Текст книги "Аксерион: сага первая (СИ)"
Автор книги: Нечай Алексей
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
– Товар у нас. И первый, и второй. – Олден кивнул сперва Чедгеллу, затем Зигу. Те, по очереди выложили на стол имущество. Зиг поставил чемодан с надписью «Р1А1 (Черная кровь)», а Чедгелл бросил связанного мальчишку.
Олден отодвинул кресло, и только сейчас заметил, что провожавшая их делегация осталась за дверью помещения. Фактически – она оставила четверых наемников первого ранга, носивших репутацию самых беспринципных отморозков, наедине со своим начальником. Но потом он вновь обратил внимание на двух охранявших босса роботов, и решил оставить плохие идеи при себе.
Человек в маске поднялся со своего кресла и обхватил руками голову юноши. Тот прибывал в бессознательном состоянии. Затем большими пальцами он приподнял его веки, и покрутил голову туда-сюда, придирчиво рассматривая. Затем «Т» поднял свою руку и пощелкал пальцами, после чего в стене справа от него открылась еще одна дверь.
Из нее вышли двое людей в блестящих бесформенных комбинезонах. Господин кивком указал на мальчишку, и один из них взвалил на плечо его тело, после чего удалился обратно.
Второй остался наблюдать за тем, как его босс лично проверял содержимое ящика. Тот открыл его замки, вытащил одну из колб с микстурой, и направил её на свет лампы. Покрутив в руках, он довольно причмокнул, и положил колбу на место. После, ассистент забрал и ящик.
– Удивительный экземпляр. – Босс промышленного концлагеря нарушил затянувшуюся тишину. – Цена – как и договаривались. Оплата тривием.
Он самолично поднял кейс с драгоценным металлом, затем поставил его на стол и придвинул к Олдену, со словами:
– Стоймость убийства Марка Хэла тоже учтена. Вся оплата здесь.
– С вами приятно иметь дело, господин «Т». – Олден и его товарищи расплылись в улыбках, при виде синеватого отлива.
– Взаимно… Мой заместитель вас проведет. – На этом их короткий диалог завершился, и наемники удалились.
Мужчина, называемый господином «Т», вошел в длинное помещение, подле стен которого рядами стояли аппараты биологического модифицирования живых существ. К ним были прикреплены разномастные разработки доктора Тектора. Полуживотные, киборги, а иногда и просто дроиды. Некоторые походили на батрийцев и тиртов, а некоторые – не совсем. Одни были трехметровой высоты, другие – не достигали и полутора метров, но по размерам в ширину превосходили любого мужчину. Начальник «Пламенных Врат» пересек отсек лаборатории подземного концлагеря, подойдя к ведущему био-конструктору, со сложенными за спиной руками.
– Похоже, результаты анализов не столь перспективные, как мы ожидали. – С тенью разочарования в голосе сказал профессор крупных габаритов, в медицинском халате. – По некоторым показателям, его организм производит отторжение «Р1А1».
– Доктор Тектор, сделайте все возможное для реализации плана. Или вы хотите сказать, что ваш брат подвел нас? Нам крайне не хватает гладиаторов на арене. Толпа негодует, она устала от вечного доминирования Шеррогата и Сайбрита. Даже вы, будучи чемпионом, не можете ничего с поделать с последним. Сколько ваших прототипов он уже отправил в мир иной? Десяток? Сотню? Тысячу? – Человек в кожаном плаще и маске говорил спокойно. – Если, к сожалению, ничего не выйдет, киньте его на выработки, или сразу на корм цихидам.
– Будет сделано. – Доктор, названный Тектором, достал колбу с черной микстурой из ящика. Затем он набрал её содержимое в пистолет с иглой и ввел в одну из капельниц, которые, в свою очередь, были подсоединены к трубкам аппарата с юношей.
К этому времени господин «Т» преспокойно удалился из лаборатории. Несмотря на решетчатый пол, он произвел выход точно так же бесшумно, как и вход.
– Ну что, сделаем из тебя воина? Не разочаровывай меня. – Доктор обращался к пареньку, но тот лишь свесил голову. Он был без сознания.
Профессор поставил таймер на нужное время. Когда оно истекло, у мальчика начались судорги, и профессор кинулся к нему. Обхватив голову, он поднял её, затем пальцами открыл веки.
И получил струю черной рвоты на белый халат.
– Обидно, обидно. – Стягивая с себя робу, доктор Тектор заметил, что кожа пациента побледнела. Это вынудило его подвести руку к уху и нажать на кнопку передатчика.
– Дежурный, пришли мне двоих ребят.
– Зачем? – Раздался глупый вопрос из наушника.
– Что значит «зачем»? Меня что, не слышно?
– Звеняй, док, сейчас подгоню.
Ребята прибыли, и довольно быстро. Судя по их удивленно-испуганным взглядам, они оказались здесь впервые.
– Сюда. – Тектор указал на самый дальний из аппаратов, с уже отключенным от него подопытным.
Доктор подошел к нему первым, и вытянул из-под ребер последнюю иглу, толщиной с карандаш. После этого подопытный с тяжестью втянул в себя воздух, все также находясь в бессознательном состоянии. Он снова повернулся к двум бойцам в униформе:
– Ну что уставились? Берите это тело.
Двое выполнили приказ.
– Куда его? – Спросил один из них. Он старался не болтать лишнего.
– Куда? Парень, как тебя звать? – Доктор начал выходить из себя.
Сказывался неудачный результат эксперимента. Он навис своим громадным телом над молодым бойцом.
– Маркус. – Нестойким голосом ответил тот.
– Посмотри на него, Маркус! – Он ткнул пальцем в подопытного. – На кого он похож?
– На покойника.
– Куда мы отправляем покойников? – Тектор сложил руки на груди.
– На корм цихидам! – На одном духу выпалил боец.
– Ну и чего вы стоите? – Доктор отошел с дороги, освобождая путь.
Два парня подбежали к обмякшему телу подопытного. Один взял его за руки, второй – за ноги.
– Проваливайте. – Профессор был в негодовании.
Двое последовали его приказу и удалились из лаборатории, гремя ботинками по решетчатому полу.
– Постой! Он дышит! – Двое наемных бойцов-новичков тянули тело юнца, которое стало подопытным образцом для профессора Тектора.
Передвигались они по одному из многочисленных коридоров конц-подземелья. Как и везде, этот коридор освещался едким желтым светом, из редко расположенных на потолке и стене, лампах.
– И что? Если мы не выполним приказ – нам знатно прилетит. Ты же знаешь, какие тут уставы.
– Да знаю я… Может, вернем его доктору?
– Ты с ума сошел? Видел, в каком он настроении? Ни за что. Хочешь вернуть – тащи его сам.
Напарник бросил ноги парнишки, и сложил руки на груди. Мальчик тихо застонал. Другой боец, которого назвали Маркусом, посмотрел на ответвление коридора. За трубами виднелась надпись «20 отсек».
– У меня есть идея получше.
На реплику Маркуса товарищ устало закатил глаза.
– А что? «20 отсек» – это то место, где дисциплина ниже всего. Надзиратели новое тело даже не заметят, а если и заметят, то не придадут большого значения. Они докладывают лишь о количестве рабов, но поголовно ими никто не интересуется.
– Черт! – Его товарищ торцом кулака ударил по трубе, шедшей вдоль стены. – Ты прав.
– Понесли. – Они снова взяли тело мальчика, и свернули на другую ветвь подземелья. Пройдя так некоторое время и сделав пару-тройку поворотов по указателям, они вышли в крупное помещение, у одного из стен которого располагались горы рыбы.
У другой стены были трубы, по которой рабам скидывали эту рыбу. Они были довольно большого диаметра – достаточного, чтобы по ней спустить тело парня.
– Стой.
– Что?
– Сюда его кинем, пока тут никого нет.
– Как сюда? Нельзя же… – Маркус попытался проявить человечность.
– Что ты собрался говорить надзирателям?
Маркус замолчал и уткнулся взглядом в решетку пола.
– То-то и оно. Подымаем.
Подняв тело парня, они завели его ногами в трубу – и отправили вниз. В черном круге было лишь слышно, как скользя, оно удалялось.
– Эй, братишка. – Голос звучал смутно, в голове стоял звон, а в желудке – ураган.
– Братишка, ты живой? – Очнувшийся впервые услышал голос.
Он открыл глаза. Лежал он в некой дурно пахнущей луже, и его за плечи теребил худой черноволосый юноша. Он имел короткую черную бороду, смуглую кожу, и карие глаза. Одет он был наполовину в обноски, наполовину и вовсе в тряпки.
– Тебя что, в «кишку» сбросили? – Смуглый тщетно попытался расспрашивать сброшенного.
– Я… А-ах. – Лежащий в луже кучерявый паренек уселся, держась за голову.
– Какой-то ты бледный. Тебе плохо? – Он попытался помочь пострадавшему подняться на ноги.
У него почти получилось; только встав, бледный парень упал на четвереньки, и его в очередной раз вырвало черной жижей прямо в лужу.
– Ничего себе. Это плохо. Нужно тебя к старику отвести, и поскорее. У тебя и браслетов нет? – Смуглый сказал со странным акцентом.
Он закинул руку упавшего из «пищевода» себе на шею, и они зашагали в сторону контейнеров. Пока они ковыляли, потерпевший падение мальчик поднял глаза на высокие своды пещеры. Под ними были нагромождены контейнеры, между которых было видно рельсы. По путям туда-сюда сновали тележки с рудой, скрепленные в составы. Составами управляли странные угрюмые и чумазые люди, внешне похожие на спасителя паренька. У всех была одна общая черта: матовые железные браслеты на руках и шеях. Пострадавший посмотрел на шею и руку своего помощника – и увидел такие же.
– Обмотай! Чтобы никто не увидел. – Этими словами смуглый сопроводил стягивание тряпки со своих ребер, и обматывание ей шеи и запястий пострадавшего.
Пока они шагали, в их сторону пару раз оборачивались странные типы, полностью укутанные в тряпье. Они держали в руках тяжелые инструменты, похожие на отбойные молотки. Другие, такие же – работали, создавая невыносимый шум. Их глаза закрывали черные грязные очки, а на руки были надеты перчатки, скрывающие браслеты.
– Рудокопы. Не смотри в их сторону, они этого не любят.
С этими словами, двое ковыляющих завернули за угол контейнера и нырнули под один из них, в некое подобие подвала.
– Кумар, кого ты там притащил?
Двое не успели зайти в помещение, как странный старик уже понял – его товарищ кого-то ведет.
– Старик, я нашел его на кормушке. Похоже, что его сбросили в «кишку».
Он взвалил пострадавшего на гору тряпок, по всей видимости, служивших Старику постелью. Сам Старик сидел на железном ящике, и рядом с ним тускло горела лампа.
– Кхе-кхе, какого черта ты творишь, Кумар? От него воняет протухшей рыбой. И откуда он вообще взялся? Эй, парень, кхе-кхе, как тебя зовут?
– Меня…
– Да-да, тебя.
– Я… – Парень приложил руку ко лбу – Я Ал… лан. Алан… Куз. Я Алан Куз.
– Хм… – Старик в обносках погладил бороду. – Похоже на настоящее имя. Ты новенький? Да и пухлый весьма. Ничего, скоро истощаешь.
Алан посмотрел в пол. С самого детства он рос, как и все другие. Но из-за малоподвижного образа жизни в переходном возрасте, он набрал много лишнего веса.
– Хмм… дааа, дела. Так выходит, ты сверху. Видимо, даже не из завода. Кто же тебя в «кишку» отправил? Впрочем, какая разница. Ты здесь, и скоро станешь таким же, как все.
– Анни… – Прошептал Алан себе под нос.
– Что ты бормочешь? – Старик повернулся к нему ухом, оттопырив его рукой.
– Мне нужно попасть наверх.
Старик с Кумаром громко засмеялись.
– Насмешил-насмешил! Кхе-кхе, парень, сюда только одна дорога. Обратно не выходит никто. Ни живым, ни мертвым.
Он ошарашил мальчика этими словами. Тот, в свою очередь, только свесил голову, обхватил её руками, и захмыкал.
– Старик, у него нет браслетов. – Сказал Кумар после того, как Старик умолк.
– А? Что? Нет браслетов? Хммм. Не проблема. Кумар, сгоняй на свалку, там их целя куча. С убитых. И быстрей, скоро наша смена. Раз уж он здесь, втроем пахать будем.
– Я мигом. – С этими словами смуглый паренек вылетел наверх.
– Алан, значит… – Продолжил мыслить вслух Старик. – Алан-Алан. Ху*лан! Раз уж ты здесь, можешь забыть про свое имя. Хмм… От тебя рыбой воняет, вот и будешь Рыбой! – В голосе Старика звучал азарт.
Для него все это было не более, чем развлечением.
– Я не.
– Молчи, Рыба! Все рыбы молчат!
– Д-да. – Он опустил глаза.
Ему даже не хотелось перечить.
– Благодари Звездного Бога Гуша за то, что тебя надзиратели еще не видели!.. Кхе– кхе. Ну, или не Гуша. В это место его власть вряд ли достает.
Кажется, что он мог размышлять про себя вечно. А еще удивительным было, что отголоски старых религий дошли до этих мест. – Так-с, чем же ты займешся… О, придумал, пустую породу перебирать будеш… или нет… Кхе-кхе… Сними ты уже эти вонючие лохмотья, в конце концов! – Закрывая нос рукой, он ударил по земле своей ногой, которая оказалась протезом.
Рыба встрепетнулся.
А ведь правда – его оборванная и испачканная академическая форма выглядела так, будто её засунули под пресс, потом в блендер, потом снова под пресс, и под конец облили знатной порцией дерьма. Рыба стянул с себя остатки формы, и остался стоять в одних трусах.
– О, да ты не рыба! Ты целый тюлень! В тебе столько сала, что неделю весь 20 отсек кормить можно! Кхе-кхе. Шучу. Вон там, возьми вещи.
Он ткнул пальцем на железный ящик в другом углу помещения.
– Эти вещи трофейные. Вот-такенного бугая убил, когда тот пытался еду отобрать! – Старик развел руки в стороны, показывая невероятные габариты своей жертвы.
Что, кстати, оказалось правдой. Несмотря на немалый обхват талии у Рыбы, обноски большими были даже для него, и свисали мешковиной.
– Я вернулся! – Кумар кубарем скатился в подвал. В его руках виднелась пара ржавых браслетов и один ошейник.
– Надень это, чтобы надзиратели не загребли… Кхе-кхе… Ато мигом отправишься на корм цихидам!
– Цихидам? – Рыба поднял испуганный взгляд.
Цихидами называли членистоногих, обосновавшаяся преимущественно на севере Аксериона. Будучи холодолюбивыми, цихиды имели множество видов и пород. Одни из них имели габариты с горошину, другие могли растягиваться на десятки метров в длину и высоту.
– Хмм… Кхе-кхе, Рыба, ты с какой планеты свалился? – Старик склонился, придвинув свое лицо поближе, и засверлил юношу прищуренным взглядом.
– Мой дом – двенадцатый модуль.
– Что еще за модуль, Рыба? Ты что нам байки травишь?
– Акита-12.
Старик замолчал. Они с Кумаром обменялись такими взглядами, будто Рыба назвал их бабушек по девичьим фамилиям. Старик поднялся со своего ящика и захромал к парню. Затем ухватил его за шиворот и посмотрел прищуренным взглядом прямо в лицо.
– Ч-что? – Рыба испугался.
Тот, в свою очередь, продолжил сверлить так несколько секунд, и в этот раз уже серьезным голосом произнес:
– Ты должен попасть к Тиргу.
20 отсек особым многообразием народов не славился. В него попадали, в основном, южане или уроженцы из центральных областей, близ экватора Аксериона. Поэтому карийцы – выходцы южных краев, которые в свою очередь принадлежали ИЧС, здесь отнюдь были не редкостью.
«Врата Пламени», основанные группировкой мародеров на входе в заброшенный лабораторный комплекс, изобиловали строгими законами касательно смуглокожих людей. Но даже несмотря на это Тирг – чистокровный кариец, нашел путь к верхушке 20 отсека, и стал другом начальника.
– Не щелкай клювом по сторонам, малец! Кхе… – Шикнул старик на Рыбу. – Целый месяц его приема ждали! Спасибо скажи, что он соизволил нас принять!
Под «его», он имел в виду Тирга, к которому они намедни должны были пойти. Рыбе не слишком нравилось чинопочитание стариком высших рангов, но если призадуматься, то парень вспоминал, что сам такой. За месяц существования в недрах 20 отсека он успел познакомиться с местной аудиторией, измазанной в пыль и пот. Народ работал день и ночь, которые под сводом пещеры невозможно было распознать.
Местный авторитет – Шокран, сам по цвету лица походил на батрийца, но имел довольо сильное влияние на местных невольников. Если ему что-то не нравилось в одном из них, то он мигом мог устроить «самосокращение состава», вынудив других на исполнение грязной работы.
Именно с ним и водил дружбу Тирг – странного склада ума темнокожий, с перебинтоваными глазами. Время от времени, вокруг большого костра, после рабочего дня собирались толпы рабов. Слепец рассказывал им истории и легенды, наполненные эпосом и загадочностью – они передавались из уст в уста тысячелетиями, и за счет этого славились своей моралью.
Другие же, из местных невольников, такие как Бвен и Хакол, иногда помогали Рыбе добывать руду из свалок, расположенных поодаль контейнеров. По причине того, что некоторые из сортировщиков работали глядя сквозь пальцы, в громадных кучах нередко можно было найти драгоценные отблески тривия.
– Вот! – Бвен подал Рыбе блестящий кусок руды. – У тебя теперь полное ведро. Может, хватит на сегодня? Я уже устал…
– Не скули. – Хакол отличался своей молчаливостью и суровостью. Поэтому он всегда работал до победного.
– Все равно нас за это никто благодарить не будет! Мы рабы, позволь напомнить. – В очередной раз завел свою шарманку Бвен.
– Ты действуешь мне на нервы. – В сотый раз послышался ответ товарища.
– Замолчите уже оба, дубины стоеросовые!
Несмотря на немощь Старика, на просторах 20 отсека его мнение чтили многие.
– Вон, на Кумара с Рыбой посмотрите! Работают молча, по ушам не ездят. Ишь, молодцы.
Сам старик тоже иногда любил «присесть на уши» и повозбухать. Несмотря на это, когда этим занимался кто-то другой, то ему это жутко не нравилось.
– Заканчиваем, братишка. – Кумар почесал свою бороду, после чего закинул за спину ведро, с горкой наполненное блестящими камушками.
– Пойдем сегодня до Тирга. – Ковылял за ними Старик. – Я очень надеюсь, что мне понравится то, что он скажет.
Из множества легенд Тирга, блуждающих среди ушей невольников, особенно выделялась та, в которой говорилось о «великом освободителе с небес». В ней говорилось, что пришедший с небесных царств освободит всех страждущих рабов подземелья, одолеет всех надсмотрщиков и выпустит их на волю. Повстанец-одиночка.
В последний месяц Старик вовсе каждый день об этом твердил, на что можно было услышать негодования Кумара, мол «совсем с катушек слетает».
– Не бери в голову. – Только и слышал Рыба от него. – Вот сходите к Тиргу, тогда и успокоится.
– Поболтай мне там! – Начинал возмущаться тот из-за спины.
Сам Рыба тоже был уверен в том, что на роль освободителя и героя он никак не годится. Куда там ему, школьнику-недоучке медику и несостоявшемуся музыканту.
Трое сдали собранную из отходов добычу, на что получили свой паек. Они дошли до своей скромной обители, в виде вырытой под контейнером ямы. Старик сказал молодым:
– Подымайте люк.
Роль люка выполняла брошенная сверху железяка. Молодые люди припали и оторвали её от земли.
– Ты смотри, окреп толстяк! – Не удержался от комментария дед в конце.
За месяц недоедания Рыба заметно истощал. Об этом могло свидетельствовать похудевшее лицо, а сросшие за месяц волосы только добавляли худобы. Сперва парнишка долго не мог привыкнуть к этому месту – даже тут находились те, кто высмеивал его и норовил отобрать дневную порцию еды. Иногда, когда рядом не было Кумара или Старика, у них это выходило, и парнишка терял еще больше собственного веса. Рабы переоделись в чистые лохмотья и покинули свою обитель.
– Я с вами пойду. Не хочу тут один закисать. – Кумар обмотал торс тряпьем и выскочил наружу, вслед за Стариком и Рыбой.
По дороге к жилищу Тирга, Старик вновь попытался заговорить о своих надеждах, и Кумар устало закатил глаза. В 20 отсеке большинство невольников считало, что Тирг кто-то сродни ясновидцу, и многие искренне верили в его байки.
– Ух, молодежь неосмысленная! – Заметив это, снова шикнул Старик. – Ну ничего, Аспекты вас еще достанут!
– Кто такие Аспекты? – За несколько дней молчания наконец подал свой, почти безразличный голос, Рыба.
– Аспекты – владыки Нижнего и Верхнего миров… Восемь великих Творцов! – Обьяснял Старик. – Все, кто грешит, попадают в их распоряжение. В зависимости от того, кто какие поступки совершал, тому и готовится определенная судьба. Некоторые оказываются в лапах Алсаза, Бракуса, или же Далгорна. – Поднял он свой узловатый палец вверх.
– Они имеют имена? Что они значат? – Приподнял бровь Рыба.
– Конечно имеют, дубина! – Возмутился мужчина и поскреб свою бороду. – Алсаз повелевает смертью, он самый старший среди них. Далгорн – разрушением. Самый младший из них… Кхе-кхе. – Он подошел вплотную к Рыбе, после чего прошептал: – Ужасом.
– Не бери в голову, братишка. Сказка об Аспектах – лишь очередная выдумка Тирга. – Равнодушно произнес рядом идущий Кумар. – Наслушался дед на старости лет.
– По**ди мне тут! – Выругался Старик.
Из меньшенства невольников он был тем, кто мало верил в легенды. Да и вообще, за несколько лет научной работы в Норлсоне, федеральной провинции Аксериона, он убедился в неправдоподобии и отсуствии божеств. История о том, как смуглый тиранд попал в рабство, была переполнена особого драматизма.
Будучи обвиненным в мошенничестве, он оказался закрыт в тюрьме Норлсона. Сама торьма находилась близ границы ФЭН и ИЧС, поэтому боевые стычки бывали там нередки. Но однажды грянул гром особой силы, и тюрьма оказалась разрушена. Большинство заключенных попало к имперским работорговцам, и Кумар оказался в их числе. И как назло, из всех рабовладельческих концлагерей, ему достались именно «Врата».
– Стоять! – Взяли свои кувалды наперевес охранники Тирга.
Они пришли. Кариец добился настолько сильной репутации, что его почитали даже местные мордовороты.
– Мы с ним договаривались о встрече. – Поднял свой кулак Старик.
– Полегче, Старик. Все будет, погоди. – Один из верзил вышел вперед.
– Впусти их! – Раздался громкий, но таинственный голос из-за двери. Здоровяки переглянулись, после чего подняли засов дверей, напутствуя:
– Проходите.
На удивление ухоженная комната внутри контейнера встретила гостей тишиной, и только редкие звуки бурения породы ручными инструментами доносились далеко, из застенков уютного пристанища.
– Старик… Я ждал тебя. – Сидя в углу, спокойно басил чернокожий ясновидец.
Он сложил свои руки поверх некой трости, упертой в пол. На глазах его красовалась повязка. Маленький столик, подле него, населяли пустые стаканы и тарелки. Небывалая роскошь.
– Я привел его, кхе-кхе, как и обещал. – Старец сгреб Рыбу своей узловатой рукой под локоть и подошел к Тиргу, на что тот спокойно встал со своего стула.
Затем внезапно подошел к Старику, и вертикально положил ладонь на его лоб. Кумар и Рыба удивленно посмотрели на скрывающую глаза повязку карийца. Им было интересно, какие эмоции они бы выражали бы, не будь скрыты под слоем ткани. Эта безмолвная картина продолжилась несколько секунд, и Тирг направил свой скрытый взор на Кумара.
– Что? – Нетерпелось бородатому тиранду задать вопрос.
– Ничего. – Убрал ладонь со лба Старика Тирг.
– Ничего? – Возмутился Кумар. – Говори, что хотел сказать. – Подошел Кумар к Тиргу и ухватил за плечо.
– Скажу только, что тень Алсаза подле вас. Нет, не так. Она подле всех нас, но вы двое… Нелегкая вас судьба ждет. – Раздался ему ответ.
Старик на это почти никак не среагировал – он и так знал, что гибельная рудничная болезнь его уже вот-вот подводит к порогу Святилища. Но вот взгляд Кумара похолодел, и попятившись назад, он обернулся, после чего ушел из обители ясновидца. Уже на выходе он буркнул через плечо:
– Бред! Не собираюсь тут задерживаться. – Дверь контейнера громко хлопнула за его спиной.
В напутствие донеслись возмущенные реплики охранников.
– Ты. – Тирг наконец подошел к Рыбе. Слепец будто не заметил выходки Кумара. – Дай свою руку.
Рыба подчинился, и тот взял его руку, обернув ладонью вверх. После этого он, приложив одну свою ладонь к тыльной стороне ладони парня, поднес вторую к его лбу. Несколько секунд они молча стояли. Брови Тирга тяжко хмурились. Его лицо свело напряжением, на скулах проступили мощные желваки, а лоб покрыла испарина. Он начал мотылять в стороны головой:
– Ммммггмм. Ммммм! – Доносилось сквозь его закрытый рот.
– Что происходит??? – Рыба в панике спросил Старика, но тот сидел отстраненно, будто под действием эйфории. – Что с ним?
– Аааа! – Наконец удалось карийцу разомкнуть уста.
На шум крика в помещение контейнера ворвалось двое верзил-охранников.
– Что тут происходит? – Прогремел басом один из них.
– Я ничего не делал! – Испуганно обернулся Рыба, так, что рука Тирга оторвалась от его лба.
Слепец без сил упал на пол контейнера, подставив руку в качестве опоры.
– Да мне плевать! – Надвинулся на парнишку один из амбалов.
– Стойте! – Тирг поднял свободную руку в останавливающем жесте.
Охранники повиновались.
– Он не виноват… Это я… Я влез слишком далеко… Я не ожидал…
– Чего? – Спросил Рыба. – Чего не ожидал?
– Такого… – Учащенная одышка сбивала слова Тирга. Он отдышался и продолжил. – Такого проклятья.
– Какого? Какого проклятья? – Не терпелось парнишке и Старику услышать ответ.
– Помоги встать.
Рыба поднял Тирга за плечи, и тот сел на свой стул. После чего продолжил:
– Аксерион тебя не видит. Других видит, а тебя нет. Но знай, ты проклят. В твоей душе я не нашел в тебе от всех мне знакомых. – Он поднял руку парня ладонью вверх, и провел пальцем по черным венам.
– Недолго тебе осталось. Необратимая болезнь течет по твоим жилам. Но возможно, когда ты умрешь, придет другой, вместо тебя… Он станет моим спутником, вестником Абсолюта.
– Он? Кто он? Какой вестник, какой спутник? Какой Абсолют? Что вы хотите этим сказать?
– Я потерял слишком много сил… – Было видно, что ясновидец начинает засыпать. – Наши судьбы еще пересекутся, парень… – И умолк, погрузившись в царство снов.
За полгода жизни в 20 отсеке, коим назывался рудник по добыче тривия на двадцать четвертом ярусе «Врат», Рыба усвоил несколько правил.
Первое: Здесь кормили всего два раза в день. Кормили рыбой не первой свежести, но выбирать не приходилось. Второе правило – жесткая иерархия была среди самих рабов.
Самый высокопоставленный раб был карийцем по прозвищу Шокран. Надзиратели считались с его мнением, и не зря; поговаривали, что этот Шокран время от времени распивал спиртное с самим госпоином «Т» – главой всего конц-подземелья.
И если «Т» был главой всего, то Шокран – руководил рабами только в пределах 20 отсека. При этом сам он тоже был рабом. Всего в отсеке насчитывалось до двухсот невольников – как мужчин, так и женщин. Работали они раздельно, но на некоторых спецэффических должностях могли и пересекаться. Мужская половина рабской массы преимущественно добывала руду тривия, женская – отмывала и сортировала.
Иногда 20 отсек называли «котлом», из-за своей формы. Это был огромный пещерный карьер трехсотметрового диаметра, в виде чаши. По спирали на железных путях туда спускали составы с надзирателями, для погрузки добытой руды. Она, в свою очередь, ссыпалась в контейнеры, нагроможденные один на другой, на дне «котла». Ссыпалась она уже отмытой. Иногда, при помощи погрузчиков, коих было немного, но чаще – человеческими усилиями, при помощи тележек. С одной из таких тележек работали двое парней в браслетах.
– Увозите, Кумар. – Сказала женщина средних лет. Она со своей дочерью попала в рабство, когда на их городок совершили налет наемники. Её мужа убили, а её саму, позабавившись, решили сдать в рабство. Дочь она втайне выносила уже на руднике, от одного из наемников. Ей было около девяти лет, и иной жизни, кроме рабства, она не знала. Она часто помогала своей матери с перевозкой отмытой руды и передачей на мужскую половину 20 отсека.
– Принимаем. – Кумар толи ей это сказал, толи своему молчаливому напарнику, носящему прозвище Рыба. Тот лишь молча запрыгнул и подхватил рычаг дрезины заправским и хорошо отработанным движением, после чего закачал его в направлении контейнеров. Кумар уселся за руль, крича напоследок:
– Счастливо, дамы!
Они обе с головы до пят были обмотаны в грязное тряпье, оставив узкие щелочки для глаз.
Выполнив перевозку в сто двадцатый раз за свою смену, двое направились в убежище. По пути они завернули в водяные ванны. Месяц назад один из рудокопов наткнулся на жилу грунтовых вод, за что был сильно отблагодарен остальными рабами и избит надзирателями за то, что тем пришлось достраивать оборудование откачки излишней воды.
– Ну что, братишка, скупнемся? – Задал Кумар вопрос, ответ на который был очевиден.
Они поснимали с себя лохмотья, и нырнули в невероятно холодную воду. Обычный человек одного из космических модулей уже давно замерз бы в ней, но только не эти двое. Уже месяц они освежались в ней каждый день. Блестя жилистыми волокнами мышц, обтянутыми смуглой кожей, Кумар смывал с себя черную пыль, садящуюся со сводов толстым слоем. Его товарищ Рыба тоже не отставал.
За два месяца работы на дрезине и постоянного недоедания, он обрел довольно сухое тело и немалую выносливость. В отражении воды он каждый день замечал, что его волосы чернели и становились все прямее, а цветом кожи он все больше походил на покойника. Когда они вышли, Рыбу накрыл очередной приступ кашля, скрутивший его в три погибели. В последнее время они участились.
– Эй, братишка, братишка. Что с тобой? – Несмотря на постоянство этого кашля, Кумар пугался каждый раз.
– Все нормально. – Сплюнув очередную порцию черной субстанции, Рыба распрямился и натянул на себя свои тряпки.
– Точно? Ну тогда идем к Старику. – Похлопав товарища по плечу, поддержал Кумар.
– Вы что, дубины, с ума посходили? – Старик, как всегда, нервничал при упоминании того, что они моются в питьевой воде. – Кхе-кхе, а потом удивляешься, почему тебя убивает этот кашель!
Он работал на сортировке руды, за простой неспособностью осуществлять другую работу. Их тамошний начальник частенько приедался старому, что выводило оного под конец рабочего дня. Или ночи – в пещере этого было не разобрать.
Еще Старик был расстроен заявлением Тирга.
– Кумар, цихиды тебя подери, ты же умный парень! Не то, что это разочарование! Кхе-кхе.
Последним он подразумевал Рыбу. Старика тоже, подобно ему, мучали приступы тяжелого кашля, но совсем по другой причине. Из-за того, что он работал на ториевом руднике, а торий сам по себе был металл радиоактивный, у старца развилась рудничная болезнь.
– Старик, не напрягайся! – Кумар подскочил к нему и поддержал.
Рыба устал от его постоянной ругани, и вышел из убежища под своды огромной пещеры. Он поднял взгляд на освещенные прожекторами гигантские механизмы подъема, расположенные под сводами 20 отсека, или «котла», как его любили называть. Он втянул в себя спертый воздух пещеры, закрыв глаза. Потом открыл их, и убрав с глаз пряди волос, и тихо прошептал себе:
– Когда-то для меня снова настанет день.
Спустя месяц, помимо своей стандартной работы парни помогали Старику перебирать пустую породу. Как только дед видел расхаживающего между станками с рабами надзирателя в особой темно-красной униформе, то понимал, что сбылись его худшие опасения.
В просторах 20 отсека ходило правило, которое гласило: если надзиратель вызовет на поединок кого-либо из рабов, а тот в свою очередь победит, то раб имеет право стать гладиатором.
