Текст книги "Сияние лилии (СИ)"
Автор книги: Ная Геярова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
– Будешь хорошо учиться, будет и стипендия.
Выудила из кипы лист. Внимательно на него посмотрела.
– Ваши новые документы, – свернула его пополам. И тут же вытащила из-под пачки бумаги синюю корочку с серебристой окантовкой. Открыла и зачитала.
– Студентка Найли Риган…
– Как? – в удивлении переспросила я, и вперед поддалась. Не послышалось ли мне? Но похоже удивилась не только я, а хмыканье было привычкой леди Гельннаны.
– Ты случаем не родственница ректору Кейну? – ну до чего же у неё взгляд жуткий, пронзающий и будто выворачивающий на изнанку всю душу.
Я быстро заморгала.
– Нет.
– И без тебя знаю, что нет. У ректора родственников нет.
Дамочка глазницами в корочку уставилась, прокашлялась и продолжила зачитывать.
– Факультет боевых магов…
– Как? – испуганно вскинула голову, у меня видимо тоже появилась вредная привычка, повторять один и тот же вопрос.
Взгляд леди Бретт меня прямо просверлил. Я знаю, перебивать некультурно. Но здесь явно что-то не так было.
– Какой из меня маг? – я даже заикаться начала. – Да еще и боевой! Я в жизни никого…– и осеклась. Как же, а Мика и шатен с блондином?
Канцелярша выплыла из-за стола. И я увидела, что ног у неё нет. Вернее, я их не могла видеть, черное платье плотно обтягивающее худую фигуру, тонуло в ворохе шуршавшей при ходьбе бумаги.
Леди Бретт обплыла вокруг меня, рассматривая с пяток до макушки. Остановилась напротив лица. Это было так странно, и страшно, смотреть и не чувствовать дыхания жизни, а видеть черную пустоту глазниц. Я невольно поёжилась. Леди Гельннана усмехнулась растягивая тонкие мертвенно-серые губы.
– Суккуб! – вынесла вердикт и направилась обратно к столу. – Всё верно. Только боевых. А куда еще ваше проклятие направлять? В войне такие как вы…
Она не договорила. Я снова перебила, выпалив на выдохе:
– Войне!
Канцелярша уселась за стол, подперла руками узкий подбородок.
– Это я так… – произнесла мечтательно. – А вдруг. Вечного мира не бывает, – закрыла книжку. – Но я вас поздравляю.
– С чем? – я уже не ожидала ничего хорошего для себя.
Она очень легким для мёртвой жестом поправила волосы. Грациозным движением, так не связывающимся с её мёртвым лицом, подала мне книжицу. Мне подумалось, что живая она была невероятна красива.
– Вы первый суккуб в этих стена, и я надеюсь последний.
Я неуверенно подошла и дрожащими руками взяла зачетку из протянутой бледной ладони.
– Почему надеетесь?
Улыбка сползла с серого лица.
– Встречала таких как ты… Хлопотные ребята. Глаз да глаз… – и хлопнула в ладоши. Я в очередной раз потеряла дар речи и ощутила уходящий из-под ног пол. Леди Бретт только головой покачала, отправляя ко мне поддерживающую энергетическую волну.
– Новенькая… – обернулась канцелярша к вывалившемуся из стены духу. А тот широко зевнул зверской пастью утыканной сотней мелких острых зубов, почесал мохнатый рыжий затылок, занависая под потолком, уставился на меня черными глазами.
– Это твой дух-хранитель, Баз. – И уже обращаясь к нему, – прошу принять и расписаться, студентка Найли Риган.
У духа брови вверх взметнулись, круглые уши нервно задергались, он даже назад к стене попятился.
– Родственница ректора Кейна?
Леди Гельннана рукой махнула, усаживаясь в свое рабочее кресло и начала перебирать бумаги.
– Однофамильцы.
Дух облегченно выдохнул. Снова почесал затылок. А мертвая леди продолжила:
– В комнату проводи. И да… – снова обратилась ко мне. Взгляд пробежал по моему виду. – Одежда, учебники, перья, тетради, все уже в вашей комнате. Запоминайте, правое отделение, женское общежитие, комната номер двадцать пять, – и отвесила вежливый поклон, давая понять, что аудиенция закончена.
– Идем, – проворчал дух, махнул огромной лапой и вышел сквозь стену волоча за собой толстый рыжий мохнатый хвост с черной кисточкой на конце. Я направилась следом. Уже перед выходом услышала.
– Студентка Найли…
Обернулась.
Леди Бретт смотрела на меня и ухмылялась, а в пустоте глазниц клубилась черная тьма.
– Добро пожаловать в институт проклятых!
Часть 4
Зак стоял облокотившись о стену. Завидев духа-хранителя побледнел.
– А я смотрю к тебе надсмотрщика приставили.
Я духа недовольным взглядом смерила. Коренастый. Страшный. И как мне кажется, я ему не нравлюсь, иначе отчего он смотрит на меня и щерится. А хвост по полу нервно ходит, туда-сюда, туда-сюда. И уши хоть и мелкие, а к голове прижаты. Похож на пса, готовящегося к нападению. И только глаза спокойные, черные с… Мне тьма последнее время везде мерещится. Это все из-за ректора, как окунулась в тьму его зрачков, так теперь чудиться, что он со всех лиц на меня смотрит.
Зак ко мне подошел и косясь на База, громким шепотом сообщил:
– Только особо…гм…опасным, духов дают.
У меня от удивления брови вверх приподнялись. И с чего это я особо опасна? А дух ухмыльнулся во всю пасть подтверждая правдивость слов Зака. После чего махнул лапой призывно и поплыл по коридору.
Мы с Заком переглянулись и двинулись за ним.
Выйдя из здания, я смогла оценить всё архитектурное великолепие института. Серые каменные стены, узорчатые решетки на широких окнах, три башни – по одной с правого и левого крыла, и центральная с округлой аркой, из-под которой мы и вышли. Левое крыло будто немного отделено от остального института, стены прикрыты буйно разросшимся плющом, черный купол венчал здание – все это создавало мрачную картину. От центральной башни выходила витиеватая аллея, вдоль ней вытянулись фонари, и скамейки. Множество зеленых насаждений и роз. От последних по аллеи плыл дивный аромат. За аллеей парк, и фонтан – не радужный как в городе, а статуя дракона, изрыгающего серебряные струи. На зеленой лужайке у фонтана, студенты, кто-то сидел на скамейках, кто-то на зеленом газоне – читали, вели беседы. Всё размеренно и чинно. Если бы не мое нерадостное положение, то институт ничем не выдавал свое скорбное название – проклятых.
– Справа, крыло боевиков, по центру маги, отдельно левое крыло демонологии и некромантии, – Зак поморщился. – С последними лучше вообще не связываться, если демонологи практически не выползают из своей берлоги, то некроманты везде нос суют.
Хранитель, двигался вальяжно свысока посматривая на сидевших на скамейках, и кивал мохнатой головой, вслушиваясь в речь Зака. Больше книг на сайте кnigochei.net Студенты, завидев нас в сообществе духа торопливо вставали и уходили, сворачивали с аллеи, косились недружелюбно тихо переговариваясь. Может и к лучшему, что мне приставили База, все меньше вконец любопытных взглядов. А духу казалось нравится, что его боятся. Он строил страшные гримасы и нет-нет порыкивал на не особо расторопно убегающих с нашего пути студентов.
– Почему боевой магии? – недоумевал Зак, пиная мелкие камешки.
Я пожала плечами.
– Леди Гельннана, говорит, суккубу только туда дорога.
Зак нахмурился.
– Там и девчонок-то мало, – потер шею. – С первого курса только ты и…– приглушенно смолк.
– Кто? – мне очень не понравился тон.
– Увидишь, – вздохнул Зак, сунул руки в карманы.
Дальше мы шли молча, смотря под ноги, каждый в своих думах.
Так и добрались до общежития. Большое здания в три этажа, вход открывался под слегка светящейся серебром аркой. Зак остановился.
– Дальше ты сама. Это женское общежитие, – сказал заливаясь румянцем, чем несказанно меня удивил. – Только по пропуску от ректора.
Я досадливо вздохнула. Расставаться с Заком не хотелось.
– Но мы увидимся в институте? – постаралась приободриться.
Зак посмотрел на меня с каким-то внутренним напряжением, а следом порывисто обнял, потрепал по волосам и осторожно коснувшись губами к моей макушке, шепнул сдавленно:
– Обязательно увидимся, Найли.
Он стоял у порога, пока мы не вошли в общежитие. А стоило закрыть дверь, как мне стало невообразимо тоскливо. И даже холод пробрал от мысли что мне придётся теперь обосновываться здесь в чужом и нелюдимом институте, где каждый смотрит на меня как на «особо опасную», а кое кто и удушить готов. И только Зак… От мысли о нем теплело в душе. Что же, главное я не одна. И усмехнулась от этой мысли, покосила на своего духа хранителя. Он не обращая на меня особого внимания, ковырял когтем в зубах. Глянул на меня из под косматых бровей, шмыгнул носом и махнул косматой лапой.
Следуя за Базом, я поднялась на второй этаж. Жилички, а вернее студентки, провождали нас интересующимися взглядами. Все они были в длинных платьях строго кроя, с тугими хвостами волос на макушке. Чем невероятно походили на друг друга. Девушки на нас смотрели и разве что пальцами не тыкали. Некоторые даже из комнаты выглядывали и возбужденно шептались с соседками косясь на духа. Но стоило тому обернуться и чуть рыкнуть, вскрикивали и прятались за дверьми. Зато когда мы остановились у комнаты номер двадцать пять, весь женский коллектив второго этажа вывалил в коридор, и даже с первого кое-кто поднялся, а с третьего наоборот спустились и теперь стояли в коридоре в любопытстве переминаясь с ноги на ногу. И глаза у всех такие были, что мне разом расхотелось заходить в эту самую комнату. Я стояла в нерешительности, осторожничая и побаиваясь взяться за ручку.
Дух щерился, на меня ядовито-черными глазами поблескивал. Уж ему то, точно, доставало удовольствие смотреть на мою растерянность и видеть мой страх. Меня злость обуяла. Ох и сколько я уже с этой моей эмоциональность бед натворила, но меня все равно ничто не учит. Да и куда уж хуже! Я вскинула подбородок, свысока посмотрела на выжидающих студенток. И хотя у самой мурашки по коже пошли, и я терзалась нехорошими предчувствиями, но с бесстрашным видом вошла в издевательски-вежливо раскрытую Базом дверь.
И тут же облегченно выдохнула. Комната была пуста.
Дверь за собой прикрыла, под вздохи любопытствующих, и все с тем же гордым видом. Нечего таращиться. И чего это они пугали и глаза закатывали? Комната как комната – небольшая прямоугольная, пара кроватей, стол, две тумбы, шкаф один, и дверь в ванную комнату. Пол стены занимало окно с серыми занавесками, выглядевшими уныло и безрадостно в тоне с блеклыми бежевыми стенами.
Баз проплыл к одной из тумбочек, распахнул, указывая на стопки книг на полке, там же тетради, парочка перьев и бутылочка с чернилами.
Вот и чудно! Ломать голову где достать канцелярию мне и правда не придётся. Но ведь кроме ручек и тетрадей мне нужно и…
– Ваши вещи! – рявкнули мне прямо в ухо настолько громко, что я подпрыгнула на месте от неожиданности.
Рядом стояло и смотрело нагло и довольно, моё жуткое личное чудовище. Я от удивление чуть рот не раскрыла. Вовремя захлопнула, чтобы не показаться глупой. Баз умел разговаривать! За все время пока мы шли, он не сказал ни слова.
– Расписание! – провозгласил растянул рот в ухмылочке, сунул мне в руку помятый листок. И не прощаясь ушел в стену.
– Что б тебя к нечистым занесло! – послала я ему злостное послание в след.
Швырнула расписание на стол. Скинула пыльные туфли и забралась с ногами на кровать. Теперь можно было спокойно обдумать собственно положение. Выходило оно совсем безрадостным. Ножик по словам ректора уже однозначно у стражей, и отпечатки мои выходит тоже… А как же отпечатки убийцы? И вообще, зачем он мне его сунул? Наверное, это самый простой вопрос, чтобы глаза дозорным отвести. Они превосходные ищейки, по следу пошли. Вот только ножичек-то в моих руках к тому времени был. И это я оттуда бежала пятками сверкая, и они меня в лицо видели, и на месте преступления с этим самым ножичком. Прав, ректор Риган, у меня паталогическое умение оказываться в ненужном месте в ненужное время. И брать из чужих рук ненужные предметы.
Я отчаянно попыталась вспомнить убийцу.
Вот я стою, он несется на меня, я мысленно прощаюсь с жизнью. Рука, сующая мне нож… Она в перчатке? Или?.. Ничего не вспоминалось. От переживаний я не могла вспомнить ничего кроме пугающих желтых глаз с тонкой чертой посередине. Как у змеи. И сам он как змея – юркий, быстрый. Я веки прикрыла, в висках стучали секунды. И никаких воспоминаний способных хоть как-то разъяснить ситуацию.
Пустота.
И горечь.
Сколько времени мне придётся провести в институте? И сможет ли ректор мне помочь? А станет ли?
Захотелось просто по девичьи расплакаться, так чтобы навзрыд, что бы вытирать распухший нос кулаком, и вполне возможно, что это поможет, ну хотя бы на чуть-чуть.
Сейчас же… Мне и этого не позволили.
Сначала послышался вскрик любопытных студенток отпрянувших от двери. А потом эта самая дверь была пинком открыта и хлобыстнула о стену осыпая штукатурку. И в комнату ввалилась… Нет, пожалуйста, стоп! Мой бывший до сегодняшнего дня привычный мир, остановись, дай мне сойти с этой сумасшедшей планеты!
– Что это значит? – рявкнула вошедшая девица. Длинные ноги, обтянутые кожаными сапогами, черные брюки и заправленная в них черная рубаха, подчеркивающая глубоким вырезом огромный бюст. Я еще никогда не видела девушек в штанах. К слову, я и бюстов таких не видела! Поначалу вообще он вошел, а уж потом его обладательница. Но удивило меня другое. Девица была зеленой. Да, да… именно зеленой, этакая изумрудно переливающаяся кожа лица, рук и всего что можно было увидеть в глубокий вырез рубахи. Длинные рыжие волосы собраны в хвост, взор больших красных глаз устремлен на меня. Последний очень злой, в глубине кровавого зрачка так и сверкали молнии.
– Это моя койка! – зловеще прошипела девица, и уверенно шагнула ко мне. На лице полыхнула бешенная ярость. Я проворно вскочила. И вот, спасите меня нечистые, завизжала! Ещё бы! У нее лицо искаженное, передавало желание если не убить меня, то точно покалечить! А я девушка маленькая и хрупкая. Эта «гром-баба» меня одной рукой переломит. И судя по всему именно это она и собиралась сделать. Я едва успела отпрыгнуть к стене.
– Вон отсюда! – рыча словно раненый буйвол, одним взмахом руки снеся тумбу, не унималась девица. И снова на меня кинулась. Я к окну. Путь к выходу она своим телом загораживала. Я пыталась увернуться, но она ловко поймала меня за волосы и приложила лбом о подоконник. У меня в глазах помутилось. Я, делая усилие, вывернулась, оставляя прядь волос в огромном кулачище и заехала ей локтем в нос. Девица охнула, на секунду выпустила меня. Но всего на секунду… и тут же издав вой снова бросилась в атаку.
И что я должна была делать?
Защищаться!
Жаром окатило тело, пульсом ударило в виски. Я уперлась спиной к стеклу окна и выдохнула, обдавая нападающую волной очарования, и тут же вдохнула обратно втягивая в себя её силу. Девица застыла с яростным выражением. Всего секунды две непонимающе смотрела на меня а потом растерянно улыбнулась. Угрожающий кулак замер в полуметре от моего перепуганного лица. Лиловые нити потянулись от девицы ко мне. Глаза мои полыхнули алым, а её затянулись в блаженной истоме. И тут меня обожгло. Амулет на шее начал затягиваться, стал невыносимо горячим, обжигающим кожу, у меня дыхание перекрылось, в глазах потемнело. Попыталась сорвать его, но он продолжал стягиваться вокруг моей шеи плотным кольцом. Я видела, как стряхивает с себя очарование девица, и в зрачках остервенелые огни загораются.
– Так значит! Магией?! Меня! – прорычала она.
«Так», хотела сказать я, но не в состоянии дышать, рухнула на пол. И уже отключаюсь, увидела, как из стены выныривает мой дух-хранитель с, на глазах, вытягивающейся от увиденного мордой.
Что ж, вполне вовремя.
***
В комнате слышались приглушенные голоса. Я открыла глаза. Лежала я на кровати. Жутко болела голова, в носу собралась кровь и её привкус стоял во рту. В затылок словно ножи воткнули. От боли скулы сводило. Я с трудом перевела заплывший взгляд в сторону говоривших.
Зеленая девица сидела за столом закинув ногу на ногу, покачивая носком сапога. Придерживала платочек у лица. Напротив, сидел Баз. Ковырялся в круглом ухе, тоскливо поглядывая на стену.
– Разжалуют… – сетовал, уныло уставившись в темное окно.
– Не разжалуют! У них хранителей не хватает. А после последнего моего так и подавно никто идти в хранители не хочет, – хлопнула по столу ладонями девица и в мою сторону кивнула. – Посмотри-ка, наша никак в себя приходит!
Баз оживился, даже в глазах что-то сочувственное появилось. Надо же, я думала, совсем ему не нравлюсь. Хранитель подскочил ко мне и хвостом по полу застучал.
Поднялась и неспешно подошла к кровати девица. Присела, озадаченно всматриваясь в меня красными глазищами.
– Хорошо приложила, – прицыкнула языком. – Ты извини… Я думала снова какая-нибудь неупокоенная забрела. Здесь бывает, – невозмутимо похлопала меня по плечу. Я ойкнула, хлопок отдался в голову и там застучало. – Но и ты не промах, – она платок от лица убрала, хмыкнула распухшим носом. Тот занимал пол лица и был скривлен влево. Я не могла не улыбнуться. Представляю, как я выгляжу. Осторожно прикоснулась ко лбу, шишка будь здоров.
– Меня, кстати, Тара Вьятт зовут, – представилась девица.
Я, поморщившись от боли, села.
– Найли Сторм, – проговорила напряженно.
Дух пристроился у Вьятт за спиной и выглядывал из-за плеча. Черные глазенки хлопали незамутнённым взглядом. На рыжей морде написано было: А я чего? Я в бабские разборки, ни-ни!
– Значит, ты тоже на боевика? – продолжила хрипловатым голосом Тара.
Значит? Ага, вот о ком говорил Зак. Что ж, спасибо, друг. Мог и предупредить.
– Жить будем вместе. Нас, боевиков-девчонок с первого курса, ты да я. Если чего, ко мне беги, я им всем… – она сжала крупную зеленую ладонь в кулак и погрозила в воздухе. Глаза сверкнули внутренней ярость. Нечистые! Да она ходячий комок нервов! Причем вполне такой внушительный комок. Тара носом шмыгнула и тут же поморщилась, приложила к нему платок. И покосилась на духа:
– Ты хоть бы лед принес!
Дух оскалил пасть, посмотрел на меня всю «красивую» головой покачал и скользнул в стену.
– Наставнички! – пробасила в след ему Тара, запрокинула голову вытирая просачивающуюся из носа кровь. – Мне тут тоже одного приставляли… Так он сутки рядом висел… – довольная улыбка расплылась по лицу. – А теперь ищи свищи его…
Из стены вернулся Баз, с полотенцем через плечо, и чашкой со льдом в лапах. Протянул Вьятт. Смотрел он на неё при этом очень неприязненно, то ли услышал последнюю реплику, то ли того духа знал. Тара положила кусочек льда на переносицу и облегченно выдохнула. Мне судя по всему уже лед не поможет.
– Помыться бы, – язык едва шевелился.
Вьятт кивнула и даже с кровати встать мне помогла.
Я уже входила в душевую, когда она прикрикнула.
– Ты не обижайся, всяко бывает… – я оглянулась. Вид у ней и правда извиняющийся был. Я, боясь лишний раз головой кивнуть, рукой махнула.
Стоя у зеркала, понимала, отчего Тара решила вдруг извиниться. Знала, что я увижу в отражении. Честно, такой вид мало кому мог понравиться. Шишка иссини-фиолетовая выпирала посреди лба. Переливаясь уходила темным разводом на переносицу делая мой нос ничуть не меньше, чем у новообретенной подруги, и опускалась под глаза удручающими синяками. Щеку раздуло, так, что казалось будто у меня лицо несимметричное и левая часть губы вниз сползает.
Вот тебе и встреча! Теперь понятны любопытно-сочувствующие взгляды соседок.
Приподняла голову и посмотрела на шею, туда где находился злосчастный амулет. На этом месте виднелся ожог, широкий, покрывшийся пузырями.
Я вздохнула. Залезла в ванну. Повернула кран. Из душа прыснули струи теплой воды. Я прикрыла глаза. Капли стекали по опухшему лицу, пощипывало ожог. Но все-таки мне становилось хоть немного, но легче, и шум в голове утихал.
После, неторопливо вытерлась нежным махровым полотенцем, и укуталась в теплый белоснежный халат. Медленно расчесала мокрые волосы.
– Ты еще долго? – заботливо поинтересовалась из-за двери Тара.
– Иду, – тихо ответила я и вышла.
Вьятт стояла у стола, разливая чай из маленького чайничка, рядом стояла вазочка с печеньем и бутербродами. База в комнате не было.
– Нормальной еды с ужина не осталось, но кое-чего я наскребла в столовой, пока ты мылась, – начала Тара, пока я стояла у раскрытого шкафа, смотря на висевшие в нем платья. – Ты на занятия лучше в брюках ходи, – сказала она заметив мою задумчивость.
Я покосилась на неё с вызовом. Еще чего! Может для неё такой вид и норма, а у нас в поселке не принято было, чтобы девушки как мужики, в брюках ходили.
Она усмехнулась, смотря на мой недовольный вид и села у стола, взяла кружку, громко хлюпнула чаем, морщась опухшим носом.
Платье я выбрала темно-зеленое с глухим воротом, скрывая под ним ожог на шее.
Чай мы пили медленно, размеренно прихлебывая из фарфоровых кружек. Разговор не клеился. Тара изучающе посматривала на меня красными глазами. Я на неё с немым любопытством.
– Да, ладно, – не выдержала она первая. – Спрашивай. Я же вижу на языке вертится… Только, чур, условие. Говорим о том, один раз, – сузила глаза в пронизывающем взгляде. Я взяла в руки печенье, покрутила в руках, и откусив спросила:
– Что у тебя за проклятие?
Тара отставила кружку. По-мужицки откинулась на спинку стула, тот скрипнул под её весом, а она закинула ногу на ногу.
– Дед мой, семью троллей убил, всех подчистую. Вырезал вместе с детьми, – глаза её при этом заполыхали огнем, а на лице глубокая ненависть выразилась. Мне вдруг подумалось, дай волю, она бы сама своего деда собственными руками удушила. – Дикие, говорит, были. А троллиха, магичкой оказалась, ну и прокляла перед смертью. Навещала: «Аукнется тебе деяние!». Время прошло, дед про магичку забыл. Семьей обзавелся, дети пошли. Все как один – ладные, хорошенькие. Разве ж, когда все хорошо о плохом думается. О проклятии вспомнил, когда внуки народились. Все нормальные, и только я… Полу-леди, полу-тролль. Младшая, у младшего сына. Соседи коситься начали. Вот меня с пелёнок в приют и определили, – она горько усмехнулась. – Навещать приходили раз в неделю, а как постарше стала, так и вообще пропали. Стыдно такую дочь иметь. Матушка-настоятельница мне перед уходом бумагу дала, а там отказная. Так и осталась без рода и племени. Ненавижу! – кулак опустился на стол. Жалобно звякнули о блюдца кружки расплескивая чай. – Вышла из приюта, а идти некуда. Хорошо настоятельница рассказала мне о институте проклятых. Я тогда решила – закончу его, контролировать себя научусь и в наемники пойду. Им сейчас платят хорошо. Богатой стану и к родственничкам заявлюсь. Пусть увидят и… – глаза заблестели влагой. Но она быстро вытерла их ладонью, носом шмыгнула и громко выдохнула. – Вот так. А ты как сюда?
Чай остыл пока Тара историю свою рассказывала. У меня, честно сказать, и аппетит пропал. Я смотрела на зеленокожую девушку и думала, не такое уж у меня плохое детство было. Пусть и тетка воспитывала, а родная. И дом был и сестра, которая любила. И роднее её никого у меня не было. Вдвоем росли, в одну школу ходили, уроки она мне делать помогала, кусок посладче подсовывала. Мне стало разом тоскливо. Как там Хилда?
– А ты? Какое у тебя проклятие? – переспросила Тара и потянулась за кружкой, посмотрела, густая жижа плескалась на дне. Девушка плеснула себе кипятка и громко захрустела печенькой.
Я вздохнула, сгоняя невеселые мысли.
– Родителей не видела. Тетка воспитала. А проклятие… Я не знаю, как и от кого мне досталось, – помолчала изучающе смотря в стол. – Я суккуб.
Тара даже пить перестала, на меня удивленно посмотрела и присвистнула.
– Надо же! А я думала, что суккубы – это мифология…. Ну, там, демоны преисподней… А тут…
Демоны? Вот уж, спасибо, за сравнение. Хотя… А что я знаю о суккубах? Ничего.
– Не знаю, – пробормотала невнятно. – Я вообще о том, кто я, только сегодня узнала. Может и демоны, иначе не стало бы это проклятием.
Тара одним глотком допила чай, поднялась.
– Все нормально будет! Ты главное верь в хорошее, – странно это было слышать от нервной воинствующей леди-тролля. А она подошла и похлопала меня по спине, отчего у меня снова в голове застучало. Девушка поморщилась, осторожно потерла подбитый нос.
– Хрупкая такая. И как на боевого будешь учиться?.. А магистр Дейн Треш еще тот зверь, – зевнула и направилась расправлять кровать.
А я еще посидела, чай допила, печенку через силу съела. Тоскливо… И как же хотелось домой, к Хилде. Чтобы она как в детстве по волосам гладила и шептала успокоительно:
– Тш-ш, малыш мой, спи-поспи, крепко глазоньки сомкни. Беды все уйдут с утра, с тобой старшая сестра…
Как же мне не хватает тебя, Хилда!
В койке я ворочалась, сон не шел. Зато Тара дрыхла без задних ног, и храп такой стоял, будто мужик рядом. Я не выдержала, встала, подошла осторожно повернула её на бок, девушка посопела и смолкла. Я прошла к окну, распахнула занавеску. Луна раскинула мертвенно-бледный свет по аллее освещаемой желтыми фонарями. Покачивались темные тени деревьев на стенах института. Ночь делала их из серых черными. Слепые окна смотрели на фонтан внизу. Хотя, в одном окне все же свет горел. И я догадывалась чье это окно. Несколько минут я стояла завороженно смотря на тусклый мерцающий огонек за стеклом. И мне даже почудилась тень ректора Кейна, ходящая по кабинету.
– Не спиться, студентка?
Жуткий, словно из преисподней, тянущий слова голос. У меня сердце к горлу подскочило. Я успела зажать рот руками и не завопить.
– Кто здесь?
– Ясно кто – хранитель, – Баз выполз из-под кровати. Усмехнулся во всю зверскую морду.
– Привыкай, мне с тобой долго в паре быть.
Я судорожно выдохнула.
– Не будешь выскакивать из-под кроватей по ночам, может и привыкну.
Он глухо засмеялся.
Я отвернулась от неприятной образины, снова вернув взгляд к единственному освещенному окну института, но там уже не маячил силуэт ректора. Зато под фонарем на аллее я заметила одинокую тень, сидящую на скамейке в скрывающем фигуру плаще с накинутым на голову капюшоном. Она поднялась, как только появился выходящий из института силуэт. И его я узнала. По уверенной походке, гордой осанке и рассыпанным по плечам черным волосам. Ректор Риган!
Тень скользнула к нему. Остановилась. Достала конверт из-под плаща. Лорд Кейн отвесил вежливый поклон, быстро сунул тот в карман. Женщина, а я не сомневалась, что тень принадлежала женщине, слишком мягки и деликатны были жесты, плавны шаги, оступилась. Капюшон спал рассыпав золотистые кудри по темному плащу. Ректор поймал её за талию, низко склонился над лицом дамы. И столько было в этом жесте личного и интимного… У меня дыхание замерло, щеки зарделись. Я точно знала, что нужно отвести взгляд. Но не могла. Пальцы вцепились в подоконник, и я смотрела. А ректор вдруг поднял голову и посмотрел прямо на меня. Я испуганно отпрянула. Быстро задвинула занавеску. Сердце быстро забилось от страха и стыда. Лицо горело. Я минуту стояла тяжело дыша.
Но все-таки любопытство мое всё!
Превозмогая неудобство, я осторожно, на чуть-чуть, заглянула за занавеску. Ректора с дамой уже не было.
– Ты чего шаришся? – сонно пробубнила Тара. – Спи давай! Завтра с утра тренировка, не встанешь… – и перевернувшись на другой бок захрапела. Я прошла и села на кровать. Тускло светил магический ночник, трепетали под его стеклом мелкие огоньки. А у меня сердце не переставало отстукивать безумный ритм.
– И то правда, – зевая прошелестел голос под кроватью, из-под неё высунулась рыжая морда База. Против моей воли он положил мне лапу на голову. – Спать нужно, – я хотела возмутиться, но глаза закрылись сами собой под монотонные слова, нашептываемые на незнакомом языке.
***
Горн прозвучал оглушительно громко. Я с испугу подскочила, хлопнулась с кровати запутавшись в одеяле, больно ударилась коленями о пол. Тара уже скидывала пижаму. На ходу затягивая волосы в хвост, скрылась в ванной. Я поднялась, потерла колени, распахнула занавески, солнце едва-едва сонно выползало из-за горизонта. Такая рань! Я даже в поселке с первыми лучами не вставала.
Тара выскочила, вытирая на бегу хорошо сложенное тело полотенцем, начала торопливо натягивать штаны.
– Чего застыла? Мыться бегом! Треш со света сживет, если на треню опоздаем.
Я сонно побрела в ванну. Сполоснула лицо, почистила зубы, в очередной раз порадовалась собственному отражению и вышла.
– Быстрее! – торопила Тара меня натягивающую платье. – Да что ты возишься? Ты что, в платье? И в туфлях? С ума сошла? – она выудила из шкафа черные брюки и высокие сапоги, кинула мне.
Я настырно поджала губы и застегнув платье глянула в зеркало. Черное с таким же глухим воротом, что и у зеленого. Волосы в ракушку собрала, под закатывание глаз Тары. «Даже если тебе совсем плохо, выглядеть ты должна на миллион!» – так мне всегда говорила Хилда.
И я с ней была согласна. Мне совсем не по нутру ходить в штанах и рубахах. Я же видела других девушек в общежитии, все в платьях… ну, кроме, Тары.
– Мы не просто студенты! – постучала та себе по виску, доставая из-за шкафа внушительный меч. – Мы боевики! Какие к нечистым платья?!
А я в зеркало смотрела, и уже не слушала Вьятт. Я на лицо свое любовалась представляя, как в таком виде сейчас перед сокурсниками появлюсь. «Выглядеть хорошо», в моем случае не применимо. Шишка расплылась на большую часть лба и нависала над бровями, глубокие темные тени под глазами. Покосилась на Тару, у той нос стал огромным и круглым, с синевой. На зеленом лице смотрелось очень удручающе. Представляю лица, впервые увидевших нас одногрупников. Сочувствуя нам обоим, вздохнула, закусила губу и направилась вслед за Вьятт из комнаты.
На тренировку мы все же опоздали и когда вбежали на стадион, там уже выстроились в шеренгу десяток ребят. Перед ними, стоял, перекликивая пофамильно, магистр Треш. К нам опоздавшим, он находился спиной, так что я видела только подтянутую фигуру в черном тренировочном костюме и белый хвост волос стянутых на затылке.
У боевиков физиономии разом вытянулись стоило нам появиться.
– Доброе утро! – сдавленным голосом разом выдохнули мы с Тарой в спину лорда Дейна.
– Опоздавшие! – раздраженно рыкнул, оборачиваясь к нам, мужчина. Лицо у него было смуглое, а выражение на нем волевое. Правда оно сменилось на полностью ошарашенное, а следом исказилось на глубоко презрительное. Он губы поджал и прошипел:
– Быстро, обе к ректору!
Мы испуганно переглянулись.
– Может вокруг института, два круга?.. – осторожно поинтересовалась Тара.
У ректора глаза сузились.
– Я сказал к ректору, обе! – от его крика мы одновременно развернулись и рванули к центральной арке.
– Стоять! – рявкнул нам в спину тренер. Мы встали как вкопанные. Он обошел нас, поморщился смотря в лица. – Не хватало, чтобы вы еще всему институту свои ясные лики являли, – взмахнул рукой, выстраивая портал посреди стадиона. – Шагом марш!
Мы пулей влетели в черную пелену.
