Текст книги "Куда уходят грешницы, или Гробница Наполеона"

Автор книги: Наталья Андреева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Туз пик

утро, суббота

Проснулся Грушин в превосходном настроении, несмотря на плохую погоду. Жены дома не было. И сына тоже. Одиночество – достойная награда за терпение. Черно-белые красавицы улыбались с фотографий. Прекрасное лицо Вивьен Ли словно светилось, огромные глаза сияли. Он почувствовал себя влюбленным.

– Доброе утро, любимая! Ты проснулась? Я тоже!

То, что она молчала, его не смущало нисколько. Так даже лучше. Он мог рассказать ей обо всем, не заботясь о том, что его могут в любой момент перебить или не дослушать. Кто угодно, только не она! Лучшая из женщин! И как прекрасна!

Потом он сделал гимнастику, для чего спустился вниз, в тренажерный зал. На улице было пасмурно и сыро, накрапывал дождь, выходить на пробежку не хотелось. Что ж, сегодня можно обойтись и беговой дорожкой. После как следует поработать на тренажерах, покрутить педали, сделать упражнения на пресс. Заслужив завтрак, Грушин пошел пить кофе.

Он очень заботился о своем здоровье. Пил одну чашечку кофе в день, за завтраком, а дальше только чай, не курил. Из спиртных напитков употреблял только мятный ликер. Вообще-то Грушин предпочел бы абсент, но злоупотребление этим напитком вызывает галлюцинации. Зеленая фея губит легко, это Даниил знал из литературы на примере злоупотреблявших абсентом гениев, в основном французов. А мятный ликер – неплохой заменитель. Такой же зеленый. Ни родные Даниила, ни его друзья такого пристрастия не понимали и не одобряли. Как можно пить эту зеленую гадость, по вкусу напоминающую зубную пасту? Есть бренди, отличный коньяк, французское вино, наконец! Уж в чем в чем, а в спиртных напитках недостатка в доме нет, хотя пьющих нет тоже. Ассортимент спиртного Грушин держал для гостей. Сам же предпочитал мятный ликер. Заветная бутылочка всегда стояла в кабинете рядом со столиком для раскладывания пасьянсов. У всех есть странности, у него тоже. И чем так уж плоха зубная паста? Бывало, в детстве он, словно какое-нибудь лакомство, ел ее из тюбика. Она называлась «Лесная» и тоже была зеленого цвета. Шоколадки же и прочие сладости перепадали Дане редко. Детство… Мама с грязной половой тряпкой в руках… Нищета… Даниил Эдуардович Грушин невольно поморщился.

Завтрак доставил ему истинное наслаждение. Кофе, тосты, яичница с беконом. Надо подкрепиться как следует. Когда зазвонил телефон, Грушин невольно вздрогнул. Вот оно, начинается! Уже давно он ощущает себя приговоренным к смерти. Лежит на эшафоте, в позорном ошейнике. А над головой – нож гильотины. Теперь Даниил Эдуардович почувствовал, как тот предательски дрогнул. Вот-вот упадет!

– Даниил, почему ты так долго не берешь трубку? – раздался недовольный голос тестя. Как всегда, тот говорил медленно, тщательно выговаривая каждое слово. Словно пережевывая. Не запинался, не глотал букв, и после каждого слова делал крохотную паузу, чтобы казалось значительнее. Даже через семнадцать лет называл мужа старшей дочери только так: Даниил. Точнее, Дани-ии-л.

– Я… Был в душе.

– Как? До которого же часа ты спишь?

– Давно встал, но…

– Что у вас с Ольгой? – оборвал тесть, не собираясь слушать его оправданий.

– Ничего. Абсолютно. Как всегда.

– Раньше она так горячо за тебя заступалась. Хм-м-м…

– Заступалась?

– Я принял решение, Дани-ии-л. Когда вы с Темой затеяли раздел, я был против. Категорически. Одна большая фирма всегда лучше двух маленьких. Но вы настаивали, ваши жены на меня давили, и я уступил. И что произошло? Тема оправдал мои ожидания. А ты нет. Его дела неуклонно идут вверх, в то время как твои все так же неуклонно идут вниз. И я принял решение о слиянии.

– Что будет со мной?

– Хм-м-м… Ты должен подъехать ко мне в понедельник, часикам к девяти, – уклончиво сказал тесть. И ехидно добавил: – Для тебя это не рано?

– Нет. Но я хотел бы знать…

– Там и узнаешь. Все.

И тесть дал отбой. Грушин почувствовал, что голова отлетела. Нож все-таки упал. Придется идти ва-банк. Подобрать отрезанную голову и пристроить ее на место. Голова ему еще нужна. Еще не все потеряно. До понедельника есть время.

три часа дня

Приходящая домработница занималась уборкой, а он заперся у себя в кабинете и раскладывал все тот же пасьянс. «Гробница Наполеона». Надо же! Вновь сошелся! Что бы это могло означать? Что его блестящий план захвата осуществится? Именно!

«Раз нам плохое видится в хорошем… – бормотал он, перекладывая последние карты, и вновь пики. – Раз мы не верим ни в добро, ни в зло…» Валет, дама, король…

«Оставь нас, Боже, в нашем милом прошлом…

В котором все уже… произошло…»

Когда-то он сочинял стихи, и, говорят, неплохие. Господи, кому в наше время нужны поэты? Нужны бизнесмены, чиновники, программисты. Много кто нужен, но только не поэты. И как жить, когда душа ни к чему подобному не лежит? Как? Умереть? Что-то не хочется.

Грушин замер в предвкушении. В руке остался лишь туз пик – последняя карта. Сошелся! Любимый пасьянс сошелся! В нем все уже произошло! Даниил счастливо рассмеялся. И в этот момент раздался звонок. В дверь. Система работала таким образом, что на втором этаже звонок был слышен так же, как и на первом. Всегда надо быть настороже.

Кто-то стоял на пороге. Гостей Грушин не ждал. Никого к себе так рано не приглашал. И давно уже в этот дом никто не приходит без приглашения, и без предварительного звонка. Разве что соседи? Но соседей он ждет вечером.

Маша откроет. И доложит ему, кто пришел, зачем пришел…

Осторожный стук в дверь. И робкий женский голос:

– Даниил Эдуардович…

– Кто там?

– Какой-то пожилой господин. Говорит, его послала ваша жена.

– Что за чушь!

– Вы бы вышли.

– Никого не хочу видеть!

– Но он настаивает. И ваша жена…

– Она бы меня предупредила.

– Даниил Эдуардович… Он ведь не уйдет, – просительно сказала Маша. Молодая женщина, бесцветная, нерешительная. Но готовит замечательно, потому и задержалась у Грушиных. Машей он не то чтобы дорожит, но ценит удобства, которые та приносит в дом. Например, вкусный борщ и сочные отбивные. – Даниил Эдуардович…

О, черт! Должно быть, какая-то ошибка! Только не сейчас! Он с раздражением смешал карты, швырнул их на стол и вышел из кабинета. Спустился на первый этаж, где в гостиной его ожидал посланный женой пожилой господин, как доложила Маша. Интересно узнать, что для тридцатилетней женщины означает «пожилой»?

Нет, все в порядке. Господину лет под шестьдесят. Лицо интеллигентное, седой ежик волос. Дорогие очки в тонкой золотой оправе. Постойте-ка… Лицо вроде бы знакомое.

– Где я мог вас…

– Пожалуйте мою визитную карточку. Профессор, доктор наук.

– Каких еще на…

О черт! Он вспомнил! Вспомнил!

– Вы психотерапевт, который чуть ли не ежедневно навещает мою тещу! Там мы и сталкивались пару раз!

– Именно.

– Но что вы делаете в этом доме? Здесь нет ваших пациентов!

– Сегодня утром мне звонила ваша жена. Настоятельно просила заехать.

– Вы в своем уме?

– Я – да, – спокойно произнес профессор.

– Вы хотите сказать, что я… Убирайтесь вон!

– Даниил Эдуардович, вы не хотите со мной поговорить?

– О чем?

– Вы не предложите мне сесть?

– Нет, – отрезал он.

– Тем не менее.

И профессор опустился на диван. Грушин всерьез разозлился. Позвонить Ольге? Что она себе позволяет? Но кричать не стоит. Корректно и вежливо выставить господина из своего дома. Даниил Эдуардович даже попытался улыбнуться:

– Видите ли, я жду гостей.

– Конечно, конечно! Я в курсе. Но ведь вы ждете их вечером, не так ли?

– Кто вам сказал? Ольга? – прошипел он. – Да, я жду гостей вечером! Но мне надо подготовиться!

– Это не займет много времени. Уверяю вас.

– За каким чертом вы пришли?

– А что вы так волнуетесь, Даниил Эдуардович? Присядьте, пожалуйста.

– Это мой дом!

– Да, да, конечно.

– Я сейчас позвоню жене.

– Как вам угодно.

Он потянулся было к телефону, но передумал. Это какая-то игра. Если ее прервать, ничего не узнаешь. Что на уме у Ольги? И рука так и не коснулась телефонной трубки. Грушин сел в кресло, напротив седого господина в очках.

– И что вам сказала моя жена? – улыбнулся Даниил Эдуардович через силу. – Почему попросила заехать? И почему меня не предупредила?

– Сказала, что в этом случае вы можете сбежать. Или запретите домработнице открывать дверь. Словом, сделаете все, чтобы избежать моего визита.

– Как видите, этого не случилось. Бежать я не собираюсь. Разумно отвечаю на вопросы. На дворе конец сентября, сегодня суббота. Меня зовут Грушин Даниил Эдуардович. Мою жену зовут Ольга, сыну Максиму шестнадцать лет. Итак, вы убедились, что со мной все в порядке?

– Ваша жена очень о вас беспокоится, Даниил Эдуардович. Вы не могли бы объяснить мне некоторые ваши поступки?

– А именно? – усмехнулся он.

– Мертвые женщины.

– Мертвые жен… – он запнулся, потом сообразил. – Ах, фотографии у меня в спальне! Вот что вы имеете в виду!

– А вы? Вы что имеете в виду? – подался вперед господин в очках.

– Бог мой, да ничего! Разумеется, ничего! Да, я живу в прошлом. Читаю только мемуары, смотрю черно-белые фильмы. Раскладываю пасьянсы. Что в этом странного?

– Насколько я в курсе, вы по образованию…

– Инженер-физик. Факультет аэрофизики и космических исследований. Дальше?

– А почему вдруг мемуары? Откуда нелюбовь к компьютерам? Ненависть к телевидению? К мобильным телефонам? По-моему, вам должно быть это близко.

– Что это ?

– Техника. Расчеты. Компьютеры.

– У каждого свои странности.

– Принимается, – слишком уж охотно согласился профессор. – А на работу почему не ходите? Делами не хотите заниматься? У вас что, депрессия?

Тут он не выдержал. Это уже слишком! Что затеяло святое семейство? Тесть, теща, жена?

– Я устал, вы слышите?! – закричал он. – Устал от того, что меня постоянно контролируют! Следят за мной! За каждым моим шагом! Это не жизнь – пытка! Каторга! Я так больше не могу!

– Ну-ну, успокойтесь, – миролюбиво сказал профессор.

– Я так больше не могу! Не хочу! Вы слышите?! Я не могу! Так! Жить!!!

– Я и пришел для того, чтобы вам помочь.

– Помочь? Вы? Мне? – И он громко рассмеялся. Теща – курица. Тупица. Помешалась на своих болезнях! На депрессии, которая у нее якобы существует! И других пичкает лекарствами! Верит всяким шарлатанам! Сколько их перебывало в ее доме! Маги, мануальные терапевты, психоаналитики… Но он, Даниил Грушин, не так глуп! Сказал, как отрезал: – Я не нуждаюсь в помощи. Пожалуйста, покиньте мой дом.

– Даниил Эдуардович…

– Вон!!!

– Что ж… – И гость, тихонько вздохнув, встал с дивана. – Не буду настаивать.

– Маша! Маша! – закричал Грушин.

Перепуганная домработница появилась в дверях гостиной. И чего хозяин так разволновался?

– Проводи этого господина. И проследи, чтобы он покинул наш участок. Калитку закрой. – И, когда профессор в сопровождении Маши направился к входной двери, ехидно добавил: – Надеюсь, моя жена вам заплатила за визит? От меня вы не получите ни копейки!

Профессор обернулся и живо сказал:

– Не беспокойтесь, Даниил Эдуардович, не беспокойтесь. Я заработал на этом целое состояние!

– Что-о?!

– Скажите, вы понимаете шутки?

– Да кто вы такой?!

– Я дал вам визитную карточку. Там все написано. Всего хорошего.

Едва сдержался. Сжал кулаки, но сдержался. Все, гость уже уходит. Грушин услышал, как хлопнула входная дверь. Когда вернулась Маша, хмуро спросил:

– Он ушел?

– Да, Даниил Эдуардович.

– Совсем?

– Сел в машину и уехал.

– Хорошо, – кивнул он с удовлетворением. – Можешь идти. Займись ужином.

Домработница неслышно удалилась на кухню, а он потянулся к мобильному телефону, лежащему на столе. Спустя мгновение услышал голос жены. Словно его звонка ждали.

– Говори.

Что это с ней? Голос какой-то… мертвый. Да. Ольга никогда не разговаривала с ним таким тоном! Но разве не он должен сейчас быть в бешенстве?

– Ольга, что это означает?

– А именно?

– Визит этого… этого… врача! Психотерапевта!

– Даниил, я знаю, что ты считаешь себя очень умным. Умнее всех.

– Не говори глупостей, – пробормотал он.

– Так вот: догадайся. У тебя есть время. До полуночи.

– Что за бред ты несешь!

– Если догадаешься… Впрочем, ничего не могу обещать. Решение ты должен принять сам. Я даю тебе шанс.

– Оля…

– Все.

В трубке было молчание. Грушин перенабрал номер. «Абонент не отвечает или находится…» Все. Она отключила мобильный телефон. И узнав от горничной, что звонит он, к стационарному, что находится в отцовском особняке, тоже не подойдет. Трубку же берет только прислуга. Господ к телефону приглашают . Позвонить на мобильник тестю? Самоубийство. Теще? Безумие. Кому? Да будьте вы все прокляты!

Вернувшись в кабинет, Грушин попытался привести мысли в порядок. Что имела в виду жена? Никогда он не считал Ольгу женщиной умной и проницательной. Вообще не находил в ней достоинств. Никаких. Вчера вновь пришлось соврать ей, что он женился по любви. Влюбился, мол, с первого взгляда. Увидел на дискотеке и подошел. Но увидел-то со спины! Тогда она была худенькой, хотя потом, в постели, он обнаружил, что иной раз и полнота вызывает больше положительных эмоций. У Ольги не было талии, впоследствии она и полнела равномерно: все больше становилась похожей на бревно. Ноги короткие, груди почти нет.

Так почему? Она стояла спиной, стрижка модная, одежда явно не из магазина, с рук, или даже из-за границы. Это были времена тотального дефицита, когда импортные вещи добывались из-под полы и с огромным трудом. Так вот на Ольге были ультрамодные джинсы и свитер импортный, и туфли с иголочки, тоже импортные. На джинсах лейбл всемирно известной фирмы. Таких вещей он не видел еще ни на ком.

– Разрешите? – вкрадчиво спросил он. Когда девушка обернулась, оторопел. Какая же некрасивая! Нос уточкой, глазки поросячьи. Но упакована основательно. Интересно, откуда у нее все эти шмотки? Провинциал Грушин решил не теряться.

Потанцевав с модной девушкой, он предложил ее проводить, благо это был последний медленный танец. На старших курсах Грушин предпочитал приходить на дискотеку под занавес. Желторотые юнцы, первокурсники, которым все это было в диковинку, путались под ногами и откровенно его раздражали. Зачем суетиться? Один танец, и проблема решена. Кто может быть лучше? Слава о нем гремит на весь институт: неотразимый Даня Грушин, гроза женщин! Достаточно одного взгляда. После дискотеки Даня, как правило, поднимался с партнершей наверх, к себе в комнату, выводил соседа за дверь на короткие переговоры, и гостья оставалась до утра. Ольгу же он решил проводить на автобус. Подруга, с которой она приехала, осталась ночевать в мужском общежитии. У той с внешностью все было в полном порядке.

На улице Ольга без раздумий поймала такси. Ночью. До Москвы. Гм-м-м… Институт, где учился Даня, находился в пригороде. Сделав в уме подсчеты, он, словно шутя, поинтересовался:

– У тебя что, денег куры не клюют?

– Да. Денег хватает. У родителей.

– А кто у нас родители?

– Папа работает в Министерстве внешней торговли. Этим летом мы вернулись из-за границы, где прожили пять лет, – ровным голосом ответила девушка. И села в машину.

Такси отъехало, а он все еще стоял в раздумье. Все иногородние студенты мечтали жениться на москвичках, чтобы зацепиться в столице. Тех, кто не смог стать москвичом, в лучшем случае распределяли с койкой в общежитии. В худшем – свободный диплом. На все четыре стороны. Лучше бы четыре стены, чем четыре стороны! Даня не был избалован родителями и судьбой. Отца не знал, отчество «Эдуардович» мама выбрала потому, что оно показалось ей красивым. Лучше всех прочих. Повезло ему только с внешностью.

И в голове зашевелилась подлая мыслишка: «Смотри, не упусти!» Такой шанс! Не просто москвичка, отец работает в Министерстве внешней торговли! Пять лет жили за границей! Так вот откуда шмотки! Оттуда . Магическое слово.

И Даня дрогнул. Болван! Даже номер телефона не взял! Тупица! Когда же Ольга появилась на дискотеке в следующую субботу, кинулся к ней, ног под собой не чуя. Судьба дала ему еще один шанс. И тут уж Даня Грушин своего не упустил.

Надо отдать ему должное: Даня был безупречен. С другими девушками тут же перестал встречаться, Ольгу о родителях не расспрашивал, разговор о деньгах не заводил, в гости не напрашивался. И вообще не навязывался. Тонко, деликатно подводил ее к мысли: вот он я, твоя Судьба! Ни одна женщина не могла перед ним устоять, Ольга – не исключение.

А когда свершилось, и Грушин увидел-таки будущих тестя и тещу, он повел себя очень умно. Не озирался по сторонам с жадностью, о детстве своем рассказывал крайне осторожно, отца придумал, а то, что летчик, так не удивительно! Откуда еще у Дани страсть к космическим полетам и проектированию пилотируемых аппаратов? Да, папа разбился, когда он был совсем маленьким. Бывает. С детства клеил самолетики, потом модели космических кораблей, увлекался расчетами. В престижный вуз поступил сам, без протекции. Скромен, честен, старателен. Безумно любит Ольгу. И чиновнику из министерства Даня приглянулся. Раз старшая дочь так решила, значит, так тому и быть! Хотелось бы зятя с родословной, но, глядя на этого парня, все можно простить. Уж больно хорош, шельмец! О теще и говорить нечего! На женщин средних лет Грушин всегда производил неизгладимое впечатление. Преподавательницы в институте слушали Даню, улыбаясь, и ниже четверки никогда не ставили. Даже если он запинался и делал ошибки.

Итак, отец дал добро. Началась подготовка к свадьбе. Никого из родни Даня на бракосочетание не пригласил, мама приехала одна, и весь вечер сидела серенькой мышкой, не открывая рта. Так велел сын. На следующий день она уехала, а Даня начал новую жизнь. В шикарной квартире тестя, в центре Москвы.

Все на курсе считали, что ему крупно повезло. В том числе и лучший друг Артем. Сосед по комнате. Тот самый, которому не раз приходилось очищать койко-место для очередной ночной гостьи. Нет, по окончании института Даня не переехал в общежитие. Получил лучшее распределение из всех, какие были возможны. А всего через год тесть «устроил» им с Ольгой отдельную квартиру. Двухкомнатную. Благо родился сын. Даня и здесь не сплоховал. Все хотели мальчика, и на свет появился Максим Даниилович Грушин. Первый внук, гордость деда!

И все пошло как по маслу. Перестройка тестя не испугала, напротив. Он оказался на коне, в момент приватизации вовремя подсуетился. Отхватил активы, сколотил немалое состояние. Но руководить частной фирмой поставил зятя. Это, мол, его. Грушин – не Самохвалов. Не надо отождествлять. Проектирование космических аппаратов Даниил Грушин вскоре забросил, стал продавать импортную мебель и сантехнику. Вот тогда и случился в нем надрыв.

Тема, друг полуголодной студенческой юности прав: не его это. Неизвестно, кем на самом деле был отец Дани Грушина, может быть, и летчиком. Была же любовь к небу! К самолетам. К ракетам. Которую не заменишь любовью к импортным унитазам.

И он ушел в прошлое. В то самое прошлое, где на героев космоса буквально молились. Знали их поименно. Где он мог бы добиться многого. Сам. Без жены и тестя. Запоздалое раскаяние всколыхнуло душу. Не надо было жениться на Ольге. Сломал себе жизнь. Все ему завидуют. Все. Только сам он себе не завидует…

А насчет загадки, которую задала жена… Что ж, до полуночи есть еще время. Ничего оригинального она придумать не может. Помучит его немножко и успокоится. Потому что любит. А любовь слепа.

Вечеринка в стиле ретро

Колода карт

семь часов вечера

Домработница ушла час назад. Завтра у нее выходной. Это к лучшему, хотя в доме будет бардак и полно уборки и грязной посуды. Но кого это будет волновать завтра ? Грязная посуда и затоптанный пол? При том, что здесь завтра найдут? Садовник тоже не придет. Они с женой пенсионеры, живут в соседней деревне и оба подрабатывают у Грушиных. Маша одна не справляется, и хотя хозяйская семья небольшая, всего трое, дом-то какой! Огромный! И за участком надо следить: подстригать газон, ухаживать за цветами, содержать в порядке плодовые деревья. Но в эти выходные отпущены все. Вся прислуга.

После ухода Маши Даниил Грушин еще раз прошелся по дому. Все ли готово? Накинув плащ с капюшоном, вышел на улицу и осмотрел дом снаружи. Потом поднялся на крыльцо черного хода и запер дверь на тяжелый засов. Ставни на первом этаже закрыты. Проверил и эти засовы: прочно. Сделано на совесть, от воров. Глянул на балкон: высоко! Кто будет прыгать со второго этажа? Инга в туфлях на высоких шпильках? Неповоротливый увалень Артем, который после тридцати сильно располнел? Просто до безобразия! Писательница в годах? Унылая Кира? Он чуть не рассмеялся, но вспомнил Сида. Вот кто представляет собой опасность! Но у Сида – свой интерес. Он с балкона прыгать не станет.

Моросил дождь. Погодка-то, как по заказу! Холодно, мрачно. Убедившись, что и снаружи все в порядке, Грушин вернулся в дом. А здесь уютно и тепло! Он снял плащ и, стряхнув с него дождевые капли, аккуратно повесил в шкаф.

Дом огромен. Три этажа, в полуподвальном помещении оборудован гараж на две машины, тренажерный зал, бильярд, сауна, бассейн, санузел при нем. На первом этаже гостиная, просторный холл, огромная кухня и хозяйственные помещения, в том числе комната для прислуги. Порой Маша остается ночевать, а ее предшественница, та вообще уезжала только по редким выходным дням. Но Грушин от нее избавился: слишком уж любопытная.

На втором этаже гостевые комнаты, огромный каминный зал с подсветкой по всему периметру, балконом, и рядом – рабочий кабинет хозяина. На третьем – размещены четыре спальни и еще один санузел. Кладовки не в счет.

«Внутреннее убранство дома отличается неповторимым авторским дизайном», как было написано в рекламе. Что ж… Должно быть, это так! Даня Грушин, мальчик из коммуналки, о таком и мечтать не смел! Они с матерью жили в самой маленькой комнате, а в двух побольше – соседи. И у тех, и у других – семьи, дети. Общая кухня, где прилепились рядышком три стола. Все четыре газовые конфорки вечно заняты, пахнет бельем, которое кипятится в огромной кастрюле, и в кухне стоит водяная завеса. По стенам, выкрашенным зеленой масляной краской, стекают капли, словно во время дождя. То и дело на кухню забегают дети и, схватив со стола пирожок, бегут на улицу либо в коридор, где тут же разгорается драка. Словом, теснота, шум, суета! В детстве ему не хватало уединения. Здесь же таких мест предостаточно. А главное, что дом с секретом. Узнав о нем, он без промедления сказал жене: покупаем!

Предыдущий дом был гораздо скромнее. И подальше от Москвы. Но три года назад дела Даниила Эдуардовича Грушина шли неплохо. Очень даже неплохо. Артем был его младшим компаньоном, и он словно родился бизнесменом. Вот у кого чутье! И дело тут не в везении. Артем занимается делами вдохновенно. Для него колонки цифр в выписке из банка – это целая поэма! Реутов днюет и ночует на работе. Может быть, все из-за той же нелюбви к жене? Оба ведь женились по расчету. Но найти отдушину в работе! Это уж слишком!

Тем более что Артем Реутов не спешит воспользоваться плодами своего труда. Они с Анютой и двумя детьми обитают в трехкомнатной квартире. Конечно, в престижном районе столицы, в элитном доме, внизу консьержка и охрана на входе, но… Почему Артем не купит загородный особняк? Тем более сейчас, когда дела идут в гору и у тестя он в фаворе, в то время как вечный соперник Грушин в опале! У Реутовых двое детей…

Нет, Тему ему не понять. Хотя они с первого курса жили вместе, в одной комнате, казалось, должны были основательно друг друга изучить. Лучшие друзья…

Итак, стол накрыт в каминном зале. Столовые приборы расставлены, красное вино открыто, дышит. Вино для писательницы. Тема почти не пьет, а если и случится такое, только водку. Рюмку-две. Не больше. Сид пьет исключительно пиво, и только пиво. Надо отдать ему должное, спиртным не увлекается, крепче пива – ничего. Ни-ни! Киру Грушин тоже никогда не видел с рюмкой в руке. Но это особый случай. Для Киры – минеральная вода. И для Валентина. Тоже особый случай. Но другой. Вывод один, а причины разные. Своих сегодняшних гостей Даниил Грушин изучал не один год, прежде чем подобрался к их маленьким тайнам.

Что касается Инги… Ха-ха! Вот кто непременно воспользовался бы случаем и напился! Она все употребляет: и водку, и пиво, и красное вино. Впрочем, и белое тоже. Обожает шампанское, но не разбирается в нем. То, что за двести долларов, не отличает от дешевки за сотню рублей. Плебейка! Привыкла сливать в себя все, без разбору! Но Инга давно здесь не была. Год, не меньше. Должно быть, изменилась. Ее привычки не в счет: много чести! Грушин знает одно: мятный ликер Инга терпеть не может! Назло ему, не иначе! Мятный ликер для него, хозяина.

Он еще раз оглядел стол, каминный зал. Все ли готово? В правом углу пианино, на нем подсвечник – трезубец, похожий на скипетр бога морей Нептуна. Увы, нет рояля! Ему бы хотелось, чтобы здесь, в каминном зале, стоял рояль. Белый. Мечта мальчика из коммуналки: огромный дом, гостиная, посреди которой стоит белый рояль, за ним женщина с высокой прической, в платье в пол, на длинной шее – жемчуга… Музыка сегодня будет живая: вечеринка в стиле ретро. Старинный буфет у стены заперт на ключ. В нем – сюрприз. Другой сюрприз – стеллаж с книгами у противоположной стены. На первый взгляд ничего особенного. Но… Даниил Эдуардович Грушин тонко улыбнулся…

…В половине седьмого он начал растапливать камин. Не спеша, наслаждаясь процессом. Когда дрова занялись, долго сидел на корточках, смотрел на огонь. Пока не почувствовал, что ноги затекли. Без десяти семь зажег свечи. По залу поплыл тонкий запах жасмина. Свечи ароматизированные. Запах создает настроение. Капелька грусти, чуть-чуть тревоги и море поэзии. Пусть все сегодня будет красиво. В том числе и смерть.

Потом он выключил верхний свет. Многочисленные лампочки на потолке погасли, лишь стены зала таинственно светились. В камине горели дрова. Языки пламени отбрасывали на стены длинные тени. Как красиво! Интересно, кто придет первым? Грушин спустился вниз, в гостиную. Здесь на столе в ряд стояли подсвечники. Он взял один и не спеша зажег три свечи. Прошел с подсвечником на кухню, оттуда – в маленький закуток, где находился распределительный щит. И, словно отрезая себе путь к отступлению, потянул вниз рубильник. Свет в доме погас…

…Прасковья Федоровна прекрасно знала, как нравятся Дане женщины в длинных вечерних платьях. Порой он бывал откровенен с соседкой. А она умела слушать. Профессия такая. Писатель должен уметь слушать. И наблюдать. Специально для Дани она сделала строгую прическу: волосы закрутила на затылке пучком, заколола шпильками. Надела длинные висячие серьги, благо шея у нее длинная, красивая. Ах, скинуть бы еще лет десять! И, вздохнув, Прасковья Федоровна потянулась за массивным ожерельем. Надо закрыть мелкие морщинки, вырез у платья глубокий, шея открыта.

– Кира! Подойди сюда! – крикнула она. И когда подруга появилась в спальне, попросила: – Застегни. Осторожнее!

Та была все в том же бесформенном балахоне. Рукава почти закрывают сухие жилистые кисти, длинные скрюченные ногти похожи на когти хищной птицы. Балахон доходит почти до колен ей, из-под него – неизменные клеши. До пола.

– Ты так пойдешь? – спросила Прасковья, когда Кира застегнула ожерелье.

– Да. А что?

– Все-таки в гости идем!

– Мне все равно, – бесцветным голосом сказала Кира.

– Как знаешь, – пожала плечами Прасковья Федоровна и, бросив взгляд в зеркало, кокетливо спросила: – Ну как я?

– Кого ты хочешь обмануть? – криво усмехнулась Кира.

– То есть?

– Он специализируется на девочках помоложе.

– Ты-то откуда знаешь?!

– Знаю, – загадочно ответила Кира и неслышно вышла из спальни.

Вот ведь чучело! Бродит по дому, как привидение, и на всех навевает тоску! Выгнать бы ее, да нельзя. Злата Ветер и Кира Крымова связаны одной веревочкой. Прочной – не оборвешь!

Одевшись, она спустилась вниз. Сид неохотно выключил телевизор и поднялся с дивана. На нем были черные кожаные штаны в облипку и черная майка-алкоголичка. В особняке Прасковьи Федоровны тепло. На отоплении не экономят, ибо писательница теплолюбива, да и Кира постоянно ежится, будто ей холодно. Прасковья Федоровна с удовольствием посмотрела на бугристые мышцы молодого мужа, обтянутые трикотажем. Широкая грудь, мощные плечи. Темные волосы Сид стягивает на затылке в хвост, но прическа не выглядит женственной. Напротив. Подчеркивает мужественное лицо с тяжелым подбородком и носом, при взгляде на который так и хочется сказать: «египетский». Отчего? Кто знает. Но прозвищем «Фараон» Сид обязан ему. И неизменные очки с затемненными стеклами. Изысканной формы, чрезвычайно модные.

– Готов?

– Мм-м-м… – Сид потянулся за кожаной курткой, небрежно брошенной на спинку дивана.

– Кира!

– Да иду уже! Иду!

Входную дверь запирала подруга. Прасковья Федоровна глянула на часы: она не любила опаздывать. И очень хотелось выпить. Конец недели, надо бы расслабиться. Иногда можно себе позволить. Тем более такое вино!

Без пяти. Пока дойдут, будет ровно семь.

– Кира, что ты там копаешься?

– Все. Готово.

По тропинке они пошли под моросящим дождем от крыльца к калитке. Сид в короткой кожаной куртке, Прасковья Федоровна в элегантном плаще, и Кира в бесформенном балахоне, надетом поверх другого бесформенного балахона. Ставни соседнего особняка были закрыты, но сквозь щели в них пробивался свет. И на третьем этаже свет. И в окнах тренажерного зала. Но когда они уже были на соседнем участке, свет вдруг погас. Во всем доме. Одновременно.

– Что за черт? – удивленно спросил Сид. Прасковья Федоровна беспомощно обернулась. Нет, другие дома светятся. Значит, электричество отключилось локально, у Грушиных.

– Постой… Там, на втором этаже. Какое-то мерцание.

– Должно быть, топится камин, – вяло сказала Кира.

– Значит, нас ждут! – уверенно заявила Прасковья Федоровна и первой направилась к входной двери.

– Не ходи! – взвизгнула Кира. Прасковья Федоровна вздрогнула, а Сид невольно попятился.

– Что? Что такое? – оглянулась на подругу писательница.

– Я тебя умоляю… Паша… – простонала Кира.

– Глупости! – И Прасковья Федоровна решительно поднялась на крыльцо.

В этот момент раздался жуткий звук. Точнее, скрежет. Будто гвоздем провели по стеклу. Кира пронзительно завизжала. Входная дверь распахнулась. На пороге стоял хозяин, высоко поднимая в руке подсвечник. Прасковья Федоровна чуть не упала прямо в его объятия.

– Что это? Что такое?! – в ужасе прошептала Кира.

– Должно быть, на крыше, – равнодушно сказал Грушин. – Порыв ветра. Стихия разыгралась. Не ветер – ураган! Вы вовремя. Проходите.

– А почему темно? – с опаской спросил Сид.

– Я же вас предупреждал: вечеринка с сюрпризом! – рассмеялся хозяин. Так жутко, что всем стало не по себе. Даже Прасковье Федоровне, которая за день до этого утверждала, что Даня ничуть не похож на маньяка. Тем не менее она вошла.