Текст книги "Для тебя (СИ)"
Автор книги: Наташа Феокритова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)
Глава 8
Очнулась Кейт от легкой вибрации под собой – пол дрожал, на котором она лежала.
По ощущениям где-то пять утра. Но пять ли? Неуверенно встав на ноги и испытав головокружение и боль, в кромешной тьме она наощупь протянула руку.
Пальцы коснулись холодной дрогнувшей металлической поверхности. Мозг безошибочно определил: это самолет, скорее всего, грузовой отсек.
Заревели, прогреваясь, двигатели.
Машина, послушная рукам пилота, почти незаметно толкнулась и покатилась.
Внутри груди зародился страх, нечто мерзким комом сорвалось вниз живота и его скрутило от спазма. Пальцы, подрагивая, нащупали дверь. Всего лишь ручку, без запора, тот был с наружи. Без толку пытаться открыть. Сидеть и беспомощно ждать, вот что ее ждало.
Кейт огляделась, начала на ощупь исследовать стены, чувствуя, как нервы крошатся от содроганий, а мышцы ноют от накопившегося в них напряжения. Помещение показалось абсолютно пустым, не считая крюков, которыми крепилась заградительная сетка для багажа. Схватив один из них, она начала мерно стучать по стенке самолета, слушая, как самолет разогнался, оторвался от земли и набрал высоту, ложась на неведомый ей курс.
***
К девяти утра следующего дня Кейт вызвала такси, выбрав легкие кроссовки к молодежным джинсам и бежевому с золотистым отливом топу. Она решила, что вряд ли сегодня предстоит работать после случившегося. Но все равно в офисе стоило появиться, не столько для получения порции унижений, сколько ради Энджи. После этого она обещала Максу, вернувшемуся на выходные, пообедать и все рассказать. Делать этого очень не хотелось. Кейт трусливо надеялась, что произойдет чудо и спасет от признаний в собственной дурости, дерьмовости и слабости. Переспать с женихом сводной сестры – тот еще подвиг. И пусть жених трижды привлекательный ловелас, от приставаний которого невозможно устоять, вины это не отменяло.
За воротами охраняемого двора ее ожидал серебристый «вольво», номер которого девушка получила sms-сообщением. Она села на заднее сиденье. За поворотом, в небольшом глухом переулке, водитель неожиданно дал по тормозам и остановился. Только сейчас сообразив, что тот не уточнил место назначения, Кейт насторожилась.
– В чем дело?
Задняя дверь открылась, и на соседнее сидение стремительно влез мужчина, заставив Кейт инстинктивно отпрянуть. Роджер Родлер. Он повернулся к ней, машина тронулась.
– Остановите!
Шофер заблокировал двери.
– Что это значит?
Нервно подергав заблокированную ручку двери, Кейт ощутила, как ее захлестнуло неприятное чувство уязвимости. Мужчина шестидесяти лет смотрел изучающе, с превосходством, с видом победителя. И его взгляд говорил: «Ты моя! И я могу делать с тобой, что захочу».
– Мы покатаемся, девочка. Кто-то должен преподать тебе урок, – произнес тот недобро, отмечая, что девушка больше рассержена, чем испугана.
Кейт замерла, уставившись на него, как будто впервые видела. Вряд ли ей что-то угрожало. И все же ситуация вызывала неприятное чувство загнанности в ловушку, потому что уж кто-кто, а отец Лейлы не мог вызвать в ней ничего кроме омерзения.
– Это похищение. Вы уверены, что в состоянии заплатить за подобное развлечение? – раздраженно обратилась она к шоферу в надежде, что тот – случайный таксист, которому заплатили.
– Можешь не просить шофера, он не остановится, – предупредил Роджер.
– Похищение – уголовно наказуемое преступление. Остановите машину!
Слова Кейт не возымели никакого действия. Мужчины лишь усмехнулись. Машина продолжала набирать скорость. Кейт сглотнула, ощущая, как хочется сжаться и как можно дальше отодвинуться от сидящего человека.
– Не переживай, никто тебя не похищает, – зло процедил тот, стараясь проявлять по отношению к юной нахалке терпение. – К вечеру будешь дома. Может быть.
Не понравились Кейт эти слова, очень не понравились. Куда они едут? Пару секунд она перебирала в голове возможные варианты, безусловно, поводы для покатушек были. Работа в офисе, интрижка с будущим зятем, да и она сама – дочь заклятого врага, живое напоминание об измене жены.
Кейт не сводила глаз с дороги, машина неслась вдоль набережной за город на большой скорости.
– Отец с вас шкуру спустит. Для чего вам это?
Нежданно зазвонил мобильный в кармане, обрывая Кейт. Она уставилась на штаны. Успеет ли взять? Родлер однозначно посмотрел на девушку и требовательно протянул руку.
– Даже не думай. Телефон сюда.
– Нет, – Кейт отодвинулась, как можно дальше. – Не смей трогать меня!
Завязалась потасовка, и Родлер бесцеремонно подгреб сопротивляющуюся Кейт к себе, крепко обхватив правой рукой, а второй залез пальцами в узкий карман. Острая боль пронзила его шею. Кейт вцепилась в нее зубами, отчаянно укусила. Борьба была недолгой. Перетерпев яростный порыв ответить агрессией на боль, он извлек телефон из кармана и сначала отшвырнул гаджет в сторону водителя, а затем от души приложил Кейт о переднее сиденье. Та ударилась головой, испытывая дикое желание стереть злую ухмылку с лица ублюдка.
– Сильно укусила? – поинтересовался водитель, выключая телефон. – Вот ведь дрянь.
– Нет, – ответил Родлер, потирая укушенное место и не сводя с нее глаз. Толстая ткань воротника рубашки защитила шею от серьезных, но синяк от зубов останется точно.
– Куда мы едем? – спросила она, храбрясь, готовая снова броситься на мужчину, чувствуя, как страх подкатывает адреналиновой тошнотой к горлу.
– Мы едем в аэропорт, – Родлер смерил ее тяжелым взглядом.
Он не намеревался говорить с ней, но теперь передумал.
– Остановите машину!
– Знаешь, что там? Там мальчишник и пятнадцать голодных мужиков. Ты же любишь трахаться, детка?
Зрачки в бирюзовых глазах расширились. Кейт уставилась на мужчину, не зная, что и подумать. Он не шутил? Убежать как? Он крупный и сильный. Страх вязко сковал все тело.
Месть за Лэйлу? У богатых свои причуды. За красивым фасадом и богатствами могла скрываться любая мерзость.
– В смысле? – ужаснулась она, чувствуя, как сжимает пальцы собственных рук так сильно, что еще немного, и на них останутся синяки.
– Какие тебе еще нужны смыслы?!
Казалось, мужчина вполне удовлетворился испугом, оценив, как девчонка притихла, не сводя с него изумленных глаз из-под распахнутых ресниц. Затем она опустила голову, спрятав лицо за волной роскошных, слегка вьющихся каштановых локонов. Пусть мучается. Теперь двадцать раз подумает, прежде чем связываться с ними. Пара больших слезинок сорвались с лица, оставив два маленьких пятна на джинсовой ткани на стройных бедрах. Поверила.
Машина неслась по утренней дороге в сторону аэропорта. Когда они въехали на закрытую территорию, Кейт поняла, что это частный аэропорт Родлеров. Машина мягко вырулила прямо на взлетную полосу, подъехав к большому самолету. Рядом стояла устаревшая модель МИГа, вероятно для демонстрации деталей заводов Родлера. А у самого самолета большой надувной бассейн пять на пять метров, высотой метра полтора, негромко играла музыка. Выжженная трава на поле в утреннем свете казалась торчащими из земли иголками. Родлер вышел из машины.
С трапа самолета спускался мужчина, одетый в спецовку техника. Родлер оставил открытой дверь со своей стороны.
– Выходи.
Кейт испуганно вжалась в сиденье, не чувствуя, как деревенеют мышцы. Она уже решила для себя, что будет бороться. Тот обошел машину и открыл дверь с ее стороны.
– Выходи или выволоку, – рявкнул он, резко потащив за руку и не обращая внимания на перепуганное лицо и страх в глазах.
– Нет. Не на-до, – взмолилась она, готовая разрыдаться, сопротивляясь из всех сил, цепляясь за двери салона.
К ним подошел техник.
– Сережа, познакомься – Кейт МакХьюит, – произнес Родлер, крепко держа Кейт за плечи, пока та плача, продолжала отчаянные попытки освободится. – Кейт. Это мой лучший инженер.
– Пока не выпил, пойдем, покажу, что он нашел, – сказал парень, совершенно серьезным тоном, панибратски беря Родлера за плечо и волоча к МИГу, не обращая никакого внимания на рыдающую и дергающуюся в руках того девушку, словно это нормально, обыденно.
Он быстро открыл внутренности у колеса машины и пальцем показал агрегатный узел.
– Брак систем торможения.
– Сергей! – жестко осадил его Родлер.
– Заводской брак.
– Заткнись же, сука!
Слезы застилали глаза, мешая Кейт нормально дышать, не выдержав, она зарыдала в голос, не в силах сдержаться. Тем временем шофер вышел из машины и больно воткнул ей в плечо шприц.
***
Под мерный стук в голове Кейт проносились самые разные мысли. Может быть, это все-таки похищение, и Родлер обманул ее? Ощущения в теле говорили, что ее не трогали, а вырубили и оставили здесь. Или наоборот, они допились до синих чертиков вчера и забыли о ней? А сегодня машину перегоняют в другое место. И как назло отец ее хватится только после обеда. Если не позже, учитывая его рабочий график.
– Господи, спаси и сохрани, – прошептала Кейт, обливаясь потом от собственных страхов и отсутствия информации. Нужно продолжать долбить, может кто-нибудь услышит и откроет дверь. И Кейт методично отбивала по стенам багажного отделения крюком, пока стук не стал расходиться болью, словно она стучала не железкой, а собственной головой. Прошло около получаса или двух часов, свистящие звуки двигателей самолета, стук, гудящие вибрации, перепады давления и подбрасывания самолета в воздушных ямах слились в единую – для нее, сидящей на полу – мучительную какофонию, которую не спасла бы и пачка аспирина. И только тогда в переборке послышался скрежет, и дверь распахнулась.
***
Владимир догнал плачущую Лейлу у машины. До ушей донеслось хлюпающее «Да, папа». Он приобнял невесту за талию.
– Прости, черт попутал. Прости. Ну с кем не бывает…
– С кем не бывает?! – Лейла мгновенно обратилась из несчастной жертвы в воинствующую фурию.
– Перед свадьбой всякое в голову приходит…
Лейла вырвалась, отбрасывая руки Владимира, и со всего маху влепила пощечину. Тот стерпел, показывая всем видом, заслужил.
– Я не хотел.
Яркая блондинка с такой внешностью, что у любого бы встал, даже в гробу. И любой упал бы к ногам, с ее данными и деньгами отца, кроме стоящего перед ней мерзавца. И ладно бы это была обычная шлюшка. Так ведь нет! Кейт! Проклятая сучка Кейт!
– Как ты мог с ней?! За что?!
– Я же сказал, что не хотел, – вдруг разозлился он, понимая ее правоту и бессмысленно отрицания факта случившегося. – Так вышло.
– Как она вообще оказалась у тебя дома?! Ты с ней встречаешься?! – Лейла чувствовала внутри столько ярости, что готова была снова подняться в квартиру и убить мерзавку. – Давно?!
Приготовления к свадьбе шли полным ходом, а Лейла пребывала на седьмом небе от счастья, за исключение одного «но» – будущий жених потерял к ней интерес и больше не приглашал в постель. Отец говорил, что это мужская гордость – кому же по душе жениться из-за ребенка? Отойдет со временем. Лейла планировала исправить это после свадьбы. И ладно бы это была обычная шлюшка. Так ведь нет! Кейт! Проклятая сучка Кейт! Лейла готова была закрыть глаза на измены, но только не с Кейт МакХьюит. Только не с ней.
– Я с ней работаю.
– Что?! – кажется, женщина на секунду лишилась дара речи от удивления, а затем, совершенно не к месту, рассмеялась. – И давно?
– Несколько дней.
На несколько секунд между ним повисло напряжение, ясно говорящее, Лейла знала нечто. Она кивала головой и смотрела на жениха с таким праведным гневом, словно он самый большой осел в мире.
– Это дочь Джона МакХьюита! – наконец сообщила она горько. – Ты только что трахался с дочерью самого большого нашего конкурента. Ты предатель!
Первые пару секунд Владимир опешил. Он и не знал, что у МакХьюита есть дочь. Про сына слышал, но про Кейт – никогда. К тому же та назвалась другим именем. Все происходящее походило на ложь. Лейле не впервые лгать. Теперь можно предполагать все что угодно, вплоть до промышленного шпионажа. Но она не лгала. На секунду он изменился в лице, полностью осознав, как же они лоханулись, не проверив человека и взяв на секретарскую должность. Ее принял Блейк, но это все равно ничего не меняло. Он наклонился к Лейле и положил свою руку на ее уже заметно округлившийся живот.
– Я не знал, – заглянул в глаза, прося о понимании. – Дай нам шанс, хотя бы ради него. Обещаю, больше такого не повторится.
Лейла, обиженная и оскорбленная, положила поверх руки Владимира свою и смягчилась, готовая пойти на мировую.
– Ненавижу тебя, – капризно произнесла она, подавшись в объятия, затем бросила злой взгляд на окна квартиры и добавила: – Отвези меня домой. Я слишком расстроена, чтобы вести машину. Не знаю, смогу ли я вообще об этом когда-нибудь забыть.
Он отвез невесту домой и вернулся к себе. Кейт и след простыл. Все произошло так быстро, что не было даже времени обдумать. Ничего такого он не видел в случившемся. Сколько баб перебывало на этом диване. Но с Кейт все не просто, дочь конкурента. Сладкая девочка полная сюрпризов. Улыбка появилась на лице сама собою, Владимир ощутил волну вкусного желания.
Завтра мальчишник, но до обеда они будут в офисе, нужно повторить. Он увезет Кейт и распробует ее уже как следует, а заодно и расспросит.
***
С распахнутой дверью оглушающий рев ударил в уши Кейт, да так что в них зазвенело. Это воздух выходил из салона, в глаза мгновенно налетел туман с пылью. Холод ворвался в маленькое помещение, заставив дрожать всем телом. Резко упала видимость, и Кейт часто заморгала, чувствуя, как от острой боли стянуло живот.
В дверях пошатывался Владимир Ковальд. Вид ужасно похмельный. Самолет с силой тряхнуло, отбросив еще раз на металлический пол. Она уставилась на мужчину, у которого, судя по всему, в крови имелось еще прилично алкоголя, отмечая щетину на лице, круги под глазами и дикую ошалелость в красных глазах. Его висок кровоточил.
Она много раз летала на самолетах и ощущала, что самолет летит не так, как должен. К тому же машину сильно болтало из стороны в сторону.
– Что происходит? – спросила со страхом, загривком ощущая ненормальность происходящего.
– Быстрее, – прорычал он, обдавая диким перегаром.
– Мы что?
Владимир протянул руку, и их снова тряхнуло, а звук двигателей изменил гул, перейдя в визг с натужным и пронзительным металлическим призвоном. В глазах мужчины засветился страх.
– Падаем?!
Смесь из животного ужаса и адреналина разлилась в крови. Реальность вдруг окрасилась жутью, сворачивающей кровь. Очень захотелось жить! Не веря, она качнулась вперед, уставилась на голубоглазого мужчину, готовая убить и растерзать за злой розыгрыш. Он не шутил. И Кейт, парализованная от шока, упала на пол, теряя собственное «я». Они сейчас умрут. УМРУТ.
– Пошли!
Он рывком дернул Кейт за шиворот и поставил на ноги, выволок из багажного отделения, продолжая упорно тащить наверх. Она цеплялась за него, будто кукла в неловких руках, за дверь, стены, качалась и падала при каждом резком покачивании самолета. И похоже приходила в себя. Визг самолета мешался со свистом врывающегося внутрь салона морозного воздуха. Дышать становилось буквально нечем.
Наверху ветер сбивал с ног. Дверь из салона оказалась распахнутой настежь, одежда, легкие пластиковые стаканчики, яркие обертки, шарики, конфетти, пляшущие в разные стороны желтые респираторы для аварийных посадок носились хаотично по пустому салону.
Кейт схватилась за одну из масок, прижав к лицу, уцепилась за кресло и жадно вдохнула кислород. Протянула вторую маску мужчине. Безумным взглядом оглядела салон. Людей нет. Никого. Дышать нечем и невообразимо холодно. Значит они очень высоко.
Их тряхнуло, и Владимир машинально удержал ее.
– Где они?
– Я проснулся от стука. Никого уже не было, – сообщил он, снимая маску и утягивая девушку дальше по салону.
– Парашюты есть? – спросила она, перекрикивая гул и надеясь, что были.
– Нет.
Кейт, не слушая, оттолкнула его, рванувшись в кабину пилотов. С силой с разбегу навалившись на дверь, не ожидая, что та с легкостью откроется, влетела в кабину и растянулась на полу. Самолет сильно болтало. Из носа хлынула кровь. Владимир ввалился следом, тоже борясь с кровью из носа.
– Дверь, – прокричала она перекрывая рев.
Не обращая внимания на кровь, с усилием карабкаясь, подтягиваясь на непослушных руках, Кейт залезла в кресло пилота, пристегиваясь и осматривая штурвал и приборную доску. Надела на лицо кислородную маску пилота, взглядом просматривая датчики.
– Ты умеешь пилотировать? – спросил Владимир, тяжело дыша и садясь рядом, натягивая маску.
– Немного, – Кейт с напряжением всматривалась в пульт и кнопки. – А ты?
– Есть небольшой опыт, – произнес он обнадеживающе.
– У нас декомпрессия. Бери штурвал, будешь помогать.
Пока он нажимал различные кнопки, она сверялась с датчиком, выравнивая машину в воздухе. От шока она не обращала внимание на кровь из носа и дышала ртом. Сейчас каждая секунда дорога, все, что ее интересовало – собственная жизнь. Очень хотелось жить.
Безумно.
– Так чтосразу не сел за штурвал? – спросила она, чувствуя, как разбирает страх.
Взгляд Кейт выхватил датчик, показывающий 15000 метров. Значит, не зря стучала.
– Я должен был тебя забрать, без кислорода ты бы погибла, – кивнул Владимир. – Из строя выведены почти системы электрообеспечения. Отключена связь. Мы слишком высоко.
– Сейчас будем снижаться. Держись.
Кейт бросила взгляд вниз на покрывало из облаков и, ухватившись за штурвал, сжала его в ладонях, пока Владимир начал снижение, направляя самолет на покров из облаков. Думать о чем-то другом было невозможно. Они падали. Сила прижимала их к креслам, вдавливая. От шума в заложенных ушах невероятно звенело. У нее перехлестнуло дыхание.
Когда самолет резко ушел вниз, они на несколько минут оглохли, зубы ломило, а самолет продолжал снижение. Может быть слишком резкое, неумелое, однако другого шанса у них не будет. Через полчаса они оба устало стащили маски на шеи.
Кейт не сводила глаз с приборов, бледная, осунувшаяся. Нижнюю часть лица, перемазанную кровью, расчертили бороздки от слез.
– Навигация сдохла, – Владимир носом кивнул в сторону приборов.
Самолет заново тряхнуло и стало раскачивать. Погасли несколько датчиков, и корпус машины вошел в более плотные облака. Двигатели гудели надрывно, но все же ровно, работали. Белая пелена укрыла лобовое стекла. И только одна мысль билась в голове Кейт: «Хоть бы не разбились».
Пару минут они летели вслепую, пока туман не начал таять, позволяя оглядеть открывшуюся внизу местность – бескрайний лесной массив с небольшими проплешинами черной земли и скальных образований сероватого цвета.
Ничего кроме тайги.
Ни поселений, ни строений. Никаких признаков цивилизации. Температура воздуха приближалась к десяти градусам.
– Жесть, – проронила Кейт, с отчаяньем выглядывая в окно. – Нам некуда садиться.
Растерянная, она посмотрела на Владимира.
– Мы не можем сесть!
От очередного «прыжка» на секунду она выпустила из рук штурвал и уперлась рукой во Владимира. Машина взвыла, двигатели застонали, визжа хрипамис глухимми ударами. На высоте трех тысяч метров, моргнув, погасли датчики приборов.
– Что происходит? – спросил тот, побледнев от того, как машина начала давать сильный крен вправо. Как будто кто, рукой сверху держа, решил увести судно на крутой вираж. Кейт, схватившись за штурвал, с усилием стала выравнивать самолет.
– Насосы, подающие топливо, выходят из строя. Засеки время после сигнала.
– Какого сигнала? – Владимир, имевший до этой поры пару летных уроков, не мог поверить, что это происходит с ними на самом деле.
– Сигнализации, оповещающей о критическом остатке топлива.
Самолет снижался и надрывно гудел. От страха у Кейт выступили слезы на глазах. Она снова бросила взгляд на Владимира, который не сводил взгляда с горизонта.
– Нам бы реку найти. Там может свободное место для посадки – поляна, бугор, что угодно. Нужно садиться.
Самолет тяжело накренило, разворачивая боком. В салоне теплело.
– Не могу выровнять, – запаниковав, закричала она, чувствуя, как не хватает навыков выводить машину из разворота. Ни опыт пилотирования с Максом, ни хобби не мог научить всему. Она кинуть взгляд на мужчину, который вел самолет с каменным лицом.
– Все получится, – выдавил он, не поворачиваясь, преодолевая потерю равновесия, затем только тряхнул ее за плечо, вселяя в Кейт надежду хладнокровием. Он же уверен? Да? Значит, есть повод для этого?
– Принеси стакан воды.
Она вернулась через минуту со стаканом, поставив его на возвышение приборной доски.
– Это поможет. Следи, чтобы горизонт был прямым!
Кейт кивнула, все знали об этом методе. Только одно дело знать о нем, а другое – садить разваливающуюся жестяную банку. Земля неумолимо приближалась. И пока они живы.
Летели над маленькой речушкой, примерно полчаса высматривая место для посадки. Машина не слушалась. Стараясь сохранять спокойствие, они делали все что могли. Теперь было легче, Владимир говорил, куда забирать штурвалом, чтобы машину не качало из стороны в сторону, как подбитую птицу. Эмоции отошли в сторону, заставив обоих работать вместе, без паники, без слез.
Спустя некоторое время раздался противный пронзительный писк. Владимир посмотрел на наручные часы.
Кейт испугалась – весь перенапряжен, но не думает сдаваться, стараясь максимально воспринимать складывающуюся прямо на глазах реальность, сохраняя внешнее спокойствие. На большее мыслей опять не хватило. Словно что-то важное ускользало от нее.
– Нужно садиться, через тридцать минут закончится топливо.
– Найдем, – пообещал то, что не мог гарантировать.
Они снова стали смотреть землю, и в какой-то миг Кейт поняла, что не сядут. Они не могут найти место. Это чертово ровное место. Да, хоть что! Кругом деревья и ни одной полянки.
Некуда.
Нет им места на этой земле.
– Мы не сможем сесть на лес. Безумие! Деревья пробьют бак – мы взорвемся, – зашептала она, не слыша себя, не чувствуя, как слезы заструились по щекам.
– Сколько времени прошло? – Кейт не сводила взгляда с земли.
– Двадцать шесть минут.
– Мы не… – начала Кейт, через силу заставив себя заткнуться, всхлипывая и давясь словами, но тут же отчаянно прорычав: – Найти место! Ты можешь. Ты все блин, можешь!
Владимир вдруг улыбнулся и ласково, неуместно тепло посмотрел на нее. Друг по несчастью, случайная и желанная киска. Девушка на раз. Много он о ней знал. Через двадцать минут они могут разбиться после отказа двигателей, и в этой ситуации она не сдавалась. Что-то произошло с ним в этот момент. Разве кто-то так верит в другого на краю гибели. Кто так умеет?
«– Забирайте, – произнесла женщина и, развернувшись, пошла назад в комнату.
Он протянул руку и прикоснулся к лодыжке Кейт.
– Мама!!! – пронзительно закричал он пятилетний и рванулся следом за матерью в комнату, от страха не чувствуя, как моча бежит по ноге.
Перед его глазами всплыла картина из детства.
Женщины в белых халатах зашли в их квартиру вместе с милиционером. А маленькая девочка из соседней квартиры закричала:
– Леша, здесь Вову с Колей забирают в детдом! Беги скорее!
Он отчаянно вцепился в лодыжку матери. В квартиру вбежал Леха. Пока чужие люди – две женщины с милиционером – отрывали его от ноги, он вопил как резаный, от слез ничего не было видно.
А мама стоит, держится за ручку кухонной двери и улыбается. Ничем не поможет. У окна стоит их отчим и курит, наполняя маленькую кухню отвратительным белесым дымом.
– Не отдавай нас! – кричал Вова, до хрипа, пока мать вяло пыталась отпихнуть его от себя, стряхнуть с лодыжки. Из комнаты вышла третья женщина с Колькой на руках. Тот тоже плакал. Вой Владимира перешел в глухой сиплый рык. Он утроил усилия. Наконец, его оторвали. Он начал изо всех сил отбрыкиваться.
– МАМА!!! МАМА!!!»
– Смотри!
Кейт вырвала его из воспоминаний, в которое он сам словно самолет рухнул, не в силах вырваться. Его самое важное. То, что разъедало душу изнутри. Казалось это было сейчас важнее всего, вспоминать. С усилием он проследил за рукой на прорубленную вдалеке просеку. – Кажется …
Взгляд осветился счастьем, лицо расцвело надеждой сквозь слезы. Кейт не выдержав закрыла ладонью рот и радостно всхлипнула. А второй сжала на мгновение его руку, пока он не веря вглядывался.
– Посадочная полоса!!! Это же? Полоса!
– Время! Давай, моя хорошая, соберись! – больше для себя, чем дня нее рявкнул Владимир, и та, словно маленькая девочка, его маленький пилот, закивала послушно головой. Всхлипывая и стараясь взять себя в руки.
Самолет зашел на круг над крошечной полосой. Та подобно чуду взявшейся из ниоткуда лежала посреди лестной тайги.
– Готова?… Пятнадцать минут.
– Успеем!
Старая, потрескавшаяся, с растущим кое-где невысоким кустарником, но чистая. Чудо чудесное. Без деревьев. Лучшая в мире полоса!
Кейт смеялась одновременно плача.
– Одиннадцать минут, – начался отсчет, пока ее женские руки, такие хрупкие, выравнивали не слушающийся штурвал, чтобы выйти для маневра на второй круг.
– Кейт, крен, вправо. Заденешь деревья! Десять минут. Десять!
Они зашли на последний вираж, разворачивая надсадно сипящую разваливающуюся машину на двадцать градусов.
– Боже, помоги, помоги, – взмолилась Кейт, изо всех сил двигая штурвал вперед, начиная снижение, отчего их мышцы пресса напряглись до предела.
Выпуская шасси и закрылки, запустился двигатель малого газа.
Больше не дышали.
Перед глазами, зажатая соснами и елками спасительная, серенькая полоса жизни.
– Держи ровнее, – Владимир не сводил взгляда со стакана. – Влево.
– Восемьдесят метров.
– Шестьдесят.
– Сорок.
– Двадцать пять.
– Пятнадцать.
– Десять.
– Семь.
– Три.
– Один.
– Кейт.
….
Они почувствовали, грубо толкнувшись колеса шасси ударом о землю, покатились по заросшей тверди.
Самолет задрожал, мелко и часто содрогаясь. На скорости не меньше двухсот километров в час, машина неслась по посадочной полосе.
– Сделали!
– Да! ДА!
Кажется, они кричали одновременно.
Слезы счастья заструились по ее щекам. Кейт их не вытирала. Вместо этого она дрожавшими пальцами врубила реверс, воодушевленно нажимая на тормоз.
Раздались визжащий звук торможения и треск деревьев. Крылья самолета срубали ближайшие к полосе. Самолет сбрасывал скорость, затем, соскочив с закончившейся полосы, поехал по живой земле, распахивая, вспарывая колесами, сметая на пути кустарник и низкорослые деревья.
Их бросило вперед, а затем назад. Удар. Машина заскрежетала, разворачиваясь на сорок пять градусов, отвалилась хвостовая часть. Затем они пронеслись еще десяток метра и остановились, замерев. Навсегда.
И тишина.
В салоне воцарилась тишина.
Оглушающая, блаженная с едва уловимым шелестом ветра и травы. Их окутал плотный, невыносимо душный, банный воздух.
Владимир обалдело посмотрел на ошалевшую от счастья Кейт – на лице той читалось облегчение. С поцарапанной щекой, перепачканным в крови лицом и огромными от шока и напряжения зелеными глазами, взмыленная, уставшая и счастливая, она показалась ему самой прекрасной женщиной на свете.
Он взял ее за руку, но Кейт, нервно рассмеявшись, резко вырвалась, лихорадочно расстегивая ремни. В глазах паника, ей хотелось выбраться наружу, хотелось ступить на безопасную землю.
Посадили!
Смогли.
