Текст книги "Друг (СИ)"

Автор книги: Наталья Ткаченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)

– Да-а, – протянул эльф, пытаясь придумать какое-нибудь оригинальное решение, но в голову прочно лезла картинка: вот он крадётся вместе с Тхар ночью, вооружившись лопатой, по кладбищу… А потом Тиля капризно воротит носик от свежевыкопанного варианта: «Фи, она слишком толстая, и ноги кривые, и на голове три волосины, и вообще уродина… давайте ещё поищем, всего-то десяток посмотрели…». Эльф нервно хихикнул.

– Что, представил раскопки кладбища? – понимающе усмехнулась Тиля. – Ага, мы с Тхар до слёз ухохотались, когда обсуждали эту идейку… только, увы, мне нужно заселяться почти сразу после ухода души настоящего владельца, ведь тело умирает очень быстро, если в нём нет души… так что всё это сложно, – завершила она и резко сменила тему. – Давай, закрывай глаза и постарайся задремать, мне пора обратно.

– Эээ, – немного неуверенно протянул эльф, – а ты… ко мне..?

– Нет! – засмеялась Тиля. – Ты для использования в качестве временного места жительства непригоден. Просто мне лучше, когда все вокруг отвлекаются от меня, переход так проще осуществить. Так что продолжай крепко обнимать мою подружку и спи дальше!

Ллио ничего не оставалось, как выполнить её просьбу, и снова он сам не заметил, как заснул.

Глава шестая. О рыцарском отношении к девушкам

– Давай быстрее! – Тхар в нетерпении прыгала по берегу реки, совмещая утреннюю разминку с настойчивым напоминанием юноше, что надо торопиться. – Ну сколько можно чистить зубы?! Всё равно они у эльфов от природы крепкие, белые и не болят!

Ллио просительно приподнял брови и глянул на неё, не вынимая зубную щётку изо рта. Зрелище было такое умильное, что Тхар засмеялась и махнула рукой:

– Ладно! Завтра просто не буду тебя жалеть, разбужу, как только сама встану! – она с размаху села рядом на траву. – Ллио, ну пожалуйста, побыстрей! Я очень хочу вечером спать в нормальной кровати! Мы должны успеть дойти до города, прежде чем ворота закроются – а то плати потом страже лишнее! А лишнего у нас нет!

Эльф обречённо послушался. Он, пожалуй, и ополоснуться был не прочь, но при одном взгляде на Тхар становилось ясно, что такой задержки она не потерпит. Да и вода была ещё слишком холодной… Эльф сполоснул щётку и спрятал её вместе с зубным порошком и полотенцем в карман сумки.

– Ну наконец-то! – Тхар вскочила. – Пошли!

Разговор не клеился, но ни он, ни Тхар не тяготились молчанием. Тхар быстро шагала, что-то сосредоточенно обдумывая, эльф старался не отставать, и тоже думал. Сначала пытался понять поступок Тили, но постепенно пришёл к выводу, что там замешана пресловутая женская логика, о которой отец всегда говорил, что это одна из тайн мироздания, разгадать которую не под силу даже великим эльфийским мудрецам. Воспоминание о доме и семье привычно отдалось в душе горечью и обидой, и Ллио отогнал его. В конце концов, ничего страшного в том, чтобы стать бродягой, нет! Вон Тхар путешествует не первый год, лишь изредка заглядывая домой, и ничего с ней не случилось!

О том, что этим девушка обязана истовым молитвам бабки, собственному невероятному везению и встретившимся ей людям, орку, сахези, а совсем недавно и ему самому, Ллио, разумеется, не подумал.

Зато он подумал о том, куда они пойдут дальше, ничего не придумал и предоставил Тхар честь определять их дальнейший маршрут.

– Можем заглянуть к моим дедушке с бабушкой, – предложила она. – Тем более что сейчас сезон сбора урожая, и две лишние пары рук им не помешают. К тому же денег у меня совсем негусто, так что работать всё равно надо, так лучше у знакомых людей.

– Они тебе платят? – поразился эльф.

– Ну да, – пришёл черёд девушки удивляться. – Если я пашу как лошадь, то хочу за это получать свои законные денежки!

– Но они же твои родственники, – продолжал настаивать эльф. – Это как-то странно!

– Знаешь, если бы я жила в усадьбе, то не работала бы, а круглый год вышивала кружевные платочки, – фыркнула Тхар. – Они с меня пылинки готовы сдувать, да только я не хочу, – она нахмурилась. – Излишняя забота душит. Меня, по крайней мере. К тому же они вечно пытаются всучить мне деньги, когда я ухожу, пусть уж лучше будут честно заработанные, чем просто так у стариков забирать.

На это Ллио не нашёлся, что ответить, и спросил только, о какой работе пойдёт речь.

Тхар критически оглядела его и хмыкнула:

– Будешь фрукты с деревьев собирать, вон какой длинный! Шестнадцать лет, а выше меня на почти на голову! Всё равно, сомневаюсь, что ты умеешь косить или вязать снопы…

– Не умею, – кивнул эльф. – Сельское хозяйство не входит у нас в стандартную программу обучения! Мы всё покупаем у людей.

– Знаю.

– Слушай, ты вообще о нас много знаешь, – заметил эльф. – Откуда?

– Да встречала я ваших, – не слишком приязненно ответила девушка. – Разные попадались, но мне было интересно узнать об эльфах побольше, так что я не воротила нос.

– Что значит «разные попадались»? – надулся эльф, готовясь вступиться за честь нации.

– Высокомерные зануды, самовлюблённые бабники, презирающие людей снобы, – оправдала его ожидания Тхар. – Ты уж прости, но снисходительно-брезгливое отношение я не переношу. Видите ли, все должны расстилаться перед ними, потому что они первая раса на свете, почти поголовно обладают Даром и живут по тыще лет!

– Но ведь это всё правда! – воскликнул Ллио.

– Правда, – согласилась Тхар. – Но не повод задирать нос выше ушей! – и только эльф собрался всерьёз обидеться, как девушка лишила его такой возможности: – Не волнуйся, попадались и другие, да и ты никаким из вышеперечисленных недостатков не обладаешь!

– А. Ну… спасибо, – пробурчал эльф, обдумывая слова девушки. Да, отношение было всегда снисходительным, люди живут так мало, ничему толком не успевают научиться, по сравнению с долгожителями-эльфами. Но Ллио неожиданно осознал, что сам за свои шестнадцать узнал гораздо меньше, чем человеческий подросток его лет и положения, особенно, что касается действительно полезных вещей. Он покосился на Тхар. Вот уж кто знает и умеет столько, что аж завидно!

– Тхар, а ты косить умеешь?

– Разумеется! – фыркнула девушка.

– Научишь?

– Зачем тебе? – удивилась она. – Вернёшься в свои Леса, там тебе это точно не понадобится!

– Я пока не собираюсь туда возвращаться.

Девушка посмотрела на него внимательно, задумалась ненадолго, и пообещала:

– Хорошо, научу, – она приобняла его за плечи. – И ты не отчаивайся, вернёшься ты туда, я тебе это обещаю! Мы что-нибудь придумаем.

– Спасибо, – улыбнулся ей эльф. – Только пока что мне туда всё равно нельзя, да и не тянет, честно говоря.

– Обиделся на своих? – приподняла бровь девушка.

– А ты бы на моём месте не обиделась?! – буркнул эльф, мрачнея.

Девушка воинственно хмыкнула:

– Да я не стала бы обижаться, а устроила бы им такой скандал, что они надолго бы запомнили! Но у тебя характер не тот, – признала она, и неожиданно спросила, вспомнив: – Я хотела уточнить: в вашем Круге Правды нельзя солгать, поэтому они и поверили ему, так?

– Так, – неохотно ответил Ллио. – Каждый, кто вступает в него, клянётся именем рода и своей бессмертной душой, что не скажет ни слова лжи. А когда он солгал, глядя мне в глаза, я был так поражён, что только стоял там и смотрел на него, открыв рот… Потом я, конечно, пытался сказать, что он лжёт…

– Но момент был упущен, – завершила Тхар. – Мнда, вершить правосудие под честное слово… Сомнительно это как-то.

– Это традиция, освящённая тысячелетиями! – возмутился эльф.

– И посмотри, куда эта традиция тебя привела! – парировала Тхар и неожиданно свернула с дороги в кусты.

– Э? – отреагировал эльф. Девушка мгновенно затерялась среди деревьев, и только острое эльфийское зрение позволило ему уловить мелькание её коричневой куртки меж стволов. – Тхар? – позвал он и испуганно добавил: – Тхар, ты обиделась? Тхар! Не обижайся, пожалуйста!

– А, чего? – донеслось до него. – Иди сюда, мороженика!

Эльф недоумённо побрёл на голос.

– Да смотри, как много! – девушка присела у низких, колючих даже на вид кустов. – Она за пару недель до первого похолодания созревает, поэтому мороженика, по-нашему, а как у вас по-научному, не знаю! – Тхар протянула полную горсть эльфу. – На, лопай!

– Первый раз такую ягоду вижу, – с сомнением покосился на угощение эльф. Тхар пожала плечами, отправила содержимое ладони в рот и стала медленно и со вкусом жевать, зажмурив глаза от удовольствия. Ллио мгновенно ужасно захотелось попробовать, он присел рядом, потянулся за фиолетовыми, почти чёрными ягодами, неосторожно напоролся на шип, ойкнул и засунул в рот палец вместо ягод.

– Укололся? – открыла глаза девушка. – Давай я соберу.

– Нет, – отвёл её руки эльф. – Давай я. Я не умру от пары царапин, а ты всё-таки девушка, тебе нужно беречь руки.

Тхар удивлённо приподняла брови, села рядом и стала смотреть, как юноша собирает ягоды и складывает в пакет, который она вытащила из-за пазухи.

– А можно я ещё кое в чём воспользуюсь тем, что я девушка, и поеду дальше верхом? – поинтересовалась она. – А то я натёрла правую ногу сапогом. Скорость нашего продвижения от этого однозначно не уменьшится, а потом мог бы ты, только первая я, идёт?

Эльф смутился чуть не до слёз. Ну конечно! Он должен был подумать об этом! И Тиля же говорила! У него же есть лошадь! Он уже давно должен был предложить девушке ехать верхом! Тупица, невоспитанный тупица, вот кто он!

– В горах всё равно нельзя было, а сейчас мы уже почти спустились. Ллио, ты чего такой розовый? Слушай, нам уже пора идти, не стоит лошадь на дороге одну оставлять, ещё сведут вместе с вещами! – девушка поднялась и направилась обратно, а эльф вслед за ней.

– Конечно, ты можешь ехать на лошади, и прими мои извинения за то, что я не предложил тебе этого раньше! – обогнал он Тхар.

Та только фыркнула:

– Ваши извинения принимаются, высокочтимый господин эльф! Да ладно тебе, я не стеклянная, не разобьюсь, не деревянная, не сломаюсь!

Ллио покачал головой:

– Ты девушка, значит, я должен о тебе заботиться.

– А я старше тебя, значит, я должна заботиться о тебе! – пожала плечами Тхар, аккуратно убирая ягоды в сумку. – Так что мы квиты! Ну-ка, подсади!

Эльф послушался, решив в очередной раз не напоминать, что он совсем не ребёнок и не нуждается в опеке: он вовремя сообразил, что Тхар скорее всего ответит, что она сама прекрасно может позаботиться о себе и не более него нуждается в этой самой опеке.

– А как его зовут? – отвлёк его от размышлений голос девушки.

– А?.. Да никак, – Ллио понял, что речь о коне.

– Хм, так не пойдёт, – девушка в раздумьях оглядывала лошадиный загривок. – Я понимаю, что он дохлятина ещё та, но это не повод ставить на нём крест! – она потрепала лошадь, мотнувшую головой в ответ. – Исхудал, конечно, бедняга, но его подкормить, и будет чудесная лошадка! Давай придумаем ему имя!

Эльф призадумался. В голову шли чудесные, сладкозвучные эльфийские имена… Но и «Прекрасногривый», и «Лучезарный», и даже, на худой конец, «Быстроногий» звучали изощрённым издевательством над бедной скотиной, не могущей похвастаться ни благородной статью, ни скоростью бега. Потом у него мелькнула мысль назвать лошадь в честь одного из великих героев древности, но Ллио тут же понял, что они перевернутся в гробах от подобного кощунства. Эльф, нахмурившись, разглядывал предмет своих размышлений, когда Тхар выдала:

– Дружок! Как тебе?

– А? – очнулся Ллио.

– Говорю, давай назовём его Дружком! Смотри, какой он дружелюбный!

Эльф пожал плечами.

– Не считая того, что он чуть не покусал меня сегодня утром, когда я надевал уздечку, он, несомненно, весьма дружелюбен! – ворчливо заметил он.

– Он просто хотел, чтобы ты его подкормил, – засмеялась Тхар и наклонилась к коню. – Да, мой хороший? Ничего, Дружок, – она погладила коня по спутанной гриве. – Скоро мы будем на постоялом дворе, там я куплю тебе овса, накормлю, почищу тебя, расчешу гриву и хвост, отдохнёшь как следует…

Эльф отвернулся и надулся. Ну что за сюсюканье с каким-то глупым животным? Можно подумать, оно понимает хоть что-нибудь из того, что Тхар ему говорит! Так, да это же просто банальная ревность! Ну нет, ещё чего – ревновать к лошади, да ещё к этому заморышу!

– Тхар, а скоро мы дойдём до постоялого двора? – отвлёк он девушку.

Та подняла голову, нашла меж ветвей солнце и уверенно сказала:

– До закрытия ворот доберёмся. После обеда будет твоя очередь, договорились?

Ллио кивнул, твёрдо вознамерившись не претендовать на тёплое местечко на лошадиной спине.

* * *

В город они вошли уже на закате (точнее, Тхар, конечно же, въехала верхом) и почти сразу остановились в трактире, расположенном практически на краю пустыря у несколько лет назад отнесённой дальше городской стены. За прошедшее время вокруг старой части города успела нарасти неширокая полоса новеньких, свежевыкрашенных домов, придававших окраине почти благополучный и местами даже праздничный вид.

Вдохновлённый таким многообещающим окружением, Ллио счёл названную цену за комнату вполне приемлемой, и чуть не подпрыгнул от неожиданности, когда Тхар завопила:

– Чивоооо? С какой это радости?! Да у вас тут небось даже клопы с голодухи перемёрли! Никого же нет! Последняя ярмарка два месяца назад была! А полгода назад, в разгар ярмарки, комната стоила дешевле на три «ёлочки»!

– Так то – полгода назад, – ухватился за ниточку хозяин гостиницы, но Тхар не так просто было сбить с толку:

– Вот-вот, во время ярмарки! Семь за двоих!

– Ну нет! – хозяин распрямился за стойкой, на которую опирался, готовясь занять более выгодную позицию для обороны.

– Ну да! – отрезала Тхар. – Вы прекрасно знаете, что мы без труда найдём комнату не хуже за меньшую стоимость! Нам просто лень искать! И не коситесь в его сторону, если он эльф, это ещё не повод задирать цены! Он – бедный эльф!

Сам эльф только раскрыл рот, собираясь возмутиться, как наткнулся на свинцово-тяжёлый взгляд Тхар, и благоразумно его захлопнул. В результате Тхар выторговала за те же семь мелких серебряных монеток ещё и по чистому и свежему комплекту постельного белья, ужину и, о чудо! – ванне.

Впрочем, оказалось, что ванной здесь называется деревянное корыто, наполняемое вручную горячей водой с кухни и холодной – из-под крана в закутке, расположенном в конце коридора. Эльф с тоской вспомнил тёплые источники родных Лесов, но решил, что в его положении не стоит привередничать.

– Чур, я первая! – предложила Тхар, радостно приплясывающая у своего накрытого крышкой (чтоб до поры не выстудить) корыта.

– Конечно, – кивнул Ллио, задёрнул занавеску и сел на своей кровати спиной к импровизированной ванной комнате. Тхар ещё побегала к вещам, пошуршала, и наконец устроилась в ванне, мыча какую-то донельзя жизнерадостную песенку. Ллио же стал разбирать вещи. Потом пришла его очередь и он, старательно отвернувшись, проскользнул за занавеску.

– Ллио, тебе что-нибудь постирать? – донеслось через некоторое время.

– Нет! – подскочил до этого блаженствовавший в ванне юноша и расплескал воду пополам с мыльной пеной. Ещё чего, давать Тхар стирать своё бельё! Сам, как-нибудь. И бриджи самому зашить можно. Это не должно быть очень сложно!

– Ллио, – поскреблась в стену у занавески девушка, – а ты стирать умеешь?

– Да! – выпалил эльф.

– Врёшь, – констатировала девушка. – Ладно, научу. В конце концов, в служанки я к тебе не нанималась! – она помолчала и заметила вполголоса: – Стирающий эльф… – и хихикнула.

Ллио уязвлено хмыкнул. Да, дома было всё просто: опускаешь в белёсую воду источников, которые есть в каждом Лесу, запачкавшиеся и просто ношеные вещи, и вынимаешь их через несколько минут чистыми и к тому же приятно пахнущими. Людям приходилось хуже: выезжая из города перед перевалом, Ллио видел у моста прачек. Одни женщины старательно тёрли расстеленное на рифлёных досках бельё желтоватым куском мыла, зажатым в покрасневших, содранных на костяшках пальцах. Другие, подоткнув подолы, стояли в ледяной воде по колено и полоскали уже постиранное бельё, а потом отжимали, скручивая в жгут вдвоём с разных концов – непослушные замёрзшие руки не в состоянии были крепко ухватить жёсткую от воды ткань. Но, несмотря на тяжёлую работу, прачки напевали и весело переговаривались. А уж какие комментарии достались уставившемуся на них эльфу! Неловко отшутившись в ответ на предложение спуститься и помочь бедным замёрзшим девушкам согреться, он продолжил дорогу с пылающими ушами, размышляя о том, что, пожалуй, только эта жизнерадостность и помогает людям жить в тех ужасных условиях, где он сам не протянул бы и недели.

Сейчас, сидя в тёплой ванне с куском нежно-голубого, ароматного мыла, Ллио твёрдо решил, что протянет, если понадобится. И не будет висеть на Тхар балластом. Особенно во всех этих бытовых мелочах, которые, накапливаясь, так легко отравляют жизнь.

Так что для начала придётся научиться стирать. Не так уж это и сложно. И штопать. Ну, а собирать фрукты с деревьев – вообще проще простого! И теперь Тхар всегда будет ехать верхом, когда захочет. Пожалуй, пока всё…

– Ллио, вылезай из ванны, ужин принесли! – вырвал его из размышлений голос Тхар.

Через три минуты срочно домывающийся эльф услышал:

– Ну чего ты копаешься, остывает!

И ещё через три минуты до старательно вытирающего длинные волосы юноши донеслось:

– Ллио, у меня уже живот сводит от голода, я сажусь есть без тебя, и начинаю с твоей порции!

– Пожалуйста! – отозвался он.

В ответ раздался протяжный, полный тоски стон. Эльф усмехнулся и стал натягивать чистую смену белья, но спокойно одеться ему не дали – на занавеске явно обозначилась тень девушки, которая, уперев руки в боки, пригрозила:

– Либо ты выходишь, либо я вхожу!

Юноша панически дёрнулся, промахнулся мимо штанины, пошатнулся и невольно сделал шаг назад, споткнулся о стоявшее рядом ведро, опрокинул его, и с размаху приземлился на край корыта, едва не перевернув его.

– Ллио, ты не ушибся? – встревожено спросила Тхар из-за занавески.

– Нет, всё в порядке! – тут же отозвался эльф, безумно ей благодарный за то, что она всё же не выполнила свою угрозу. – Я сейчас!

– Хорошо, жду, – вздохнула девушка, удаляясь от занавески.

Глава седьмая. О прошлом, настоящем и будущем

Эльф рекордно быстро оделся и отдёрнул занавеску. За столом сидела, показательно вооружившись ножом и вилкой, светлокожая девушка с коротко остриженными каштановыми волосами, едва достающими до пышных кружев рябиново-красного корсета сахези.

– Ну наконец-то! – воскликнула она. – Чего застыл, садись!

– Тхар? – отмер Ллио. – Ты… Ты – белая!

– Побелеешь тут с голодухи! – буркнула девушка. – Ты сядешь или нет?!

Эльф плюхнулся на свободный стул, а девушка жадно принялась за еду, на которую юноша даже не посмотрел:

– Я хотел сказать, у тебя светлая кожа, только немного загорелое лицо, но не смуглое! И глаза… они другие…

– Я просто не накрашена, – пожала плечами девушка. – Я обычно крашусь под сахези, потому что их побаиваются. Ну и ещё этот трюк с цветом глаз. Меня моя мамо научила. У меня срабатывает не всегда, но с тобой получилось, – Тхар подняла на юношу глаза и улыбнулась. – Они у меня действительно карие, значит, ты сказал правду!

– Я сказал правду! – возмущённо повторил за ней Ллио.

– Знаю, – кивнула Тхар, снова устремляя взгляд в тарелку. – В принципе, ты и врать-то не умеешь, да ещё у Разделяющих печаль я научилась чувствовать ложь.

– Расскажи мне про Разделяющих, – затаив дыхание, попросил юноша. – Они же – загадка! У нас в Лесах о них только слухи ходят. А что из них – правда, что – выдумка…

– Ты ешь, – кивнула на его тарелку Тхар. – Пока совсем не остыло.

– Ну Тхар, ну пожалуйста! – заныл Ллио, всё же накалывая на вилку кусочек мяса.

Девушка закатила глаза и махнула рукой.

– Разделяющие печаль – нищенствующий орден, основанный около двухсот лет назад единственной дочерью короля Откенбара Второго, Эрмелит Печальной, – начала Тхар занудным учительским тоном. – В один прекрасный день она поняла, что, будучи королевой, не может помочь всем, кому хочет, отказалась от трона, передала бразды правления Совету Старейших и удалилась в свой замок, который и стал первой Обителью. Там она утешала страждущих добрых шестьдесят лет, пока не умерла в весьма преклонном возрасте, оставив после себя толпу учениц и последовательниц. Она создала новую философию, по которой главным в жизни является твой долг поддерживать окружающих в трудную минуту – разделить их печаль. В буквальном смысле – люди уходят от Разделяющих успокоенные, собранные, ободренные, и очень часто это – лучшая помощь, – девушка говорила теперь уважительным тоном, не оставлявшим сомнений в том, что она видела это собственными глазами. – Простым разговором они могут помочь лучше, чем деньгами, вещами и так далее. Всё зависит от того, что, как и когда сказать. Слово – великая сила. Я училась у них год, но так особо ничему и не научилась, хотя они говорили, что у меня есть интуитивные способности. Но я всё запорола, сбежав с Гаррашем, – резко оборвала рассказ Тхар и мрачно уткнулась взглядом в тарелку.

– Значит, ты хотела помогать людям? – попытался Ллио отвлечь её от мыслей о поганом орке (и тут всё испортил, гад!).

– Ага, это вообще свойственно юношескому возрасту – спасти весь мир, принести себя в жертву и так далее. А заглянувшая к нам в усадьбу Разделяющая сказала, что начинать лучше с обыкновенных людей, и что помочь ближнему – самый великий подвиг… А они, как я уже сказала, умеют убеждать.

– Ты сердишься на них, из-за того, что они тебя сманили? – осторожно спросил Ллио после некоторого молчания.

– Нет, – отрезала Тхар. – Я сержусь на себя за то, что исчезла в неизвестном направлении, никого не предупредив, а они обо мне заботились и наверняка волновались. Это было жестоко с моей стороны, но, думаю, у меня просто кишка тонка была им сказать, что я не хочу больше оставаться, что там слишком уныло, и, кажется, спасительницы ближних из меня не получится, потому что я излишне за кого-то переживаю, а кто-то меня до скрежета зубовного раздражает… ну, в общем, ты понял. А тут появляется настоящий степной орк – в наших краях диво дивное: волосы в косы, весь в татуировках, золотая серьга ценой со все мои сбережения в ухе остром болтается – и начинает мне баять про дальние страны… Ну, я похватала вещички и спряталась в обозе, который он охранял. Вот так и начались мои дорожные блуждания. Это мне от него осталось, – Тхар повернулась боком, сдвинула кружево, и Ллио увидел татуировку у неё на предплечье – серо-зелёный резной лист чертополоха и колючий стебель с тёмно-сиреневым, почти чёрным цветком, тщательно нарисованные и раскрашенные. Рядом был непонятный значок – переплетение линий.

– Символ его клана, – пояснила Тхар.

Если раньше Ллио недолюбливал мерзкого орка, то теперь он начал его глухо ненавидеть.

– Больно было? – он протянул руку и потрогал рисунок.

– Не-а, – явно соврала Тхар. – Красиво, правда?

– Красиво, – кивнул Ллио, и не соврал. – Только это дикарское украшение, – не удержался он. – Орк твой должен был подумать, прежде чем… ставить на тебе свою метку.

– Ну, во-первых, я сама его достала нытьём: «Хочуууууу!!! Хочу как у тебяяяя!!!», а во-вторых, теперь стоит мне показать плечо, и весь его клан и все дружественные кланы бросятся мне на помощь, если я попаду в беду!

– Можно подумать, здесь степные орки толпами бродят, – буркнул эльф.

– Ой, куда меня только не заносило! – пожала плечами Тхар, подливая себе и эльфу сока. – Ты ешь давай, уже всё остыло! Я тебя сколько ждала!

– Тебе надо было начать без меня, – буркнул эльф, не отрывая расстроенных глаз от нежного девичьего плечика, изукрашенного орочьей татуировкой.

– Не хотела показаться тебе деревенщиной, – хмыкнула девушка. – А диплом гувернантки у меня хоть и не идеальный, но курс этикета я помню!

– А по нашему этикету женщина может не ждать, – с некоторым злорадством заметил эльф.

– Ну вот, – расстроилась Тхар. – И пытайся после этого произвести положительное впечатление! Извиняйте, эльфийским этикетам мы не обучены, где ж нам, убогим…

– Да ладно тебе, – улыбнулся Ллио. – Ты лучше расскажи, а когда ты диплом гувернантки получить успела?

Эльфу ещё очень хотелось бы знать, как Тхар удалось смирить свою непокорную натуру, чтобы два года прилежно учиться, но он прекрасно понимал, что такой вопрос не соответствует никаким этикетам.

– Да как мы с Гаррашем разбежались, так я и решила взяться за ум. Отучилась два года, у меня хорошие оценки были, так что мне дали диплом второго уровня, лучший – первый, самый низкий – пятый, так что могу спокойно преподавать детям знати… Но ты же понимаешь, что это не моё! Поэтому я не устроилась на работу, а поехала с подругой на место её назначения, потому что это было у моря, а я море не видела до этого, и там я встретила сахези… Ну а этим летом я от них ушла, перебивалась случайными заработками, когда деньги стали кончаться быстро и капитально, решила пойти домой, подзаработать, и встретила тебя. Вот, собственно и всё.

В комнате повисло молчание. Тхар медленно пила сок, глядя в никуда и, вероятно, вспоминая что-то из своего прошлого, а Ллио очень хотелось задать один вопрос, но он никак не мог придумать, как. Наконец он решил зайти издалека:

– А Гарраш тебя долго уговаривал с ним пойти?

– Да он меня не уговаривал, – фыркнула Тхар. – У них в соседнем селе обоз стал, туда со всех окрестных деревень сбежались послушать его россказни, и из нашей Обители, я в том числе. И я оказалась самой стойкой: уже светает, а я всё не отстаю – расскажи да расскажи. В общем, так он захватывающе рассказывал, что я решила, что он мне послан свыше, и если я не изменю свою жизнь сейчас, то до смерти буду жалеть.

– Так ты сама пошла за ним? – уточнил Ллио голосом умирающего лебедя.

– Да, я же сказала, что спряталась в обозе, – недовольно ответила Тхар. – А когда отъехали достаточно далеко, вылезла и сказала: «Привет! А я теперь буду путешествовать с тобой! И с этого дня ты за меня отвечаешь!»

– Так и сказала? – засмеялся Ллио. – И что он тебе ответил?

– О, много звучных орочьих слов, значение которых я узнала гораздо позже, – усмехнулась Тхар. – Но деваться ему было некуда – вести меня обратно его бы торговец не отпустил, а бросить – честь и совесть не позволили…

– Честь и совесть? – фыркнул Ллио. – У орка?!

– Ты степных с горными не путай, – сурово нахмурилась Тхар. – Степные – белая кость, голубая кровь, а эти – шваль просто!

– Он и тебе эти бредни в голову вбил! – закатил глаза эльф.

– Да много ты степных орков видел? – поинтересовалась Тхар.

Ллио задумался на секунду, и вынужден был признать, что не много. Точнее, ни одного.

– Ну вот и не говори о том, чего не знаешь! – с ноткой превосходства заметила Тхар.

– И всё равно, как ты решилась? – не дал себя сбить с панталыку Ллио. – И почему… ну… симпатичная девушка рядом…

Тот самый вопрос никак не выдавливался из смущённого эльфа, и он замолчал и мучительно покраснел.

– Почему мы с ним не стали парой? – деликатно подсказала Тхар.

– Да! – с облегчением выдохнул эльф.

– Да потому что мне было шестнадцать лет! – рявкнула девушка, и Ллио догадался, что она до сих пор в обиде на орка за то, за что сам эльф, в виде исключения, был ему безумно благодарен. – И потому что, узнав меня получше, он заключил, что даже когда я подрасту, всё равно не буду его интересовать как женщина. Потому что жениться на мне он не мог, так как женятся они только на своих, а заводить шашни не желал, потому что уважал! Вот и всё, – неожиданно тихо закончила Тхар, помолчала и попросила: – Расскажи мне о Ллан.

Ллио понимал, что это была обыкновенная месть, даже совсем не завуалированная, но обижаться на Тхар не мог. Да и… рассказывать о Ллан он мог часами.

– Она чудесная, – начал он, – самая лучшая на свете. Она всегда меня поддерживала, всегда, когда у меня что-то не получалось, находила правильные слова, чтобы я не расстраивался. С ней было легко и весело. Она всегда придумывала, чем нам заняться, ещё в детстве она была главной заводилой в наших играх. И всегда чудесно пела, так что хотелось вместе с её песней смеяться и плакать. И ещё она – самая красивая девушка на свете.

– Да ну? И как выглядит самая красивая девушка на свете? – поинтересовалась Тхар.

– У неё длинные светлые волосы, почти до колен, глаза тёмно-синие, и она чуть ниже меня ростом. Стройная, как все эльфы. И когда улыбается, на неё хочется смотреть, не отрываясь – от её улыбки становится светлее вокруг…

– А на твою маму она похожа? – неожиданно спросила Тхар.

– Внешне – нет, у мамы тёмные волосы, и она высокая. Но ты права, – кивнул Ллио. – Она такая же ласковая и тоже всегда обо мне заботилась.

– А твои братья и сёстры, они же старшие?

– Они намного меня старше, у них уже свои семьи, свои взрослые дела…

Они помолчали.

– А про отца ты не спрашиваешь, – наконец сказал Ллио.

– Да я уже поняла, что у вас отношения не очень, – пожала плечами Тхар. – Ты его и не упоминал.

– Он – Судья, – вздохнул юноша. – Это он выносил мне приговор…

– Что? – подскочила на своём стуле Тхар и во все глаза уставилась на эльфа. – Как это? Он, что даже не попытался защитить своего ребёнка?! Уж он-то должен был знать, что ты ни в чём не виноват, а тем более в таком!

– Он поверил, – чужим, скрипучим голосом отозвался Ллио. – Он первым перестал со мной разговаривать.

– Придурок, – буркнула Тхар. По её лицу было видно, что на языке у девушки вертелись выражения гораздо более крепкие, но она щадила родственные чувства юноши. – Я теперь понимаю, почему ты ушёл из Лесов! Когда отец, самый близкий человек, предаёт… Но мать-то твоя не поверила?

– Нет, – покачал головой Ллио. – Ни на секунду. И призывала всех раскрыть глаза, но её не слушали – понятно же, она не может совладать с собой и, невзирая на неопровержимые доказательства, упорствует, защищая своего ребёнка, защищая свой хрупкий разум тем, что не желает признать в своём сыне чудовище! – эльф в раздражении швырнул вилку, которой ранее размахивал, на стол. Вилка скакнула, звякнула о стакан и застыла у тарелки его собеседницы. Эльф поднял глаза на девушку.

Тхар сидела напротив и смотрела на него. Просто смотрела своими глазами ровного тёплого цвета древесной коры.

И Ллио вдруг понял, что ничего, кроме здоровой злости, не чувствует. Что и обида, и жалость к себе, и отчаяние ушли, уступив натиску желания добиться справедливости. Что помогло – внимание Тхар, её вера в него, её забота – он не знал, но чувствовал, что без неё ему было бы всё так же худо.

– Спасибо, – прошептал он.

– Да не за что! – улыбнулась девушка. – Иногда выговориться полезно! Ладно, – она встала и направилась к двери. – Служанка обещала мне булочки с заварным кремом, а тебя к ней посылать не имеет смысла, иначе я ещё долго не увижу ни тебя, ни булочки.