Текст книги "Мир в красном. Книга Первая "

Автор книги: Автор Неизвестен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 11 страниц)

Разрушь меня

 – Ты должна это увидеть. – Стоя над телом, Эйвери открывает пластиковый мешок и роется в поисках нового пинцета. – Вы должны это увидеть.

– Эйвери, скажи, что ты нашла какие–то улики для нас, – умоляет Куинн.

Я приближаюсь к Эйвери, которая опускается на колени рядом с жертвой.

– Пока я не нашла ничего особенного, – говорит она, опуская руки на челюсть жертвы.

– Но всегда есть надежда, что он совершит ошибку.

Раскрыв рот трупа, она вставляет туда пинцет и вытаскивает коричневый материал.

Я наклоняюсь ближе.

– Что это?

Эйвери пожимает плечом.

– Не уверена. Но, что бы это ни было, нападавший положил это туда специально.

Ее взгляд встречается с моим.

– Возможно это сообщение.

Быстрая дрожь пробегает у меня по спине.

– Он так же оставил один из своих инструментов, – говорю я, кивнув в сторону спальни.– Как быстро можно получить результаты экспертизы?

Она кладет клочок ткани в специальный пакет для улик.

– Как насчет «сию же минуту»? Ваше желание для меня закон.

– Спасибо, Эйвери, – говорю я, поднимаясь на ноги. – Что-то еще примечательное? Ее пальцы?

Черты ее лица меняются, выражая беспокойство.

– Нет, пальцы не повреждены. Пожалуй, это единственное нетронутое место на ее теле.

Куинн присоединяется к разговору.

– Его почерк виден во всем в этом доме. – Он вздыхает. – Она подверглась сексуальному насилию?

Эйвери кивает.

– С этим проще, я смогу четко различить сексуальную травму. Я более тщательно все изучу и дам вам полную оценку завтра. Но если вам интересно, я могу уже сейчас сказать, что это тот же преступник. Рваные раны на теле нанесены тем же лезвием, что и у первой жертвы.

Куинн застонал.

– Черт, еще одна жертва и у нас на руках серийный убийца.

Я не отреагировала, позволяя этому откровению раствориться в воздухе. Я была близка к уверенности, что знаю, кто убийца. В отличие от Куинна, мне не нужно определенное количество жертв для того, чтобы признать убийцу серийным, я уже знаю, что кем бы он ни был, он не собирается останавливаться. Это просто вопрос времени, когда появится следующее дело.

– Он ускоряется, набирает обороты, – говорю я, стягивая перчатки и засовывая их в карман пальто Куинна. – Новая жертва не заставит себя ждать.

Мне нужен его профиль. И он нужен мне сейчас. Мне нужна ясная голова, а значит, пора перестать думать о своих проблемах и сосредоточиться на деле.

Полночь. Я в моей машине, припаркованной возле Логова. Мои руки сжимают руль, двигатель работает на холостом ходу. Я сижу в салоне в попытке принять решение.

Я пыталась вернуться домой. Я даже объехала мой район – дважды – убеждая себя, вернуться домой, стараясь успокоить нервы. Но я слишком возбуждена. Слишком нуждаюсь… в освобождении. И единственная вещь, которую я сейчас ясно вижу, это Колтон и его веревки. Не убийцу, на которого я должна охотиться. Не профиль садиста, который должна сейчас составлять. И не психопата, которого нужно преследовать, пока он, наверное, бродит по улице, в поисках новых жертв.

Все эти мысли вызывают во мне приступ тревоги, в груди рождается неприятное колющее чувство, как будто ее раздирают изнутри когтями. Облако сомнений душит меня, щекоча мне ухо, шепчет, что я слишком далека от того, чтобы думать логически. Слишком ослеплена предвзятостью.

Открывая дверь машины и захлопывая ее за спиной, я вздрагиваю на громкий хлопок, который словно издевка эхом проносится по неподвижному ночному воздуху. Приблизившись к зданию, я слышу низкие и устойчивые басы, растекающиеся по всему трехэтажному строению. Тяжелая музыка так и манит меня сделать еще один шаг в направлении Логова.

Я не стала надевать парик – Колтон уже видел меня настоящую. А завсегдатаи заведения, находящиеся в этот час в клубе, скрывают от меня ровно столько, сколько и я от них.

Я даже не уверена по-прежнему ли Колтон здесь... но мое тело не даст мне покоя, пока я, по крайней мере, не попытаюсь увидеться с ним. А мозг не прекратит смешивать прошлое и настоящее, превращая обе мои жизни в неузнаваемый, искаженный коллаж. Если я смогу хоть на секунду погрузиться в мир, где мой разум остановится – просто отключится – это все, что мне нужно. На один миг вырваться из реальности. Единственное укрытие. И тогда там, он предложит мне то, в чем я так нуждаюсь.

Размышляя и каким-то образом не замечая вокруг ничего и никого, я оказываюсь в комнате с веревками, лицом к лицу с Колтоном. Внезапно, все мои органы чувств – осязание, слух, обоняние – фокусируются на окружающей меня обстановке.

Я нуждалась в прикосновении. Он за столом, где я оставила его ранее этим же вечером, его открытый взгляд голубых глаз поглощает меня, и у меня ощущение, словно Колтон сдерживается из последних сил, чтобы не рвануть ко мне, ожидая моего следующего хода.

– Я хочу этого, – говорю я. – Сейчас.

Как только последнее отчаянное слово слетает с моих губ, мужчина отодвигает кресло и, поднявшись, направляется ко мне. Мимолетное чувство паники пронзает меня пока он подходит ближе. Колтон останавливается передо мной – от соприкосновения нас отделяет небольшой промежуток заряженного воздуха. Мои ноги ощущаются слишком тяжелыми, чтобы двигаться, сделать шаг назад. Убежать. Тяжесть медленно распространяется по телу, пока не достигает век, и я закрываю глаза. Отдавая себя ему.

– Посмотри на меня.

Его слова, произнесенные хриплым голосом, пронизаны сдержанностью и похотью. Я заставляю себя открыть глаза и смотрю на него. Не моргая. Неровный выдох срывается с моих губ.

– Я не буду ни о чем сожалеть.

Он отводит руку в бок, ладонью вверх, ожидая, когда я приму его приглашение.

– Если мы сделаем это, ты тоже не пожалеешь.

Уверенность в его голосе окружила меня словно туман мрачного предчувствия. Предложение следующего шага, открытие чего-то нового, лежало на его протянутой руке. Не рукопожатие между деловыми партнерами, а соглашение между любовниками. Одно прикосновение чтобы закрепить сделку. Я вкладываю руку в его ладонь и наблюдаю, как его глаза закрываются, а лицо искажается, словно ему больно, – но это не совсем так. Это нечто большее... чище. Облегчение. Он жаждет меня так же сильно, как и я его. Его пальцы обхватывают мою ладонь, привязывая меня к нему, – короткий, знаменательный момент, где я почти могу развернуться, прежде чем он проследует через комнату, таща меня за собой.

Сила его ладони и решительные шаги развевают сомнения в моем разуме. И когда мы останавливаемся перед дверью, я переполнена жаждой. Ожидание заглушает любую тревогу. Продолжая удерживать меня за руку, он запускает свободную руку в карман и достает связку ключей. Я тихо стою и наблюдаю, как он открывает дверь, не спрашивая, почему в клубе есть запертые комнаты. Почему у него ключи. Кто пользуется этими комнатами... Я следую за ним внутрь. Воздух вырывается из моих легких, едва не сдавливая грудь.

Блестящие серебристые фетиш-игрушки располагаются вдоль стены. Зажимы. Цепи. Кожа. В центре красная трость. Веревки всех цветов, толщины, большой моток черной висит чуть выше. В дальнем конце я вижу Андреевский крест. Камера пыток.

Колтон должно быть почувствовал мою тревогу, потому что его рука сильнее обхватила мою, и он повел меня дальше в комнату.

– Это моя личная... территория.

Он поворачивается лицом ко мне, его губы плотно сжаты, брови хмурятся.

– Я, скорее коллекционер, чем Дом, Сэди. Моя страсть – это бондаж, в частности шибари. Так что не позволяй украшениям запугать тебя. Или ввести в панику.

Пугают? Нет... не правильное определение. Вводят в панику? Не достаточно полно выражает тошнотворный страх, вторгающийся в мою душу. Это подземелье слишком похоже на то, где я была заключена на несколько дней... потеряна. Беспомощна. Лишена личности. Не смотря на чувство растерянности и возбуждения от предстоящего бондажа, я больше не совершу ошибки, которая сделает меня жертвой. Я контролирую это. Я должна.

– Сэди, – обращается Колтон, его голос жесткий, страстный.

Я нервно вдохнула и встретилась с его пристальным взглядом.

– Монстр не должен бояться своей сущности, – говорю я. – Я так запуталась.

Движения Колтона настолько быстрые, что у меня перехватывает дыхание, а тело замирает. Его рука отпускает мою только для того, чтобы обхватить лицо, – ладонь крепко прижимается к щеке, большой палец скользит по подбородку.

– Что произошло сегодня?

Его ледяной взгляд ощупывает мое лицо, анализируя мимику.

– Какой пусковой механизм привели в действие, что он направил тебя сюда, в мои руки, Сэди?

Удерживаемая его взглядом, я пытаюсь скрыть чувства бушующие во мне. Я много времени посвятила тому, чтобы научиться контролировать свои эмоции, поэтому знаю, как с ними справиться, даже, несмотря на то, что мой разум, надрываясь кричит "отпусти".

– Никакой, – говорю я. – Просто так получилось, что я…

– Чушь собачья, – произносит он сквозь зубы, и я вздрагиваю в его хватке.

Облизнув губы, я смакую ощущение его грубой ладони на моей коже.

– На месте преступления, – начала я. – Это должно было вызвать у меня отвращение. Шнур, обхватывающий запястья жертвы... лодыжки. Конечности растянуты и болят... стягивающее ощущение от узлов, пока ты умираешь. Прикосновения рук, обхват... давление …

Я замолкаю и пытаюсь отвернуться, но Колтон твердо удерживает меня.

– Я должна это ненавидеть. Чувствовать отвращение. Но это не так. Я хочу этого так сильно... это причиняет боль. И мне нравится боль.

Из груди Колтона вырывается низкий рык, и его ладонь еще крепче обхватывает мою щеку. Он приближается еще на шаг, и между нами не остается даже промежутка воздуха.

– В тебе нет ничего неправильного, богиня. Трагедия кроется только в том, что я не сделал тебя своей в первый раз.

Прежде чем эти слова успевают опалить меня, его руки с моего лица перемещаются на запястья, и он, обхватывая их, поднимает обе мои руки над головой.

– Сегодня мы не будем устраивать шибари сессию, – и, гладя на растерянное выражение моего лица, он продолжает, – Ты слишком возбуждена... уже слишком туго связана. Поверь мне. Прямо сейчас, тебе просто нужно освобождение.

Скольжение его мозолистых ладоней вниз по моим рукам, возбуждает знакомое, но отдаленное тепло глубоко внутри меня. Он шепчет, – Держи руки поднятыми, – затем обвивает руку вокруг моей спины и притягивает меня к своей твердой груди. Все мое тело замирает, каждая мышца напряжена. Но я держу руки поднятыми и пытаюсь расслабиться в его объятиях. Пытаюсь делать все, как он сказал, доверяя ему.

– Так много прикосновений не было частью нашего...соглашения, – говорю я, отмечая дрожь в голосе.

– Нам еще предстоит обсудить условия.

Он ведет меня к середине комнаты, мои ноги еле тащатся по холодному кафельному полу, туфли где-то потерялись. Колтон приподнимает меня выше и сажает на лавку. Кожаная подушка прилипает к моей разгоряченной коже.

– Какие условия?

Его глаза встречаются с моими.

– Я помогаю тебе освободиться, а ты позволяешь мне поклоняться тебе.

Сердце колотится в груди.

– Я не богиня как ты считаешь.

Хищная улыбка приподнимает уголок его рта.

– Я собираюсь доказать обратное. Теперь, не опускай руки, – приказывает он.

Затем он обхватывает мои запястья и притягивает их к своим губам, нежно целуя каждое, после чего его руки продолжают скользить вниз по моим рукам, ребрам, талии, вызывая пульсирующую жажду прямо в моем лоне.

Когда он достигает бедер, я вижу, как его зубы впиваются в нижнюю губу. Он сжимает ткать моего красного платья и задирает его вверх. Я сдерживаю вздох, когда его ладони скользят по внутренней стороне моих бедер, разводя их в стороны. Его глаза цвета голубых ирисов светятся жаждой. Подушечкой пальца он скользит по тонкому сатину моих трусиков, и с моих губ срывается стон. Его пальцы умело отодвигают ткань в сторону, – я чувствую прикосновение его кожи, прежде чем он стягивает трусики вниз по моим ногам.

– В ту же секунду как ты становишься влажной..., – говорит он, его голос мрачен, – ты находишь меня. Где бы ты ни была, не важно. Не жди. Нет причин, почему ты должна ждать освобождения, Сэди.

Он поднимает руку, чтобы взять мой шарф, но я отстраняюсь.

– Я могу лежать здесь полностью обнаженной, Колтон... Все кроме этого. Шарф остается.

С очевидным разочарованием на лице он говорит:

– Мы ничего не скрываем друг от друга. Ничего не получится, если мы не будем полностью открыты, и между нами не будет доверия. Это одно из основных требований.

В следующий раз, когда он прикоснулся к черному шарфу, я не отпрянула, и он начал медленно распутывать его.

Прежде чем он обнажил меня, я говорю.

– Никаких ножей. Никаких острых предметов. Одно из моих правил.

Он кивает, затем стягивает шарф, выставляя на обозрение страшный шрам, уродующий мои ключицы. Мои руки дрожат, потребность опустить их и прикрыться практически невыносима. Но я продолжаю держать их над головой, глаза отведены в сторону, в то время как Колтон осторожно скользит шершавыми подушечками пальцев вдоль белого шрама.

– Никаких острых предметов, – повторяет он, успокаивая.

Затем он продевает шарф между своих пальцев и подносит его, чтобы обвязать мои запястья.

– Нам понадобится одна из твоих вещей, которую ты будешь чувствовать на своей коже и на которой сможешь сконцентрироваться. Мы будем двигаться медленно, всегда. Но прямо сейчас, мне нужно чтобы ты кончила для меня.

Он не дает мне времени, чтобы хоть как-то отреагировать. Его слова обхватывают меня сильнее, чем шарф, обернутый вокруг запястий. Он протягивает руку вверх над нами и тянет натяжной трос. Такой же я видела в комнате с веревками. На конце троса висело серебряное кольцо, через которое Колтон продел шарф, затягивая несколько узлов.

– Это, – говорит он, отходя от меня и доставая моток веревки из кармана, – Так же нужно тебе, как и мне. Я хочу, чтобы ты рассказала мне о своих ощущениях, когда веревка прикасается к твоей коже.

Опустившись передо мной на колени, он обхватывает мою икру и скользит ладонью вниз пока не достигает лодыжки, где начинает обматывать тонкую веревку – один, два, три раза.

Пока он проделывает это, мое тело напрягается. Но напряжение проникает в каждую мышцу, жажда пульсирует во мне, подавляя беспокойство.

– Щекотно, – говорю я, он смотрит на меня с удивлением в глазах. – Туже. Она должна быть затянута туже.

И он не отказывает мне. Его пальцы обвивают концы веревки, и он затягивает, создавая приятное трение на пылающей коже.

– Чувствуется... грубо, но мягко. Словно жесткий, требовательный поцелуй созданный прогнать тьму.

От этих слов он стонет и резко натягивает веревку, разводя мои ноги в стороны. Тихий звук слетает с моих губ, и я наблюдаю, как он привязывает лодыжки к выступу скамьи. С заметным нетерпением, он проделывает то же самое со второй ногой, оставляя меня раскрытой для него. Открытой и полностью подчиненной.

Поднявшись, Колтон нависает надо мной, от прерывистого дыхания его грудь вздымается, натягивая черную ткань рубашки. Осматривая меня, он произносит:

– Скажи мне попробовать тебя на вкус.

Моё сердце пропускает удар.

– Я думала, мне не нужно просить...

– Не проси. Командуй.

Он наклоняется вперед, закрывая моё тело словно щитом.

– Здесь, со мной, контроль в твоих руках. Это в твоей власти.

Он поднимает одну руку, чтобы ухватиться за узел между запястьями

– Я хочу прикасаться к тебе... везде. Распробовать тебя всю. Пожирать и поглощать тебя. И поверь, это всего лишь слабое описание того, что я сейчас чувствую.

Он ненадолго прикрывает глаза. А когда открывает их снова, в их глубине я вижу едва сдерживаемый голод.

– Но я сделаю только то, что ты скажешь. Таким будет доверие между нами. Когда ты говоришь остановиться, я останавливаюсь. Когда ты требуешь большего, я сделаю все, пока ты не будешь удовлетворена.

Его лицо так близко к моему, что мне нужно преодолеть всего лишь дюйм... один маленький дюйм... чтобы попробовать его.

– Итак, вот мы и разобрались со стоп-словами. Так что скажи мне попробовать тебя и не останавливаться, пока ты не кончишь мне в рот.

Я раскрыла губы, с которых сорвался неровный вздох, стремясь дотронуться до того, что вне досягаемости. Все, о чем он сказал. Это то, чего я хочу. Контроль. Абсолютная власть в этой совершенно к чертям запутанной паутине, разъедающей мою жизнь. Но всё, абсолютно всё, чего мы желаем, имеет свою цену. Чего мне будет стоить этот обмен?

Прежде чем ужас моего прошлого настигнет меня и отберет храбрость, я произношу:

– Попробуй меня, Колтон. И не останавливайся.

Без всякого колебания, он так и делает. Когда его рот прижимается ко мне, извлекая из меня негромкий стон, мои глаза закрываются. И я потеряна. Я проваливаюсь в кроличью нору.

Все о ней

КОЛТОН

Я никогда не был жадным, нетерпеливым человеком. Годы, проведенные за изучением искусства Шибари, преданность этому делу заставили меня не только признать необходимость в терпении, но и уважать это качество. Но Сэди лишила меня всех благих намерений. Я стал ненасытен.

Чистая жажда просыпается во мне, когда я провожу ладонями по её бёдрам, смакуя дрожь, вызванную моими прикосновениями к шелковистой коже. Сейчас я только пробую, кружа языком по ее скользким складочкам, слегка дразня зубами её прелестный клитор.

Когда я впервые увидел её сладкую розовую киску, мне понадобилось все мое самообладание, чтобы не упасть перед ней на колени и не впиться в нее своим ртом.

Фиксация. Это не просто одно из понятий бондажа, это религия. И неожиданно я стал преданным практиком. Я хочу подразнить ее своим умением так же сильно, как хочу заполнить ее собой.  Каждый раз, когда её бедра дергаются на скамье, мой член начинает пульсировать. Он просто жадный ублюдок. Видя, как играют мышцы на ее бедрах, напрягаются ноги, а кожа лодыжек натянута под веревками, я больше не могу сдерживаться.

Погрузив свой язык глубоко в её киску, я упиваюсь её вкусом. Её сладость поглощает меня, перегружая мои чувства, а её невероятно мягкая кожа такая влажная, что скользит под моим языком, теплая и манящая. Её хриплые стоны заставляют меня ухватиться за угол скамьи, мои пальцы практически прорывают чертово кожаное сидение.

Как много времени прошло с тех пор, как она позволяла себе подобное освобождение? Мне страшно знать правду. Соблазн связать ее и насиловать может сломать меня. Но она уже почти на грани. Боль прорывается сквозь туман похоти, затмевающий мои мысли, и я сосредотачиваюсь исключительно на ней. Каждый удар моего языка точно рассчитан, каждое посасывание срежиссированно с тем, как она выгибается навстречу.

Слыша, как под потолком скрипит веревочный крюк, я поднимаю глаза, ловя взглядом её извивающиеся под шарфом руки. Я обхватываю ее попку и придвигаю ближе, погружаясь языком еще глубже.

Она кричит, прижимаясь ртом к своей руке. Я хочу сказать ей, чтобы она отпустила контроль, перестала бороться с тем, что необходимо её телу. Но я не хочу потерять наш ритм. Этот чувственный момент привязывает её ко мне. Вместо этого, прямо как озабоченный ублюдок, которым она меня и считает, я решаю поделиться всего лишь маленькой её частью, с той частью меня, которая рвется как дикое животное, желающее получить каждый кусочек моей богини.

Слегка отодвинувшись, чтобы при этом не потерять контакт, я прижимаю один палец к её влажному входу. А затем толкаюсь пальцем внутрь, глубоко. Её попка приподнимается со скамьи, и я сильнее прижимаюсь к ней второй рукой, чтобы удержать ее на месте. Я хочу, чтобы она приняла это. Добавив еще один палец, я проникаю глубже, поглаживая набухшую плоть снова и снова, пока стенки её лона не начинают сжиматься вокруг меня.

Она борется со своим оргазмом, дергая бедрами и отказываясь издать хоть один звук, я расстегиваю ширинку, освобождая свой твердый ноющий член. Этого недостаточно. Совсем. Даже и близко нет. Быстро поменяв руки, стараясь не упускать ни секунды, я вонзаюсь в неё своими пальцами, а затем обхватываю себя другой рукой. Её влага скользит по моей чувствительной коже, и я издаю стон напротив её плоти, пока размазываю её смазку по своему стволу от основания, до самой головки.

Блять. Я наблюдал за ней целую вечность, представляя какой она будет. Я жил ожиданием момента, когда смогу попробовать мою богиню, но все эти фантазии были впустую. Абсолютно впустую. Она превзошла их все. И я понимаю, черт, я абсолютно уверен, что как только переведу ее за край, то потеряюсь в ней.

– Ох, Боже... Колтон. Я не могу...

Её мольбы прервали мои мысли, и я слегка отодвинулся, чтобы поймать её взгляд.

Сильно надавив пальцами на ее набухший холмик, я отвечаю:

– Не думай. Не борись. Просто закрой глаза и оттрахай мой рот.

Затем я снова опускаю голову между ее бедер и прикусываю клитор, прежде чем накинуться на нее ртом. Бедра девушки задрожали, и она издала приглушенный крик, который проходит сквозь меня. Я вжимаюсь в ее плоть еще сильнее, мой язык ласкает клитор, в то время как другая рука сжимает мой член.

И когда она напрягается, все звуки смолкают, до той самой секунды, пока она не начинает пульсировать вокруг меня. Тогда я взрываюсь. Я испускаю резкий стон, проливая свою сперму на пол, член пульсирует под её сладкой влагой, все еще покрывающей мою руку, и мы кончаем вместе.

Я остаюсь все там же, просто прикасаясь к ней, прижимаясь лбом к низу ее живота, смакуя стихающую пульсацию, переходящую от неё ко мне. Дыхание Сэди замедляется, и я поднимаю взгляд к её лицу. Её кожа сияет прекрасной испариной. Черты напряженные, она выглядит огорченной, но я знаю, что это неправда. Я не позволю ей чувствовать себя виноватой. Мы заключили соглашение – никаких сожалений. Медленно поднявшись, я встаю прямо перед ней, все еще сжимая себя в кулаке. Её взгляд опускается ниже.

– Я все еще готов для тебя, – говорю я, проведя ладонью по всей длине. – Вот что ты со мной делаешь.

Я наблюдаю за стройной колонной её шеи и вижу, как она тяжело сглатывает. Моя богиня прочищает горло, прежде чем спросить:

– Я могу попробовать тебя?

Эти слова... Произнесенные этим ртом... Толкнули меня за грань. Я обхватил головку своего члена и сжал, изрыгая проклятье, когда сквозь меня прошла дрожь.

Я представляю, как достаю свой карманный нож и разрезаю её платье прямо посередине. Сдираю его с её тела. Привязываю её ремнями к Андреевскому кресту, стоящему в углу и слушаю звуки, которые теперь, как я знаю, она способна издавать.

Но я заталкиваю это желание глубоко внутрь. Подавляю его. Она еще не готова. И, возможно, никогда не будет. Кто бы не оставил этот шрам у нее на ключице, он отобрал у нее что-то сокровенное. Понадобится нечто большее, чем жаркий оральный секс, чтобы сломить её стены. И я могу быть жадным, могу быть ненасытным, но еще и терпеливым. Я хочу получить всё.

Демонстрируя свою терпеливость, я подхожу ближе к ней и провожу пальцем по головке своего члена. Затем облокотившись одной рукой позади нее на скамью, я наклоняюсь к Сэди, приближая свой палец к её рту.

Её взгляд пробегает по моему лицу и перескакивает на мой блестящий от влаги палец. Сэди раскрывает рот, и я провожу подушечкой по её нижней губе. Ощущение ее языка, пробующего меня, вырывает резкое шипение сквозь мои сжатые зубы. Она всасывает мой палец в свой рот, пробуя нас обоих на вкус, и я умираю от зависти. Мне безумно хочется убрать свой палец и украсть поцелуй, попробовать нас на её губах. Меня разрывает между желанием увидеть её реакцию на такой смелый шаг и нежеланием лишиться ощущений её жаркого языка, скользящего по моему пальцу.

Я решаю, что на сегодня уже достаточно пробыл в роли мазохиста, существует ограниченное количество пыток, которые я могу вынести. Поэтому я медленно извлекаю свой палец из её влажного рта.

Всего на секунду я даю себе шанс распробовать этот вкус, поместив палец в собственный рот, и затем говорю ей,

– Теперь, когда ты удовлетворена, мы сможем начать наши сессии.

Брови девушки приподнимаются в удивлении.

– Сегодня?

Я улыбаюсь.

– Как бы мне не хотелось связать тебя прямо сейчас... Возвращайся завтра. Сначала отдохни. Убедись, что достаточно размяла свои мускулы, чтобы они были эластичными и податливыми, и затем приходи ко мне.

Уголки её губ дернулись.

– Мне казалось, что я отдаю приказы.

Ох, как же мне хочется наказать этот остроумный ротик. Ущипнуть эти мягкие губы и прикусить этот язычок.

Упираясь своим лбом в её, чувствуя необходимость вдохнуть сладость девушки, я шепчу:

– Когда ты все, наконец, поймешь, то будешь знать, как много власти на самом деле имеешь надо мной.

Закончив на этом, я выпрямляюсь и начинаю развязывать её шарф. Одна ночь – одно признание, этого достаточно.