Текст книги "История развития формы креста"

Автор книги: Автор Неизвестен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

История развития формы креста
Краткий курс православной ставрографии
© Подготовлено редакцией альманаха «Жизнь вечная» на правах рукописи.

Введение

В ветхозаветной церкви, состоящей в основном из евреев, распятие, как известно, не применялось, и казнили, по обычаю, тремя способами: побивали камнями, сожигали живьем и вешали на дереве. Поэтому «и пишется у них о висельниках: „проклят всякий висящий на древе“ (Втор. 21:23)», поясняет Святитель Димитрий Ростовский (Розыск, ч. 2, гл. 24). Четвертая же казнь – усечение головы мечом – прибавилась у них в эпоху Царств.

А крестная казнь была тогда языческой Греко-Римской традицией, и еврейский народ познал ее лишь за несколько десятилетий до Рождества Христова, когда римляне распяли их последнего законного царя Антигона. Поэтому в ветхозаветных текстах нет и не может быть никаких даже подобий креста в качестве орудия казни: как со стороны названия, так и со стороны формы; но, напротив, там имеется множество свидетельств: 1) о деяниях человеческих, образ креста Господня пророчески предобразовавших, 2) о предметах известных, силу и древо креста таинственно предначертавших и 3) о видениях и откровениях, самое страдание Господне предызобразивших.

Сам же крест, как страшное орудие позорной казни, избранное сатаной знаменем смертоносности, вызывал непреодолимый страх и ужас, но, благодаря Христу-Победителю, он стал желанным трофеем, вызывающим радостные чувства. Поэтому и святой Ипполит Римский – муж Апостольский – восклицал: «и у Церкви есть свой трофей над смертью – это Крест Христов, который она носит на себе», и святой Павел – Апостол языков – писал в своем Послании: «желаю хвалиться (…) только крестом Господа нашего Иисуса Христа» (Гал. 6:14). «Смотри, сколь вожделенным и достолюбезным соделалось сие столь ужасное и поносное (позорное – славян.) в древности знамение жесточайших казней», – свидетельствовал святитель Иоанн Златоуст. И Апостольский муж – святой Иустин Философ – утверждал: «Крест, как предсказал пророк, есть величайший символ силы и власти Христовой» (Апология, § 55).

Вообще же «символ» – по-гречески «соединение», и означает или средство, осуществляющее соединенность, или обнаружение невидимой реальности через видимую натуральность, или выражаемость понятия изображением.

В новозаветной Церкви, возникшей в Палестине в основном из бывших иудеев, сначала привитие символических изображений было затруднено по причине приверженности их к своим прежним преданиям, строго запрещавшим изображения и тем самым ограждавшим ветхозаветную церковь от влияния языческого идолобесия. Впрочем, как известно, Промысл Божий уже тогда давал ей много уроков символического и иконографического языка. Например: Бог, запретив пророку Иезекилю говорить, повелел ему начертать на кирпиче изображение осады Иерусалима в «знамение сынам израилевым» (Иез. 4:3). И понятно, что со временем, при увеличении числа христиан из других народов, где традиционно допускались изображения, такое одностороннее влияние иудейского элемента, конечно же, ослабевало и постепенно исчезало совсем.

Уже с первых веков христианства, по причине преследования последователей распятого Искупителя, христиане принуждены были скрываться, исполняя свои обряды втайне. А отсутствие христианской государственности – внешней ограды Церкви и продолжительность такого угнетенного положения отразились на развитии богослужения и символики.

И по сей день сохранились в Церкви меры предосторожности для охранения самого учения да и святынь от зловредного любопытства врагов Христовых. Для примера, Иконостас – порождение Таинства причащения, подлежащего предохранительным мерам; или диаконский возглас: «елицы оглашенные изыдите» между литургиями оглашенных и верных, несомненно, напоминает нам, что «мы совершаем Таинство, затворив двери, и запрещаем непосвященным быть при оном», пишет Златоустый (Беседа 24, Мф.).

Вспомним, как известный Римский лицедей и мим Генесий по приказу императора Диоклетиана в 268 году выставлял в цирке на посмешище Таинство крещения. Какое чудесное действие оказали на него произнесенные слова, видим из жития блаженного мученика Генесия: покаявшись, он принял крещение и вместе с приготовленными для публичной казни христианами «был первым усечен главою». Этот далеко не единственный факт поругания святыни – пример того, что многое из христианских тайн сделалось известным язычникам уже давно.

«Мир сей, – по слову Тайновидца Иоанна, – весь лежащий во зле» (1 Ин. 5:19), и есть та агрессивная среда, в которой Церковь борется за спасение людей и которая вынудила христиан уже с первых веков употреблять условный символический язык: сокращения, монограммы, символические изображения и знаки.

Этот новый язык Церкви помогает посвящать новообращенного в тайну Креста постепенно, разумеется, с учетом его духовного возраста. Ведь необходимость (как добровольного условия) постепенности в раскрытии догматов оглашенным, готовящимся к принятию крещения, основана на словах Самого Спасителя (см. Мф. 7;6и1 Кор. 3:1). Именно поэтому святитель Кирилл Иерусалимский разделил свои проповеди на две части: первую – из 18 огласительных, где ни слова о Таинствах, и вторую – из 5 тайноводственных, объясняющих верным все церковные Таинства. В предисловии он убеждает оглашенных не передавать услышанное посторонним: «когда опытом изведаешь высоту преподаваемого, тогда узнаешь, что оглашаемые недостойны слышать его». И святитель Иоанн Златоуст писал: «я желал бы открыто говорить об этом, но опасаюсь непосвященных. Ибо они затрудняют беседу нашу, заставляя нас говорить неясно и прикровенно» (Беседа 40, 1 Кор.). О том же говорится и у блаженного Феодорита, епископа Киррского: «о божественных тайнах, по причине непосвященных, беседуем прикровенно; по удалении же таковых, которые сподобились тайноводства, тех учим ясно» (15 вопр. Числ.).

Таким образом, изобразительные символы, ограждающие собой словесные формулы догматов и Таинств, не только улучшили способ выражения, но и, будучи новым священным языком, еще надежнее защитили церковное учение от агрессивного профанирования. Мы и до сего дня, как научил Апостол Павел, «проповедуем премудрость Божию, тайную, сокровенную» (1 Кор. 2:7).

Крест Т-образный «антониевский»

В южных и восточных частях Римской империи для казни преступников применялось орудие, называемое со времен Моисея «египетским» крестом и напоминающее букву «Т» в европейских языках. «Греческая буква Т, – писал граф А. С. Уваров, – одна из форм креста, употребляемая для распятий» (Христианская символика, М., 1908, стр. 76)

«Число 300, выражаемое по-гречески чрез букву Т, служило также со времен Апостольских для обозначения креста, – сообщает известный литургист архимандрит Гавриил. – Эта Греческая буква Т встречается в надписи гробницы III века, открытой в катакомбах святого Каллиста. (…) Такой образ буквы Т встречается на одном сердолике, гравированном во II веке» (Руководство по литургике, Тверь, 1886, стр. 344)

О том же рассуждает и святитель Димитрий Ростовский: «Изображение Греческое, „Тав“ называемое, которым Ангел Господень сделал «знак на челах» (Иез. 9:4) Божиих людей в Иерусалиме, для ограничения от надвигающегося смертоубийства, видел в откровении святой Иезекиль пророк. (…)

Если приложим к этому изображению наверху титлу Христову таким образом, тотчас четвероконечный крест Христов увидим. Следовательно, там видел Иезекиль прообразование четвероконечного креста» (Розыск, М., 1855, кн. 2, гл. 24, стр. 458).

То же самое утверждает и Тертуллиан: «Греческая буква Тав и наше латинское Т составляют настоящую форму креста, которая, по пророчеству, должна будет изобразиться на наших челах в истинном Иерусалиме».

«Если в христианских монограммах находится буква Т, то эта буква таким образом расположена, чтобы явственнее выступать перед всеми другими, так как Т считался не только символом, но даже и самым изображением креста. Пример такой монограммы находится на саркофаге III века» (Гр. Уваров, стр. 81). Согласно церковному Преданию, святой Антоний Великий носил на своих одеждах крест-Тау. Или, к примеру, святой Зенон, епископ города Вероны, поставил на крыше возведенной им в 362 году базилики крест в форме Т.

Крест «Египетский иероглиф Анх»

Иисус Христос – Победитель смерти – устами царепророка Соломона возвестил: «кто нашел Меня, тот нашел жизнь» (Прит. 8:35), и по воплощении Своем вторил: «Я семь воскресе и жизнь» (Ин. 11:25). Уже с первых веков христианства для символического изображения креста живоносного употреблялся, напоминающий его по форме, египетский иероглиф «anch», обозначавший понятие «жизнь».

Крест «буквенный»

И другие буквы (из разных языков), приводимые ниже, также использовались первыми христианами в качестве символов креста. Такое изображение креста не отпугивало язычников, будучи для них знакомым. «И действительно, как видно из надписей Синайских, – сообщает граф А. С. Уваров, – буква принималась за символ и за настоящее изображение креста» (Христианская символика, ч. 1, стр. 81). В первые века христианства важна была, конечно, не художественная сторона символического изображения, но удобство его применения к прикровенному понятию.

Крест «якореобразный»

Первоначально этот символ попался археологам на Солунской надписи III века, в Риме – в 230-м, а в Галлии – в 474 году. А из «Христианской символики» узнаем, что «в пещерах Претекстата находимы были плиты без всяких надписей, с одним изображением „якоря“» (Гр. Уваров, стр. 114).

В своем Послании Апостол Павел поучает, что христиане имеют возможность «взяться за предлежащую надежду (т. е. Крест), которая для души есть как бы якорь безопасный и крепкий» (Евр. 6:18-19). Этот, по слову Апостола, «якорь», символически прикрывающий крест от поругания неверных, а верным открывающий подлинный его смысл, как избавление от последствий греха, и есть наша крепкая надежда.

Церковный корабль, образно говоря, по волнам бурной временной жизни доставляет всех желающих в тихую пристань жизни вечной. Поэтому «якорь», будучи крестообразным, сделался у христиан символом надежды на крепчайший плод Креста Христова – Царство Небесное, хотя греки и римляне, тоже пользуясь этим знаком, усваивали ему значение «прочности» только дел земных.

Крест монограммный «доконстантиновский»

Известный специалист по литургическому богословию – архимандрит Гавриил пишет, что «в монограмме, начертанной на надгробном камне (III века) и имеющей форму Андреевского креста, вертикально пересеченного чертою (рис.8), есть прикровенное изображение креста» (Руков. стр. 343).

Эта монограмма была составлена из Греческих начальных букв имени Иисуса Христа, путем перекрестного их совмещения: а именно буквы «I» (йот) и буквы «X» (хи).

Эта монограмма нередко встречается и в послеконстантиновский период; например, можем видеть ее изображение в мозаическом исполнении на сводах Архиепископской капеллы конца V века в Равенне.

Крест-монограмма «посох пастыря»

Прообразуя Христа-Пастыря, Господь сообщил посоху Моисея чудодейственную силу (Исх. 4:2-5) в знак пастырской власти над словесными овцами ветхозаветной церкви, затем и посоху Аарона (Исх. 2:8-10). Божественный Отец, устами пророка Михея, говорит Единородному Сыну: «Паси народ Твой жезлом Твоим, овец наследия Твоего» (Мих. 7:14). «Я есмь пастырь добрый: пастырь добрый полагает жизнь свою за овец» (Ин. 10:11), – отвечает Небесному Отцу возлюбленный Сын.

Граф А. С. Уваров, описывая находки катакомбного периода, сообщил о том, что: «глиняная лампа, найденная в римских пещерах, показывает нам весьма ясно, каким образом рисовали загнутый посох вместо всего символа пастыря. На нижней части этой лампы посох изображен пересекающим букву X, первую букву имени Христа, что в совокупности образует монограмму Спасителя» (Христ. симв., стр. 184).

Вначале форма египетского жезла была подобна именно пастушескому посоху, верхняя часть которого загнута вниз. Все архиереи Византии награждались «посохом пастыря» только из рук императоров, а в XVII веке все Российские патриархи получали свой первосвятительский жезл из рук царствующих самодержцев.

Крест «Бургундский», или «Андреевский»

Святой мученик Иустин Философ, разъясняя вопрос о том, откуда язычникам еще до Рождества Христова стали известны крестообразные символы, утверждал: «То, что у Платона в Тимее говорится (…) о Сыне Божием (…), что Бог поместил Его во вселенной наподобие буквы X, он также заимствовал у Моисея!. Ибо в Моисеевых писаниях рассказано, что (…) Моисей по вдохновению и действию Божию взял медь и сделал образ креста (…) и сказал народу: если вы посмотрите на этот образ и уверуете, вы спасетесь чрез него (Числ. 21:8) (Ин. 3:14). (…) Платон прочитал это и, не зная точно и не сообразивши, что то был образ (вертикального) креста, а видя только фигуру буквы X, сказал, что сила, ближайшая к первому Богу, была во вселенной наподобие буквы X» (Апология 1, § 60).

Буква «X» греческого алфавита уже со II века служила основанием для монограммных символов, и не только потому, что она скрыла имя Христа; ведь, как известно, «древние писатели находят форму креста в букве X, который называется Андреевским, потому что, по преданию, на таком кресте кончил свою жизнь Апостол Андрей», писал архимандрит Гавриил (Руков., стр. 345).

Около 1700 года помазанник Божий Петр Великий, желая выразить религиозное отличие православной России от еретичествующего Запада, поместил изображение Андреевского креста на государственном Гербе, на своей ручной печати, на военно-морском флаге и т. д. Его собственноручное объяснение гласит, что: «крест Святого Андрея (принят) того ради, что от сего Апостола приняла Россия святое крещение».

Крест «монограмма Константина»

Святому Равноапостольному Царю Константину «во сне явился Христос Сын Божий с виденным на небе знамением и повелел, сделав знамя, подобное этому виденному на небе, употреблять его для защиты от нападения врагов», повествует церковный историк Евсевий Памфил в своей «Книге первой о жизни блаженного Царя Константина» (гл. 29). «Это знамя случилось видеть и нам собственными очами, – продолжает Евсевий (гл. 30). – Оно имело следующий вид: на длинном, покрытом золотом копье была поперечная рея, образовавшая с копьем знак креста (…), а на нем символ спасительного наименования: две буквы показывали имя Христа (…), из середины которых выходила буква „Р“. Эти буквы Царь впоследствии имел обычай носить и на шлеме» (гл. 31).

«Комбинация (совмещенных) букв, известная под именем монограммы Константина, составленная из двух первых букв слова Христос – „Хи“ и „Ро“, – пишет литургист архимандрит Гавриил, – эта Константиновская монограмма встречается на монетах Императора Константина» (стр. 344).

Как известно, эта монограмма получила довольно широкое распространение: отчеканена была впервые еще на известной бронзовой монете императора Траяна Декия (249—251 гг.) в Лидийском городе Меонии; была изображена на сосуде 397 года; вырезана была на надгробных плитах первых пяти веков или, к примеру, фресочно изображена на штукатурке в пещерах святого Сикста (Гр. Уваров, стр. 85).

Крест монограммный «послеконстантиновский»

«Иногда буква Т, – пишет архимандрит Гавриил, – встречается в соединении с буквой Р, что можно видеть в усыпальнице святого Каллиста в эпитафии» (стр. 344). Эта монограмма имеется и на греческих плитах, найденных в г. Мегаре, и на надгробиях кладбища святого Матфея в г. Тире.

Словами «се, Царь ваш» (Ин. 19:14) Пилат в первую очередь указал на благородное происхождение Иисуса из царской династии Давида, в отличие от безродных самозваных четвертовластников, и мысль эту письменно изложил «над головою Его» (Мф. 27:37), что, конечно же, вызвало недовольство властолюбивых первосвященников, похитивших у царей власть над народом Божиим. И именно поэтому Апостолы, проповедуя Воскресение распятого Христа и открыто «почитая, – как видно из Деяний Апостольских, – царем Иисуса» (Деян. 17;7), терпели от духовенства через обманутый народ сильные гонения.

Греческая буква «Р» (ро) – первая в слове по-латински «Pax», по-римски «Rex», по-русски Царь, – символизирующая Царя Иисуса, находится над буквой «Т» (тав), означающей Его крест; и вместе они напоминают слова из благовестия Апостольского, что вся наша сила и мудрость в Распятом Царе (1 Кор. 1:23 – 24).

Таким образом, «и эта монограмма, согласно толкованию святого Иустина, служила знамением Креста Христова (…), получила такое обширное значение в символике только после первой монограммы. (…) В Риме (…) стала общеупотребительною не прежде 355 года, а в Галлии – не прежде V века» (Гр. Уваров, стр. 77).

Крест монограммный «солнцеобразный»

Уже на монетах IV века встречается монограмма «I» исуса «ХР» иста «солнцеобразная», «ибо Господь Бог, – как учит Священное Писание, – есть солнце» (Пс. 84:12).

Самая известная, «константиновская», «монограмма подвергалась некоторым изменениям: прибавлена была еще черта или буква „I“, пересекающая монограмму поперек» (Архим. Гавриил, стр. 344).

Этот «солнцеобразный» крест символизирует исполнение пророчества о всепросвещающей и всепобеждающей силе Креста Христова: «А для вас, благоговеющие пред именем Моим, взойдет Солнце правды и исцелением лучах Его, – возвещал Духом Святым пророк Малахия, – и будете попирать нечестивых; ибо они будут прахом под стопами ног ваших» (4:2-3).

Крест монограммный «трезубец»

Когда Спаситель проходил близ моря Галилейского, Он увидел рыбаков, забрасывающих сети в воду, будущих Своих учеников. «И говорит им: идите за Мною, и Я сделаю вас ловцами человеков» (Мф. 4:19). А позднее, сидя у моря, Он поучал народ Своими притчами: «подобно Царство Небесное неводу, закинутому в море и захватившему рыб всякого рода» (Мф. 13:47). «Признав в снарядах для рыболовства символическое значение Царствия Небесного, – говорится в „Христианской символике“, – мы можем предположить, что все формулы, относящиеся к тому же понятию, иконно выражались этими общими символами. К таким же снарядам надо отнести трезубец, которым ловили рыбу, как теперь ловят баграми» (Гр. Уваров, 147).

Таким образом, трезубчатая монограмма Христа издавна означает причастность к Таинству крещения, как уловление в сети Божьего Царства. Например, на древнем памятнике скульптора Евтропия высечена надпись, говорящая о принятии им крещения и заканчивающаяся монограммой-трезубцем (Гр. Уваров, стр. 99).

Крест монограммный «константиновский»

Из церковной археологии и истории известно, что на древних памятниках письменности и архитектуры нередко встречается и вариант совмещения букв «Хи» и «Ро» в монограмме святого Царя Константина, Богоизбранного преемника Христа-Господа на престоле Давидовом.

Только с IV века постоянно изображаемый крест стал освобождаться от монограммной оболочки, терять свою символическую окраску, приближаясь к настоящей своей форме, напоминающей то букву «I», то букву «X».

Эти изменения в изображении креста произошли благодаря появлению христианской государственности, основанной на его открытом почитании и прославлении.

Крест круглый «нахлебный»

По древнему обыкновению, как свидетельствуют Гораций и Марциал, христиане надрезывали выпекаемый хлеб крестообразно, чтобы было легче его ломать. Но еще задолго до Иисуса Христа сие было на Востоке символическим преобразованием: надрезаемый крест, разделяющий целое на части, соединяет их употребивших, исцеляет разделенность.

Такие круглые хлебы изображены, к примеру, на надписи Синтрофиона разделенными на четыре части крестом, а на надгробии из пещеры святой Лукины разделенными на шесть частей монограммой III века.

В прямой связи с Таинством причащения на потирах, фелонях и других вещах изображали хлеб как символ Тела Христова, преломляемого за наши грехи.

Сам же круг до Рождества Христова изображался как неолицетворенная еще идея бессмертия и вечности. Ныне же верою уразумеваем, что Сам «Сын Божий есть бесконечный круг, – по слову святого Климента Александрийского, – в коем все силы сходятся».

Крест катакомбный, или «знамение победы»

«В катакомбах и вообще на древних памятниках несравненно чаще встречаются кресты четвероконечные, чем какой-либо другой формы, – отмечает архимандрит Гавриил. Этот образ креста особенно сделался важным для христиан с тех пор, как Сам Бог показал на небе знамение креста четвероконечного» (Руков., стр. 345).

О том, как все это произошло, обстоятельно повествует знаменитый историк Евсевий Памфал в своей «Книге первой о жизни блаженного Царя Константина».

«Однажды, в полуденные часы дня, когда солнце начало уже склоняться к западу, – говорил Царь, – я собственными очами видел составившееся из света и лежавшее на солнце знамение креста с надписью „Сим побеждай!“ Это зрелище объяло ужасом как его самого, так и все войско, которое следовало за ним и продолжало созерцать явившееся чудо» (гл. 28).

Было это в 28-й день октября 312 года, когда Константин с войском шел против Максентия, заключившегося в Риме. Это чудесное явление креста среди белого дня засвидетельствовано и многими современными писателями со слов очевидцев.

Особенно важно свидетельство исповедника Артемия перед Юлианом Отступником, которому при допросе Артемий говорил:

«Христос свыше призвал Константина, когда он вел войну против Максентия, показав ему в полдень знамение креста, лучезарно сиявшее над солнцем и звездовидными римскими буквами предсказавшее ему победу на войне. Быв сами там, мы видели Его знамение и читали буквы, видело его и все войско: много свидетелей этому и в твоем войске, если только ты захочешь спросить их» (гл. 29).

«Силою Божией святой Император Константин одержал блистательную победу над тираном Максентием, творившим в Риме нечестивые и злодейские поступки» (гл. 39).

Таким образом, крест, бывший прежде у язычников орудием позорной казни, стал при Императоре Константине Великом знамением победы – торжества христианства над язычеством и предметом самого глубокого почитания.

Например, согласно новеллам святого Императора Юстиниана, подобные кресты должны были ставиться на договорах и означали подпись, «достойную всякого доверия» (кн. 73, гл. 8). Изображением креста скреплялись также и деяния (решения) Соборов. В одном из императорских постановлений говорится: «повелеваем всякое соборное деяние, которое утверждено знамением святого Креста Христова, так хранить и так ему быть, как оно есть».

Вообще же такая форма креста наиболее часто употребляется в орнаментах

для украшения храмов, икон, священнических облачений и иной церковной утвари.