Текст книги "Хранитель Тринадцатой заставы (СИ)"
Автор книги: НатАша Шкот
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 22 страниц)
-Да успокойся ты, а то муженек уже ушки навострил, подслушивает… – оборвал ее Дух.
-«Не подслушиваю, а просто слышу!» – обиделся Ниран, он уже хорошо освоил науку общения без слов – «и вообще, у вас что тайны от меня?» – он послал оскал в их сторону.
-Ага, ты еще приревнуй ко мне, – заржал Дух, но когда они не оценили его шутку добавил, – я между прочим был красивым мужиком! – и выпятил грудь.
-Ты был… живым? – удивились они одновременно.
-Был… да весь вышел, – отрезал Дух и сразу загрустил, – учись давай… пока злые косяки на меня кидал, аж искры летели… я ж говорил эмоции используй!
Ниран отвернулся и вновь принялся повторять то злосчастное упражнение. Вдох, почувствовать огонь в груди, нагреть воздух в легких и… Ничего…
-Мне не все равно, – продолжил Дух разговор, – но я не знаю как именно поведут себя камни. Реакция на киноварь никому не ведома.
-На киноварь??? Ты сказал киноварь? – Лаван едва не закричала и почувствовала в жар во всем теле, – откуда киноварь? Не может быть! Это же миф! Не верю!
-Сама ты миф, – обиделся Дух, – если его никто не встречал, еще не означает что его нет!
-Но… откуда? –Лаван встала и недовольно посмотрела на Духа, – и почему ты со мной не посоветовался, прежде чем давать ему?
-Ох ты ж пигалица на мою голову, да кто ты такая, чтоб я с тобой советовался? – Дух тоже вскочил с места.
И тут послышалось шипение, хлопок и кашель. Они одновременно обернулись и увидели, что Ниран, упав на все четыре лапы, кашляет дымом. Лаван бросилась к нему, прикоснулась к спине и в ту же минуту из его пасти вылетел огненный шар. Точнее шарик, небольшой совсем. Все замерли. Огненный шар пролетел с метр и с шипением погас. Повисла тишина, а затем ее нарушил Дух, активно захлопав в ладоши.
-Молодец, отлично в паре сработали! Так и знал, что вас нужно лишь подтолкнуть!
Ниран и Лаван в недоумении воззрились на него, а он добавил:
-Запомнили все? Вот и тренируйтесь! – и испарился. А через мгновение они услышали уже где-то внутри себя:
-«Побольше эмоций, молодята, побольше!»
Тренировались, эти самые «молодята», до изнеможения. Дух был прав, удавалось хоть чего-то достичь лишь в моменты злости. Но как заставить себя разозлиться по заказу? Вот и у них получалось плохо. Когда измученные они доплелись до своей пещеры, перекусили и залезли отмокать в бассейн, уже сытый Ниран, хитро улыбнувшись предложил:
-А если использовать не только злость? А например… – и он погладил коленку жены, которая отмокала рядом, облокотившись на его плечо.
-Что? – Лаван открыла один глаз, – шутишь? Я сейчас способна разве что уснуть… Прямо здесь, – и она в доказательство зевнула.
-А если я… – и тут Ниран провел один маленький эксперимент, – вдохнул и воззвал к своим гематитам. Камни проснулись, заволновались, мелко подрагивая, попали в кровь. Мысленно посчитал их: «Первый, второй, так, а где третий… четвертый, пятый.. и шестой»
Он впервые использовал их в человеческом теле. Камням это тоже было в новинку, поэтому они взволновано задрожали, неожиданно слишком много силы отдавая в кровь. Ниран выдохнул. Лаван подскочила на месте.
-Ты… ты что сделал? – сон как рукой сняло, – за-зачем так много?
-Прости, я в первый раз! – он лукаво улыбнулся и притянул жену к себе, – даже не верил, что получится… Так что, попробуем вызвать огонь?
-Отказа ты же не примешь, – жена удобно уселась на колени к мужу и потерлась о него грудью, – поэтому давай!
Ниран тут же перекинулся. Хоть Лаван и любила обе ипостаси мужа, эта, вторая, всегда вызывала в ней необъяснимый трепет. Он был такой… большой, сильный, дикий… Драконьи глаза, прищурившись, смотрели на юную, голую жену, лаская взглядом округлую грудь. Он протянул руку-лапу, спрятал когти и сжал холмик. Вторая рука ласкала бедра. Ниран пытался словить момент наивысшего возбуждения, чтоб попробовать создать хоть небольшой огонек.
Лаван погладила упругую драконью грудь, опустила руку на живот и коснулась шипованного органа. Ниран застонал.
-Отпускай камни… – прошептала она ему в ухо.
Он выполнил ее просьбу, отпуская один за одним. Когда пятый раздул головку, Ниран решил, что пора. Набрал в грудь воздуха, пытаясь воспроизвести огонь. Воздух в легких был горячий, но искры явно не хватало.
И тут Лаван сделал неожиданное, набрав в грудь воздуха, она нырнула под воду и прикоснулась губами к возбужденной, дрожащей головке. Ниран громко и протяжно зарычал, изливая изо рта сноп пламени.
Глава 29
-Ты переспала с ним! – заявила Халимма прямо посреди обеда, едва дождавшись, чтоб слуги ушли.
-Это так заметно? – поинтересовалась Архана.
-Заметно! Ты светишься похлеще бриллианта! Стала еще красивее, – Халимма не смогла сдержать зависть в голосе, – и что он, хорошо?
-Даже не думай, мама! – Архана отложила вилку и грозно глянула на мать, – он – мой! А ты лучше прикончи своего и найди наконец другого!
-Я бы прикончила, – пожала плечами Халимма, – но он не умирает…
У Арханы вытянулось лицо.
-А Старшая знает?
Халимма скривилась, пожалев о своей откровенности.
-Не знает! И не вздумай сказать, я сама скажу! – она сжала в руках салфетку, теребя от волнения, – а то опять начнет морали читать о том, какая я неудачница и не воспользовалась золотым шансом, – женщина закатила глаза, – словно это я виновата, что он уселся голышом на реликвию рода! Если бы не это дурацкое кресло, у меня бы получилось!
-Да ладно, мама! Я тебя не виню, у всех своя судьба, – Архана пожала плечами, – со Старшей сами разбирайтесь, у меня хлопот хватает.
В лаборатории Старшей было светло и как всегда пахло аммиаком. Архана тихо закрыла за собой дверь, боясь потревожить. Стены небольшого кабинета-лаборатории были украшены любимыми камнями Старшей – мелкими эвдиалитами или, как его называли горные, лопарской кровью. Архана не понимала, как Старшая может так много времени проводить в этой жуткой комнате, где руководит эвдиалит. Каждая из девушек, когда Старшая призывала к себе, мучились головными болями, не могли долго находиться здесь, а ей ничего… Говорит магическая составляющая крепнет…
Замотанная в белую хламиду с головы до ног Старшая сидела за столом и изучала потрепанный талмуд.
– О, это ты, Архана, – Старшая встала на встречу любимице, – заходи, давно жду от тебя вестей, – рукой, затянутой в белую перчатку, она приобняла девушка за плечо и пригласила присесть у открытого окна. Когда они сели друг напротив друга Архана все-таки заволновалась.
-Старшая, я к тебе за советом… – набрав в грудь воздуха, начала она.
-Так-так. Не говори. Вижу. Ты все-таки изменила своим взглядам, – из-за плотной вуали, Архана не видела лица, но по голосу услышала неодобрение, – кто он?
– Хранитель Тринадцатой…
-Подопытная особь, ты хотела сказать! – оборвала ее Старшая, – как так вышло? Иллюзионное зелье не получилось?
-Нет! Оно получилось! Я все сделала по плану, внушила, что он убил своих солдат. Но…
-Эх, лучше бы зелье не сработало… – Старшая встала и отвернулась от Арханы, – значит и у тебя страсть, ты это пришла мне сказать? Что пошла по ступам матери?
-Старшая, подожди, дай мне сказать…
-Я знаю, что ты хочешь сказать, но послушай, что скажу я! Этот проклятый «подарочек» от людей, так называемая страсть, или любовь, гробит нашу идею! Нашу цель! Посмотри, куда завела эта самая страсть твою мать! У нее был самый перспективный подопытный! Как все хорошо складывалось! И что из этого вышло? – Старшая с каждым словом повышала голос, – застряли на половине дела! Не живет и не дохнет!
«А мама думает Старшая не знает» Но вслух сказала:
-Но она же не виновата… – незаметно для себя самой Архана принялась защищать мать.
-А кто виноват? Как можно не почувствовать, что от трона фонит??? Это же шпинель! Короновочная шпинель! Еще повезло, что он сам сел в него, а не ее усадил! Спариваться нужно ради будущего потомства, а не устраивать игры с символами власти, созданными из древнейших камней!
При последних словах Архана отчаянно покраснела, вспомнив, что сама тоже спаривалась без мыслей о потомстве, а исключительно сгорая из-за нее, той самой страсти.
-Но… Старшая… ты же сама говорила, что больше всего энергии мы получаем в момент сильнейших эмоций… а что еще может быть сильнее?
-Ох, девочка моя, я так надеялась, что ты, моя самая перспективная ученица, останешься в стороне от этого… – Старшая побрела к своей книге и принялась читать, показав тем самым, что разговор окончен.
-Совета не дашь? – Архана встала с поникшей головой.
-Дам совет! Родишь мне ребенка от ящера – будешь свободна! – рыкнула Старшая не отрываясь от книги.
Архана вздрогнула. «Значит я никогда не буду свободна… »
–Я должен ехать, сияющая моя, – с тоской сказал горный, уткнувшись в ароматные волосы любовницы. Они лежали обнявшись, все на той же кровати в комнатке, выделенной Шелору.
-Оставайся… – прошептала она.
-Я не могу, ты знаешь…
-Это все из-за проклятой хамгаАлы, – сквозь зубы прошипела красавица, ее синие глаза полыхнули гневом.
-Нет, не из-за нее! У меня долг, я Хранитель! – возразил Шелор.
-Долг… Долг не сделает тебя счастливым, а я могу, – она развернулась в его объятиях и потерлась губами о губы, – найдется кто-то еще на место Хранителя…
-Ты не понимаешь, о чем говоришь! – ответил горный резко и отстранился, – это мой народ, я за него в ответе! Они наедятся на меня, верят! У нас с Кьетом слишком много планов, чтоб вот так от всего отказаться.
-А как же я? Ты легко уедешь, забыв о том, что мы вместе испытали? – Архана села на постели, длинные распущенные волосы окутали ее шелковистым покрывалом, синие очи сияли ярче сапфиров, одну ногу она согнула в колене, вторую подобрала под себя. Богиня, не меньше. Горный невольно залюбовался ее точеным телом.
-Не легко… – сказал он хрипло, – но уеду…
-Хорошо, – согласилась вдруг девушка, стараясь не замечать боль, пронзившую сердце, – но тогда задержись еще хотя бы на два дня! «А я за это время что-нибудь придумаю!»
Архана зашла в лабораторию Старшей в приподнятом настроении. У нее созрел план! В дверях она столкнулась с человеком в черном плаще, который натянул капюшон на глаза, Архане удалось заметить лишь кривой заживающий шрам через все лицо и презрительно поджатые губы. «Это еще кто? Неужели Старшая уже и наемников в лаборатории принимает?» Она некоторое время потопталась у двери, не зная зайти сейчас или позже, но все-таки толкнула дверь.
Старшая стояла посреди лаборатории, задрав голову к потолку, из которого, словно наполовину вытянувшаяся капля, свисал синий, кристально чистый камень. Архана замерла, зная, что в эту минуту нельзя потревожить главенствующую, даже дыхание задержала, стараясь слиться со стеной. Существо в белом подняло руки к потолку, а большая синяя капля потянулась навстречу этим рукам, она вытягивалась, увеличивалась, пока наконец не приняла форму статуи, величиной с человека. Старшая прикоснулась ладонью к желеобразной статуе. Архана зажмурилась. Как бы она хотела зайти на несколько минут позже, только бы не увидеть того, что увидела. Она понимала, что Старшая почувствовала ее, но было слишком поздно прерывать контакт и поэтому была вынуждена «поговорить» с Чашмой при свидетеле. И то, как скрючилось на полу тело Старшей, говорило о том, что «разговор» был неприятным. «Старшая не простит, что я видела ее унижение»
Между тем, синяя капля, почувствовав присутствие Арханы, отпустила Старшую. Сделала движение в сторону невольного свидетеля, но, передумав, взвилась под потолок и исчезла.
Девушка бросилась к лежащей в неестественной позе Старшей и помогла той подняться. Существо в белом нетвердо стояло на ногах, поэтому Архана, обняв за плечи главенствующую, подвела к диванчику и уложила. Чувствуя неловкость от увиденной сцены, Архана хотела уйти, но тут Старшая заговорила:
-Ты ошибаешься, если думаешь, что Чашма сделал мне что-то плохое. Мы просто говорили… Правильно было бы сказать обменивались информацией, а это… несколько выматывает… мою оболочку… – голос Старшей дрожал, как и ладони в белых перчатках, которыми она пыталась оправить одежду.
-И… что он… сказал? – прошептала девушка.
-Что времени мало…
Архана вздрогнула.
-Насколько мало?
-Последняя сотня… это наша последняя сотня, – выдохнула Старшая, – а Гнеш не нашел Первую… плохой день, девочка, плохой…
-Гнеш– это тот человек, которого я встретила у твоей двери? – Архана удивилась словоохотливости Старшей, обычно она не говорила о своих делах.
-Принес дурные вести. В том месте, куда я его отправила, не было Первой. Или они плохо искали, или девчонку успели переправить. Но я отчетливо чувствую, что она еще там! На этих людишек нельзя понадеяться! – Старшая понемногу приходила в себя, голос крепчал, – что-то я разговорилась с тобой, а мне необходима подпитка, – она привстала, – вели, чтоб слуга привел кого-то из того стада!
Архана молча вышла и передала первому попавшемуся слуге приказ Старшей и ушла к себе, слегка расстроившись, что не удалось поговорить о ее плане.
Но спустя всего полчаса Старшая сама вызвала ее к себе. Девушка обеспокоилась внезапным приглашением, но поспешно явилась на зов. У Старшей сидела Халимма. Увидев мать, Архана напряглась.
-Архана, говорят твоя подопытная особь сбежала? – Старшая сидела в своем привычном кресле и бодрый голос выдавал, что та уже успела плотно «подкрепиться». Девушка побледнела:
-Мой Хранитель? Кто говорит? Я же всего час назад видела его… – начала она растеряно.
-Подопытная особь, – Старшая сделала ударение на «подопытная», – покинула пределы дворца десять минут назад, – объяснишь?
-Но… погоди, Старшая, не может быть такого, мы с ним договорились, что он пробудет здесь еще два дня, я схожу проверю, это ошибка…
-Сходи-сходи, – согласилась Старшая, – и возвращайся, – в последнем слове Архана почувствовала угрозу.
Хранителя в его комнате не оказалось. Девушка хотела пойти проверить в саду, но заметила, что вещи любовника исчезли, а на столе белеет клочок бумажки. Пока она шла к столу, уже поняла, что это правда. Он уехал.
Ладони вспотели, а сердце почему-то перестало стучать. Дрожащими руками взяла записку, но глаза застилал туман, когда она попыталась его смахнуть – поняла, что это слезы. Она плачет? Да она даже в детстве не плакала! Значит вот как это, когда твое сердце разбивается на осколки… Она размазала слезы по лицу и принялась читать. «Сияющая моя… Прости, что ухожу вот так, не прощаясь, но я знаю, что прощания мы с тобой не вынесем. Еще день-два и я не смогу тебя покинуть никогда. Но я должен! Прости, если сможешь. Забудь меня, найди свою пару и будь счастлива. Ш. Р. »
Она стояла у стола и все перечитывала короткую записочку. Жгучие слезы капали из глаз. Обессилев, девушка подошла к кровати, на которой испытала столько восторга и счастья и рухнула на нее, как раненное животное. Не думая о том, что ее могут услышать, завыла в голос. Ногтями, зубами рвала подушку и покрывало, обезумев от горя. Все никак не могла остановиться, клокоча от злобы, горя, обиды, разочарования и… любви… Этот коктейль, доселе не известных ей эмоции, выжигал силы, как костер.
Когда она все-таки смогла взять себя в руки и успокоиться, вспомнила, что ее ждет рассерженная Старшая. Еще бы, она ведь дело завалила. Криво усмехнувшись, девушка подошла к зеркалу, чтоб привести себя в порядок и пришла в ужас. В зеркале на нее смотрела измученная годами зрелая женщина. Дряблая кожа, мешки под глазами, тусклый взгляд. Архана настолько сильно испугалась, что даже о своем горе позабыла. Кое-как приведя себя в порядок, поспешила в лабораторию Старшей.
Главенствующая и Халимма ждали Архану. Халимма нетерпеливо постукивала ножкой, втайне ликуя, что сейчас нагоняй получать не ей. Не смотря на то, что она являлась матерью любимицы Старшей, это ничего для нее не значило. Человеческие привязанности были ей чужды. Еще чего, испытывать любовь к тому существу, что пожирало тебя изнутри! Да она в жизни не забудет те муки, которые испытала, произведя ее на свет! Кто она ей? Соперница, ни больше, ни меньше! А соперниц что? Правильно, нужно устранять!
Но когда в истерзанном существе, вошедшем в лабораторию, она узнала дочь, в душе похолодело.
-Что? Как? – прохрипела Халимма, схватившись за горло.
Архана, потерявшая последние силы на то, чтоб добраться до лаборатории, осела на пол. Какое-то мгновение Старшая и Халимма изумленно смотрели на нее, а затем Старшая кинулась к любимице, а изумленная мать вжалась в кресло, словно боясь заразиться.
-Дура! Вот дура! До чего довела себя! – Старшая опустилась на колени возле Арханы и стащила перчатку с правой руки, ладонь оказалась ярко-синей, полупрозрачной. Она прикоснулась ко лбу воспитанницы и поделилась каплей собственной силы, которую сама всего пару часов назад пополнила. Архана разомкнула тяжелые веки, почувствовав подарок Старшей. Он был похож на глоток свежей воды.
-Пойди, выбери себе игрушку в стаде, а лучше двоих или троих! – приказала Старшая, поднимаясь на ноги, – наш неприятный разговор перенесем на завтра!
-Но… – попыталась возмутиться Халимма, – за что ей сразу троих?
-Заткнись! Всего мгновение назад твоя дочь едва не умерла! – прикрикнула Старшая, – мы бережем своих, Халимма, не забывай о нашем правиле!
Халимма недовольно поджала свои красивые губы.
-Старшая, я… наверное не смогу… – промямлила Архана, когда до нее дошло, что именно ей велели сделать.
-Подохнешь значит! И я больше с тобой возиться не буду! – Старшая пожала плечами, – какие же бездарности меня окружают! Пошли обе вон! Видеть не могу!
Халимма вылетела первой, отлично зная, на что способна Старшая. Архана поплелась следом, произнеся негромко:
-Спасибо…
Нет, она не ослушается Старшую. Архана даже мысли такой не допускала, но пока она плелась к зале, в которой шел непрекращающийся бал, испытывала брезгливость. «Поскорее бы с этим покончить». Вошла, посмотрела по сторонам. «И кого же выбрать? Стадо огромное…» Она поглубже вдохнула, ощутила, что сила, которой поделилась Старшая, иссякает и решилась. Буквально в двух шагах от себя заметила двух свободных мужчин, пьющих, как они считали, вино.
-П-пошли со мной! – неуверенно приказала она им. «Как же это трудно в первый раз»
-Кто? Я? – спросил один из них, среднего роста, крепкого телосложения с буйными рыжими волосами.
-Оба! – ответила она, покосившись на второго. Тот был высоким, худощавым, с широкими плечами и абсолютно лысой головой.
Она развернулась и пошла из зала. Мужчины молча последовали за ней. Она не стала вести их к себе. Уж лучше пусть это произойдет в одной из предназначенных для спаривания комнат. Толкнула первую попавшуюся дверь и обрадовалась, что комната свободна. «Поскорее с этим покончить! – все повторяла себе». От волнения даже затошнило. Мужчины вошли следом за ней и закрыли за собой дверь. Они действовали спокойно и уверенно. «У них это точно не в первый раз».
Архана развернулась к ним лицом, не зная с чего начать. Но мужчины знали. Лысый обошел ее сзади и резко прижал к себе. Девушка едва не дернулась, но сдержалась. Ощущать на себе чужие руки было неприятно. Огромные ладони коснулись девичьей груди и погладили сквозь ткань платья. Рыжий сделал шаг вперед и наклонившись задрал платье. Лысый помог стащить его через голову. За платьем полетела нижняя сорочка и короткие шаровары. В четыре руки, явно отработанными движениями, они ее раздели почти мгновенно. Девушка и ахнуть не успела, как мужчины подхватили ее и уложили… на стол. Она хотела возмутиться, спросить почему не на кровать, но рыжий резко развел ей ноги в стороны и впился губами в кудрявый холмик. Архана громко выдохнула и попыталась расслабиться. Лысый тем временем принялся ласкать девичью грудь. Она зажмурилась и попыталась представить, что она в другом месте, со своим Хранителем, но никак не выходило. Ладони, ласкавшие грудь были слишком холодными, а губы, целующие самые нежные уголки, слюнявыми и противными. «Ничего не получится! – с горечью подумала она», но видимо мужчины почувствовали, что отклика нет и решили сменить тактику.
Ее подняли и понесли. Она сжала веки еще сильнее, не желая ничего видеть. Скрипнула кровать, видимо кто-то из них лег на нее. Мужчины действовали все так же молча. Затем сильные руки раздвинули ей ноги и усадили прямо на толстый член. От боли она вскрикнула и открыла глаза. Оказывается она сидела верхом на рыжем. Сзади послышалось движение и лысый, подтолкнув девушку в спину, распластал по груди крепыша, а сам улегся сверху. Рыжий пошевелил бедрами, и ее вновь пронзила боль, но уже гораздо меньшая. Не успела она задуматься над ощущениями, как почувствовала пальцы на ягодицах. Они поглаживали и медленно приближались к тугому колечку мышц.
-Ай… не… надо… – испуганно пискнула она, но было уже поздно, тонкий палец проник в нее в совершенно неожиданном месте. В этот же момент крепыш вновь крутанул бедрами. Девушка задохнулась от смеси боли и наслаждения. Палец вел себя дерзко, поглаживая заднюю стеночку. Девушка закусила губу, что бы не закричать. Она лежала на горячей груди крепыша и слышала бешеный стук его сердца. Лысый вынул палец и толкнулся в колечко свои членом. Архана застонала от боли, хотела вырваться, но кто ж ее отпустит! Сильные руки держали крепко, а член погружался медленно, но уверенно. Крепыш вильнул бедрами и она едва не задохнулась от раздирающих чувств. «Оказывается, боль – это приятно!» Когда мужчины задвигались одновременно, Архана почувствовала, что улетает и прикусив грудь крепыша, кончила.
Она сорвалась. Подпитавшись от тех двоих, Архана вышла в зал и нашла других, а затем еще одних, отдавая свое тело, не в силах остановиться. От переизбытка эмоций и силы она опьянела, совсем не понимала, что творит. Но стоило ей уйти к себе, вспомнился Хранитель и горе накатило с новой силой. Она рыдала, выла в голос, крушила мебель, вновь доведя себя до истощения. И все пошло по кругу. На назначенное утро она не пришла к Старшей, потому что заперлась в комнате, на этот раз в тремя горными.
