Текст книги "Рассказ о брате
(Документальная повесть)"

Автор книги: Автор Неизвестен

Матосов часто заглядывал и в библиотеку: интересовался книжными новинками, присланными отделом дорожного просвещения или приобретенными в городе, заходил в читальный зал, просматривал подшивки газет. Интерес к библиотеке он проявлял особый, так как любил книги, хорошо разбирался в литературе. В поселке хорошо знали его домашнюю библиотеку, особенно мальчишки. Самую новую, самую интересную книгу можно взять почитать не в клубной библиотеке, а у дяди Пети. И Петр Диомидович никогда не отказывал ребятам в их просьбах, его домашняя библиотека была открыта для всех.

Был такой случай. Как-то дежурил дядя Петя на маневровом паровозе. И вот вместе с дровами «журавли» подали на тендер для растопки связку книг. Петр Диомидович так и ахнул: в бумажном мусоре оказались отличные книги: «Обломов» Гончарова, пьесы Островского, томик Тургенева… В огонь чуть было не угодили и журналы «Современник», «Русское слово» – издания прошлого века. Спасенные книги и журналы стали гордостью домашней библиотеки Матосовых. Каждому, кто приходил к Петру Диомидовичу в гости, он непременно показывал их и с довольной улыбкой добавлял при этом: «Эти книги чуть было не сгорели в паровозной топке. А теперь стали факелами жизни!»

У Петра Диомидовича было четыре дочери. Девочки унаследовали от отца любовь и уважение к книгам. Начитанностью и любознательностью они заметно отличались от своих сверстниц. Кроме того, преуспевая в учебе, они охотно занимались художественной самодеятельностью, были активистками драматического кружка и агитколлектива «Синяя блуза». Старшая из сестер, Аня, хорошо пела и танцевала. А к тому же помогала отцу и содержать семью: работала в клубе кассиром, а затем заведовала клубной библиотекой.

Здесь, в библиотеке, Аня впервые обратила внимание на скромного, застенчивого парня, который на обычный ее вопрос – «Что бы вы хотели почитать?» – краснел, не смея поднять на нее глаз.

Вначале он появился в библиотеке, чтобы обменять книгу, но потом зачастил, стал заходить ежедневно. Придет в библиотеку, сидит в уголке и рассматривает книжный каталог.

Глядя на него, Аня не могла скрыть улыбки. Она догадывалась, что нравится парню, а тот не решается заговорить с ней.

Помог случай. Застенчивому посетителю библиотеки поручили в очередной постановке драматического кружка роль деревенского парня-гармониста. Лучшей кандидатуры, чем баянист Николай Гастелло, и не придумаешь. Николай долго отказывался, ссылаясь на занятость, но когда узнал, что роль девушки, в которую он должен влюбиться по ходу пьесы, будет играть Аня Матосова, согласился.

Так на репетиции новой пьесы Аня и Николай впервые посмотрели друг другу в глаза. Но и позже, почти ежедневно встречаясь с Аней, Николай не мог отделаться от своей робости в ее присутствии. На репетициях он держался от нее на почтительном расстоянии, что противоречило развитию действия в пьесе и изрядно злило режиссера.

Как бы то ни было, но работа над пьесой, шумные репетиции сблизили молодых людей. Николай стал бывать на репетициях и других спектаклей, в которых была занята Аня: лишний предлог проводить ее домой.

В свою очередь и Аня стала чаще бывать на стадионе в те дни, когда Николай участвовал в соревнованиях…

Вскоре Николай Гастелло стал желанным гостем в доме Матосовых. Петр Диомидович, его жена Анастасия Степановна и дочери были большими ценителями музыки: и классической, и народной. Вот Аня и уговорила Николая прийти в гости с баяном. В тот вечер до позднего часа звучали в доме Матосовых любимые песни: «Орленок», «Полюшко-поле», «По долинам и по взгорьям»… А вскоре гостями в доме Ани стали и товарищи Николая – Петя Брызгалов, Лева Рябов, Александр Секачев, Петр Стариков, Николай Егоров, Сергей Лепешов. Домашний хор пополнился новыми голосами.

Прошло больше года с той поры, как Николай познакомился с Аней. Теперь ни у кого не оставалось сомнения в их крепкой взаимной привязанности, хорошей и верной дружбе. И вот настал день, когда Аня и Николай объявили своим друзьям и родным, что решили связать свою судьбу.

Свадьба состоялась в доме Гастелло. Комсомольцы, как только узнали о «сговоре» молодых, выступили с предложением сыграть молодому коммунисту Гастелло комсомольскую свадьбу. «Мы еще не считаем тебя „стариком“, – сказали они Николаю, – а потому принимай наше предложение!»

И вот этот счастливый день настал. Как никогда, весело и празднично было в доме Гастелло. Музыка, песни, танцы, игры не смолкали до самого утра. Много теплых слов и пожеланий сказали Николаю старшие товарищи, заводские друзья.

– Оставайтесь всегда такими счастливыми и веселыми, – пожелал Коле его товарищ по комитету комсомола Петя Брызгалов. – И пусть ваше счастье станет частицей нашего всеобщего благополучия и процветания. Не забывайте своих друзей. Как и прежде, будьте застрельщиками всех комсомольских и молодежных дел, будьте, как всегда, в гуще заводской жизни! – и вручил от имени комитета комсомола огромный букет цветов.

Помнится, несколько лет назад я впервые после долгого перерыва приехала в Муром. Первое, что бросилось мне в глаза, когда я с перрона вышла на привокзальную площадь, – памятник Николаю Гастелло. Вразлет крылья шлема, правая рука резко вскинута, голова чуть наклонена, на лице выражение суровой решимости. Кажется, в это мгновение брат бросает горящую машину в последнее пике, сокрушая врагов…

Муром невелик по размерам и числу населения. Старую часть города с севера на юг или с востока на запад можно обойти буквально за час. И каждый переулочек, каждый старинный дом могут поведать тебе столько интересного! Они расскажут, например, о том, что муромчане воевали под водительством Дмитрия Донского и Александра Суворова, что в Муроме бывали А. С. Пушкин, А. Н. Радищев, Г. Р. Державин, А. С. Грибоедов, Н. А. Некрасов, А. М. Горький. Муром – и город былинник-сказитель, и город-революционер. Есть на одной из улиц дом, в котором 12 ноября 1917 года была провозглашена Советская власть, – менее чем через неделю после штурма Зимнего.

Муром, этот небольшой городок, подарил миру многих выдающихся людей науки, литературы и искусства. Память о каждом из них город свято бережет в названиях своих улиц. Немало поведано о знаменитых муромчанах и в экспозициях краеведческого музея. И это вполне закономерно, ибо, не познав прошлого, трудно понять настоящее, думать о будущем.

Жители Мурома свято чтут память о тех, кто не щадя своей жизни сражался с фашистскими захватчиками за честь, свободу и независимость нашей Родины в годы Великой Отечественной войны, кто здесь, в тылу, ковал оружие победы.

В последний свой приезд в Муром я узнала, что несколько пионерских дружин в городе носят имя капитана Гастелло, а в школе № 33 создан музей легендарного летчика, где ребята проводят читательские конференции, обсуждают книги и кинофильмы о героях Великой Отечественной войны.

Муром – город спортивный. И радостно было видеть, что в историю муромского спорта вошло имя Гастелло. На стадионах, спортивных площадках, в бассейнах регулярно проводятся спортивные соревнования, посвященные памяти героя. В 1965 году в Муроме были проведены крупные соревнования по волейболу, посвященные памяти Героя Советского Союза Николая Гастелло. В них приняли участие не только команды Владимирской области, но и гости из Москвы, Ленинграда, Рязани, Иванова и других городов страны.

В городе стало доброй традицией – каждую спортивную делегацию, прибывшую на соревнования, знакомить с достопримечательностями, связанными с памятью о Николае Гастелло. Ведь Коля очень любил спорт. Много раз, участвуя в соревнованиях, был всегда в числе первых. Взять хотя бы соревнования по конькам. В те годы было трудно со спортивным инвентарем. Но Коля нашел выход из положения: заклепками прикрепил коньки к обычным кожаным ботинкам и бегал по льду как заправский скороход. В Муромском краеведческом музее можно увидеть эти принесшие ему многие спортивные победы коньки-скороходы.

Рассказ пятый
МОЯ СТОЛИЦА

В 1930 году наша семья из Мурома переехала в Подмосковье. Николай трудился тогда на заводе имени Первого мая. Многие рабочие этого завода, ветераны труда, находящиеся на заслуженном отдыхе, и сейчас еще вспоминают о Николае Гастелло.

Вернуться в Москву настояли мы, молодые. Поддержала нас и мама. Она говорила отцу, что в Москве родилась, выросла, привыкла – все там родное, близкое.

Помню, смотрит отец в глаза матери и кивает головой – ладно, мол, уговорили. Написал в Москву. Ответ пришел быстро. Вагранщики нужны были везде. Отец тогда объяснял свое решение тем, что хоть паровозы нужны стране, но не менее важное дело – оборона Отечества. Ему было известно, что капиталистические государства начали усиленную подготовку так называемого «крестового похода» против СССР. Для Красной Армии требуется оружие, а для этого нужен металл.

Так семья наша снова оказалась в родной Москве.

Временно пришлось поселиться в подмосковном поселке Хлебниково. Разместились в частном доме, принадлежащем нашим дальним родственникам – Скворцовым. Хозяева дома проживали в городе и выезжали на дачу в Хлебниково только в летнее время. Устроились мы неплохо. Жили там круглый год. Летом, когда приезжали хозяева, жили хоть и в тесноте, да не в обиде.

К работе, как приехали, приступили одновременно все взрослые. Франц Павлович подался по своей специальности, согласно вызову. Николай на завод имени Первого мая. Мама продолжала вести домашнее хозяйство. А я пошла в школу. Младший брат Виктор остался в Муроме, ему надо было закончить ФЗУ.

Николай начал работать слесарем. Но вскоре его как квалифицированного токаря и механика перевели на более ответственную должность. Главный инженер, просматривая личное дело Николая Гастелло, обратил внимание на записи, в которых говорилось о его трудовых успехах. Инженер пригласил Николая на беседу и предложил должность нормировщика.

Завод тогда осваивал производство новых машин, требовались квалифицированные кадры, необходимо было грамотно решать вопросы нормирования труда. Николай не мог отказаться от предложения инженера, понимал, что с коммуниста спрос большой, и надо было включиться в кропотливую, трудоемкую и ответственную работу. Здесь нужно было мобилизовать все свои способности, внимание и терпение.

В работе всякое бывало, приходилось самому внедрять и уточнять нормы выработки, сидеть за справочниками, изучать тонкости технологии производства и определять, сколько времени требуется на изготовление различных деталей. Дело он освоил быстро, обязанности нормировщика выполнял квалифицированно. Были случаи, когда он сам становился за станок, чтобы доказать правильность своих расчетов.

Руководство заметило, что с приходом на завод Николая Гастелло меньше стало возникать споров о нормах выработки и возросла производительность труда. На производственном совещании инженер ставил в пример нового работника.

Заметен был Николай и потому, что вносил много рационализаторских предложений, вместе с товарищами придумывал остроумные приспособления, облегчавшие труд рабочих, поднимавшие производительность труда.

Жена Николая, Анна Петровна, трудилась в мастерских Московско-Казанской железной дороги.

Франца Павловича встретили на военном заводе доброжелательно, с первых дней работы у вагранки он показал себя литейщиком высокого класса. Вскоре его включили в список первоочередников на получение жилплощади.

Часто бывало так, что после работы все возвращались домой одним поездом. Встречались всегда в одном вагоне. Дорога короткая, полчаса от Савеловского вокзала. Вечером ужинали за одним столом.

Выходные дни вся наша семья проводила вместе. Уезжали в город, посещали музеи, но больше всего любили коллективные походы в лес. Договаривались в субботу. А в воскресенье, как всегда, первым просыпался отец. Устраивал нам побудку. И мы, позавтракав, отправлялись то по ягоды, то по грибы. Часто присоединялись к нам и хозяева дома Иван Иванович Скворцов и его дети – Юрий, Валентин и Нина.

Главным в компании был, конечно, отец. Соперничать с ним по этой части никто не брался. Он и организатор, и вожак, и мастер по приметам находить грибные места. И не скажешь, бывало, что ему перевалило уже за шестой десяток, когда мы едва поспевали за ним. Сказывалась, вероятно, привычка с детских лет бродить по лесам в Белоруссии. Ходок наш отец был непревзойденный.

Отец идет впереди и что-нибудь рассказывает смешное. Эхо разносит по лесу его громкий голос и смех. Иногда загадку загадает, и мы целый день ломаем голову над ответом. На поляне сделает маленький привал, чтобы мы передохнули.

– Эх, вы, – скажет и потреплет мои волосы. Начинает вспоминать свою молодость, Белоруссию, красивое озеро Свитязь.

– Бывало, идем по зарослям леса, – начнет рассказывать отец, – а он такой темный, дремучий – просвета нет, настоящее таинственное царство. Слышишь, как деревья разговаривают. А грибов, ягод – только успевай собирать. А сколько разных певчих птиц! Зяблик, чиж, щегол, иволга, зарянка, камышовка, овсянка, мухоловка, пеструшка – всех не перечесть…

Вот прокуковала кукушка.

– Слышите, – скажет отец, – как она четко отсчитывает время, строгая лесная дозорная. Хорошо про нее в стихах говорится. – И декламирует с белорусским акцентом:

 
Как на свет родился Янка,
Жизни самое начало,
Пела мать над колыбелью,
А кукушка куковала.

Как подрос, подрос наш Янка,
Скот пасти пора настала,
На жалейке все играл он.
А кукушка куковала.

Как стал старым-старым Янка,
Как в нем удали не стало,
Баял байки-сказки внукам.
А кукушка куковала.

Как в могилу клали Янку,
Так родня затосковала:
Ах, зачем ты умер, пахарь!
А кукушка куковала.
 

Закончив стихотворение, Франц Павлович задумался… Докуривая трубку, Иван Иванович Скворцов с улыбкой сказал:

– А я думал ты кроме своих вагранок ничего больше не знаешь.

Отец взглянул на жену Николая, Аню, и сказал:

– С Аннушкиным отцом Петром Диомидовичем часто бывало о книгах вели разговоры. Многому я от него научился. Интересный был человек. Такого редко встретишь.

Отец и мать Анны Петровны – Петр Диомидович и Анастасия Степановна – в 1931 году поехали на побывку к родственникам в Москву. По дороге Петр Диомидович заболел, в Москве его положили в больницу, но спасти не удалось. Он был знатный машинист и добрый человек. Отец его очень любил и часто вспоминал.

Навсегда остались в памяти у меня эти лесные путешествия, сопровождаемые веселыми беседами, рассказами. Мне, тогда еще школьнице, очень нравилась жена Николая – Анна Петровна. Мы с ней держались обычно в сторонке от мужчин, и она всегда была ко мне внимательной, заботливо опекала меня. Идем, бывало, и она рассказывает мне то про утренний туман в лесу, как он вначале стоит неподвижно, потом медленно поднимается, окутывая ветви деревьев и, кажется, застревает там; то как входит в лес день…

Мы идем дальше, в лесу темно, в десяти шагах дорога скрывается во мгле, потом понемногу проясняется, под ногами зеленая мурава покрывает колею дороги.

– Подходим к грибным местам, – оборачиваясь, кричит нам отец.

Не случайно я так подробно остановилась на лесных прогулках. Они действительно были приятны и интересны. Их очень любил Николай. Вообще-то трудно сказать, чего он не любил. Бывало, если нигде не задержатся и приедут с Анной Петровной вовремя, помогут маме по дому, заберут меня, и мы бежим с корзинами в лес. То принесем земляники, то ежевики, то лесной малины или брусники. Поэтому у нас всегда на столе были лесные ягоды.

Заботились мы и о саде, огороде возле дома. Отец и Николай любили возиться в саду и огороде, любили домашних птиц. Были у нас и куры, и утки, и гуси.

Николай и Аня были первыми помощниками у отца. Под его надзором им всякую работу приходилось выполнять. Николай всегда шутил, что у него богатый крестьянский опыт, который он приобрел в детстве, когда жил в уфимском поселке. Огород был не в тягость, а на зиму мы были всем обеспечены. В погребе до нового урожая – свой картофель, много разных солений.

Все дни недели у нас были заполнены до предела. Аня говорила, что работать надо так, чтобы тебя уважали в коллективе, но отдых и развлечения для молодого человека нужны как воздух, иначе и в работе окажешься последним.

Влияние Ани в семье было большим, с ее мнением в доме считались. Ее суждения нравились отцу. Он относился к ней с особым уважением. Под влиянием жены и Николай привык каждую свободную минуту проводить с пользой. Он больше стал читать, просматривал все газеты и журналы, следил за текущими событиями в международной жизни.

Перед отъездом из Мурома в Москву отец Ани – Петр Диомидович подарил молодым небольшую библиотеку и пожелал им постоянно ее пополнять. Напомнил им, что связь с книгой должна быть потребностью в жизни. Он говорил, что книга друг человека, она учит многому, помогает лучше понять жизнь и стать более полезным в обществе. Петр Диомидович привел тогда слова Максима Горького: «Когда я читаю книгу, я чувствую себя здоровее, сильнее и чем больше читаю, тем больше книга роднит меня с миром, тем ярче, занимательнее становится для меня жизнь».

Николай и Аня всегда помнили этот отцовский наказ. Часто по вечерам Анна Петровна устраивала громкие читки, и это в семье было приятным развлечением. Читала она хорошо. Привык к этим чтениям и отец. Иногда он сам просил Аню прочитать что-либо.

Однажды все расселись вокруг Ани. Только Николай сидел отдельно и просматривал газеты. Аня читала, как в первую мировую войну в воздушном бою погиб смертью храбрых русский летчик Петр Нестеров. Он впервые в бою с воздушным противником применил таран. Своим самолетом ударил в воздухе по самолету противника. Русский летчик прославился на весь мир. Случилось это так: над аэродромом русских появился вражеский аэроплан. Летчик барон Розенталь осматривал свои владения, занятые русскими войсками. Нестеров быстро взлетел и бросил свой самолет на австрийский аэроплан. Они оба рухнули на землю.

Мы знали, что Николай не случайно покупает книги о летчиках. Он не раз уже заговаривал с отцом о том, чтобы пойти учиться в летную школу. Частенько теперь его можно было видеть за сооружением моделей самолетов. Его модели хорошо летали, кружили в воздухе и совершали посадки.

В заводской библиотеке он все чаще брал книги по авиации. Как-то товарищи попросили брата принести модель самолета на завод и показать, как она летает.

Слух о предстоящем представлении быстро облетел завод. Посмотреть на демонстрацию модели самолета в обеденный перерыв рабочие собрались на заводском дворе. Всем было интересно, как парень из поселка Хлебниково будет запускать свою модель самолета.

Николай стоял посредине двора. Вот зажужжал моторчик, и модель взлетела в воздух. Брат умело управлял ею в воздухе.

Шло время. Коля все чаще стал поговаривать о том, что решил пойти учиться. Бывает так: у человека пришла мысль, подумал-подумал и забыл. У Николая же все было серьезно. Если он что-то задумал, то обязательно доводил задуманное дело до конца. А теперь, когда ему перешагнуло за двадцать пять, когда он стал коммунистом, он, конечно же, осуществит свою мечту.

Николай следил за внутренней жизнью в стране, за событиями в международной жизни, и его решение стать военным летчиком было окончательным.

На одном из партсобраний завода стоял вопрос о роли коммуниста в производстве. Докладчик говорил, что настало время, когда партия мобилизует силы народа на построение социализма, и роль коммуниста в этом строительстве велика и ответственна. Прежде всего, говорил докладчик, предстоит укрепить экономический фундамент социализма и на его основе обеспечить надлежащую оборону страны. Докладчик напомнил, что опасность империалистической войны все время возрастает.

После этого собрания в записной книжке Николая появились слова Михаила Ивановича Калинина: «Только тот человек… может быть счастливым, который ставит перед собой большие цели и борется за них всеми своими силами». И слова Сергея Мироновича Кирова: «Временами начинаешь понимать людей, которые из-за одного мгновения, могущего захватить всего человека, заполнить всю его душу и сердце, помыслы и все существо его, – могут жертвовать даже жизнью».

Эти высказывания М. И. Калинина и С. М. Кирова я привела так, как они записаны были Николаем. Это были те слова, которые Николай часто напоминал своим друзьям, говорил им о том, каким должен быть человек, назвавший себя коммунистом.