Текст книги "Русский инок № 13, июль, 1910"

Автор книги: Автор Неизвестен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

Не судите, да не судимы будете

Преп. Анастасий Синаит повествует следующее:

Некоторый инок, живя в монастыре, проводил беспечно дни свои, не заботясь о спасении своем, но предаваясь всю жизнь праздности. Дожив до преклонных лет, он приближался уже к смерти. Когда же он заболел тяжким недугом и был уже при последнем издыхании, то нисколько не боялся смерти, но приготовлялся разлучиться от тела с веселием, хваля и прославляя Бога. Окружавшие его братия и игумен того монастыря сказали ему:

"Мы видели, что ты, брат, в праздности проводил жизнь свою. Почему же в этот страшный час смерти ты так беспечален и радостен? Укрепляемый силою Божиею, встань и объясни нам это, чтобы и мы прославили Бога".

Брат, приподнявшись немного с постели, сказал им:

"Это правда, честные отцы, что я беспечно проводил жизнь свою. Вот сейчас ангелы Божий принесли ко мне и прочитали предо мною рукописание, ангелы спросили меня: знаешь ли ты это? Я отвечал: да, знаю. Но так как я отрекся от мира, принял пострижение в иноческий чин, никого никогда не осуждал и ни на кого никогда не гневался, то я молю Бога, чтобы на мне исполнились слова Христа, Который сказал: "не судите, да не судимы будете; аще отпущаете человеком согрешения их, отпустит и вам Отец ваш небесный. (Матф. 7, 1; 6, 14).

И как только я сказал это, тотчас святые ангелы разорвали рукописание грехов моих. Поэтому-то я с радостью и веселием отхожу к Богу".

Сказав это, брат тот с миром предал душу свою Господу.

Из жития преп. Пахомия Великого – 15 мая
Заботы преподобного Пахомия Великого о духовном преуспеянии иноков

Святой Пахомий позаботился о том, чтобы каждого, вступающего в монастырь брата встречали иноки, особенно благочестивые и мудрые. Эти иноки-привратники каждого нового брата встречали, устраивали и в течение трех лет искуса, до облечения его в монашескую одежду, усердно назидали своими беседами, предохраняя его от всякого зла. Таким образом, новоначальные в Тавенниси находили опытных и постоянных руководителей и могли благочестиво настраиваться в первые же годы своей жизни в монастыре. Св. Пахомий и сам внимательно наблюдал за новоначальными. Как радовали его успехи и усердие молодых иноков! Как внимателен он был к их нуждам! Как предохранял он их от всякого соблазна и искушения совне также как и от увлечения какими-нибудь нечистыми помыслами.

К св. Пахомию стремились многие, и он был для них постоянным руководителем и наставником; но являлись иногда люди с худым настроением души и с дурными навыками. Замечая, что их нельзя уврачевать, но что они могут своим примером развратить других иноков, Пахомий удалял их из своего общежития.

Живя в окрестностях Шенесита, Пахомий был во многом полезен жителям этого селения. Когда в селении стала свирепствовать какая-то страшная, заразительная болезнь, от которой очень многие умирали, Пахомий служил больным и даже доставлял жителям в большом количестве сучья акации, чтобы, сожигая их, они могли очищать воздух.

Потребность в руководителе побудила Пахомия оста вить свое жилище в окрестностях Шенесита. Побуждением к этому было еще желание всецело посвятить себя Богу, духовному очищению и совершенствованию. Пахомий боялся и того, что его постоянные заботы о различных нуждах мирян, заботы более всего приличные священникам и верным мирянам, могут соблазнить более слабых иноков: они, по примеру Пахомия, могли бы увлечься служением миру и в то же время не сумет сохранить себя неоскверненными от мира.

О новых иноках преподобный говорил:

Это-молодые растения, не достигшие еще той меры, чтобы служить другим". Освобождая новых иноков от всякой внешней заботы, Пахомий внушал им, чтобы они усердно занимались делами, которые прямо ведут к очищению сердца, к укреплению воли в добре.

Чтобы мир не оказывал худого влияния на монахов через письменные сношения, письма в монастыре получал начальник, и если он видел, что письмо заключает в себе добрые мысли, то передавал его по назначению. Никто в монастыре не мог рассказывать того, что он видел или слышал в мире, если это не вело к общему назиданию. Что-нибудь назидательное можно было сообщать лишь с дозволения начальника. Вообще говорливость не поощрялась среди иноков.

Странники принимались в особом помещении. Никто из братии не мог принимать их у себя в келлии. Даже о приходе кого-нибудь из родных никто не мог передавать монахам: о приходе странников говорили кому следует только привратники. В гостинице странникам оказывали самый радушный прием. Для женщин было отдельное от мужчин помещение. Даже чужих монахов преп. Пахомий не помещал вместе с своими иноками, не позволял пускать их даже в общую трапезу, хотя и оказывал им все знаки братской любви и позволял им входить в церковь во время общей молитвы, если только они были православные, а не еретики.

При всяких сношениях с миром иноки должны были соблюдать особенную осторожность. Во время пути они должны были повторять про себя известные им изречения святого Писания и размышлять о них. В путешествие отправлялись всегда несколько человек вместе, по крайней мере двое. Если на пути встречалась женщина, желавшая говорить с ними, то старший инок приближался к ней V, опустив глаза, с великою скромностью вел недлинный разговор. Встречая на пути начальника или воина, каждый инок сходил с своего осла и молился в стороне, уступая дорогу путнику.

В мирских домах иноки обыкновенно не вкушали пищи. В крайнем случае вкушали лишь то, что было разрешено монастырским уставом.

СОВРЕМЕННЫЕ ПОДВИЖНИКИ

Архимандрит Иона, великий подвижник 19–20 веков

(Основатель Киево-Свято-Троицкого общежительного монастыря).

Архимандрит Иона, в мире Иоанн Мирошниченко, происходил из мещан посада Крюкова, Полтавской губ., Кременчугского уезда. Родители его – Павел и Пелагея были люди простые, но зато отличались высокою благочестивою жизнью и в таком же точно духе воспитывали и детей своих. Старший сын их Иоанн и есть великий старец-подвижник, приснопамятный Архимандрит о. Иона, в схимонахах Петр. Отец Иона был один из тех избранников Божиих, которых Бог избрал сосудами Своей благодати еще от чрева матери. На многотрудном жизненном пути, рядом со встречающимися скорбями, Всевышний, как чадолюбивый Отец, укрепляет и утешает их неоднократными благодатными явлениями. И о. Иона, подобно своему великому учителю, св. преп. Серафиму Саровскому, в течение своей долголетней жизни несколько раз сподобился явления Спасителя, Божией Матери и целого сонма святых угодников Божиих. Первое благодатное явление о. Ионе было еще в младенчестве, чем оно особенно и поразительно и, даже по понятиям современных неверов, кажущееся физически невозможным в таком раннем возрасте, но "невозможная у человек, возможна суть у Бога" и, сокрытое от премудрых – открыл Он младенцам. Как не желать, как не молиться и не просить и нам у Отца Небесного той милости, чтобы и мы, возмужалые, будучи, по слову Господа, умы мудри яко змия, и цели яко голубие, злобою же – младенчествовали, ибо таковых только и есть Царствие Небесное, которого да сподобит всех нас, боголюбивый читатель, Всемилостивый Творец Небесный!

Вот как описывает о. Иона в своих записках сие первое явление ему возлюбленного ученика Господня – св. апостола и Евангелиста Иоанна Богослова.

"Когда мне было полгода, или месяцев семь, потому что еще сидеть не мог, а мать утром рано вынесла меня на двор только что солнце взошло, – было светло, ясно и, как мню, ибо было тепло, – на травке зеленой сделала постель мне и положила против дверей и окон дома лицом к востоку; оставив меня одного, сама занялась делом внутри дома, должно быть, приготовлением пищи, варить обед. Полежавши немного, я увидел птиц: голубей и других, летающих по воздуху. И, увидя их летание, любовался их свободою. Вдруг пришла мне мысль – желание, так же летать, как и они. И вижу себя, что я сего не имею, начал жалеть и скорбеть, почему мне так не дано, чтобы я мог так же свободно летать и быть, как они. И был в скорби великой, лежа лицом кверху и все сие видя и скорбя ужасно. Мать же моя все-таки находится внутри дома, поглядывая на меня, что я ручонками и ногами моими покрывало с себя сбрасываю. Вдруг идет ко мне человек старик; борода большая, густая и длинная, седая, – с лысой головой; волосы на краях только старые и немного длинноваты; в одежде, сверху цвета мало-зеленоватого, – и под нею синеватая, исподняя одежда подпоясана, а верхняя – нет. Это был св. Апостол Иоанн Богослов. И, подошедши ко мне, он сел на земле, на травке зеленой, с правой стороны, – лицом очень приятный, и начал ласково ко мне говорить.

Сначала я на него посмотрел, но потом перестал смотреть, потому что он мешал смотреть мне на летающих птиц. И начинает он ко мне говорить:

"Почто ты смотришь, тебе нравится сие, что птицы летают? Имеют бо они от Бога данные им крылья, вот они и парят по воздуху. И тебе хотелось бы так летать свободно, как они, но ты человек естеством, и сих видимых крыл на имеешь. И тебе о сем скорбеть не советую, а проси и моли Господа Бога, создавшего тебя, люби Его, благоугождай Ему и всего себя Ему предай: верою, правдою и любовию истинно послужи Ему и в надежде, истинно уверившись, несомненно обрящешь и получишь: даст тебе криле не временные, плотские и тленные-крылья даст тебе, возносящие горе и горе, и только будешь парить. Я тебе советую сии крылья иметь и оныя желать и совершенно достигать оных.

Но я от первого взгляда на него более ни одного взгляда не показал на него. И продолжал св. Апостол.

"Крылья – Господь Бог Вседержитель и Возлюбленный Его Сын, Господь Бог Наш Иисус Христос Спаситель всех, Иже искупи Своею Его Божественною Кровию веровавших истинно в Него и предавшихся Ему, истинно и всеусердно возлюбивших Его – сим подает крылья разумные, духовные и Дух Всесвятый, Благий, и Животворящий и освящающий верных Богу, любящих Бога и благоугождающих Ему человеков. А Дух Святой есть Бог Дух Всесвятый, Благий, всеучай разума, силу, крепость, премудрость, и животворяй; о Нем бо вся живут и движутся и Дух Всесвятый всесовершает: святые духоносные Апостолы, Пророки и Священники, и невежды сущия умудряет, и вся таинства научает и незримая открывает; грядущая вся возвещает и вся яве недоведомая творит, и иная многая являет. Советую тебе сих крыл желать, искать и приобретать и иметь их совершенно".

И я к нему ни одного слова и зрения не показал, а только слушал и молчал. И опять говорит мне:

"Советую и желаю тебе сии крылья иметь, а не оныя, тленныя".

И так несколько раз он сии слова повторил, и говорит ко мне: – "Скажи мне, желаешь ли ты крылья себе иметь и оными парить и восходить горе, горе к Богу, живущему во веки веков?"

Я сказал, глядя на старца: желаю, да сии даны Богом мне будут. И он мало осклабися. – "Ты еще мало дней имаши, но слыши, и помни, и храни во вся твоя дни: Бог Сый неизменен, Бог, Сый ныне и во все нескончаемые веки, иже подает крылья: – премудрость, разум, смысл, силу и живот; Он же и рек: "Аще кто любит отца и матерь паче Мене, и аще не отречется всего своего имения, несть Мене достоин". И аще кто послушает гласа Его и возлюбит Его Единого паче всего и всех, тогда даст ему вся сия. И ты возлюби Господа Бога Твоего, создавшего тебя, а родителей твоих имей, люби, уважай, – и почитай так и всех наравне человеков, а всею любовью люби Бога; родителей твоих гораздо менее люби, но Бога всею душою, и сердцем, и умом, и ничего от земных не предпочитай паче Бога, но во всем да будет тебе Господь Бог и Его Божественная милость". И я, слыша слова, чтобы не любить родивших меня, которые жалеют, питают, ласкают и дорожат мною и утешаются, а я, напротив всего того блага родителей, должен пренебречь их и не любить их, – сие слово для меня очень горько было, тяжко и прискорбно; как можно родителей своих кровных не любить? И горестные слова его сии были ко мне.

Он не престая внушая и объясняя все мне и доводя в разъяснение и в познание мне. И по многом всем вразумлении – меня просит придти к нему на руки, и он хотел сколько раз взять меня на руки, но не соглашался я долго отказом, и говорил ему: – "как можно сие, не любить родителей, сие тяжко есть для меня, и сего сделать я не могу". По сем разными словами-доводами уговорил меня пойти на руки к нему и старец посадил меня на колени к себе, держал меня своими руками и указательным пальцем его правой руки по животу моему потянул и разрезал живот мой и его рукою правою внутрь живота пальцами перебирал и что-то там нашел, вынул оттуда какую-то вещь и бросил; и опять рукою погладил и живот мой стал такой, как и прежде".

Здесь рукопись батюшки о. Ионы оканчивается и рассказ дополняют лица, удостоившиеся подолгу при нем жить, как например, бывший его келейник о. В., который со слов батюшки о дивном сем видении рассказывает следующее: "Часто беседуя с нами, батюшка говорил: "Дети с самых пеленок так же все понимают, как и взрослые, доказательством чему служит то, что я и по сей час все прекрасно помню, как, шести месяцев, лежа на травке, любовался летающими голубями и другими птицами; как явился мне возлюбленный ученик Господень – святой Апостол и Евангелист Иоанн Богослов, как со мною святой Апостол беседовал, разрезал указательным пальцем живот, что-то оттуда вынул, после чего сказал мне: – "Теперь будешь любить Бога больше, чем родителей, а затем продолжал: ухватись за край моей одежды, держись крепко и ничего не бойся, но смело следуй за мной; на пути будет встречаться много различных преград, даже стихии вооружатся против нас; но, с Божиею помощью, мы все-таки достигнем своей цели благополучно". Не успел я, – продолжает батюшка, – ухватиться за край ризы апостола, как вдруг вижу себя не маленьким, беспомощным ребенком, – нет, я уже в возрасте возмужалого тридцатилетнего мужчины перехожу со святым Апостолом громадные незнакомые пространства. Путь наш весьма труден и полон многих бедствий. То идем мы по большим снежным сугробам, то вдруг метель или страшный рев бури оглашает неизмеримое воздушное пространство; но я, ободренный словами своего Небесного путеводителя, смело шагаю за ним, держась за его ризу. Наконец вошли мы в какой-то темный коридор. От святого Апостола исходил свет и непроницаемый мрак пред нами исчезал. В одном месте святой Богослов остановился, начертил на стене крест, и чрез раскрывшееся отверстие мы вошли в такое же темное помещение, где томился в заключении какой-то человек… Долго, долго путешествовали мы. Обошли и обители святых, видел радость подвигом добрым потрудившихся на земле… А мать в это время горевала страшно и только на двенадцатый день нашла меня на прежнем месте. Радости ее в это время не было конца, я хотел было рассказать в утешение матери, где я был, но слова мои сливались в бессвязный лепет".

Благословен и Преблагословен Господь, из уст младенцев и ссущих совершающий хвалу!

Сладчайший Иисусе! Возьми от нас наше каменное, черствое – сердце, дай нам сердце младенческое, светлое, чистое, и не лиши нас Своей милости!

До 22 лет Иван Мирошниченко жил дома и занимался земледелием. Набожный и богобоязненный, он с детства всею душою стремился в монастырь и, в качестве послушника, поступил в Саровскую Пустынь к преподобному Серафиму, пользовавшемуся в начале XIX века большою популярностью. Святого преподобного Серафима в своей пустыньке очень часто навещали два послушника: Иван (о. Иона) и некий Алексей. В одно время на них напали разбойники и всех троих, преподобного Серафима и двух его послушников, привязали к разным деревьям. В таком положении находились они три дня. На третий день явилась Божия Матерь, благословила и вдруг все они освободились. Божия Матерь их утешала и при этом сказала, что Алексей скоро оставит сей мир, а Ивану предстоит еще много потрудиться, как избранный быть орудием Божиим, – устроить монастырь.

Святой преподобный Серафим всею душою любил послушника Ивана, и перед своею кончиною завещал ему поступить в Белобережскую пустынь, что он и исполнил. Лет через 7 в Белобережской пустыни Иван принял монашество с именем Ионы, а вскоре был рукоположен во иеродиакона.

ПО СВЯТЫМ ОБИТЕЛЯМ

Участь необщежительных монастырей

По представлению высокопреосвященного Флавиана, митрополита Киевского и Галицкого, Корсунский, в Каневском уезде, заштатный Онуфриевский мужской необщежительный монастырь, определением Св. Синода, обращен в женский общежительный, того же наименования, с таким числом сестер, какое обитель в состоянии будет содержать на собственным средства, причем все имущество мужского монастыря должно быть передано в собственность женской обители, мужская же братия размещается по другим монастырям епархии, по усмотрению его высокопреосвященства.

17 июня 1910 года, в 7 1/2 час. вечера, тихо в Бозе почил после продолжительной болезни старец Киево-Никольского монастыря о. игумен Дамиан, 80 лет.

Чтение Евангелия над почившим совершалось непрерывно иеромонахами и иеродиаконами. Панихиды служились в соборной церкви через каждые три часа. В пятницу, 18 июня, в 6 час. вечера, отправлена заупокойная всенощная в главном соборном храме Никольского монастыря, а на другой день, 19 июня, в субботу, в 9 час. утра-заупокойная литургия в том же храме и затем отпевание, после чего перенесено тело на Аскольдову Могилу и предано земле.

ПИСЬМА В РЕДАКЦИЮ

О пользе общежития

Вопрос о том, какой род монастырей является лучшим, был обстоятельно рассмотрен на Монашеском Съезде, в 1909 г., в Св. – Троицкой Сергиевой Лавре и главным образом со стороны того, поскольку каждый из них приближается к идеальному строю монастыря, согласно завещанию Святых Отцев. Поэтому, разумеется, перерешать его не имеет никакого права и пишущий сию заметку. Ему, как иноку, не осуждая и не презирая штатные Обители и их насельников, просто хотелось бы кое-что сказать и в пользу того же «общежития» с точки зрения монастырской практики.

В монастырях необщежительных, за исключением готовой пищи, на иные потребности, раздается по рукам некоторая сумма денег из кружечных доходов, которая распределяется между братией неравномерно. Деньги эти незаметно исчезают без существенной пользы получающих, в особенности тех младших братий, которые – получают мало…

В общежительных же Обителях эта неразнесенная частями по рукам сумма денег делается более значительною и способною целесообразнее удовлетворить нужды братии, а остающиеся деньги – употребить на иные добрые дела, как это и делают общежительные монастыри: Соловецкий, Валаамский, Коневский и прочие. Необходимые предметы в "Общежитии" для братии закупаются оптом, по более низкой цене, и людьми, весьма опытными в этом деле.

В упомянутых Обителях безвозмездно кормят по несколько сот человек, в особенности в летнее время года. Нуждающимся и выброшенным из столицы пришельцам выдают бесплатно обувь, белье и иные предметы.

Возрождают, обновляют духом и приучают к труду людей потерпевших в жизни неудачи, изломанных жизнью и отвыкших от труда – юнош и отроков. Последних же обучают и грамоте.

Валаамский же монастырь, как слышно, по настойчивой энергии Начальника Корельской миссии, поддерживает последнюю материально и поставляет ей людей, пригодных к миссионерской деятельности, снабжая их всем необходимым.

Кроме сего, замечено, что и общий труд целесообразнее и продуктивнее одиночного труда. Да и общее-то дело, само по себе, сближает человека с человеком, что и можно наблюдать в общежительных монастырях. Живущие в этих Обителях составляют как бы одну семью, объединяемую властью Игумена, являющегося для них как бы отцом. В штатных монастырях общество их, т. е. братии, представляет собою кучку людей, объединяемых лишь местом и подчас совершенно чуждых друг другу по духу.

Вот и картинка с натуры необщежительного монастыря. Некоторое время жил у нас из штатного монастыря некий иеродиакон И… Последний, приблизительно, нам так рассказывал из своей жизни. Живя в штатном монастыре, "кружки" на мою долю (за три месяца) досталось денег восемь рублей. Думал, думал, куда употребить эти деньги? Наконец решил купить материи на подрясник, так как прежний стал приходить в ветхость. Сказано, – сделано. Купил на подрясник материю, а, как на грех, портного нет, – выбыл из Обители. Что делать? Пришлось материю убрать до поры, до времени, пока явится в монастырь портной.

Подходят праздники, а портного нет, как нет. Доходы были скудные, а нужд было много, в конце концов, не дождавшись портного, пришлось пустить в ход… и подрясничную материю… В результате оказалось, и материи лишился и денег нет.

На наших глазах, в Екатеринбургской епархии, Верхотурский Николаевский штатный монастырь пришел в совершенный упадок. И вот, в 1893 г. Свят. Синод назначает Настоятелем в этот монастырь, с Валаама иеромонаха Иова, возводя его в сан Архимандрита. Последний, введя "общежитие" в вверенном ему монастыре, в каких-нибудь 5–6 лет привел Верхотурский монастырь в цветущее состояние, в каковом он находится и в настоящее время. Кроме сего, Св. Синод нашел необходимым, по благоустройству Обители, возвести ее во второй класс.

Это ли не говорит в пользу монастырей общежительных?

Многое можно бы сказать в пользу "общежития". Но, полагаю, и сего будет достаточно, противникам же и доказывать бесполезно, ибо сии, аще и очима увидят, – не имут веры.

Вассиан.