Текст книги "Батяня. Ответный ход"

Автор книги: Автор Неизвестен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 16 страниц)

– Чисто, – коротко ответил он.

– Сколько постовых у ворот?

– Один. – Начальник нисколько не боялся своего парторга и всегда оставался невозмутим.

По официальной иерархии лагеря они были равны, но парторг плюс ко всему прочему был еще и представителем спецслужб.

Йона бесило, что начальник охраны говорил с ним на равных, ведь парторг считал, что все и вся должны перед ним преклоняться, угождать и, конечно же, бояться. Но начальник охраны не делал ни первого, ни второго, ни третьего, он просто оставался самим собой.

– В своем лице я представляю коммунистическую партию Северной Кореи, – с пеной на губах закричал Йон.

Начальник охраны выслушал это спокойно, ни один мускул на его лице не дрогнул, и лишь в глазах появилась легкая насмешка. Они были один на один, и поэтому можно было оставить политическую трескотню.

– Я повидал в жизни немало, – произнес начальник охраны, – и не стану при каждом удобном случае прогибать спину перед начальством. Если у вас нет больше вопросов, я вернусь к исполнению своих обязанностей. Я обеспечиваю порядок внутри лагеря, остальное в вашей компетенции.

Йон был готов удушить возразившего ему корейца, но это могло и подождать. Главной задачей на теперешний момент оставались десантники...

«Ничего, потом ты у меня за это ответишь», – подумал Йон.

– Почему только один? – Он вновь состроил грозное лицо.

– Вы сами так приказали. Половина моих людей находится в вашем распоряжении, – спокойно ответил начальник охраны.

– Отдых отменить. Охрану утроить, а вокруг поселка пустить дополнительные патрули, чтобы ни одна мышь не просочилась, – рявкнул Йон и тут же бросил озабоченный взгляд на часы.

– Есть! – Начальник охраны с достоинством кивнул и вышел из кабинета.

Йон проводил его суровым взглядом и достал из нижнего ящика черный металлический чемоданчик, положил на стол. Щелкнули замки, кореец бережно открыл портативную военную рацию советского производства одного «года выпуска» с самим парторгом. Такими рациями в самой России уже давно не пользовались. Подобные рации, когда их только еще поставили в войска, считались последним словом техники в радиоэлектронике. Но Йон хранил ее у себя не как ценный музейный экспонат, в Корее и она считалась чудом техники.

Йон установил чемоданчик на подоконник, выдвинул антенну. Нажав на затертую до дыр кнопку, он пощелкал ручкой, настроился на нужную частоту и набрал короткую шифрограмму. В эфир в точно условленное время улетели всего три цифры. Посланная шифрограмма означала, что завтра вечером оборудование, снятое с вертолета, будет отправлено из поселка к побережью.

Глава 13

Зубчатые гребни волн властно вздымались над бледно-синей поверхностью океана. Накатываясь на камни, они тут же разбивались в бурлящую пену, а самые высокие даже перекатывались через пирсы. Брызги иногда долетали до самых высоких выступов скал, и тогда испуганные чайки взмывали в небо, продолжая сжимать в клювах выловленную рыбу, а потом неслись над самыми волнами, перелетали дамбу, прикрывавшую порт от шторма, опускались на баржи и, умиротворенно покачиваясь на вполне спокойной воде, возвращались к трапезе.

Глядя на бетонные волнорезы, по которым прокатывались ледяные пенные валы, трудно было поверить, что летом, в выходные, здесь, бывало, не протолкнешься – молодежь распивала пиво, ныряла в воду, ловила рыбу.

Город Находка и возник как порт. Вся его жизнь была связана с океаном. Японское море во все времена изобиловало морской живностью. Даже в самые страшные годы здесь не голодали.

Промышленная застройка, тянувшаяся по склону, понуро нависала над городом, словно следила за его жизнью. Частые штормы, шквальные ветры были привычны местным жителям. Портовые краны лениво поворачивали стальные шеи, перенося пачки бревен, досок на сухогрузы. Пирамиды морских контейнеров высились у причалов. А вот рыбакам в шторм делать нечего. Траулеры, сейнеры жались к стенке в порту, спасаясь здесь от губительных волн. Не выйдешь же в море в такую непогоду. А рыбаки разбрелись по квартирам, пивным, обсуждали за выпивкой прошлые уловы, ругались на непогоду, надеялись на лучшее.

А в это время за горизонтом, теряющимся в дымке, в паре миль от российских территориальных вод происходили странные вещи. В разрыве между волнами показался изогнутый, похожий на голову лох-несского чудовища, перископ подводной лодки. Вода то захлестывала его, то вновь он появлялся, упорно поворачивался. И лишь после того, как стало ясно, что кораблей поблизости нет, всплыла небольшая дизельная субмарина. Северокорейская подводная лодка была старая, советского производства. И хоть волны перекатывались по настилу палубы, двое низкорослых подводников выбрались на корпус лодки из рубки. Каждый раз, когда налетала очередная волна, они хватались за леера, но все-таки смогли поднять и закрепить растяжками мачту антенны – тонкие прочные тросы звенели на ветру, казалось, вот-вот порвутся. Верхушка антенны сгибалась. Двое мокрых с ног до головы подводников с надеждой смотрели на рубку, ожидая команды сворачивать антенну. Им утроба подлодки уже казалась раем, там было тепло и уютно. А свежий морской воздух, глотнуть который мечтает каждый пробывший под водой не один день, обжигал легкие холодом, сковывал лица ледяной маской. Тянулись минуты напряженного ожидания. Корейский радист вслушивался в потрескивание эфира. Теперь все зависело от него и от того, кто должен был с российского берега отправить послание. Наконец шифрограмма из трех цифр была принята, и капитан тут же отдал команду на погружение. Субмарина, так и не нарушившая радиомолчания, никем не замеченная, ушла на глубину, и вновь от горизонта до горизонта катились, сталкивались валы.

* * *

Тень от вертолета «Ми-24» медленно плыла по обгоревшему почерневшему лесу. Сливаясь с обугленными верхушками деревьев, скользя по сопкам, она то увеличивалась, то уменьшалась в размерах. Солнечные лучи, преломляющиеся в лобовом стекле вертолета, резали, слепили глаза пилота.

– Так-то лучше. – Пилот достал из кармана солнечные очки.

– Еще одни у вас найдутся? – с надеждой спросил инспектор Вологодский.

– Извините, но только одна пара, я же не рассчитывал...

– Дальше можешь не говорить. – Щурясь, инспектор посмотрел в стекло.

Внизу мелькнуло несколько избушек, на удивление не тронутых пожаром. Пилот взял вправо и вылетел к дороге.

– Этот квадрат? – с нетерпением спросил Вологодский.

– Этот, этот.

Пилот снизился и направил вертолет вдоль дороги. «Ми-24» летел настолько низко, что инспектору показалось, будто они едут по дороге, а не парят над ней. Чувство было настолько острым и реальным, что Вологодский втянул голову в плечи.

– Так низко никогда не летали? – усмехнулся пилот. – Я на всякий случай. Привычка еще с Афгана. Ниже летишь – меньше шансов быть сбитым. Могу подняться выше.

– Следи за дорогой. – Инспектор выпрямился в кресле.

Воздушные потоки, вырывающиеся из-под лопастей «Ми-24», тянули за вертолетом длиннющий шлейф пепла, поднятого с обгоревших деревьев, смешанного со снегом. Пилот набрал высоту и вновь поднялся над выгоревшим лесом.

– Вот и прилетели.

«Ми-24» завис над сопкой. Внизу уже стояли военные «УАЗы» и несколько микроавтобусов с эмблемой «МЧС». Вертолет приземлился.

– Инспектор Вологодский из «Ростехвооружения».

– Командир поискового подразделения подполковник Звягинцев.

Мужчины пожали друг другу руки.

– Что обнаружили?

Подполковник пропустил инспектора вперед и подвел к искореженной кабине командирского вертолета. Конструкции вертолета были деформированы до неузнаваемости. И Вологодский не сразу понял, что же именно пытается показать ему Звягинцев.

– Это дежурный вертолет, – подполковник говорил медленно, чтобы тот успевал осмысливать каждое его слово, – он вылетел из части сразу же, как поступил сигнал о пожаре.

– В кабине находились пилот и командир части. Верно?

– Да, – протянул Звягинцев.

– Докладывайте, – Вологодский оставался невозмутим, – продолжайте, я вас слушаю.

– Из экипажа никто не уцелел, – подполковник бросил взгляд на два брезентовых полотна, – тела сильно обгорели, и установить сейчас, кто из них кто, проблематично. Необходима дополнительная экспертиза...

– «Черный ящик» нашли? – Инспектор перевернул страницу в блокноте.

– Да, он обнаружен, – Звягинцев с неприязнью посмотрел на Вологодского, продолжать доклад не хотелось, – подробности могут доложить эксперты, – произнес подполковник, вопросительно посмотрел на инспектора, но, так и не дождавшись ответа, зашагал к «УАЗу».

Вологодский взглядом отыскал на поляне двух военных, перебирающих на куске брезента обгоревшие детали вертолета.

– Что именно вы нашли к настоящему времени? – он приложил кончик стержня ручки к чистому листу бумаги.

– А вы, собственно, кто? – Эксперты недоверчиво покосились на мужчину в штатском.

Инспектор хмыкнул и показал им свое удостоверение. Позолоченная надпись, вдавленная на маленькой книжечке, блеснула на солнце. Вологодский почувствовал моральное удовлетворение и с важным видом спрятал удостоверение обратно.

– «Ростехвооружение»?

– Могу еще раз показать.

Эксперты не сомневались, что тот с пребольшим удовольствием покажет его еще раз.

– «Черный ящик» и некоторые разрозненные детали, – произнес один из экспертов.

– Это я и сам вижу, – раздраженно проговорил Вологодский.

– Это не случайность...

– Что вы имеете в виду? – Инспектор напрягся.

– Похоже на диверсию.

Вологодский сделал пометку в блокноте.

– На чем основано подобное предположение?

Эксперт подобрал с куска брезента прозрачный пакет и положил его на землю, прямо под ноги Вологодскому. Инспектор присел на корточки и осмотрел его содержимое.

– По-моему, здесь остатки какого-то электронного устройства, – заключил он.

– Да, – подтвердил эксперт.

– Ну и что? – Инспектор отложил пакет в сторону. – Это может быть фрагмент любого устройства из вертолета.

– Дело в том, что это устройство не имеет к вертолету никакого отношения. Такие детали не применяются в российской авиационной промышленности. Оно напоминает остатки таймера для взрывного устройства.

Вологодский уже куда внимательнее осматривал остатки платы. Наконец-то появилась реальная зацепка, она, правда, разрушала его первоначальную версию о крушении по вине командира части. Когда он направлялся сюда, картина была ему ясна: пьяный командир потребовал от пилота снизить машину над пожаром, вертолет попал в турбулентный поток воздуха и перевернулся. Остатки электронного таймера вызывали к жизни совсем другую версию. Вологодский уже начинал выстраивать в голове новую картину случившегося.

– Вы уверены?

– Я уже двадцать лет в авиации. И могу отличить взрывное устройство...

– Понимаю, – перебил его Вологодский, – огромное спасибо, вы мне очень помогли.

Инспектор отогнул пару страниц и вернулся к старым записям. Перечеркнул несколько строчек, пробежал глазами по тексту и открыл новую страницу. На верхней строчке поставил восклицательный знак, рядом вопросительный и написал под ним слово «ДИВЕРСИЯ». Обвел надпись жирным кружком и закрыл блокнот.

– Интересно... – задумчиво произнес он, – и странно...

* * *

Солнце катилось к западу, постепенно приближаясь к линии горизонта. Небо теряло свой привычный, пронзительно-голубой цвет, какой можно видеть только на Дальнем Востоке, переливалось всеми оттенками заката – от оранжевого до темно-вишневого. Но наконец и пунцовая полоска, зависшая над лесом, сузилась, угасла, слилась с опустившимися на землю сумерками. Когда в небе уже зажглись первые крупные мохнатые звезды, майор устало присел на выкорчеванное дерево.

– Привал! – Лавров бережно положил автомат на колени.

Барханов сбросил с плеча рюкзак и смахнул с лица выступившие капли пота. Размял затекшие пальцы и опустился рядом с командиром, запрокинул голову – вверху на дереве стучал неугомонный дятел.

– Вроде и солнце село, а он все стучит.

– Наверху еще светло.

– Держи, – в руках старлея мелькнула пачка сигарет.

– Ты же недавно выкинул пустую.

Старлей загадочно улыбнулся и вынул из кармана зажигалку.

– У меня всегда про запас найдется, – смахнув с погона стружку коры, произнес он.

Десантники закурили. Майор бросил взгляд на часы и глубоко затянулся.

– Ровно идем, – сказал Лавров, – через час будем у поселка.

– Так, что за план? – спросил старлей.

Батяня почесал затылок, провел шершавой ладонью по небритой щеке и подался вперед. Отломал ветку, пригладил носком сапога рыхлый снег и начертил что-то похожее на карту.

– Это поселок, – ткнув веткой в центр, сказал он.

– Хорошо, что сказал, – ухмыльнулся Барханов, глядя на неровные линии.

– Как ты помнишь, забор там высокий, с колючкой поверху, – произнес Лавров, – притом еще и охраняется. Так что попасть внутрь через него мы никак не сможем.

– А боеприпасы на исходе. – Барханов насчитал у себя в рожке всего три патрона.

– Это не имеет принципиального значения – сто или три... Противников все равно больше.

– Предлагаешь, как Суворов: «Брать не числом, а умением»? – не выдержал старлей.

– Отвлечь их внимание и незаметно пробраться через КПП. Другого не дано. – Лавров прервал линию, загладив ее пальцем.

Барханов на секунду задумался, представляя, как он с майором крадется через командно-пропускной пункт под носом у корейцев. Эта затея показалась ему более чем рискованной.

– Хорошо... Допустим, мы оказались внутри, – согласился старлей, – но мы же не корейцы, нас сразу...

– Заметят? – Казалось, что майор разговаривает сам с собой.

– Именно.

Батяня утопил окурок в снегу и начертил еще одно подобие круга, которое по точности исполнения мало чем отличалось от первого.

– А это что такое? – спросил Барханов.

– Это машина...

– Подожди, откуда у нас машина? – Чем больше говорил Лавров, тем больше его не понимал старлей.

– Не у нас. Мы ее просто подождем.

– Машину?

Батяня кивнул и бросил ветку на землю. Посмотрел на часы, поднялся:

– Идем.

Десантники около часа петляли среди деревьев, косились на неразборчивые тени, которые так походили на человеческие. Барханов по привычке поднимал ствол автомата, смотрел в темноту, но когда приближался ближе, смеялся над своей бурной фантазией. Оказывалось, что это старый, трухлявый пень, перевернутый корнями вверх. Но они все равно не теряли бдительности – двигались медленно, вслушиваясь в малейшие шорохи, звуки. В лесу вполне могли быть корейцы, патрулирующие территорию, прилегающую к поселку, и любые неосторожные перемещения десантников могли поставить под срыв весь план.

– А вон и прожектора. – Майор вскинул голову и посмотрел на рассыпчатый луч света, плавающий поверх деревьев.

Барханов остановился. Вдалеке послышалась корейская речь и гул бензопилы.

– Кажется...

– Тише, – Батяня приложил указательный палец к губам и дернул старлея за плечо, – пошли.

Десантники, прячась за деревьями, крались туда, откуда доносились голоса. Вскоре мелькнул маленький огонек, похожий на пламя костра. А через несколько минут майор и старлей уже разглядывали корейца, разделывающего ножовкой тушу какого-то животного. Возле костра, сидя на бревнах, разговаривали корейцы. Поодаль, на снегу, стояла трехлитровая банка. Не надо было быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться – это самогон, купленный у местных деревенских жителей.

– Отдыхают, – шепотом произнес Барханов.

– Главное, не привлекать внимания.

Кореец протер окровавленные зубцы ножовки тряпкой и стал раскладывать куски мяса на снегу. Каково было удивление десантников, когда они заметили среди отходов собачью голову.

– Собака? – Старлей сказал это бесстрастно.

Майор почувствовал легкое покалывание в желудке и подходившую к горлу тошноту, хотя при необходимости и сам мог питаться любой «дрянью».

– Страшный народ, – морщась, произнес Лавров.

Кореец наживил куски мяса на металлические прутья и поставил собачатину на угли. Свежее мясо зашипело, покапала кровь. Запах жареного мяса тут же развеял ветер.

– А пахнет вполне съедобно! – стараясь не дышать глубоко, прошептал Барханов и тут же сделал предупреждающий жест рукой.

За спинами корейцев вспыхнули фонари. К костру бежал человек в камуфляже. Отблески пламени осветили смуглое, раскосое лицо седовласого корейца, на его рукаве мелькнула красная повязка, похожая на те, с которыми ходили дружинники в советские времена. Подфутболив железные прутья с мясом, он накинулся на лесоруба, который недавно разделывал собаку. Заломал руки, вывернул кисти и толкнул его ногой в костер. Лесоруб, махая руками, рухнул в раскаленные угли. Стоны и вопли эхом разнеслись по лесу.

– Это еще кто такой? – спросил старлей.

– Наверное, кто-то из главных...

Десантники не стали задерживаться и наблюдать за продолжением разыгравшейся сцены. Удалившись в лес, они вышли к небольшой горке. Взобравшись по ее склону, старлей и майор оказались на поляне, поросшей кустарником. Отсюда корейский поселок был виден как на ладони.

– Смотри! – произнес Батяня.

Вдоль высокого забора, на расстоянии в пятьдесят метров друг от друга, стояли охранники. Круги света от прожекторов скользили по снегу, скрещивались, расходились в стороны. Луч света выхватил из темноты «Урал», припаркованный возле лесопилки. Лавров присмотрелся и насчитал около машины восьмерых вооруженных корейцев. Подходы к грузовику освещались беспрерывно.

– А вон и машина с оборудованием.

– Только нам ее не захватить. – Барханов аккуратно положил перед собой «АКМ».

– Это мы еще посмотрим, – улыбнулся майор.

Старлей задумался, пытаясь разгадать замысел майора. Но ничего толкового на ум не приходило.

– План придется менять, – неожиданно произнес Лавров, глядя на ворота КПП...

* * *

Йон сидел на подоконнике распахнутого настежь окна, завороженно глядя на искрившийся во внутреннем дворике снег. Ветер приятно ласкал его лицо, трепал редкие волосы, обдувал слипающиеся глаза. Уставший за последние дни кореец все равно выглядел бодро, словно проспал целые сутки.

Однако те двое десантников, замеченных его людьми на делянке, не давали ему покоя. Он не мог не думать о них ни секунды. Чувство опасности и тревоги прокралось в его мозг, не оставив места спокойствию. И даже сейчас, когда вокруг поселка была усилена охрана, выставлены дополнительные патрули, он не чувствовал себя в безопасности. По разрозненным донесениям его патрулей выходило, что десантники продвигались не к городу, не к военной части, а сюда, к поселку.

Йон закурил, пытаясь отогнать тяжелые мысли. Он понимал, что основная и самая опасная часть его плана уже выполнена и дело остается за малым – передать ценный груз в руки северокорейскому правительству. Любой оказавшийся на его месте мог бы праздновать победу. Но Ли Эр Йон не имел привычки расслабляться, вся его жизнь требовала от него сосредоточенности и концентрации. Он всегда доводил начатое дело до конца, не оставляя после себя никаких следов.

В дверь постучали.

– Входите.

– Машина у входа! – вытянувшись стрункой, отчеканил охранник.

– Никого не подпускай к кабинету.

Йон набросил пальто, обвел пристальным взглядом кабинет и, что-то вспомнив, подошел к столу. Открыл ящик, достал «макаров». Зарядил пистолет новой обоймой и засунул за пазуху. Вновь его глаза забегали. Убедившись, что теперь ничего не забыл, парторг хлопнул дверью.

Внизу его уже ждал армейский «УАЗ». Но он не спешил садиться в машину. Запрокинув голову, посмотрел в звездное небо, закурил американскую сигарету. Водитель в спешке приглаживал край маленького портрета Ким Ир Сена, отслоившийся от лобового стекла.

– Едем, чего стоишь? – Йон щелкнул окурком в темноту.

– Есть. – Водитель повернул ключ в замке зажигания.

В хвост отъезжающему «УАЗу» пристроился бортовой грузовик «ЗИЛ», на его скамьях сидело с десяток вооруженных корейцев. Йон никогда прежде не ездил с большой охраной, но сегодня был особый случай. На карту было поставлено все, и любая промашка с его стороны могла сорвать всю операцию.

Кортеж выкатил на дорогу, направляясь к делянке, где покоился разобранный вертолет «Барракуда».

* * *

Идея устроить засаду пришла майору сразу же, как только он заметил две машины, выезжающие из поселка. Армейский «УАЗ» и «ЗИЛ» спешно покинули территорию корейского гетто и вырулили на дорогу. Лавров успел рассмотреть за передним стеклом «УАЗа» знакомое черное пальто, которое он уже однажды видел.

– Как звали того корейца? – спросил майор.

– Какого?

– Который выходил встречать Ставропольского...

Барханов задумался, вспоминая разговор с бизнесменом.

– По моему, Йон, – неуверенно произнес старлей.

– Точно, – воскликнул Лавров, – это их главный.

Майор не мог упустить такую возможность: кореец, организовавший похищение вертолета, сам шел в их руки. Майор знал железное правило: войско без командира обречено на поражение. И если они с Бархановым возьмут в заложники главаря, все пойдет как по маслу.

– С чего ты взял, что это был Йон? – провожая кортеж взглядом, спросил старлей.

– Такое пальто только у него, – объяснил Лавров.

Старлей вопросительно поднял брови, провел ладонью по небритой щеке и прищурился:

– Может, это ложный ход. Кто-то из его людей надел точно такое же пальто и хочет, чтобы мы приняли его за Йона. А тем временем он спокойно улизнет у нас из-под носа, забрав с собой секретное оборудование. И ищи его в чистом поле...

Комбату тоже приходила в голову такая мысль, но он все равно не собирался менять свой план.

– Нет, если бы они хотели нас обмануть, то он садился бы в машину после КПП, чтобы мы хорошо рассмотрели кожаное пальто. Как бы оно там ни было, мы должны попробовать, – твердо решил Лавров.

– Ты хочешь его похитить? – без особого удивления произнес Барханов. – Если честно, у меня тоже возникла такая идея.

Майор кивнул, встал на колени, взобрался на снежную насыпь и опустился на живот.

– Ты что делаешь? – спросил с угрюмой усмешкой старлей.

Лавров махнул рукой, Барханов понял, что его командир не хочет, чтобы ему задавали лишние вопросы. Майор перевалился через насыпь и спрыгнул на склон горы. Затаился за ледяным выступом. Отсюда хорошо просматривался поселок лесорубов и обступающий его со всех сторон пустырь. Прожектора на башнях отбрасывали круги света на снег, освещая многочисленных охранников, расхаживающих вдоль высокого забора. Пробраться незамеченным через такой кордон охраны десантнику показалось невозможным. Корейцы были повсюду – возле ворот, вдоль забора, на пустыре...

«Как грибы после дождя», – подумал про себя майор.

Лавров с трудом пересчитал всех вооруженных охранников: их количество перевалило за полсотни. Тяжело вздохнув, он отвел взгляд в сторону – возле дороги за деревьями что-то виднелось. Прищурившись, Лавров рассмотрел в темноте расплывчатые очертания небольшого деревянного строения. Это была пилорама. Поодаль от нее возвышался штабель бревен, а под ним стоял небольшой бульдозер «ДТ-75». Лавров в душе улыбнулся: придуманный им план уже не казался сложным в исполнении. Майор поднялся по склону, перевалил через снежную насыпь и опустился рядом с Бархановым.

– Ты чего так долго? – Старлей растирал заледенелые руки.

– В метрах пятистах отсюда лесопилка. Мы должны пробраться туда...

– Зачем нам она? – спросил Барханов.

– Надо перекрыть им дорогу при возвращении, – сказал майор. – Когда кореец будет ехать в поселок, ему придется остановиться, и пока его люди будут расчищать дорогу, мы возьмем его в заложники...

– Подожди, – перебил Лаврова старлей, – а если он не собирается возвращаться?

– В любом случае дорогу надо перекрыть, чтобы не смогли вывезти оборудование.

– Бревно от лесопилки мы не дотянем, – засомневался Барханов.

– А кто говорил о бревне? – искренне удивился комбат. – Я два раза один и тот же способ не использую. Примета плохая.

Десантники спустились по склону, обогнули пустырь и выбежали к кромке леса. Прожектор на башне поворачивался, сканируя своим лучом прилегающий к пустырю лес. Старлей с майором залегли, закопались в снег. Луч света прошел в считаных сантиметрах от их голов и исчез за краем забора.

– Теперь бежим! – скомандовал Лавров.

Десантники вскочили и в считаные секунды преодолели открытое пространство, оказались в лесу. На пилораме – ни души.

– Делаем все быстро, – поглядывая на прожектор, чуть видневшийся за стволами деревьев, произнес майор и подошел к бульдозеру, – ничего они не услышат. Вон как у них в поселке дизель-генератор грохочет.

Барханов уже откинул крышку с двигателя и наворачивал ремень на барабан «пускача». Раздался тревожный треск, дизель вздрогнул и заурчал.

Лавров сидел за рычагами.

– Забирайся, прокатимся.

«ДТ-75», подминая под себя рыхлый снег, двинулся по узкой просеке.

– Давненько я такой техникой не управлял, – майор тронул рычаг гидравлики, поднимая отвал.

Барханов смотрел не вперед, а на чуть видневшийся за лесом поселок. Вроде бы их передвижений никто не заметил. Бульдозер выбрался на дорогу, но Лавров пока не собирался останавливаться. Он опустил отвал, лишь когда дорога повернула и свет поселка уже не был виден.

– Может, он вернется только утром? – охрипшим голосом произнес Барханов.

– Будем ждать, сколько понадобится, хоть сутки. – Лавров оставался невозмутим.

– Еще немного, и у меня будет воспаление легких, – подняв ворот бушлата, прохрипел старлей.

Майор вынул пачку сигарет, щелкнул зажигалкой, закурил. Бросил взгляд на циферблат часов – секундная стрелка неторопливо двигалась по кругу, словно невидимая сила специально сдерживала ее ход.

Старлей несколько раз кашлянул и с надеждой посмотрел на пустую дорогу.

– Скоро появятся, я уверен. – Лавров был настроен оптимистически, в отличие от своего товарища.

– Где-то это я уже слышал.

– Двигатель не глушим... Непонятное всегда лишает противника возможности действовать адекватно.

...Вдалеке за деревьями мелькнул тусклый свет фар. Вскоре на дороге появился кортеж. Впереди медленно катил «ЗИЛ», видимо, его водитель боялся, что старая машина заглохнет на больших оборотах. Сзади, выдерживая приличную дистанцию, следовал «УАЗ».

Когда бортовой грузовик выехал из-за поворота, свет фар выхватил из темноты бульдозер, стоявший прямо на дороге. Двигатель работал, из выхлопной трубы весело вылетал дым. Кортеж остановился.

Передняя дверка «ЗИЛа» открылась. Вооруженный «калашом» кореец подкрался к бульдозеру, осмотрелся по сторонам и крикнул, что в кабине пусто. Охранники в кузове бортового грузовика засуетились, спрыгнули на дорогу и обступили машину.

– Что там такое? – Йон приспустил боковое стекло и выглянул.

– Впереди бульдозер, – отозвался водитель.

– Так чего они стоят, убрать его с дороги, – нервно бросил он.

Йон не сразу подумал о возможной засаде. К тому же он находился в километре от поселка: вокруг ходили выставленные им патрули, прочесывая прилегающую к корейскому гетто территорию.

– Быстрее, а то только к утру доедем. Поторопи их.

Водитель «УАЗа» кивнул и вышел из машины. Парторг поднес к губам баллончик с аэрозолем. Он даже не заметил, как в зеркальце заднего вида мелькнули две тени. Послышался шорох, кореец встрепенулся и повернул голову. Скрипнула дверка, в салон ворвался порыв свежего ветра. На оторопевшего парторга угрожающе смотрел ствол автомата. Йон запустил руку за пазуху, нащупал холодную рукоять «макарова», но было уже поздно.

– Двинешься, убью на месте, – тихо произнес Барханов.

– Я все понял...

Старлей закрыл за собой дверцу и впустил в машину Лаврова. Глаза майора поймали руку корейца, вытаскивающую из-под плаща пистолет.

– А вот этого не надо. – Барханов забрал у корейца оружие и передал его Лаврову.

Йон выругался, но все-таки отдал «макаров» десантнику. Барханов покрутил в руке оружие и улыбнулся:

– А оружие-то мы одно используем...

Бульдозер наконец отогнали в снег. Корейцы вернулись в «ЗИЛ». Не заметив ничего подозрительного, они сели на скамьи, тянувшиеся вдоль бортов. Водитель «УАЗа» вернулся в машину и сел рядом с Йоном.

Ли Эр Йон чуть скосил глаза назад, показывая водителю, что они сейчас оказались не одни.

– Не дури, иначе башку снесу. – Барханов вдавил ствол автомата в затылок корейца.

Водитель округлил глаза и покосился на двух мужчин на заднем сиденье автомобиля. По его телу пробежала дрожь, а ноги словно онемели.

– Спокойно заводи машину и езжай следом за «ЗИЛом». Попытаешься что-нибудь выкинуть, получишь пулю в затылок. Ты меня понял?

И хотя шофер плохо знал русский, он прекрасно понял смысл слов, сказанных десантником. Он понимал, что в таких ситуациях лучше проявлять покорность и выполнять любые требования, какими бы они ни были, а неоправданное геройство может лишь усугубить положение. Повернув ключ в замке зажигания, водитель поехал вслед за отъезжающим «ЗИЛом».

Охранники в кузове бортового грузовика вели себя спокойно, они не подозревали, что в «УАЗе» не все хорошо. Это злило Йона, ведь с ним было десять вооруженных корейцев, и ни один из них ничего не предпринял для его освобождения.

– Закурить можно? – спросил он.

– Кури, только стекло не опускай, – произнес старлей.

Лавров взял на себя водителя, ткнув ему в бок заряженный «макаров».

– Дальше действуем по плану. – Майор и старлей встретились взглядами.

– Я помню, если что-то пойдет не так, переходим к плану «Б».

Один из охранников неожиданно приподнялся в кузове бортового грузовика, замахал рукой водителю «УАЗа» и выкрикнул что-то по-корейски. Десантники пригнули головы и спрятались за передними сиденьями.

– Чего это он хочет? – раздраженно спросил Барханов.

– Просто предупреждает, что мы подъезжаем к поселку, – перевел слова охранника Йон.

Ли Эр Йон раздавил окурок в пепельнице и задумчиво посмотрел в окно. Размышлять с приложенным к затылку стволом автомата он не привык, однако ничего не мог поделать с этим обстоятельством. Кореец начинал строить планы побега, но на ум, как назло, ничего не приходило.

– Думал, всех вот так и обманешь? – спросил старлей.

– Вы еще не знаете, во что ввязались, – сквозь зубы процедил Йон, – обратной дороги у вас уже нет.

– У тебя тоже, – усмехнулся Барханов.

Впереди идущий «ЗИЛ» остановился. Фары грузовика осветили КПП – охранник, спасаясь от яркого света, прикрыл глаза ладонью и вышел из будки. Открыл ворота, махнул рукой. Шофер бортового грузовика плавно надавил на педаль газа.

– Только без фокусов! – предупредил Йона Барханов.

– Вы ничего не сможете сделать, – ухмыльнулся кореец, – смотрите, сколько здесь людей. Вас схватят, а потом закопают где-нибудь в лесу.

– Это мы еще посмотрим, кого из нас закопают...

– Я предлагаю вам сделку, – неожиданно произнес Йон.

– И что ты хочешь нам предложить? – с насмешкой спросил старлей. – Может быть, деньги?

– Если вы прямо сейчас уберетесь отсюда, я подарю вам жизнь.