Текст книги "Младшая принцесса Боадикея"

Автор книги: Автор Неизвестен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 9 страниц)

– Очень приятно, – девушка присела в почтительном реверансе.

– Я думаю, хватит с Боадикеи на сегодня знакомств, – подошел к сестре сзади Седрик и покровительственно положил руки на плечи. – Тем более что до ужина её ещё ждет поездка в город. Завтра прибывает правитель Стеркаосты, хочу, чтобы она поприсутствовала и на официальной встрече и на последующем приеме.

– Тогда до вечера, – поклонился Закери и повернулся, чтобы уйти, но тут Боадикея спросила:

– А куда мне поселить Лапочку? Их с моей горничной Мартой привезет вечером кучер.

– Лапочку? – удивленно переспросила Беатрис. – Это какая-то служанка?

На её вопрос нехотя ответил Лиам:

– Это её домашняя зверушка.

– А-а-а! – как ей показалось, поняла, что имел в виду сын, Беатрис. – Так пусть с ней и живет.

Седрик закатил глаза и ничего не ответил матери. Вместо этого он повернулся к сестре и сказал:

– Мы найдем для него покои рядом с садом.

– Но он должен быть со мной! Лапочка никого не слушается кроме меня! – настаивала Боадикея.

Беатрис закатила глаза и, подойдя к дочери, больно схватила за плечо и повернула к себе:

– Что это за манеры?

– Но... – попыталась объяснить матери Боадикея, но та не слушала.

– Ведешь себя как капризный избалованный ребенок!

– Но...

– Ты немедленно извинишься за свое поведение, извинишься за неудобства, которые доставляешь другим и уйдешь в свои покои...

– Ваше величество, – ледяным тоном осадил её Закери, лишь на мгновенье опередив Седрика. – Вы слишком строги. Леди Боадикея не причиняет никому неудобств, и она совершенно права насчет своего питомца. Оскар, распорядитесь насчет покоев для айро.

Он ещё раз чинно поклонился, прощаясь, и уже собрался уйти. Но тут его взгляд остановился на Боадикее. Девушка смотрела на него, как на своего персонального героя. Какой мужчина устоял бы, увидев полный восхищения взгляд любимой женщины? Вот и Закери не смог. Наплевав на Оскара, на мнение окружающих и на её братьев, он подошел к Боадикее, взял её руку поцеловал и сказал:

– Вы даже не представляете, как вам тут рады.

Глава 6

Когда Боадикее прислали приглашение во дворец, она и не думала, что первые два дня будут настолько полны впечатлений. Лиам действительно свозил её за покупками. Он не только купил ей каждое понравившееся платье и туфли, но и купил многое сверх того: украшения, красивые заколки, веера и прочее. В какой-то момент брат так вошел в азарт, что сам начал таскать ей платья на примерку, комментируя, с каким туфлями оно будет смотреться, и куда сестра сможет его одеть.

Когда уставшие, но довольные жизнью Лиам и Боадикея вышли из последнего салона, на дворе уже был глубокий вечер. К ужину во дворце они опоздали, но особой печали по этому поводу никто из них не ощущал.

Они как раз смотрели на то, как слуги загружают покупки в карету, когда Лиам вдруг повернулся к сестре:

– Знаешь что? А пошли, перекусим, пока они тут управятся.

– Но куда мы пойдем в такое время? – недоверчиво спросила Боадикея.

– Тут неподалеку есть прекрасная кондитерская, которая работает, если мне не изменяет память, до девяти. Съедим по паре пироженных.

Даже в сумерках было видно, как от радости заблестели глаза у Боадикеи.

– Лиам, ты купил мне столько платьев и всего другого, а теперь ещё и мой ужин будет состоять только из сладкого, – девушка бросилась обнимать брата. – Я тебя обожаю!!!

Лиам отдал распоряжение дождаться их, и повел сестру в место, которое ему показала одна из его последних любовниц. В первый раз увидев это место, он сразу подумал, что ей здесь понравится. Хоть Боадикеяи мало где бывала, но её было тяжело чем-то по-настоящему удивить. Она оставалась равнодушной к украшениям, техническим новшествам, романтическим балладам, архитектурным шедеврам и прочим вещам, которыми восхищается современное общество. Зато её приводило в восторг все необычное. У неё даже домашний зверь и тот айро. Лиам подозревал, что его сестра немного сумасшедшая. Но она как никто умела разбавить каждодневную обыденность, она приносила с собой тепло и свежесть. Не в смысле свежий воздух. А в смысле новизну. За это братья её и любили.

А кондитерская, про которую он так неожиданно вспомнил, будто создавалась для того, чтобы заинтересовать его сестру. Снаружи это было ничем не примечательное серое помещение. Но внутри оно причудливым образом было украшено мозаикой цветного стекла и зеркальной мозаики. Тени от цветных стекол, изображали на стенах и на полу разные фигуры. Время от времени мозаики приходили в движение, с помощью сложного механизма, спрятанного за ними, и фигуры будто оживали, меняя свое положение в пространстве.

Напитки и пироженное подавали не в фарфоровой посуде, а в стеклянной, изготовленной под заказ. Каким-то образом стеклодувам удалось вплавить туда веточки листьев, цветы и даже бабочек. И даже столы и стулья в этом месте были необычными. Вместо деревянное мебели, посетителям предлагали присесть на пни и пониже и поменьше, а огромные, просто необъятные пни были вместо столов.

Как и предвидел Лиам, Боадикея была просто в восторге. Забыв о пироженных, девушка носилась от одного витража к другому. А когда увидела, как двигаются фиуры, её восхищению просто не было предела. Но самым большим восторгом за вечер стали именно тарелки. Она жевала пироженные и постоянно давилась ими, потому, что выдвигала различные теории того, как животные попали в стекло, от вполне разумных, до абсолютно абсурдных.

Боадикея так радовалась этому небольшому приключению, что этим невозможно было не заразиться. Лиам был счастлив тому, что она была в его жизни. Вот так запросто радуясь простым, в сущности, вещам, она напоминала ему о том, что в этой жизни по-настоящему важно. И это не деньги и статус.

Когда Лиам и Боадикея, наконец, вернулись во дворец, было уже глубоко за полночь. Но, несмотря на это, в нем бурлила жизнь. Ладлен – большой дворец и официальная королевская резиденция никогда не засыпал. Не спал и Седрик, который ждал их возвращения. Он со спокойным выражением лица проводил их в покои Боадикеи и уже там устроил выволочку. Только хорошенько поставив на место загулявших родственничков, Седрик спросил:

– Так, что вы там накупили?

Почти всю оставшуюся ночь Боадикея и Лиам показывали свои покупки, с жаром доказывая, что все это очень нужно. И тарелки с бабочками из кондитерской тоже. Пока Боадикея увлеченно рассказывала про посиделки в кондитерской, Лиам жаловался, что ему за эту тарелку пришлось выложить едва ли не столько же, сколько за все платья вместе взятые.

Это могло продолжаться ещё бог знает сколько времени, если бы в комнату не постучалась Марта и не возвестила, что леди пора собираться к завтраку.

На прощанье Седрик посоветовал, что одеть на официальный прием по случаю прибытия правителя Стеркаосты и что лучше надеть вечером, на первый в её жизни бал.

*****

Днем приехавшая накануне Марта помогла Боадикее одеться и уложить прическу. Это было трудновато сделать с учетом постоянно путающегося под ногами Лапочки. Они едва управились к приходу Лиама. Он проводил её по дворцовым лабиринтам. Всю дорогу с ними здоровались незнакомые люди. Сама Боадикея не видела ничего предосудительного в том, чтобы с кем-то поздороваться. Но Лиам объяснил, что у неё при дворе такой статус, который не позволяет приветствовать каждого. С близкими к ней по статусу можно здороваться. К более низким – лучше снисходительно кивнуть. А тех, кто находится совсем низко по иерархической лестнице, лучше вообще не замечать.

Для Боадикеи это было дико. Но она старательно копировала реакцию брата на тех, или иных людей, встречавшихся по дороге.

О том, чтобы запомнить хоть кого-то из них, девушка даже не мечтала. Она не привыкла видеть вокруг себя так много людей сразу. И, положа руку на сердце, Боадикея могла признаться, что они все её пугают. Не до ужаса и обморока. Но она не знала здесь никого, кроме братьев и матери. Хотя вряд ли можно сказать, что мать она знает. О ней сохранились смутные обрывки воспоминаний с детства и небольшой шрам на щеке, который становится заметным, только когда у Боадикеи сильно загорает лицо. Она спрашивала братьев про него, но те отнекивались. Правду девушка узнала от той же Марты, которая была с ней с самого детства. Оказалось, что пока Беатрис не переехала во дворец и не стала королевой, дочь жила в её покоях. Когда Боадикее было около трех, за ней не усмотрела няня, и девочка добралась до маминой косметики, разворотив там все и разрисовав снежно белое платье, которое было приготовлено на бал вечером. Беатрис в гневе сильно избила дочь. Марта по секрету рассказала, что если бы не вмешался Лиам, то это избиение могло закончиться как угодно.

Самого избиения Боадикея не помнила. Она про неё вообще очень мало помнила. И не считала, что слишком обижена. У неё было много времени для своих увлечений: книги, иностранные языки, которые она учила с помощью слуг, у которых были корни из других стран садоводство. К последнему у девушки была особая слабость. Само садоводство было ей по боку. Но в саду росла карликовая желтая вишня. И все то время, что она плодоносила, Боадикея обрывала ягоды. Садовник, если заставал её за этим делом, немилосердно гонял. Во-первых, она рвала ягоды достаточно неосторожно, и ему приходилось постоянно подравнивать поломанные ветки. Во-вторых, если она переедала вишен, у неё болел живот. Седрик несколько раз, понаблюдав за мучениями сестры, дал садовнику распоряжение, чтобы тот вообще её к вишням не подпускал. Ну, и, конечно, у неё был Лапочка. Уход за взрослым айро занимает много времени.

Чего ждать сегодня, от первого официального мероприятия в своей сознательной жизни, Боадикея не знала, поэтому очень боялась опозорить братьев. Она так волновалась, что даже несмотря на бессонную ночь, не то, что не устала, вообще не могла расслабиться. Не способствовало расслаблению и то, что на неё все глазели. Девушка, кажется, раз сто спросила у Лиама как выглядит. А тот, смеясь, отвечал, что она великолепна.

Наконец, они вышли в тронный зал. В основном кивая всем направо и налево, Лиам и Боадикея прошли по залу и заняли свои места рядом с троном. Ближе стояли только Женевьева и Беатрис. Когда они пришли Седрик уже был здесь. Но поговорить с ним не получилось, потому, что он что-то активно обсуждал с высоким статным молодым брюнетом.

Все ждали, что глашатай сейчас объявит о приезде правителя Стеркаосты. Но вместо этого в зал вошла Маргарита. Двор замер при виде бывшей регентши. Никто не ожидал, что после постигшего её позора, принцесса не побоится показаться на люди. Но она не побоялась. И даже больше того, Маргарита шла с расправленными плечами, прямой спиной и высоко поднятой головой. Она не ждала, что с ней хоть кто-то заговорит. Но Седрик выступил ей навстречу и подал руку, помогая подняться по ступенькам на положенное ей как принцессе место, рядом с Женевьевой. Марго ответила ему благодарным взглядом, и краешки её губ дрогнули в подобии улыбки.

Закери ничего не успел сказать по этому поводу, потому что по залу раздались несколько ударов колокола, и глашатай объявил:

– Его императорское величество Экейн Тизон правитель империи Стеркаосты, островов...

Он не договорил, так как к нему подбежал ребенок и сунул в руки свернутый свиток. Такой же свиток передали в руки Закери. Сначала его молодой король читал его с неподдельным изумлением на лице, пока глашатай откашлявшись представил:

– Его императорское величество Уисдом Тизон, правитель объединенной империи Стеркаосты и присоединенных островов Амитоль и Мальва, ...

Глашатай ещё долго перечислял родовую нового короля и его титулы, но это уже никого особо не волновало. Все вокруг взволновано обсуждали смену власти в Стеркаосте. Когда это случилось? А главное, почему трон унаследовал второй сын, а не первый Гриер Тизон? В Стеркаосте произошел переворот?

Пока глашатай говорил, Закери читал, а затем передавал свиток Оскару, входная дверь открылась, и в зал вошел император. Все ждали появления старика Экейна. Вместо него прибыл молодой, высокий и широкоплечий мужчина. Судя по статной фигуре и осанке, а также по тому, как уверенно его правая рука лежала на рукоятке сабли – как минимум хороший воин. Прямая спина, гордо поднятая голова – все в нем говорило о том, что этот мужчина привык быть лидером и не иначе. Он шел по залу уверенно и неторопливо, как идет хозяин по своему дому. От него просто веяло силой и уверенностью. И придворные невольно отступали от него на шаг назад, давая большую дорогу. Лицо незнакомого императора было непроницаемой маской, прочитать какие мысли или переживания одолевали его, было просто невозможно. А черные глаза, и длинные и черные, как вороново крыло, волосы, небрежно связанные простой лентой, делали его похожим на демона, а не человека.

Боадикея подергала Лиама за руку:

– Что происходит?

– Как и у нас, в Стеркаосте новый король, – шепотом объяснил тот. – Но почему-то не старший сын, а второй. Всем интересно, что там произошло.

Изредка пришелец, которого представили как Уисдома Тизона, поглядывал на зал. А потом его глаза сосредоточились на членах королевской семьи. Он осмотрел всех, и его взгляд остановился на Маргарите и Седрике, что-то увлеченно обсуждающих в полголоса. Но ненадолго.

Император, наконец, подошел на предписанное этикетом расстояние к трону. Как и полагается вежливому гостю, он склонил голову в небольшом поклоне. Закери ответил на него легким кивком. Невозможно было не сравнивать двоих монархов, впервые встретившихся. Молодой и сильный Закери, одетый в специально пошитый для встречи костюм из самых дорогих тканей и с огромной золотой короной, украшенной россыпью дорогих камней, проигрывал, одетому в простую шелковую рубаху и черные кожаные брюки для путешествий, императору Стеркаосты. И дело было не в росте. Хотя Уисдом и был на голову выше каждого из присутствующих, да и в плечах по шире. Дело в том, что у Закери не было той внутренней силы и уверенности, которая была у его венценосного гостя.

Закери решил поскорее покончить с официальной частью, поэтому добавил в свои речи как можно больше конкретики:

– Я безмерно сожалею о безвременной кончине реайд-сина Экейна Тизона, – как и полагается начал с соболезнований Закери, намеренно употребив титул, которым принято называть императора в самой Стеркаосте. Уисдом дал понять, что оценил любезность, ответив на неё легким поклоном. – И, конечно, приветствуем на троне нового реайд-сина.

В зале раздались неуверенные аплодисменты. Закери немного выждав, дал знак всем умолкнуть и спросил:

– Так что привело вас к нам? Это визит вежливости, или у вас были другие причины навестить наше скромное королевство.

Лиам наклонился к Боадикее и перевел:

– На самом деле он спрашивает сделка о замужестве Женевьевы ещё в силе или он от неё отказывается.

Новоявленный император ответил сам, без переводчика на чистейшем гейсе – самом распространенном в Малероссе языке:

– Я сильный воин и могущественный правитель, но даже мне не обойтись без королевы. Поэтому я прибыл для того, чтобы предложить вашей сестре стать моей единственной супругой.

– Что ж, Женевьева согласна, – недослушав, удовлетворенно сказал Закери и жестом велел сестре выйти вперед, что она смиренно и выполнила. Хоть и было видно, что девушка вот-вот разрыдается.

Но император не сделал ни шага вперед, чтобы одеть на будущую невесту обручальный браслет, как заведено в Стеркаосте. Вместо этого он сказал:

– Я имел в виду не эту вашу сестру, – и он в упор посмотрел на Маргариту. – Если, конечно, она согласится стать моей королевой.

В зале стало так тихо, что слышно было незначительный шум за закрытыми входными дверями. Марго не могла поверить, то он говорит о ней. Неужели император абсолютно серьезно предлагает ей стать королевой в такой большой и богатой стране, как Стеркаоста? Это стало для неё настоящим шоком. Маргарита росла с мыслью, что будет правительницей Малероссы. Она любила свою страну, хотела для неё только лучшего. Даже зная, что у неё мало шансов удержаться при власти, Маргарита готова была бороться до конца.

И тут этот император со своим предложением.

Пока Марго пыталась собраться с мыслями и решить, что ответить, к Уисдому на полусогнутых подошел посол Стеркаосты в Малероссе, и принялся что-то торопливо рассказывать. Все поняли что именно. Закери даже не сдержал улыбку. Марго тоже понимала, что сейчас немного отставшего от жизни монарха просвещают по поводу истории с Дьюэйном. И ей уже не нужно будет выбирать, потому, что император не станет связывать себя узами брака с принцессой, имеющей настолько запятнанную репутацию.

Но, ко всеобщему удивлению, Уисдом лишь отмахнулся от посла, как от надоедливой мухи и сказал, глядя в упор на Марго:

– Я жду вашего ответа.

Зал вторично замер.

В разговор вклинился Оскар:

– Я не думаю, что её высочество Маргарита согласится...

– Я согласна, – быстро ответила она и спустилась вниз по ступенькам к императору. Пока никто не вмешался и не помешал. Марго родилась, чтобы быть королевой. Если корона Малероссы ей пока не светит, то она согласна на другую.

Уисдом взял её руку и поцеловал, как заведено в Малероссе. И только после этого одел на неё браслет.

Раньше Марго считала себя очень высокой. Но оказавшись в непосредственной близости с новым правителем Стеркаосты, поняла, что не знала точного определения этого понятия. Вот кто и вправду высокий. Рядом с ним девушка впервые почувствовала себя по настоящему слабой и нуждающейся в защите. Причем от него самого в первую очередь. От действительно напоминал большого и опасного хищника, который выглядел спокойно и расслаблено, но в любой момент готов был атаковать.

И все же Марго встретила его взгляд спокойно и ровно. Она не чувствовала за собой никакой вины и держалась с чувством собственного достоинства.

– А они красиво смотрятся вместе, – заметила Боадикея, и Лиам улыбнулся ей в знак согласия.

И в этот момент прозвучал спокойный, но звенящий от холода голос Закери:

– Я вынужден отказать вам в праве жениться на Маргарите.

Казалось бы, это не возможно, но в зале стало ещё тише, чем тогда, когда все ждали что ответит Марго. Придворные переводили взгляд со своего короля, на недавно прибывшего императора и свою бывшую регентшу. Напряжение в зале можно было резать ножом.

Реайд– син нехотя оторвал взгляд от лица Маргариты и небрежно, почти лениво повернулся к Закери:

– Минуту назад вы были не против, что бы я женился на вашей сестре. Что изменилось? – его голос был спокоен, поза расслаблена, но каким-то образом всем удалось почувствовать угрозу в заданном вопросе.

Закери, тем не менее, либо не испугался, либо сумел не подать виду, что испугался.

– В переписке с вашим отцом речь шла о Женевьеве и я до сих пор не против, чтобы вы на ней женились. О Маргарите не может быть и речи, – не терпящим возражений тоном ответил он.

– Я – не мой отец. Ваша Женевьева мне не подходит, – небрежно ответил Уисдом. – Я одел свой браслет на леди Маргариту.

Закери набрал полную грудь воздуха и после некоторой паузы ответил:

– О женитьбе на Маргарите не может быть и речи. Моя сестра покрыла свое имя страшным позором, и я не могу позволить, чтобы вы женились на падшей женщине.

Не сказать, чтобы Марго удивили слова брата. Она ждала от него чего-то подобного. Но все равно это публичное унижение жгло изнутри раскаленным железом.

Слава небесам, девушку с детства учили, как держать свои эмоции в узде. Учителя могли ею гордиться – ни один мускул на её лице не дрогнул. Она по-прежнему держалась с высоко поднятой головой и чувством собственного достоинства.

– Зачем он так с ней? – шепотом спросила Лиама Боадикея, неприятно удивленная поведением молодого короля. Вчера он показался ей героем, вступившись перед разъярённой Беатрис. Но глядя на то, как он унижает сестру, Боадикея стремительно теряла к нему всякую симпатию.

– Это политика, – брат рассеяно поцеловал ей руку, чтобы успокоить, но взгляд его был прикован к происходящему в зале. С одной стороны он понимал мотив поступка Закери. Он переживал о том, что если у Маргариты в руках окажется власть над таким королевством, то она может просто силой забрать трон, принадлежащий ей по праву. С другой стороны, Уисдом Тизон не производил впечатление человека, которым может вертеть женщина. Зато производил впечатление того, кто может развязать войну и стереть королевство Малеросса с лица земли, если не получит желаемое. Ну, и, наконец, Лиам понимал, что корона меняет людей и приоритеты. Но Маргарита родная сестра Закери. Это возможно её единственный шанс вернуть себе честь и достоинство. Как он может препятствовать этому?

Лиам представить себе не мог, чтобы поступил подобным образом с Боадикеей. Что бы он своими руками загасил это маленькое солнышко ради какой-то короны? Да, никогда!

Тем временем, услышав ответ Закери, Уисдом повернулся к Маргарите и вопросительно приподнял бровь:

– Меня обвиняют в кровосмесительной связи с братом, – ровным тоном ответила она на немой вопрос.

Уисдом кивнул, а затем повернулся к Закери:

– Насколько я помню историю Малероссы, то ещё несколько поколений назад, в рамках королевской семьи считалась нормальной женитьба брата на сестре. А в моей стране отношения до брака так и вовсе не относятся к разряду чего-то предосудительного.

Закери снова глубоко вдохнул и выдохнул, прежде чем спокойно ответить:

– Варварский обычай, и сейчас Оскар готовит закон, который запретит кровосмесительные союзы, – не моргнув глазом соврал Закери.

– Ну, – отмахнулся от его слов Уисдом. И добавил в своей небрежно ленивой манере выражаться, но так, чтобы все поняли, что это угроза. – Меня законы вашего государства не очень волнуют. Признаюсь, меня сейчас особенно увлекают лишь две вещи – женщины и война. Сюда меня привела одна из них...

Закери готов был стоять на своем до последнего, но тут в разговор вклинился Оскар.

– Что ж, – старик выступил вперед и доброжелательно улыбнулся. – Уважаемый реайд-син Тизон. Ваше предложение застало нас врасплох. Даже ваше появление – огромный сюрприз. Прошу вас погостить у нас какое-то время. Его величество Закери обдумает ваше предложение и примет по нему разумное решение уже завтра.

Уисдом на несколько секунд посмотрел в пол, призадумавшись. Предложение Оскара явно шло в разрез с его планами. С другой стороны, молодой император понимал, что старый советник собирается вправить мозги молодому мальчишке на троне и не хочет это делать публично.

Наконец, он принял решение и сказал:

– Что ж, я могу подождать один день, – и поклонившись на прощание, как того требует этикет, повернулся к Маргарите. Мужчина снова взял её за руку и поцеловал:

– Моя королева.

Он ушел из зала, не оглядываясь, свита и охрана последовала за ним.

Маргарита посмотрела на Оскара. Для посторонних лишь взгляд. Но для них двоих – целый разговор. В отличие от Закери они понимали, что ТАКОЙ мужчина не отступится просто так. Он уедет отсюда или с женой или с войной, как и обещал. И оба понимали, какой ответ даст Закери. Ведь рассчитывать на военную помощь Гатриды ему в данной ситуации просто бессмысленно. Гатрида скорее поможет Стеркаосте уничтожить Малероссу за публичное унижение племянницы Абрахама.

Решение, которое советник заставит принять короля в данной ситуации вполне очевидно. Оскар интересовался, известно ли что Марго о смене власти и почему новый король выбрал именно её. Но у неё не было ответа на эти вопросы. И девушка просто ушла в свои покои.

*****

Несмотря на то, что официальная часть была достаточно короткой и насыщенной, Боадикея чувствовала себя после неё необыкновенно уставшей. Поэтому, как только представилась такая возможность – юркнула к себе в покои, сняла очень красивое, но не очень удобное платье, новые, как заверял Лиам, очень модные и очень натирающие ноги лаковые туфли и легла поспать. Айро тут же привычно запрыгнул на кровать и лег под бок. Его мерное сопение быстро убаюкало, уже очень давно не спавшую не в своей постели из Охотничего домика, девушку.

Вечером её разбудил Седрик. Из-за того, что перед этим сутки провела на ногах, а потом спала в неурочное время, в голове ощущалась тяжесть. Но девушка, все-таки проснулась, и собралась, чтобы выгулять, стойко переносящего все свалившиеся на его лохматую голову тяготы, айро. Седрик напросился ей в спутники.

– Как тебе официальная часть? – задал он нейтральный вопрос, когда они вышли в сад.

Боадикея отвязала поводок и пустила Лапочку побегать по саду.

– По-разному было, – манеру отвечать нейтрально или вопросом на вопрос она переняла как раз у Седрика.

Как правило, он поощрял в ней это качество и придумывал замысловатые способы все-таки выпытать у неё то, что нужно. И даже испытывал гордость от того, что ему все труднее это сделать. Но сейчас у него было немного времени и ему нужно было серьезно поговорить. И впервые эта манера выражаться начала немножко раздражать.

– Боадикея, мне нужно с тобой серьезно поговорить, – решил прямо, без обиняков приступить к делу Седрик.

– О чем? – осторожно спросила она.

– Боадикея, ты уже давно не ребенок, ты выросла в молодую и очень красивую девушку... – начал свою заготовленную в течение дня речь Седрик, но потом плюнул, и решил сказать, как есть. – Боадикея, я нашел тебе жениха.

Конечно, можно было сказать об этом поделикатнее, но почему-то в тот момент идея сказать все в лоб показалась хорошей.

Как оказалось – зря!

Боадикея ждала от брата все, что угодно. Но в свои пятнадцать она и представить не могла, что её выдадут замуж. Нет, конечно, девушка понимала, что со временем это случится. Когда она станет взрослой и все такое. Кроме того, Лиам обещал, что она сама выберет себе мужа. Почему же Седрик собрался выдать её за незнакомца?

И Боадикея сделала то, чего не делала почти никогда – устроила истерику. И это у неё даже вышло не специально.

– Седрик не надо, пожалуйста! – рыдала она на весь сад, не заботясь, что их услышат. – Я не хочу-у-у-у!!!! Я тебя-я-я-я умоляю-у-у-у!!!!

Старший брат ума не мог приложить, что с ней сейчас делать. Особенно в такой ситуации. Её нужно было выдать замуж и увести от двора подальше. И в то же время, он не хотел пугать, доводить до слез или уж точно делать её несчастной. Пока Боадикея отсыпалась в своей комнате, Лиама осаждали желающие потанцевать с его юной красавицей-сестрой. А вот Седрик ещё раньше успел переговорил с герцогом Александром Патио. Идеальная кандидатура, с какой стороны не посмотри – достойный человек, воспитан, молод, ему всего двадцать пять, происходит из древнего рода и очень обеспеченный. Опять же, женщины находят его остроумным и привлекательным. Он бы вполне подошел Боадикее. Седрик пытался договориться с ним о браке последние пару недель. Сегодня герцог увидел Боадикею на приеме и теперь уже сам нашел Седрика и попросил её руку.

Но ничего не выйдет, если Боадикея будет так категорично настроена.

– Что здесь происходит?

Прозвучавший рядом спокойный мужской голос чуть не заставил Седрика взвыть. Ну, надо же, как легок на помине. Герцог Патио собственной персоной. И как не вовремя. Хотя, хоть что-то полезное своим появлением он сделал. Увидев высокого и широкоплечего молодого мужчину, который широким шагом подходил к ним с обеспокоенным лицом, Боадикея, как по команде перестала голосить и испуганно юркнула к брату за спину.

– Ничего такого, на что бы вам стоило обращать внимание. Так, семейные вопросы, – туманно ответил Седрик, надеясь, что герцог поймет намек и умотает восвояси.

Но то ли Патио был тугодумом, то ли намек оказался недостаточно прозрачным, он не только никуда не ушел, но и наоборот заявил:

– Если здесь не происходит ничего важного, то вы будете не против, если я останусь и поприсутствую?

Седрик стиснул зубы и сказал:

– Мы вообще-то выгуливаем домашнее животное...

– А я как раз искал хорошую компанию, чтобы прогуляться, – лучезарно улыбнулся тот.

Тут в беседу вмешалась Боадикея:

– Я не думаю, что вам стоит тут быть, когда Лапочка вернётся, – девушка уже успела кое-как привести себя в порядок и теперь несмело выглянула из-за спины брата. – Он не любит чужих.

– Лапочка? Он? – удивленно переспросил Александр.

– А что вам не нравится? – моментально подбоченилась Боадикея, которую братья с детства дразнили выбором имени для питомца.

– Ничего, – примирительно поднял вверх руки герцог Патио. – Прекрасное имя, идеально подходит вашему зверю.

Боадикея победно посмотрела на Седрика, но тот лишь глаза к небу закатил. Он-то понимал, что, во-первых, Патио сейчас бы подтвердил, что трава голубая, лишь бы произвести на неё хорошее впечатление. А во-вторых, парень просто ещё не видел этого зверя.

Возможность познакомиться представилась практически мгновенно, после того, как Седрик об этом подумал. Из-за кустов послышалось рычание. Затем перед успевшим вытащить саблю герцогом, выпрыгнул молодой, рослый, сильный и готовый атаковать айро.

Только Патио собрался мужественно броситься на животное, чтобы спасти двух, явно оцепеневших от страха людей, как прекрасная, юная Боадикея вышла вперед перед зверем, ростом, почти достигающим её груди и, топнув ножкой, велела:

– Лапочка, фу!

Седрику стоило огромных усилий, чтобы не рассмеяться – так смешно вытянулось от удивления лицо герцога. Особенно, когда айро послушно перестал скалить зубы и просто сел на землю. И тут Боадикея повернулась и добила бедолагу:

– Не бойтесь, он не кусается.

Давно Седрик так не хохотал.

И себя порадовал и делу пользу принес. Боадикея тут же прониклась симпатией к кандидату в будущие мужья:

– Не обращайте на него внимание...

– И ему таки подходит имя Лапочка! – сквозь смех прокомментировал слова герцога Седрик.

Боадикея скосила на него глаза, а потом, взяв Патио за руку в ободряющем жесте сказала:

– Вы поступили очень мужественно, выхватив саблю и собираясь защищать других. А вот мой брат после того, как подарил мне Лапочку, почти полгода не появлялся в Охотничьем домике. И когда он, наконец, почтил меня своим присутствием, Лапочка уже вымахал почти до своих теперешних размеров...

– Боадикея, не надо докучать герцогу, – быстро посерьезнел Седрик. Он, конечно, хотел, чтобы сестра прониклась теплыми чувствами к будущему мужу и была счастлива. Но не готов был ради этого выглядеть дураком.

Но девушку это не остановило, и она закончила:

– Лапочка помнил его запах и подбежал поздороваться. Седрик так испугался, что с пуфика свалился.

Александр тихо рассмеялся на пару с Боадикеей.

– Как так получилось, что мы с вами не встречались? – спросил герцог, осторожно беря девушку под локоток и направляясь вглубь сада.