Текст книги "И осталась только надежда"

Автор книги: Наталья Бульба

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

– Появился следом за мной. Очень недовольный.

Пришлось тяжело вздохнуть, предупреждая, что мое терпение не безгранично. О том, насколько мне тяжело в последнее время сохранять хотя бы видимость спокойствия, ему было известно лучше, чем кому-либо другому.

Не думаю, что на него подействовало мое предупреждение, скорее, самому не терпелось поделиться добытыми сведениями. Так что заговорил он практически сразу, лишь с вожделением посмотрев в сторону одиноко стоящей на столике бутылке вина. Но сочтя данный разговор не подходящим для того, чтобы разбавить его благородным напитком, произнес, не скрывая своего отношения к тому, о чем говорил.

– Элильяр с Аароном, как оказалось, искали следы твоей матери и брата. И нашли.

Несложно было догадаться, что все дальнейшее меня не обрадует. Но подумав об этом, я был вынужден сам себя поправить: вряд ли в моей жизни могло произойти что-то более страшное, чем то, что уже случилось. Если только….

Я надеялся, что такой подлости по отношению ко мне судьба не совершит. К тому же, слову Вилдора я доверял значительно больше, чем ее милости.

– На Земле? – Все его намеки были настолько прозрачны, что не догадаться об этом было невозможно.

И он это понимал.

– Талтар Маргилу провел тщательную проверку во внутреннем круге. Кроме сына Яланира Дариану покинуло еще несколько кондеров и воинов, уровнем пониже. Кое-кто из них оказался замешан в проникновении в детские покои. Ну а потом в дело вступил Саражэль. Он уверен, что твои родственнички вместе со старшеньким Вилдора.

– Александру передал?

Я все реже называл сына Леры Сашкой. А ведь прошло всего восемь лет. Так мало по меркам долгоживущих рас и так много по человеческим. И хотя мага трудно было продолжать считать человеком, я это делал. Снова и снова убеждаясь в том, что его уникальные способности не изменили его внутренней сути. Даже теперь, когда стало понятно, почему ему так легко давалось то, что для большинства одаренных становилось недосягаемой вершиной мастерства, он продолжал сохранять присущую людям жажду жизни, объясняющуюся ее скоротечностью.

Кровь древней расы, собираемая по каплям его предками, создала из него существо поистине редкое. Вот только он себя таким не считал.

– Закиралю. Твой советник недосягаем. Ялтар пообещал, что на Земле об этом узнают, как только он окажется на Дариане.

– А он-то что забыл у демонов? – не постеснялся удивиться я. За последнее семидневье я о нем только слышал, а ведь пока здесь была Лера….

В этот раз воспоминание о жене всколыхнуло гнев. Нынешний ялтар не раз намекал, что мне стоит изменить отношение к той, чье имя в его мире овеяно славой. И хотя я понимал, что заставляло меня не слышать его предупреждений, оправданием это не могло стать.

Мне было известно о разговоре, который состоялся у Гадриэля с моей тогда еще невестой в утро перед церемонией. Он был прав, когда говорил Лере, что быть женой будущего правителя темных эльфов непростая задача. Вот только он не счел нужным сказать об этом же и мне. Как оказалось, быть мужем мага Равновесия и носителя ее сути, не меньшая ответственность.

– Вообще-то, он был не у демонов, а у Рае. Причем, разговаривали за закрытыми дверями, попросив повелителя их простить.

Его замечание меня несколько успокоило. Раз речь шла о его сестре, то, скорее всего, советовался по поводу Таши. А раз не допустили Арх» Онта….

Вариант был только один. И Гадриэль смекнул об этом так же быстро, как и я.

– Не думаю, что его обрадует наша догадливость, – хмыкнул я, взглядом поблагодарив лорда за сведения.

– Сделаем вид, что даже мысль не возникала, – в тон мне фыркнул друг, чтобы уже через мгновение избавиться от наигранного веселья.

Мы оба радовались за Закираля, но даже новость о беременности ялтариллы сейчас отходила на второй план.

– В Холдарее готовится мятеж. – Гадриэль словно снял маску, в один миг став похожим на выследившего добычу хищника. И эта метаморфоза сделала для меня значительно больше, чем иные слова, заставив тут же загнать вглубь свои переживания. Нам предстояла схватка. – Сведения из достоверного источника. Я отправил гонца к королю Сигнару. Ну и к Рамону, естественно.

Не знаю, на кого в этот момент был похож я, но в усмешку вложил все, о чем лорд не договорил. Даже став даймоном, бывший архимаг не забыл, кто именно приютил его в тяжелые для него годы. Потому и продолжал считать, что свой долг правителю человеческих земель все еще не выплатил.

Сомневаюсь, что те, кто задумал устроить бунт, учли этот фактор.

– Все это неплохо вписывается в предположение, что Яланир не намерен уничтожать веер, довольствуясь безграничной властью.

Гадриэль, не соглашаясь, покачала головой.

– Ты не прав. Я сталкивался с талтаром и думаю, что из всех миров ему нужна только Дариана. Все остальное станет лишь дополнением к этой победе.

– Вилдор думает иначе, – возразил я ему, вспоминая один из своих разговоров с дарианцем. Когда я забывал о том, что произошло два года тому назад, общение с даймоном доставляло удовольствие. Его острый ум, незамутненный множеством условностей и точек зрения, без труда справлялся с нагромождением информации, тут же вычленяя в ней самое важное. Ну а выводы, которые он делал, вполне были способны поставить с тупик.

Жаль только, забыть о той нашей встрече на Дариане, мне было не суждено. Созданный им план изменения будущего своей родины выглядел безупречным. И не будь в нем Леры….

Наверное, что-то такое мелькнуло в моих глазах, раз Гадриэль оторвался от якобы созерцания собственного перстня с черным камнем – подарок отца Лайсе, и укоризненно посмотрел на меня.

– Тебе надо встретиться с ней и поговорить.

Пришлось закатить глаза, напоминая, что это он мне уже предлагал.

Гадриэль намек на то, что о своих личных проблемах я слышать не намерен, понял и вновь вернулся к вопросу, который мы обсуждали.

– Наш кошмар не в состоянии оценить своего влияния на собственных детей. Скромность не позволяет. Или ты не заметил, как Закираль одновременно пытается не быть похожим на отца, неуклонно продвигаясь именно к этому образу. Что уж говорить о старшем, который каждый день ощущал мощь своего родителя, видел преклонение перед ним. Он может не осознавать этого до конца, но к жажде чужой крови у него примешивается стремление добиться подобного. А сделать это можно только одним способом – заполучив то, что принадлежало Вилдору.

Последние его слова словно сняли шоры с моих глаз, открывая то, что ускользало от моего взора. Но вряд ли этого не осознавал сам дарианец.

Лера! Яланиру не нужна была моя дочь. Ему нужна была Лера, как символ его победы.

То, что не удалось сделать его отцу, собирался исполнить он.

Сломать.

Мне хватило сил, что бы ни показав своей боли обсудить возможные варианты развития событий у нас и у людей, а затем все-таки отправить Гадриэля отдыхать, наказав с самого утра собрать Совет лордов, обязательно притащив на него Элильяра и Саражэля.

Но стоило ему закрыть за собой дверь, как возникший в момент прозрения вопрос встал передо мной со всей своей невозможностью дать однозначный ответ.

Я был правителем и не мог оставить Лилею, зная, что в любое мгновение племена степных орков могут залить мои земли кровью. Но я был мужем, и моя любимая женщина шла в приготовленную для нее ловушку.

Ночь заканчивалась, отдавая свою власть наступающему дню, а я все продолжал сидеть и думать, не осмеливаясь принять решение, способное и лишить меня всего и… дать мне то, чего я желал. Я должен был увидеть ее, чтобы сказать о своей любви и… предостеречь, но я не мог этого сделать, не рискуя будущим темных эльфов.

– Папа. – Голос сына, прозвучавший у меня за спиной, стал для меня полной неожиданностью. Но разве мог я позволить себе показать ему это?! – А мама с Малей вернутся?

Я не вздрогнул, хоть его слова и оказались удивительно созвучны моим собственным опасениям. Но именно в это мгновение я понял, что ответ может быть только один. Так же, как очевиден был и мой выбор.

– Они обязательно вернутся, – уверенно произнес я, усаживая сына к себе на колени. – Обязательно.

Глава 6

Туоран

Она опять уходила, я же не мог ей помешать. Ее душа была слишком слаба, чтобы удержаться на грани.

А ведь я знал, что мне не стоит потакать ее смущению, но не стремился причинить ей боли больше, чем она уже испытала.

Лучше бы она меня возненавидела!

Мне не стоило торопить событий. Хаос свидетель, именно это вскоре и произойдет. У меня остался лишь один способ удержать ее жизнь, связать с другой, стремящейся в этот мир. И я им воспользуюсь, даже понимая, что пожалею об этом.

Отец будет этим недоволен….

Я запретил себе продолжать эту мысль. Его приказ звучал однозначно: провести через инициацию. Как я это сделаю, его вряд ли беспокоило.

Другое дело, маленькая принцесса. Но из всех, кто будет судить меня за совершенное, лишь она одна поймет, что иного выхода у меня не было.

Судороги больше не корежили тело Алинэ, моей мечты. Две основы разорвали ее ауру в клочья, оставив мне лишь ее тень. Но даже та была прекрасна. Все еще прекрасна.

Опустившись на колени рядом с лежанкой, я прикоснулся губами к холодной ладони. Ее рука безжизненно сползла вниз, еще когда я укладывал девушку поверх одеяла.

Простит ли она меня когда-нибудь….

Этот вопрос тоже остался незаданным. Даже если она не простит, она будет жить. И она… она будет любить моего ребенка, ненавидя меня.

Мгновенья убегали, а я все чего-то ждал. Наверное, впервые в своей жизни надеялся на чудо. Но оно не спешило ко мне, предпочитая более достойных.

Резко поднявшись, я отошел к дальней стене, давая себе запас в несколько мгновений, если что-то пойдет не так.

«Яланир».

Отец откликнулся на мой ментальный зов мгновенно, словно его и ждал.

«Проблемы?»

«Ты ведь этого и хотел?» – Я не позволил себе проявить эмоции. Не потому что чтил Кодекс, уважал отца. Все это было, но… только сейчас, увидев, как умирает единственная женщина, которая могла разбудить во мне любовь, я понял, что сам уже давно мертв.

«Если ты не готов….»

Я прервал его, не дав договорить.

«Я беру под контроль этот блок. Надеюсь, Сэнши удержит девочку подальше от него».

«Приказ он уже получил. Действуй».

Разве я предполагал иное?!

Система приняла код доступа, тут же опустив щиты, изолируя эту часть базы. Затем активировались накопители, наполняя Пустотой нити магической защиты. Последними вплелись в сеть заклинания Порядка, из моих личных запасов. Правда, для того, чтобы заполучить амулеты драконов мне когда-то пришлось очень постараться, но теперь я этому был рад.

Это давало мне хоть какой-то, но шанс, потому что сам я тоже сейчас был слаб. Взбесившийся от наплыва силы маг Равновесия оказался страшнее, чем неуправляемый берсерк.

Еще раз пройдясь внутренним взором по тому, что собой представляло пространство вокруг меня и убедившись, что даже если ситуация выйдет из-под моего контроля, то кроме этого сектора никто и ничто не пострадает, потянулся к живущему внутри меня зверю.

Я никогда раньше не думал, какой будет женщина, ставшая матерью моему ребенку. Но одно знал точно, я не хочу, чтобы мой сын родился только потому, что это было необходимо.

Разве я мог предположить, что все произойдет именно так?!

Тварь внутри меня утробно рыкнула, ощутив запах способной зачать женщины. Даже среди даймонов мало кому было известно, что это порождение тьмы является не только нашей внутренней сутью, но и средоточием силы, каналом, который позволял черпать мощь прямо из бездны Хаоса. А еще она могла призвать готовую к рождению душу, дав ей не только жизнь, но и крылья, которые однажды распахнутся, явив миру еще одно чудовище.

Будь у меня другой вариант, но… только будущий берсерк мог заставить душу Алинэ вернуться с грани, на которой мне удалось ее задержать.

Берсерк или… инициированный маг Равновесия. Альена помочь мне ничем не могла.

Потоки хлынувшей магии выплели за спиной два полотнища, украсив каждый изгиб когтистым отростком, ощущения обострились, воспринимая даже чуть заметный ток крови в ее едва живом теле.

Зверь попытался взять власть надо мной, пробудив единственный из инстинктов, который мог перебить жажду убивать, но я был настороже, усмирив его не столько выдержкой, сколько обещанием.

Мысленно поблагодарив отца за то, что в своей жизни мне не пришлось полагаться на его милость, надрезав кинжалом руку, позволил собственной крови свободно стекать на пол. В той магии, которую я собирался творить, мне нужна была сила. Не та мертвая и холодная, что свивалась кольцами вокруг меня, несущая огонь, питающая и одаривающая. Будь я драконом… драконом я не был, но это на значило, что я отступлюсь.

Первая капля с оглушительным звуком упала на бетон, отзываясь в моем теле дрожью. Подари мне судьба хоть немногим больше времени, я не за что не стал бы проводить этот ритуал здесь, где все было столь же безжизненным, как лишенная тепла земля. Но выбора у меня не было, установившееся равновесия между ее жизнью и смертью было столь хрупким, что нарушить его могло любое неосторожное движение.

И вновь кинжал коснулся кожи, теперь уже второй руки. И капли стали тонкой струйкой, наполняя все вокруг ни с чем несравнимым, пьянящим ароматом.

Тонкие алые линии матрицы заклинания вспыхнули вокруг меня, извиваясь, поползли к неподвижной девушке, вырисовывая узоры на ее теле, точно такие же, как вспыхивают сейчас на мне. Связывая нас воедино.

Единожды и… навсегда.

Это еще не те узы, что создают из даймона и его Единственной пару, но и они нерушимы. Пока смерть….

Из нас двоих позволить себе умереть мог только я.

Моя сила наполняла нити, обвивающие нас нити, принуждая ее сердце биться все сильнее, еще не возвращая с рубежа небытия, не давая права праздновать победы, но обещая ту самую передышку, которая мне была так нужна.

Хриплый стон, вырвавшийся из ее груди, послужил мне сигналом.

Мое слияние с берсерком полное, но только Хаос знает, насколько тяжело мне это дается. Зверь рвется к ней, требуя дать ему насладиться ее телом, но я удерживал его, со всей возможной нежностью прикасаясь губами к ее губам, ловя ее неровное дыхание в ожидании, когда она откликнется, когда пусть не веление сердца, так хотя бы разгорающаяся страсть вернет ей сознание.

– Нет!

Я едва не пропустил ее пробужденья, но успел осторожно перехватить ее руку, боясь поранить когтями.

– Ты должна жить. – Мой голос был хриплым и низким, измененным трансформацией.

Но она испугалась не его, той твари, который я сейчас был.

– Нет!

Она была слаба, но это не мешало ей отдавать последние силы, чтобы оттолкнуть меня, не позволить притронуться к себе.

Если бы ты знала, Алинэ, как я ненавидел себя за то, что собирался сделать!

Она не должна узнать об этом, хотя бы затем, чтобы возненавидеть меня. Потому что полюбить меня она не сможет уже никогда.

Моя кровь на ее коже растекается алыми разводами, заставляя ее покориться пылающему во мне огню, ломая последние барьеры ее сопротивления. И хотя в ее глазах я продолжаю видеть мольбу, ее тело уже отзывается на мои ласки. И это страшнее, чем, если бы я взял ее силой. Она понимает, что это не она, а моя власть над нею отвечает на мой поцелуй и вырывает из ее груди сладостный стон….

…. Алинэ крепко спала в моей постели. Защита сдержала последний выброс силы перед тем, как притянутая берсерком душа уравновесила основы, проведя мою теперь уже жену через грань инициации. Но это не значило, что там можно было находиться. Разделявшие помещения перегородки потеряли свою целостность, да и часть коммуникаций оказалась нарушенной.

Но разрушения меня если и волновали, то лишь незначительно. Нам оставалось пробыть здесь меньше двадцати дней, и даже если гидроизоляция не справится, над нами была болотистая местность, перемежающаяся лишенными очарования лесами, я просто полностью изолирую этот сектор, открыв в обход дополнительные стационарные переходы.

Значительно больше беспокоила реакция Алены, когда она проснется. Как бы я не хотел, чтобы это случилось как можно позже, на исполнение желания нисколько не рассчитывал. Дорого было каждое мгновение. Мне нужно было научить ее хоть немного контролировать собственные способности и использовать их. Именно ей предстояло активировать систему маров, обеспечив нам с отцом доступ к ней.

У меня и раньше не было четкого плана, как подвести пленницу к решению помочь нам добровольно, лишь наметки к нему – дочь правительницы темных эльфов была тем фактором, который учесть казалось весьма сложно. Теперь же у меня оставался вновь только один вариант – заставить силой.

Во взгляде Алены пробивалась ярость и в тот момент, когда она содрогалась подо мной от удовольствия. Она была полностью в моей власти, которую я разделил со своим зверем, но сопротивлялась мне не телом, этого ей не позволила связавшая нас воедино магия крови, своей беззащитной передо мной душой. И перед ее мужеством склонил голову даже берсерк, признав ее достойной милости.

Тварь отступила, как только в ее ауре вспыхнула искра новой жизни, впервые с тех пор, как я познал свою суть, не забирая – отдав ей часть своей силы. Мне не раз приходилось участвовать в набегах на другие миры, мне не раз довелось пользоваться добычей для удовлетворения собственной похоти. И я никогда не останавливал своего зверя, позволяя ему взять себе последний вздох жертвы.

И я никогда еще не испытывал того, что сейчас заставляло меня стискивать зубы, чтобы не завыть от ненависти к самому себе.

Судьба свела меня с той, которая могла стать Единственной и она же отобрала у меня единственный шанс на это. Мне никогда не увидеть, как в ее глазах вспыхнет радость.

Эта мысль была последней, которой я разрешил испытывать мою выдержку. Алинэ была мечтой, но у меня было чем заняться и без того, чтобы терзать себя. Один вопрос, зачем Яланиру понадобилась юная принцесса, стоил того, чтобы забыть обо всем остальном.

Изначально было понятно, что девочку через инициацию провести не удастся, в этом хрупком теле оказалась заключена суть Равновесия, которая не даст пробудить себя раньше времени. Так что использовать ее в Храме практически невозможно, если, конечно, отец не задумал воспользоваться ребенком, как способом добраться до ее матери.

Но и это не выглядело разумным. Вошедший в полную силу маг Равновесия, носивший в себе готового в любое мгновение проявиться берсерка, был непредсказуемым противником даже для Сэнши и его команды.

Правда, было у меня одно объяснение, в которое было трудно поверить. Если, конечно, не принимать во внимание, что именно оно прекрасно связывает воедино все факты, которые у меня были. Лера была потенциальной парой для даймона. И вряд ли отец дрался с ялтаром Вилдором за право сильного только ради того, чтобы его позлить.

Я видел тот бой, я видел, с какой решимостью сжимала рука Яланира меч. И я чувствовал, насколько он жаждал своей победы. Ради нее.

В какой-то мере это было приятно, не я один оказался способен пойти против того, чем жил сотни лет, лишь бы иметь не шанс – надежду на шанс, добиться благосклонности человеческой женщины.

Впрочем, из нас двоих, я достиг большего. Алена стала моей женой. Ритуал проведен до конца и отменить этого факта уже невозможно.

Почти невозможно.

Вызов коснулся моего сознания, когда я отвлекся от собственных размышлений, отреагировав на тихий стон Алинэ. Ее сон был тревожным. Даже моя магия, возросшая благодаря проявлению берсерка, не сумела подарить ей покой.

«У Сэнши проблемы. Нужна твоя помощь».

«Не может справиться с ребенком?» – мысленно усмехнулся я.

Наша первая встреча с созданием закончилась странным выводом, который я сделал. Тогда я понял, как именно относились наши создатели к нам.

«Разберись».

Прежде чем покинуть блок, я еще раз посмотрел на жену. Она казалась такой беззащитной….

Теперь усмешка касалась меня самого. Я не мог позволить, чтобы она стала моей слабостью. То, что задумал Яланир было слишком грандиозным, чтобы проснувшаяся во мне жалость погубила замысел.

Воина отца и девочку я нашел в одном из тренировочных залов, на скорую руку переоборудованном в некое подобие оранжереи. Сам Сэнши стоял у внутренней двери тамбура и, как мне показалось, облегченно вздохнул, когда я, сдвинув его плечом, вошел в помещение.

– Ты обещал!

Голубые глаза девочки, соскочившей со стула, на котором она сидела, вспыхнули алым, заставив меня отступить на шаг назад. От неожиданности.

Теперь было понятно, о какой трудности говорил отец. Создания хоть и были сильны физически настолько, что превосходили большинство даймонов, не имели скрытой в них сути. Так что обеспокоенность воина была более чем понятной.

– Обещал, – мгновенно собравшись, спокойно подтвердил я ее обвинение и взглядом дал понять, что ее истерика вызывает у меня отвращение. – Ты желала ей смерти?

Мне трудно судить, на что среагировала принцесса, на мой равнодушный голос или вопрос, но ее плечи тут же поникли, а во взгляде место ярости заняла такая боль, что я едва не забыл о том, что избавился от жалости.

– Ты все испортил!

Ей было только восемь, но ее глазами на меня смотрела мудрость.

Что ж… я знал о том, что она права. Но разве это знание что-то значило в то мгновение, когда Хаос обратил на Алинэ своей взор?! Разве имело значение, если самого будущего в тот миг не существовало?!

– Ты хочешь увидеть ее? – Я не пытался заслужить ее прощение, она не обвиняла меня – только теперь осознавала, что мир, в котором она была окружена любовью и заботой близких, в котором не было нужды делить на друзей и врагов, перестал существовать. И сейчас не ее разум – сердце решало, кем для нее стану я.

– Нет.

Ее ответ был ожидаемо твердым. Она определила мое место.

Амалия была совсем ребенком, в чем-то даже избалованным ребенком, в чем убеждал меня опыт службы на Лилее. Но в ней уже было то, что когда-нибудь сделает из нее правительницу, перед которой будут преклоняться.

Если… она доживет до этого дня.

– Ты можешь прийти в любой момент, когда захочешь.

Мой голос продолжал оставаться холодным, я не собирался потакать тому отчаянию, что начало пробиваться в ней. Если я был прав в своих предположениях насчет отца, то этой девочке еще понадобится ее стойкость. Но когда заметил, как она вздрогнула, мимолетно взглянув в сторону Сэнши, был вынужден задать себе еще один вопрос.

В том, что воин не мог нарушить приказ Яланира, я был абсолютно уверен. Его преклонение перед отцом было настолько всепоглощающим, что такая мысль казалась просто смешной. Но раз Альена продолжала его бояться, значит, он все-таки это сделал.

Я не раз видел, как обманывались новички, принимая его за добродушного увальня. Когда он хотел, все в нем, от походки, до наивного взгляда убеждало в этом. Даже держа в огромной ладони меч, на залитой кровью площадке и среди тел тех, кто уже никогда не сможет встать с ним в пару, он продолжал вводить в заблуждение своей неуклюжестью.

Так что пожелай он, и эта малышка уже была бы им очарована, но… все было совсем не так.

– Он тебя обижает?

Свой вопрос я задал не для нее, она никак не ответила на мое предложение, продолжая оставаться замкнутой, меня интересовала его реакция.

Нет, я не ждал, что мне немедленно откроются его тайные планы, это существо знало, что такое выдержка и могло стать примером в ней даже для меня. Но вот вздрогнувших ментальных щитов ему скрыть не удалось, в этом я был сильнее.

– Нет, – тяжело выдавила из себя девочка и вновь посмотрела на Сэнши, продолжавшего стоять изваянием в паре шагов от тамбура. – Но мне с ним страшно.

Ухмыльнуться, пусть и мысленно, я не успел. Накрывшее меня волной ощущение ужаса, донесшееся по той ниточке, которую я оставил для контроля Алинэ, стало сигналом к тому, чтобы немедленно вернуться в свой блок. Но в памяти, между тем, пометку оставил. К созданию стоило приглядеться внимательнее.

Вилдор

– Лера, не молчи!

Вместо ответа женщина, обернувшись от окна, у которого стояла, окинула меня тяжелым взглядом. Неприятно было в этом признаваться, но я почувствовал себя неуютно. С каждым днем она становилась все более похожей на даймонов: необузданная стихия за непроницаемыми для всех щитами. Но если мы долгие дни осваивали искусство уравновешивать собственные чувства бесстрастностью, приходя к тому, что внутренний и внешний мир существовали для нас отдельно друг от друга, то для нее, не постигшей подобное, это было слишком опасно.

Малейшее ослабление контроля и она сметет все вокруг себя, как когда-то едва не уничтожила портальную базу на Дариане. Но в тот день гарантом всего происходящего был мой первообраз и его вездесущая троица, сейчас же я мог рассчитывать только на себя.

Лучше бы она устроила обычную истерику!

– Лера, ты за этот день сделала больше, чем мы все за последнюю луну.

Я нисколько не кривил душой, утверждая это. Аналитики Сартариса не только подтвердили наличие на Земле «третьей силы», но и успели ввести ее во все прогнозные варианты. Наши шансы на успех без их участия застывали на отметке в пятьдесят, их появление добавило еще девятнадцать единиц. Шестнадцать из них давал сам Сизов.

Будучи магом Равновесия она просто не могла не ощутить моей искренности.

– Если это были слова благодарности, я ее приняла.

Услышав ее голос, я не поторопился испытать облегчение. То, что женщина позволила себе заговорить, еще не значило, что она начала успокаиваться. Он был слишком холодным и отстраненным, чтобы я мог именно так и подумать.

Дело было не в самообладании. Я знал, как называется то, что видел сейчас перед собой – эффект коварства берсерка. Не укрощенный волей зверь, затаившись, ждал момента, когда внутренний дисбаланс откроет его клетку.

Объяснить ей я этого не стал. Она не была готова меня услышать.

– Ты считаешь меня способным на благодарность? – с едкой усмешкой произнес я, нащупывая тот путь, который вывел бы ее из этого состояния. Пусть и не навсегда, рано или поздно, но ей придется посмотреть в глаза живущего в ней чудовища. Я всего лишь не хотел, чтобы это случилось до того, как мы доберемся до цели.

Моя попытка оказалась неожиданно удачной. Скорее всего, помогла память того Вилдора, который уже вел с ней подобные игры. Стоило признать, что тот его план выглядел изящно. Но я не ощущал уверенности, что он был приемлем для меня.

– Я уже устала гадать, на что ты способен, а на что нет. – В ее интонациях проскользнули нотки гнева. Слишком слабые, чтобы радоваться им, но уже дающие надежду.

– Значит, ты уже приближаешься к мудрости Кадинара. – Я продолжал говорить о себе, заставляя ее реагировать. Моя персона (моя?!) ее не просто интересовала, являлась загадкой, которую она считала своим долгом разгадать. Так что, давая ей пусть и ложные, но подсказки, я разбавлял отравляющую ее безысходность каплями любопытства. – Он рассматривает меня как образец, абсолютно непредсказуемый и относящийся к категории особо опасных. Потому всегда готов ко всему.

– Это совет? – Она полностью развернулась ко мне. В ее глазах разгоралась неутоленная ярость зверя, но теперь она была явной, не скрытой за показной уравновешенностью.

Уже не страшно.

Мою улыбку вряд ли можно было назвать располагающей, скорее уж вызывающей. К тому же, укрепив защиту, я проявил присущую мне мощь, напоминая ей первую встречу с бывшим ялтаром. Смятение женщины в то мгновение было настолько велико, что позволило ему увидеть себя ее глазами.

Теперь владельцем тех воспоминаний был и я.

– Я разве давал тебе когда-нибудь советы? – Я сделал все, чтобы мое удивление показалось ей искренним. – Советы дают глупцам, которые не способны сами идти своим путем.

– Мне стоит запомнить этот день, – хрипло выдохнула она. Многообещающе.

Я же приготовился к трансформации. Напряжение было настолько велико, что туманом просачивалось сквозь щиты, донося его отголоски до остальных, находящихся в этом доме. Хорошо еще, каждый из них понимал, что мое присутствие рядом с готовым вырваться на свободу берсерком, является достаточно надеждой защитой.

Но прежде чем успел отметить этот факт, Лера вдруг посмотрела на меня спокойно и трезво, словно развенчивая все мои предположения. Не ощущай я в это мгновение, как недовольно рыкнула ее тварь, засомневался бы в собственных выводах.

Впрочем, один из них стоило отбросить, как не прошедший проверку. Контроль над своим зверем у нее был полный. Или….

Я внутренне улыбнулся появившейся догадке. Суть Равновесия давала ей не только слияние с миром, связанным с ней одной кровью, она смиряла и те силы, что жили в ней. Эта новость была едва ли не лучшей за сегодняшний день, затмевая собой даже знакомство с Сизовым.

Интересно, почему и он и Константин предпочли, чтобы я обращался к ним по фамилии, легко принимая, когда она называла по именам?

– И чем же?

Мне тоже стоило запомнить этот день. Хотя бы сделанными сегодня открытиями. И уж одним-то из них – точно: я никогда не думал, что ошибаться бывает приятно.

– Ты раньше никогда не говорил мне комплиментов.

Засмеявшись, я не опасался ее обидеть. Во мне было знание, что не только ради спасения веера, но и ради будущего моей Дарианы мы с первым Вилдором ввязались в это развлечение. И пусть я еще не был до конца уверен в той цели, что скрыта от меня за засовами блоков, я начинал о ней догадываться. Неясным оставался только один момент: кто из нас двоих избрал именно эту тактику.

– Ты хотела сказать, что два года меня изменили?

Ответом мне послужил острый взгляд, который только подчеркнула многозначительная улыбка.

– Я хотела сказать, что почти не узнаю тебя.

Острота момента становилась явственней с каждым мгновением. Но теперь этот накал относился совершенно к иному. У нее не было достаточной информации, чтобы сделать правильный вывод, да и присутствие Кадинара, который никогда не покидал бывшего ялтара, должно было его исключить. Но мне уже доводилось видеть, как рядом с ней происходило практически невозможное.

– Это не помешает мне исполнить все свои обещания.

Я настолько свыкся с маской своего первообраза, что вернуться к ней не составило труда. Нет, я не скрывал своих эмоций. Только не от нее. Но не ощутить присущей ему отрешенности, в которой была не властность, а въевшееся в каждую клетку его естества право повелевать, она не могла.

– Зачем тебе Андрей?

Пока она задавала очередной, мало ожидаемый мною вопрос, я отметил для себя два момента, заинтересовавших меня.

Во-первых, то, настолько быстро она расслабилась, словно в знакомом образе нашла необходимую ей опору. Она ему доверяла. Несмотря ни на что и до сих пор.

Лично меня это устраивало, пусть и добавляло сложности. К тому моменту, когда она узнает, кто был рядом с ней последние две луны, уже я должен буду заслужить подобное чувство.