Текст книги "Атрия. Камешки в пустых ладонях"

Автор книги: Наташа Ридаль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц)

Наташа Ридаль
Атрия. Камешки в пустых ладонях

Часть первая

Мастер секретных дел

Кассий Под поглаживал рыжую бородку, внимательно рассматривая своего позднего посетителя. Парчовая туника поверх льняной рубашки выдавала состоятельного горожанина. Говорил он без акцента и мог быть родом из любой из пяти министерий. Наемник или фанатик? Незнакомец производил впечатление человека, убежденного в правоте своего дела. Под, впрочем, допускал, что за деньги, которые ему посулили, и в наемнике мог пробудиться талант оратора.

Невысокий человек продолжал говорить, слегка подавшись вперед в тщетной попытке по выражению лица собеседника угадать его мысли:

– Мастер Под, давайте представим лишь на минуту, каким может стать государство Атрия при таком правлении. Закон, армия и казна – в одних руках, вместо пяти столиц – одна, и в ней ежемесячно проходит неделя Великого Совета. Верховного министра, безусловно, окружают советники, но последнее слово всегда остается за ним. Мастер, вам ведь известно, что пять министров далеко не всегда приходят к согласию. За последние годы было совершено много ошибок. Вы же не станете этого отрицать?

Незнакомец замолчал, ожидая от мастера секретных дел ответной реплики, однако Под всё так же задумчиво смотрел на посетителя, и ни один мускул не дрогнул на его лице. Окно кабинета выходило в сад, где на фоне закатного неба высились силуэты кипарисов и пиний. В наступившей тишине сквозь распахнутые ставни просочился убаюкивающий шепот моря.

– Вы видите слабые места, знаете, как их исправить, но ваш голос не слышат, – снова заговорил невысокий человек. – Если вы примете сторону министра и поддержите переворот, вы станете одним из ближайших советников нового правителя Атрии. Вы сохраните свое влияние, более того, ваши полномочия будут расширены. Подумайте об этом. Мой господин в любом случае добьется своего, но ваша сеть секретных агентов сделает его на пять шагов ближе к победе.

Под перестал поглаживать бородку и задумчиво постучал пальцами по подлокотнику кресла.

– В истории Атрии уже были неудачные попытки государственного переворота, – наконец произнес он. – Почему вы думаете, что ваша увенчается успехом?

На лице незнакомца заиграла торжествующая улыбка:

– О, на этот раз всё получится! У моего господина есть существенное преимущество, которого недоставало его менее удачливым предшественникам. Вы сами это поймете, но тогда будет поздно выбирать сторону. Сделайте это сейчас! – собеседник впервые выказал признаки нетерпения. – Итак, мастер Под, каково ваше решение? Вы с нами?

Мастер секретных дел слегка прищурился, встретился глазами с посетителем, сидевшим в кресле напротив, и едва заметно улыбнулся.

Наследник Сентуриона

Мы четыре столетия в Атрии ждали Героя.

Как же так получилось, что мне не назначена встреча?

Он придет и изменит весь мир за какой-нибудь вечер.

А потом будет ночь… Не со мной…

Больше всего Кита смущала последняя строчка. Как-то это неправильно, но рука сама вывела ее на бумаге под зарисовкой, которую он сделал, сидя у костра. Раньше он никогда не писал стихов. Наверное, не стоило и начинать.

Поколебавшись несколько секунд, юноша скомкал лист и бросил в огонь. Рисунка не жалко, у него их много.

Так вышло, что Кит оказался единственным сыном министра культа космоса Нила Сентуриона, а наследники министров допускались на Великий Совет, как только им исполнялось тринадцать. Они учились у взрослых, не имея права голоса, пока не умирал министр, и наследник не занимал его место в Совете. Самым молодым среди действующих правителей Атрии был Друэлл Хорти. Его отца год назад унесла красная лихорадка, и Друэлл стал министром казны в девятнадцать лет.

Зевнув, Кит отыскал глазами своего старика. Юноша знал, что совсем не похож на него. Все отмечали, что и внешность, и характер он унаследовал от матери. К шестнадцати годам он перерос отца на целую голову. Приятель Кита Пий Делип придумал состязание: каждый раз, когда наследник Сентуриона приезжал в Каррак, они вставали спина к спине, а сестры Пия торжественно объявляли, кто выше.

Кит уже три года присутствовал на заседаниях Великого Совета вместе с отцом, однако для визитов в столицу министерии Карра имелся и другой повод – навестить семью Теи, родной сестры Сентуриона. Дома у Кита не было друзей, зато в Карраке его всегда с нетерпением ждали двоюродные братья, Пий и, конечно, Бланка.

Старшая дочь министра Карра казалась Киту самой очаровательной девушкой на свете. Ее огромные серо-зеленые глаза завораживали и манили, как неизведанные глубины Великого моря. Кит изо всех сил старался понравиться ей, но в ее присутствии постоянно терялся и не знал, что сказать. Почему-то общаться с сестрой Бланки было гораздо проще.

Путешествие из Сентурии в Каррак в крытых повозках – ванах – занимало четыре дня пути. Завтра они наконец смогут выспаться на кроватях.

Кит пожелал отцу добрых снов и направился к повозке. Тишину летней ночи изредка нарушали крики совы, пугающей добычу, и шуршание ежей в траве возле колеса. Юноша вдруг вспомнил, как однажды дочь мастера Пода Фрея привела его в сад отцовской виллы, чтобы показать ежика, который поселился в корнях старой пинии.

– Наставник Табия рассказывал, что в древности кочевые племена ели мясо ежей, – сообщила девочка, осторжно трогая пальцем влажный нос зверька. – Запекали их в глине вместе с иголками. Какая гадость! Хорошо, что мы живем в другое время! Хотя, если бы я была самой главной, я бы сделала так, чтобы каждый человек мог распоряжаться своей жизнью, как хочет. А всех, кто с этим не согласен, я бы уничтожила.

Наверное, именно в тот момент Кит впервые поймал себя на мысли, которая впоследствии стала его навязчивой идеей.

Вилла Карра

День обещал быть жарким, солнце стояло уже высоко над Восточным Морем. В ожидании наставника Табии Лика щекотала себе лоб гусиным пером. С завтрашнего дня начнутся каникулы, которые всегда совпадают с неделей Великого Совета в министерии Карра. Но сегодня детям министра и его мастеров надлежало прослушать урок истории и написать эссе.

Они сидели на каменной скамье в крытой галерее, с трех сторон обрамлявшей сад виллы Карра. Столетние пинии простирались до самого берега озера, которое первые жители министерии назвали Восточным Морем. Посреди сада приютился фонтан в виде сферы, олицетворявшей Планету: струи воды били из мраморных вулканических кратеров. От фонтана в разные стороны разбегались выложенные мозаикой дорожки. С западной стороны глухая стена галереи примыкала к дому, а с южной и северной отделяла виллу министра от соседей – мастера порядка Мая Делипа и мастера секретных дел Кассия Пода. За виллой Пода простиралась резиденция третьего советника министра – верховного командующего армией Фабиана Серака.

Все виллы выходили на площадь Луциана, в центре которой возвышался амфитеатр с одноименным названием.

Вилла Карра со времен основания Каррака оставалась самым большим строением в столице. У входа круглосуточно дежурила личная охрана министра, сразу за воротами располагались хозяйственные пристройки, кухня и конюшня.

В Зал Обедов попадали через атриум, минуя бассейн с дождевой водой и проход в купальню. Неприметные двери вели из атриума в комнаты слуг.

Кабинет Совета и гостевые покои находились на втором этаже, а семья министра целиком занимала третий.

Рамонд Карр стал министром войны по праву рождения. Его первая жена Ария была родом из министерии Эльгарда. Она подарила мужу двух дочерей и умерла, когда младшей едва исполнилось три года. Лика совсем ее не помнила. Так как по законам Атрии пост министра передавался по мужской линии, Карру нужен был наследник, и он снова женился – на сестре своего близкого друга Нила Сентуриона. Рано овдовевшая Тея уже имела одного сына – ровесника Лики, по имени Трис. Второго сына – Джада – она родила в браке с Карром.

Сейчас восьмилетний Джад носился по саду с дочерьми мастера Делипа, у них уже наступили каникулы. Лика с завистью наблюдала за малышами. В отличие от сестры, она не отличалась особым усердием в учебе. Втягивая Фрею и Триса в бесконечные озорные проделки, младшая дочь Карра являлась сущим наказанием для Нила Табии. Зато Бланка и Пий Делип считались образцовыми учениками.

– Что-то наставник Табия задерживается, – заметила сестра, с серьезным видом оглядев галерею. – Придется сказать дяде Арону, что осмотр амфитеатра отменяется.

– Нет, Бланка, не говори так! – запротестовала Фрея. – Мы должны увидеть подземелья! Это даже более захватывающе, чем турнир!

Пий ухмыльнулся и подмигнул Трису: разве помещения под ареной могут быть интереснее Большого турнира, на который съезжаются всадники и лучники со всей Атрии?

Большие турниры проводились пять раз в год – по одному в каждой из столиц. Также в течение года в городах министерии Эльгарда устраивались малые турниры. За их организацию и проведение отвечал мастер арены Арон Северин, дядя Бланки и Лики. В присутствии всех мастеров на Великом Совете не было необходимости, однако Северин не упускал случая повидать племянниц всякий раз, когда неделя Совета проходила в Карраке. А в этом году к ней приурочили Большой турнир, поэтому мастер арены заблаговременно появился на вилле Карра. Тринадцатилетняя Лика была его любимицей.

В отличие от Теи, Северин считал, что такое зрелище закаляет характер, причем как мальчиков, так и девочек. Именно он год назад убедил Карра разрешить детям присутствовать на Большом турнире вместе с родителями, а в этом году пообещал показать им амфитеатр изнутри.

Кроме состязаний всадников на Большом турнире традиционно устраивались бои с дикими животными и казни преступников, приговоренных к смерти. Ребята так и не смогли определиться, кого они хотят увидеть сильнее: экзотических зверей в клетках или узников, ожидавших своей участи в камерах под ареной.

Даже Бланка, которой было почти пятнадцать, сгорала от нетерпения, хоть и старалась не подавать виду. Только Трис в силу двух причин не любил амфитеатры.

Отчасти нелюбовь объяснялась тем, что его отец погиб во время турнира в Гарде за несколько месяцев до рождения своего первенца. Брак Теи, устроенный родителями, оказался несчастливым, как и большинство браков в Атрии. Гвенон Пул не был любимым мужем и не успел стать любящим отцом, и всё же его случайная смерть на арене наложила определенный отпечаток на Триса.

Вторая причина, по которой мальчик не разделял воодушевления друзей, заключалась в том, что он готовился стать целителем. На самом деле его судьбу решил отчим много лет назад. Целителями в Атрии называли служителей культа космоса. Быть целителем считалось престижным, и многие знатные дома отправляли младших сыновей, достигших тринадцатилетнего возраста, на обучение в министерию Сентуриона. В течение семи лет молодые люди учились изменять реальность силой мысли, после чего одни, не преуспев, возвращались в родительский дом, а другие посвящали свою жизнь служению и давали обет безбрачия. Отрешившись от мирской суеты, они стремились постичь тайны всеобщего разума.

Тринадцатый день рождения Триса миновал месяц назад, и ему предстояло отправиться в Сентурию сразу после окончания Великого Совета – вместе с дядей и двоюродным братом Китом.

– Жаль, что Кит не может пойти с нами в амфитеатр, – заметил Пий.

– Когда мы ему расскажем, он позеленеет от зависти, – хихикнула Фрея.

Лика поерзала на подушке и украдкой бросила взгляд на сестру. С недавних пор она стала замечать, что всякий раз, как речь заходила о Ките, Бланка теряла нить разговора.

– Тысяча извинений, – голос наставника Табии эхом разнесся по галерее. – Итак, начнем урок…

Урок

Нил Табия почти бежал, держа в руках стопку книг, и, опуская их на стол, уронил листы бумаги, которые предназначались для эссе. Ветер сразу подхватил их и погнал в сад. Пий, сидевший с краю, поспешил на помощь полному и уже немолодому наставнику, и они вместе собрали разлетевшиеся листы. Лика хихикнула, Трис легонько пихнул ее локтем в бок.

– Итак, начнем, – запыхавшись, повторил Табия. – Как вам прекрасно известно, государство Атрия образовалось четыреста восемь лет назад, когда были объединены пять министерий, а предки нынешних министров – Карр, Липп, Хорти, Сентурион и Эльгард – договорились о проведении недели Великого Совета для решения важнейших государственных вопросов. Госпожа Лика, вы можете ответить, как часто созывается Великий Совет?

– Раз в три месяца, – наморщив нос, произнесла девочка.

– Верно, – подтвердил наставник, расхаживая взад-вперед по другую сторону стола. – На первом Совете было решено, что они будут проходить поочередно в каждой из министерий, именно поэтому министр Карр так часто бывает в разъездах.

– Когда Джаду исполнится тринадцать, он будет путешествовать вместе с отцом, – заметила Бланка.

– И это верно, – кивнул Табия. – Пост министра передается по наследству по мужской линии, поэтому династии не прерывались на протяжении четырехсот лет.

Пий робко поднял вверх указательный палец, и Табия разрешил ему задать вопрос.

– Но ведь бывает так, что рождаются только девочки, или у супружеской пары совсем нет детей…

– Действительно. И как мне это не пришло в голову? – прошептала Фрея, покосившись на долговязого Пия Делипа, ровесника Бланки, всегда такого правильного и очень скромного.

– Всё просто, мой мальчик, – пояснил наставник Табия. – Согласно закону о браке, если за десять лет у министра не рождается сын, его брак аннулируется вторым мастером закона, и министр вступает в новый брак. Если же единственный наследник умирает раньше отца, с согласия Великого Совета наследником министра становится его внук или племянник. Госпожа Фрея, расскажите нам об обязанностях министров.

Фрея выпрямилась, откинув с глаз светлую прядь с рыжеватым отливом. Загибая пальцы, она начала перечислять:

– Рамонд Карр – министр войны, в его обязанности входит содержание армии, охрана границ и внутренняя безопасность. Нил Сентурион – министр культа космоса, ему подчиняются верховный целитель и мастер наставников. Брэтт Эльгард – министр зрелищ, ему служит дядя Лики и Бланки, мастер арены. И, кажется, у министра Эльгарда есть еще один советник. Но я не знаю, чем он занимается.

– Кто-то может сказать? – спросил Табия, оглядывая детей.

– Мастер утех контролирует работу заведений, предназначенных для развлечения мужчин, – краснея, ответила Бланка.

Трис и Пий прыснули, а Лика и Фрея непонимающе переглянулись.

– В министерии Эльгарда сосредоточено самое большое количество амфитеатров и домов утех, – невозмутимо продолжил Табия. – Кроме того, мастер арены выдает бродячим театральным труппам разрешение на выступления по всей Атрии. Что ж, у нас осталось еще два министра. Кто расскажет о них? Может быть, вы, господин Трис?

Бланка закатила глаза: сводный брат всегда казался ей тугодумом.

– Друэлл Хорти – министр казны, – проговорил Трис, немного волнуясь. – Ему подчиняются мастер налогов и мастер торговли. И есть еще министр закона Конрад Липп. Он выносит на обсуждение Совета новые законы, которые пишут первый и второй мастера закона.

– Мы никого не забыли? – прищурившись, спросил Табия.

Бланка тут же подняла указательный палец и, получив разрешение, торжествующе выпалила:

– Трис не упомянул про мастера верховного суда из министерии Липпа.

– Госпожа Бланка как всегда права. Что ж, подведем итог: высшим органом власти Атрии является Великий Совет, на котором обязательно присутствуют пять министров. Один из министров принимает у себя четырех других. Совет никогда не проходит в одной министерии два раза подряд. Мастера, которых назначают министры, также могут присутствовать на Совете, хотя чаще остаются исполнять свои обязанности в министериях. Как вы знаете, через несколько дней заседание Великого Совета состоится в Карраке. На вилле будет много гостей, и вам следует показать себя с лучшей стороны.

Произнося эти слова, наставник особенно пристально посмотрел на Лику и Фрею, затем откашлялся и хлопнул в ладоши.

– А теперь самое время поразмышлять о прекрасном. Я просил каждого из вас решить для себя, какой поэт вам наиболее близок. В эссе вы должны написать, что именно вас привлекает в творчестве любимого поэта. Приступайте!

Табия раздал ученикам листы бумаги, и Бланка сразу же застрочила пером. Лика скорчила гримасу: она не сомневалась, что сестра пишет про Марция Серака, прославленного сочинителя любовных сонетов. Между прочим, он был предком верховного командующего армией Фабиана Серака, которого Бланка после неудачной попытки разузнать о романтической музе Марция прозвала «мужланом в доспехах».

Лика скосила глаза в листок сидящей рядом Фреи: чьим почерком она пишет сегодня? Дело в том, что у Фреи был удивительный талант копировать чужой почерк с невероятной точностью, и она часто развлекалась, сдавая наставнику сочинения, якобы написанные кем-то из друзей. Таким образом, у Табии оказывалось две работы Бланки или Пия, или Триса, и бедняге приходилось ломать голову, гадая, какая из них в действительности принадлежит Фрее.

– Ничего не выйдет! – прошептала Лика, увидев, как из-под пера подруги появляются ее собственные торопливые буквы. – Я не люблю патриотические оды. На этот раз ты не обманешь наставника Табию.

Сама Лика, обмакнув перо в чернила, стала писать о мистической поэзии Фьорда Паттера. Он жил почти два столетия назад и был целителем. Фьорд не достиг высшего мастерства в служении, зато его стихи, мелодичные, полные загадок и недосказанности, стали настоящим откровением.

Исписав страницу, Лика заглянула в эссе Триса и улыбнулась: они любили одного поэта. Правда, сводный брат написал всего четыре предложения – по меркам Табии, маловато. Поймав взгляд Лики, Трис улыбнулся в ответ и пожал плечами: мол, не все умеют писать, как Фьорд Паттер.

– Время вышло, сдавайте работы! – скомандовал наставник, сгребая со стола книги.

Все, кроме Бланки, которая продолжала дописывать фразу на обороте, протянули ему свои листы. В саду у фонтана Джад что-то рассказывал мастеру арены. Тот рассеянно кивал, время от времени поглядывая на детей в галерее.

– Ну хватит уже, Бланка, – простонала Фрея. – Мастер Северин нас давно ждет.

Амфитеатр Луциана

Заглянув на кухню и прихватив с противня только что испеченные булочки, ребята вместе с Ароном Северином пересекли мощеную камнем улицу и остановились у одного из входов в амфитеатр Луциана. Входы располагались по всему периметру здания, но лишь четыре из них вели в нижний ярус, предназначенный для министра, мастеров, знатных горожан и привилегированных гостей из других министерий. Стража здесь дежурила круглосуточно, а в день турнира число охранников удваивали, чтобы никто не проник внутрь, не заплатив за вход.

Охранники подчинялись непосредственно мастеру порядка Маю Делипу. Его люди также патрулировали улицы Каррака. Между Большими турнирами в амфитеатре обучали новобранцев, их тренировал Фабиан Серак и командиры частей, расположенных в столице. Готовые к службе воины пополняли отряды во всех министериях Атрии.

Нижний ярус зрительских мест представлял собой три ряда каменных скамей, отделенных от арены высоким парапетом. У семьи министра Карра была отдельная ложа. Второй и третий ярусы на турнирах предназначались для воинов, ремесленников и торговцев.

Мастер арены провел детей в первый ряд, и они дружно выстроились у каменного парапета. Фрея и Пий перегнулись через бортик. Тренировка перед турниром была в самом разгаре: в центре арены упражнялись лучники, тут же воины бились на мечах, а пять всадников скакали по кругу, соревнуясь, кто быстрее достигнет финишной линии.

– Ставлю на того гнедого жеребца, – сказал Северин, прикрывая ладонью глаза от слепящего солнца. – На турнире он точно придет первым.

Лика с сомнением посмотрела на жеребца, который на три корпуса отставал от лидирующей тройки.

– Да он еле плетется, дядя, – рассмеялась Бланка. – Даже не думай на него ставить: ты проиграешь.

– А охота на диких зверей будет? – спросила Фрея.

– Разумеется, – кивнул Северин. – Я лично контролировал доставку двух тигров и четырех львов из Тарфа, а также трех вепрей и медведицы из Регора.

– Разве в Атрии нет животных? – удивился Пий.

– Львы и тигры здесь не водятся, разве что на юге, в министерии Эльгарда. Но там их почти всех уже выловили. Вы ведь знаете, у меня на родине часто проводятся малые турниры. А вепрей мы бережем для охоты министров, которая скрашивает их путешествия между Великими Советами.

– Животных держат в клетках под ареной? – нетерпеливо спросила Бланка. – Мы их увидим?

– Мы ведь за этим и пришли, не так ли? – улыбнулся Северин и направился к лестнице.

Ребята поспешили за ним.

– Мне не нравится, что зверей убивают, – тихо сказала Лика Трису.

– Мне тоже, – вздохнул он.

Мастер арены прошел по коридору и остановился возле запертой решетки, за которой виднелась уходящая вниз лестница. Отперев решетку своим ключом, Северин вытащил из стены факел, протянул его Трису и велел спускаться первым. Пий и девочки последовали за ним. Мастер поднял над головой второй факел и плотно прикрыл решетчатую дверь.

Ребята ждали его у подножия лестницы. Вместе они пересекли коридор и оказались в следующем – одном из множества сводчатых коридоров, расходившихся радиальными лучами из центра арены. Массивные кирпичные столбы отбрасывали длинные тени в неверном свете закрепленных на них факелов.

– Как здесь жутко, – поежилась Бланка.

В этот момент спертый воздух прорезало глухое рычание, и дети невольно вздрогнули.

– Это тарфские львы, – усмехнулся Северин. – Идёмте, они совсем близко.

Очевидно, мастер хорошо ориентировался в подземном помещении. Очень скоро они вышли к клеткам, возле которых суетились слуги.

– Во время турнира специальная платформа опускается, на нее загоняют зверя, и четыре человека, вращая лебедку, поднимают его на арену, – пояснил Северин.

Львы, запертые в подземелье, метались по клеткам и сердито рычали. На дощатом полу валялись обглоданные кости.

– За два дня до турнира их перестанут кормить, – продолжал мастер, одновременно наблюдая, как слуги выполняют свою работу: готовятся поить животных и чистить клетки. – За время, прошедшее с последнего Большого турнира в министерии Карра, трех преступников осудили на смерть, они ожидают казни в камерах под ареной. Их выпустят первыми, а затем начнется охота. Идёмте дальше, я покажу вам тигров, вепрей и лисиц.

У Лики возникло ощущение, что пространство под ареной – настоящий лабиринт из служебных помещений, клеток с животными, подъемных механизмов и платформ. Заблудиться здесь ничего не стоило. По мере продвижения к центру один коридор незаметно переходил в другой.

Посмотрев на тигров и лисиц, дети подошли к кирпичной стене, в которой чернели дверные проемы с железными решетками. Лика почувствовала, как у нее по спине побежали мурашки: она стояла перед тюремными камерами. Преступников привозили в столицу со всех уголков министерии, и в подземельях амфитеатра Луциана они ждали решения мастера верховного суда. В основном это были воры, а за воровство по законам Атрии отрубали правую руку. Воры долго не задерживались в камерах под ареной: когда из министерии Липпа приходил приговор, его незамедлительно приводили в исполнение на Рыночной площади. Затем осужденного изгоняли из Каррака.

– Вы знаете, какие преступления в Атрии караются смертью? – спросил Северин у притихших детей.

– Убийство, – пробормотал Пий.

– Государственная измена, – добавила Фрея.

– О да, – протянул Северин, пристально посмотрев на девочку. – Тебе ли об этом не знать? Ведь ты дочь мастера секретных дел. А теперь взгляните сюда, – он сделал шаг к одной из камер и поднес факел к железной решетке. Свет выхватил из темноты каменную койку, на которой ссутулившись сидел человек.

Любопытство пересилило страх, и Фрея, Лика и Пий подошли ближе. Лика ожидала увидеть злодея с безумным, перекошенным от ярости лицом, каким ей представлялись все осужденные на смерть преступники, но мужчина, поднявший голову и смотревший на них со своей жесткой койки, был совсем не таким. Он казался… обычным человеком, только очень усталым.

– Третье преступление, караемое смертью – мужеложство, – торжественно объявил Северин. – Сто лет назад, когда жители Атрии стали умирать быстрее, чем рождаться, Великий Совет постановил пресечь связи, не приносящие потомства. Смертная казнь на арене оказалась очень действенным аргументом в пользу отношений с противоположным полом. Тогда же были внесены поправки в закон о браке, и брачные союзы с тех пор устраиваются родителями, дабы получать наиболее здоровое и продуктивное потомство.

– А как же любовь? – вырвалось у Бланки.

– Любовь иногда тоже имеет место, – пожал плечами Северин.

Лике всегда казалось, что отец любил ее мать. А вот мачеха никогда не вспоминала своего первого мужа и к Трису испытывала совсем не такие чувства, как к маленькому Джаду. О каком продолжении рода может идти речь, если родители не любят детей? Впрочем, вслух Лика этого не сказала.

– А ты любишь тетю Силию? – тихо спросила Бланка, надеясь разглядеть в глазах дяди хотя бы мимолетный проблеск нежности. Но в них играло бездушное отражение пылающего факела.

– Мне с ней очень повезло, – уклончиво сказал Северин и свернул в другой коридор. – А теперь посмотрим на медведицу.

Бланка поспешила за ним. Лика, Фрея и Трис переглянулись и двинулись следом, а Пий задержался возле решетки, завороженно глядя на молчаливого узника.

Коридор со сводчатыми арками полукругом поворачивал вправо. Лика вдруг остановилась, оглянувшись назад.

– Стойте, – сказала она Трису и Фрее. – А где Пий?