Текст книги "Маэстро, вы убийца!"

Автор книги: Найо Марш

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

– Вы уверены?

– Уверен. Готов пригаснуть.

– Присягнуть, – машинально поправил его Аллейн. Он обратился к французу:

– А вы, мистер Ормерин, не обратили внимания на драпировку, когда заглянули в студию после обеда?

– Да, теперь я вспомнил, – взволнованно затараторил Ормерин. – Я посмотрел на свою работу, а потом по привычке перевёл взгляд на подиум, словно натурщица была там. Я даже вздрогнул, как это случается, когда видишь не то, что ожидаешь. Тогда я посмотрел, как изобразил драпировку, и сравнил её с натурой. Все было точь-в-точь так, как описал Хэчетт – ткань была смята, словно Соня только что встала с помоста.

– Ага! – воскликнул Хэчетт. – Вы усекли, что это значит? Это значит, что…

– Воздержитесь от громких выводов, мистер Хэчетт, – попросил Аллейн. – Я согласен – вы сделали очень важное наблюдение. – Хэчетт приумолк. Аллейн сверился со своими записями и продолжил. – Насколько я знаю, мисс Трой и мисс Босток отбыли в лондон на машине. Как, впрочем, и мисс Сиклифф с мистером Пилгримом. Затем подошла очередь компании, уехавшей с трехчасовым автобусом. Мисс Ли, мистер Ормерин, мистер Хэчетт и натурщица. Похоже, – тщательно взвешивая каждое слово, произнёс Аллейн, – что за несколько минут до отбытия этого автобуса, на котором уехал мистер Хэчетт, драпировка ещё находилась в натянутом состоянии. – Он замолчал и выжидательно посмотрел на Седрика Малмсли. – Чем вы занимались после отъезда остальных?

Малмсли не торопясь вынул сигарету и закурил.

– Ну, – сказал он наконец, – я прогулялся в студию.

– Когда?

– Сразу после обеда.

– Вы обратили внимание на драпировку?

– Да, пожалуй.

– Как она выглядела?

– Вполне нормально. Драпировка, как драпировка.

– Мистер Малмсли, – серьёзно произнёс Аллейн. – Я бы посоветовал вам не паясничать. Я ведь убийство расследую. Драпировка была натянута?

– Да.

– Сколько времени вы оставались в студии?

– Я уже говорил вам. До пяти.

– Вы были вдвоём с мистером Гарсией?

– Да. Это я вам тоже говорил.

– Покидал ли кто-нибудь из вас студию до вашего ухода?

– Да.

– Кто?

– Гарсия.

– Зачем, не знаете?

– О Господи. По своим делам, наверное.

– Сколько времени он отсутствовал?

– Ой, понятия не имею. Минут восемь-десять.

– Работая, он стоял лицом к окну?

– Да.

– Спиной к комнате?

– Естественно.

– Вы посмотрели на драпировку перед уходом?

– Вряд ли.

– Вы прикасались к драпировке, мистер Малмсли?

– Нет.

– Кто изувечил лицо девушки в зеленом, изображённой на картине мисс Трой?

Последовало напряжённое молчание, которое нарушила сама Трой.

– Речь идёт о портрете мисс Сиклифф. Это сделала сама Соня.

– Натурщица? – изумился Аллейн.

– Да. Я же говорила, что у каждого из нас был повод убить её. В моем случае поводом был именно этот поступок.

Глава 7
АЛИБИ ДЛЯ ТРОЙ

Аллейн поднял руку, словно желая возразить, однако уже в следующий миг спохватился и принял свой привычный для окружающих, застенчиво-вежливый облик.

– Значит, акт вандализма совершила натурщица. А что её побудило?

– Злость на меня, – сказала Вальма Сиклифф. – Дело в том, что портрет получился совершенно гениальный. Настоящий шедевр. Мисс Трой собиралась экспонировать его на выставке. Соню это бесило. Вдобавок, Бейсил высказал желание приобрести картину.

– И когда она совершила это… злодеяние? – спросил Аллейн.

– Неделю назад, – ответила Трой. – Мисс Сиклифф в последний раз позировала мне утром в прошлый понедельник. Затем все ученики собрались в студии и я показала им только что законченную работу. Соня тоже присутствовала. Она и до этого уже несколько дней пребывала в довольно скверном расположении духа. Все, что вы здесь про неё слышали – правда. Это был маленький дикий зверёныш. Она и впрямь, как говорил Ормерин, просто исходила ревностью. Пока мои ученики обсуждали портрет, о Соне все позабыли. А тут и Пилгрим спросил, нельзя ли ему приобрести эту работу, прежде чем она куда-нибудь уплывёт. А перед этим, должна вам признаться, я написала портрет самой Сони, который так никто и не купил. Соня решила, что все дело – в её внешности. Трудно поверить, но это так. Она вбила себе в голову, что я написала портрет мисс Сиклифф только лишь по той причине, что меня перестала устраивать её – Сони, то есть, – внешность. Поэтому восторженная реакция всего класса вкупе с желанием Пилгрима купить портрет окончательно добили её. К тому же несколько человек в её присутствии высказали мнение, что этот портрет – лучшая картина, которую я когда-либо написала.

– А ей все это было, как острый нож в сердце, – сказал Ормерин.

– Потом мы разошлись, – продолжила Трой, – а Соня, судя по всему, задержалась. Когда же я вернулась в студию, уже вечером, то увидела… – Трой судорожно сглотнула. – Словом, вы это знаете.

– Но вы припёрли её к стенке?

– Нет… Вернее – не сразу. Я… Мне было плохо. Понимаете, в жизни художника лишь однажды выпадает счастье создать нечто по-настоящему экстраординарное.

– Я понимаю.

– Столь необыкновенное, что когда-нибудь, разглядывая свою работу, можно невольно подивиться: «Господи, неужели такое ничтожество, как я, могло создать подобное чудо!». Вот так, по-моему, мне удалось лицо на портрете Вальмы. Поэтому, увидев, какая участь его постигла, я просто… заболела.

– Дрянная девчонка! – в сердцах выругалась Кэтти Босток.

– Впрочем, – продолжила Трой, – в тот вечер я все же нашла в себе силы и подошла к Соне. А она… она призналась в содеянном. Господи, чего она мне только не наговорила про Вальму, Пилгрима, да и остальных моих учеников. Она визжала и билась в истерике.

– И вы её не выгнали? – удивился Аллейн.

– Сначала – хотела. Но так и не смогла. Ведь она позировала нам для множества работ, в том числе для крупного полотна Кэтти. К тому же мне показалось, что Соня искренне раскаялась и всерьёз сожалеет о том, что натворила. Ведь ко мне она всегда относилась с симпатией. Просто она привыкла идти по жизни, прислушиваясь только к своим чувствам, а не к голосу разума. Тогда она настолько разозлилась на Вальму, что её охватила слепая ярость. Обо мне она вспомнила, когда было уже поздно. Она билась в истерике, рыдала и предложила, что всю оставшуюся будет позировать мне задаром. – Трой криво усмехнулась. – Что мне оставалось делать – после драки кулаками не машут.

– Ох, и расстроились же мы с Бейсилом! – воскликнула Вальма Сиклифф. – Правда, Бейсил?

Аллейн скользнул взглядом по Пилгриму. Ему показалось, что в глазах молодого человека на мгновение промелькнуло удивление.

– Конечно, милая! – поспешно закивал Пилгрим. Его лицо уже приняло выражение щенячьего восторга, столь свойственное беззаветно влюблённым.

– Случались ли подобные вспышки в дальнейшем? – спросил Аллейн.

– Пожалуй, нет, – чуть подумав, ответила Трой. – После этого случая Соня поутихла. Остальные чётко дали ей понять, что если бы не моё заступничество, то… то…

– Я бы вообще её замочил, – ретиво заявил Хэчетт. – Я в глаза назвал её…

– Прекратите, Хэчетт! – велела Трой.

– Буу зде, мисс Трой.

– Все мы просто кипели от негодования, – добавила Кэтти Босток. – Я была готова удушить её собственными руками. Соня это отлично понимала и, в свою очередь, мстила мне, когда позировала.

– Это просто святотатство! – возмутилась Филлида Ли. – Поднять руку на произведение искусства. Будь моя воля – я бы ей голову оторвала…

– Господи, Ли, да замолчите вы! – прикрикнула Кэтти Босток.

– Кому-то это, возможно, и показалось бы странным, – заговорил Малмсли, – но Гарсия воспринял случившееся так же, как все остальные. Может, даже сильнее. Во всяком случае, выглядел он вконец убитым. Когда я встретил его в саду, на нём просто лица не было.

– Кто бы мог подумать! – вскинула брови Вальма Сиклифф. – Мне он всегда казался совершенно бесстрастным и невозмутимым. Хотя, конечно, с другой стороны…

– Что? – спросил Аллейн.

– Как-никак, портрет-то был написан с меня! А он был ко мне весьма и весьма небезразличен. Должно быть, из-за этого и огорчился.

– Чушь собачья! – громко фыркнула Кэтти Босток.

– Вы считаете? – внешне вполне миролюбиво обратилась к ней Сиклифф.

– Может ли кто-нибудь сказать мне, какие отношения были между Гарсией и натурщицей в последнюю неделю? – спросил Аллейн.

– Ну, я же сказал вам, что она была его любовницей, – произнёс Малмсли. – Он сам мне об этом поведал в пятницу днём.

– Надеюсь, здесь они не встречались? – спросила Трой. – Я предупредила его, что не потерплю у себя дома любовных свиданий.

– Да, это он мне тоже рассказал. Мне показалось, что он на вас обижен.

– А вот я точно знаю, что между ними и здесь что-то было, – торжествующе заявила Филлида Ли. – Я хотела рассказать об этом суперинтенданту, но вы все были так увлечены разговором, что возможность мне так и не предоставилась. Я даже знаю, что Соня хотела выйти за него замуж.

– Почему, мисс Ли?

– Они вечно шептались по уголкам, а однажды днём, примерно с неделю назад, когда я зашла в студию, я застала их за… довольно интимной беседой.

– Как удачно вы все время ненароком заскакиваете в студию, Ли, – съехидничала Кэтти Босток. – Что вам удалось случайно подслушать на этот раз?

– Нечего язвить. Может, это обернётся всем во благо. Правда, суперинтендант?

– Меня ещё не произвели в суперинтенданты, мисс Ли. Но я буду признателен, если вы расскажете, что вам удалось узнать.

– Собственно говоря – не так уж и много, но зато это было очень увлекательно. Гарсия сказал: «Значит, в пятницу вечером?». Соня ответила: «Да, если получится». Потом, немного помолчав, добавила: «Только больше я никаких её выходок терпеть не стану». «Чьих»? – спросил Гарсия, а Соня ответила – извините, мистер Аллейн, – но ответила она следующее: «Этой суки Сиклифф – чьих ещё». – Уши мисс Ли порозовели. – Прошу прощения, мистер Аллейн.

– Мисс Сиклифф понимает издержки дословного изложения, – успокоил её Аллейн с едва заметной улыбкой.

– О, да наплевать мне на всю эту их галиматью, – с презрительной миной отмахнулась Сиклифф и, достав зеркальце, провела кончиком помады по своим хорошеньким губкам.

– Почему ты мне не сказала, что этот мерзавец приставал к тебе? – гневно набросился Пилгрим.

– Зайчик мой, уж с Гарсией я вполне способна справиться сама, – хихикнула Сиклифф.

– У вас есть что-нибудь ещё, мисс Ли? – настойчиво осведомился Аллейн.

– Да, – кивнула Филлида Ли. – Соня вдруг зарыдала и потребовала, чтобы Гарсия на ней женился. Гарсия промолчал. Тогда она снова напомнила ему про пятницу и добавила, что если он её обманет и на сей раз, то она пойдёт к мисс Трой и выложит ей все-все без утайки. Гарсия в ответ только кое-что прорычал, но звучало это просто страшно, даже скорее – угрожающе.

– Что именно он прорычал, мисс Ли – вы так нам и не сказали.

– О, вот что: «Если ты наконец не заткнёшься, я тебе заткну глотку навсегда, поняла? Делай, что тебе говорят. А сейчас – убирайся отсюда!». Вот так-то! – торжествующе закончила мисс Ли.

– Вы кому-нибудь об этом рассказали?

– Только Сиклифф – по секрету, разумеется.

– А я ей сказала, что это их личное дело, пусть они сами разбираются, – сказала Сиклифф.

– А мне показалось, что хоть кто-то должен об этом знать.

– И ещё я ей сказала, – добавила Сиклифф, – что если ей уж так невтерпёж, то она может поделиться услышанным с мисс Трой.

– Вы воспользовались этим дельным советом, мисс Ли?

– Нет… Я, э-ээ… Я не знала… Я думала…

– Дело в том, что я терпеть не могу сплетён, – сухо пояснила Трой. – И уж тем более – совершенно не выношу, когда подслушивают, подглядывают и суют нос в чужие дела. Видимо, она это поняла. – Трой холодно посмотрела на мисс Ли, щеки которой стали совсем пунцовыми.

– Я вовсе не подслушивала, мисс Трой! – выпалила она. – Ей-Богу! Я просто приросла к месту от страха. Тон Гарсии показался мне таким зловещим… А теперь – видите, что случилось?

Трой повернула голову и посмотрела на Аллейна. Потом неожиданно улыбнулась и Аллейн почувствовал, что у него заколотилось сердце. «Господи, только этого мне не хватало», – подумал он. «Неужели я и вправду влюбился?» Он быстро заставил себя отвернуться.

– Может, кто-нибудь может поделиться ещё какими-либо важными сведениями? – спросил он, обращаясь ко всем присутствующим.

Ответом ему было молчание.

– Тогда я попрошу вас задержаться здесь ещё немного. Прежде чем мы разойдёмся до завтрашнего утра, я хочу побеседовать с каждым из вас по отдельности. Мисс Трой, вы можете выделить нам во временное пользование какую-нибудь комнату? Ещё раз извините, что вынуждены причинять вам столько хлопот.

– Ничего, – натянуто улыбнулась Трой. – Идёмте, мистер Аллейн, я провожу вас.

Она встала и, не дожидаясь, пока за ней кто-нибудь последует, прошагала к двери и вышла в холл.

За дверью Аллейн шепнул Фоксу:

– Свяжитесь с Ярдом и попросите разослать циркуляр по поводу Гарсии. Если он и впрямь путешествует, то далеко забраться, скорее всего, не мог. Если же он дал деру, то может оказаться где угодно. Я постараюсь раздобыть его фотографию. И ещё – надо во что бы то ни стало разыскать этот склад. Передайте нашим ребятам. Потом – займитесь служанками. Знает ли хоть кто-нибудь из них о том, что происходило в студии в пятницу вечером или в субботу утром. Когда закончите, вернитесь в столовую.

– Слушаюсь, сэр.

Аллейн пересёк холл и быстро подошёл к Трой, которая дожидалась его, стоя возле открытой двери в библиотеку.

– Вот здесь, – сказала она.

– Спасибо.

Она уже повернулась, чтобы идти, когда Аллейн окликнул:

– Могу я попросить вас задержаться на одну минутку?

Трой кивнула и Аллейн чуть посторонился, давая ей пройти в библиотеку. Она приблизилась к камину, нагнулась и взяла из корзины несколько поленьев.

– Позвольте, я помогу вам, – вызвался Аллейн.

– Спасибо, я сама.

Она бросила дрова в огонь и отряхнула руки.

– Сигареты на столе, мистер Аллейн. Можете закурить, если хотите.

Аллейн чиркнул спичку, поднёс её к сигарете Трой, а потом закурил сам.

– Чем я могу вам помочь? – спросила Трой.

– Я хочу, чтобы вы точно вспомнили всё, что вы делали после того, как в пятницу днём покинули студию, и до сегодняшнего утра.

– Вас интересует, есть ли у меня алиби?

– Да.

– Не думаете ли вы, – сдержанно спросила Трой, – что эту девушку убила я?

– Нет, не думаю, – чистосердечно признался Аллейн.

– Да, мне не следовало задавать вам этот вопрос. Извините. Ну что, начать с того, как я пришла домой?

– Да, будьте любезны, – кивнул Аллейн.

Старшему инспектору показалось, что Трой держится с ним очень отчуждённо, что ей неприятен как он сам, так и то, чем он занимается. Аллейну даже в голову не пришло, что такое поведение Трой вызвано тем, что несколько минут назад, сидя за одним с ней столом, он в столь нелюбезной форме отказался ответить на её улыбку. Тонкого знатока и ценителя женской натуры, Аллейна на сей раз, буквально с первых минут знакомства с Трой, преследовало ошибочное убеждение в её недружественном к нему отношении. Самой же Трой, напротив, казалось, что Аллейн держится с ней подчёркнуто холодно, чтобы дать ей понять: их прошлое знакомство – больше не в счёт. С мучительным стыдом Трой сказала себе, что Аллейн, должно быть, решил, что тогда, на корабле, она преследовала его. «Наверное, он подумал, что я просила его позировать мне, рассчитывая на дальнейшее, более личное знакомство», – в ужасе думала Трой.

И вот теперь, впервые встретившись в Татлерз-Энде, они держались друг с другом строго и подчёркнуто вежливо.

Собравшись с духом, Трой приступила к рассказу:

– Придя домой, я умылась, переоделась и пообедала. После обеда, насколько я помню, мы сидели здесь с Кэтти и курили. Затем отправились в гараж, я вывела машину и мы покатили в Лондон, в наш клуб «Юнайтед Артс». Приехали часа в четыре, посидели с друзьями, попили чаю, затем немного побегали по магазинам, а к шести вечера вернулись в клуб. Посидели с Кэтти в гостиной, выпили по коктейлю, а потом поужинали вместе с Артуром Джейнсом – это президент «Феникса», и с его женой. Затем мы с Кэтти отправились на предварительный просмотр и в клуб вернулись уже совсем поздно. В субботу с самого утра я поехала в салон на Бонд-стрит, где сделала причёску. Потом мы с Кэтти побродили по выставке. Пообедала я довольно рано, в «Ритце», вместе со своим знакомым, Джоном Беллаской. Затем заехала за Кэтти в клуб и мы вернулись сюда. Часа в три, кажется.

– Вы заходили в студию?

– Да. Я отправилась туда, чтобы взять свой этюдник. В воскресенье я хотела сделать вылазку на природу. Я принесла этюдник сюда и почти весь день подправляла и приводила в порядок разные наброски. Почти сразу по приезде я спросила у горничных, уехал ли Гарсия. По их словам, он не появлялся ни к завтраку, ни к обеду, из чего я сделала для себя вывод, что он уехал на рассвете. Ужинал он накануне вечером у себя, в студии. Ему так проще. Он ведь и ночует там.

– А почему?

– Так я решила. Мне просто не хотелось принимать его в своём доме. Вы ведь слышали, как он ведёт себя с женщинами.

– Понятно. Сколько времени вы провели в студии в субботу?

– Нисколько. Я взяла этюдник и сразу ушла.

– С вами кто-нибудь был?

– Нет.

– Вы не обратили внимания на драпировку?

Трой пригнулась вперёд, обхватив голову стиснутыми кулачками.

– Я пытаюсь вспомнить это с той самой минуты, как только Хэчетт сказал, что в воскресенье она была натянута. Сейчас. Одну минутку. Значит так, я прошагала прямиком к своему шкафчику, который находится почти сразу за дверью, и забрала свой этюдник. Потом увидела, что бутылочка для терпентина почти пуста, зашла в чулан и наполнила её. Вышла в студию и… да, да!

– Вспомнили?

– Да! Дело в том, что с тех самых пор, как Соня надругалась над портретом Вальмы Сиклифф, я не могла себя заставить смотреть на него. Я поставила его лицевой стороной к стене и больше к нему не подходила. Тогда же, выйдя из чулана, я сказала себе: «Сколько я ещё должна это терпеть? Хватит мучиться – ведь всякий раз, как мой взгляд падает на этот портрет, у меня надолго портится настроение». Я направилась к нему и, проходя мимо подиума, обратила внимание, что драпировка натянута. Вы, должно быть, заметили, что сверху она приколота булавкой к подушке? Я это сделала специально, чтобы ткань не сползала вниз под тяжестью тела натурщицы. Так вот, я совершенно уверена, что тогда она была натянута.

– Мне нет смысла объяснять вам, насколько это важно, – медленно произнёс Аллейн. – Вы абсолютно в этом уверены?

– Да. Готова поклясться.

– А на портрет мисс Сиклифф вы посмотрели?

Трой отвернулась.

– Нет, – голос её предательски дрогнул. – У меня не хватило духа. Стыдно, да?

Она еле слышно всхлипнула.

Аллейн порывисто наклонился было к ней, но в последний миг спохватился и выпрямился.

– Нет, вовсе не стыдно, – сказал он. – Ни вы, ни Кэтти больше вчера в студию не заходили?

– Не знаю. По-моему, нет. Я туда больше не ходила, а Кэтти весь день просидела в библиотеке, трудясь над статьёй для «Палитры». Ей заказали серию статей об итальянском примитивизме. Вы лучше сами спросите её.

– Непременно. Давайте вернёмся к вам. Что вы делали потом, после того, как вышли из студии?

– Когда я вышла, было одиннадцать часов. Колокола боссикотской церкви как раз перестали звонить. Я работала в саду до двух часов, а потом пришла домой и пообедала. Кисти вымыла здесь – в студию больше не ходила. Мы с Кэтти обсудили мой эскиз, потом она прочитала мне вслух свою статью и начала её перепечатывать. В пять часов, как раз к чаю, приехали Пилгрим с Сиклифф, а остальные прибыли позже, на шестичасовом автобусе.

– Соня Глюк тоже?

– Да.

– Вечер вы провели все вместе?

– У моих учеников в задней части дома есть нечто вроде клуба. В молодые годы моего дедушки там размещался бальный зал, а позднее, когда мой отец лишился почти всего своего состояния, эту часть дома закрыли. Я поставила туда кое-какую мебель и разрешила ученикам собираться и проводить там время. Это – сразу за столовой, в конце коридора. Вчера после ужина они все отправились туда. Я тоже несколько раз заглядывала.

– Все были в сборе?

– Кажется, да. Только Пилгрим с Сиклифф отлучались через балконную дверь прогуляться по саду. Вкусить прелестей помолвки.

Аллейн вдруг рассмеялся. Смех у него довольно приятный, подметила Трой.

– Что вас рассмешило? – спросила она.

– «Вкусить прелестей помолвки», – процитировал Аллейн.

– А что тут смешного?

– Всего три слова, а сколько в них скрытого смысла!

На мгновение завеса отчуждения соскользнула и они посмотрели друг на друга, как закадычные друзья.

– Во всяком случае, – продолжила Трой, – вернулись они в таком приподнятом расположении духа, что остальные ещё долго подтрунивали на их счёт. Кроме Сони, которая сидела чернее тучи. Сиклифф права – в прошлом году Соня и впрямь пользовалась бешеным успехом у мужской половины моих учеников. Затем появилась Сиклифф и сразу затмила её. Соня, не привыкшая пребывать на вторых ролях, просто исходила от ревности. Вы же сами видели, как держится Сиклифф. Она прекрасно сознаёт свою притягательность для мужчин и постоянно этим пользуется. Кэтти утверждает, что она нимфоманка.

– А вот Пилгрим кажется мне честным малым.

– Он – славный паренёк.

– Вы одобряете их помолвку?

– Нет, категорически нет. Я уверена, что ей нужен только его титул.

– Не хотите ли вы сказать, что он сын того самого Пилгрима?

– Да. Причём, достопочтенный пэр может в любой день отправиться к праотцам. Он ведь уже давно стоит одной ногой в могиле.

– Понимаю.

– Да, кстати… – Трой замялась.

– Что вы хотели сказать?

– Не знаю, насколько это может быть важно.

– Пожалуйста, скажите.

– Я боюсь, что вы можете придать моим словам чересчур серьёзное значение.

– Постараюсь быть объективным. Во всяком случае, в Ярде нас этому учили.

– Прошу прощения, – сразу нахохлилась Трой. – Просто мне показалось, что после их помолвки Пилгрим стал выглядеть непривычно озабоченным.

– Из-за чего – не знаете?

– Поначалу я думала, что из-за отца, однако теперь мне так уже не кажется.

– Может быть, он уже сожалеет о своём выборе? Понял, что поторопился.

– Нет, вряд ли, – сдержанно сказала Трой. – Думаю, что это как-то связано с Соней.

– С натурщицей?

– Мне кажется, на него как-то повлияли едкие слова Сони о влюблённых голубках. Соня вообще была падка на колкости, но, похоже, какие-то её слова запали ему в душу.

– А было ли что-нибудь серьёзное между самой Соней и Пилгримом?

– Понятия не имею, – чистосердечно призналась Трой.

В дверь постучали, и вошёл Фокс.

– Я связался с Ярдом, сэр. Они займутся всем, не откладывая. В студии наши люди закончили.

– Попросите их подождать. Сейчас я к ним подойду.

– Больше от меня ничего не требуется? – спросила Трой, вставая.

– Да, благодарю вас, мисс Трой, – официальным тоном произнёс Аллейн. – Если вас не затруднит, сообщите нам, пожалуйста, имена и адреса людей, с которыми вы общались в Лондоне. Мы обязаны проверять все показания.

– Да, я понимаю, – холодно ответила Трой.