Текст книги "Женщина не из высшего общества"

Автор книги: Наташа Окли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Элоиз проснулась, когда солнце вовсю светило сквозь занавески на узеньком окне. Может, ей все это приснилось? Но нет. Книга, которую прислал отец, лежала на сундуке, браслет Джема красовался на запястье.

Девушка взглянула на часы. Она проспала двенадцать часов. Горло перестало болеть, голова была ясной. Можно жить.

Элоиз пошла в кухню, приготовила себе мюсли, горячий тост и чашку чая.

Джем уже в Милане или на пути туда. Она согласилась пообедать с ним. То есть сделала еще один шаг в том направлении, куда двигаться не стоило.

Хотя нет, она хочет быть с Джемом. Он целиком завладел ее душой. Но существует реальность, от которой никуда не денешься. У них нет будущего.

У нее возникло ощущение рыбки, болтающейся на крючке. Медленно, но верно ее тянут из воды, и она ничего не может с этим поделать. Все попытки вырваться заканчиваются неудачей. Придется страдать.

Джем нежно смотрит на нее, но это не значит, что он ее любит.

А она его любит. Элоиз не хотела влюбляться. Так получилось. Теперь она понимает маму. Такова ее судьба, так сошлись звезды. Что ей остается? Только броситься в море страстей, вызванных Джемом.

Элоиз свернулась клубочком на краешке дивана и взяла папку с мамиными бумагами. Она задумчиво перебирала странички. Как их много. Мама всегда составляла список дел, которые ей предстоит сделать.

Она сохранила свои школьные дневники, всяческие абонементы, сертификат об окончании курсов машинописи. Зачем? Неудивительно, что дочь шесть лет не смогла со всем этим разобраться.

В коробке лежала папка с письмами. Корреспонденция аккуратно разложена в пачки по годам и перетянута резинками.

Элоиз сразу узнала почерк бабушки. По штемпелям было ясно, что письма посылались, когда мама была беременна. Элоиз отложила эти письма в сторону. Ей не хотелось их читать.

Письма в следующей пачке были написаны незнакомым ей почерком. Элоиз сняла резинку и открыла первое письмо. Его написала маме в аббатство подруга по имени Дженис.

Элоиз не знала никакой Дженис. Возможно, их дружба прекратилась сама по себе, когда мама решила поселиться с ребенком в Бирмингеме.

Это были легкомысленные письма, полные подробностей, интересных девятнадцатилетней девице. Описание вечеринок и новых платьев.

Элоиз глотнула чаю и взяла следующее письмо. Никакого упоминания о Лоренсе.

Письма притягивали Элоиз, вызывали любопытство, как чтение чужого дневника. Знаешь, что нельзя, но…

Она немного поколебалась, достав письмо, отправленное в Бирмингем. Значит, мама уже была беременна. Элоиз вынула тонкий листок. Тон Дженис изменился. Казалось, она не знает, о чем писать.

И тут Элоиз наткнулась на строчку, которая выбила у нее из-под ног почву. Единственная строчка, но она обладала разрушительной силой бомбы.

«Ты должна знать, кто отец твоего ребенка».

Слова показались бессмысленными. Элоиз торопливо открыла следующее письмо. Знать бы, что ответила мама. Она бегло просматривала послание, в котором перечислялись даты, указывалось, кто, где и с кем был. И вдруг наткнулась на имя какого-то Патрика Макмагона, матроса.

О господи, нет! Кровь отхлынула от лица, тело заледенело, когда она все поняла.

Мама уехала из аббатства девятнадцатого, а Патрика встретила двадцать второго. Возможно ли это? Значит, у мамы было два любовника? И она на самом деле не знала, кто отец ее ребенка.

Из слов Дженис следует, что ей известно, кого бы мама хотела считать отцом. Может, поэтому она никогда ни о чем не рассказывала дочери? И не встречалась с Лоренсом после смерти его жены?

Теперь ясно, почему она оставила письмо. Если бы не несчастный случай, Лоренс должен был бы умереть раньше Несси. Возможно, она думала, что гораздо лучше рассказать дочери об отце, которым та могла бы гордиться.

Мысли, вопросы, воспоминания пронеслись в голове.

Элоиз поняла, как много потеряла. Теперь она снова лишена отчего дома, не знает, кто же на самом деле был ее отцом – Лоренс или другой мужчина.

Когда прошел первый шок, Элоиз испытала острую боль и заплакала.

Лоренс. Она полюбила его, как отца. Ей хотелось, чтобы именно он и был им. У нее вновь возникло чувство, что ее бросили.

До этого момента она не понимала, как нужна ей семья: отец, сводная сестра, сводный брат. Невозможно передать словами, как тяжело, когда рядом нет близких.

Элоиз окаменела, лицо заливали слезы. Ей казалось, что она уже все испытала, но это…

Она обязана сообщить Лоренсу. Он не должен считать ее своей дочерью, ведь возможно, что это не так. Нужно позвонить ему, поблагодарить за подарок и сказать…

Господи! Она не сможет этого сделать. Но выбора нет. Она не имеет права скрыть от него эту новость.

А знает ли Лоренс что-нибудь о Патрике Макмагоне? Вряд ли. Патрик появился, когда Несса уехала из аббатства.

Неужели мама настолько потеряла рассудок, чтобы сразу лечь в постель с другим мужчиной? Элоиз не отважилась строить предположения. Что она может знать?

Дрожащая Элоиз поднялась и убрала письмо в сумочку. Сейчас нужно не размышлять, а действовать. Надо немедленно отправиться в Суссекс. Она сама сообщит это Лоренсу, глядя ему в глаза.

– Диадему для венчания Лили Бамберс с этой рок-звездой поставлял, кажется, «Гулливере». Как, кстати, зовут певца? – спросила Касси.

– Гарт Раймон.

– Вот-вот. Терпеть не могу его музыку. Ты идешь?

Элоиз кивнула. Ничего не поделаешь, работа есть работа. Она кое-как справилась с переживаниями последних двух недель.

– Каждый бриллиант в диадеме безупречен. Стоит безумных денег… Здесь должны появиться многие известные личности… что прекрасно для журнала.

Следуя за начальницей, Элоиз напоминала себе об этом. Журнал. Ее карьера. Ее будущее.

Касси права. Каждый, кто что-нибудь значит, сегодня будет здесь. Папарацци тут как тут.

Калеб, фотограф «Имиджа», присланный на открытие магазина «Гулливере», сиял от счастья, снимая светскую публику.

Элоиз шла по красной ковровой дорожке мимо девушек в коротеньких юбочках.

Она увидит его, Джема.

Он вернулся из Милана. Она скучала без него, сильно скучала. И вот он. Его голубые глаза вспыхнули, когда он увидел ее в толпе приглашенных.

Внезапно мир вокруг стал ярче – только потому, что Джем здесь. Элоиз ожидала, что вечер будет скучным, но теперь ей показалось, что это не так.

Джем выглядел среди светского общества своим человеком. Он рожден для этого.

Элоиз тоже находится в этом обществе, хотя ее белый брючный костюм взят напрокат до утра. А бриллиантовые серьги нужно вернуть до ухода из «Гулливере».

– Привет!

– Привет, – радостно откликнулась Элоиз, но сердце отозвалось болью. Она заметила порез на его щеке, седину в густых черных волосах. Ей нужно столько рассказать ему. О том, что она нашла письма. О Лоренсе. О своей неудачной попытке узнать что-либо о Патрике Макмагоне. Но нужные слова не находились. Достаточно того, что он здесь. Еще будет время объясниться. Поделиться переживаниями во время длинного разговора с Лоренсом. Хотя, возможно, Джем уже все знает.

Джем наклонился и поцеловал ее в щеку. Такими же поцелуями обменивались гости по всему залу, но Элоиз показалось, что ее ударила молния.

Она любит его.

И внезапно она поняла, что не сможет этого изменить, даже если захочет.

Возможно, так думала и мама, и дорого заплатила за свою любовь. Но значит ли это, что и Элоиз ждет та же судьба?

Мама сделала неверный выбор. Поступи она по-другому, смогла бы встретиться с Лоренсом, когда через несколько месяцев умерла его жена. Возможно, очень возможно, жизнь дочери будет совершенно иной.

– Мне нужно поговорить с тобой, – сказал Джем.

– Мне тоже. – Тяжелое объяснение, но сделать это необходимо.

Краем глаза она увидела, что к ним подходит Белинда, и повернулась к ней. Лоренс прав. Пусть они не сестры, но это уже не имеет значения. Между ними все равно всегда будет существовать духовная связь.

Та выглядела просто невероятно: новая стильная стрижка, потрясающий наряд. Трудно узнать в ней прежнюю Белинду. Джем даже присвистнул от удивления.

– Ты смотришься потрясающе!

– Мне помогли. – Она протянула Элоиз руку. – Элоиз – гений.

– Ничего особенного, у Белинды отличная фигура, ей может позавидовать любая модель.

– Как проходит лечение? – поинтересовался Джем.

– Нормально.

– А Пьер?

Ее лицо на мгновение омрачилось.

– Он – с Корин Рисборо… Я всегда знала. Просто настало время, когда я перестала притворяться, что мне это неизвестно.

Джем изумленно посмотрел на Белинду.

– Думаю, все это знали. Он не слишком таился. – Она помахала женщине в другом конце зала. – Увидимся позднее. Мне нужно поговорить со знакомыми.

– Я не поверил, когда Лоренс рассказал мне. – Джем глядел вслед сводной сестре.

– Ну, пока с ней еще не все в порядке.

Джем умолк, и Элоиз затаила дыхание, ожидая, что он скажет еще. От этого многое зависело. Не упрекнет ли он ее за то, что она не разобрала мамины бумаги, прежде чем писать Лоренсу? Она и сама себя в этом винила, но не жалеет, что так вышло.

Однако ей пришлось многое пережить.

Касси предупреждала, чтобы она не наделала глупостей, когда Элоиз наконец поделилась с ней. Теперь необходимо выяснить мнение Джема.

Лоренс и мама были любовниками. Это факт. И есть вероятность, что она все-таки его дочь…

– Вы Элоиз Лоутон? – услышала она женский голос.

Элоиз отвела взгляд от Джема и увидела… Софи Вестбрук. Она сразу узнала маленькую блондинку, хотя видела ее лишь однажды и издалека.

Ее наряд был таким же дорогим, как и прежде. Кажется, очередное произведение Юсефа Атта. Стилизованный кафтан с вышитым на нем павлином являл собой вершину мастерства. Отлично сидящие джинсы стоили не меньше тысячи фунтов.

– Да, это я.

– Я так и думала. Мне нравится ваша колонка. – Софи взяла Джема под руку, не спуская с него глаз. – А я все думала, куда ты делся, дорогой, – произнесла она воркующим голосом.

Фамильярность девушки подействовала на Элоиз, словно раскаленный утюг.

Софи Вестбрук – знатного происхождения. Она из тех женщин, которые годятся в жены Джему Норланду. Она молода, красива и явно обожает его. Чего же более?

Элоиз – неподходящая партия. Только в сказках пасынок виконта может влюбиться в простую девчонку. Она лишь на мгновение позволила себе забыть об этом.

– Я постоянно покупаю «Имидж». А это от Юсефа Атта, – похвасталась Софи своим нарядом.

Элоиз напомнила себе, что следует быть амбициозной, делающей карьеру молодой женщиной, и заставила себя вернуться к профессиональным обязанностям.

Отец Софи владеет основным пакетом акций «Вестбрук и Дайер». Касси говорила, что он миллионер и его все знают. Нужно обращаться с Софи тактично и осторожно, подумала Элоиз и улыбнулась.

– Я лучше пройдусь. Желаю вам хорошо провести время. – И ушла, оставив их вдвоем.

Через некоторое время в дверях ее перехватил Джем.

– Куда ты собралась?

– На выход.

– Почему?

Элоиз безмолвно поглядела на него. Он явно ничего не понимает.

– Возвращайся к Софи.

– Софи – подружка Эндрю. – Он взял ее за руку. – Лорда Эндрю Харлингтона, моего приятеля.

– Он твой приятель?

– Ты решила, что мы с Софи… – Джем улыбнулся.

– Возможно.

– Исключено. Я целовал тебя. Что ты об этом думаешь?

– Мужчины всегда так делают. Особенно представители твоего класса.

– Класс, мой… – Он запнулся на мгновение. – Никогда не встречал такого извращенного снобизма.

Элоиз почувствовала странное смущение.

– Хотя это забавно.

– Неужели?

– Времена, когда господа забавлялись со служанками, давно миновали.

Он откровенно потешался, и она залилась краской.

– Но мы обсудим это позднее. – Джем погладил ее по щеке.

Элоиз радостно взглянула на него.

– Я лучше пройдусь.

Он отступил на шаг.

– Не пытайся ускользнуть без меня, я скоро вернусь.

Элоиз и не собиралась этого делать. Она глядела, как он пробирается сквозь толпу, испытывая нервное возбуждение и… радость. Она уже почти поверила в мечту. Это, скорее всего, возможно.

Следующие полчаса прошли в полном оптимизма ожидании. Она чувствовала себя розой, распускающейся подсолнечными лучами.

Она заслужила одобрение Касси, сумев потолковать минут десять с нужными людьми. Все складывалось отлично.

И тут она увидела Пьера Атертона под руку с интересной стройной женщиной.

Элоиз поискала взглядом Белинду и заметила, как на лице той промелькнуло горестное выражение. Как он посмел привести Корин, зная, что встретит здесь свою жену! Подавляя желание высказать Пьеру все, что она о нем думает, Элоиз быстро направилось к Белинде.

Белинда мгновение стояла неподвижно, а затем судорожно сглотнула и бросилась к выходу. Элоиз растерянно глядела ей вслед.

Она хотела последовать за ней, но вспомнила, что в ушах у нее дорогие бриллианты, принадлежащие «Гулливерс». Элоиз понадобилось некоторое время, чтобы найти служащего и сдать их. Затем она отдала Касси сумочку. И только тогда вышла в ночь вслед за Белиндой.

У входа стояли группки курящих и потягивающих шампанское людей. Белинды среди них не было. Элоиз огляделась и кратчайшим путем двинулась к метро. Вряд ли Белинда поедет на автобусе.

Белинды нигде не было, и Элоиз решила вернуться к «Гулливерс».

Она случайно заглянула в боковую аллею и разглядела сначала платье Белинды, а потом поняла, что происходит. Трое юнцов окружили женщину.

– Белинда, – позвала Элоиз, увидев, что один из нападавших прижал жертву к стене, и побежала. – Белинда! – громче закричала она. – Помогите кто-нибудь!

Это был мгновенный импульс. Элоиз не думала об опасности или возможных последствиях для себя. Она думала только о Белинде.

– Помогите! – опять закричала Элоиз. Двое нападавших бросили жертву и побежали. Третий двинулся к ней.

Проходя, он схватил ее за плечи и швырнул к стене. Его рука потянулась к платиновому браслету на запястье.

Элоиз мгновенно вспомнила все, чему ее учили на курсах самозащиты. Недаром она провела там столько времени. В голове зазвучали слова преподавателя: «Нужно действовать, нельзя стоять».

– Нет! – закричала она, собрав все силы. И в ту же минуту с силой ударила его каблуком.

Юнец закричал от боли, послышались ругательства, многие из которых ей были раньше неизвестны.

И она освободилась. Он побежал в сторону проспекта. Элоиз глянула ему вслед и бросилась к Белинде, лежавшей на земле.

– Белинда? – Элоиз опустилась на колени рядом с ней, забыв о своем белом костюме.

По лицу Белинды текли слезы. Она страдальчески глядела на Элоиз.

– Ты оказалась такой храброй.

– Ерунда. Они ничего тебе не сломали?

Белинда покачала головой.

– Не думаю. Им было нужно мое обручальное кольцо.

Элоиз услышала голоса и топот ног. Она в тревоге повернула голову и с облегчением увидела Джема.

Джем быстро оглядел Элоиз и склонился над сестрой.

– Ты можешь встать?

– Не думаю. – Она плакала не переставая. Шок, поняла Элоиз. Она хотела отойти, но Белинда позвала ее.

– Что случилось? – Джем вопросительно глядел на Элоиз.

– На нее напали грабители. Когда я подбежала, двое уже скрылись.

– А третий?

– Элоиз ударила его.

Он перевел взгляд на Элоиз.

– Вы обе сумасшедшие.

– А что мне оставалось делать?

– Воспользоваться мобильником, – коротко бросил он.

Элоиз насмешливо показала пустые руки.

Джем достал телефон и дал краткие исчерпывающие указания, как их найти. «Скорая» должна была прибыть с минуты на минуту.

Теперь, когда все закончилось, Элоиз почувствовала, что силы покидают ее, наступила реакция.

Хорошо, что «скорая» уже едет. Белинда сильно побледнела. У нее явно сотрясение мозга.

Как здорово, что Джем с ними. Его спокойный голос помогает Белинде. Элоиз вспомнила, как он держал ее, когда ей было трудно дышать.

Кажется, это было давно, а на самом деле прошло всего несколько месяцев.

Приехала «скорая», потом полиция. Белинда была почти без чувств и ничего не могла им рассказать.

Все внимание сосредоточилось на Элоиз, и она подробно поведала, что произошло, и согласилась сделать заявление в полицию завтра утром.

– Тебе тоже нужно в больницу. Пусть посмотрят. – Джем взял ее под руку.

– Со мной все в порядке.

– Элоиз…

– Со мной все в порядке. Я очень хочу домой. Поезжай с Белиндой.

Джем ничего не ответил. Сначала он сделал краткий звонок по мобильному.

– Вам лучше проехать с нами, мисс, – предложил подошедший врач.

Элоиз отказалась, ей хотелось, чтобы ее оставили в покое. Джем стоял рядом с ней.

Врач не уходил.

– Меня только прижали к стене. Это всего лишь царапина. – Она показала на лицо.

– Ее нельзя оставлять одну, – настаивал врач.

– Я останусь с ней, – сказал Джем.

– А как же Белинда?

Джем снял пиджак и накинул ей на плечи. Тут Элоиз почувствовала, что дрожит. И опять вспомнилась их первая встреча. Тогда и в голову не приходило, что она может его полюбить.

– Мама сейчас в Лондоне. Я позвонил ей, она встретит Белинду в больнице.

– А-а, – выдавила Элоиз. Теперь ей не о чем беспокоиться.

– Тебе еще что-нибудь нужно у «Гулливерс»?

Элоиз попыталась сосредоточиться.

– У меня была сумочка. Такая маленькая, белая, – припомнила она. – Я отдала ее Касси.

Джем положил руку ей на талию, обнял и повел. Она с трудом передвигала ноги.

Касси стояла у входа в «Гулливерс», держа в руке сигарету. Увидев Элоиз, она воскликнула:

– Что с тобой?

– Ты бы посмотрела на того парня, – попыталась пошутить Элоиз.

– Она бросилась на выручку женщине, которую пытались ограбить, – пояснил Джем. – Я отвезу ее домой.

– Может, нужно осмотреть твою рану? – спросила Касси, бросая сигарету. – Она мне не нравится.

– Это просто царапина.

– Не похоже, – возразила Касси. – Может, у тебя сотрясение мозга?

– Нет, я…

– Я уже сказал, что побуду с ней, – вмешался Джем. – Мы вернулись только за ее сумочкой.

Касси протянула сумочку. Элоиз заметила любопытный взгляд ее серых глаз, но была слишком слаба, чтобы отреагировать на него.

Значит, Джем вызвал Марию в госпиталь, а сам остался с Элоиз. Она опять почувствовала прилив оптимизма.

Она уже забыла о своих сомнениях и страхах. Вместо них появились спокойствие и радость. Уверенность, что случится что-то хорошее.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Джема мучили противоречивые чувства: смесь благодарности к Элоиз, спасшей Белинду, гордость за нее и страх при мысли о том, что с ней могло произойти.

Ледяная статуя превратилась в разъяренную тигрицу. Слава богу, все закончилось благополучно. Она опять стала прекрасной сиреной. Лишь расцарапанное лицо и перепачканные брюки хранили следы происшедшего.

Он вызвал такси, торопясь доставить ее домой.

– Тебе не нужно оставаться. У меня нет сотрясения мозга.

– Я обещал. Откуда ты узнала, что Белинда попала в беду?

– Случайно. Я заметила, как Пьер пришел с Корин, и увидела Белинду, выбежавшую из зала. Ей нельзя было оставаться одной.

– А как ты ее нашла?

– Мне просто повезло.

– Тебя могли ранить, – тихо заметил Джем. Такси остановилось у дома, где жила Элоиз.

Джем решил, что войдет, не спрашивая разрешения. У Элоиз могло оказаться сотрясение мозга, он должен остаться с ней, несмотря на возражения.

В ее маленькой квартирке на этот раз царил порядок. На столике стояли цветы.

Элоиз скинула туфли и осмотрела левый каблук.

– Кажется, я его сломала, – с улыбкой заметила она. – Надеюсь, парню я сломала ногу.

– Ты ударила его по ноге?

– Да. Удар каблуком очень болезненный. Хорошо бы вставить в каблук стилет. Было бы эффективнее, – с сердитой решимостью добавила она. – Зато он от меня отстал.

– Еще бы!

– Вообще-то я неплохо справилась, – улыбнулась Элоиз. – Не забыла, чему меня учили. Никогда заранее не знаешь, как поступишь в стрессовой ситуации.

Да, не знаешь. Джем был с ней полностью согласен. Он внезапно почувствовал себя застенчивым подростком. Ему так много нужно было сказать ей, объяснить, но он неожиданно испытал болезненную неуверенность и скованность, не зная, с чего начать, как выразить чувства, переполнявшие его.

Он сам себя до конца не понимал. Должно быть, это любовь. Кто знает наверняка, как она выглядит?

У его отца – грубость и сила, у отчима – дружелюбие и одобрение.

А у него? Но надо идти до конца.

Элоиз помогла ему.

– Я приму душ. Чувствуй себя как дома, если уж ты намерен остаться.

Элоиз оставила его одного. Он задернул шторы и включил бра.

Слушая шум льющейся воды, Джем представлял, как она стоит под душем, и ждал ее возвращения.

Коробки с мамиными бумагами отсутствовали. Значит, она закончила их разбирать. Он повернулся на звук ее голоса.

– В холодильнике есть немного вина. Бокалы в шкафу.

Джем достал белое сухое вино и с трудом отыскал бокалы.

– Хочешь, чтобы я открыл?

– Штопор в нижнем ящике слева.

Порывшись в шкафу, он обнаружил штопор. Элоиз была одета в короткое кимоно. Мокрые волосы потемнели, на лице без макияжа царапина стала заметнее.

Джем внутренне заволновался. Уверенность, что он себя контролирует, оказалась иллюзией. Он хотел ее с первобытной страстью.

Она прочитала это в его глазах и быстро отвернулась со словами:

– Лучше пойду оденусь.

– Я разолью вино, – смущенно пробормотал он.

Элоиз снова появилась – в мягком джерсовом платье, соблазнительно обтягивавшем тело. Мысль, что его можно снять одним движением, ударила Джема, словно молот… Джем протянул ей бокал.

– Благодарю. – Ее глаза блестели. Волосы начали подсыхать и приобретать золотистый оттенок. – После душа мне стало намного лучше.

– Надо полагать. – Он прошел вслед за ней в комнату. – Где ты научилась так защищаться?

– Я прошла курсы. – Элоиз уселась на диване. – Еще в университете.

– Очень разумно. – Он сел с другого края.

– Однажды на меня попытались напасть. – (Он молчал, ожидая продолжения.) – Я возвращалась после вечеринки. Было темно и пустынно. Я сочла, что ничего страшного. Забеспокоилась, только услышав сзади шаги. Но продолжала идти. Потом шаги стали быстрее. Я встревожилась, перебежала через дорогу. – Она криво усмехнулась, словно хотела смягчить свое повествование, представив его в шутливой форме. – Вообразила себе, что я – невидимка.

Джем слушал ее, представляя, как все происходило. Его удивили собственные ощущения. Он испытывал гнев, думая, что кто-то посмел напасть на Элоиз. Его Элоиз.

Чувство собственника удивило его, многое напомнило. Опять появился глубоко спрятанный страх, что он может оказаться похожим на своего отца.

И тут он взглянул на ее лицо, на котором было написано, что он небезразличен ей. Элоиз с нежностью глядела на него, словно говоря, что с ним она в безопасности.

Он хотел для нее лучшего. Он хотел для нее самой полнокровной жизни, которая только возможна. Он хотел, чтобы она была счастлива.

Ведь это не власть. Не собственничество.

– И что случилось? – подсказал Джем.

– Мне повезло. Я побежала по мостовой, он стал меня настигать, но вдруг из-за угла выехал автобус.

– Автобус?

Она утвердительно кивнула.

– Ночной автобус. Водитель меня заметил и замедлил ход, а один из пассажиров помог войти. Очень повезло.

Джем взял Элоиз за руку и сжал ее пальцы. Они были гораздо бледнее его загорелой кожи.

– Очень повезло. – Он пристально взглянул в ее карие глаза. Так пристально, что сумел разглядеть янтарный ободок зрачков. – Тебе следовало взять такси.

– Не было денег, – грустно ответила она. Джем отдал бы последний пенс, чтобы спасти ее. Может, это и вправду любовь?

Он всегда считал, что женщин к нему привлекают деньги, а потом уже он сам.

Джем взглянул на ее пухлые, слегка подрагивающие губы и вдруг все понял.

Элоиз хочет его. Несмотря на все страхи, мешающие ей.

И помоги ему, господи, он тоже хочет ее.

Ничто не имеет значения. Ни Лоренс. Ни Несса. Ни Белинда. Важно лишь то, что он нашел женщину, которую волнуют не его деньги, а он сам.

А его волнует она.

Наконец Джем понял, почему решил показать Элоиз перестроенный амбар. Он хотел разделить с ней свое ощущение дома, посмотреть на один и тот же пейзаж.

Ему нужно, чтобы она жила там, и тогда это был бы настоящий дом.

Он медленно притянул ее к себе. Тут не было ничего случайного. И это его пугало. Если он сейчас займется с ней любовью, он не сможет ее бросить. Это вопрос доверия.

Его к ней и ее к нему.

Пристально глядя в ее глаза, он прочитал в них свой собственный страх.

– Доверься мне, – тихо попросил Джем.

Он понимал, что говорит это скорее для себя, чем для нее.

Доверься мне.

Элоиз взглянула на него, словно ища поддержки, потом улыбнулась.

– Я верю тебе.

Она притянула к себе его голову. Он прикоснулся к ее губам, и ему показалось, что мир взорвался.

Он помнил, как коснулся пальцами маленького бантика на ее платье, потянул за кончик, и бант развязался.

Он почувствовал легкое сопротивление Элоиз, небольшое напряжение, а потом она сдалась.

Это было мгновение совершенной эйфории. Он выиграл приз.

А потом и вовсе перестал думать. Голодными от страсти губами Джем искал ее губы, гладил ее тело, жаждал прикоснуться к ней.

Он расстегнул лифчик и увидел мягкие розовые соски, которые оказались прекраснее, чем можно себе представить.

И наконец Джем узнал, что такое любовь. Любовь без риска потерять доверие – ведь это была Элоиз. У нее нет никаких скрытых намерений. Никаких секретов. Никакой лжи.

Просто они были вместе.

Элоиз открыла глаза и взглянула на спящего рядом с ней мужчину. На его красивом лице отпечатался след от подушки, волосы взлохмачены.

Никогда он не казался таким сексуальным, подумала она, отводя густую прядь с его лица.

И он принадлежит ей.

Возможно ли такое?

Джем просил довериться ему, и она это сделала. Впервые с тех пор, как умерла мама, Элоиз поняла, что есть на свете человек, которому она может доверять.

Это чувство было ново и необычно, но она проснулась с ощущением абсолютного покоя и правильности того, что произошло. Душа была переполнена эмоциями.

Если они будут вместе, то в жизни придется многое изменить. Он ненавидит Лондон, она здесь работает. Но все это не имеет значения.

Она доверилась ему, чтобы им обоим стало лучше.

Джем открыл один глаз, и его лицо озарила улыбка.

– Ты здесь, – с восторгом и облегчением отметил он.

– Я здесь живу, – в ответ улыбнулась Элоиз.

– А что ты делаешь с мужчиной в своей постели?

Элоиз сделала вид, что размышляет.

– Кажется, он не хотел оставаться один прошлой ночью, и я подумала, что нужно проявить доброту и предоставить ему постель.

– Я не хочу проводить в одиночестве ни одну ночь.

– Да?

Он прижал к себе ее обнаженное тело.

– Хмм, да.

Элоиз с радостным удовольствием охнула, когда Джем поцеловал ее в шею и принялся ласкать.

– Вообще-то у меня обычно не бывает свободного места, – насмешливо шепнула она.

Джем игриво шлепнул ее.

Она перегнулась через него и взглянула на часы.

– Ты знаешь, сколько сейчас времени?

– Нет.

– Уже десять.

– Да-а, – протянул он и собрался опять лечь.

– Нам нужно навестить Белинду.

– Тогда я должен принять душ, – разочарованно простонал Джем.

– Полотенца в шкафу. Я пока приготовлю чай. – Элоиз поднялась.

Джем залюбовался ею. Он не отрываясь наблюдал, как она грациозно переступает своими потрясающими длинными ногами, как берет кимоно со стула и накидывает на свое стройное тело.

– Вставай, – бросила она ему.

Тело не слушалось, душа испытывала умиротворение. Ему очень не хотелось прерывать эти мгновения.

Однако эти мгновения останутся с ним навсегда. И будут другие такие же. Вся жизнь будет состоять из таких мгновений.

– Ты позвонишь в больницу? – спросила Элоиз, когда он вернулся в комнату.

– Возможно, Белинды там уже нет. Сомневаюсь, что ее задержат там надолго. – (Элоиз кивнула.) – А мы можем пойти в одно отличное кафе.

– Я думала, ты не знаешь Лондона. – Она протянула ему чашку с чаем.

– Ты удивишься, как много я знаю. – Джем подмигнул.

Она, смеясь, вышла, а Джем уселся на диван. Казалось, с его души сняли камень. Жизнь стала осмысленной. Он не представлял, что такое возможно.

Зазвонил телефон, стоявший на столике, и Джем засомневался, брать ли трубку. Раздалось три звонка, и включился автоответчик.

– Элоиз, ответь. Ты дома? – Молчание. – Это Касси. – Опять молчание. – Позвони мне сразу же, как придешь. Я хочу знать все об этом сексуальном боге. – (Джем глотнул чаю.) – У тебя есть двадцать четыре часа, чтобы позвонить мне, пока я никому не рассказала. Да, а что с письмами?

Джем представил себе, как она затягивается сигаретой.

– Элоиз? Ты сказала ему, что твоего отца зовут Патрик Макмагон? Позвони мне.

Касси отключилась. Джем озадаченно молчал. Он никак не мог уразуметь то, что услышал. Полная бессмыслица.

Полная бессмыслица. Элоиз вошла в комнату. Она оставалась все той же. Ангелом. Волосы отливали золотом в лучах солнца, платье с глубоким вырезом выгодно обтягивало стройную фигуру.

– Мне звонили? Мне показалось, я слышала голоса.

Джем поставил чашку и перемотал пленку. Пока повторялись слова Касси, он не отрываясь смотрел ей в лицо.

Она побледнела, глаза стали огромными.

– Джем, я… – начала Элоиз.

– Кажется, ты что-то должна мне рассказать. – Он не узнавал свой голос, в котором появились металлические ноты.

Она, не шевелясь, стояла у двери.

– Я… я собиралась все объяснить. Но не было подходящего момента. Это случилось, пока ты был в Милане.

Джем больше не мог этого выносить. Он поднял руку, требуя, чтобы она замолчала.

Его одурачили. Оказывается, Элоиз Лоутон – великая актриса. Другого слова не подобрать.

Она полностью преуспела. Джем был совершенно очарован ею. Как и Лоренс. Он поглядел на нее и почувствовал, что его прежнее чувство исчезло, уступив место своей противоположности.

Любовь и ненависть всегда рядом. Теперь любви не было, осталась только ненависть.

Горечь разочарования была велика. Он медленно избавлялся от иллюзий, и душу охватывала боль от ее предательства.

Джем ничего не сказал. Он встал, подошел к двери… и вышел, закрыв ее за собой. Он слышал, что Элоиз позвала его, но не остановился и даже не оглянулся.

Элоиз никогда не было так плохо, сердце ныло. Даже боль, которую вызвала мамина смерть, была несравнима с нынешней.

Она пребывала в состоянии безоблачного счастья, а теперь ее охватило безмерное отчаяние.

Если правда, что акт физической любви соединяет два сердца вместе, то теперь она испытала обратное. Ее сердце разрывалось пополам.

Она глядела из окна, как уходил Джем. Он ни разу не оглянулся. Не колебался. Ясно, что он решил ее бросить.

Джем повернул за угол, и в ней угасла последняя, слабая надежда на его возвращение.

Он даже не выслушал объяснений.

Джем предложил ей довериться ему, а сам не выдержал первого же испытании.

Элоиз включила автоответчик с сообщением Касси. Потом прокрутила его снова и снова.

Оно звучало отвратительно.

Но он должен был подождать, выслушать, что она ему скажет.

Слез не было. Она ничего не чувствовала. Просто неподвижно сидела, не веря тому, что произошло.

Он ушел. Бросил ее. Все кончено.

На столе, словно в насмешку, стояли две чашки. Единственный знак того, что Джем был здесь.