Текст книги "Как не стать стукачом"
Автор книги: Автор Неизвестен
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)
Но прежде чем, открыто заявлять о чём-либо подобном в судебных органах, представители ФСБ из стремления с одной стороны не попасть впросак, а с другой – в надежде внушить подозреваемым чувство ложной вины по поводу чего-то ими якобы не до конца осознанного в своих взглядах и действиях в проверочных целях первоначально заявляют об этом самим подозреваемым лицам. Логическая схема хода таких проверок обычно выглядит следующим образом. Вызвав к себе подозреваемого якобы для продолжения бесед на какие-то близкие и хорошо понятные ему темы, оперативник или следователь в определённый момент задаёт ему какой-либо безобидный, но достаточно достаточно сложный (с понятийно-логической или нравственной точки зрения) вопрос. В тот момент, когда подозреваемый начинает выражать задумчивость по поводу того, как на него лучше или правильнее ответить, представитель ФСБ неожиданно задаёт ему заблаговременно подготовленный обескураживающий вопрос. При виде выражения в ответ немого удивления он пулеметной скороговоркой проговаривает подозреваемому целый ряд известных моментов, вырванных из контекстов чего-то общего, а затем с бесспорно-торжествующим видом принимается заявлять последнему, что его карта бита и требовать от него письменного признания факт чего-то только озвученного и приписанного ему.
В качестве другого способа подчёркивания факта особой общественной значимости своего ведомства в ФСБ достаточно широко прибегают к использованию провокаций в отношении в потенциально опасных и недостаточно зрелых лиц. На практике чаще всего это обычно выглядит следующим образом. Агентурными способами в различных слоях общества предварительно выявляются круги лиц (в первую очередь среди оппозиционно настроенной молодёжи и деградирующих представителей общества), которые в своей среде принимаются открыто выражать недовольство властью и высказываться по поводу необходимости осуществления её замены путём использования насильственных методов). К наиболее авторитетным представителям таких кругов под видом нуждающихся в их услугах и способных оказать финансовую или иную поддержку обычно направляются пары замаскированных оперативников, которые делают им заманчивые предложения. Суть таких предложений обычно заключается в следующем. Зелёным юнцам и деградирующим личностям предлагают устроить акции насилия в отношении конкретных государственных лиц, госучреждений и иных объектов государственного значения (в ряде случаев предполагающие использование взрывчатых веществ и оружия), гарантируя со своей стороны предоставление необходимых средств, как на подготовку и осуществление конкретных выступлений против власти и отдельных её представителей, так и на их организационное оформление.
Зная о том где и когда произойдут предполагаемые акции, сотрудники региональных управлений ФСБ производят неожиданные задержания их главных участников на завершающих их стадиях подготовки или в моменты начал их осуществления. Через некоторое время после осуществления таких задержаний официальные представители обозначенных учреждений по связям с общественностью выступают с громкими заявлениями (обычно публикуемые и затем широко комментируемые в средствах массовой информации) о том, что им якобы удалось выявить и задержать хорошо организованные группы террористов или заговорщиков, строивших планы по свержению государственной власти и представляющих собой значительную опасность для общества. А ещё через какое-то время, подобные горе-террористы и псевдо-заговорщики оказываются осуждёнными на большие сроки, огромной ценой платя за свою наивность и глупость, заключающуюся в проявлении склонности на слово верить малознакомым и случайным людям.
В тоже самое время занимаясь выборками из многообразия собранных материалов всех тенденциозно выглядящих моментов и вылепливая из подозреваемых лиц образы вполне конкретных типов опасных государственных преступников оперативные работники и следователи органов госбезопасности в большинстве случаев находят среди них и целый ряд таких, которые явно не соотносятся с существующими представлениями о характерах таких образов и фактически идут им в разрез. По причине того, что факты наличия в разбираемых уголовных делах подобных не соотносящихся моментов по ходу ведения судебных разбирательств могут легко привести к выводам о неубедительности или явной надуманности линий всего выражаемого со стороны представителей ФСБ, последние предпочитают удалять из подготавливаемых ими дел всякие документы, указывающие на неудобные им факты или описывать такие факты вскользь и весьма приблизительным образом. При этом оперативники и следователи не останавливаются перед удалением из расследуемых ими дел упоминаний и о таких не соотносящихся с их утверждениями фактах, которые с точки зрения Уголовного Кодекса считаются отягчающими обстоятельствами. Т.е. выражаясь более понятным для всех языком, представители ФСБ сплошь и рядом обнаруживают склонность к двойному искажению любых расследуемых ими обстоятельств – стремясь к явному преувеличению чего-либо установленного в наиболее выгодном для себя направлении, они вольным или невольным образом оказываются вынужденными преуменьшать его в ряде второстепенных моментов.
Если говорить о конкретных практических выводах из всего только что сказанного, на которые следовало бы обратить внимание всем лицам, которым помимо своей воли приходится (или когда-либо придется) общаться с представителями ФСБ, то они заключаются в следующем. В процессе общения с представителями ФСБ на первоначальном этапе разумнее всего демонстрировать открытость и откровенность, но только в плане всего того, что представляется Вам наиболее для себя предпочтительным (а в плане всего нежелательного – уходить в область расплывчатых общефилософских рассуждений) и не выражать им в ответ каких-либо откровенных возражений. Подобная тактика поможет Вам понять к чему клонит беседующий с Вами сотрудник органов госбезопасности и наоборот от упоминаний о чём он явно уклоняется или уходит. Поняв от каких моментов он уходит и выделив среди них такие, от которых Вы и сами были бы не против уйти, Вы определите для себя ту потенциально опасную область, из которой – в силу сложившихся обстоятельств – Вам почти наверняка не придется ждать наступления каких-либо угрожающих моментов. А раз так, то у Вас появится возможность отвлечься от них и сосредоточить свои мозги на рассмотрении чего-либо на самом деле гораздо более для Вас важного.
Разобравшись с определением наиболее и наименее угрожающих Вам направлений, необходимо занять выжидательную позицию – до наступления того момента, когда оперативник или следователь ФСБ преступит к проявлению чего-либо весьма неожиданного. В ситуациях подобного рода не пугайтесь нелепой жуткости его обвинений. Если не найдётесь, что ответить на это ему сходу, постарайтесь выдержать некоторую паузу (путём выражения ему на своём лице откровенной усмешки), а затем быстро соберитесь своими мыслями. А ещё лучше произведите на него самого обескураживающее воздействие – типа задания ему вопроса «Сбить с толку – так называется Ваш приём?» или «И долго Вы думали, прежде чем спросить меня об этом?». Можете быть твёрдо уверенными – после употребления Вами подобных психологических приёмов, представитель ГБ (изобразив в отношении Вас что-либо недоброе) быстро поубавит свой пыл и станет более осторожным в проявлениях своей неуёмной фантазии.
Если же перейти к разговору об особенностях работы оперативных работников военной контрразведки, то прежде всего надо указать на тот момент, что с наибольшей отчётливостью они проявляются в условиях территорий и зон, находящихся на военном положении. Обладая в ситуациях подобного род чрезвычайными полномочиями – типа санкционирования задержаний на неопределённые сроки без предъявления каких-либо чётко обоснованных обвинений и фактического осуществления пыток и расстрелов отдельных категорий в чём-либо заподозренных лиц, исходя из своего усмотрения – оперативные работники военной контрразведки далеко не во всех случаях прибегают к подобного рода методам и применяют их весьма избирательным образом. Территории, на которых вводится военное положение, обычно оказываются зонами сосредоточения враждебно направленных усилий со стороны разного рода повстанцев, военных разведчиков и диверсантов, выявление и срывы действий со стороны которых и является главной задачей военной контрразведки. Представители таких враждебно настроенных и подрывных сил в целях решения поставленных перед ними задач нередко принимаются маскироваться под представителей местного населения или временно откомандированных туда военных лиц и гражданских специалистов. В ситуациях остановок и задержаний таких лиц военными патрулями по поводу чего-то на первый взгляд незначительного, они сплошь и рядом принимаются заявлять последним, что допустили административные нарушения из легкомысленности или возникновения каких-либо неотложных причин и просить тех проявить определённое снисхождение и их отпустить со словами о том, что они больше не допустят повторений чего-либо подобного.
В тоже самое время если бы в условиях территорий находящихся на военном положении (с вводимыми в них ограничениями типа комендантского часа и разбиением их на множество локальных зон со специальными пропускными режимами) военные контрразведчики брались безоговорочно исполнять все даваемые им предписания на предмет проведения всесторонних проверок всех случаев мелких административных правонарушений и лиц их осуществивших (в плане того, не являются ли они замаскированными диверсантами, шпионами или их связными) , то в самом скором времени огромными количествами что-либо нарушивших лиц были бы переполненными все тюрьмы и пункты фильтрации таким образом задержанных лиц. Обеспечение возможности осуществления своевременных разбирательств по всем таким случаям в официальном порядке требует выделения огромных штатов военных следователей и задействования их в целях выполнение огромных массивов почти бесполезной работы.
Из-за того, что подобное расходование своих сил и средств является для военной контрразведки непозволительной роскошью, её управления и отделы принимаются откомандировывать на территории с введённым военным положением таких своих многоопытных работников, которые благодаря полученному обучению и накопленному практическому опыту оказываются вполне способными осуществлять ускоренные разбирательства и приблизительным образом (или что называется на глаз) отличать случайных мелких правонарушителей от пытающихся под них маскироваться диверсантов, лазутчиков, курьеров и связников повстанческих сил. Такие различения (или разделения людей по принципу «свой – чужой») производятся военными контрразведчиками по двум направления. Первое из них заключается в определении того, искренне или неискренне ведёт себя тот или иной вероятный нарушитель порядка.
Если задержанный ведёт себя весьма обеспокоенным образом, пытается отказываться или уклоняться от чего-то вполне очевидного либо просто отводит глаза куда-либо в сторону, то у оперативника военной контрразведки начинают возникать подозрения в том, что он вполне может оказаться врагом или серьёзным преступником, а раз так, то его следует подвергнут долговременному задержанию и затем разобраться с ним самым основательным и доскональным образом. Если же он не пытается отказываться от чего-то им ненароком допущенного и заявлять о том, что готов понести все положенные ему наказания, но тоже самое время указывает на уважительные или по-человечески понятные основания, послужившие причинами допущенных им административных нарушений, то такие поведенческие моменты говорят контрразведчику о том, что он по всей вероятности не "чужой", а "свой" и по этому его следует отпустить, предварительно высказав ему замечания по поводу недопустимости повторения чего-либо подобного впредь.
Второе направление представляет собой определение степени соответствия того, что задержанное лицо говорит о себе всему тому, что отражается в тех или иных из проявляемых им выразительных и поведенческих моментов.
Иначе говоря, выяснив то, что задержанный пытается заявить о себе (как на словах, так и посредством предъявления соответствующих документов) в плане указания своей профессии, места работы или службы, принадлежности к конкретным социальным, национальным или местным средам, а также характеров своих текущих действий, времени убытия из одних мест и прибытия в другие, маршрутах передвижения, контрразведчик стремится найти в его внешнем виде, манерах, слова, интонациях и акцентах, а также в обнаруженных у них вещах и предметах, какие-либо детали или моменты, которые являются нехарактерными или нетипичными для представителей указанной профессии и среды или не подходящими для лиц, отправляющихся для получения или приобретения чего-то ими заявленного. В ситуациях, когда военным контрразведчикам не удаётся обнаружить таких несоответствий что называется сходу, они как правило не удовлетворяются этим и принимаются действовать более изощрённым образом. Суть таких изощрений обычно заключается в том, что военный контрразведчик от строгой манеры ведения беседы вдруг переходит на добродушный тон и принимается расспрашивать задержанного о чём-либо на первый взгляд весьма несущественном или случайном – типа могущих быть им известными фактов и новостей, вероятных знакомств с теми или иными лица, наличия особых познаний в областях их профессий, знания конкретных местонахождений определённых учреждений или объектов и характеров выполняемых теми задач. При обнаружении у задержанного готовности заняться предметным рассмотрением затронутой темы, контрразведчик со своей стороны также принимается демонстрировать первому свои познания и определённую информированность по данной теме. При этом военный контрразведчик принимается незаметно включать в состав выдаваемой им информации какие-либо моменты, которые не соответствуют реальной действительности или по логике излагаемых вещей не могут быть известными допрашиваемому лицу. Если подозреваемый принимается правильно поправлять контрразведчика в сознательно допущенных им неточностях или ссылаться на незнание ряда определённых моментов, последний быстро прекращает вести разговор на только что развитую им тему и неожиданно переключается на какую-либо другую. Если же подозреваемые соглашается с чем-то недостоверным, либо начинает демонстрировать знание того, чего по логике вещей он знать не должен, военный контрразведчик обычно тут же прерывает его на полуслове и в грубой форме заявляет ему что он есть враг или бандит, которого он поставит к стенке или предаст беспощадным пыткам, если тот сразу во всём не признается.
Но привыкая чинить свои разбирательства над людьми, оказывающимися фактические поставленными в бесправное положение в силу своего нахождения в чрезвычайных условиях, оперативные работники военной контрразведки (а также, агенты, вышедшие из числа бывших представителей их среды) сплошь и рядом продолжают себя вести весьма наглым и бесцеремонным образом в условиях нормально гражданского общества – в отношениях с так или иначе становящихся зависимыми от них людьми. Подобная их наглость и бесцеремонность в нормальных условиях общественной жизни во многих случаях также оказывается способной обеспечивать им достижение желаемых результатов. Высокая результативность действий военных контрразведчиков (или иначе говоря, особистов) в условиях гражданского общества обычно обеспечивается ими за счёт наличия в их поведении двух очень устойчивых моментов. Первый из них заключается в несомненной способности контрразведчиков вызывать подсознательные страхи у большинства окружающих людей. Секрет подобной их способности заключается в выразительной натуральности всех заявляемых ими угроз. Иначе говоря, психология военных контрразведчиков является во многом сходной с психологией палачей – в их характерах всегда присутствует внутренняя готовность предавать бесчеловечным пыткам и расстрелам любых лиц, воспринимаемых ими в качестве изменников и врагов.
Второй широко используемый момент кроется в наблюдательности военных контрразведчиков и умении быстро усваивать знания, касающиеся самых разных аспектов жизнедеятельности различных людей. На практике это обычно находит своё выражение в том, что военные контрразведчики и агенты из числа бывших представителей их среды, обнаруживают способность быстро выявлять любые случаи нарушения дисциплины и режимов секретности, которые допускаются так или иначе подчинёнными или зависимыми от них им лицами. На первый раз вынося таким лицам строгие предупреждения о недопустимости повторения таких случаев когда-либо в будущем, военные контрразведчики принимаются предпринимать целенаправленные усилия на предмет того, чтобы уличить их в повторных проявлениях чего-либо подобного. Как только особистам это удаётся, они вызывают таких лиц для повторных бесед, в ходе которых они принимаются тех называть законченными разгильдяями и чуть ли преступниками и в конечном итоге ставить вопрос ребром – либо те дают согласие стучать на своих сотоварищей (и обретают возможность и дальше допускать означенные нарушения без опасений, что когда-либо за них наступят серьёзные последствия), либо им будут обеспечены серьёзные неприятности по службе. Для тех нарушителей дисциплины и режимов секретности, которые в ответ на это выражают решительные отказы, подобная их несговорчивость оборачивается серьёзными административными взысканиями и увольнениями со службы. В отношении тех нарушителей, которые в ответ на подобные предложения начинают проявлять нерешительность и уходить от выражения чего-либо окончательного, военные контрразведчики принимаются употреблять меры побудительного воздействия – типа выражений им чего-либо весьма озлобленного и поколачиваний кулаками или специально припасёнными дубинками в обстановке уединения с ними в своих кабинетов, а затем предлагают им удалиться вон и возвратиться с окончательным ответом. Столь грубое поведение особистов в ситуациях подобного рода базируется на осознании того факта, что чувствуя за собой определённую вину, их достаточно недисциплинированные подопечные никогда не пойдут на них жаловаться из опасений нарваться на ещё более серьёзные неприятности. С другой стороны военные контрразведчики ведут себя так и с расчётом на то, что пострадавшие от них лица в приватных беседах со своими друзьями и близкими понараскажут тем о них всякой жути, а значит будут способствовать тому, что многие из окружающих людей начнут заочно испытывать подсознательный страх перед особистами и ощущать трепетные состояния души при любых встречах с ними.
Для того, чтобы выстоять в ситуациях подобного рода, всем лицам, которые по характеру своей работы и службы связаны с особистами и не желают превращаться в их информаторов и стукачей, автор может рекомендовать только одно. После того как особистом (или агентом, вышедшим из числа представителей их среды), Вам будет сделано первое серьёзное замечание, Вам необходимо предельно сосредоточиться с тем, чтобы во все последующие дни не допускать таких нарушений, которые подразумевают собой возможность назначения серьёзных взысканий, а с другой стороны обратить своё внимание на всевозможные нарушения и недочёты в работе самих особистов (которые у них обычно присутствует с излишком). Факт вынесения Вам первого устного замечания в широком кругу окружающих лиц со стороны особиста является знаком того, что он выбрал Вас в качестве потенциальной жертвы. Поэтому если после этого случая Вы станете вести себя самым дисциплинированным образом, он всё равно от Вас не отстанет – станет допекать Вас замечаниями по поводу чего-либо незначительного или совершенно от Вас не зависящего из стремления вывести Вас из психологического равновесия и заставить Вас допустить какой-либо по настоящему серьёзный промах или отступление от существующих правил.
В ситуациях подобного рода в такой момент наступает наиболее подходящий момент, чтобы заткнуть особисту рот – путём открытого указания ему на его собственные недочёты и нарушения в своей работе и сделать это в присутствии как можно большего числа окружающих лиц. В ответ проявления с его стороны явных признаков злобности и бросания Вам публичных вызов на предмет кто кого выживет из коллектива, со своей стороны выражайте что-либо пренебрежительно-безразличное – типа что мне делать больше нечего, что бы с кем-то там враждовать. Иначе говоря, займите позицию : не войны – не мира. Суть выражения такой позиции заключается в том, чтобы с одной стороны чётко исполнять свои обязанности, а с другой – при всякой необоснованной или не вполне обоснованной попытке со стороны особиста сделать Вам очередное замечание опять укажите ему на нечто такое, что могло бы быстро заткнуть ему рот. При всякой же попытке любого из окружающих лиц выразить Вам какие-либо свои недоумения по подобного характера Вашего поведения или передать Вам какие-либо угрозы, якобы исходящие от означенного особиста, выражайте в ответ откровенное пренебрежение и демонстрируйте отсутствие у Вас всякой боязни.
Столь пренебрежительно-бесцаремонная манера Вашего поведения, сочетающаяся с одновременным проявлением бдительности в конечном итоге приведёт к тому, что очевидная безрезультатность попыток, регулярно повторяемых особистом в целях серьёзно Вам досадить и обеспечить Вам крупные неприятности, обернётся началом его выставления в качестве посмешища в глазах достаточно большого количества окружающих людей. В свою очередь проявлениях фактов чего-либо подобного через везде сущую агентуру вскоре становится известно непосредственным начальникам указанных особистов, которые тут же станут ему пенять за неумение должным образом организовать свою работу и угрожать переводом в какое-либо более худшее место. В общем если Вы сумеете проявить выдержку и непреклонное упорство, то через пару-тройку месяцев особист организует Вам перевод на какой-либо обособленный участок работы, на котором Вам с ним придется встречаться достаточно редко и на котором Вам будет обеспечиваться более высокий уровень оплаты труда – с тем, чтобы столь необычным образом постараться заткнуть Вам рот и побудить к прекращению высказыванию чего-либо недружественного в адрес него самого.
Определившись с наиболее эффективными методами и способами противостояния всевозможным ухищрениям и нападкам со стороны оперативных работников спецслужб и милиции сам собой напрашивается вывод о том, что не плохо было определиться и с наиболее эффективными способами противодействия действиям всевозможных стукачей и агентов. Но в данном вопросе обнаруживается одно серьёзное НО. Стукачи и агенты – в отличии от оперативных работников – никогда не стремятся к проявлению себя в указанном качестве открытым и очевидным для всех окружающих образом. По этой самой причине прежде, чем пытаться им как-то противодействовать, необходимо научиться их чётко определять и выделять среди прочей публики. Как раз именно развитию таких способностей и умений и посвящён следующий раздел данного сайта.
