Текст книги "Черепашки-ниндзя и Подземный Кукловод"

Автор книги: Автор Неизвестен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 14 страниц)

Глава 15. Джулиан продолжает свой рассказ

– Смотри, Джулиан, вот откуда выбежала чёрная крыса! – воскликнул Дон, показывая на небольшое отверстие в земле рядом с фундаментом.

– Но где же тогда сам Сплинтер? – удивился повелитель города, раскапывая песок.

– Наверное, мы засыпали нору Бильбауфмана, и учитель остался там, – Донателло встал на колени и стал помогать Джулиану.

Некоторое время спустя кукловод извлёк из земли потерявшего сознание Сплинтера.

– Посмотри-ка, – произнёс он, показывая на клок усов в его лапе, – твой учитель всё-таки успел поквитаться с обидчиками на прощание.

– Что с ним, Джуд? – испуганно закричал Донателло. – Он умер?

Джулиан внимательно осмотрел Сплинтера.

– Нет, Дон, не волнуйся, – сказал он, укладывая учителя на землю. – Сплинтер очнётся через минуту. Его лишь чуть-чуть оглушило.

Дон присел рядом и с тревогой глянул на неподвижного Сплинтера.

– Это точно?

– Ну ты обижаешь меня, старина, – обиженно протянул кукловод. – Или ты забыл, что я работал в Далласском ортопедическом центре?

– Нет, Джуд, – промолвил Донателло, – просто у него какой-то неважный вид.

– Но когда я тебя поставил на ноги после того ушиба, помнишь? Ты тоже выглядел неважно.

– Кстати, Джулиан, – Донателло повернулся к повелителю, – после того, как ты вылечил меня, я замечал пару раз, что колено моё немеет.

– Это не беда, старик, – махнул рукой мулат. – Это пройдёт.

Вскоре Сплинтер, как Джулиан и обещал, пришёл в себя. Он открыл глаза и осмотрелся.

– Так… – задумчиво протянул он. – Где я – непонятно. Зато кто рядом со мной – это я вижу отчётливо. Эй, Дон? Как ты здесь очутился?

– Сплинтер! Ура! – закричал обрадованный Донателло. – Ты живой!

– В этом так же мало удивительного, как и в том, что подлый Бильбауфман остался без усов, – с удовлетворением произнёс учитель.

– Привет, Сплинтер! – улыбнулся Джулиан. – Ты, говорят, здорово сражался.

Учитель обернулся к кукловоду и внимательно взглянул на него.

– Никогда не думал, что меня будет выручать из беды такой человек, как ты, Джулиан.

– Бывает и хуже, – философски заметил повелитель.

– Это он отыскал тебя, учитель, – сказал Сплинтеру Дон. – Без Джуда нам никогда бы тебя не найти. Ты очень далеко забрался.

– Спасибо, конечно, ребята, – ответил Сплинтер, – но, сдаётся мне, что я в конце концов выбрался бы из этого игрушечного города и сам.

– Зря ты так, – покачал головой Донателло и, стараясь не смотреть Джулиану в глаза, поднялся.

– Ты куда? – спросил его повелитель.

– Наверх, в Нью-Йорк, – ответил Дон. – Там все наверняка волнуются за Сплинтера, да и за нас, думаю, тоже начинают волноваться.

– Не гони лошадей, старик, – поднял руку Джуд. – Сейчас твоему учителю нужно немного отдышаться. Он провёл почти десять минут, засыпанный землёй. Если его сердце сейчас не успокоится, могут быть неприятности.

– Да ладно! – махнул рукой учитель. – Моё сердце ещё лет пятьдесят не подведёт меня!

– Но неужели вам не хочется хотя бы узнать что-то об этом городе? – Джуд встал и обвёл рукой это необычное место, повелителем которого он являлся.

Донателло замялся. Ему, конечно же, не хотелось, чтобы Джуд и Сплинтер поругались здесь в конце концов. К тому же он был убеждён, что учитель неправ, продолжая относиться к кукловоду с каким-то непонятным подозрением. И в то же время покидать чудесный город ой как не хотелось… Вот если бы Сплинтер перестал упрямиться, он бы с удовольствием побыл бы здесь ещё и послушал рассказ Джулиана.

– Ну ладно, – неожиданно согласился Сплинтер. – Раз такое дело, я готов провести ещё полчасика в этом резервуаре, чтобы узнать кое-какие подробности…

Издав радостный вопль, Донателло тут же уселся рядом и стал слушать.

– Я уже успел кое-что рассказать Донателло, пока мы искали тебя, Сплинтер. Поэтому я не буду слишком повторяться… Этот город – осколок той самой подземной страны, о которой я когда-то рассказывал вам. Он кажется игрушечным, потому что время под землёй идёт в обратном направлении и то, что должно расти, развиваться, стариться и умирать, наоборот – уменьшается в размерах, никогда не умирает и проходит свой путь в обратном направлении.

– А те мёртвые, которых люди закапывают в могилы – они тоже подчиняются этим странным законам? – с недоверием поинтересовался Сплинтер.

– В какой-то мере – да, – ответил Джулиан. – Ведь не зря древние люди избрали именно такой ритуал для умерших. Древние были куда мудрее нас.

– Так в чём же там всё-таки было дело? – не отставал Сплинтер.

– Человек, который умирает, попав в подземный мир, начинает свой обратный путь – от предка к предку… Пока все не встанет на свои места.

Джулиан помолчал немного.

– Возможно, вы не поверите и будете смеяться, но город, который вы видите перед собой, принадлежит не нашему, двадцатому, веку, а очень-очень далёкому времени, когда по земле грохотали колесницы фараонов и нубийские воины покоряли страну за страной. По моим расчётам, скоро здесь должен появиться человек… Или как там его ещё можно назвать… Короче, появится некто, от которого будет очень много зависеть не только здесь, под землёй, но и наверху – в Нью-Йорке, в Стамбуле, в Лондоне и на Майорке.

– Что же это будет за… человек? – запнувшись, спросил Донателло.

Повелитель внимательно посмотрел на него.

– Он восстановит справедливость на земле, – торжественно заявил кукловод.

– И каким же это образом? – спросил Сплинтер. Он снова почувствовал в голосе Джулиана те же нотки, что и в тот вечер, когда между ними наступила неприятная размолвка.

– Он убьёт одного мерзавца, который когда-то, на заре времён, дал жизнь роду жадных и коварных людей.

– Так, значит, мы здесь, под землёй, находимся как бы в машине времени и можем, попав в прошлое, изменить ход истории? – дошло наконец до Донателло. – Я правильно понял тебя?

– Можешь называть это так, как тебе угодно, – улыбнулся Джуд. – Насколько я понимаю, ты когда-то запоем читал фантастические повести?

– Было дело, – рассеянно кивнул, задумавшись о чём-то, Дон.

– Достаточно убить одного мерзавца, и тогда не надо будет воевать с тысячами, – продолжил свой рассказ Джулиан. – Поэтому я охраняю подземный город от всякого любопытного и враждебного глаза. Меня как раз и выбрали повелителем города, потому что я знаю искусство койу и могу всегда противопоставить любой силе нечто адекватное.

– Но мне не понятно, чем же занимаются всё время жители этого города? – спросил Сплинтер. – Сначала кажется, что у каждого есть какая-то работа и все при деле. Но потом замечаешь, что женщины, которые носят воду в кувшинах, ходят просто по кругу, как заведённые, а строители, хотя и работают без перекуров, не продвигаются ни на шаг в своей работе. Скорее даже наоборот – у тех ребят, за которыми я уже минут пять наблюдаю, кладка, по-моему, даже уменьшается, а не растёт.

– Если бы ты был чуточку повнимательнее, Сплинтер, – ответил Джулиан, – то заметил бы, что и женщины с кувшинами заняты исключительно тем, что выливают воду на землю. А как она снова набирается туда – я не знаю… Видишь?

– Точно, – согласился учитель, от удивления даже забыв обидеться на колкость кукловода.

– Я же говорил вам, что здесь время идёт вспять, ребята, – повторил Джуд. – А как же оно будет выполнять эту функцию, если каменщики будут строить, а не разбирать?

Сплинтер с солидным видом прокашлялся. По его непроницаемому виду трудно было догадаться, понял он что-нибудь или нет.

– Там, среди строителей, за которыми ты наблюдал, Сплинтер, находится и хозяин этого дома – Сердитый Каменщик. Ему больше двухсот лет. Он почти не разговаривает, потому что совершенно одеревенел. Если я раз в неделю не назову его по имени, он так и останется лежать в своём доме на жёстком топчане. Его надо заводить, как часы.

– А что, – поинтересовался Донателло, – у всех жителей города такие странные имена?

– Да, – с гордостью ответил Джулиан, – и некоторые из них придумал я. А тебе не нравится?

– Они просто мало похожи на человеческие, Джуд, – пояснил Дон. – Потому кажутся немного странными.

– Дома у моего отца, – произнёс повелитель города, – была большая книга, она называлась «Энциклопедия Кукол». Захватывающее чтение. Я перечитал её, наверное, раз семь, не меньше. Там рассказывалось о кукольных спектаклях, начиная с античных времён и до наших дней. На иллюстрациях были изображены самые лучшие куклы, которые хранятся в одном из частных музеев в Лондоне. И у каждой – своё имя. Большинство имён для жителей подземного города я взял оттуда. Вот смотри – там копается рядом с водяной мельницей Мельник Роб. Из дома напротив только что вышел – видишь? – парень с волынкой. Это – Хромой Волынщик. Навстречу ему идёт с кувшином на голове Рашель-Птичница… По-моему, неплохие имена. 3апоминающиеся.

– Так что это всё-таки, – попытался уточнить Сплинтер, – кукольный театр из людей или какая-то машина времени? Я, признаться, так этого и не понял.

– Я сам не знаю, – вздохнув, ответил Джулиан. – Когда-то мне рассказал об этом городе колдун Делихьяр, у которого я учился искусству койу в Каире. Он однажды сказал мне, что подарит красивую и дорогую игрушку.

«3ачем мне игрушка? – спросил тогда я. – Я уже взрослый человек и мне нужно научиться какому-то полезному делу».

«Не пренебрегай моим подарком, – ответил Делихьяр, – люди учатся во время игр. Даже когда им под сотню лет».

Потом, когда моё обучение окончилось, он, прощаясь, приказал мне покинуть Бостон и переехать в Нью-Йорк.

«Там ждёт тебя твоя игрушка, – сказал он мне, подавая на прощание руку, – она сама найдёт тебя».

Мне не удалось сразу поселиться в Нью-Йорке, и я почти забыл о словах Делихьяра. Но спустя несколько лет, когда я уже снимал в Нью-Йорке крохотную квартирку, однажды ко мне наведался странный гость и сказал, что он от Делихьяра.

«Но Делихьяр мёртв!», – возразил я.

«Не настолько, чтобы не напоминать время от времени о себе», – возразил этот человек. Я не хотел беспокоить Марику и предложил незнакомцу прогуляться со мной. Он охотно согласился. Был вечер. Мы шли в сторону окраины, беседуя о койу и Делихьяре. Вдруг я заметил, что мой спутник исчез.

«Где вы?», – крикнул я в темноту. Мне никто не ответил. Я сделал пару шагов и попал в какую-то яму. Удержаться мне не удалось, и я сорвался вниз. Когда я, наконец, открыл глаза, то увидел тоже самое, что сейчас видите вы.

Жители города специально ждали меня. Никто не работал. Вперёд вышел мой таинственный незнакомец и громко объявил:

«Вот мистер Джулиан Банго, новый повелитель подземного города!»

…Так я и стал подземным королём. Я показал на следующий день город Марике, и она пришла в полный восторг.

– Погоди-ка, Джуд, – прервал его Донателло, – ты ведь говорил, что давно стал жить под землёй, ещё до того, как поселился в Нью-Йорке.

– Ну да, – кивнул головой Джулиан, – ведь человек, который хочет совершенствоваться в койу, должен жить под землёй. Есть такой непреложный закон для колдунов.

– А-а-а, ну тогда понятно… – протянул Дон и невольно зевнул.

Сплинтер тронул его за плечо.

– По-моему, нам уже пора, мальчик мой, иначе ты уснёшь прямо на месте.

– Правильно, Сплинтер, – поддержал его Джулиан, поднимаясь на ноги. – Молодому организму нужен воздух и здоровый сон, а не эта реликтовая атмосфера.

– Послушай, Джулиан, – тихо спросил его учитель, когда они направлялись к выходу из города, – а на здоровье Донателло никак не скажутся эти несколько часов, которые он провёл здесь?

– Нет, не думаю, – беспечно ответил кукловод, – разве что он проживёт на пару лет больше.

Глава 16. Здравствуй, Санта-Клаус!

Когда горничная вошла утром в комнату мистера Фредрикссона, то просто не узнала своего хозяина. Он сидел в кресле, выпрямившись, словно перед объективом фотокамеры. На появление горничной Роджер никак не среагировал. Казалось, что домовладелец усох как минимум на два размера.

Первой мыслью девушки было то, что буйный ночной посетитель убил мистера Фредрикссона. Горничная уже открыла рот, чтобы запищать, как и положено в таких случаях, но тут заметила, что хозяин игриво ей подмигнул.

– Куколка ты моя фарфоровая, – пропищал домовладелец каким-то не своим голосом.

Но успокоения несчастной девушке это не принесло. Она, зажимая рот рукой, выбежала как ошпаренная, на коридор. Затем, со страхом оглядываясь на дверь, бросилась в свою комнатушку, из которой не выходила почти весь день.

– Хе-хе, – раздался ей вслед тоненький смешок мистера Фредрикссона. Он повернулся всем корпусом к двери и долго не моргая смотрел. Затем медленно поднял руку, в которой была зажата длинная игла, которая так здорово напугала ночью Долби Паркера.

Домовладелец постучал себя по колену. Раздался плотный звук, будто ударили по деревянному протезу.

– Ого! – обрадовался Роджер. – Я уже почти деревянный!

Он, резко выпрямившись, встал. Да, мистер Фредрикссон и вправду стал на целый фут меньше. Однако это его нисколько не расстроило. Переступая, как заводной робот из рождественского магазина игрушек, домовладелец направился к зеркалу, которое висело рядом с его кроватью. Он долго стоял перед ним, не шевелясь и приговаривая что-то вполголоса. Роджер поднял руку, согнул её в суставе и проделал так несколько раз. Затем согнул в обратную сторону.

– Ой! Работает! – засмеялся он. – Работает, как заводная!

Ту же операцию мистер Фредрикссон проделал и с другой рукой, и с ногой. И каждый раз, видя, как суставы с грацией Пиноккио выполняют свои функции, радовался, словно маленький ребёнок.

Потом он принялся за голову. Она свободно поворачивалась на триста шестьдесят градусов. Радостная улыбка в течение всего этого времени не сходила с пожелтевшего лица Роджера.

– Скоро я буду совсем такой, как надо, – с гордостью сказал сам себе Фредрикссон. – Надо только немножко постараться.

Роджер, сделав видимое усилие над собой, отошёл наконец от зеркала. Телефонные звонки, которые время от времени раздавались в комнате, по-видимому, нисколько его не волновали. Он снова уселся в кресло, продолжая улыбаться.

– Так хорошо, так хорошо, что не выразить словами, – произнёс он в пространство. – Очень…

Тут он словно прислушался к чему-то, происходящему внутри него самого.

– Очень хорошо, говорю, – повторил, словно оправдываясь, Фредрикссон. – Что? Да, Брюшной Тип. Да, мой кузен. Ой, это так забавно, вы себе даже не представляете. Да.

Такую несуразицу он нёс ещё полчаса. Затем Роджер встал, постоял, что-то мучительно соображая, и стал приседать.

– Раз, два, три, шестнадцать, двадцать семь… – считал он. Обычный человек уже давно бы свалился на ковёр после первой сотни приседаний, но Роджер приседал и приседал, не сбавляя темпа.

– Триста восемь, триста сорок пять… – говорил он, улыбаясь.

После триста шестьдесят пятого приседания Роджер Фредрикссон вдруг застыл на месте и стоял, не шевелясь, несколько минут.

– Ритуальные приседания – это что-то с чем-то, – произнёс он игриво. – Я чувствую, что становлюсь на целый год моложе и сильнее. Мои мышцы приобретают необычайную эластичность, моя кровь бежит по жилам, словно бешеная. Это так приятно!

Домовладелец прошёлся по комнате, постукивая себя металлической иглой по коленям и прислушиваясь, словно настройщик пианино, к сухим плотным звукам.

– О! Мне начинает казаться, что я сделан из резонаторной ели! Да! Это же просто подарок! Какой звук! Моя кожа теперь не только лучше защищает тело, она ещё и поёт, как скрипка! Да!

Тут больной домовладелец перешёл на откровенный бред. Он до самого вечера то разговаривал с собой, то начинал подолгу и упорно приседать, то рассматривал себя в зеркало, находя всё новые и новые поводы для восторга. Было очевидно, что Роджер Фредрикссон окончательно и бесповоротно свихнулся.

Горничная, в которой женское любопытство пересилило-таки первобытный страх, целый час обливалась слезами под дверью хозяина, слушая его вдохновенный бред. Потом, высморкавшись в большой клетчатый платок, она пошла в телефонную будку.

На следующий день «Нью-Йорк таймс» поместила обширный материал о ещё одной жертве «марионеточной» болезни в Штатах.

* * *

У Долби Паркера с утра было такое замечательное настроение, что он даже устроил внеочередной разгон своим сотрудникам.

– Вы – опустившиеся типы! Если на вас время от времени не наезжать, вы пустите компанию под откос! Жалованье урежу! Без пенсионного страхования оставлю!

Все сотрудники, к счастью, знали причуды своего босса и не принимали близко к сердцу его выкрики. Скоро Рождество, а их сластёна-начальник волнуется, как мальчишка, перед каждым визитом Санта-Клауса, пусть и сам его заказывал ещё на той неделе и переругался со всеми работниками специализированного магазина, выбирая то набор шоколада с начинкой из белого «Мартини», то огромный торт из суфле, то что-то ещё…

Сегодня как раз тот день, когда Санта-Клаус должен был принести ему домой огромный мешок со сладостями. Брюшной Тип в конце концов заказывал все подчистую, так что его придирки к качеству подарков – тоже лишь часть его новогодней традиции.

Захлопнув дверь офиса и спускаясь в подземный гараж, Долби насвистывал какой-то мотивчик, и одни лишь приятные мысли роились в его голове.

Во-первых, разве это не подарок, что секретарша (единственный, пожалуй, человек, которому Тип доверял) сегодня прибежала из банка счастливая-счастливая и сообщила, что из Малайзии пришла крупная сумма на его счёт. Негр-то и в самом деле перетрусил!

Во-вторых, его братец Роджер сейчас находится в частной клинике у какого-то психиатра, страдающего, по-видимому, неудержимой страстью к разного рода нововведениям и экспериментам. Как замечательно, что не остыла ещё искра творчества в психиатрах! Это будет верным залогом того, что Роджер никогда больше не появится на жизненном горизонте Долби Паркера.

Ну, и в-третьих, сегодня первый визит Санта-Клауса! Долби и сам порой не понимал, почему так неудержимо его влечёт к сладостям. «Если взрослый мужчина любит шоколад и пряники значит у него доброе сердце», – сказала сегодня секретарша. У Долби Паркера – доброе сердце! Вот самая радостная и сенсационная новость на первую полосу «Нью-Йорк таймс»! Подумать только!

Вот с такими пузырящимися, словно шампанское, мыслями, Брюшной Тип выехал на праздничные улицы Нью-Йорка. Он нахально обгонял машины и насмешливо сигналил ругающимся ему вслед водителям. До чего замечательный праздник будет в этом году!

Тип вполне искренне считал, что своим успехом телекомпания обязана прежде всего ему, мудрому и масштабно мыслящему директору. Эта девчонка Эйприл О'Нил, конечно, небесталанна и довольно смазлива. Ей удались некоторые репортажи, особенно осенняя серия из северной Бразилии. Да, она заметно растёт под руководством Долби Паркера, но миллионы телезрителей смотрят CBS вовсе не из-за неё. Глупости какие! Злые языки, конечно утверждают, что миллионы чистой прибыли, которые удалось заработать компании за считанные месяцы, принесли именно обаяние и профессионализм О'Нил. Что ж, такая крупная фигура, как Паркер, не может не вызывать у кого-то зависти. Он к этому привык и поднимает не больше одного крупного скандала за месяц. А этой девчонке О'Нил даже распорядился выслать во Флориду поздравительную открытку. Хотя она вряд ли оценит этот благородный жест… Ох, как нелегко быть великодушным!

Озабоченный своим великодушием Брюшной Тип подрулил к огороженному чугунной решёткой и высоченными платанами особняку. Здесь он и живёт. Скромно, но со вкусом – это был девиз Долби Паркера. Припарковав зелёный «Роллс-ройс» (по пятницам Тип ездил только на зелёных авто – традиция!), он поднялся на крыльцо и, достав тяжёлую связку ключей, отпер массивную сандаловую дверь. Едва Долби включил свет, как к нему бросился из комнаты красавец-далматин, норовя лизнуть прямо в губы.

– Фу, Роджер! (в честь любимого кузена!) – отвернувшись, произнёс Брюшной Тип. – Мне сейчас не до тебя, отстань.

Пёс зевнул, показав испорченные шоколадом зубы, и поплёлся на своё место.

Брюшной Тип накинул халат и, взяв с телефонной полки калькулятор, подсчитал сегодняшнюю прибыль.

– Ага, – задумчиво произнёс он, переваривая высвеченные на дисплее цифры.

– Ну что ж, мы с тобой сегодня заработали на хорошую порцию сладостей, – сказал наконец Долби, щёлкнув далматина по носу, и пошёл смотреть телевизор.

Через несколько минут зазвенел аппарат внутренней связи.

– Паркер слушает, – произнёс в трубку Тип. – А-а, Санта-Клаус? Так что ж ты, дармоед, так поздно приходишь? Что? Ещё две минуты назад ты должен был стоять на моём пороге и радовать меня своими подарками! Ладно, давай. Только бегом. Боссу твоему я все равно доложу. Ага. И его тоже взгрею.

Прошло несколько секунд, и дверной звонок залился серебристым звоном. Далматин Роджер сначала оглушительно залаял, а потом вдруг тихо заскулил.

– Ты что, конфетой подавился, что ли? – проворчал Тип, проходя к двери.

– А вот и Санта-Клаус! – радостно воскликнул он, когда на пороге выросла огромная фигура в красной шубе, с бородой из целлюлозы и с внушительным мешком за спиной.

– Давай, заходи скорей, бездельник, – пробормотал Долби, пропуская Санта-Клауса в дом.

Тот опустил мешок на пол и, выставив вперёд руку в красной алеутской рукавице, торжественно произнёс:

– Я спешил сюда из-за трёх морей и двух океанов, из-за гор и из-за рек, я принёс тебе привет от египетских царей и нубийских полководцев. Долго я искал, где живёт мальчик по имени Долби, который ждёт не дождётся подарочка от дедушки Санта-Клауса в рождественскую ночь…

– Ну, что ты несёшь? – пробормотал Паркер, нетерпеливо раскрывая мешок. – Тебе что, за это платят, что ли?

Санта-Клаус замолчал и, сложив руки, смотрел на Брюшного Типа.

А тот вовсю потрошил мешок.

– Так, так… Шоколадная косточка… Эй, Роджер! Это тебе!

Пёс бочком подошёл и, косясь на чужака, торопливо схватил угощение и убежал на свой коврик.

– О! Это пирожные с шоколадно-кокосовой начинкой! Уважаю… Это – мощь! – продолжал осмотр Тип. – А это что? А это мой любимый пирог с инжиром! Ну я молодец! Что за подарки!

Толстяк вытаскивал из мешка всё новые и новые лакомства, не переставая удивляться своему изобретательному и изощрённому вкусу.

– О! Торт-мороженое!

– О! Шоколадная авторучка, заправленная коньяком!

– О! Кекс с малиновым сиропом! Ну, Роджер, мы сегодня пируем на славу!

Далматин меланхолично поднял голову и с какой-то тоской посмотрел на хозяина.

– Постой-ка, – вдруг удивлённо произнёс Долби, – а это что такое? Я, насколько мне помнится, ничего такого не заказывал, а?

Брюшной Тип держал в руках длинную, где-то в фут с лишним, блестящую иглу, перевязанную кокетливой розовой ленточкой.

– Разве мальчик Долби не хочет иметь такую замечательную игрушку в своём заветном ящичке? – послышался низкий хрипловатый голос Санта-Клауса.

– А что с ней делать? – спросил опешивший толстяк. – Это для рождественского гуся, что ли?

– Нет, – просто ответил великан. Он осторожно взял иглу из вспотевших ладоней Брюшного Типа и поднял её высоко над головой.

– Посмотри, как она сверкает, – произнёс Санта-Клаус. Затем он резко нагнулся и с размаху всадил иглу в колено Брюшного Типа.

– Аааа!! – вскричал Долби Паркер, хватаясь за ногу. – Ты что делаешь, идиот?!

– Большой привет от египетских царей, старина, – ухмыльнулся в бороду Санта-Клаус, хладнокровно поворачивая иглу вокруг оси и не обращая ни малейшего внимания на вопли Типа.

– Роджер! Роджер! Фас!! – кричал тем временем перепуганный насмерть Долби. От страха он даже не почувствовал боли.

А пёс, вместо того, чтобы кинуться на чужака и разорвать того в клочья (а это Роджеру было вполне под силу), поджал хвост и, заскулив, забился под большой стол в гостиной. Затем высунул оттуда перепуганную морду и тоненько жутко завыл…

– Вот и всё, мистер Паркер, – произнёс через несколько минут Джулиан, бережно пряча иглу за пазуху. – А вы сразу в крик: идиот! Роджер, фас!… Теперь, надеюсь, всё в порядке?

– Конечно, Хозяин! – ответил ему писклявый голосок.