Текст книги "Воды клайда"

Автор книги: Автор Неизвестен

Воды Клайда

Народные баллады

Робин Гуд и лесники

 
Высок и строен Робин Гуд.
Ему пятнадцать лет,
И веселее смельчака
Во всей округе нет.
 
 
Пришел однажды в Нотингем
Отважный Робин Гуд.
Глядит – пятнадцать лесников
Вино и пиво пьют.
 
 
Пятнадцать дюжих лесников
Пьют пиво, эль и джин.
«Все бедняки у нас в руках,
Не пикнет ни один!»
 
 
«А ну, скажите, лесники,
Что нового в стране?»
«Король на спор зовет стрелков».
«Ну что ж, мой лук при мне».
 
 
«Твой лук? – смеются лесники. —
Кто звал тебя, юнца?
Да ты, мальчишка, тетиву
Натянешь до конца?»
 
 
«Я ставлю двадцать золотых,
Для ровного числа.
Оленя за пятьсот шагов
Убьет моя стрела».
 
 
«Идет, – сказали лесники, —
Любой заклад хорош.
Оленя за пятьсот шагов,
Хоть лопни, не убьешь».
 
 
Но не успел никто из них
Ни охнуть, ни моргнуть,
Как Робин за пятьсот шагов
Попал оленю в грудь.
 
 
Один прыжок, другой прыжок —
Олень на землю лег.
«Моя победа, лесники,
Трясите кошелек!»
 
 
«Не стоит, парень, наш заклад
Такого пустяка.
Ступай-ка прочь, не то, смотри,
Намнем тебе бока».
 
 
Тут Робин взял свой верный лук
И связку длинных стрел
И, отойдя от лесников,
На них, смеясь, смотрел.
 
 
Вовсю смеясь, за разом раз
Спускал он тетиву,
И каждый раз один лесник
Валился на траву.
 
 
Последний бросился бежать,
Помчался что есть сил,
Но зоркий Робин и его
Стрелой остановил.
 
 
Тогда шериф своим стрелкам
Велел бежать бегом,
За королевских лесников
Расправиться с врагом.
 
 
Одних без ног несли домой,
Других стрелков – без рук,
А Робин Гуд ушел в леса,
Забрав свой верный лук.
 

Робин Гуд и вдова

 
Двенадцать месяцев в году,
Их дюжина, считай,
Но веселее всех других
Весенний месяц май.
 
 
Из леса вышел Робин Гуд,
Деревнею идет
И видит – старая вдова
Рыдает у ворот.
 
 
«Что слышно нового, вдова?» —
Сказал ей Робин Гуд.
«Трех сыновей моих на казнь
Сегодня поведут».
 
 
«А чем же эти молодцы
Нарушили закон?
Сожгли соседний монастырь?
Чужих украли жен?»
 
 
«Как можно, добрый человек,
Переступать закон!
Не жгли они монастыря,
Чужих не крали жен».
 
 
«За что же слуги короля
На казнь их поведут?»
«Они охотились в лесу
С тобою, Робин Гуд!»
 
 
«Клянусь, – воскликнул Робин Гуд —
Ты рано плачешь, мать!
Но видит бог, что я бы мог
Навеки опоздать!»
 
 
Вот Робин в город Ноттингем
Пустился напрямик,
И нищий встретился ему,
Совсем седой старик.
 
 
«Что слышно нового, отец?» —
Промолвил Робин Гуд.
«Сегодня в городе на казнь
Трех братьев поведут».
 
 
«Снимай, отец, свое тряпье,
Наденешь мой наряд.
А вот мешочек серебра,
Хоть месяц пей подряд».
 
 
«Красив и прочен твой наряд,
А мой совсем худой.
Не обижай меня, сынок,
Не смейся над нуждой».
 
 
«Снимай, снимай свое тряпье,
Оно мне подойдет.
А вот и двадцать золотых —
Пируй хоть целый год!»
 
 
Стал одеваться Робин Гуд.
Сперва надел колпак.
И тот колпак стоял колом,
Держался кое-как.
 
 
Накинул Робин ветхий плащ.
Висел он как мешок
И был залатан вкривь и вкось
И вдоль, и поперек.
 
 
Надел он старые штаны
С огромною дырой.
«Ого! – воскликнул Робин Гуд. —
Затейливый покрой!»
 
 
Надел чулки и башмаки,
И снова в путь готов.
«В таких чулках, – прибавил он, —
Спасаться от долгов!»
 
 
И посмеялся Робин Гуд
Наряду своему:
«Да, по одежке встретят нас,
Проводят по уму».
 
 
Прошел заставу Робин Гуд,
Плащом лицо прикрыв.
И вот на улице ему
Попался сам шериф.
 
 
«Спаси господь тебя, шериф,
А я тут ни при чем.
Скажи-ка, что ты дашь тому,
Кто будет палачом?»
 
 
«Штаны из лучшего сукна, —
Шериф ему в ответ. —
Штаны из лучшего сукна
И пригоршню монет».
 
 
Тут ловко прыгнул Робин Гуд,
Вскочил на старый пень.
«Эй, старичок, – сказал шериф, —
Ты скачешь, как олень!»
 
 
«Я помогать тебе, шериф,
Не стану нипочем.
Проклятье вечное тому,
Кто будет палачом.
 
 
Мешок для мяса я ношу,
Для хлеба два мешка,
А этот маленький мешок —
Для звонкого рожка.
 
 
Рожок мой знает Робин Гуд
И весь лесной народ,
И эта музыка тебе
Добра не принесет».
 
 
«Ну что ж, труби! – сказал шериф. —
Подумаешь, гроза.
Труби, покуда у тебя
Не вылезут глаза!»
 
 
Запел рожок, – и дальний лог
Откликнулся ему,
И скачет сотня верховых
По ближнему холму.
 
 
Запел рожок, – и топот ног
Послышался вдали,
И пятьдесят лихих стрелков
Бегут в густой пыли.
 
 
«Кто там бежит? – спросил шериф. —
Куда они бегут?»
«Ступай, шериф, встречать гостей!» —
Ответил Робин Гуд.
 
 
Шериф готовил три петли
Трем братьям-удальцам,
Но в этот день в одной из них
Он был повешен сам.
 

Робин Гуд и мясник

 
Однажды на лесной тропе
Прекрасным летним днем
Увидел Робин мясника
С тележкой и конем.
 
 
«Привет, привет тебе, мясник.
Твой конь и впрямь хорош.
Давно ли начал торговать
И сытно ли живешь?»
 
 
«Не первый год, – мясник в ответ, —
Торговлю я веду.
Как подойдет базарный день,
Стою в мясном ряду».
 
 
«Ну что ж, – промолвил Робин Гуд,
Другую речь начнем.
А сколько стоит твой товар,
С тележкой и конем?»
 
 
«Немного стоит мой товар.
Чтоб не жалеть о нем —
Всего четыре золотых,
С тележкой и конем».
 
 
«Плачу на месте за товар,
Тележку и коня.
Посмотрим, есть ли мясники
 Удачливей меня!»
 
 
Приехал Робин в Ноттингем
И начал торговать.
За пенс он больше отдавал,
Чем мясники – за пять.
 
 
Вокруг тележки и коня
Волнуется народ.
Сидят без дела мясники,
А Робин продает.
 
 
«Смешно, – сказали мясники, —
Смотреть на молодца.
Должно быть, он решил спустить
Имение отца.
 
 
Ну что ж, здорово, новичок!
На пир тебя зовем.
Сегодня все мы, мясники,
Идем к шерифу в дом».
 
 
«Будь проклят, – Робин отвечал,
Кто с вами не пойдет.
Пируем вместе, мясники,
Хоть ночь, хоть целый год!»
 
 
И у шерифа за столом
Похвастал Робин Гуд:
«За всех я золотом плачу,
Кто пьет сегодня тут!»
 
 
«Он спятил, – шепчут мясники, —
Он бредит, он в жару».
«Постой же, – думает шериф, —
Тебя я оберу».
 
 
«Скажи, мясник, – спросил шериф,
Богат ли ты скотом?»
«О да, мой добрый господин,
И землями притом.
 
 
Пятьсот голов в моих стадах,
Бог видит, я не лгу,
И если хочешь посмотреть,
Я показать могу».
 
 
Шериф уселся на коня,
Запасшись кошельком,
А Робин Гуд в тележку сел
Его проводником.
 
 
Вот едет по лесу шериф,
Монетами звеня,
И говорит: «Храни господь
От Робина меня!»
 
 
Еще проехали они,
И мимо, напролом,
Олени вихрем пронеслись,
Не меньше ста числом.
 
 
«Ну как, шериф, хорош ли скот,
Богаты ли стада?»
«Молчи, мясник, я сам не рад,
Что выехал сюда».
 
 
Тут Робин трижды протрубил,
И на знакомый зов
Со всех сторон его стрелки
Сбежались из кустов.
 
 
К шерифу Робин подошел,
Потряс его слегка
И вытряс груду золотых
На плащ из кошелька.
 
 
Из леса выбрался шериф,
Качаясь на коне.
«Прощай, шериф, и помни нас,
Да кланяйся жене!»
 
 
Добрался до дому шериф,
Велел позвать жену
И ей, вздыхая, рассказал
О том, как был в плену.
 
 
«И поделом, – жена в ответ, —
Зачем поехал сам?
Тебе ли Робина ловить
Да рыскать по лесам?»
 
 
«Разбойник смел, – вздохнул шериф,
Ловить его не мне.
Куда спокойнее, жена,
Держаться в стороне!»
 

Робин Гуд и лесники освобождение Вилла Статли

 
Чудесно жить в глухом лесу,
И спать в лесу, и есть.
Но как-то раз в Шервудский лес
Пришла дурная весть:
 
 
Вилл Статли связан по рукам
И заточен в тюрьму.
Ловушку среди бела дня
Подстроили ему.
 
 
Хоть два шерифовых стрелка
Остались на земле,
Но завтра, чуть забрезжит день,
Повиснет Вилл в петле.
 
 
Когда услышал Робин Гуд,
Что схвачен храбрый Вилл,
Созвал он доблестных стрелков
И новость объявил.
 
 
И каждый клялся головой,
Что Статли будет жив,
Хотя бы всех своих людей
Собрал на казнь шериф.
 
 
Едва дозорных Робин Гуд
Расставил по кустам,
Из замка высыпал народ
И вышел Статли сам.
 
 
Был крепко связан храбрый Вилл,
Едва ступить он мог,
И, посмотрев по сторонам,
Вздохнул лесной стрелок.
 
 
«Прошу о милости, шериф,
О сущем пустяке.
Не подобает молодцу
Болтаться на суке.
 
 
Вели мне руки развязать
И дать хороший меч.
В бою от честного меча
Не жаль на землю лечь».
 
 
Но крикнул стражникам шериф,
Чтобы скорее шли.
Не от меча погибнет Вилл,
А от тугой петли.
 
 
«Вели мне руки развязать, —
Сказал шерифу Вилл. —
Готов я драться без меча,
Покуда хватит сил».
 
 
«Ну да! – сказал ему шериф. —
Еще убьешь кого.
Вот попадись мне Робин Гуд,
Так вздерну и его».
 
 
Подходит к виселице Вилл,
Врагами окружен.
И тут из ближнего куста
Встает Малютка Джон.
 
 
«Я вижу, Вилл собрался в рай,
Меня не захватив!
Уж это другу не к лицу,
Не правда ли, шериф?»
 
 
«Клянусь душой, – сказал шериф,
Верзила мне знаком,
И я его в свою тюрьму
Отправлю прямиком!»
 
 
Но, разом к Виллу подскочив,
Рассек веревки Джон,
И у кого-то острый меч
Он вырвал из ножон.
 
 
Плечом к плечу, спиной к спине
Рубились Джон и Вилл,
А в это время Робин Гуд
На помощь к ним спешил.
 
 
Мелькнула в воздухе стрела
И в дерево впилась.
«Скорей домой! – сказал шериф. —
В лесу не наша власть».
 
 
Шериф галопом поскакал,
Пришпоривал как мог.
За ним и стражники его
Пустились наутек.
 
 
«Постой, шериф! – воскликнул Вилл.
Хоть лошадь пожалей!
Ты вздернуть Робина хотел,
Так надо быть смелей!»
 
 
И вот на воле храбрый Вилл,
Избавлен от петли.
«Навек запомню я, друзья,
Как вы меня спасли.
 
 
Мы будем в зарослях бродить,
В волнах густой травы
И слушать звонкий щебет птиц
Да пенье тетивы!»
 

Робин Гуд и Аллан Э-Дейл

 
Бродил по роще Робин Гуд,
Присел в густую тень
И незнакомца увидал,
Прекрасного, как день.
 
 
Его широкий алый плащ
Багрянцем отливал.
Он шел свободно и легко
И песни распевал.
 
 
Назавтра снова Робин Гуд
Уселся в холодке,
И тот же самый весельчак
Прошел невдалеке.
 
 
Но алый плащ его пропал
Неведомо куда,
И он, вздыхая, говорил:
«Беда, Аллан, беда!»
 
 
И незнакомца Робин Гуд
Спросил в тени дубков:
«А нет ли денег у тебя
Для нас, лесных стрелков?»
 
 
«Четыре пейса и кольцо
Несу я в кошельке.
Кольцо увидеть я хотел
У милой на руке.
 
 
Я ждал не год, а восемь лет,
Да все, как видно, зря:
Со старым рыцарем она
Стоит у алтаря».
 
 
«А как зовут тебя, бедняк?» —
Промолвил Робин Гуд.
«Зови меня Аллан Э-Дейл,
Так все меня зовут».
 
 
«А где любимая твоя,
В которой стороне?»
«Прямой дорогой я иду,
Пять миль осталось мне».
 
 
Бегом пустился Робин Гуд,
Пять миль бежал подряд.
И видит – в церкви темнота,
Не начался обряд.
 
 
Спросил епископ: «Кто вошел?
Мы знать тебя должны».
Ответил Робин: «Я певец
Из Северной страны».
 
 
«Входи, певец, я рад певцу
И с музыкой знаком».
«О нет, я встречу у дверей
Невесту с женихом».
 
 
Вошел жених, богатый лорд,
В бородке седина.
А с ним красавица вошла,
Печальна и бледна.
 
 
«Ну что ж! – воскликнул Робин Гуд.
Невеста неплоха.
Так пусть же выберет она
По сердцу жениха!»
 
 
И тут он трижды протрубил,
Подняв свой верный рог,
И двадцать пять лесных стрелков
Ступили на порог.
 
 
Они вошли под гулкий свод
И молча стали в круг,
И первым шел Аллан Э-Дейл,
Сжимая длинный лук.
 
 
«Ты долго ждал, Аллан Э-Дейл,
И нынче пробил час:
У алтаря без лишних слов
Мы обвенчаем вас!»
 
 
Сказал епископ: «Без меня
Не обойтись никак.
Я должен трижды их спросить,
Согласны ли на брак».
 
 
Но Джон сутану отобрал
И облачился сам.
«А ну! – воскликнул Робин Гуд.
Утри-ка нос попам!»
 
 
И только службу начал Джон,
Захохотал народ:
Семь раз спросил он молодых,
Все спел наоборот.
 
 
Затихли в церкви голоса,
Окончился обряд,
И Робин Гуд в Шервудский лес
Стрелков увел назад.
 

Робин Гуд и золотая стрела

 
Шериф без сна проводит ночь,
А днем не правит суд.
Ему покоя не дает
Разбойник Робин Гуд.
 
 
Вот в город Лондон, к королю,
Отправился шериф,
И целый час держал он речь,
Колено преклонив.
 
 
«Тот не шериф, – сказал король,
Кто упускает власть.
Не нападенья надо ждать,
А первому напасть.
 
 
Найди приманку похитрей,
Захлопни западню,
А там вези врага ко мне,
Я сам его казню».
 
 
Шериф вернулся в Ноттингем
И думал по пути,
Как Робин Гуда заманить
И счеты с ним свести.
 
 
И вот послушные гонцы
Летят во весь опор.
К шерифу доблестных стрелков
Зовут они на спор.
 
 
Кто в цель вернее попадет,
Сам стоя за чертой,
Тому достанется стрела
С головкой золотой.
 
 
Едва услышал Робин Гуд
Крылатую молву,
Велел он каждому стрелку
Проверить тетиву.
 
 
«Ну что ж, – сказал Малютка Джон,
Идемте! В добрый час!
А хорошо бы сделать так,
Чтоб не узнали нас.
 
 
Давайте сбросим свой наряд,
Лесной зеленый цвет.
Пусть будет каждый наш стрелок
По-своему одет.
 
 
Вот белый плащ, вот желтый плащ,
Вот синие плащи.
Перемешаемся с толпой, —
Попробуй отыщи!»
 
 
Из леса вышли удальцы,
И каждый был готов
Хоть умереть, но победить
Шерифовых стрелков.
 
 
А в шумный город Ноттингем
Вошли по одному,
Чтоб раньше времени себя
Не выдать никому.
 
 
Шериф напрасно на толпу
Глядел из-под руки:
Не попадались на глаза
Мятежные стрелки.
 
 
Был славный лучник – желтый плащ,
Хорош и голубой,
Но красный плащ их превзошел
Искусною стрельбой.
 
 
Был в красном зоркий Робин Гуд,
Испытанный стрелок.
Куда шутя он попадал,
Никто попасть не мог.
 
 
Стрелой он прутик расщепил,
Сам стоя за чертой.
Он честно выиграл стрелу
С головкой золотой.
 
 
Пока сбегался весь народ
Смотреть на молодца,
Тихонько выбрались стрелки
Из тесного кольца.
 
 
Потом, сойдясь в глухом лесу,
Они присели в тень,
И тут рассказы начались
Про этот славный день.
 
 
«Люблю, – воскликнул Робин Гуд,
Нелегкие дела!
Вот только плохо, что шериф
Не знает, где стрела».
 
 
«А мы, – сказал Малютка Джон, —
Пошлем ему письмо.
Но не с гонцом оно пойдет,
А полетит само.
 
 
Его к стреле я привяжу,
Пущу стрелу в полет.
Пускай оно к шерифу в дом,
Как с неба, упадет».
 
 
Был в страшной ярости шериф
От дерзкого Письма,
И сам потом дивился он,
Что не сошел с ума.
 

Робин Гуд угощает шерифа

 
Однажды спорили стрелки,
Кто в метку попадет.
Шериф смотрел на их игру,
И тешился народ.
 
 
Вот вышел в круг Малютка Джон
Под крики, шум и смех.
Он трижды в метку попадал,
Стрелял вернее всех.
 
 
«Кто ты такой? – спросил шериф. —
Ты крепок и плечист».
«Меня зовут, – ответил Джон, —
Рейнольд Зеленый Лист».
 
 
«Ступай, Рейнольд, служить ко мне.
Чем худо у меня?
Получишь двадцать золотых
И доброго коня».
 
 
И вот одет Малютка Джон
Шерифовым стрелком,
Но и теперь Малютка Джон
С изменой не знаком.
 
 
В погожий день в глухом бору
Охотился шериф.
Он на охоту ускакал,
О Джоне позабыв.
 
 
Давно шерифа ждет обед,
Но все не едет он.
«Эй, повар, дай-ка мне поесть!» —
Сказал Малютка Джон.
 
 
«Потерпишь, – повар отвечал, —
Подать, так сразу всем».
«Ну нет, – сказал Малютка Джон, —
Я все-таки поем!»
 
 
Он вынул длинный острый меч,
А дюжий повар – свой,
И оба начали крутить
Мечи над головой.
 
 
Сшибались в воздухе клинки,
Не делая вреда.
«Ого! – сказал Малютка Джон. —
Ты бьешься хоть куда.
 
 
Пойдешь со мной в Шервудский лес?
Нас примет Робин Гуд».
Ответил повар: «Хоть сейчас!
Мне надоело тут».
 
 
И он за мясом и вином
Отправился в подвал.
Малютку Джона он кормил
И сам не отставал.
 
 
Потом он ложки и ковши
На кухню приволок.
Они немало серебра
Упрятали в мешок
 
 
И светлый кубок золотой
Забрали заодно.
Из кубка этого шериф
Пил пиво и вино.
 
 
Смеясь, их встретил Робин Гуд,
Прославленный стрелок.
И в тот же день Малютка Джон
Шерифа подстерег.
 
 
«Скажи, Рейнольд Зеленый Лист,
Что делал ты в лесу?»
«Искал тебя, мой господин,
Я весть тебе несу.
 
 
Там, за ручьем, олень-вожак,
Невиданный олень —
Зеленый с головы до ног,
Как роща в майский день!»
 
 
«Клянусь душой, – сказал шериф,
Оленя погляжу».
«А я, – сказал Малютка Джон, —
Дорогу покажу».
 
 
Шериф доехал до ручья,
А там уж гостя ждут:
В зеленом с головы до ног
Выходит Робин Гуд.
 
 
Пришлось шерифу пировать.
Сидел он, глядя вбок.
Любимый кубок свой узнал
И больше есть не мог.
 
 
Воскликнул Робин: «Веселей!
Еще кусок отрежь!
Малютку Джона ты кормил,
Теперь и сам поешь!
 
 
Мы будем долго пировать,
Хоть шесть часов подряд.
Потом наденешь ты, шериф,
Зеленый наш наряд.
 
 
Беру тебя в ученики,
В разбойники беру!
Двенадцать месяцев, шериф,
Ты проживешь в бору.
 
 
«Остаться здесь? – спросил шериф.
И спать на землю лечь?
Да ты уж лучше прикажи
Мне голову отсечь».
 
 
«Клянись, – ответил Робин Гуд, —
На этом вот мече
Не мстить голодным беднякам,
Забыть о палаче!»
 
 
Поклялся нехотя шериф
Не грабить бедный люд
И полюбил Шервудский лес,
Как лошадь любит кнут.
 

Робин Гуд и Ричард Ли

 
Искал добычу Робин Гуд,
И вот лесной тропой
Проехал рыцарь на коне,
Как будто бы слепой.
 
 
Он не пришпоривал коня,
Поводьев не держал.
Печальней рыцарь через лес
Вовек не проезжал.
 
 
Его окликнул Робин Гуд:
«Эй, путник, в добрый час!
Сегодня ты у нас гостишь,
Обедаешь у нас».
 
 
Омыл лицо и руки гость,
Холстиною отер.
Обильным был лесной обед,
И жарким был костер.
 
 
«Спасибо, друг, – промолвил гость, —
За трапезу и честь.
Не приходилось мне давно
Как следует поесть.
 
 
Тебя узнал я, Робин Гуд,
Не только по плащу.
Когда-нибудь и я тебя
На славу угощу».
 
 
Ответил Робин: «Ладно, друг,
Но нынче как нам быть?
Неужто нам, простым стрелкам,
За рыцаря платить?»
 
 
«Увы, не сыщешь у меня
Монет хотя бы горсть».
«А ну проверь, Малютка Джон!
Не обижайся, гость».
 
 
Ни пенса денег не нашлось,
Гость вправду был бедняк,
И Робин Гуд его спросил:
«Но, рыцарь, как же так?»
 
 
«Ах, Робин Гуд, перед тобой
Несчастный Ричард Ли.
Вот-вот лишусь я навсегда
И крова, и земли.
 
 
Знай, если долг монастырю
Я нынче не верну,
То все имущество аббат
Возьмет в свою казну».
 
 
«А много ли ты задолжал?
Скажи, я знать хочу».
«Четыре сотни золотых
Никак не заплачу».
 

* * *

 
За трапезой в монастыре
Ждал рыцаря аббат.
Судью он медом угощал,
И тот был выпить рад.
 
 
«Не отдан долг, – сказал судья, —
А день к концу идет».
Тут служка прибежал сказать,
Что рыцарь у ворот.
 
 
Вошел с поклоном Ричард Ли,
И говор сразу смолк.
«Ну, Ричард Ли, – спросил аббат, —
Привез ли ты свой долг?»
 
 
«Ни пенса, – рыцарь отвечал, —
Достать не в силах я».
«Но долг есть долг, – сказал аббат. —
Долг платят. Пей, судья».
 
 
«Всегда долги я отдавал,
Долгами не грешу,
Но нынче у монастыря
Отсрочки я прошу».
 
 
«Закон велит, – сказал судья, —
Лишить тебя земли».
«Будь добр, судья, продли мне срок,
Хоть на два дня продли».
 
 
«Плохой должник ты, Ричард Ли,
Не стоишь доброты.
В последний раз я говорю,
Что нищим станешь ты».
 
 
Тут рыцарь вынул кошелек
И ближе подошел.
Четыре сотни золотых
Он высыпал на стол.
 
 
Аббат от злости покраснел,
Заерзал, замычал.
Судья таращился на стол,
Дивился и молчал.
 
 
«Я должником сюда вошел,
Не должником уйду.
Друзья на помощь мне пришли
И отвели беду!»
 
 
Обратно ехал Ричард Ли
Не грустен, не суров.
С веселой песней он спешил
Под свой спасенный кров.
 

Робин Гуд, Ричард Ли и шериф

 
Давно заметил Робин Гуд,
Что дело не к добру,
Когда шериф зовет стрелков
На честную игру.
 
 
Мол, кто в далекую мишень
Вернее угодит,
Того серебряной стрелой
Шериф и наградит.
 
 
«Ну что ж, – подумал Робин Гуд, —
Одна игра не в счет.
Шериф готовит западню,
Посмотрим, чья возьмет».
 
 
Стрелки явились в Ноттингем.
Был свеж и зелен лист,
А с луга слышен шум толпы
И стрел протяжный свист.
 
 
Тут каждый показал себя,
Народом окружен.
Отважный Вилл попал в мишень,
За ним Малютка Джон.
 
 
Достойно спорили стрелки,
Хоть спор бывал и крут.
Но всех вернее попадал
Отважный Робин Гуд.
 
 
Ему достался весь почет,
Весь шум со всех сторон,
Когда стрелу из серебра
В награду принял он.
 
 
Но дал шериф условный знак.
Раздался рев рогов,
И очутился Робин Гуд
В двойном кольце врагов.
 
 
«Вовеки проклят будь, шериф!
Твой путь – обман и ложь.
Но час расплаты недалек,
От нас ты не уйдешь!»
 
 
Тут стрелы начали свистеть
Вокруг лесных стрелков.
Немало порвано плащей
У дюжих смельчаков.
 
 
Но десять стражников свалил
Десяток метких стрел,
И ускакал домой шериф,
Удрал, покуда цел.
 
 
Пробились вольные стрелки,
Двойной прорвали круг
И вместе, дружною гурьбой,
Перебежали луг.
 
 
Тут ранен был Малютка Джон.
Колено как в огне.
Не мог ни пешим он идти,
Ни ехать на коне.
 
 
«Не раз, бывало, Робин Гуд,
Сражались мы вдвоем.
Шерифу в лапы ты меня
Не отдавай живьем.
 
 
Ты для меня свой честный меч
Достанешь из ножон,
Пусть от него приму я смерть!» —
Сказал Малютка Джон.
 
 
«Ну нет, – ответил Робин Гуд, —
Тебе придется жить,
Хоть обещай к моим ногам
Всю Англию сложить».
 
 
Он Джона на спину взвалил,
И двинулся вперед,
И по пути еще не раз
Стрелял в шерифов сброд.
 
 
На замок набрели стрелки.
Был мал, но прочен он
И свежевыкопанным рвом
Надежно окружен.
 
 
Жил в этом замке Ричард Ли.
Ему в тяжелый час
Помог деньгами Робин Гуд,
От разоренья спас.
 
 
Он в замок Робина впустил
И весь его отряд.
«Добро пожаловать, друзья!
Таким гостям я рад.
 
 
Поднимем мост, закроем вход,
И ваш потерян след.
Я щедрым пиром отплачу
За ваш лесной обед».
 
 
Они уселись пировать
И ели от души,
А поутру отряд стрелков
Исчез в лесной глуши.
 

* * *

 
Шериф от гнева поостыл,
К нему вернулась речь,
И рыцаря он приказал
В засаде подстеречь.
 
 
Был на охоте Ричард Ли,
Он сокола спускал
И на шерифовых верзил
Беспечно наскакал.
 
 
Его скрутили на земле
И подняли с земли,
И в ноттингемскую тюрьму
Под стражей увезли.
 
 
А дома рыцаря ждала
Красавица жена.
О том, что муж ее в тюрьме,
Услышала она.
 
 
Она по лестнице сошла
С тревогой на лице
И тут же поскакала в лес
На резвом жеребце.
 
 
«Скорей на помощь, Робин Гуд,
Покуда муж мой жив!
За то, что он тебе помог,
Схватил его шериф».
 
 
Тут Робин на ноги вскочил
И вынул верный рог.
«Поможем рыцарю, стрелки!
Он славно нам помог!»
 
 
Стрелки помчались что есть сил,
И запросто они
Перелетали на бегу
Канавы и плетни.
 
 
Ватагой в город Ноттингем
Вошли они – и вдруг
Им повстречался сам шериф
С отрядом дюжих слуг.
 
 
«Успел я вовремя, шериф,
Проворно я бежал,
Но было б лучше для тебя,
Чтоб мертвый я лежал».
 
 
Тут Робин меткую стрелу
Опер на тетиву,
И вот шериф, как куль с мукой,
Свалился на траву.
 
 
«Поездил вволю ты, шериф,
Попридержи-ка прыть.
Довольно грабить бедняков,
Калечить и казнить!»
 
 
Рубили вольные стрелки
Шерифовых верзил,
И вот с размаху острый меч
Последнего сразил.
 
 
Тогда отважный Робин Гуд
Повел отряд в тюрьму.
Там рыцаря он развязал
И встать помог ему.
 
 
«Верхом не езди, Ричард Ли,
Учись ходить пешком,
И станешь ты, не хуже нас,
Лихим лесным стрелком».
 

Робин Гуд и Гай Гисборн

 
Еще послушайте рассказ:
Однажды поутру
Охотился Малютка Джон,
Бродил в густом бору.
 
 
Вот на опушку вышел он,
Тропой идет – и вдруг
Навстречу едет сам шериф
И с ним полсотни слуг.
 
 
Отбился бы Малютка Джон,
Ушел бы по кустам,
Но лук хозяина подвел,
Сломался пополам.
 
 
«Будь ты неладен, старый сук,
Тебя заброшу прочь.
Ты мне испортил всю игру,
Ничем не смог помочь».
 
 
Веревками привязан Джон
К смолистому стволу,
Пока в бору оленей бьют
К шерифову столу.
 
 
А в это время Робин Гуд
Шел ближней стороной
И незнакомца повстречал
На пустоши лесной.
 
 
«Привет, привет тебе, стрелок, —
Промолвил Робин Гуд, —
Такие стрелы, как твои,
Должно быть, метко бьют».
 
 
«Я сбился с верного пути,
Дороги не найду».
«Тогда скажи, куда идешь,
Тебя я проведу».
 
 
«Хочу разбойника поймать,
За помощь заплачу.
Кто Робин Гуда мне найдет,
Того озолочу».
 
 
«Ну что же, ловишь, так лови,
Увидим, чья возьмет.
Но мы с тобой как два стрелка
Поспорим наперед.
 
 
Нагрянуть может Робин Гуд,
Как гром средь бела дня.
Кого же выставить на бой,
Тебя или меня?»
 
 
Они вкопали два прута
И стали за черту,
Чтобы немедля славный спор
Решить начистоту.
 
 
Вот незнакомец поднял лук,
Стрела задела прут.
Но прут стрелою расщепил
Отважный Робин Гуд.
 
 
«Господь помилуй и спаси,
Наспорился я всласть.
И сам разбойник Робин Гуд
Не смог бы так попасть.
 
 
Скажи мне, кто ты, проводник,
И как тебя зовут?»
«Себя сначала назови», —
Ответил Робин Гуд.
 
 
«Я имя славное ношу,
Гай Гисборн я зовусь,
Разбойникам я грозный враг,
Но ты, стрелок, не трусь».
 
 
«Мое жилье – Шервудский лес,
Зовусь я Робин Гуд,
И если ищешь ты меня,
То это лишний труд».
 
 
Тут меч ударился о меч.
Пошли рубить сплеча
И закружились по траве
Два дюжих силача.
 
 
И целых три часа подряд
Рубились что есть сил,
Но ни один из силачей
Пощады не просил.
 
 
Не остерегся Робин Гуд,
Себя не поберег.
Нога скользнула по корням,
И был он ранен в бок.
 
 
«Удар что надо, – он сказал, —
Удар наверняка,
Но раньше смерти умирать
Позорно для стрелка».
 
 
Двумя руками взял он меч,
Собрал весь гнев и пыл,
Ударил сверху напролом
И Гисборна убил.
 
 
Снял Робин Гуд зеленый плащ,
В ручье омылся он
И, плащ убитого надев,
Надвинул капюшон.
 
 
В рог Гисборна он затрубил,
Как будто Гисборн жив.
Протяжный звук достиг холма,
Где отдыхал шериф.
 
 
«Вы слышите? – сказал шериф.
Гай Гисборн подал знак.
Он Робин Гуда одолел,
Уж это верно так.
 
 
Я слышу, как трубит он в рог,
Испытанный в бою,
Его богатый длинный плащ
По цвету узнаю.
 
 
Сюда, Гай Гисборн, поспеши!
Тут пленник есть живой.
Какой награды просишь ты
За многотрудный бой?»
 
 
«Я предводителя убил,
Но я еще в долгу.
Позволь, шериф, мне заодно
Прикончить и слугу».
 
 
«Я мог бы, – отвечал шериф, —
Тебя озолотить,
Но просишь ты о пустяке.
Что ж, так тому и быть».
 
 
«Клянусь душой, – подумал Джон, —
Что голос мне знаком.
И вряд ли буду я сидеть
В темнице под замком».
 
 
В ножнах у Робина кинжал,
Да вынуть не с руки:
Уж больно близко сам шериф
И все его стрелки.
 
 
«Назад! – прикрикнул Робин Гуд
Им кулаком грозя. —
Мне пленник кается в грехах,
Подслушивать нельзя!»
 
 
Разрезал путы Робин Гуд,
Когда никто не ждал,
И Гисборна надежный лук
Малютке Джону дал.
 
 
Чуть только Джон достал стрелу,
Едва он поднял лук,
Как прочь шарахнулся шериф
И вся орава слуг.
 
 
Шериф галопом поскакал,
Но прянула стрела
И в сердце черное его
Без промаха вошла.
 

Робин Гуд и епископ Герфорд

 
Епископ Герфорд держит путь
Через Шервудский лес.
Отважный Робин говорит:
«Идем наперерез!
 
 
Убьем оленя пожирней,
Убытка в этом нет:
Епископ щедрою рукой
Заплатит за обед».
 
 
Стрелки в одежде пастухов
Танцуют вшестером,
А рядом жарится олень,
Подвешен над костром.
 
 
Спросил епископ: «Что за шум?
Откуда эта прыть?
И разрешил ли вам король
Оленя подстрелить?»
 
 
«Мы круглый год пасем овец,
А нынче, ваша честь,
Хотим попеть, и поплясать,
И досыта поесть».
 
 
Сказал епископ: «Молодцы!
Веселье я люблю
И всю компанию в цепях
Отправлю к королю».
 
 
«О пощади! О пощади! —
Заохал Робин Гуд. —
Повсюду ты творишь добро,
Твори его и тут!»
 
 
«Не пощажу, не пощажу,
Виновному – петля.
Тебе придется, весельчак,
Потешить короля».
 
 
Тут засмеялся Робин Гуд
И ловко прыгнул вбок.
Из-под дырявого плаща
Он вынул верный рог.
 
 
Он поднял рог раструбом вверх,
И на протяжный зов
Полсотни доблестных стрелков
Сбежалось из кустов.
 
 
«О пощади! О пощади! —
Епископ застонал. —
Я не поехал бы сюда,
Когда бы только знал».
 
 
«Не пощажу! Не пощажу! —
Ответил Робин Гуд. —
Идем со мной, почтенный поп,
Тебя обедать ждут!»
 
 
Повел он за руку попа,
И долго, дотемна
Ему со смехом подливал
То пива, то вина.
 
 
«Я вижу, тут меня введут
В неслыханный расход!»
«Не трусь, – сказал Малютка Джон,
Я сам проверю счет».
 
 
Он разостлал свой длинный плащ,
И триста золотых
Он из епископа натряс
Во имя всех святых.
 
 
«Смотрите, как они блестят,
Как сыплются, звеня.
Ты щедрый поп, хотя в душе
Не любишь ты меня!»
 
 
И на прощание стрелки
Сыграли на рогах.
Пришлось епископу плясать
В тяжелых сапогах.
 

Робин Гуд, Старуха и епископ

 
Весенним утром Робин Гуд
Шел по лесу, – и вдруг
Епископ встретился ему
С большим отрядом слуг.
 
 
«Беда!» – подумал Робин Гуд. —
Конец пришел стрелку.
Меня повесит этот поп
На первом же суку».
 
 
Пустился Робин наутек
И видит ветхий дом,
А в нем старуха у окна
Сидит с веретеном.
 
 
«Откуда взялся ты, стрелок,
И как тебя зовут?»
«Мое жилье – Шервудский лес,
А имя – Робин Гуд.
 
 
Епископ гонится за мной,
Мы старые враги.
Помочь не можешь, так прощай,
А можешь – помоги».
 
 
Старуха Робину в ответ:
«Коль ты и вправду ты,
Прими подмогу, Робин Гуд,
От нашей нищеты.
 
 
Кто мне прислал в тяжелый год
И плащ, и башмаки,
Того я как-нибудь спасу
От вражеской руки».
 
 
«Тогда снимай свое тряпье,
Клади веретено,
Бери зеленый мой наряд
И стрелы заодно».
 
 
Переоделся Робин Гуд
И вышел за порог,
И, миновав кольцо врагов,
Исчез лесной стрелок.
 
 
Епископ к домику вдовы
Подъехал на коне.
«Эй, живо Робина схватить
И привести ко мне!»
 
 
Епископ едет впереди
С улыбкой на лице,
А следом пленника везут
На белом жеребце.
 
 
Но вдруг из заросли лесной
Выходит Робин Гуд,
А следом вольные стрелки
Плечом к плечу идут.
 
 
«Кто ты? – епископ застонал. —
Кого с собой я вез?»
«Милорд, я старая вдова,
А ты – паршивый пес!»
 
 
Хотел епископ ускакать,
Собрав остаток сил,
Но Робин Гуд шагнул вперед
И путь загородил.
 
 
Он взял за шиворот попа,
Стащил его с седла
И крепко к дубу привязал
На два тугих узла.
 
 
Потом нащупал кошелек
И срезал с ремешка,
И вытряс груду золотых
На плащ из кошелька.
 
 
«Теперь отпустим мы попа, —
Сказал Малютка Джон, —
Но пусть он мессу пропоет,
Такой у нас закон».
 
 
Тут загнусавил мессу поп,
Запел в лесной глуши,
О здравии лесных стрелков
Молился от души.
 
 
И, несмотря на важный сан
И свой высокий пост,
Уехал задом наперед,
Держась за конский хвост.
 

Робин Гуд и отчаянный монах

 
Прекрасной летнею порой
Стрелки сошлись в бору
И, чтобы силу испытать,
Затеяли игру.
 
 
Кто на дубинках начал бой,
А кто скрестил мечи.
«Ого! – воскликнул Робин Гуд.
Вот это силачи!»
 
 
Вовсю смеется храбрый Вилл,
Хохочет от души:
«Бывает сила посильней,
Мой Робин, не спеши.
 
 
Живет отчаянный монах
В аббатстве за рекой.
Он может каждого из нас
Свалить одной рукой».
 
 
Тогда отважный Робин Гуд
Поклялся сгоряча
Не есть, не пить, но разыскать
Монаха-силача.
 
 
Собрал он стрелы, поднял лук
И тут же, налегке,
Вскочил на резвого коня
И поскакал к реке.
 
 
К воде спустился Робин Гуд.
Где был удобный брод.
Глядит, – приземистый монах
По берегу идет.
 
 
На голове железный шлем
Издалека блестит.
У пояса короткий меч,
В руке тяжелый щит.
 
 
На землю спрыгнул Робин Гуд
И привязал коня:
«А ну-ка, пастырь, через брод
Перенеси меня!»
 
 
Монах под Робина подлез
(А Робин был тяжел).
Монах молчал, покуда вброд
Реки не перешел.
 
 
Он Робин Гуда перенес,
Но только спрыгнул тот,
Монах сказал: «Неси меня
Обратно через брод!»
 
 
Понес монаха Робин Гуд
(А был монах тяжел),
И молча, с ношей на плечах,
Он реку перешел.
 
 
Монаха Робин перенес,
Но только спрыгнул тот,
Как Робин крикнул: «Эй, тащи
Обратно через брод!»
 
 
Подлез под Робина монах,
Чтобы назад нести.
По пояс в воду он зашел
И стал на полпути.
 
 
И тут он Робина свалил,
Швырнул его в поток:
«А ну, приятель, не ленись.
Барахтайся, стрелок!»
 
 
На берег выплыл Робин Гуд
И вылез на траву,
И, осмотрев свой верный лук,
Проверил тетиву.
 
 
Он выбрал лучшую стрелу —
Она не пощадит, —
Но отразил ее монах,
Успел подставить щит.
 
 
«Стреляй, стреляй, лихой стрелок,
Ей-ей, прицел хорош.
Трудись хоть целый летний день,
В меня не попадешь!»
 
 
Но вот последнюю стрелу
Отбил щитом монах.
Они сошлись лицом к лицу
Поспорить на мечах.
 
 
И целых шесть часов подряд
Рубились что есть сил,
И на коленях Робин Гуд
Пощады запросил.
 
 
«Пощады, доблестный монах!
Вконец я изнемог.
Позволь мне только протрубить
Вот в этот старый рог».
 
 
«Труби, – сказал ему монах, —
Хоть сутки напролет.
Труби, да только берегись,
Не лопнул бы живот!»
 
 
Три раза Робин протрубил,
И вмиг на этот зов
Примчалось из лесу к реке
Полсотни молодцов.
 
 
«А чьи стрелки, – спросил монах,
Торопятся сюда?»
«Мои, – ответил Робин Гуд, —
Но это не беда».
 
 
«Пощады, доблестный стрелок!
Ведь я тебе не враг.
Позволь мне только просвистеть
Вот в этот мой кулак».
 
 
«Свисти, – ответил Робин Гуд, —
Какие пустяки!
Я не видал, чтобы попы
Свистели в кулаки!»
 
 
Три раза просвистел монах,
И вмиг на этот зов
Примчалось из лесу к реке
Полсотни злобных псов.
 
 
«Собаки справятся с людьми,
А я, дружок, – с тобой».
«О нет, – ответил Робин Гуд, —
К чему нам этот бой?»
 
 
Но сразу два огромных пса
Помчались на него,
И псы напали на стрелков,
Один на одного.
 
 
Стрелки пускали тучи стрел,
Но не могли попасть:
Лихие псы, вертясь волчком,
Ловили стрелы в пасть.
 
 
Но вот десяток метких стрел
Пустил Малютка Джон,
И разом лег десяток псов,
Как громом поражен.
 
 
«Постой, стрелок! – кричит монах.
Пора кончать игру!
Давайте этот славный спор
Окончим подобру.
 
 
Пусть не на праздник мы сошлись,
А встретились в бою,
Но не впервые во враге
Я друга узнаю!»
 
 
С тех пор в аббатстве за рекой,
В крутых его стенах,
Был у стрелков надежный друг —
Отчаянный монах.
 

Робин Гуд молится богу

 
Вот еще один рассказ.
Однажды, говорят,
Переоделся Робин Гуд
В монашеский наряд.
 
 
Надел он черный капюшон,
Повесил крест на грудь,
А сверху четки нацепил
И вышел в дальний путь.
 
 
И мили Робин не прошел,
Как вдруг в лесу глухом
Он двух монахов повстречал,
Гарцующих верхом.
 
 
«Подайте брату во Христе! —
Заохал Робин Гуд. —
Тому, кто нищим подает,
На небе воздадут.
 
 
Я ничего не ел с утра,
Уж больно сбор плохой,
Ни кружки кислого вина,
Ни корочки сухой».
 
 
«Не жаль для ближнего монет,
Монахи говорят. —
Но нас ограбил Робин Гуд,
Мы сами нищи, брат».
 
 
«На шее крест у вас, попы,
А ложь на языке.
Придется, видно, вам помочь
Порыться в кошельке!»
 
 
Попы свернули на тропу,
Чтоб ускакать по ней,
Но Робин Гуд одним прыжком
Перехватил коней.
 
 
Он сбил монахов на траву
И надавал пинков.
«Ах, отпусти нас, добрый брат,
Не мучай бедняков».
 
 
«Выходит, все мы бедняки,
Бедняк на бедняке?
Ну что ж, помолимся втроем
О толстом кошельке».
 
 
И на коленях два попа
Взывали к небесам:
«Пошли нам, боже, золотых,
А сколько, знаешь сам!»
 
 
Ломали руки два попа
И охали, молясь,
А Робин песни распевал,
Над оханьем смеясь.
 
 
Потом он крикнул двум попам:
«Ну, братья-бедняки,
Посмотрим, что послал господь,
Проверим кошельки!»
 
 
И тут господни чудеса
Свершились наяву:
Пятьсот блестящих золотых
Посыпались в траву.
 
 
«Ого! – воскликнул Робин Гуд.
Вот это барыши!
Видать, что вы, мои отцы,
Молились от души.
 
 
Берите сотню золотых,
Вам нынче повезло!»
И встали на ноги попы,
Вздыхая тяжело.
 
 
Поднялись на ноги попы
И думали, уйдут.
«Еще не кончен разговор, —
Сказал им Робин Гуд, —
 
 
И на моем святом кресте
Я клятву с вас возьму
Не лгать до гробовой доски
Нигде и никому.
 
 
А встретив нищего в пути,
Тотчас сойти с коня
И бросить пригоршню монет,
За вас и за меня».
 
 
Монахам он привел коней
И сесть на них помог,
А сам отправился бродить
В чащобах у дорог.
 

Робин Гуд и коварный монах

 
Из леса вышел Робин Гуд
С дорожным посошком
И в шумный город Ноттингем
Отправился пешком.
 
 
Свернул он к церкви городской,
Вошел под гулкий свод,
И весь народ его узнал,
Но промолчал народ.
 
 
Стоял в толпе седой монах
(Да будет проклят он!).
Он тоже Робина узнал
И тихо вышел вон.
 
 
Бегом к воротам городским
Пустился он, как мог.
Велел ворота затворить,
Закрыть их на замок.
 
 
«Не спи, шериф, вставай, шериф,
Бери свой длинный меч!
Мне Робин Гуда самого
Случилось подстеречь.
 
 
Давно я Робина искал
И вот дождался дня.
Когда-то сотню золотых
Он отнял у меня».
 
 
Из дома выбежал шериф
Проходом потайным,
И сотня дюжих молодцов
Отправилась за ним.
 
 
Под гулкий свод вступил шериф,
Стрелки шагнули вслед.
«А жаль, – подумал Робин Гуд, —
Малютки Джона нет!»
 
 
И начал он двуручный меч
Крутить вокруг себя,
И с ним по церкви заплясал,
Без промаха рубя.
 
 
Он трижды церковь очищал,
Рубил врагов сплеча,
Двенадцать воинов свалил
Ударами меча.
 
 
О шлем шерифа зазвенел
И обломился меч.
«Да будет проклят наш кузнец,
Ни встать ему, ни лечь!
 
 
На сотню луков и мечей
Не выйдешь с кулаком,
Хороший меч не отразишь
Обломанным клинком!»
 
 
Всю церковь заняли стрелки,
Столпились во дворе
И Робин Гуда наконец
Связали в алтаре.
 

* * *

 
Малютка Джон стоял в лесу,
Густой листвой укрыт,
И услыхал сквозь птичий свист
Далекий стук копыт.
 
 
Все ближе, ближе слышен стук.
Глядит Малютка Джон —
Кривой монах трусит рысцой,
Откинув капюшон.
 
 
«Какие новости, отец?
Что так спешишь, пыля?»
«Везу шерифу в Ноттингем
Письмо от короля».
 
 
«Короткий путь на Ноттингем
Мне хорошо знаком.
Позволь мне быть, святой отец,
Твоим проводником.
 
 
В чащобе бродит, говорят,
Разбойник Робин Гуд,
И если будешь ты один,
Тебя в лесу убьют!»
 
 
Недолго шел Малютка Джон.
У первого же пня
Он взял монаха за плечо
И под уздцы – коня.
 
 
Монах отходную прочел,
Рыдая и моля,
И Джон поехал в Ноттингем
С письмом от короля.
 
 
А в Ноттингеме в этот день
Ворота на замке.
Привратник дремлет на стене
С большим ключом в руке.
 
 
«Никак в осаде Ноттингем?» —
Спросил Малютка Джон.
«Сегодня утром Робин Гуд
В темницу заточен».
 
 
Шериф приветствовал гонца,
Велел подать вина
И скоро громко захрапел,
Напившись допьяна.
 
 
Когда весь дом его уснул
И город спал во тьме,
Малютка Джон с мечом в руке
Отправился к тюрьме.
 
 
Тюремщик выбежал на стук
И стражей пригрозил,
Но Джон пронзил его мечом
И к стенке пригвоздил.
 
 
«Я сам тюремщик хоть куда!» —
Малютка Джон сказал
И, Робин Гуда отыскав,
Веревки развязал.
 
 
Они успели до зари
В тревожной тишине
Пониже место отыскать
На городской стене.
 
 
Но вот запели петухи
Один другому в лад,
Стрелки тюремщика нашли,
Ударили в набат.
 
 
Скакал по городу шериф
Под грохот, шум и звон,
А Робин был уже в лесу,
И с ним – Малютка Джон.
 

Робин Гуд делит золото

 
Однажды в гавань Скарборо
Явился Робин Гуд,
У корабелыцицы-вдовы
Нашел себе приют.
 
 
Спросила Робина вдова,
Откуда, кто таков.
«Я Симон, – Робин отвечал, —
Из бедных рыбаков».
 
 
«А я лихого рыбака
Давно найти хочу.
Красив и прочен мой корабль,
И щедро я плачу».
 
 
В открытом море перемёт
Спустили рыбаки.
Усердно Симон помогал,
Но не загнул крючки.
 
 
«Вот дурень! – злится капитан. —
Чем может он помочь?
Когда начнем делить улов,
Прогоним дурня прочь!»
 
 
Но вот к концу второго дня
На мачту Симон влез
И видит – издали корабль
Идет наперерез.
 
 
«Проклятье! – крикнул капитан. —
Погибнет наш улов,
Но нам теперь не уберечь
И собственных голов.
 
 
Я вижу, гонится пират
За нашим кораблем.
Не быть нам дома, рыбаки!
В неволе мы умрем!»
 
 
«Не бойтесь, – Симон отвечал, —
Не поднимайте шум.
Спустите парус, дайте лук,
А сами прячьтесь в трюм».
 
 
«На место! – крикнул капитан. —
Ты, дурень, глуп и горд,
И если ты не замолчишь,
Тебя швырнут за борт!»
 
 
Тут засмеялся Робин Гуд
И к мачте прыгнул вдруг.
Он прислонился к ней спиной
И поднял верный лук.
 
 
«Волна мешает мне стрелять,
Суденышко креня.
Скорее к мачте, капитан,
Привязывай меня!»
 
 
Нацелил Робин верный лук,
Прищурив левый глаз,
И вот стрела пирату в грудь
Ударила как раз.
 
 
Свалился замертво пират.
К нему шагнул другой
И тут же в воду полетел
С пробитой головой.
 
 
«Поставьте парус, рыбаки,
Закрылась западня!
Скорей от мачты, капитан,
Отвязывай меня!»
 
 
Они пристали к кораблю,
Который опустел,
И груду золота нашли,
И груду мертвых тел.
 
 
«Ну что ж, голодным беднякам
Раздам я часть мою,
А остальное рыбакам
Охотно отдаю».
 
 
«О нет! – воскликнул капитан. —
Ты победил один,
И ты хозяин золотых,
Законный господин».
 
 
Ему ответил Робин Гуд:
«Согласен! По рукам!
Пускай все золото идет
На пользу беднякам!»