Текст книги "Вечность в твоих глазах (СИ)"
Автор книги: Нати Верн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)
У эниорфов при всей их терпимости к другим расам, выжить тоже оказалось сложно, и опять практически светлые волосы и голубые глаза привели меня на костёр.
Самая лучшая жизнь сложилась у снежных волков. Там я была счастлива, пока стая гончих не вырезала весь клан. Не пожалели ни женщин, ни детей.
Когда я здесь сложила крылья, ты не смог меня найти на Грани, потому что мою душу перехватила Лунная драконница. Только удержать не смогла. И, так же как ты, искала. Только тебе я нужна была и телом и душой. А Лунной надо было родить ребёнка и вселить душу, и душа должна была быть от светлой драконницы. А их, как ты понимаешь, практически не было. Упустив душу Лиссы, бросилась на поиски, нашла её в снежной волчице, не зная, про дамианов и эниорфов, ты ей преграждал поиски.
Теперь во мне две драконницы, эниформ, дамиан и не законченная человеческая жизнь. Какая сущность окажется сильнее, и сможет человек выпустить хоть одну?..
Зато я теперь понимаю почему мама не смогла жить без отца. Он был её единственным. А у людей этого нет. Есть просто любовь и верность. Но и они величайшая редкость на Земле. Такие люди поистине счастливы. Маме не повезло.
Кристиан слушал не перебивая. Он предполагал что то подобное. Теперь всё встало на свои места.
Я смотрела на него и ждала. Он повернулся, заглянул своими янтарными глазами в душу. Обнял, крепко прижав к себе.
– Я люблю тебя, Лисса. Даже если бы вытащил тебя волчонком с рожками. Всё равно люблю.
Я рассмеялась.
– Волчонок бегал бы за тобой как хвостик, бодал рожками и требовал молока и мяяяса!
Кровожадно протянула я, и цапнула Кристиана за ухо.
Теперь уже хохотали мы вместе.
КРИСТИАН
Лисса начала оживать. Почти вернулось её озорство, всё чаще стала улыбаться. Я любил её улыбку.
А уж когда налетавшись и скатившись по моему крылу она обвинила меня в том, что я фальшиво пою, и медведь танцевал на моих ушах краковяк, я хохотал как ненормальный.
Пересказ слов Виеры не порадовал, но я каким то седьмым чувством знал, ещё до слов Виеры, что это так. Осталось ждать. То, что Лисса услышала мыслеречь и сама смогла сказать, для меня стало величайшим подарком. Теперь я смогу общаться с ней в полёте, что упрощает взаимодействие драконов в истинном облике. Да и могу поговорить с ней даже на расстоянии. Мы так мало времени проводим вместе.
Лунная, странно, о них так давно не слышали. Снова вспомнил сказки Виеры, в том числе и про Лунных. Они прочно связаны с Эной. Силы и магия у них идёт с её лучами. Ночью Лунные становятся настолько сильными, что не каждый дракон, даже сильнейшие Чёрные, не свяжутся с изящной Лунной драконницей. А клан снежных волков действительно был уничтожен гончими около ста лет назад. Но, насколько помню, белые волки нашли выводок крошечных снежных волчат. А потом и огненные лисы вытащили из под мёртвой волчицы двоих. За сто лет, конечно, клан не возродить, но лет через пятьсот снежные опять появятся. Это был сильный клан, голубоглазые волчицы с со снежными волосами, тонкие, как тростинки. Нежные, добрые. И огромные мощные волки. Гончие взяли их врасплох.
Задумался. Дед просил не опаздывать на торжественный ужин.
В зал зашёл вместе с друзьями. В этот раз Ларин был с семьёй. И не только он, все приглашенные пришли семьями. Во главе стола старейшины, справа Серебристые, слева наше крыло. Коротко поклонившись и поприветствовав гостей, расселись. Половину тала сидели скованно, но постепенно начали общаться, потёк неспешный разговор. Да, трудно найти общий язык с теми, с кем прекратили всякие отношения более четырех сотен лет назад.
«Из за меня?»
Раздался тихий и печальный голосок в голове.
«Не печалься, Лисса, все допустили ошибку. Я самонадеянно решил, что всё смогу сам. А надо было действовать через совет старейшин, а твой отец просто не поверил в истинность пары. Они появлялись всё реже и реже. Пары создавались внутри кланов, а единственная могла находиться в другом. Никто об этом не задумывался и прекрасно жили в любви и уважении. Бывало и в одном клане появлялись истинные. А в нашем возрасте… он подумал, что мы придумали себе сказку.»
«Ага, Ромео и Джульетта».
«Кто?»
«Потом расскажу».
Она хихикнула и замолчала.
Я разглядывал присутствующих. Давно не собиралось всё правящее крыло, да ещё и семьями. У Ларина уже взрослые дети, даже уже не дети, а полноценные драконы, сын наравне со всеми делает облёты. Дочери красавицы, старшая Рояна сидела напротив меня, интересно, от кого она так глазки отводит и краснеет как горная оцветица? Проследил ее взгляд. Серебристый, старший сын. Надо же. Хохотнул про себя, что Драгон Тар-Ис, все дороги покрыты бронзой?
Тэссин, сын Ларина хмуро ковырял что то в тарелке, интересный парень, сам по себе, ответственный, немногословный, немного угрюмый, обожающий мать, сестёр. Никогда не видел его в мужских компаниях с вином и песнями. Единственный дракон которому он доверял– Корд, наш с Ларином лучший друг.
Корд сидел рядом с Алеттой и коршуном оглядывал зал, пресекая любые взгляды на девочку. Я усмехнулся, для себя растит красавицу, и драться за неё будет на смерть. Но та, видимо, и не против, вьёт из него не верёвки, а канаты.
Ледгар, покалеченный в войне, мудрый, сильный, властный, старейшины никак не могут уговорить его войти в совет. Но от погибшей жены на руках осталась дочь красавица, и пока она не найдёт суженого, Ледгар останется рядом с ней. Не по её ли душу трётся на границе чёрный. Девчонка необыкновенной красоты, её бабка была золотой.
Лучший друг деда, младший старейшина Драгон тар Эвандор, тот ещё лис, как и его сестра Виера. Знает всё и обо всех, наследственное у них что ли. Встретился с ним взглядом и понял, он как и я сейчас, рассматривал всех.
Ужин ещё не закончился, когда старейшины встали и пригласили Тар-Иса Ноэрдана в зал советов, дед кивнул мне головой, приглашая присоединиться, встала и Виера.
Правое и левое крыло Серебристых остались у входа, а мы прошли в зал.
Виера тут же забралась в любимое кресло.
– Кристиан, Драгон Тар-Ис Ноэрдан просит забрать Лиссу.
Во мне поднялось бешенство. Дракон зарычал.
– Успокойся, – дед опустил мне руку на плечо. – Девочке действительно надо побывать дома. Ей нужно понять кто она, чего в ней больше.
– Если Лисса согласна, я дам разрешение на брак, и сам поведу ее к алтарю. Слово чести.
Тар-Ис склонил голову. Я оглянулся на Виеру, старая злыдня делала вид, что спала. Меня загнали в угол. Но умом я понимал, я не имею права держать Лиссу. Это и её жизнь, в которой она хочет разобраться, и хоть что то понять.
Кивнул и вышел из зала.
Бешенный дракон всю ночь рёвом пугал предгорье, угомонился только с восходом Цергона.
ЛИССА
Сними дождинку со щеки,
Мне б не молчать,
Но я не в силах,
По росам нежным на лугу,
Бежать в объятья
Рук любимых,
По звёздам,
Вспыхнувшим в глазах,
Гадать в какую ласку гибнуть..
Дыханьем нежным, на губах,
Признаньем стать,
Навек застынуть..
Я не ушла,
Я в облаках,
Раскинув крылья.
Мир тревожу,
Что так нельзя любить,
Но можно.
Меня забирают «домой», Виера обнимая, сказала,
– Так надо, девочка.
Я и сама знаю, что это необходимо.
Я увидела горечь в глазах отца, буду пока так его называть, он этого ждёт, когда узнал, что крыльев у его любимой дочери нет и скорее всего не будет. Положив крыло, подождал пока я устроюсь. И бережно, взмыл в небо. И опять я с восторгом подставляла ветру лицо, руки. Душа пела. Я почувствовала как одобрительно улыбается и подбадривает дракон отца. Не ожидала, что лететь совсем недолго. И вот я уже скатываюсь с серебристого крыла. Дворец или замок, больше похоже на замок. Зубчатые башенки окружали невысокое вытянутое, как сжатое с одного края кольцо, строение. И всё та же зелень везде. Большой фонтан слева от входа, создавал приятную свежесть. Отец обнял меня и повел в дом. В замке неброская роскошь, единственное отличие-в коридорах висели картины. Но не предков. На одной величественные горы, тут цветущая долина, здесь небо в облаках и парящие драконы. Завороженно разглядывала. Таких, мастерски исполненных картин, не видела давно. Последний раз, когда ездили с мамой в Питер, и совершенно случайно мама встретила знакомую, которая провела нас в Эрмитаж. Я вышла оттуда ошеломлённая. Вот и теперь я смотрю на картины очень талантливого, да что там, гениального художника.
Тар-Ис заметив мой интерес спросил:
– Нравится?
– Не то слово, это бесподобно. На земле за такие картины все музеи передерутся.
– Познакомить с художником?
Я оторопела и с горячностью выпалила:
– Да! Да-да!!!
– Ждана, – отец поманил младшую сестру. – Прошу.
Я в онемении хлопала глазами. Она смутилась.
– Я подарю тебе любую, хочешь?
– Ты ещё спрашиваешь, меня уже от жадности трясёт, как хочется утащить хоть одну.
Ждана рассмеялась.
После этого все успокоились, ушла скованность.
Почти до заката я проговорила с мамой, её голос, немного внешность дали мне обманчивое ощущение, что рядом сидит моя земная мамочка. Я понимала, что зря себя обманываю, но мне так хотелось. Только моя мама столько не плакала. Хотя о чём я, она меня и не хоронила.
А с утра меня завалила вопросами Вериса. Мелкая была такая любопытная, хитрюга и проныра. Но в основном вопросы крутились вокруг одного бронзового дракона, я так поняла кого то из сыновей Ларина. Или у него он один? Не помню. Но тут я ей помочь не могла. Не так много времени я провела у Бронзовых, и всех не знала, единственно, что я прилетела не одна, со мной совет старейшин отправил дочь Ларина Раяну, в качестве моральной женской поддержки, и двух драконов из крыла стражей.
Поэтому я с чистой совестью отослала Верису к сестре интересующего её объекта.
Солнце уже склонялось к закату, и рядом висела, пока ещё бледная луна.
Никак не привыкну называть их Цергон и Эна. Но красиво. Они и, правда, не похожи на те, что на Земле. Цергон был огромным, золотисто красным с поочерёдно вспыхивающими ободками всех цветов, даже чёрного, но не палящим, а Эна вытянутым рогаликом от которого тянулись лучи, причем они всегда были в движении. Да и сама она вертелась как хотела, только раз в двадцать дней она становилась круглой, яркой, переливаясь белым, голубым, золотым и серебристым светом.
Облака меня поражали, плавая в небе то кусками ваты, то дворцами или рыбами. Так и хотелось схватить и пощупать.
Подошла к окну, природа, нетронутая варварской рукой цивилизации, всё дышало первозданной красотой. Горы в снежных шапках, казалось вот вот поклонятся как стажи вечности, пропуская в долину, чистых помыслами и душой, обитателей этих мест. Реки, в которых видно дно с мельчайшими песчинками. Долины с такой яркой зеленью, что не верилось. Летали бабочки, стрекозы, маленькие птахи, невиданных окрасов. Этот мир был удивительным, чистым. Воздух наполнял лёгкие, хотелось дышать полной грудью.
В небе парили два дракона, а это уже интересно. Бронза и Серебро. Их крылья соприкасались, словно они танцевали им одним ве́домый танец. Серебряный вёл Бронзовую драконницу к облакам, а она изгибая шею склонялась головой к его крылу. Я завороженно смотрела на этот вальс нежности и не могла оторваться. На моих глазах рождалось великое чудо-Любовь.
Раяна. Я поняла, что это она. Старшая и любимая дочь Ларина.
А кто Серебряный? Лишь бы не получилось как со мной, сердце сжалось. Но подумав поняла, не получится, все уже выучили этот урок. Главное, чтоб не забыли.
В обеденный зал спускалась вместе с Верисой, она постоянно смешила, рассказывая истории из детства, шалости. И то как её всегда покрывал Кирсен, старший брат. Но и не забывал сам же потом и отшлёпать.
В зале уже все собрались. Я села рядом с мамой. Ужин тут проходил не как в клане Бронзовых. Здесь было весело, кто то кого то подначивал, шутили, смеялись. Ухаживали друг за другом, передавая по цепочке то приправы, то хлебные лепешки. Я заразилась этой атмосферой, тоже смеялась и шутила. И, вдруг увидела, что Раяна практически не ест и молчит. Проводила её взгляд, напротив сидел Кирсен, он не сводил глаз с Рояны. Они разговаривали. Мысленно, не обращая внимания на веселящихся, не слыша никого. И не видя никого кроме друг друга. Посмотрела на Тар-Иса, и поняла, что он видел. И не только сейчас. Он видел их танец. Я поймала его взгляд, он улыбнулся одобряюще. Я успокоилась. Отец ошибок не повторит.
Уже позже, перед сном зашла к Рояне.
– Ты как?
Она пожала плечами, подняла на меня огромные глазищи, полные слёз и тихо сказала:
– Мне без него не жить.
Я села рядом и обняла её.
Утро началось весело. Даже через чур. На мою постель прыгнула Вериса.
– Вставай, подъём.
Эта нечто с чем то и моторчиком в одном месте тормошило, трясло, натягивало на меня одежду, одновременно пытаясь выдрать расчёской волосы.
– Всё, всё, встала, иду, отдай расческу. Ну и куда мы так спешим?
Вериса, вдруг, перестала торопиться, медузой распласталась на моей постели и блаженно прошептала.
– Мы летим в предгорье, к белым волкам.
Открыла, один из прищуренных, глаз,
– Я никогда там не была!
Она взвизгнула, подскочила и снова начала меня теребить.
Вот юла. Интересно, где у неё выключатель?
Спустились вниз, отец и мама уже ждали нас за завтраком.
Тар-Ис укоризненно посмотрел на Верису.
– Опять подслушивала?
Девчонка ничуть не смущаясь, поковыряла носком туфли ковёр. В хитрющие глаза не проникла даже капелька раскаяния.
– А, если бы дослушала, – продолжил отец – То услышала, что летим я, Лисса, Кирсен, два бронзовых стража и два Серебристых. Всё.
Вериса вытаращила глаза, которые начали наполняться слезами. И капризно изогнула губы.
– Ну, папа…
– Нет.
Как отрезал отец. И Вериса пошла к столу. Отцовское «нет», в семьях драконов не обсуждалось. И спорить не было смысла.
Да и я понимала, лететь к волкам, взяв с собой взбалмошную девчонку, испортить то, за чем мы туда собрались.
ПРЕДГОРЬЕ ДРАКОНОВЫХ ГОР
Клан Белых волков
Нас встречали. На равнине стояли трое мужчин, от них просто веяло звериной силой, резкие черты лица, не портили, а добавляли харизмы. Рядом стояли две молодые женщины, за одну цеплялась малышка лет семи, с серебристыми, как снег, волосами. У другой на руках была крошечная девочка с огненно– рыжим пушком на головке.
Мужчины обменялись крепкими рукопожатием, женщинам поклонились.
– Зиград, вождь клана белых волков.
Представился самый крупный из мужчин.
– Мои сыновья, Вардан и Парис, моя жена Лилиана и дочь Ласка, он нежно посмотрел на жену с рыжим ребёнком. – Жена Вардана Нивера и дочка Снежа.
Я присмотрелась к Нивере, её волосы были не белые, а именно снежное серебро. Они блестели на солнце как первый выпавший снег.
Мы встретились глазами и словно взорвалось что то в голове. Я покачнулась, отец бросился ко мне. А перед глазами мелькали кадры из той жизни.
Крики и кровь, гончие рвут всех, кто оказывается на пути. Они пришли ранним утром, когда мужчины ещё не вернулись с охоты. Мама сует мне в руки брата и сестру, они крохи, только недавно родились. И я бегу с ними, спотыкаясь, падаю, закрываю их своим телом и на моей шее сжимаются челюсти гончей.
Силы покидают меня, если бы не отец, свалилась прямо на землю. Моя сестра. Моя маленькая спасённая, от гончих, чудом выжившая снежная волчица.
Рассказывая потом всё что промелькнуло перед глазами, я прижимала к себе, трясущимися руками, Ниверу, и пыталась улыбнуться. Слабо получалось.
Оказалось, что брат женился тоже на снежной, из тех волчат, что нашли первыми, но так как мою сестру и его нашли огненные лисы, то он был в клане лис, и жену забрал туда.
А Зиград смеясь рассказал, как на свадьбе приёмышей увидел Лилиану. Овдовев много лет назад, даже не думал, что снова встретит любовь в образе юной огненной лисички.
Погостив немного у волков, засобирались домой. На этот раз я забыла про восторг полёта, в моей голове никак не могло уложиться это воспоминание. До сих пор не могу поверить в перерождение. Но слова Виеры начала понимать. Нужно вспомнить и понять кто я. Тогда я стану той, кто я есть. Надеюсь к эниорфам и диамантам мы не полетим. Что то не хочется. Но то, что я не волчица, стало ясно после общения с другими снежными волками. Их было пятеро. Пять оставшихся без родителей почти слепых волчат. Белые достойно вырастили сирот. Они встретили меня как родную, три парня и две девушки. Что то отозвалось в каждом из нас, Мадьна сказала, что чует волчицу, а она была сильной видящей, но самого зверя во мне нет. Вроде и выдохнула, но и стало страшно, нет ли во мне от тех, кто меня убивал и сжигал. Стало зябко от этих мыслей.
КРИСТИАН
Я не находил себе места, то выскакивал на балкон, расправляя крылья, и снова сворачивая, услышав грозный окрик Виеры. То бросался патрулировать горы.
Виера выговаривала каждый раз как несмышлёнышу.
– Пойми Кристиан. Ты ей только мешаешь, она оглядывается на тебя и ты тут же оборачиваешь её в кокон заботы. А ей нужно обнажить чувства, открыть душу, как бы это не было больно. Дай Лиссе найти себя. Понять кто она. Могу сказать, что у волков они были. Её признали, учуяли сущность, но зверя в ней не оказалось. К дамианам и эниорфам, естественно вы не пойдёте. Но за ледниками есть небольшое поселение, там живут те, кто смог сбежать с родины.
Не только дамианы и эниорфы, там ютится много изгоев, в чьих местах льётся кровь, те кто смог спастись сам или успели отправить семьи и детей за временной барьер.
Если Лисса согласится, я открою вам путь. Но это позже, а пока успокойся, у неё всё хорошо.
На восходе Эны в мою уставшую, разгоряченную голову влез голос Лиссы.
– Спишь?
Я подскочил.
– Нет. Как ты? Никто не обидел?
Лисса рассмеялась.
– Если бы обидели, отец уже на мелкие кусочки порвал и утилизировал.
Шутит, значит всё действительно хорошо. Аж обидно стало. Я тут с ума схожу… опомнился и дал себе мысленный подзатыльник. Лисса расхохоталась.
– Бить некого, до себя добрался?
Я подхватил её смех. Потом она мне в подробностях рассказала про дом Серебристых, про полёт к белым волкам. И под завязку вздохнула и поведала о танце драконов. Нежном и чувственном, как вечность.
– Красиво.
Прошептал я. Вспомнив как когда то так же танцевал с ней. Лисса затихла проглядывал мои воспоминания.
– Лисса, я тебя расстроил?
– Нет, нет… спасибо. Это нереально красиво.
– И чья свадьба там намечается?
Шутливо поинтересовался я.
– Рояна и Кирсен.
– Что??!!!
Лисса тихо засмеялась и отключилась. Ларин будет рвать и метать. Прежде чем сказать ему эту новость, надо заманить его в сухое ущелье, там давно надо выжечь проход от старых деревьев.
ЛИССА
На звёздах горечь не твоя,
Там южный крест, там ты не я.
Там бесконечности виток,
Любви печаль, тоски глоток.
Там ветер в пыльных облаках,
Любил не ту, но ждал в веках.
В забвеньи выпита любовь…
Вернулась в мир, нежданной вновь.
Мы возвращались в ШУ-АРДАН. Я соскучилась по тем, кто первыми протянули мне руку. Да и неловко было называть чужих людей родителями, даже невзирая на то, что меня со страшной силой влекло к ним, особенно к Тар-Ису Ноэрдану. Никак не могла понять это безоговорочное влечение к нему, словно он действительно мой отец. Из за этого даже становилось стыдно перед собой же. Взрослая женщина, а чуть ли не на руки, как ребенок, лезу.
Это потом мне Виера объяснила, что мужчины-драконы не скупятся на ласку дочерям. Балуют и лелеют.
С огромным трудом выцарапали у Кирсена Раяну. Пришлось уговаривать, убеждать, приводить себя в пример. Голова раскалывалась от повторения одного и того же. Их словно клеем моментом склеили. Помог, как ни странно, отец. Докричался до сына, что надо делать свадебные украшения, потом только вместе с отцом и с правым и левым крылом лететь за невестой. Кирсен наконец то очнулся и, огромным сожалением, отпустил девушку.
Так что домой её крылья несли как плохого пловца против течения.
Я бережно держала три упакованные картины. Ждана отдала мне их прямо перед отлётом, велела до дома не смотреть. Любопытство раздирало, чесались руки, но терпела. Да и разве разглядишь что, когда ветер требует поиграть.
Первым, кого я увидела был Кристиан. Он поймал меня, едва успела скатиться с крыла стража. Подозрительно зыркнув глазами на того. Парень быстро исчез с поля зрения.
– Уу, запугиватель молодых драконов, здравствуй.
И легко поцеловала в щёку. Смотрю расстроился.
Эх, дракон ты толстокожий. Если бы ты знал как я хочу прижаться к тебе, запустить руки в волосы и целоваться до одури. Но для меня так непривычна и не понятна эта внезапная, всепоглощающая любовь. Я ещё не вспомнила ту Лиссу, ради которой ты перешагнул смерть. А Алиса во мне никак не может смириться с той, что жила во мне четыреста лет назад.
Он услышал. И уже сам виновато отвёл взгляд.
Виера стояла чуть в стороне, и увидев её обрадовалась. Почему то не пугала она меня, с ней было легко.
Вечером услышав предложение Виеры о посещении изгоев за ледниками, задумалась. Было страшно. Она и не торопила. Отправила спать.
– Надумаешь, скажешь. Не спеши. Я тебя понимаю, страшно узнать. Но и не знать ещё тяжелее.
С этими словами она словно растворилась в темноте длинных коридоров.
В комнате я достала картины и дрожащими руками развернула первую. На меня смотрела снежная волчица, в глазах какая то обречённая решимость. Не жажда мести, а боль. Шерсть не блестела снегом, под лапами пепел, слегка опущенная голова, с горестным оскалом. Она шла оставив позади то, что дорого, но уже не вернётся. Каждый шаг отдавался в сердце свершившейся бедой, и оно кровоточило.
Холод пробежал по спине. Хотелось встать и идти рядом с ней.
Отнесла картину в другую комнату, такое в спальне не вешают на стены.
Вторую разворачивала медленно, и ахнула. В небе, под облаками, кружили в танце два дракона. Бронза и Серебро. Нежность во взглядах, доверие и любовь. Тоска от грядущего расставания и надежда на счастье. Казалось не крылья, а руки переплелись, я слышала как стучат в унисон их большие сердца. Как сливаются их души в одну. Одну на двоих. И солнечные закатные лучи оплетают тела. А Ждана даже не была влюблена, её сердечко ещё не знало этого чувства. Как она смогла так точно передать то, что танцевали эти двое?
Третью картину решила развернуть позже, мне надо было пережить танец. Глупое сравнение, но это как съесть что то очень вкусное, и даже чаем запивать не хочется, чтоб на языке остался этот чудной привкус.
Утром Виера выпросила у меня волчицу, с сожалением отдала, а потом поняла, что всё равно не смогу смотреть на неё спокойно. Сердце так и будет сжиматься. И, что то мне подсказывало, что Виера из за этого и просила картину. Может она и права.
ШУ-АРДАН
Клан Бронзовых драконов
В совете старейшин бушевал Лари́н, мудрые древние с улыбкой смотрели на беснующегося дракона.
– Она ещё маленькая. Какого крахта?!
Драгон Дадмиар, успевший поймать паузу, проговорил:
– Ларин, успокойся, ты хочешь потерять дочь так же как Тар-Ис Ноэрдан? Как потерял её Кристиан, а теперь мы разгребаем последствия. Лисса не понимает кто она. И, ещё не известно, сможем мы так же вернуть твою дочь, и кем мы её вернём. У драконов слишком мало дочерей. В нашем клане их всего десять, у Серебристых три, не считая Лиссы, у Чёрных семь. Красные потеряли почти всех детёнышей во время неразумной битвы. Их и самих то осталось немного. Только Зелёные могут похвастаться дочерями, но они природники, а природа искренне благоволит им. Потеряем дочерей, и через тысячу лет о драконах останется только память, через две-легенды, а через три-забудут. Вымер клан Золотых драконов, слава Богам у Чёрных растёт золотой дракончик, которого нашли в ледниках. Исчезли Лунные, Изумрудные. Чего ты добиваешься Ларин. Твоя малышка выросла, дай ей свободы, не души отцовской любовью, пока не погубил. У тебя растёт ещё одна дочь, ей скоро вставать на крыло. Вот и поддержи её. А старшую люби, но не до сложенных крыльев.
На Ларина словно ледяной воды вылили, задыхаясь он посмотрел на Виеру.
– Она его единственная. Они истинные. Иди, Ларин. Иди.
Лисса думала. То ей казалось, что лететь за ледники плохая идея, но надо. То, пугаясь неизбежного, готова была забиться в угол и оставить всё как есть. Ну что это даст? В ушах стояли слова Виеры, «не знать, ещё страшнее…».
Она позвала Кристиана.
– Я боюсь. Никогда не было так страшно, чем встретиться с теми, кто меня убивал.
– Милая, но не они же тебя убивали, те, за ледниками сами бежали от смерти.
– Я понимаю, но мне жутко.
– Пойдём полетаем?
Лисса быстро собравшись побежала на балкон. Где уже ждал Кристиан.
Виера смотрела как дракон Кристиана взмывает вверх, а на его спине стоит Лисса, волосы стелились по ветру жидким серебром, руки раскинуты в стороны. Казалось, что сейчас она взлетит. В девочке плакала драконница, у которой отобрали крылья.
Виера зашла в дом и свернулась в любимом кресле. Через два тала, быстро поднялась из кресла и зашла к старейшинам.
– На восходе Цергона открывайте окно на ледник, я укажу путь.
И так же быстро вышла.
Лисса и Кристиан сидели на берегу реки. Она решилась. Он обнимал её хрупкие плечи, забирая у неё печаль и переживания.
ГОРЫ ШЕ-ИРТАЛА
За ледниками, в долине изгоев
Сними дождинку со щеки,
Мне б не молчать,
Но я не в силах,
По росам нежным на лугу,
Бежать в объятья
Рук любимых,
По звёздам,
Вспыхнувшим в глазах,
Гадать в какую ласку гибнуть..
Дыханьем нежным, на губах,
Признаньем стать,
Навек застынуть..
Я не ушла,
Я в облаках,
Раскинув крылья.
Мир тревожу,
Что так нельзя любить,
Но можно…
ЛИССА
Мы летим третий день, практически без остановок на отдых. Я чувствую как Кристиан устал. Но внизу лёд. На нём не удержаться. Когда же закончатся эти ледяные остроконечные горы. От этих блестящих скал режет глаза. Небо и то белое, словно тоже ледяное. Подбадриваю Кристиана, то пою, то рассказываю о Земле, даже Ромео с Джульеттой пересказала. А ледники всё тянутся и тянутся. Несколько раз Кристиан заваливался на бок. Тут же выравниваясь с беспокойством проверяя меня. Крылья всё тяжелее. Я чувствую как даётся ему каждый взмах. Каждый вздох измученного тела, это невыносимо. Я тысячу раз пожалела, что ввязалась в эту авантюру, хоть и предназначено это мне, ему то за что? В тот раз, когда он шёл за мной Виера дала ему амулет выносливости. Ни один дракон не может продержаться, без помощи магии, в небе больше одного дня. В этот раз она сказала, что амулетов больше нет, и мы справимся, дорога не сложная
Не сложная. Кристиан держится на пределе своих сил.
Глажу его бронзовую спину, слёзы текут по щекам. Он хрипит. Сердце толчками прыгает под моими руками. Крылья выгибаются и он начинает падать. Нет. Только не это. Ты не можешь погибнуть. Нет!!!
Не оставляй меня!
Из груди вырывается крик, и с ним то, что давно просилось наружу. С болью и стоном, вырывая судорожный вопль. Моя магия. Она обволакивает Кристиана. Он перестает хрипеть и удивлённо поворачивает ко мне голову.
Я почти неслышно шепчу, глядя в его глаза, размазывая по щекам слёзы,
– Я люблю тебя. Люблю… Держись, ради меня, себя, ради нас. Держись.
Он так смотрит на меня, так нежно заглядывает в душу.
В его глазах вечность.
–
Мы буквально зависли в этом коконе из серебристой сетки. Магия. Смотрю на свои руки «где ты была, мерзавка?». Вот теперь я поняла, чего добивалась Виера. Хитрая бестия. Не сложная дорога. Уууубью, когда вернёмся.
– Поспи, Кристиан. Я подержу.
Он благодарно закрывает глаза. Я, наконец то, перестаю дрожать от пережитого и изучаю свою сеть. Тонкая, нити серебра переливаются и вбирая в себя отблески льда под нами, искрятся мистическими всполохами. После того как напряжение отпустило, задумалась. Виера определённо знала, что так будет. Не заметила я в её умных глазах переживания. Какой ещё сюрприз ожидать от моей бестолковой сущности. Этот кокон, наверняка, просто детская игрушка для тех, кто владеет магией. Я вспоминала дворец Бронзовых, замок Серебристых. Этот свет без единого светильника, тепло без огня, чистые без единой пылинки сокровищницы и библиотеки. Вода в ванной, которую для меня согревала то Виера, то ещё кто то, и абсолютно чистые вещи по утрам, которые никто не забирал. Я их убирала в комод, доставая всегда разглаженными, пахнущие свежестью и травами. Но это бытовая магия, как я понимаю. Что ещё могут драконы, или то, в чём отдыхает сейчас Кристиан не драконья магия? Чья сила выплеснулась из меня?
Часа через четыре Кристиан встрепенулся. Попробовал расплавить крылья, кокон кружева не шелохнулся. Тааак, проблема… как теперь убрать эту сеть? Рыбак поймал сам себя.
– Лисса, успокойся, мысленно зацепи одну нить и начинай быстро сматывать её в клубок.
Легко. Надо же.
– Спасибо, Кристиан.
– Тебе спасибо, родная. Теперь ты поспи. Полетели.
И дракон распахнул огромные крылья.
К утру мы перелетели эти чёртовы ледники. На зелёной равнине никого не было. Тихая речка не торопясь делила этот островок, первозданной красоты, пополам, убегая в горы. Кристиан опустился у реки.
– Здесь никого нет.
Я посмотрела на дракона.
– Есть. Посмотри, выше течения возделанные поля. На той стороне огородики с овощами. А в лес, видимо, спешно уведён скот. Нас заметили и спрятались. Этот народ настолько привык жить в страхе, что научились исчезать практически мгновенно.
– И, что делать?
– Либо ждать, либо попробовать договориться.
И, что теперь, орать этим аборигенам «эй, мы пришли с миром»? Я задумалась.
И тут болью пронзило голову. Я начала вспоминать, как тогда у волков. Кристиан успел только подхватить меня, а кадры не моей, но моей, ещё одной неиспользованной жизни, понеслись перед глазами, как страшный фильм. Я бегу по тёмным переулкам, лёгкие выплёвывает сиплый хрип, топот множества ног, разъярённые крики уже настигают, дышит в затылок смерть. И, вдруг, где-то сбоку открывается дверь, меня хватают и затаскивают в темноту, дверь захлопывается. А смерть пробегает мимо. Какая то женщина смачивает мои губы водой. Вглядываюсь в её лицо, эниорфка, вздрагиваю.
– Тихо, девонька, тихо. Тут ты в безопасности.
Зубы стучат о железную кружку с тухлой водой, здесь везде тухлая вода. Все привыкли. В доме несколько эниорфов, двое детей, крохи совсем, седой как лунь старик, три женщины и два мальчика, ещё не юноши, но уже не дети с черными как ночь глазами и светлыми волосами, свалявшимися грязными паклями. Таких убивают сразу. Я со своими голубыми прожила тридцать, и только благодаря родителям, не высовывающих голову в город. Женщина шепчет:
– Мы идём к ледникам, туда многие идут, кому тут не выжить. Правда не все доходят. Но или пробовать и умереть, или ждать, когда найдут и убьют. Идёшь?
Согласно киваю.
Крадёмся и прячемся. Сколько мы так шли, месяц, два? По очереди несём детей, они даже не плачут и не просят еды. Её попросту нет, а они словно понимают. На перевале нас ждали. Сильные, сытые, вооруженные, скалящие зубы, против горстки измученных и уставших изгоев с крохами на руках.
