеть нам одно и то же, чтобы можно было сравнить их таланты по справедливости.
Император кивнул, и князь Шэнь обратился к своим наложницам:
– В девятнадцать лет я сражался с туфанями и разгромил их, с тех пор ни перед кем и ни разу я не склонял головы. И вот князь Ян меня одолел – это ваша вина! Проявите же все свое умение, чтобы смыть с меня позор поражения!
Госпожа Го говорит с улыбкой:
– Одна я ничего не сделаю, только вместе с подругами, да и то если у нас будет мудрый наставник: ведь победа или поражение определяется не воинами, а полководцем!
Между тем спустились сумерки, с востока на чистое холодное небо взошла ясная осенняя луна. Император предложил всем перейти в сад, разбить там шатер из голубого шелка, чтобы наслаждаться красотой лунной ночи и музыкой в одно время. Все согласились. Князь Шэнь взял семиструнную лютню и самолично исполнил замысловатую мелодию, но живую и веселую, так что настроение у всех поднялось. Государь улыбнулся и произнес:
– Это музыка знатных вельмож – очень уж она вычурна, ей недостает простоты!
Ни слова не говоря, князь Шэнь протянул инструмент Яну и попросил его сыграть что-нибудь. Тот пожал плечами.
– В музыке я невежда, боюсь, не сумею вам угодить! Князь Шэнь приказал наполнить огромный кубок и обратился к императору:
– Ваше величество, видите, что князь Ян притворяется неумелым, не желая развлечь нас, – он должен выпить кубок побежденного!
Император с улыбкой кивнул: Ян двумя руками поднял кубок, осушил его до дна, после чего в свой черед наполнил до краев и сказал:
– Князю Шэню придется пострадать за нарушение этикета: ведь, исполнив витиеватую мелодию, он оскорбил изысканный слух Сына Неба.
Император рассмеялся и согласился с правотой Яна, после чего объявил:
– Мои младшие братья угостили друг друга, совсем забыв о своем старшем брате! Наказание за эго прегрешение – полный кубок каждому!
Пришлось князьям пить. Тут с бокалом в руке подошла к трону Хун.
– Луна не греет ваше величество в эту холодную ночь, вино исправит оплошность светила.
Император поднял бокал и произнес:
– Вы искупили промах вашего супруга! Теперь очередь за циньскими дамами!
Наполнила кубок и поднесла его государю госпожа Го. Шуточная игра продолжалась, перед императором и князьями росли горы счетных палочек,[379]379
Счетные палочки – разновидность фишек.
[Закрыть] и вскоре они изрядно захмелели. Сын Неба приказал начать музыку. Госпожа Бань и госпожа Го взяли лютню и исполнили красивую мелодию: малые струны звенели, большие вторили им низкими голосами. Казалось, горсть жемчужин раскатилась по яшмовому подносу, или в третью стражу застучал по окну мелкий дождь, или девушка, сидя возле окна, изливала кому-то свою тоску и печаль. Играли циньские дамы слаженно и чисто, такое исполнение не часто услышишь. Император похвалил их, Хун и Фея слушали как завороженные. Князь Шэнь с видом превосходства взглянул на Яна, видно было, что он горд своими музыкантами.
Настала очередь Хун и Феи: они взяли яшмовые флейты и, обратившись лицом к луне, заиграли неизвестную мелодию – наполнили воздух глубокие низкие звуки, словно припали к земле, а высокие взмыли к небесам: казалось, разноцветные фениксы, самец и самка, перекликаются в горах Даньшань, или жалобно кричит в облаках одинокий белый гусь, или под ясной холодной луной уныло рыдает ветер. Слушатели опечалились. Тогда Хун и Фея сдвинули брови, сжали губы и повели в полном согласии и единстве новую мелодию: высокие и низкие звуки слились, музыка стала чистой и прозрачной: казалось, сплелись в объятиях реки и горы, ветры и облака, или с неба донесся волшебный голос флейты Лун-юй[380]380
Лун-юй – дочь циньского царя Му-гуна (VII в. до н. э.), жена музыканта Сяо Ши. Согласно легенде, когда они вместе играли на свирелях, плененные игрой фениксы унесли их на небо.
[Закрыть] или свирели Цзы-цзиня, или протяжно закричали журавли, которые внезапно пробудились, и слетели на землю, и, хлопая крыльями, начали свой чудесный танец.
Музыка кончилась, но завороженный игрой император еще долго молчал, прежде чем со вздохом сказал:
– Под вашу музыку мы перенеслись за тысячи ли отсюда. Она настолько неземная, что нам показалось, будто мы обрели за спиною крылья, взлетели в небо и достигли Нефритовой столицы, где нас поджидали небожители.
Хун и Фея давно отложили флейты, но звуки сыгранной ими мелодии еще долго витали в воздухе, словно продолжая перекликаться сами с собою.
Император обратился к наложницам Яна:
– Нет спору, музыка циньских дам красива, однако из древних книг нам ведомо, что фениксы начинают танцевать только после «Десяти призывов»[381]381
«Десять призывов» – древняя мелодия, приписываемая легендарному императору Шуню.
[Закрыть] Шуня, а если музыка не тронет небожителей, то фениксы танцевать не станут! Мы не можем сказать, какая из наложниц Яньского князя играла искуснее, но мы явственно видели, как под их мелодию плясали белые журавли! Выходит, очередной кубок пить князю Шэню!
Князь Шэнь принял кубок со словами:
– Если я не смогу хоть в чем-то победить князя Яна, не знаю, как вернусь на родину. Признаю: в музыкальном состязании он взял верх. Но теперь пусть наши наложницы померяются талантами в сложении стихов.
Император одобрил это предложение, и тогда Ян говорит:
– Осенняя луна холодна, а ночь глубока – не стоит ли нам вновь перейти во дворец?
Сын Неба с гостями вернулся во Дворец Вечной Весны. Князь Шэнь, которому уже дважды пришлось осушить кубок проигравшего, забыл, что поначалу предложил устроить состязание между наложницами как развлечение. Теперь он испытывал легкое раздражение и думал: «Красавица Хун – женщина талантливая, но прежде всего она прославилась на полях сражений – не может же она оказаться сильнее и в стихах!» Но на всякий случай он придумал маленькую хитрость: подозвал Бань и Го и тихонько шепнул им:
– Сейчас государь прикажет вам и госпожам Хун и Цзя сочинять стихи. Заранее сложите их и постарайтесь не осрамить меня еще раз.
– Как же мы можем сочинять загодя, если не знаем темы? – удивились наложницы.
– Я думаю, вас попросят сочинить о светильнике «Золотой лотос» и сделать это за семь шагов,[382]382
…за семь шагов… – Однажды вэйский император Вэнь-ди разгневался на младшего брата, знаменитого поэта Цао Чжи, и пригрозил казнить его, если он за семь шагов не сочинит стихотворения. Цао Чжи сложил аллегорические стихи о том, как пагубна вражда между родственниками. Император сменил гнев на милость.
[Закрыть] – ответил князь Шэнь.
Между тем император пригласил участниц состязания, вручил каждой лист бумаги, кисть и тушечницу и приказал сочинить стих. Наложницы спросили о теме, и тут государя опередил князь Шэнь:
– Музыкальные состязания закончились уже при зажженных светильниках. Что, если темой стихов будет висящий возле трона светильник «Золотой лотос»?!
Император одобрил тему, а князь Шэнь прибавил:
– Раз уж мы желаем знать, кто из наложниц талантливее и расторопнее в непростом деле, пусть они слагают стихи за семь шагов!
И опять император согласился. Договорились поступить так: поместить у трона барабан – с первым ударом каждая участница делает первый шаг, а с седьмым кладет на столик готовый стих.
Сделав шесть шагов, госпожа Го сочинила вот что:
В пятую стражу
Всегда сияет луна;
Не опадают цветы,
Когда на земле весна.
Изо дня в день
В «Золотой луань» прихожу —
К ученым мужам
Причислить тщетно прошу!
Госпожа Бань за семь шагов сложила такой стих:
Как бездонное море,
Ночь во дворец вошла;
На красной бумаге
Я душу свою излила.
Кончен мой стих,
Вдоволь времени у меня —
До пятой стражи еще
Труд завершила я.
Хун сделала всего шесть шагов, и у нее получилось вот что:
Ночь глубока,
На красной бумаге стих;
Луна, уходя,
Озаряет пестрый шатер.
Бесконечная нить
Золотится в пальцах моих:
На государевом платье
Вышиваю прекрасный узор.
Фея за семь шагов сумела сочинить такой стих:
