Текст книги "Хранитель Тринадцатой заставы (СИ)"
Автор книги: НатАша Шкот
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 22 страниц)
Он полу-вздыхал, полу-всхлипывал, высоко задрав голову. Агата подползла еще ближе и погладила себя по груди членом, затем крепко сжав его у самого основания, совсем уж осмелела и лизнула вершину. Муж открыл глаза и посмотрел на нее безумными глазами.
Агата послала ему такой же взгляд и обнажив орган еще больше, опустила на него губы. Он был таким большим, что едва умещался у нее во рту. Она слегка пососала его, погладила руками, сжала мешочки ладошкой и почувствовала резкий рывок во рту и услышала, как кричит любимый. Орган во рту дрожал и извергался, заполняя ее рот чем-то густым и солоноватым. Но она не отстранилась. Продолжала гладить руками и слизывать все капли его семени.
Кристалл почувствовал слабость в ногах и рухнул на край кровати, свесив ноги. Ураганы удовольствия пробегали по его телу. Но его невероятная жена и тут не оставила его в покое. Соскользнув на пол, опустилась между его ног и продолжила ласкать его, медленно опадающую плоть. Она словно с ума сошла, вылизывала его, как голодная кошка, гладила и тихонько постанывала, все замедляя темп. Затем, когда его член опал полностью, проложила дорожку поцелуев от живота до груди, улеглась ему подмышку и прижалась всем телом.
–Ты… самая чудесная жена на свете… – сказал Кристалл, когда способность говорить к нему вернулась.
-М-м-м, – промурлыкала та самая жена ему подмышку, практически засыпая.
-Ты что спишь? Спишь? – муж возмутился, – после такого… такого… взрыва! Ну уж нет! – он приподнялся, переместил Агату на подушки и сел, глядя на нее ласковым взглядом.
-Что?– спросила она довольным, но сонным голоском.
-Ты что-то говорила про мазь? – он склонил голову на бок, словно что-то задумал.
-Может утром? Давай спать? Что-то я устала, – девушка устроилась поудобнее и закрыла глаза.
-Ну хорошо, – согласился муж, – ты спи! А я все-таки намажу… – он взял баночку со столика, снял крышечку и понюхал. По комнате поплыл крепкий мятный аромат, – м-м-м, ты там будешь пахнуть, как конфетка!
Девушка открыла один глаз. Муж склонился над ней, задирая ночную сорочку. Она открыла второй глаз.
-Ножки раздвинь! – скомандовал он, – и смело спи дальше!
-Нужно полотенце постелить, – сказала девушка, – чтоб мазью не испачкать постель…
-Угу! – Кристалл взял приготовленное полотенце, Агата послушно приподняла бедра, пока он его заботливо расстилал под ее попкой, – а теперь спи! – добавил с улыбкой. Но кто ж после такого уснет?
Мазь была вязкой, жирной и издавала резкий мятный запах, а цвет был так и вовсе неприятный – грязно-коричневый.
-А эта мазь и правда помогает? – муж скривился, размазав ее между пальцами, – на вид не очень…
-Правда помогает! Разрывы заживают за пару дней! – девушка надула губки, – еще никто не жаловался! А на вид она и не должна нравиться, главное чтоб лечила!
-Ладно-ладно… – муж чарующе улыбнулся, – не дуйся, кроха, я в твоих умениях не сомневаюсь! – девушка расцвела, ей очень нравилось, когда муж называл ее крохой. Кристалл был высоким, так что Агата рядом с ним и правда выглядела мелкой.
-Ну… приступим? – горный подмигнул жене, зачерпнув побольше мази, Агата сглотнула и откинувшись на подушки закрыла глаза. Сон, как рукой сняло. Почувствовала холодное прикосновение и вздрогнула, непроизвольно сжав колени.
-Эй, так не пойдет! – игривым голосом возмутился временный лекарь, – больная, не сопротивляйся лечению! Ножки по-шире!
Девушка вновь покрылась румянцем, зажмурила глаза, но ноги вернула в исходную позицию. Кристалл положил ей ладонь на живот, нежно погладил, словно невзначай коснулся большим пальцем курчавых волосков и повторил гораздо тише, с хрипотцой:
-Еще по-шире… – Агата едва заметно вздрогнула, но выполнила, – я так понимаю нужно внутри намазать?
-Д-да… – совсем тихо ответила жена, – толстым слоем…
-Скажешь, если будет больно… – тут муж почувствовал, что его возбуждение вновь вернулось и едва не застонал в голос. Средний палец другой руки обильно измазал мазью и очень осторожно прикоснулся ко входу в любимую женщину. Агата пискнула и сжала зубы. Нет, боли не было. Было стыдно, немного страшно и томительно приятно одновременно. Муж сначала аккуратно намазал у входа, затем, вновь зачерпнув мази, медленно стал проникать внутрь.
-А-а-а… – простонала девушка и парень замер.
-Больно?
-Н-нет… мята, холодит… приятно… – прошептала жена.
-Тогда продолжим, – сказал муж и сжал зубы, поняв, что эта игра обернулась очередным испытанием для него. Он вошел пальцем на всю длину, осторожно, чтоб не причинить боль, сделал круговое движение и вышел, вновь зачерпнув мазь. Повторил так еще несколько раз, все больше возбуждаясь.
Он так сосредоточился на движениях собственного пальца, что даже не заметил, что Агата стала все громче постанывать. «Неужели ей нравится?» Желая проверить свою теорию, он продолжил свои ласкающие движения внутри жены, хотя мази внутри уже было более чем достаточно. Ладонь, лежащая на животике любимой, гладила и нажимала одновременно, а палец то появлялся, то исчезал в лоне. Агата приподняла бедра навстречу его пальцу и сомнений не осталось – она наслаждается! Это открытие донельзя обрадовало горного и он пошел еще дальше в своих ласках.
Убрал ладонь с живота и двумя пальцами развел складочки. Не смотря на то, что он никогда прежде не делал этого, тело безошибочно подсказывало, как действовать дальше. Да и парни на Заставе частенько хвастались своими любовными победами и даже спорили, как на самом деле лучше удовлетворять слабый пол. Так что совсем уж несмышлёным назвать его было нельзя.
Открытая жемчужина была прекрасна. Она так и манила его рот, но он поступил иначе. Зачерпнув мази намазал и ее. Агата вскрикнула, хотела сжать ноги, но он не позволил.
-Ш-ш-ш… Позволь мне…
Девушка замерла, вновь отдаваясь в руки любимого. Так и лежала, открытая и возбужденная, с колотящимся сердцем от новых ощущений. Кристалл потянул складочки вверх и в стороны, открывая жемчужину полностью, так, что кожица больше не скрывала ее. Средним пальцем он находился в девичьем лоне, а большим размазывал мазь по чувственной горошинке. Агата застонала еще громче. Парень соединил обе ласки, поглаживая одновременно– внутри и выглядывающую горошину. Вместе с мазью его движения дарили непередаваемые ощущения. Всего несколько секунд и Агата кричала, всхлипывала и извивалась под его руками. Сам Кристалл возбудился пуще прежнего. Пот крупными каплями стекал по лицу, груди и спине.
Развязка у девушки была бурной, она издала протяжный стон и забилась в его руках. Он почувствовал, как вокруг его пальца сжимается ее плоть и застонал вместе с ней.
-Любимый, – позвала Агата слабым срывающимся голосом. Парень поднял на нее горящие глаза и она попросила, – пожалуйста… пожалуйста… любим меня!
-Н-но… тебе же будет больно! – попытался возразить он, но она лишь повторила:
-Пожалуйста… пожалуйста…
Больше его не нужно было просить. Он с поразительной скоростью накрыл тело жены своим и прошептал в розовые губки:
-Я люблю тебя! – и вошел одним долгим толчком в обильно смазанное лоно.
Девушка всем телом задрожала в его руках, так, словно замерзла. Он обнял ее крепко, пригвоздив к кровати и спросил:
-Т-ты как? Не больно? – а сам молился, только бы она не попросила прекратить.
-Нет! – почти выкрикнула девушка. И все. Он больше не сдерживался. Все, на что его хватало, так это не спешить. Медленно входил, медленно выходил. Наслаждаясь собственными ощущениями и стонами жены. К финишу они вновь пришли вместе. Да так обессиленные и заснули, не расслабляя объятий, Кристалл даже не вышел из жены, оставив опавший орган там, куда так долго мечтал попасть.
Глава 38
Лаван мерила шагами спальню, бегая из угла в угол. На улице была уже поздняя ночь, а муж все не возвращался. Она чувствовала его мрачное настроение и поняла, что Нираан уже все знает. Попытки достучаться до него не увенчались успехом, он словно загородился щитом и не хотел ничего слышать.
Ему было больно. Настолько больно, что в попытке убежать от боли, он все набирал и набирал высоту, надеясь что там, высоко в небе станет полегче, отпустит давящая боль в груди, которая жгла легкие посильнее огня. «Я сжег заживо собственную мать!» Ничего страшнее он себе и представить не мог. «Убийца… Я убийца…» Звездное небо манило, обещало облегчение, но почему-то оно все не наступало. Сквозь хоровод мыслей пробилось ощущение холода, но даже он не смог притупить боль. «Она горела заживо… Медленно и очень болезненно…»
Шелор наконец все рассказал ему. Раньше не позволял даже имени матери упоминать, а тут внезапно потянуло на откровение. «Лучше бы я и дальше ничего не знал! Лучше? Или легче?» Холод пробирал уже до самых костей, взмахи крыльями давались все сложнее. «А может так и надо? Взлететь еще выше, замерзнуть окончательно и разбиться в дребезги, упав с высоты?»
Но тут он ощутил маленький теплый огонек там, где-то в глубине сердца. Один он не покорился мощному холоду, а продолжал греть изнутри. «Лаван… – и следующий удар сердца был без боли, – жена… любимая…» Ниран перестал яростно подниматься в высоту и сложив крылья, ухнув вниз. Перед глазами мелькали образы, вот он впервые видит ее в храме, обнаженную, самостоятельно дающую отпор шулам, вот они в зеленой пещере занимаются любовью в бассейне, или вот она, доверчиво прижавшись к его боку спит безмятежным сном… Его личное счастье, его жена…
-«М-и-и-и-лый… ну где же ты? Мне так холодно и одиноко» – пробилось до него ее послание, – «согрей меня…»
Он расправил крылья, снизившись достаточно, чтоб увидеть огни родного дома. Нашел взглядом окно их спальни и в нем ее. Она, робкой тенью вглядывалась в звездное небо, ища в нем его. И его отпустило. Стало настолько тепло во всем теле, что захотелось поделиться с ней. С Любимой, Судьбой, Счастьем в одном лице, с ней одной! Сделал еще один круг над Заставой и свернув к реке, на полной скорости влетел в воду.
Лаван почувствовала отклик. «Наконец-то! Наконец-то он меня услышал!» Она еще не видела его, но уже чувствовала – возвращается. Облегчение накатило, смыв все негативные эмоции тяжелого дня. «Самое главное, что с ним все хорошо!» Девушка улыбнулась своим мыслям, предвкушая встречу. «Что бы не случилось сегодня днем, этой ночью мне нужно его утешение!» Побежала к зеркалу, расчесала волосы, поправила сбившуюся сорочку и открыв двери спальни пошла навстречу. Время позднее, никто ее не увидит, а ждать в комнате больше не было сил. Шаг, один, второй, третий… Слишком медленно… Она побежала… Спустилась по лестнице, миновала широкий холл, распахнула двери и прислушалась к звукам ночи, пытаясь определить его место нахождения. Нестерпимо потянуло к речке, которая извилисто огибала Заставу и спускалась вниз, к селению.
Приподняв подол, она побежала на зов сердца. Открыла калитку в саду и побежала дальше по протоптанной тропке. Лаван увидела его всего за пару шагов от себя. Радостно вскрикнула и врезалась в него, не останавливаясь ни на мгновение. Крепкие руки подхватили любимую и закружили на месте. Не было слов. Только лишь крепкие объятия, затем заставляющий захлебываться поцелуй, да песнь сверчков вокруг них и… прохладный ветерок с реки.
Ниран был голый и мокрый. Ее сорочка мгновенно намокла, но девушка не чувствовала холод. Кровь бежала по венам, разнося по телу блаженный огонь и желание. Желание обладать, кричать, кусать и царапать. С тихим рыком она куснула его за губу, затем извернулась в руках и укусила в плечо, как бы говоря этим: «Ты почему так долго?! Мне было плохо без тебя!» А он лишь крепче прижал ее к себе и погладил округлую попку, успокаивая и возбуждая одновременно. Она застонала и потянулась к губам, требуя поцелуй. И он поцеловал ее, сильно, властно, как самец-лидер целует слабую самку. А она обхватила его талию ногами и прижалась, показывая, насколько он ей сегодня нужен. Они упали в траву и словно безумные целовались до боли, до синяков!
Их восторженные крики донеслись до самой Заставы и всполошившийся Рор было ринулся проверять, но вовремя остановился, распознав голос Хранителя и его супруги. Оробев, дежурный на носочках убрался подальше, посмеиваясь себе под нос.
Они любили друг друга иначе. Не так, как раньше. Каждый поцелуй, ласка, укус или стон показывали насколько они нуждаются друг в друге, стараясь стереть печаль прошлого дня навсегда… или хотя бы на время. Когда Ниран наконец вошел в нее, прижав в холодной траве, она издала громкий торжествующий крик и вонзила коготки в его ягодицы. Он лишь куснул ее легонько в плечо и принялся утверждать свое право на обладание этой женщиной самым древним способом.
Она не выдержала первая. Крича и хватая ртом холодный воздух, содрогнулась в экстазе. А ему все было мало и мало. Он подхватил жену под ягодицы и, прислонив к одинокой березе, продолжил свои умопомрачительные толчки. Лаван вцепилась в его плечи и через несколько минут достигла еще одной кульминации. Но когда он все еще продолжал вколачиваться в нее, запросила пощады:
-М-м-и-лый… Я… не… могу… больше…
-Можешь! – прозвучало в ответ и муж развернул ее спиной к себе, нагнув и уперев руками в ствол. Но входить сразу не стал. Обнял за талию, просунул руку между ног и нежно погладил влажную расщелинку, – можешь! – сжал пальцами горошинку и только тогда резко вошел. Лаван опять закричала. Ниран склонился над ней и больно укусил за шею, затем зацеловал то место, не прекращая двигаться внутри нее. И лишь, когда жена утонула в экстазе в третий раз за эту ночь – присоединился к ней. Издав победный рык извергся в нее мощным потоком семени.
Затем развернул жену к себе, взял на руки и понес в реку. Ни слова не говоря вошел с ней в воду. Лаван обняла его за шею и молчала, хоть вода и была действительно холодной. Муж заботливо промыл ее между ног, затем, чтоб не замерзла, вынес на берег. Там, все так же ни слова не говоря, перевоплотился, расправил крылья и полетел со своей ношей домой.
Рассветное солнце окрасило Тринадцатую гору в красный цвет, медленно выглядывая из-за нее на Заставу. Петухи давно уже спели свою первую песню, селяне поднялись со своих постелей, готовые к трудовому дню. Жизнь на Заставе так же просыпалась…
Но Ниран Равар еще даже не сомкнул глаз. На плече посапывала юная жена, утомленная его ласками, а он не нашел в себе сил забыться сном. Мысли о матери не давали покоя. Но даже горю нельзя предаться в полной мере. Он ведь теперь Хранитель, надежда и опора для жены и его людей. Надо быть сильным… Ниран сцепил зубы и едва слышно вздохнул.
-Не спишь… – прошептала жена.
-Прости, разбудил?
-Нет, я давно не сплю. Твое сердце тревожно бьется, – девушка погладила мужа по груди, которая в последнее время стала более мускулистой, чем при первой встрече. Было приятно ощущать под пальцами такую красоту и осознавать, что это все твое!
-Прости… – повторил он.
-Ты ведь из-за матери переживаешь? – спросила Лаван и почувствовала, как он напрягся.
-Он и тебе рассказал? – сквозь зубы выдавил он себя.
-Шелор? Нет, не он… Я сама догадалась, когда Агата упомянула, что твоя мать погибла во время пожара…
-Значит теперь и ты знаешь, что я убийца… – муж отвернул голову и посмотрел на серую каменную стену, не в силах видеть осуждающее лицо жены.
-Что за вздор ты говоришь! – вдруг вспылила она, – если кто и убийца, так это твой отец!
-Но не он же сжег ее изнутри! – выкрикнул Ниран, выдав голосом всю муку, которую испытывал. Он сел на кровати и ударил кулаком в стену, – проклятый огонь!
-Милый, – жена села возле него на корточки и силой повернула его голову к себе, – ты был еще не рожденным младенцем! Как можно себя винить?
-А кого еще мне винить? – он посмотрела на нее больными от горя глазами.
-Я все время забываю, что ты ничего не знаешь… – вздохнула она.
-Чего еще я не знаю? У меня такое чувство, что я проспал большую часть жизни, а сейчас проснулся и узнаю, что же произошло, пока я спал!
-Не знаешь о себе и своем народе, – терпеливо сказала Лаван, – послушай, я расскажу… У горного и хамгаАлы всегда рождаются огненные драконы… Это главный дар Богинь нашему народу, для победы над шулам! Огонь! С его помощью мы тогда победили врага. Так вот… – она убедилась, что муж слушает ее внимательно и продолжила, – младенец в момент родов испытывает муки. От сильной боли впервые просыпается огонь. И несмышлёный детеныш непроизвольно извергает пламя! Это получается спонтанно, как громкий плачь, например. Ты же не будешь винить ребенка за плачь?
-Подожди! Я не понимаю! Ты хочешь сказать, что все хамгаАла умирают в момент родов? – на лице его отразился настоящий ужас, он подумал, что пусть уж лучше у него с Лаван никогда не будет детей, чем он потеряет ее!
-Н-е-е-ет! – улыбнулась девушка!– что ты! Все с нами великолепно и роды хамгаАла переносят легче, чем люди! Но тут есть одно обязательное условие… папа должен находиться при родах!
-Хм! Зачем?– удивился Ниран.
-Только он может успокоить малыша и «уговорить» не извергать огонь!
-И как он это делает?
-Все просто! Само присутствие мужа позитивно действует как на жену, так и на ребенка! Она меньше нервничает, расслабляется, полностью отдаваясь процессу родов, а муж разговаривает с ребенком, гладит живот, подбадривает, песенки поет в конце концов… Да что угодно, здесь не нужны какие-то знания, он просто находится рядом! Показывает любовь…
-Значит Шелор, – у Нирана не поднялся язык сказать «отец», – оставил мать одну? Почему?
– Вот этого я не знаю, – вздохнула девушка, – возможно из-за Арханы, говорят, что она появилась на Заставе еще до появления твоей матери…
-Ничего не понимаю! – Ниран устало потер лицо ладонями, – слишком много загадок вокруг, я от них устал…
-Мы справимся, любимый! – девушка обняла мужа за талию и положила голову на грудь, – пока мы вместе, все будет хорошо…
-Вчера, мне было очень плохо… и знаешь… мысль о тебе вернула меня к жизни, – он прижал жену крепко-крепко и поцеловал в макушку, – спасибо, что ты рядом…
-Мне тоже вчера было очень плохо…
-А что еще произошло? – он погладил ее по кудрявым пепельным волосам, – говори уже, Хранитель же я или кто? Я обязан все знать!
И Лаван пришлось все ему рассказать, про разговор с Арханой, затем про «недуг» настоятельницы. Ниран внимательно выслушал ее, не перебив ни разу и сказал, когда она закончила:
-Мы должны переходить к решительным действиям! И первое, что мы сделаем – соберем всю возможную информацию, связанную хоть как-то с шулам. У них слишком большое преимущество перед нами! – он вскочил с кровати и принялся одеваться, – в полдень созову совет, на него пригласим всех, кто может знать хоть что-то о нашем общем враге!
Лаван решила внести свою лепту в сбор информации, подключив к этому наиболее надежный источник информации – женскую половину. При Заставе было несколько женщин: жены служивых, жившие в отдельных домиках рядом с казармой и небольшой штат прислуги, обитавший на первом этаже хозяйского дома. Место погибшей экономки пока никто не занял, но повариха, убиральщицы и дворничиха знали свое дело и потому работали исправно. Все они были относительно молодыми женщинами, кроме одной древней старухи, которая помогала на кухне и следила за огородом.
Именно к ней Лаван и направилась в первую очередь, посчитав, что та может много чего поведать о прошлой жизни обитателей Заставы. Пожилая женщина нашлась на заднем дворе. Она рассыпала корм курам. «А здесь большое хозяйство, – поразилась Лаван, – кто-то хорошо за всем смотрел, неужели Архана хозяйничала?» Девушка даже почувствовала укор совести, за то, что пока еще никак не проявила себя с хозяйской стороны.
-Доброе утро, Лунная, – поздоровалась старуха, приметив молодую хозяйку.
-Доброе утро… Прости, забыла твое имя!
-Ничего страшного, нас много, а ты одна, – улыбнулась старуха беззубым ртом, – я Игола, работаю здесь огородницей и иногда на кухне помогаю… теперь…
-Почему теперь? Ранее ты выполняла иную работу? – поинтересовалась девушка.
-Я была няней Шелора, – сказала та, погрустнев, – но когда он вырос, а я состарилась, Хранитель, прости, прежний Хренитель, оставил меня жить при Заставе просто так. Я конечно не хотела быть обузой и старалась помогать всем, чем могла… Но, когда появилась Архана… она велела мне убираться, раз я не приношу пользу… Мой Шелорчик запретил ей… выгонять меня… хвала Богиням, потому что мне совершенно некуда идти, – у старухи повлажнели глаза, – но мне пришлось отрабатывать свой хлеб… но ничего, я не жалуюсь! – она нашла в себе силы и улыбнулась, – зато каждый день вижу своего мальчика… видела… пока он не захворал, – и она вздохнула, – ой, заболтала я тебя, Лунная!
-Нет-нет! – успокоила старуху девушка, – я как раз тебя искала, поговорить хотела!
-М-меня? – вдруг переполошилась старуха, – а что такое? Я плохо выполняю работу?
-Нет-нет! – вновь повторила Лаван, – ты очень хорошо выполняешь ее! Я же наоборот пришла сказать, что решила нанять помощницу, которой ты будешь руководить! – девушка слегка покривила душой, потому что идея нанять помощницу пришла ей в эту самую минуту, но решила таким образом успокоить пожилую нянюшку.
-Д-а-а-а? – протянула старуха? – а ты меня не прогонишь? Правда?
-Никогда! – пылко сказала хамгаАла, – пойдем, выпьем чаю в столовой, поболтаем немного, – девушка приобняла старушку и увлекла с собой в дом.
-Я? В столовой? – растеряно пробормотала женщина, вытирая грязные руки о фартук, – чаю?
«Мда, ну и штучка, эта Архана, так поступить со старой женщиной! Запугала ее, нагрузила тяжелой работой! Удивительно, что все не разбежались…»
Она усадила женщину за маленький столик у окошка, за которым любила пить чай. Столовая была большая, в центре ее находился огромный дубовый стол, который мог уместить до пятидесяти человек, но за ним ей было неуютно, поэтому она всегда располагалась за маленьким чайным столиком, покрытым кружевной салфеткой. Девушка разлила чай, который приготовила накануне и положила старушке ароматные оладушки, приготовленные поварихой.
-Вот, угощайся пожалуйста!
-С-спасибо… – Игола неуверенно взяла чашку и пригубила глоток, было заметно, что она чувствует себя крайне неуверенно в красивой столовой, в которую раньше и носу не показывала. Но чай оказался таким вкусным, что она с наслаждением сделала еще глоток, еще и еще… – вкусно…
-Я рада, что тебе понравилось! – девушка тепло улыбнулась женщине, стараясь расположить к себе, – меня научила его варить моя бабушка… Это ее тайный секрет, она была немного травницей, а немного лекарем…
-Да? А каким? – Игола укусила оладушек и пожевала беззубым ртом, она и правда немного успокоилась, словно сам факт, что у хозяйки была бабушка, делал ее добрее в глазах простого люда.
-Бабушка умела управлять телами, – ответила Лаван, – и очень талантливо… знала тайные точки на теле человека, нажав на которые могла парализовать его…
-З-зачем? – старушка едва не поперхнулась.
-Ой, ты не волнуйся так! Это очень ценное умение! Моя бабушка вправляла кости, а обездвижить тело иногда нужно, чтоб человек не испытывал боль и не сопротивлялся! – заверила она Иголу.
-А-а-а… – успокоилась старуха, – а ты так умеешь?
-К сожалению нет! Бабушка умерла, не успев научить меня всему… – ответила Лунная, – но я умею делать массаж и готовить ее удивительные чаи… вот например этот, – она показала на заварник, – бодрящий, дает заряд сил на целый день!
-Вкусный чай… а какие еще чаи ты умеешь готовить? – полюбопытствовала старушка, уминая второй оладушек и запивая второй чашкой травяного чая.
-Могу расслабляющий, успокаивающий, но лучше всего мне удается чай от боли в суставах… – девушка закинула наживку, надеясь, что старушка ее проглотит.
-А у меня так косточки ноют… так ноют, – пожаловалась Игола, заинтересовавшись, – бывает всю ночку глаз не сомкну!
-Да ты что! Я обязательно сварю тебя такой чаек! Будешь крепко спать! А еще я сделаю тебе бусики из амазонита, если будешь их носить не снимая и периодически промывать в проточной воде, то забудешь совсем про свои больные ноги! – уверила Лаван старушку. А та даже рот приоткрыла от удивления. Надо же! Сама хозяйка готова варить ей целебные чаи и даже бусики подарит! Вот оно счастье. Женщина даже прослезилась.
-Спасибо, Лунная! Не ожидала я, что на старости лет кто-то позаботится о старухе!
-Ну что ты! Какая благодарность! Ты же нянчила Шелора, столько пользы принесла этой семье, это самое малое, что я могу для тебя сделать!
-А еще у меня сердечко шалит, – сказала вдруг Игола, – бывает стучит-стучит, аж в груди давит, а потом, бах! И не стучит, а потом опять как заколотится! Дышать тяжко, в пот бросает!
-И от этого недуга обязательно помогу! – девушка едва сдерживала смех, – подарю кулон из александрита, он полечит сердечко твое и давление нормализует.
-Спасибо… – старушка насытившись откинулась на стуле, – благодарная тебе очень, Лунная, так ты скажи, может и я чем помочь смогу?
-Сможешь! – обрадовалась девушка, что разговор наконец принял нужный ход, – я хотела тебя попросить, рассказать о Шелоре, о родителях его, о жене… – она сделала паузу, – и об Архане…
-Расскажу конечно! – закивала головой Игола, – с радостью помогу молодой хозяйке!
И следующие два часа Лаван выслушивала длительный рассказ о множественных родичах мужа и о коварной опоительнице чужих мужей – Архане. Лаван внимательно выслушивала, задавала наводящие вопросы, отмечая про себя важные детали рассказа.
-А что ты знаешь о шулам? – спросила девушка, когда старушка сделала паузу, чтоб угоститься бараньей похлебкой, заботливо принесенной поварихой. Игола зачерпнула деревянной ложкой густого отвару и выдала совсем неожиданное:
-Наконец-то! Настоящий вопрос, а то все ходишь вокруг да около! – Лаван от неожиданности воззрилась на женщину, не такой ответ ожидая.
-А… э-э-э… ты что-то знаешь? – промямлила она все-таки.
-Ха, знаю ли я! Да эта пакость мне каждый день грядки топчет! – старушка вдруг нахохлилась, словно мокрый голубь, – жрет, паразитка, огурцы, никакого спасу нет! Я их уже и медным купоросом травила, думала издохнет! А ей все не по чем! – тут старуха нахмурилась и ткнув в сторону Лаван ложкой выдала, – что смеешься, тоже мне не веришь? Дежурные тоже на смех меня подняли, за спиной вечно ржали, но я же не глухая еще, все слышала! – совсем уж разобиделась Игола.
-Н-нет-нет, – сквозь смех сказала Лаван, – прости, это я от неожиданности! Не ожидала, что шулам, к-хм, огурцы любят.
-Я тоже не ожидала! Думала грызун какой вредительствовать повадился, а нет! Она, ведьма! – изрекла старуха и зачерпнула еще ложечку. Сказать, что Лаван обалдела – ничего не сказать! Она смотрела большими глазами на старуху и пыталась понять, из ума та выжила, или путает шулам с кем-то другим.
-А, ты с чего взяла, что огурцы твои портит именно шулам, – спросила она, – ты ее видела разве? – боковым зрением девушка заметила, что к ним идет Рор и взмахом руки велела не мешать.
-А то как же! – с набитым ртом прочмакала Игола, – я ее караулила недели две, пока на горячем словила!
Лаван покачала головой, уже сомневаясь в здравости данного разговора и повернувшись к Рору спросила:
-Ты что-то хотел, Рор?
-Тебя Хранитель на совет вызывает, – ответил вояка, покосившись на Иголу, – в прежнем кабинете Шелора собрались уже все…
-Ой, неужели уже полдень! – спохватилась хамгаАла, – так быстро время пролетело! Игола, прости пожалуйста, мне бежать пора! Ты кушай-кушай, а я к тебе вечером забегу, занесу чаек.
-И бусики! – напомнила женщина.
-Да-да, бусики обязательно! – пообещала Лаван и упорхнула следом за Рором.
-А вредительница та, шулам, самая настоящая! – крикнула старуха, но ее уже никто не услышал, – но хворая она какая-то… вечно после себя пятна синющей крови оставляла на земле… Эх, никто мне не верит, – вздохнула театрально и принялась доедать суп.
В кабинете-приемной, той самой комнате, в которой хамгаАла всего месяц назад встретилась с Шелором Раваром была целая куча народу. Девушка даже не ожидала, что муж за такое короткое время сможет собрать столько людей, знающих о шулам.
«А я только с одной старушкой поговорить успела, да и то, сумасшедшей, кажется…»
Она замерла в дверях, глядя на толпу и не решаясь войти. Муж сидел в отцовском кресле и очень сильно на него походил, вот только Шелор был темноволосым и черты лица его были жестче. Ну и телосложением сын превосходил отца. Девушка невольно залюбовалась любимым. Он так величаво выглядел в кресле Хранителя. Новая черная рубаха и в тон ей брюки гармонично смотрелись с его светлой кожей и волосами. «Так стоп! А откуда у него эта одежда? – нахмурилась девушка, – из старой он давно вырос, а я такую не шила! Одежда Шелора тоже была бы ему мала…»
-О, Лаван, входи, любимая! – Ниран заметил жену и послал ей улыбку, протянув руку, приглашая сесть на стул подле себя. Лаван нерешительно шагнула вперед, вдруг засмущавшись простой одежды и волос, в беспорядке торчащих в разные стороны.
Она все еще не привыкла, что окружающие уже видят ее и с головы до ног не спрячешься под плотную батину. Она покраснела и пообещала себе, что обязательно сошьет красивые платья и научится следить за собой. «Эти волосы… как к ним вообще можно привыкнуть, мешают, в лицо влезут…» Девушка робко опустилась в кресло возле мужа, но крепкая мужская ладонь, сжавшая пальчики, придала ей смелости и она принялась разглядывать пришедших.
Комната была полна незнакомого ей люду. Да, людей было гораздо больше, чем горных и всех их Лаван видела пару дней назад на плацу. Они о чем-то громко перешептывались, ерзали на стульях и явно горели желанием поскорее узнать, для чего их всех здесь собрали. В дальнем углу девушка заметила Агату, рядом с которой сидела бабушка Рамина. «Надо же, даже старая знахарка пришла» – отметила Лаван и махнув головой поздоровалась. Какая-то тучная женщина, сидевшая недалеко от знахарки недовольно кривила губы и кидала косые взгляды, всем своим видом выражая недовольство.
-Ты знаешь их всех? – шепотом поинтересовалась жена у Нирана.
-Нет конечно, – ответил Хранитель, – я велел Рору собрать тех, кому известно что-либо о шулам или, возможно, заметил странности, произошедшие в последнее время.
-А-а-а, – протянула девушка, – значит мы тут надолго! – в ответ она получила кислый взгляд мужа.
-Надо же с чего-то начинать… – и продолжил, обращаясь к собравшимся, – приветствую вас, уважаемые!
