Текст книги "Друг (СИ)"

Автор книги: Наталья Ткаченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц)

Ткаченко Наталья
Друг

Если друг оказался вдруг

И не друг, и не враг, а так,

Если сразу не разберешь,

Плох он или хорош —

Парня в горы тяни, рискни,

Не бросай одного его,

Пусть он в связке в одной с тобой —

Там поймешь, кто такой.

Песня о друге (Из к/ф «Вертикаль»)

Владимир Высоцкий

Глава первая. О том, к чему приводят путешествия в гордом одиночестве

Солнце только-только встало. Было холодно, сапоги Ллио намокли от росы. Он вёл коня в поводу, упрямо брёл по узкой тропинке в предгорьях, и старался не плакать. Но шестнадцать лет – слишком ранний возраст, чтобы достойно встретить смерть любимой и предательство товарища, и в конце концов юноша не выдержал и разрыдался. Слёзы застилали глаза и мешали видеть тропу, Ллио полностью ушёл в своё горе, и когда совсем рядом раздался дикий вопль, полный звериной ярости, он не сразу отреагировал. Потом поднял голову и вытер глаза.

Возле тропы, на острых камнях обвала он увидел четырёх человек. Пара, пожалуй, с примесью орочьей крови. Один валялся на камнях, прижав руки к животу в тщетной попытке унять боль, и тихо стонал. Чуть дальше ещё один придавил всем телом третьего к земле, так что Ллио видел только дёргающиеся сапоги. Четвёртый, не обращая ни малейшего внимания на застывшего эльфа, прошипел:

– Держи эту дрянь, щас я её успокою!

Ллио увидел в его поднятой руке камень, и особенно чётко – острый край…

– Назад! – закричал юноша, сдёргивая с плеча лук и бросая стрелу на тетиву. – Не смей!

– Пошёл вон, ублюдок! – рявкнул, не оборачиваясь, человек и опустил руку с камнем.

Стрела вонзилась ему в затылок и он рухнул, как подкошенный. Вторая – раненому, чтобы не остался за спиной – этот урок эльф усвоил недавно, но хорошо.

Ллио медленно обошёл лежащее на камнях тело, не сводя глаз с последнего, который сидел верхом на девушке, всё ещё вцепившись в куртку на её груди. Разбойник внимательно следил за перемещением эльфа, зная, что тот гораздо быстрее, и даже не пытаясь вытащить нож за поясом.

– Эй, – неуверенно оскалил гнилые зубы неудавшийся грабитель («А может, и кто похуже», – с отвращением подумал Ллио). – Нравится? Да ты забирай её! – он с той же подобострастной ухмылкой кивнул, заглядывая юноше в глаза.

– Слезь с неё, – сказал эльф. Ему не хотелось пугать девушку и убивать человека прямо на ней. Сказал очень тихо, но разбойник услышал и медленно, стараясь не делать резких движений, встал и отошёл на пару шагов от девушки. Она слабо пошевелилась.

«Хорошо, значит, в сознании, и, надеюсь, не ранена, может идти», – пронеслось в голове Ллио. Угар боя (если можно назвать боем хладнокровный расстрел двух людей… Ллио стал противен сам себе) прошёл, и сейчас юноша уже хотел просто уйти и увести с собой девушку подальше от этого типа.

Но человек (единственный чистокровный), устав, видимо, ждать приговора под прицелом стрелы, решил подтолкнуть эльфа к принятию правильного решения. Мерзко улыбнувшись, он кивнул на девушку:

– Она на ощупь – то, что надо! И белая бусина на шее, целенькая, значит, будет пищать, тебе понравится…

Как оказалась первая стрела в его груди, разбойник так и не понял. И вторая тоже. Потом была третья, четвёртая… эльфа трясло от омерзения, но стрелы ложились ровно, на палец от предыдущих…

– Эй, – услышал он тихий голос. Девушка смотрела на него, кажется, с удивлением. – Хватит, он уже мёртвый.

Подтверждая её слова, человек наконец-то упал. Ллио сделал два шага назад и мешком обвалился на так кстати подвернувшийся валун.

– Тебе плохо, ты ранен? – подскочила девушка. Ллио медленно поднял глаза: сапоги, штаны, куртка, отороченная мехом, в распахнутом вороте – белая бусинка… На голове яркий платок, скрывающий волосы, глаза очень густо обведены чёрным и цветным, отчего кажутся огромными.

– Нет, – глухо отозвался эльф, снова опуская глаза. Сил и желания объяснять не было. Белая бусина… яркий платок и густо накрашенные глаза… Похожа на сахези, но вроде сахези все носят юбки, по крайней мере, в старом, затёртом дюжиной его старших братьев и сестёр атласе народов мира они были нарисованы в пышных…

– Хорошо, что ты его убил, – услышал он голос девушки, поднял голову, и увидел её уже у второго застреленного бандита. Она зачем-то перевернула его на спину, и сейчас сидела рядом на корточках. – Я бы не смогла его убить, у меня на это духу не хватает, а он всё равно бы умер, да ещё мучился бы, смотри, крови совсем нет, вся в живот ушла, после таких ран не выздоравливают.

«Скорее всего, выздоравливают, если за дело берутся наши врачеватели», – машинально подумал Ллио. Ему было ещё хуже, чем полчаса назад, но делиться своим состоянием с девушкой он не хотел. Просто смотрел, как она подобрала тонкий короткий кинжал, которым, очевидно, и нанесла рану этому человеку, тщательно вытерла об одежду разбойника, проверила результат и вытерла ещё тщательнее, убрала за сапог, поискала что-то рядом, нашла меховую шапку и засунула за пояс на куртке.

А затем принялась деловито отвязывать кошелёк от пояса на трупе.

– Что ты делаешь?! – потрясённо воскликнул Ллио, а рука невольно сжала лук, отзываясь на мысль о том, что девушке самое место рядом со всеми этими…

– Ему они уже не понадобятся, – спокойно сказала девушка, открывая кошелёк и заглядывая внутрь. – А мне будет на что купить еды и заплатить за себя в гостинице. Мои честно заработанные уже на исходе. Заметь, я не буду на эти деньги ни подкупать кого-нибудь, ни пить, ни обжираться сверх меры или покупать девушек, в отличие от некоторых! – едва ли не обвиняюще заявила она, глядя на эльфа. – И потом, я же не обшариваю их, хотя у них наверняка много всего припрятано, я беру то, что мне действительно нужно!

Эльф некоторое время тупо смотрел на неё, пытаясь понять услышанное, и постепенно признал, что такой подход к делу, в принципе, особенно для человека, не позорен. В сложившейся ситуации Судья потребовал бы за нанесенное деве оскорбление гораздо бóльшую виру, чем те жалкие медяки, которые девушка найдёт в кошельке разбойника… Правда, Судья не стал бы заниматься оскорблением, нанесённым человеческой девушке, каким бы тяжким оно ни было.

И потом, отец говорил: «Мы должны относиться к ним как можно терпимее, помогать и пытаться исправить их порочную натуру». Голос отца был спокойным и чуточку строгим, но не ледяным… не ледяным, как когда он произносил…

– А вот еды у них нет, – расстроено произнесла девушка, оглядываясь, и снова отвлекла Ллио от грустных мыслей. – Я бы лучше еду взяла, а не деньги… А у тебя есть? – она с надеждой посмотрела на юношу, а потом на седельные сумки, перекинутые через круп той полудохлой скотины, которую барышник отдал ему вместо сдачи за великолепного жеребца, которого у него увели на следующий же день.

– Есть, – отозвался юноша.

– Отлично! – воскликнула девушка. Лицо у неё при этом озарилось таким облегчением и радостью, что Ллио подумал, что она, похоже, давно не ела досыта. И ещё ему почему-то стало немного легче.

– Ты в порядке? – спросил он.

– Более-менее, – усмехнулась девушка. – Насколько вообще можно быть в порядке после попытки ограбления и изнасилования! Пошли, что ли, чего тут с мертвецами сидеть!

– Надо их похоронить, – вздохнул эльф, поднимаясь на ноги.

– Как? – девушка скептически изогнула бровь. – Здесь горы, их не закопать!

– Тогда… – эльф посмотрел на камни сбоку от тропы, – устроим обвал, камни засыплют их тела…

– Дурак, – припечатала его девушка, – ты вместе с телами засыплешь всю тропу, как здесь люди ходить будут?

Юноше ничего не оставалось, как признать её правоту, и он со вздохом подошёл к своему коню и потянул его за повод.

Довольно долго они молчали, потом девушка, шедшая первой, сочувственно спросила:

– Ты никогда не убивал, да?

– Убивал, – холодно отозвался эльф. Убивал… совсем недавно и так давно…

– А я нет, – снова вклинилась в его мысли девушка. – Поэтому для меня так важно, что ты его убил, я бы не смогла, и он бы мучился. Спасибо. Ой! – она подскочила и резко обернулась. – Я ведь так тебе и не сказала спасибо за то, что ты меня спас! Спасибо большое! – она обернулась и, прежде чем Ллио успел увернуться, обняла его и крепко поцеловала в щёку. Отпустила ошарашенного эльфа и, как ни в чём не бывало, пошла дальше. – А как тебя зовут?

– Ллио.

– Красиво! А что это значит?

– Ручей.

– Точно красиво! Тебе подходит. А почему ты такой грустный? У тебя что-то случилось?

– Да.

– А что?

Ллио промолчал.

– Эй, – девушка положила ему руку на плечо, ласково заглянула в глаза. – Расскажи мне, тебе станет легче, а может, я могу тебе помочь.

– Не можешь, – буркнул эльф. Он почувствовал, что от её заботы начинает раскисать, а реветь перед девчонкой не позволяла гордость. – Ты вообще кто такая?

Вопрос прозвучал почти грубо, но девушка не обиделась.

– Я – Разделяющая печаль! – гордо заявила та. – Расскажи, тебе правда станет легче!

– Не похожа ты на Разделяющую печаль, – скептически заметил эльф.

– Ну ладно, – легко согласилась девушка. – Тогда я – Предсказательница судеб! – она посмотрела на хмурое лицо эльфа и пожала плечами: – Ладно, на привале сочиню более правдоподобную версию. А пока, правда, расскажи. Ведь не важно, кто я, мне просто тебя очень жаль. И я хочу помочь!

– Я… – Ллио неожиданно понял, что готов всё ей рассказать… и в ту же секунду снова замкнулся. – Это не твоё дело.

– А ты ведь через перевал пойдёшь? – снова не обиделась девушка, хотя Ллио клял себя на чём свет стоит за хамское поведение, которое ужасно не одобрила бы мама, если бы… – Я тоже, пошли вместе?

– Пошли, – хмуро отозвался эльф.

Всё равно собирался проводить её до безопасного места.

– Здорово! Слушай, а что ты здесь делаешь? Все эльфы, которых я видела за пределами ваших Лесов, были определённо старше, ты же ещё совсем маленький!

– Я не ребёнок! – обиделся Ллио.

– Да, и сколько тебе лет?

– Шестнадцать, – буркнул эльф.

Девушка фыркнула:

– Да ты просто малыш… то есть по вашим, эльфийским меркам! – поправилась она, заметив его сдвинутые брови. – Куда смотрела твоя мать?! Почему тебя отпустили одного?

– Меня не отпускали. А у мамы не было выбора.

– Ты сбежал?! – восхитилась девушка.

– Н-нет, – выдавил Ллио.

Врать не позволяла честь, а игнорировать вопросы – воспитание. А девушка оказалась настырной:

– А что же тогда? Тебя послали с каким-то секретным поручением? Ты можешь не рассказывать, с каким!

– Нет.

– Но тогда… погоди, тебя что, выгнали? – на последнем слове голос девушки взметнулся в небесные выси и отразился от скал, зазвенел со всех сторон: выгнали, выгнали, выгнали!! а может, эльфу просто показалось…

Он втянул голову в плечи, уткнулся носом в едва заметную тропинку и долго молчал, прежде чем выдавить из себя:

– Да.

– Но, – сразу же в обалдении возразила девушка, – что мог натворить такой реб… в смысле, что ты за свои шестнадцать мог успеть натворить? – эльф молчал. – Это наверняка ошибка!

– Да, – с невероятным облегчением отозвался юноша, отрывая взгляд от тропинки и переводя его на девушку, поминутно оглядывающуюся на него через плечо. Ему пришлось признать, что для него очень важно, что хоть кто-то поверил в его невиновность, пусть даже незнакомая человеческая девчонка.

– Слушай, – воспользовавшись тем, что они вышли в небольшое ущелье, девушка пристроилась рядом, ловко прыгая по камням, – а ты попытался им доказать, что они ошибаются?

– Да.

– И они не поверили?

– Нет.

– Глупость какая! – возмутилась девушка, нахмурила брови и посмотрела на него. – А в чём тебя обвинили?

Ллио мрачно смотрел на выход из ущелья. Девушка молчала, надеясь, что он всё же ответит, и Ллио наконец холодным спокойным голосом произнёс:

– Надругательство над девой и её убийство.

– Что? – выдохнула девушка, резко развернулась и схватила Ллио за плечи. – А ну-ка, загляни мне в глаза!

Ллио удивлённо посмотрел на неё, понимая, что она не Разделяющая печаль, но всё же…

– Какого они цвета? Отвечай, не задумываясь!

Ллио всмотрелся и понял, почему она задала этот вопрос – в хороводе красок вокруг, почти скрытая широким зрачком радужка могла быть какого угодно цвета. Ллио посмотрел и сказал, что видел:

– Тёмно-карие.

– А как зовут твою мать?

– Миреллин, – с болью выговорил юноша.

– А ту девушку? Кто она?

Ллио дёрнулся, но не нашёл в себе силы вырваться.

– Моя невеста… моя любимая… Ллан…

– И ты действительно её изнасиловал и убил?

Она верит в это?!

– Нет!! – закричал Ллио и забился в неожиданно крепких руках, глядя в тёмные беспристрастные глаза своей мучительницы. – Нет!! Я люблю её!! Слышишь? Слышите вы все?? – прокричал он безмятежному голубому небу и всем, всем, кто не поверил…

– Но почему же ты не сказал? – в голосе девушки Ллио услышал свою боль, и простонал:

– Я говорил, что это не я… я не смог… не смог сказать, что это он… он стоял в Круге Правды, он смотрел мне прямо в глаза, мой лучший друг, он стоял перед всеми и глядя мне в глаза…

– Может, он тоже поверил вместе со всеми, – попыталась защитить его девушка, и Ллио яростно закричал, срывая голос:

– Да это был он! Это он сделал с ней это, я видел, но не мог пошевелиться, потому что в вине что-то было, но я всё видел и понимал! Она плакала, а я не мог даже встать! А потом он перерезал ей горло… зачем он убил её, зачем!

Ллио не выдержал и разрыдался, чувствуя, как девушка мягко притягивает его к себе, усаживает, обнимает и гладит по голове, а он уткнулся лицом в её куртку и плакал, повторяя: зачем?..

Глава вторая. О новом взгляде на знакомые вещи

– Ты прости меня, – девушка заглянула ему в глаза.

– Ничего, всё в порядке, – успокоил её Ллио.

Выплакавшись, он действительно почувствовал себя лучше. Хотя и был смущён из-за того, что разревелся перед незнакомой человеческой девицей. Нет, горе никуда не ушло, да и обида, но недавние мысли о самоубийстве показались глупыми и неуместными. Почти предательскими. Потому что Ллан определённо заслуживает того, чтобы он наказал этого… подонка. Человеческое слово неожиданно показалось Ллио слишком слабым, но более крепких и подходящих выражений он не мог припомнить, а все эльфийские были недостаточно сильны.

После этого они снова довольно долго шли молча. Начинало холодать, а подъём становился всё круче, на скалах вокруг местами лежал снег, почти пропала трава.

– Ллио, – позвала его девушка. Нет, конечно, это было не настоящее эльфийское Llïo, мелодичное, плавное, с полноценной двойной «элле», но и не что-то вроде «Лиа», как произносили остальные люди.

Юноша посмотрел на спутницу и обнаружил, что она, закусив губу и нахмурившись, глядит вперёд и вверх. Он проследил за её взглядом и так же мрачно уставился на серое облачко, зацепившееся пушистым краем за вершину одной из скал.

– Это плохо?

– Моя интуиция, а она, зараза, в таких случаях не ошибается, подсказывает, что на перевале мы попадём под снег. Это плохо. Идти обратно обидно, потому что снег здесь – это надолго. Пока стает и так далее… потеряем много времени. И потом, – она покосилась на Ллио, – ты только не смейся, но я обратно мимо них не хочу идти.

– Я не смеюсь, – ответил юноша. – Пошли вперёд?

– Ну, если ты думаешь, что так будет лучше, то я согласна! – выпалила эта нахалка и горной козочкой поскакала вверх по тропе.

Ллио хмыкнул и неожиданно чуть улыбнулся. «С ней спокойно и как-то… чувствуешь поддержку… только бы не начала приставать!» – запаниковал эльф. Любвеобильные, изголодавшиеся по мужской красоте человеческие девушки вводили его в ступор, а ещё чаще вызывали раздражение. Ну да, по их меркам самый захудалый эльф – красавец невероятный, но нельзя же так бесстыдно вешаться на шею, шаря блудными ручонками… Эльфа передёрнуло. Сейчас его не смогла бы соблазнить даже самая прелестная эльфийская принцесса, сердце принадлежало Ллан, а всё остальное Ллио никогда не отделял от сердца. Близость возможна, только если есть любовь. Более старшие и опытные товарищи пару раз пытались «просветить» его, но Ллио удалось избежать подобных просветлений. Поэтому, если эта человеческая девушка тоже… будет очень обидно.

Девушка ждала его наверху и любовалась видом, демонстративно повернувшись спиной к подозрительной тучке.

– Ллио, а твоя еда, она очень далеко? – осторожно поинтересовалась она, когда эльф подошёл к ней.

Ллио мысленно хлопнул себя по лбу, ведь собирался покормить её добрых полдня назад!

– Ну, смотря что, сыр, хлеб и ветчина сверху, свиная ножка глубже. У меня там ещё овощи, фрукты, печенье, есть немного крупы, кажется, конфеты где-то завалялись…

– Ллио, – простонала в блаженстве девушка, растягивая начальную согласную его имени на добрых пять, – давай устроим привал!

«Чего это она?! Начинается??», – перепугался эльф, увидев умоляющий взгляд. Но девушка тут же разрешила его сомнения:

– Такое изобилие надо есть со вкусом и расстановкой…

– Ты давно не ела? – дошло до него.

Девушка смутилась.

– Ну, сегодня утром я ела, просто мало… и вчера вечером, и вчера в обед… хотя нет, вчера в обед я решила заменить этот самый обед обозрением пейзажа, иначе бы на завтрак вообще ничего не осталось…

– Как же ты пошла без еды на перевал? – удивился эльф.

– Я лесом шла, а не от города, а ночью какая-то тварь разворошила мои запасы, порвала сумку и сожрала мясо… и сыр. Так что у меня остались только сухари, соль и мёд. А ещё парочка орехов. И неприкосновенный запас на чёрный день – галеты, гадость жуткая, зато очень сытно… Сидела я там на дереве и любовалась на то, как эта скотина мою сумку портит и запасы жрёт… так ты не против привала?

– Совсем нет.

– Чудесно!

Несмотря на голод, девушка ещё добрых полтора часа искала подходящее место, так что Ллио и сам успел проголодаться. Наконец была найдена полянка с удобными валунами, один из которых заменил стол, два других – стулья. Ллио только собрался сесть, как девушка воскликнула:

– Стой!

Эльф покосился на валун в поисках змеи или чего-либо подобного, что могло её напугать, а девушка продолжила:

– Не садись, а то дырки на попе будут! Подстели что-нибудь, горы – коварная штука, я как-то хорошие штаны на таком камешке испортила. Или ещё отморозишь себе что-нибудь!

– Да ладно, – не поверил эльф, садясь, – что я, ёрзать на нём буду? И штаны у меня толстые.

– Как хочешь, – многообещающе хмыкнула девушка. Эльф посомневался минутку, и уже совсем было собрался последовать совету, как девушка послала его за сумками с едой.

Через час она с разнесчастным видом сидела, привалившись к скале, и грустно констатировала:

– Я обожралась. Всегда знала, что чревоугодие – это грех, но сейчас чувствую это в полной мере. Ооо! Как же я обожралась!

Эльф молча слушал её сетования и поглядывал на дорогу. Оставалось ещё много времени до заката, и надо было идти дальше.

– Ты уже ходила этим перевалом?

– Да, четыре раза, то есть этот четвёртый, в смысле туда и обратно, – уверенная, что эльф разобрался, девушка закрыла глаза, и Ллио уже испугался, что она собирается немного вздремнуть, но она продолжила: – Мы к вечеру будем наверху, потом ещё полный день пешочком по камням, потом полдня до реки, по её течению до вечера, там ещё денёк и мы внизу.

– То есть всего три дня, – подсчитал Ллио.

– Это если мы успеем убраться с перевала до снегопада, – поправила его девушка. – По снегу идти ужасно трудно, чтобы не сказать, опасно, я в прошлый раз… ой, кажется, меня сейчас стошнит… ручей бы хоть какой-нибудь, – простонала она.

– Если это исправит положение, – с тревогой посмотрел на неё Ллио, – то ручей есть немного дальше по тропе, справа…

Девушка вскочила и понеслась в указанном направлении. До Ллио донёсся стук камней, потом неразборчивые слова, которые он по тону отнёс к ругательствам, потом всё стихло. Он уже начал беспокоиться, когда послышались шаги, и из-за поворота выглянула повеселевшая девушка.

– А ты тоже здесь ходил? – она стала собирать остатки обеда.

– Нет, – Ллио тоже стал собираться. – У меня Дар такой – я нахожу воду.

– Повезло вам, эльфам, с вашими Дарами, – завистливо вздохнула девушка. – Я вот сколько ходила, даже не подозревала, что там есть ручей! Тебя хорошо назвали, Ллио-Ручей!

Ллио чуть усмехнулся довольно.

– А что значит Ллан?

– Песня, – тихо ответил Ллио.

– А Ми…эээ, ой, прости, я забыла, как зовут твою маму!

– Миреллин, – так же тихо ответил Ллио. – Это значит Светлая печаль. Она была последним ребёнком в семье, и её мать умерла родами, поэтому отец, то есть мой дедушка, её так назвал.

– Лучше ничего не мог придумать! – неожиданно возмутилась девушка. – Чтобы ребёнок всю жизнь помнил, что стал причиной смерти своей горячо любимой отцом матери?

Ллио от удивления чуть не промахнулся, закидывая сумки на круп лошади. А ведь и правда… Вот почему у мамы такие натянутые отношения с дедушкой!

Пока он находился в задумчивости, девушка уже поправила сумки, закрепила, и потянула коня дальше по тропинке.

– Слушай, а как тебя зовут? – осенило Ллио.

– Тхар, – отозвалась девушка, беззаботно подставляя лицо выглянувшему из-за скал солнышку.

На эльфийский взгляд Ллио она и так была донельзя смуглой, но сама Тхар, похоже, просто нежилась под тёплыми лучами. К тому же она была так сильно накрашена, что вряд ли солнце нашло бы свободный участок на её лице, чтобы оставить на нём свой след.

– Тхар, это вроде не человеческое имя, – осторожно уточнил Ллио, присматриваясь к девушке.

Он уже успел столкнуться с нервным отношением большинства полукровок к их собственному происхождению, но девушка всё так же беззаботно пояснила:

– Это по-орочьи. Меня так один орк назвал. Мне ужасно понравилось, и я решила, что буду Тхар. Это значит «чертополох».

Солнце скрылось, девушка опустила голову, и Ллио увидел, что она погрустнела. Ну вот, наверняка тут не обошлось без романтической истории. Ллио ужасно разозлился на глупого орка, который назвал любимую девушку колючим неприглядным растением! Выбрал бы хотя бы розу, если хотел отметить её неприступность, или острый язычок, или…

– А Ллан, наверно, чудесно пела?

– Да, – машинально ответил вырванный из поэтических размышлений эльф.

– А ты умеешь? – не дала ему успеть загрустить Тхар.

– Нет, совсем не умею, – быстро сказал Ллио.

Тхар засмеялась:

– Ладно, тогда я тебе спою! – и прежде чем эльф сумел вставить «Да, пожалуйста», запела.

Через минуту Ллио непроизвольно ускорил шаг, через две пожалел, что не умеет создавать иллюзии, например, эльфа, очарованно внимающего этому… вою, через три страстно пожелал временно оглохнуть… Тут Тхар замолчала, допев местами непристойную и донельзя глупую деревенскую песенку. Только эльф возблагодарил всех богов скопом, для верности присоединив и тёмных, как девушка радостно сказала:

– Вижу, что тебе понравилось! Я тебе сейчас ещё одну спою. А можешь ты спеть, потом снова я, по очереди…

– Давай я, – испуганно выдохнул эльф, теперь проклиная богов, снова всех скопом.

Девушка вдруг хрюкнула, хихикнула, не выдержала и расхохоталась. Отсмеявшись, она так задорно и насмешливо посмотрела на эльфа, что до того наконец дошло, что его провели.

– Тхар, – эльф выдержал паузу, подбирая слова, но у него вырвалось: – Ты зараза!

Ллио тут же испугался, что она обидится, но Тхар только покачала головой, улыбаясь.

– Я Тхар, – гордо сказала она. – Я Тхар-Чертополох, красивая, колючая и… бесполезная, – закончила она, а улыбка стала чуть горькой и исчезла.

Какое-то время они шли молча, потом Ллио позвал её:

– Тхар, – и когда девушка обернулась, – он дурак.

– Да нет, – качнула она головой, отворачиваясь. – Просто два года назад я, наверно, действительно была бесполезной… Мне просто обидно, что он не захотел подождать, пока я стану полезной!

– Всё равно он дурак, – буркнул Ллио. – Ты очень полезная. Мне с тобой очень легко.

– Ууу, не всегда же я была с тобой, – фыркнула Тхар. – То есть я хочу сказать, не всегда же я была такой… ты мне так и не спел, – резко сменила она тему. – Только что-нибудь весёлое, идёт? А то нам обоим, по-моему, сейчас грустить не стоит!

Ллио спел. Что-то ненавязчивое, легкомысленное и весёлое. Потом он спел ещё раз, что-то такое же легкомысленное и немножко вольное. Потом что-то о счастливой любви, потом битых два часа уговаривал Тхар спеть нормально, но девушка отказалась наотрез, заявив, что не хочет позориться и сердить горы. Ллио понял, что к горам она относится, как к живым существам, вернее, как к одному очень большому живому существу, немного непредсказуемому, суровому и обидчивому.