Текст книги "Сломанное копье"

Автор книги: Натан Лонг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 15 страниц)

– Стрелки! Конные и пешие! – призвал к себе помощь Хальмер, и стрелки открыли огонь по крысам огнеметам. Четыре крысы почти в тот же миг упали в корчах. Одна, падая, уронила пистолет огнемета, и тот принялся беспорядочно разбрызгивать огонь, который первым делом подпалил вторую крысу. Та заплясала на месте, вереща и отчаянно силясь отстегнуть ремни канистры.

Пламя перекинулось ей на спину, ослепительная вспышка – и всё: на месте, где она стояла, разорвался огненный шар, сбивая с ног других оказавшихся поблизости крыс, сжигая их заживо.

Взрывная волна отшвырнула первый ряд рыцарей на второй, солдаты кричали от боли, когда им в грудь и лицо попадали куски раскаленной меди. Ржали раненые лошади.

Путь к воротам был открыт, хотя те все еще горели. Матиас снова протрубил «атаку», и войско Хальмера двинулось вперед. Хальмер и другие кавалеристы продолжали кричать, требуя, чтобы в цитадели открыли ворота.

Решетка не поднималась.

Матиас снова затрубил и пригрозил стенам цитадели кулаком:

– Впустите же, чтоб вас!

На лбу у него разорвалось кровавое пятно, и он осел в седле.

Хальмер закричал. Райнер поднял глаза. Выстрел прозвучал из цитадели. Кто-то в надвратной комнате стрелял по рыцарям. Пальнули еще раз и еще, попав Гутцману сначала в голову, потом в грудь. Генерал не дрогнул. Матиас же медленно сполз с коня и рухнул лицом наземь, горн звякнул о брусчатку. Райнер сглотнул. Бедный малый, жалко, что такого верного Империи воина так подло убили.

Еще один выстрел пробил плечо Хальмера. Тот схватился за руку и пришпорил коня в сторону ворот.

– Что вы творите, ненормальные? Мы же пришли к вам на помощь!

Райнер застонал. Он-то уже догадался, кто там стреляет.

И снова грянул залп, на этот раз по Гутцману. Плохо было то, что если решетку так и не поднимут, люди Хальмера окажутся беззащитны перед орудиями, бьющими с южной стены форта, выкашивающими сразу по два-три человека. Хальмер привстал в стременах и заревел, обращаясь к войскам, стоящим в каре:

– Окружить цитадель! Гетцау!

Райнер обернулся. Ему махал Хальмер.

Райнер поспешил к капитану, пригнувшись, хоть и не знал, спасет ли это его от пуль.

Хальмер горячо спорил с другими капитанами, когда рядом с его лошадью показался Райнер.

– Это единственный способ! – рявкнул он, затем повернулся к Райнеру. – Гетцау, ты уже однажды удрал из нашей цитадели. Не хочешь ли теперь пробиться в обратную сторону?

– Гм, если вам без разницы, капитан…

– Кто-то должен войти в цитадель, чтобы заткнуть эти ружья и открыть ворота, кто-то, кто не боится ослушаться Шедера…

– Да, сударь, но как…

– Есть подземный ход от надвратной постройки в южной стене форта к башне цитадели.

Райнер оглянулся на надвратную постройку – туда, откуда они, собственно, пришли. На пути копошились полчища крыс.

– Сударь…

– Да знаю я, – огрызнулся Хальмер. – Вот это мы и обсуждаем. Кто-то должен провести тебя туда, а потом попытаться отбить боевые позиции на южной стене.

– Капитан, – сказал кто-то за спиной у Райнера. Все обернулись. Это был Нюмарк, бледный как смерть. За спиной у него стояли меченосцы. Нюмарк расправил плечи. – Капитан… мне за многое надо ответить. Позвольте это сделать мне и моим людям.

Хальмер, похоже, оторопел.

– Э-э… вы старше меня по званию, обер-капитан. Я не могу вам приказывать. Но если таково ваше желание…

– Это мой долг.

– Отлично. Гетцау, собирай своих людей. Обер-капитан будет вас сопровождать.

Райнер отсалютовал и вернулся к товарищам, которые все еще бились в составе роты пикинеров. В желудке было такое ощущение, будто туда накидали камней. Нестись по полю боя под открытым огнем – настоящее самоубийство. С другой стороны, оставаться здесь за пределами форта было так же опасно. Лучше уж хоть что-то делать.

– Черные сердца! – позвал он. – Ко мне! Приказ генерала.

Люди Райнера подались назад, позволяя пикинерам занять их места, и приблизились к командиру. Окружавшие тем временем придвинулись к цитадели, так что до них теперь не долетали пули и ядра с южной стены форта, стрельба из цитадели прекратилась, как только солдаты Хальмера отошли от надвратной постройки.

– Что стряслось? – спросил Халс.

– Есть ход в башню цитадели под главной сторожкой у ворот. Нам надо войти и открыть ворота. – Он покосился на стену. – И выяснить, кто стреляет в генерала.

– Ход в… – Павел выругался. – А когда мы пытались вырваться наружу, Гутцман что, не знал о нем, а?

Райнер повел их туда, где Нюмарк собирал двадцать своих мечников. Нюмарк выглядел еще более испуганным, лицо его было серым и мокрым от пота.

Райнер отсалютовал:

– Мы готовы, обер-капитан.

Нюмарк кивнул:

– Очень хорошо. Меченосцы Карробурга, я запятнал ваше доброе имя своей сегодняшней трусостью, и вы не должны умирать за меня. Пожертвуйте собой не ради меня, но ради спасения жизни ваших товарищей, тех, кого я помог предать в руки этой мрази.

Мечники обнажили оружие, лица их были мрачны. Их сержант отсалютовал:

– Мы готовы, обер-капитан.

Они выстроились в два ряда, прикрывая щитами Райнера и его людей с обеих сторон. Кто-то прошептал в ухо Райнера:

– Ну, не подведи, мальчик.

Нюмарк обернулся.

– Капитан стрелков! Готовы?

Капитан стрелков кивнул и дал знак своим людям продвигаться к южной стене цитадели. Мечники Нюмарка и Черные сердца последовали за ними. Стрелки остановились сразу за тремя рядами пикинеров. Каждый второй встал на одно колено.

– Пикинеры! – крикнул капитан стрелков. – Пропустить!

Те обернулись и разомкнули ряды. Крысы ринулись в образовавшийся промежуток, но им не хватило скорости.

– Огонь! – крикнул капитан стрелков, и его люди разрядили пистолеты прямо в узкий проход, выкосив разом четыре ряда крыс.

– Вперед! – крикнул Нюмарк. – Карробург, в атаку!

Меченосцы помчались туда, где упали подстреленные крысы, подняв оружие и выкрикивая название своего города. Райнер и его спутники бросились следом под прикрытием мощных тел, закованных в броню, и круглых щитов. Мечники ударили по крысам, как валун, упавший в грязную лужу. Звук стали, разрубающей мясо и кости, звучал музыкой в ушах Райнера.

Отряд обогнул угол цитадели – крошечный островок людей в крысином болоте. Меченосец, который обратился к Райнеру, упал рядом с ним, копье попало ему в пах. В руке, которой он только что держал щит, была отрубленная голова убийцы. Еще один мечник рухнул с другой стороны. Остальные сомкнули ряды.

Упал и третий, вскрикнув, когда пуля пробила его кирасу. Металл словно растаял от пули, и плоть под ним вскипела. Крысы на стенах обнаружили их. Мечники подняли щиты над головами. Райнер усомнился, что это поможет.

Между двумя мечниками просвистело крысиное копье и пробило Райнеру бедро. Он споткнулся, но Герт подхватил его и заставил встать.

– Держись, капитан.

Райнер глянул вниз. Рана была глубокая. Штаны покраснели от крови.

– М-мать!

Ну хоть не чувствовалось. А, нет, больно, ох, как же больно. Он едва не упал. Герт снова поймал его.

– Можешь идти, капитан?

– Постараюсь.

Райнер захромал вперед, боль отдавалась в ноге с каждым шагом. К счастью, чем ближе они подходили к сторожке, тем меньше становилось крыс – в конце концов, те интересовались преимущественно цитаделью. Но имелся в этом и ощутимый минус – стрелкам с южной стены форта было проще целиться. Упали еще два мечника. Даг закричал и потряс левой рукой, на которой не хватало двух пальцев, из обрубков хлестала кровь.

Наконец они оказались в тени главных ворот южной стены форта, а за ними все еще гналась толпа крыс. Нюмарк ударил в тяжелую дверь яблоком на рукояти меча.

– Впустите! Впустите нас!

Из-за обитой железными гвоздями двери раздался голос:

– Приказ командира Шедера. Никого сюда не впускать.

– Мы действуем по приказу генерала Гутцмана, чтоб вас! Впустите.

После короткой паузы послышалось, как отпирают засовы и поднимают задвижки. Райнера мутило – явно последствия ранения. Он схватился за стену, чтобы устоять на ногах.

– Все нормально, капитан? – спросила Франка.

– Едва ли. Но ничего не поделаешь.

Дверь распахнулась, и они увидели несколько перепуганных стражей. Нюмарк протолкнул Райнера вперед.

– Застрельщики. Внутрь. Быстро.

Товарищи Райнера протолкнулись вслед за ним и огляделись. Это была крошечная комната, уже забитая стражниками, которым пришлось потесниться, чтобы впустить вновь прибывших. Посередине стояли стол и стулья, на стенах на специальных подставках висело оружие, винтовая лестница в углу вела на верх стены. Вдоль левой стены расположились машины, которые опускали и поднимали решетку.

Мечники подались вслед за Черными сердцами, но крысы, улучив возможность захватить сторожку, яростно атаковали. Упал еще один воин. Остальные мечники обернулись спинами к выходу, рубя и кромсая врагов.

– Внутрь, чтоб вас! – проревел Нюмарк. Колени его тряслись. Он едва не выпустил меч из рук.

Один за другим мечники пятились к двери, в то время как Павел и Халс кололи крыс пиками у них над плечами. Но по мере того как они заходили, оставшимся снаружи приходилось все тяжелее. Еще один мечник упал, за ним еще один. Наконец Нюмарк, вокруг которого все плотнее смыкались крысы, втолкнул последнего бойца в дверь.

– Закрывайте! Закрывайте, идиоты!

Он плакал от страха, но продолжал отчаянно рубиться.

Сержант мечников захлопнул дверь, и стражники опустили тяжелый засов.

Сквозь толстые дубовые доски было слышно, как голос Нюмарка перешел в вопль:

– Зигмар, прости меня! Зигмар…

Звук замер на полуслове, послышалось, как алебарды рубят доспех и человеческую плоть, и все в переполненной комнате вздрогнули.

Сержант Нюмарка сотворил знак Молота и закончил мольбу своего капитана:

– Да простит его Зигмар.

– Мы могли его впустить, – сказал Халс.

– Он этого не хотел, – отозвался сержант.

Райнер повалился на каменную лестницу и осмотрел рану. Копье оставило в его левом бедре глубокий рваный след, от одного вида которого боль усилилась. Франку передернуло.

Внутри было больше двадцати человек, они едва уместились. Некоторые мечники перевязывали свои раны. Даг истерически хихикал, обвязывая платком культи среднего и безымянного пальцев.

– Все в порядке, Даг? – спросил Райнер, сняв куртку и отрывая рукав от рубашки.

Даг странно ухмыльнулся и поднял искалеченную руку, сгибая и разгибая уцелевшие пальцы.

– Лучше некуда, капитан. Стрелять еще могу.

Райнер разорвал рукав на полоски.

– Ребята, у вас тут вода есть? Хотя водка была бы даже лучше.

Один из стражников достал из буфета фляжку и протянул ему. Райнер отвинтил пробку и уже было поднес флягу к губам, но вспомнил про свой обет. Он выругался. Хренов Ранальд, осталось еще как минимум девятьсот девяносто шесть человек, прежде чем ему снова можно будет пить. О чем он вообще тогда думал? Он вылил водку на рану. Боль была нестерпимая. Райнер заскрежетал зубами. Франка туго перевязала рану. Райнер едва не ослеп от боли, он быстро отвернулся, чтобы не наблевать на девушку. И в итоге наблевал на Павла.

– Спасибо тебе пребольшое, – сказал пикинер, отпрянув.

– Извини, приятель. Сам не ожидал. – Райнер заставил себя встать и повернулся к сержанту стражников. Нога чудовищно болела, но идти он мог. – Где тайный ход? – спросил он сквозь сжатые зубы.

Сержант показал на стену, отведенную в сторожке под оружие:

– Лундт, Корбин, откройте.

Два стражника вынули четыре тяжелых гвоздя из рамки, сняли со стены накладную панель, за которой и показалась узкая лестница, спускающаяся куда-то во тьму.

– Так Гутцман жив? – спросил сержант.

– Ага, – сказал Райнер, помогая Герту встать. – И он хочет, чтобы вы удерживали свою позицию любой ценой. Пусть ни одна крыса не пройдет.

– Слушаюсь. Не беспокойтесь об этом.

Черные сердца и мечники Нюмарка встали и приготовились. Райнер отсалютовал их сержанту.

– Спасибо за сопровождение. Да хранит вас Зигмар.

– И вас тоже, – сказал мечник. Он повернулся и повел людей по лестнице вверх на южную стену.

Йерген встал.

– Капитан?

Райнер удивленно взглянул на него. Он не припоминал, чтобы мастер меча прежде сам обращался к нему.

– Что, Ромнер?

Йерген кивнул на мечников:

– Я больше пригожусь там, с ними.

Райнер посмотрел на сержанта мечников.

– Возьмете его?

– Драться умеет?

– Как несколько тигров.

Сержант хмыкнул:

– Тогда присоединяйся, рубака.

И Йерген пошел по лестнице.

Райнер обернулся к своим людям:

– Готовы, ребята?

Они кивнули. Райнер снял со стены факел, пригнулся и шагнул в темноту.

Тайный ход был узким и прямым. В конце обнаружилась вторая лестница и дверь в потолке. Райнер нашел запор и отомкнул его, затем уперся в дверь спиной. Дверь не подалась.

– Штейнгессер, Кийр, – позвал он, хромая вниз. Герт и Халс протиснулись мимо остальных, поднялись и налегли как следует.

Сверху донеслись какие-то приглушенные звуки, потом беспорядочные шаги.

Дверь распахнулась, и в Черные сердца прицелились стоящие кольцом стрелки, державшие пальцы на курках. Герт и Халс подняли руки.

Райнер последовал их примеру.

– Стойте, братцы. Мы люди.

Стрелки отошли, но продолжали глядеть на них с опаской.

– Кто вы? – спросил сержант.

– У меня донесение для командира Шедера, – сказал Райнер, вместе с товарищами медленно поднимаясь по лестнице. Они оказались в кордегардии прямо рядом с камерой, где прошлым вечером их заточил Гутцман. В комнате сидела целая рота стрелков, держа пистолеты на коленях. Герт и Халс, очевидно, приподняли некоторых из них вместе с дверью. Кроме сержантов, офицеров больше не было.

– Битва окончена? – спросил рыжеволосый сержант.

– Что? Едва ли. Но почему вы тут? Где ваш капитан?

– Нам велели сидеть тут, пока не будет приказа брать стены, сударь, – ответил сержант и отсалютовал. – Но приказа так и не было пока. Капитан Бэр пошел уточнить ситуацию, но не вернулся. – Он нервно закашлял. – Э-э, а что, правда, что генерал снова с нами?

– Да, сержант, – произнес Райнер, улыбаясь как можно шире. – Он вернулся, чтобы вести нас в бой, и он приказывает вам взять большую южную стену. Путь вам как раз расчищает рота мечников. Идите, и да ведет вас Зигмар!

– Но наши капитаны…

– Нет времени. Я пошлю их вслед за вами. Идите. Идите же!

– Есть, сударь! – улыбнулся сержант. – Сюда, ребята! Наконец-то действуем!

Стрелки аж подскочили, так им не терпелось сделать уже хоть что-нибудь, и заторопились к потайной двери.

Райнер и его спутники направились к лестнице, по которой накануне уже выбирались из башни цитадели.

По пути Франка покачала головой:

– Не понимаю. Шедер хотел убить Гутцмана. Все так. Но чтобы ценой собственной жизни?

Райнер пожал плечами. Он не знал, что ответить.

Ворота наверху лестницы оказались распахнуты, стражи там не было. Снаружи доносились выстрелы и голоса, но коридор пустовал. Дверь в обеденный зал также стояла открытой. Они заглянули внутрь. Помещение было забито пикинерами, все мрачно смотрели на главный вход.

Форт содрогнулся от попадания пушечного ядра.

– Значит, крысы все еще удерживают пушки, – сказал Карел.

– Йерген с ними разберется, – сказал Халс и сплюнул, чтобы не сглазить.

Черные сердца подошли к выходу во двор и выглянули наружу. Там они обнаружили целую толпу копейщиков и стрелков на конях, солдаты ждали приказа вступить в бой, но, как и стрелки в башне, не имели командования. Они были напряжены, всеми фибрами жаждали сорваться в бой, но без приказа им лишь оставалось следить за происходящим: как горстка людей колотит в северную дверь надвратного помещения, как пылают ворота, которые, казалось, вот-вот рухнут, как отчаянно у северной стены сражается с крысиной армией войско Хальмера. Райнер заметил, что кавалеристы уже почти обезумели от грохота и лязга оружия, криков людей и коней, крысиного писка. Их товарищи умирали в каких-то двадцати метрах, а они могли лишь стоять и слушать.

У самых ворот расположилась рота стрелков, к которой был приписан Райнер, солдаты спорили, глядя на стены.

– Тише! – крикнул Райнер. – Грау!

Капрал обернулся. Райнер подозвал его к себе. Тот спешился и подбежал вместе с двумя другими солдатами.

– Где вы были, Майерлинг? Фортмундер уже голову вашу требовал.

– Теперь это уже не важно. Что тут творится? Гутцмана там, снаружи, рубят на куски. Что ж не выезжаете?

– Хотелось бы, – сердито сказал Грау, – но ребята Шедера забаррикадировались над воротами и поддерживают подъемный механизм. Он запер нас, предатель.

– Шедер не предатель, – сказал Йедер. – Это ловушка. Люди из Аульшвайга, переодетые имперцами, пришли выманить нас на верную смерть.

– Дурак, – сказал третий, плотный светловолосый мужчина, которого Райнер не знал. – Там Гутцман, я ж лицо его видел.

– Ты чего? – спросил Йедер. – Гутцман не будет так скверно держаться в седле, даже если захочет. Хренов самозванец сидит так, будто у него не ноги, а палки.

– Это Гутцман, – сказал Райнер. – Я только что от него. Он серьезно ранен, но не останется в стороне, пока вы здесь.

Йедер уставился на него.

– Это Гутцман? Правда?

– Правда.

Грау выругался.

– Некоторые из капитанов пытаются взломать дверь. Остальные собачатся с Шедером в комнатах Гутцмана.

Райнер провел рукой по волосам.

– Полное безумие.

– Жалко, старина Уркарт больше не с нами, – сказал Павел. – Он бы вынес эту дверь одним ударом.

– Если б только у нас были стеклянные шарики, как у крыс, – сказал Халс, – мы б их живо выкурили.

Райнер взглянул на него и поднял брови.

– Обалдеть можно. Пикинер с мозгами. – Он внимательно осмотрел двор. – Франка, тащи из стойла мешок, наполни его сеном. И да, еще бы веревки. Карел, будь добр, бочонок пороха из арсенала. Павел и Халс, ламповое масло и жир с кухни – сколько сможете утащить. И большой горшок. Быстро. Встречаемся на стене у южных ворот. Хорошо?

Они разошлись, и почти тут же ворота с грохотом обрушились, разлетелась целая туча искр. В дыму Райнер различил очертания крыс, пытающихся пролезть через решетку.

– Ох, только бы нам не опоздать!

19
ВСЕ ДОЛЖНЫ УМЕРЕТЬ!

Райнер, Даг и Герт побежали вверх по лестнице в надвратное помещение, пока сержанты собирали стрелков и мечников на оборону самих ворот. Стрелки палили сквозь внутреннюю решетку по крысам, лезущим сквозь внешнюю. В надвратном помещении были две тяжелые окованные железом двери, выходящие на стену влево и вправо. Райнер прислушался, дойдя до южной двери. Было слышно, как капитаны напрасно молотят по северной двери, требуя, чтобы их впустили. К стене была привинчена железная лестница. Он поднял глаза, потом повернулся к остальным.

– Даг, останешься здесь. Герт, сможешь забраться на крышу?

Тот полез наверх.

Франка появилась первой, на плече у нее был моток веревки, в руке болтался кожаный мешок для кормления коней, набитый сеном.

– Молодец, парень. Э-э, то есть девочка. Теперь обвяжи веревку вокруг пояса.

– Что?

Франка явно встревожилась.

– Ты же не боишься высоты?

– Нет, но…

– Знавал я одного воришку, так вот, он этим зарабатывал. Давай-ка я тебя привяжу.

Тут появился и Карел, держа бочонок с порохом, словно младенца.

– А теперь насыпь порох в сено, сколько сможешь, только трамбовать не надо.

Карел еще не закончил, когда подбежали Павел и Халс. У Халса было два кувшина лампового масла, Павел тащил большой котел, из которого торчали фитили.

Райнер ухмыльнулся.

– Чудненько. Павел, намажь торбу жиром. Халс, налей лампового масла в котел.

Павел поморщился, но отковырял немного жира кинжалом и намазал торбу, пока Халс наполнял котел. Когда все было готово, Райнер забрал торбу и утопил ее в масле тупым концом пики Павла, чтобы сено и кожа пропитались маслом.

Пока Райнер возился с торбой, Павел прислушался.

– А пушка-то затихла.

Райнер наклонил голову вбок. И правда, орудия на большой южной стене молчали.

Халс ухмыльнулся.

– Это наш Йерген. Меч отлично говорит вместо него.

Райнер поднял сочащуюся маслом торбу на острие пики.

– Халс, Павел, Карел, останьтесь здесь с Дагом и, когда эта мерзость побежит наружу, бегите внутрь. Франка, взбирайся по лестнице на крышу надвратной башни, я передам тебе оружие.

Франка искоса посмотрела на него, но начала подниматься.

– Что-то это мне все меньше и меньше нравится.

Райнер передал ей пику и полез следом сам, держа в руке факел.

– Извини, дорогая, ты у нас самая легкая.

Он отдал конец веревки Герту.

– Держи крепко и медленно вытягивай, когда скажу.

– Есть, капитан.

Райнер повернулся к Франке.

– Готова?

Франка сотворила знак Мирмидии и шагнула на стену, спиной ко двору, держа пику.

– Готова.

Райнер скрестил пальцы в знаке Ранальда и поднес факел к торбе. Масло занялось, раздался грохот, и над торбой взвился огненный шар, а за ним – маслянистый черный дым.

– Опускай.

Франка отступила, Герт ослабил веревку, и девушка под взглядом Райнера начала медленно спускаться по стене с торбой, ревущей и дымящейся на конце пики, словно грязная комета, глядя на которую бледные копейщики и стрелки снизу озадаченно хмурились.

Еще несколько шагов, и Франка оказалась на одном уровне с узкими окнами.

– Давай, девочка! Давай!

Франка толкнула пику в окно слева. На миг Райнеру показалось, что все пропало, пылающая торба застряла между прутьями, но Франка потянула пику назад и пропихнула горящее нечто внутрь, словно стрелок, забивающий пыж в пистолет.

– Вверх! – крикнул Райнер. – Поднимай!

Герт дернул. Райнер опустил руку и поймал Франку за запястье.

– Сработало? – спросил Герт, когда Франка вскарабкалась на крышу.

Райнер огляделся. Из надвратного помещения повалил дым, внизу кричали и кашляли. Он ухмыльнулся.

– Полагаю, да. Смотрите!

Он помог Франке подняться, они вместе с Гертом подошли к лестнице и посмотрели вниз. Там заскрежетали засовы, дверь распахнулась, и наружу вылетели три Молотодержца, задыхаясь и блюя, в клубах черного дыма. Они были не настроены сражаться, и Карел, Павел и Халс просто протолкнулись мимо, пока те шатались, кашляли и размазывали по закопченным лицам слезы.

Райнер услышал, как с грохотом распахнулась южная дверь, и до них донеслись радостные крики. Он быстро спустился по лестнице, схватил пику Халса и бросился внутрь, пригнувшись и прикрыв рот и нос. Горящая торба дымилась под окнами со стороны двора. Райнер наколол ее на пику и поспешил обратно к двери со слезящимися глазами, а затем выкинул торбу за укрепления.

– Внутрь, ребята! – закашлялся он, жестом зовя всех за собой. – Займитесь лебедками!

Черные сердца бросились к двум большим колесам, которые поднимали обе решетки. Они принялись вращать их, изо всех сил навалившись на спицы, и войска внизу во дворе радостно загомонили.

Через южные двери прибежало еще несколько человек, это были капитаны во главе с Фортмундером.

– Мейерлинг! Нашлись наконец! Отлично сработано, снимаю с вас за это один день работ на конюшне!

Райнер отсалютовал:

– Спасибо, капитан! Можно я попрошу вас вернуться к своей роте? Путь вот-вот будет свободен.

– Отлично! Продолжайте.

И тут радостные крики переросли в тревожные. Райнер, Фортмундер и другие капитаны выскочили и посмотрели вниз. Под медленно поднимающуюся решетку протискивались крысы в бесчисленном количестве. Стрелки отступали, мечники пытались отбить нашествие. Сталь звенела о сталь.

Фортмундер обернулся к Райнеру.

– Поднимайте как можно быстрее, чтобы мы смогли атаковать!

Он убежал вместе с другими капитанами.

Райнер вернулся в надвратное помещение.

– Навалитесь, ребята!

– Что это значит? – заорал кто-то. – Кто ослушался моего приказа?

Райнер поднял глаза. В южных дверях кто-то стоял, в человеке с обезумевшим лицом было трудно узнать Шедера. Седые волосы растрепались, глаза горели. Он словно постарел на десять лет за одну эту ночь. Шедер вошел в комнату, обнажая меч. За спиной у него стояли пришедшие в себя Молотодержцы, которые раньше удерживали надвратное помещение вместе со своим яростным седобородым капитаном.

– Опустите решетку, я приказываю! – заорал Шедер и бросился на Дага, который одной рукой крутил левостороннее колесо вместе с Гертом и Франкой.

Вместо ответа Даг с размаху двинул Шедеру в нос раненой рукой, пока остальные брались за оружие. Колеса остановились.

Шедер отшатнулся, ругаясь, кровь текла по его губам.

– Ты… Ты посмел… – Он пробил Дагу грудь. Острие меча показалось между лопаток лучника. Тот скорчился, выблевывая кровь, потом поднял голову и осклабился кровавым ртом.

– А иди ты.

Он ткнул Шедеру в глаза двумя уцелевшими пальцами.

Шедер взвыл и отшатнулся, хватаясь за лицо. Даг соскользнул с его меча и осел на пол, словно у него не было костей. Мертв. Поняв это, Райнер ощутил неожиданный укол тоски. Мальчишка – опасный безумец, но Райнер по-своему к нему привязался. Он печально усмехнулся. В самом деле, так оно лучше. Больше Даг не будет носиться как угорелый и сеять хаос вокруг себя. Теперь, когда он мертв, они будут скучать по нему.

Шедер и его люди атаковали спутников Райнера, вращавших колеса. Шедер, наполовину ослепнув, махал мечом не глядя. Обороняться приходилось изо всех сил. Колеса завертелись в обратную сторону, и во дворе закричали от отчаяния.

– Остановитесь, Шедер! – Райнер бросился вперед с мечом, заблокировав Шедеров клинок над самой головой Павла. – Герт! Халс! Франка! Крутите колеса. Остальные, прикройте их! – Все вернулись к своим занятиям, и Райнер снова кинулся на Шедера: – Чего вы добиваетесь? Нам надо атаковать!

Шедер отразил удар и двинулся на Райнера. Глаза его налились кровью.

– Нет! Мы должны умереть! Все должны умереть!

– Вы не в себе. Мы еще можем победить.

Райнер отчаянно парировал. Псих или нет, но с мечом Шедер управлялся явно лучше его, к тому же ярость придавала ему сил.

– И пусть Альтдорф учится на этом! – С каждым словом Шедер брызгал слюной. – Никто не должен выжить и рассказать им. Они не поймут. Не поймут, что это Гутцман предатель, а я патриот! Мы останемся здесь, пока крысы не расправятся с нами!

Молотодержцы озадаченно покосились на Шедера и опустили мечи.

– Разве мы не ждем поражения Гутцмана? – спросил седобородый капитан. – Вы сказали, что Аульшвайг прислал подкрепление.

– Я сказал то, что было необходимо.

Райнер осклабился.

– Значит, вы готовы угробить целый гарнизон, чтобы прикрыть свои дурацкие интриги? Вы хуже, чем предатель. Вы плохой полководец.

Глаза Шедера расширились.

– Негодяй! Возьми свои лживые слова обратно!

Шедер рванулся вперед, размахивая мечом. Райнер поймал его клинок на рукоять своего меча и уперся плечом ему в грудь. Шедер потянулся за кинжалом.

Райнер, заметив его движение, выставил вперед сапог и пнул Шедера со всей мочи. Тот потерял равновесие и отлетел назад. Он остановился в дверях – вернее, что-то его остановило. Дверной проем был полон темных сгорбленных фигур.

Шедер обернулся. Когтистые лапы уже схватили его за руки и за ноги.

– Кто…

На глазах у Райнера и всех остальных зазубренный бронзовый клинок сверкнул за спиной Шедера и рассек его шею от уха до уха. Кровь еще не хлынула, а в комнату уже повалили крысы.

Во дворе закричали:

– Они лезут через стены!

Молотодержцы встали плечом к плечу с Черными сердцами, чтобы встретить атаку крысолюдей. Халс, Франка и Герт оставили колеса, чтобы помочь товарищам.

– Нет! – крикнул Райнер. – Крутите! Мы удержим их!

Халс выругался.

– Но капитан…

– У тебя спина покрепче, парень. – Райнер раскроил очередной крысиный череп. – Франка, закрой северную дверь!

Франка побежала к северной двери, захлопнула и заперла ее, пока Халс и Герт крутили колеса. Поскольку у каждого колеса стояло теперь по одному человеку, один оборот поднимал решетки всего лишь на дюйм, а не на фут.

Райнер в бою оказался рядом с капитаном Молотодержцев.

– Клянусь вам, – сказал капитан, – клянусь, мы не знали.

Крысы окружали людей, пытаясь добраться до колес и перерубить канаты. Райнер зарубил одну и отпихнул другую. Карел блокировал бронзовую алебарду третьей крысы и вспорол брюхо ее владельцу. Павел махал пикой, словно палицей, ударяя врагов по головам, то направо, то налево. Молотодержцы рубились как одержимые. Один из них упал, насаженный на загнутое в виде крюка копье. Райнер боялся, что силы его товарищей вот-вот иссякнут и их смерти окажутся напрасными. В дверь ломились новые и новые крысы.

Неожиданно из-за спины Райнера пролетела стрела, попав крысе, замахнувшейся на капитана саблей, в глаз, и та с визгом упала.

– Франка, – крикнул Райнер через плечо, – вернись к колесу!

– Нет, капитан.

Девушка выпустила очередную стрелу, которая теперь торчала у второй крысы из горла.

Райнер заворчал. Даже стрелы Франки не помогут при столь неравных силах. Но едва он об этом подумал, как крысы в дверях стали оборачиваться и пищать. Боевые кличи донеслись с укреплений.

– За Гутцмана!

– За Империю!

Сердце Райнера подскочило в груди. Мечники цитадели! Он воскликнул в ответ:

– За Империю! За Гутцмана!

Его поддержали товарищи. Снаружи радостно закричали мечники.

Райнер заметил, как запаниковали крысы, осознав, что зажаты между двумя отрядами противника. Они принялись беспорядочно рубиться, не отличая своих от чужих. Райнер основательно получил клинком по руке и отшатнулся.

– Давайте, все как один! – крикнул предводитель Молотодержцев. Люди двинулись вперед, вместе рубя крыс, которые тем временем дрались друг с другом за возможность выбраться из двери. На укреплениях виднелись мечники, удерживающие волну крыс, хлещущую через стену.

– Франка! Дверь!

– Есть, капитан.

Пока все пытались выгнать крыс из надвратной комнаты, Франка нырнула за дверь и теперь налегла на нее, силясь закрыть. Райнер стоял у торца, защищая Франку и помогая давить на дверь, но крыс на пути было слишком много.

Райнер крикнул товарищам:

– Давайте назад, все разом!

Павел осклабился:

– Чего?

– Доверься мне, чтоб тебя! Скорее назад! Сейчас!

Черные сердца запрыгнули в комнату. Меченосцы Шедера отстали буквально на шаг. Крысы в дверях, внезапно оставшись без необходимости сопротивляться, повалились в комнату, потеряв равновесие.

– Навались!

Райнер и Франка разом толкнули дверь и почти закрыли ее, но за ней снова собрались крысы, от их напора дверь начала медленно открываться. Меченосцы набросились на крыс, прорывающихся в дверь. Павел и Халс подскочили к Райнеру и Франке и захлопнули дверь. Снаружи взвизгнула крыса. Райнер покосился на пол. В комнате лежал голый розовый хвост, лишившийся владельца.

Райнер повернул запор. Франка опустила задвижку. Они вместе с Павлом и Халсом побежали к колесам, пока меченосцы заканчивали разбираться с оставшимися в живых крысами. Черные сердца побросали оружие и со всей мощью налегли на колеса. Вскоре к ним присоединились меченосцы.

Во дворе торжествующе заорали. Колеса остановились, решетки были наконец подняты. Протрубили «атаку», и по двору загрохотали копыта.