Текст книги "Вечность в твоих глазах (СИ)"
Автор книги: Нати Верн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)
Моей лучшей подруге Анжелике. Спасибо, что ты у меня есть.
ГДЕ БЫ НЕ БЫЛА. ГДЕ БЫ МЕНЯ НЕ КИДАЛО… Я ВСЕГДА БУДУ О ТЕБЕ ПОМНИТЬ.
Взлетела… Вскинула крыло…И по-привычке оглянулась…А он курлыкнул в небесах…Ей не казалось…Это было…В печальной шее сжалась боль. Из прошлого кивали тени. Открылось времени окно…И звали нежно в пропасть тени…Взметнулась ввысь…И песней жгла…Потоком звёзд глаза слепило…Не здесь душа… Не то крыло… Не в те метели заблудила… Вздох криком… Махом шаг… Простор… Ещё немного и забвенье…Затихло горечи тепло…Устало выдохло везенье… И полетит в другой весне… Другую песню допевая…Века, как бусы навивая…А звёзды те же… Небо то…
Она не знала как её звали. Это был другой мир, неизвестный, незнакомый. Она умерла вчера, я родилась сегодня.
***
– Проснись, прошу, пожалуйста. Мои руки теребили чешуйчатую шкуру. – Слышишь, отзовись!!! Прошу тебя. Кто ты? Где я? Слёзы текли по щекам, я растирала глаза и жаловалась на жизнь, и снова трясла эту шкуру. Не могу от него уйти, зачем то он притащил меня сюда. Зачем? Я же умерла, или нет? Я помню эту капельницу, помню последний вздох, потом свело горло. Хочу пить. Где то вода. Река, я слышу как бьются волны, боюсь оставить его. Ползу и оглядываюсь. Вода, ледяная, вкусная… умываюсь, глотаю, ползу обратно. Падаю на эту огромную морду и вливаю ему в пасть глоток, который чуть не выпила сама. Он открывает глаза и я замираю. Там вселенная, через которую он меня вытащил с того света. Когда ты хочешь жить, то дерёшь эту жизнь с корнями, расцарапывая ногти в кровь. Я хотела. Очень. В той жизни не осталось ничего, нет, вру. Там остались мои друзья, которые меня забыли, любимый, тот что предал. И там осталась я. Добрая, наивная, простая. Нелюбимая. Когда уходит жизнь, с последним глотком, начинаешь понимать всю ценность этого глотка. Я живу. У меня другое тело, другая внешность, имя. И другой мир.
Вечность в твоих глазах
АЛИСА
Я вчера умерла,
Я сегодня другая…
Боль надвисла с крыла,
Я уже не летаю.
Я уже не живу,
Не люблю,
Забываю…
Ночь в разбег тороплю,
Я себя проклинаю.
Я любила вчера,
Билась в окна и двери,
Ревность жгла и рвала…
Кто любил так,
Не верь им.
Кто любил-отступил,
Испугавшись признаний…
Я любила вчера,
Стон сглотнув покаяньем.
Я ушла, но зачем?…
Губы в кровь искусала.
Я любила тебя,
Я любила…
Летала…
– Я всё понимаю.
Кулаки сжались, ногти с болью впились в ладони, казалось ещё немного и хлынет кровь… Отовсюду, не только с рук…
Я не понимала. Категорически. Никак. Душа ломалась осколками, и каждый обледенев раздирал сердце в клочья.
Ради него я бросила институт, устроилась на работу, потом ещё на одну. Пашка искал себя. Я понимала, думала, что понимала. Вчера пришла лучшая подруга Анька, и попросила собрать его вещи.
Зря я настояла на личной встрече. Он смотрел куда угодно, но не в глаза. Он любит Анюту.
Я сильная.
– Я понимаю… Иди.
Пашка подхватил сумки. Дверь тихонько захлопнулась.
Вот и всё. Десять лет семейной жизни. Крошечная квартирка, в которой так и не прозвучал детский смех, затаилась тишиной.
По оконному стеклу размазывал слёзы осенний дождь. Прижалась разгоряченным лбом в окно.
Надо жить.
Мама. Взгляд метнулся к фотографии на пианино. «Оторви лист в календаре». А как оторвать боль? «А боль ли это, доча, или обида?». Как теперь жить? «Все пройдет, снежинка. Сердце поболит и успокоится.» Спасибо, мама.
Утром выпал снег. Кивнула себе лохматой головой в зеркало, такой же полусонный лохматик кивнул в ответ.
– Ну, что жизнь с белого листа?
Через полчаса уже бежала на работу. Чистый, морозный воздух врывался в лёгкие, остужал голову, прогоняя горечь.
Визг тормозов резанул ухо, выхватываю взглядом маленькую сжавшуюся фигурку, и прыгаю на дорогу выталкивая ребенка практически из под колёс.
– Она жива?
– Ещё да. Даже удивительно, вся изломана, а организм борется.
– Доктор, что нужно? Скажите. Она нам ребёнка спасла.
– Пока ничего. Месяц уже в коме. Надежды практически никакой.
«Месяц? Кома? Это про меня?». Пытаюсь открыть глаза, горло раздирает от сухости. «Эй, я живая…»
Голоса и шаги стихают. Дверь тихо захлопывается. Как за Пашкой.
Шу-Ардан.
КЛАН ОГНЕННЫХ ДРАКОНОВ.
Тар Драгон Имар Кристиан, первое крыло клана, преклонив колено стоял перед старейшинами.
Своды зала, где проходило совещание, давили мрачной позолотой. Мраморный пол холодил колено Кристиана, и змеёй ползло к сердцу. За четыреста лет он уже пятый раз обращался к старейшинам с одной и той же просьбой.
Мудрые глаза древних драконов с сочувствием смотрели на него.
– Тар Драгон, совет ждёт вас с исходом Эны, мы вынесем решение.
Он встал, поклонился и вышел из дворца.
– Мальчишку надо отпустить, либо он улетит сам, как прошлые разы, и снова вернётся разбитый и вымотанный. Без нас ему барьер не пробить.
Младший из старейшин Драгон Эвандор, встал с огромного каменного трона.
– Что скажет Виера?
Старейшины повернулись к седой драконнице. Маленькая, старушка, родившаяся более тысячи лет назад, с даром видящей, но так никогда и не познавшей небо, сидела с закрытыми глазами.
– В этот раз он должен её вытащить. Мальчик отчаялся. Если сейчас ничего не выйдет, он уйдёт за Грань. Это последний шанс.
Драгон Дадмиар, старейший из совета, задумался. Внука было жалко, сильнейший из клана, дерзкий, умный. Он рано встретил свою истинную. Девочку из умирающего клана Серебристых. Но счастье молодых было недолгим. Отец Лиссы был против ухода единственной молодой драконницы из клана. Как только Кристиан прилетел с дарами к Драгону Тар-ису Ноэрдану, отцу Лиссы, девочку решили отдать советнику Серебристых, достойному, мудрому, но… Истинная пара не сможет жить друг без друга.
Лисса в день обряда
с нелюбимым взмыла в небо и сложила крылья.
Кристиана тогда удержали, именно Виера предсказала, что вернуть Серебряную можно. И вот уже четыреста лет Кристиан мечется по мирам. Два раза он находил свою пару, но вытянуть не смог. Она снова и снова умирала на его руках. Он не успевал. Девочку можно было забрать только на Грани.
Виера говорит, что это последний шанс. Если и в этот раз не сможет, клан лишится первого крыла. Старейшина понимал, что что и запретив, они потеряют его.
Он встал. Решение принято.
– Виера, с исходом Эны, укажи Кристиану путь, мы откроем проход.
КРИСТИАН
Они открыли путь. Сердце сжималось, чувства вихрились и перемешивались. Тоска, ожидание, предчувствие. Он понимал, если совет в полном составе дал ему этот шанс, значит он последний. И путь этот последний, либо он вытащит свою единственную, либо обратно он не вернётся. И, ещё он понимал, что эта дорога будет самая трудная. Но он готов.
Он должен её вернуть. Вернуть живой и вернуться самому. С ней.
Так далеко не залетал ещё ни один дракон. Эна двадцать раз сменяла Цергон, крылья выламывало адской болью, глаза почти не видели. Он не останавливался. Предчувствие беды несло его быстрее измученного тела.
В этом мире всё умирало, магия еле теплилась. От лесов и рек, неслышно, несся стон. Кристиан оглох от этой предсмертной молитвы. Как тут в огромном море боли поймать отголосок его единственной?!
Под тусклым светом Эны его крылья становились безжизненными. Ещё никогда Кристиану не было так плохо. Силы почти оставили его. И тут он услышал. Услышал её голос: «Эй, я живая…»
АЛИСА
– Проснись, прошу, пожалуйста. Мои руки теребили чешуйчатую шкуру.
– Слышишь, отзовись!!! Прошу тебя. Кто ты? Где я?
Слёзы текли по щекам, я растирала глаза и жаловалась на жизнь, и снова трясла эту шкуру. Не могу от него уйти, зачем то он притащил меня сюда. Зачем? Я же умерла, или нет? Я помню эту капельницу, помню последний вздох, потом свело горло. Хочу пить. Где то вода. Река, я слышу как бьются волны, боюсь оставить его. Ползу и оглядываюсь. Вода, ледяная, вкусная… умываюсь, глотаю, ползу обратно. Падаю на эту огромную морду и вливаю ему в пасть глоток, который чуть не выпила сама. Он открывает глаза и я замираю. Там вселенная, через которую он меня вытащил с того света.
Его глаза, я тону в них, я знаю их. Откуда? Кто ты? Огромное животное из книжек, которыми зачитывалась. Нужно было умереть, чтоб увидеть эту невероятную чешуйчатую морду. Нервный смех пробирает до икоты. Я вижу, что в нём практически нет сил, его глаза блестят и словно ласкают меня. Так нежно, что становится спокойно. Сворачиваюсь, подобрав колени и прижимаюсь к его боку. Крыло, цвета бронзы, бережно ложится на меня.
Солнце пощекотало нос, тихонько чихнула. Вылезла из под крыла и замерла. Вчера было не до того. Выматывающая боль, непонимание, оттеснили остальные чувства.
Вокруг, насколько хватал взгляд, лежала непонятная земля, полупустыня, полустепь? На небе сияло медными вспышками солнце, а рядом золотисто угасала луна. Облака висели так низко, что казалось протяни руку и можно пощупать. Река, к которой вчера еле доползла, катила свои волны в трёх метрах от нас. Вода была до того прозрачной, что на каждом камне в ней можно было разглядеть трещинки. Опустила руки в воду, она не ледяная, просто холодная, приятная, обласкала пальцы и позвала. Не раздумывая зашла в реку, а она словно обрадовалась, смешно окатив волной. Смывая боль, горечь, тревогу.
Где же я? Это не Земля, такого неба я никогда не видела.
Повернулась на взгляд, согревающий спину. Дракон. И, всё таки странно, откуда он, зачем мы здесь, зачем он меня вытащил? А то, что это именно он вытащил меня я ни секунды не сомневалась.
Глаза, янтарного цвета, сощурившись разглядывали меня с такой удивительно щемящей нежностью, что тяжело было вздохнуть. В душе росло что то родное, словно я всегда знала этот взгляд. Но откуда?
Он кивнул огромной головой и вытянул крыло, словно предлагая по нему забраться на себя. Смешно, а давай! Я даже на самолёте никогда в жизни не летала, а так хотелось. Всегда любила высоту. Забиралась на крыши высоток и часами сидела, смотря в небо.
– Полетаем?
Спросила его, он улыбнулся глазами, прищурился и кивнул.
Он был таким тёплым, распласталась на его спине и вдохнула запах. Терпкий, немного с гарью и едва уловимым налётом пыли. Словно набатом под крылом билось огромное сердце. И он взлетел.
Почти под солнце. Хотелось петь, кричать от восторга. Казалось, что у меня тоже есть крылья, я вытянула руки в стороны и гладила ветер. Глубоко внутри рождалось чувство дежа-вю. Я словно знала это ощущение, помнила. Мимо неслись звёзды, солнце опять уступило место золотистой подруге. Мой дракон резко начал спускаться, почти убрав крылья. Боль пронзила руки, всколыхнул страх, душу окутало чернотой безнадёжности. Я падала, сейчас острые камни вонзятся в тело, с болью и хрустом переломаются крылья, а луна склонившись над переломанным телом, долго будет гладить остывающей тело холодными лучами.
Дракон опустился, а меня ещё трясло. Что со мной? Я же понимаю, он не падал. Это я падала, при этом очень крепко держась на его спине.
Он чувствовал, что со мной что то не то, и терпеливо ждал. Собрала в кучку свои растрёпанные нервы и скатилась с крыла. На негнущихся ногах, успокаивая разбушевавшееся сердце, погладила его чешуйки.
– Спасибо.
Легко коснулась губами огромной морды. И снова вселенская нежность в глазах.
На этот раз оказались у озера. Вода казалась чёрной. То, подобие луны, что висело на тёмно-синем небе, полоскало в нём свои лучи. Они как живые то ныряли в воду, то озорно показывались, бегали по черной глади в догонялки, казалось, если прислушаться, то над озером раздавался озорной смех. Купались звёзды, приманивая загадочным мерцанием. Ради такой красоты стоило умереть.
Склонилась напиться и отшатнулась. Это не я. Да, я блондинка, но эти волосы сверкали серебром. Лицо стало более вытянутым, глаза разрезом уходили к вискам, и голубизна в них сменилась на нежно фиолетовый цвет. Скулы стали выше, губы пухлее. Изменения не большие, но тем не менее это уже не совсем моё лицо. Но болезненная бледность, почти прозрачность, всё портила.
Удивлённо оглянулась на дракона, он опять улыбался.
– Это я?
Довольная морда кивнула.
Улыбнулась в ответ. Ну ладно, я так я. Так даже симпатичнее. Чего не бывает в горячечном бреду. Но что то мне подсказывает, что бред этот не во сне.
Ну и пусть. Мне нравится.
И этот ящер нравится, такой странный, смешной, когда пытается улыбнуться, глаза его начинают блестеть расплавленным янтарём. Золотистая радужка вспыхивает, а вертикальный зрачок темнеет.
И опять прижимаюсь к горячему боку, прикрытая крылом, проваливаюсь в сон.
КРИСТИАН
Я её вытащил. Потратив практически все силы, еле донёс до перехода и рухнул без сил. Обернуться не смогу. Я даже двигаться не могу, хотелось хотя бы смочить горло, так выжег меня тот умирающий мир. Главное я успел. Я закрыл глаза и выдохнул с облегчением. Лишь бы не испугалась, когда очнётся.
И, вдруг, в глотку плеснулся крошечный глоток воды. Она принесла мне воду, немного, капля в море, но мне хватило, чтоб сглотнуть горечь и сухость. Не испугалась, спасибо богам. Теперь отдохнуть, набраться сил и лететь. Насколько меня хватит. Добраться до чёрного озера, источник даст немного сил. Жаль, что источник маленький. Надолго не хватит, но всё же.
Смешная, увидела своё отражение, удивилась, посмотрела на меня и успокоилась. Забралась под крыло, словно делала это всегда и засопела.
Как она летела! Я чувствовал её восторг, она пила свободу полёта, раскинув руки как крылья. Вот только от усталости я решил сесть на землю быстрее, и она испугалась. Сердце забилось загнанным зверем. Я понял и чуть не взвыл от собственной тупости. Её смерть в нашем мире. Её сложенные крылья. Какой же я идиот. Но она быстро успокоилась и я, дав себе слово больше не пугать, смотрел как она разглядывает озеро, себя, а потом с сопеньем устраивается у меня под боком. Моя пара. Моя единственная во всех мирах. Если не будет тебя, не будет меня. Моя жизнь и любовь.
Я искал её по всем мирам, находил и терял. Иногда мне казалось, что от боли умирал вместе с ней. Меня выкидывало обратно, и я переломанный и разбитый, собирал себя по кусочкам, что бы снова кинуться на её поиски.
Утром я чувствовал себя намного лучше, крылья окрепли, чешуя заблестела бронзой. Лисса плескалась в источнике. Подошёл ближе, напился и осторожно, чтоб не спугнуть её сполз в озеро. Блаженство. Магия побежала в кровь давая силы, забирая усталость и переживания. Думаю до драконьего источника дотяну, а потом уже без остановок до Шу-Ардана.
Лисса подобралась ближе и окатила меня брызгами, распахнул глаза, а она весело расхохоталась, пробралась к хвосту, и сиганула с него в воду, как небольшой горки. Волосы серебром стелились по воде, и Эна тут же запустила в них шаловливые руки-лучи.
И снова полёт. Чувства Лиссы передавались мне, словно мои собственные. Восторг, жажда неба. Её душа пела. Моя серебряная драконница наслаждалась забытыми крыльями, но вернутся её крылья или нет, я не знал. Этого никто не знал. Старая Виера предупреждала, что я могу принести обычную смертную человечку. Мне всё равно. Я буду с ней столько сколько отпустят Боги, а потом снова и снова искать её по мирам. Мою Серебристую, нежную, с хитрым прищуром фиолетовых глаз, вздорным и сильным характером, мою самую желанную во всех вселенных, драконницу.
Шесть раз Эна сменяла Цергон, когда показался драконий источник. Лисса спала на моей спине, осторожно опустился у пещеры. Вот и отдых. Магия драконов тут переливалась волнами, манила. Драконам редко нужны источники. Сюда прилетают раненые или вот такие как я, прошедшие миры и время насквозь, но такое бывает очень редко. Почти никогда. Мало кто рвёт Грань. Насколько я знаю за тысячелетия было всего несколько таких случаев.
Великая сказочница Виера рассказывала легенду о двух драконах. Тогда не было кланов и все драконы жили одной общиной под единым небом. Молодой дракон залетел слишком далеко, и не смог вернуться до захода Цергона, решив передохнуть в пещере с озером. Любуясь светом Эны, вошедшая в полную силу, она необыкновенно прекрасна, он увидел танцующую драконницу. Она не была похожа на тех, кто жил в горах. Тоненькая, изящная шея, почти прозрачные крылья серебристо-снежного цвета, пронизанные лучами Эны. Грациозное, вытянутое тело. И молодой дракон не удержался, он полетел к ней, и она не испугалась, увлекая его в свой безумный, полный любви танец. Под светом Эны творилось безумство страсти и нежности. Утром дракон не нашёл любимую. Казалось, она растаяла с лучами ночной охотницы. Молодой дракон так и не вернулся домой. Каждую ночь ожидая любимую у озера. И не дождавшись ушёл искать её по мирам. Иногда израненный являлся в эту пещеру, залечивал в озере раны и снова улетал.
Нам, детворе, нравилась эта легенда о Лунной и Золотом драконах. Девчонки даже всхлипывали. Но озеро, действительно было источником, который снимал усталость, залечивал раны.
Лисса проснулась и по крылу скатилась на землю. Худенькая, невысокая, последствия её долгой болезни. Она казалась почти прозрачной. Я уже два раза находил её. В мире дамианов она была с черными переломанными крыльями, в мире эниорфов с рожками и хвостом, но волосы у неё всегда были светлыми. И, каждый раз я закрывал рукой мёртвые голубые, как небо глаза. Я опаздывал всего на несколько мгновений. На этот раз я успел.
ЛИССА
Дракон решил отдохнуть. Мы летим почти неделю. Я то засыпала, то снова любовалась небом и наслаждалась полётом. В груди комком стояло что то близкое, но непонятное.
Это была пещера, стены поблёскивали вкраплениями какого то светящегося камня, темноты не было. Осторожно зашла и тут на меня обрушилась мощь такой силы, что подкосились ноги. Словно сам воздух этой огромной пещеры сжал меня в родных объятиях. Из глаз потекли слёзы, как от встречи с теми, которых не видела много лет. Господи, что это? Дракон лежал рядом прикрыв чешуйчатыми веками глаза и дышал почти так же как и я. Я чувствовала, что его тоже обнимают и радуются.
В пещере плескалось небольшое озеро, вода манила, я не смогла отказать. Наплескавшись залезла под крыло.
– Как же твоё имя? И зачем я тебе? С тобой так спокойно, легко, словно знаю тебя всю жизнь, но я точно знаю, что в нашем мире драконов нет. Но ты отобрал меня у смерти, принёс в другой мир. Кто ты?
Умные глаза смотрели в душу. Бог мой, я знаю эти глаза. Но откуда? Прижалась к нему и задумалась. Прошлая жизнь летела перед глазами. Мне тридцать четыре года. В моей жизни ничего не было сверхвыдающегося. Я обычная девушка. Ни образования, ни нормальной работы. Друзья, которые забыли обо мне как вышла замуж. Единственная подруга Анька, с которой делилась всем и чувствами и деньгами. Но и она меня предала. Муж, на которого я работала десять лет. Спортом я не увлекалась. Музыкой тоже, она стихла в нашем доме с уходом мамы. Что я сделала такого в том мире, за что меня спасают в этом. Я не понимала.
Я вздрогнула от шума за сводами пещеры. Дракон поднял голову, беспокойство передалось мне.
Осторожно оба выглядываем, и тут бронзовое крыло откидывает меня вглубь пещеры и дракон с рыком выскакивает наружу.
Хлопанье крыльев и рёв. Подкрадываюсь и снова выглядываю, понимая, что мне нельзя выходить. Мой дракон дал мне это понять.
На плато перед нашим укрытием стоял шикарный серебряный дракон, склонив голову набок он разглядывал моего бронзового с каким то взглядом, в котором плескалась то ли ненависть, то ли жажда крови.
И, почему меня потянуло к серебряному, словно я увидела родного человека? Сердце застучало, как при тахикардии. Душа рвалась к нему, обнять, прижаться, выплакаться. Как в детстве, разбив коленки прижиматься к отцу и плакать. Сама не осознавая, что творю, выскочила и спотыкаясь, размазывая слёзы, бегу к нему. К огромному серебристому дракону.
В его глазах шок. Он смотрит то на меня, то на бронзового. Серебристое крыло обнимает меня и с силой прижимает к телу дракона. От него пахнет снегом, рекой и детством. Отпустив, снова рассматривает меня с каким то изумлением, надеждой, радостью. И склоняет голову перед бронзовым драконом.
Дальше мы летели вместе. Как ни подставляли мне серебристое крыло, как ни хотелось забраться именно на его спину, я всё таки пошла к бронзовому. Ему я обязана жизнью, с ним я чувствовала то, чему не было объяснения, но принималось сердцем безоговорочно. И ощутила его искреннюю радость.
ДРАГОН ТАР-ИС НОЭРДАН
Глава клана Серебряных драконов
Облетая предгорья в поисках потерявшихся юнцов, повздоривших из за какой то ерунды. Решил проверить драконий источник. Мало ли, передрались, силы восстанавливают. И удивился. Из источника появился Тар Кристиан, первое крыло бронзовых. Во мне заклокотала злость, кровавая пелена ползла на глаза. Из за него я потерял единственную дочь. Сопляк, никогда дракон не достигший пятиста лет не находит пару. Да и истинные уже давно в легендах. А тут, только на крыло встали. Какая к дамианам любовь, да ещё и истинная.
Я уже был готов поднять его в небо и скинуть камнем вниз, но из пещеры выскочила человечка. Она неслась ко мне сбивая ноги о камни. Слёзы текли по её впалым щекам, а серебристые, СЕРЕБРИСТЫЕ!!! волосы волной окутывали её плечи. На меня смотрели глаза моей дочери. Боги! Сердце пропустило несколько ударов. Он Её Нашёл. Выдернул из за Грани. Я не верил своим глазам. Посмотрел в его, там плескалась боль.
И я, глава клана Серебряных, древнейший из вымирающего рода, Тар-Ис Ноэрдан, склонил голову перед этим мальчишкой. Теперь я поверил. Только истинный пройдёт через миры, сквозь время и Грань, чтоб найти свою половину.
А он обнял меня крылом и отступил, даря мне время налюбоваться моей девочкой. Моей потерянной и оплаканной дочерью.
Во время полёта он рассказал мне всё, моё сердце дрожало. Есть вероятность, что драконницей она не будет. Он надеялся, что Лисса отзовётся на мыслеречь, но увы.
Источник тоже не помог, она просто с восхищением разглядывала пещеру, потом искупалась в самом источнике, но на этом всё. Ни он, ни я её не слышим, как и она нас. Единственное, что Кристиан чувствует её, радость, волнение, страх, восторг. И она на его спине ведёт себя так словно летит сама. Как мне хотелось бы хоть немного почувствовать то, что передаёт Лисса ему.
Попробовал договориться с Кристианом, забрать дочь домой. Может быть ей легче будет вспомнить всё. Там мать, братья. Там прошло её детство. Но Кристиан только отрицательно покачал головой.
Вся надежда на Виеру. Да, он прав, видящая может плести нить. Или выдергивать те, что блокируют родовую память. У Лиссы эта жизнь была пятая за четыреста лет. И всё по моей вине. Старый, глупый дракон решивший, что может указывать кому и как жить. Боги, как этот совсем молодой дракон прожил эти года. Я смирился, мать выплакала все слёзы и постаралась перенести заботу на сыновей. Мы даже смогли родить ещё двух дочерей. А он искал. Как бы не повернулось в жизни Лиссы, я буду спокоен за неё. Бронзовый своими крыльями и когтями выцарапал своё счастье. Я восхищаюсь им. Старый, да что там, древний ящер признал силу духа молодого дракона.
ЛИССА
Зазвенела на заре песня,
Позатихли лепестки в поле,
Без тебя мне на земле тесно,
Мне с тобой на островке вольно.
Полыхали на траве росы,
По босым ногам брызг нега,
Заметались огоньков звёзды,
Я любовь-душа птиц, неба…
После пещеры ко мне вернулись силы. Даже дышалось легче. Но что то внутри меня скреблось и требовало выпустить. Серебряный дракон летел рядом печально, но нежно глядя на меня. И, что то было в этом взгляде… то ли чувство вины, то ли надежды и радости или всё вместе. К нему меня тянуло с огромной силой, не так как к бронзовому. Серебряный дарил что то уютное, дорогое сердцу, милое и доброе. Как родительская любовь укутывала в надёжный кокон. А бронзовый заставлял сжиматься сердце, мне хотелось вцепиться в его чешуйчатую шкуру и не отпускать. Никогда. Уууу, извращенка.
Даже читая фэнтези, я не особо интересовалась книгами о драконах. Там они все гордые, надменные. Да и страшные в своем облике. А эти… Смотрела и не находила ничего страшного, воспринимая их как часть жизни. Не страшно трогать эту толстенную шкуру, наоборот, тянуло, и чешуя была тёплая, родная. Хотелось прижаться щекой. Было не восхищение и восторг, а ощущение уюта и покоя, постоянства. Никак не могла зацепить эту мысль, но она пришла. Это моё, всегда было. Но когда то… Когда, Алиса? Откуда эта ностальгия, как по потерянному. Но я не теряла, этого просто не могло быть априори.
Летели ещё долго, местное солнце делало дни ясными, яркими, луна давала разглядеть всё вокруг. Интересно, тут есть зимы, они такие же тёплые как лето?
Впереди показались горы, высокие исполины в белоснежных уборах, стоящие на страже вечности. Серебряный взмахнул крылом облетел вокруг нас, ещё раз заглянул мне в глаза, словно дал понять, что не прощается, и полетел в горы. Хотелось протянуть к нему руки, попроситься с ним, подо мной вздрогнул бронзовый, и вдруг, я почувствовала его отчаяние, боль. Распласталась по спине, и успокаивающе погладила.
– Не знаю, что со мной. У меня так было, когда папа ушёл от нас. Мне было страшно и больно. Мы остались с мамой вдвоём. И ждали, ждали когда он вернётся. Но он не вернулся. Мама почти перестала играть на пианино, уже не пела. В доме поселилась тоска. Она её и съела. Мама умерла совсем молодой. Ничем не болея, просто от тоски. А я продолжала ждать отца, но уже не так, хотелось посмотреть в его глаза. Потом и это прошло. А вот сейчас нахлынуло. Как в детстве, когда папа приходил с работы, а я неслась к нему и прыгала на руки. Он целовал меня и говорил, «И, что делала моя снежинка, пока меня не было?», и я взахлёб ему рассказывала обо всём. И он слушал, смеялся. Вот и сейчас, когда тот дракон стал улетать, появилось то же чувство, что это папа уходит. Снова. Понимаешь?
Бронзовый вдохнул, от него пошла волна сочувствия и нежности.
Местная луна высветила ещё один горный хребет, дракон летел к нему. Он волновался, я это ощущала. Значит мы почти прилетели. Мысли метались, мне было тревожно. Что там? Скорее всего их логово. Там много драконов, и тут я такая маленькая, человеческая. Как примут, нужна ли я там, что меня ждёт? То, что не обидят, я уже поняла. И то как бронзовый трепетно относится ко мне, и как воспринял серебряный. Ну, Алиса, с новой жизнью тебя.
Дракон опустился на большое ровное плато около дворца. Дворец. Я не ожидала. Белый камень переливался позолотой, витиеватые башенки по краям вытянутой вверх крыши, тускло мерцали бронзой. Дворец опоясывал широкий балкон с которого свисали вьющиеся растения, с причудливым окрасом, огромные окна блестели при свете местной луны, как чистая вода в той реке, куда меня впервые принёс дракон.
Двери распахнулись и выпустили на плато людей. Здесь есть люди! Господи, я смогу найти ответы на вопросы. Скатилась по крылу и попала в объятья маленькой женщины.
– Лисса, девочка, наконец то. Вытащил. Молодец Кристиан, я верила, знала. Здравствуй, Серебряная.
Я ошалевшая от такого приема, растерялась и в поисках поддержки обернулась на того, кто меня принёс. Дракона не было. Сердце забилось испуганной птичкой.
– Я тут, Лисса.
Высокий мужчина с бронзовыми волосами, спадающими волной на плечи. Широкие плечи. Глаза янтаря с вертикальным зрачком смотрели так щемяще нежно и вопросительно. Руки затряслись. Я знаю его. Знаю. Откуда? Никогда не видела. Но знаю. И помню, что люблю. Но я не могла помнить то, чего в моей жизни не было.
Чувство пришло как штормовой волной, окатило и отбросило. Неотрывно смотрю в его глаза. В этом мире только он и я.
Не понимаю. Но он тот, кого я всегда искала. Тот, кто дороже жизни.
Потрясла головой и гул встречающих ворвался в уши. Женщина снова обняла меня.
– Я Виера. Пойдём в дом, девочка. – и обращаясь к мужчине, – Иди, Кристиан, старейшины ждут. – Потащила за руку во дворец.
Никогда не была во дворцах, город в котором жила был сравнительно молодой, выросший уже где то в шестидесятые годы. У нас даже старых домов не было. Всё сплошь начиная с пятиэтажек и до огромных высоток.
Ошалевшая я разглядывала довольно таки уютный и милый «домик», ковры, в которых тонула нога по щиколотку, стены задрапированные бархатом и атласом. А вот люстру, с кучей хрустальных висюлек, я не нашла. Свет просто лился и растекался по дворцу. Не яркий, теплый, как живой.
Виера тянула меня по лестнице, потом коридорами, почти не давая рассмотреть всё. И, только когда я споткнулась, охнула,
– Ты прости, девочка, я обрадовалась и тащу тебя. Давай я тебя устрою, отдохнёшь, примешь ванну, поешь…
Вот на этом слове меня и пробило. Я ощутила как сильно хочу есть. Желудок взвыл так, что стало стыдно. Виера мягко улыбнулась.
– А почему столько за время я ни разу не подумала о еде?
– Магия, девочка. На Кристиане был амулет, если бы пришлось ещё искать и еду, он бы не успел. А обратную дорогу амулет подкармливал и тебя.
Виера хитро усмехнулась, и снова обняла. Руки её были чуть шершавыми, но такими добрыми. Отпустив меня, распахнула дверь.
– Твои комнаты. Ванная комната тут, – она потянула меня к неприметной двери, – сейчас сделаю тебе воду. Ужин скоро принесут.
Всё ещё не пришедшая в себя, словно во сне, погрузила уставшее тельце в ароматную воду, и выдохнула. Блаженство.
Разбудила меня Виера, улыбаясь так, что светились морщинки,
– Потонешь, что я Кристиану скажу?
Протянула пушистое полотенце и такой же халатик.
В комнате стоял одуряющий запах еды. Кажется я не ела вечность. Я ещё не поняла, что было наложено в тарелки, как еда закончилась. Обиженно посмотрела на пустую посуду. Виера веселилась.
– Пока хватит. Сразу так много нельзя, потерпи.
Согласно кивнула. Глаза слипались.
КРИСТИАН
В застывших куполах,
Молитвы, руки,
Стирается слеза,
И глохнут звуки.
Шаги над сводом ран,
И гулким эхом-
Прости меня весной,
И прошлым летом,
Прости меня зимой,
Осенней стужей,
Вернись, прошу, за мной,
В ненастный вьюжень,
В рассветных куполах,
Глаза прощенья,
Я без тебя ничто-
Ты Воскресенье.
Я без тебя слова,
Я звук без смысла.
Надтреснутой струной,
Печаль провисла…
Я смотрел в её глаза и видел непонимание, узнавание, любовь, недоумение. Такой вихрь чувств захлестнул меня, хотелось обнять, поцеловать, но побоялся испугать. На неё и так много навалилось.
Как я испугался, когда она чуть не удержала отца. Потом слушал её и хотелось забрать хотя бы часть той боли, что она носила в себе. И почувствовала же, что он её отец, не поняла, но сердцем потянулась. Не ожидал, что Тар-Ис Ноэрдан окажется таким благородным. Думал придется драться, а этого не хотелось. Как бы не было, но Лисса его дочь. И, уже совсем неожиданностью стало то, что он склонил передо мной голову, отдавая мне честь.
