Текст книги "История от Джона (СИ)"

Автор книги: Наталья Табышкина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 13 страниц)

– Давай перейдём на ты, – предложил Алан.

Мне идея показалась не плохой, и в знак согласия я просто кивнул, а про свой вопрос я решил забыть.

– День у меня был не плохой, – признался Алан, – готовился к урокам, которые буду вести у ребят из ночного факультета, – подробней рассказал мужчина, – давай ты мне расскажешь своем дне подробней, – попросил с любопытством.

– Мы с мамой покупали учебники, купить хотели еще питомца, но я нашел кошку и назвал её Тошей, – рассказал я и довольно улыбнулся.

– А где кошка? – Спросил Алан.

– Она убежала, как только мы её сюда притащили, – сказал и слегка расстроился, – видимо, этот странный способ появляться в воздухе, ей не особо понравился, – в шутку сказал я.

– Не переживай, явится, – улыбнулся и показал свои белоснежные зубы, – как она выглядит?

– У нее шерсть серая, а глаза такие суровые, желтые и красивые, – задумчиво рассказал, прикусив губу.

– И правда красивая, – задумчиво процедил Алан, – ладно, иди спать, на третьем этаже твоя комната, на ней написано твое имя, – ещё загадочней сказал и взгляд стал пустым и смотрел некуда.

Я пошел искать свою комнату, коридорчики пускай и небольшие, но зато красивые и увешанные портретами на которых все двигались и даже что-то ворчали. Происходящее меня уже даже не напрягало, за сегодня произошло столько всего, что меня даже говорящая кошка бы показалась обычным явлением. Найдя наконец-то комнату, я завалился на кровать, но так и не смог сомкнуть глаза.

Я всю ночь пытался переварить в своей голове, все, что произошло со мной за день и только ближе к утру я смог заснуть.

Проснулся я, когда было уже восемь часов, и меня покрыл холодный пот, а сердце замерло в ожидании чего-то ужасного. Первая мысль, что пришла в мою голову «я всё проспал». Осознание что я нахожусь не с отцом, пришла, только когда я как пуля оделся, и готов был к самому страшному наказанию в своей жизни.

Я оделся, умылся и пошёл на кухню, понимая, что я нахожусь не с отцом, но тревога что накажут или сейчас будет скандал у меня осталась. Чем больше ступенек оставалось у меня позади, тем тревога усиливалась, по приходу на кухню там был только отчим, он ел на завтрак еду явно не предназначенную на это. Алан глянул с удивление на меня, он так смотрел, будто видит меня впервые в своей жизни.

– Доброе утро, – брякнул и испугался своих слов.

– Почему ты так рано встал? – Поинтересовался Алан, жуя одновременно котлету, у нас в семье никто так рано не встает, – дополнил, когда увидел что завел меня в ступор…

– Это уже рефлекс, наверное, – промямлил я.

– Рефлекс? – Спросил и глянул так, будто не знает значение к этому слову.

– Это когда ты делаешь одну и ту же вещь много раз, вырабатывается рефлекс, – начал объяснять Алану что такое рефлекс.

– Я знаю, что такое рефлекс, просто не понимаю, как рано утром вставать можно, а тем более по рефлексу, – признался Алан.

– Вы же встали рано, – промямлил я.

– Я еще не ложился, – признался мужчина, – а ещё не вы, а ты.

– Простите, – поспешно стал оправдываться, – вернее прости, – переправил и виновато опустил глаза.

– Во сколько ты встаешь обычно? – Поинтересовался Ал и отпил глоток чая, – вернее вставал, – переправил свой вопрос.

– В четыре часа тридцать две минуты, – ответил с точности до минуты.

– Сам или отец твой заставлял? – Спросил вопрос и вскоре понял как он нелепо прозвучал.

– Отец заставлял с четырех лет вставать, если психовал наказывал, – без всяких эмоций сказал и продолжил смотреть в пол.

– Тебе не позавидуешь, – горестно вздохнул и отпил ещё один глоток чая.

Настало неловкое молчание, которое не кто так и не хотел из нас его нарушать по неизвестной причине.

– Доброе утро, – сказала мама, что спускалась бесшумно по лестнице.

– Доброе утро, – сказал я и был рад её видеть.

Алан просто кивнул и глянул на маму хищным взглядом.

– Какая-то у вас тишина немного не ловкая, – сказала и проходя мимо меня, потрепала мне волосы.

Я с Аланом переглянулся и не знали, что даже говорить.

– Ты вот, его потрепала за волосы, а меня нет, – обиженно как ребенок сказал Алан.

Мама хитро улыбнулась и, подойдя к Алану, растрепала и его волосы.

– Зря я это попросил, очень даже зря, – засмеялся и стал поправлять волосы.

– О чём говорили, если не секрет? – Поинтересовалась мама.

– Вот узнавал много нового о своем сыне, а так же о твоем бывшем муже, – признался Алан, – почему ты не забрала его от отца сразу? – Внезапно спросил и удивил всех своим вопросом.

– Я не смогла тогда понять этого и до сих пор жалею, что не забрала его сразу, я не знала, что он такой псих, – грустно сказала и сделала быстро хвостик на голове.

Я подошел к маме и крепко её обнял, я чувствовал биение её сердца, мне было впервые так хорошо и комфортно за своих девять лет. Мама меня обняла, и тут послышался шум – это пацаны, топая, как ежи прибежали и с криком «куча мала», начали обнимать маму и меня. Мы так стояли минуты три, когда вдруг я почувствовал чьё-то массивное тело и руки – это был дядя Алан.

Эту необычную фамилию Морох она взяла у своего мужа Алана. И все дети, ну кроме меня взяли эту фамилию, возможно, я когда-то тоже возьму фамилию Алана и перестану вспоминать о своем родном отце.

– Ну что, ребята, – радостно улыбаясь, брякнула мама, – пойдемте завтракать, я сейчас приготовлю быстро блины и будем завтракать.

– Ура, наши любимые блинчики, – сказали близнецы.

– А где Матвей? – Спросила мама?

– Собирает цветы для очередного зелья, что задавали на каникулы, – издевательски попытались передразнить голос своего брата.

– Он же вроде бы сделал уже всю домашку? – Удивилась мама.

– Как он вчера взвизгнул, его зелье не такое блестящее, как он хотел, – говорил и пытался сделать очень важный вид кто-то из близнецов.

– Алекс, не передразнивай своего брата, – шикнула и достала свою палочку, чтоб наколдовать и все само стало готовить.

– Слушай, Джо, – сказал и положил руку один из близнецов мне на плечо, – у тебя же папа магл? – Спросил шёпотом вопрос.

Да, – ответил я.

– Расскажи, какого это, когда ты тратишь время и силы, на такие вещи как готовка пищи, – попросил меня и с особым любопытством начал рассматривать мою одежду.

– Прости, – замялся я, – ты Алекс или Берн? – Спросил и от вопроса мне стало жутко неловко.

– Я, Алекс, – сказал и на его лице появился смешок.

– Я не знаю, у нас кухарка готовила еду, – оправдался я, и мне стало жутко стыдно, что не умею готовить.

– Так, мальчики, давайте завтракать, – сказала мама и на столе за миг оказались огромные стопки с блинами и всякими вкусностями.

Время шло незаметно, я по немного начал привыкать к тому, что все кроме дяди Алана просыпались не раньше одиннадцати часов. У меня наконец-то ушли вековые синяки под глазами, и я, кажется, выспался на год вперёд.

Мне в тот день, когда купили книги и многое другое, я нашёл кошку, она была очень красивая, серого окраса со светло серым носом, будто его обожгли, с недовольной мордочкой, ярко жёлтыми глазами.

Мама хотела отговорить заводить её, но я её уговорил, и ведь даже почти и не слушал и про то, что бывают анимаги и если это окажется анимаг, то будет как-то неловко им и этот человек явно не хотел бы, чтоб его куда-то забирали.

До начала моего первого учебного года оставалось всего лишь каких-то три дня. Меня распирало от любопытства, где находится эта школа, как она выглядит, сколько у меня будет друзей и многое другое.

Мне братья близнецы рассказывали про свои шалости, про то, что мистер Сиднейский, который следил за чистотой и порядком, завёл лично для них каждого коробку, в которых он хранил бланки с наказаниями. Ребятам было весело вспоминать свои пакости и как реагировал этот смотритель, как говорили Алекс и Берн «реакция его – это отдельный вид искусства».

Матвей всё что и делал, так это закатывал глаза и бубнил «нашли чем гордиться». Мальчик на два года старше своих братьев близнецов, он переводится в четвертый класс (ему 12 лет), всего классов восемь. Матвей не разделял такого восхищения своих младших братьев, он, конечно, не мог похвастаться всякими пакостями, которые совершал, но зато мог похвастаться, сколько сотен книг он прочёл за три дня и тем, что он не нарушил не одного школьного правила за все три года, которые он учился. Он всё хвастался и хвастался книгами и говорил, как они интересны, он помнил все названия книг, и что говорилось в каждой из них в мельчайших подробностях, он рассказывал про каждую страницу, и так у нас веселая беседа превратилась в нудную и скучную пятичасовую лекцию.

Мы сидели и ждали, пока мама позовет нас на ужин и наконец-то это свершилось, она нас позвала, и мы вылетели из комнаты как будто не ели сто лет. Матвей, конечно, на нас обиделся, он понял, что мы так отреагировали на зов мамы, чтоб не слушать его «интересный» и «увлекательный» рассказ о книгах, которые прочёл множество раз, чтоб наверняка усвоить информацию.

Мы влетели на кухню с такими лицами, будто нас пытали и сели быстро за стол.

– Матвей, не расстраивайся, некоторые, не понимают, какую ценную информацию ты им сообщил, – ласково сказала мама, как только увидела мальчика, что понурив голову, зашел на кухню и сел на самое дальнее место.

– Что, тоже мучил своими длинными и не кому не нужными рассказами о книгах? – Поинтересовался Алан.

– Ал, – шикнула на мужа мама.

– На правду не обижаются, – сказал и с явной неприязнью глянул на Матвея.

– Ну да, – не выдержал Матвей, – тоже вот не понимаю на что ты обиделся, – презрительно процедил мальчик, – ты ведь прекрасно понимаешь, что ты глупее меня, я умнее и в моей голове хранится в сто раз больше информации чем в твоей профессорской, – сказал и показал пальцем, не скрывая своё отвращение что чувствовал он к Алану.

Воцарилась тишина, долга, нудная и беспокоящая всех кто находился на кухне.

– Ты хочешь, значит правду, – прошептал Ал, нарушив тишину, – ну так вот, слушай ты заносчивый и высокомерный ребенок, который не заслуживает иметь такую семью как эта.

Алан глянул с гневом на мальчика и ушел с кухни.

– Так, садитесь есть, – сказала мама и, взмахнув палочкой, стаканы и тарелки оказались на столе.

Мама оглянула нас всех и ушла с кухни следом за Аланом.

– Матвей, зачем ты так с дядей, Аланом? – Спросил я, когда мама ушла из кухни, внутри меня переполняла грусть.

– Да он за свою жизнь и пол библиотеки не прочел, – фыркнул недовольно и принялся за поглощением еды.

Я смотрел на Матвея уже с презрением, я впервые встречаю такого ребёнка, который унижает всех, кто не прочёл столько же книг и не помнит каждую страницу. Не выдержав такой атмосферы, я ушёл спать в свою комнату.

Каждый день был напряженным, меня распирало любопытство, когда всё же мы поедем уже в школу, и это наконец-то свершилось.

Нас рано разбудил Алан, мы встали и начали впопыхах собирать вещи. Я был самым счастливым человеком на свете. Я был даже радостней Марка, который по любому уже предвкушал, как будет читать одна тысяча сто сорок девятый раз книгу по «превращения из живого в мёртвое». Из-за переполняемой меня радости, я чуть не забыл свою кошку, что сидела и наблюдала за всей суетой в доме.

Я её назвал Тоша, когда собрали все вещи, мы сели в машину и поехали на магловском автовокзал.

Мы приехали за двадцать минут до отъезда поезда и пошли к платформе одиннадцать. Мне мама начала рассказывать, как нужно пройти на платформу, и я пошёл, так сказать, рискнул первый, ведь как обычно я говорил себе «кто не рискует, тот не живёт», если честно, то ощущения довольно странные, будто проходишь через что-то плотное, словно занавес густого дыма. Следом за мной пошли братья и родители.

Пройдя платформу, моему взору предстал огромный поезд, он весь блестел от чистоты, а на его металлическом боку красовались огромные символы белого цвета.

– Вау, – всё, что смог выдавить из себя. От такого изумления я открыл даже рот.

– Мы так же отреагировали когда увидели поезд в первый раз, – признались хором близнецы.

– Джон, – окликнул Матвей, – пошли, иначе опоздаем на поезд, – сказал и недовольно глянул на своих братьев близнецов.

– Мы уже идем, – сказал я. Матвей подошел ко мне и осуждающе осмотрел.

– Надеюсь, тебе повезет, так же как и мне, – пробубнил задумчиво, – понимаешь, все ночные они глупые, их не чему не обучают…, – не успел договорить Матвей.

– Зато смотрю я дневные ребята самые умные, – процедил за его спиной Алан.

Матвей не чего не сказал, только бросил на Алана взгляд полный брезгливости и пошел искать себе место.

– Не обижайся на него, пап, он просто не понимает что говорит, – сказал я в надежде, что Алан не станет грустить.

– Не из-за чего обижаться, он мне даже не сын, не стал его так считать им, когда понял, кто с нами живёт, – признался Алан без какой-либо грусти.

– Папа у нас самый лучший, нам с Алексом повезло, что мама нас от него родила, жаль, что ты не от нашего папы, ты бы не знал с ним той боли, что тебе принёс твой отец, – сказал Берн и я сразу же понял, что они не в курсе, что Алан не их родной отец.

– Не слушай, Матвея, Джон, – попросил меня дядя Алан, смущенный от такой речи Берна, – дневные не такие уж и умные, с третьего класса двух ребят перевели с дневного факультета к ночным, теперь они будут обучаться в первом классе в своих одиннадцать лет и будут обучаться с тобой, – улыбнулся довольно Алан.

– Кто-то, кажется, уже знает, где будет учиться Джон, – ухмыльнулись близнецы.

– Сделать так чтоб он учился именно на ночном мне не трудно, а вот какой из двух факультетов ночных он будет, это для меня останется загадкой.

– Какая разница, где учиться? На дневном или на ночном? – Поинтересовался, не сдержав свое любопытство.

– Большая разница, – ответил Алан и глянул на маму, что шла к ним.

Я попрощался с родителями, так и не узнав, почему большая разница, они, правда, смотрели на меня странно, но я решил сделать вид, что не заметил их взгляда.

Нам родители дали денег и не мало, чтоб мы купили себе поесть чего-нибудь вкусненького на дорогу, ведь мы не завтракали, так как не успели. Встали в шесть утра, и в девять ровно был поезд «Экстра-пуля» в Грингстон и приедет он только в девять вечера, поэтому мы бы обязательно проголодались и поели вкусностей, которые мы купили.

Зайдя в поезд, мы уселись в последний свободный вагон и начали ждать отправку поезда, только минут через пять он тронулся рывком с места и стук колёс разнесся, он был такой приятный и завораживающий, что сердце казалось, что стучится в такт.

– Ну что, ты готов увидеть школу? – Поинтересовался Берн.

– Мне немного страшно, Берн, – признался я.

– Ого, ты уже нас начал различать, – удивился Алекс.

Я кивнул и глянул с любопытством в окно.

– Не бойся, мама с папой будут с нами, – подбодрил меня Алекс.

– То есть с нами? – Поинтересовался сразу же я.

– Ты что не знал? Они профессора школы, где мы учимся, – довольно сказал Берн, – мама директор школы, а папа преподаёт у ночных защиту от темных искусств, заклинания и зельеварение, у него много работы.

– Он что один и единственный профессор? – Удивился искренне я.

– Ещё есть один, но он ведет темно защиту, – сказал Алекс.

– А как ты нас различаешь? – Поинтересовался Алекс.

– У вас ребят разные интонации голоса, – признался и продолжил смотреть в окно, любоваться красотой.

В вагоне настала неловкая тишина, что длилась уже более тридцати минут, только урчание наших животов хоть как-то украшали наше молчание.

– Тележка со сластями, тележка со сластями, – послышался женский голос, такой радостный и звонкий, который заставлял радоваться всех, кто его слышит.

– Ура, – вздохнули близнецы.

В моих мыслях я уже представлял как за куплю множество шоколадок и соков, как я буду объедаться сладостями так, что они мне после будут еще долгое время сниться.

– А вам что ребят? – С такими словами остановилась женщина с тележкой. Женщина пятидесяти лет, полного телосложения и седыми волосами показала все что есть у неё на тележке.

– Нам всё и понемногу, – сказали близнецы и отдали деньги.

Женщина стала нам помогать положить всё на сидение. Сладостей было так много, что половина купе было просто усеяна ими.

Раньше я такого не видел даже у девочек, не смотря на то, что у них всегда были сладости всего мира. Для меня все эти вкусности были необычные и даже очень странные, но вот как ты бы отреагировал, если, когда открываешь упаковку с надписью живой шоколадный зверь, где тебе может даже маленький бобёр, попасть, который шевелится, нюхает все подряд.

Берну и Алексу попался крокодил, была белка (очень вкусная и красивая), бурундук (он не так хорош, как белка, но в сто раз вкуснее и его очень редко можно найти), бегемот, сова, и попугай, они попались всего один раз и были очень невкусные.

Выслушав рассказ Берна и Алекса, я открыл своего зверя, и мне попалась собака, и я поделился её с братьями, и нам очень понравилось, заколдованный шоколад прям так и таял во рту, а арахисовая паста, что служила начинкой, было просто великолепной, сладкая с кусочками ореха и прилипающая, словно ирис к зубам. Все время, пока ехал поезд, мы подъедали вкусняшки.

За окном уже стемнело, и поезд стал тормозить, его колеса заскрипели, и нам нужно было собирать вещи в сундуки. К этому моменту мы уже объелись и еле сидели, а чтоб шевелиться и складывать оставшиеся вкусняшки по сундукам и речи не могло идти.

Когда поезд окончательно остановился, все ребята встали и вышли на улицу. Путь к замку показывали голубые огоньки, что парили в воздухе, и только когда все дошли до последнего огонька они увидели его…

Глава 3: Первый учебный день

Огромный замок, в котором светили тысячи окон. Первоклашки остановились, жадно осматривая замок и уже предвкушали, что будет дальше, ну а старшеки, которые видели замок не раз, просто побрели в зал с едой.

– Добрый вечер все первоклассники, – сказал внезапно голос моей мамы, а так же директор школы, – сейчас я проведу вас в вестибюль, где вы будете ждать распределения по колледжам: львиная стая, совиное гнездо, барсучья нора и змеиный клубок, – сказала всем первокурсникам и повела нас за собой.

Мы шли за ней по пятам и старались не отставать, она нас завела в огромный, мраморный вестибюль и сама ушла, оставив нас коротать время. Минуты шли как часы, все находящиеся заметно нервничали, и я был не исключением, у меня самого живот прихватывал от волнения и страха раза четыре не меньше.

Прошло еще минут десять и нас позвали, мы зашли в огромный зал, он был так красоты, что даже самый богатому дворянину не по карману пришлись бы затраты. Люстры были огромные, как в высоту, так и в ширину, пол был выложен из мраморных плит, стены подражали древнему замку, что смотрелось довольно странно, но как не как красиво и солидно. Вперед стоял кокой-то автомат с кучей бумажек, поодаль от аппарата стоял стол, но там были только преподаватели, я увидел своего отчима и маму, встав из-за стола, она подошла к автомату и начала свой разговор:

– Этот автомат выберет вам факультет, я буду называть фамилию и имя, и тот человек выходит.

«Похоже на лотерею какую-то» подумал я и стал вслушиваться в каждую фамилию, чтоб не пропустить свою и не опозориться.

Наконец-то я услышал свою фамилию и вышел, в барабане автомата все что-то крутилось и вертелось, и наконец, вылетела бумажка маме в руки и она громко сказала:

– Змеиный клубок.

Все ребята за столом с флагом змей, которые запутались и пытались высвободиться, яростно зааплодировали, там были все мои братья, ну почти. Я обрадовался, что буду учиться с ними на одном факультете, и пошёл за стол, где уже меня ждали близнецы, я осмотрел глазами стол в поисках Матвея, но его нигде не было, он оказался за столом со львами и, по-моему, он был чем-то явно огорчен. Распределение закончилось минут через тридцать, если не больше, моя мама, а также оказалась по совместительству профессор и директор школы Грингстон оглядывала весь зал.

– Дорогие друзья, – начала говорить после распределения мама, – эта школа была построена очень давно, но, не смотря на это, по сей день, готова принимать новых студентов и обучать их. Здесь вы возможно встретите свою первую любовь, своих новых как лучших, так и просто друзей, удачного нового учебного года, всем первоклассникам змеиного клубка и совиного гнезда правила расскажут кураторы, а дневным придется читать книгу в библиотеке, – сказала и села на место за учительским столом.

Первые классы барсучьей норы и львиной стаи явно были не рады таким исходом, почему одним расскажут правила кураторы, а им придется самим читать и изучать их.

Директор школы хлопнула громко в ладоши три раза и на столе появилась еда. Её было так много, что стол вот, вот сломается по палам от таких нагрузок. Не минутой, больше не раздумывая, я начал пробовать еду, в меня влезло не много, ведь я всю поездку ел, но всё что меня смогло привлечь, я попробовал. Прошло около часа, как все наелись и нас повели старшины по колледжам, а там и в спальни. Наши спальни находились на самом верху, и добираться туда было очень трудно, но минут через двадцать мы пришли в гостиную и старшина нас задержал на буквально миг:

– Завтра я всё вам расскажу, и у вас начнется новый распорядок дня, не как у обычных людей, а особый, а теперь, спокойной ночи, больше не смею вас задерживать не минуты, – сказал и все стали расходиться по комнатам, ища свои имена на дверях.

Ночь выдалась спокойная, я быстро уснул и проснулся только утром от того, что старшины нас всех первоклашек будили, ходя по комнатам и закидывая орущий шарик, что растворялся в воздухе, когда все в комнате проснулись.

Мы все вышли в гостиную и стали слушать, что говорили старейшины:

– Как я и говорил, сегодня мы расскажем особенность вашего колледжа. Ваш колледж, а также совиное гнездо находится на ночном образе жизни, поэтому сейчас все идёте спать, а когда наступит девять вечера, мы вас разбудим, – сказал старшина и послышались вопли недовольств.

Ребята были недовольны, что их подняли чуть свет, а теперь снова заставляют идти спать.

– Ребят давайте тише, я всё понимаю, разбудили, а теперь спать снова отправляем, но поверьте, так надо, – говорил старшина, пытаясь перекричать ребят.

Шум не прекращался, старшине пришлось ждать пару минут, когда успокоятся ребята.

– Совиному гнезду повезло сильно, их спальни находятся глубоко под землей и их снам не что не помешает в отличие от нас, так что шторы закрывайте по плотнее и ложитесь спать, – еле договорил уже осипшим голосом и начал прогонять всех снова в спальни.

После таких слов я пошел спать, по дороге размышляя о словах старшины. Я ворочался и всё не как не мог заснуть, и вскоре я разболтался со своими двумя соседями по спальне, их оказалось, зовут Стив и Стен они сводные братья, родились в один день, от одного отца, но от разных мам. Они рассказывали про свою жизнь довольно много, им было весело вспоминать как они с мамой ездили на аттракционы, но это только было до того момента, когда их мама не начала пить и жизнь их стала рушиться на глазах.

– Она начала пить, когда нам девять лет стало, как она сказала, она пьет, потому что ей без нас грустно, а напитки ей упрощают жизнь, ведь для неё, мы всего на один день уезжаем, время летит быстро с выпивкой, – рассказал Стен.

Мне пришлось тоже рассказывать о себе, некоторые моменты я всё же решил опустить, рассказал только про своего родного отца и про то, что у меня есть братья, а вот про то кем работают мои новые родители, я не стал говорить, посчитал, что ребята могут подумать, что я хвастаюсь.

Спустя двадцать минут нашего разговора, мы услышали шаги, идущие к нашей комнаты, это были старшины, они делали обход комнат и проверяли, кто спит, а кто нет, мы быстро легли и притворились спящими и как-то сами не заметно для себя мы заснули.

Нас разбудил старшина в семь вечера, и стоя на возвышении в гостиной, где делали объявления, он говорил:

– Так как я был дневным, в восемь часов вечера, к вам придёт другой старшина…, – не успел договорить, как его перебил Стив.

– То есть у нас ещё и несколько старшин? – Поинтересовался, не дождавшись, когда старейшина всё расскажет.

– Да, у вас есть дневной и ночной старейшина, так же у вас есть куратор – это профессор Алан Морох, так же он у вас будет вести пары по заклинаниям, зельеварению и защиты от темных сил, – сказал старейшина и стал ждать новых вопросов.

Первые классы стояли как вкопанные, они пытались переварить всю новую информацию, что получили от старейшины.

– Продолжить могу или у вас всё же есть вопросы ко мне? – Спросил старшина.

В ответ не чего не услышал на свой вопрос, только тишину и любопытные взгляды в его сторону.

– Тогда продолжу, ночные старейшины будут следить в ночное время суток за вами, а также отведут вас на завтрак, обучаться теории вы будем сами, а практику будем потом со старшинами, в конце месяца будут проходить маленький экзамен, и вы будете показывать, всё чему научились профессорам. И так получается неделя теории и неделя практики.

– А на теории мы не можем сами колдовать? – Поинтересовался мальчик из толпы.

– Нет, ребят, на практике вы только запоминаете движение, а уже на теории с кураторами будете изучать практику, – объяснил и стал ждать.

Начался снова гул, ребята переглядывались, перешёптывались и из-за этого начался шум.

– Так же все должны мы делать по расписанию, – снова начал говорить, когда ребята затихли, – запомните, если хождение ночью для других двух колледжей это грозит наказанием, то для ночных колледжей, в дневное время ходьба грозила строгим наказанием, и о кубке колледжа можно было забыть, его просто не дадут нам и всё.

Старшина повесил расписание дня на стену.

Расписание дня:

Подъем – 7 вечера

Завтрак: 8–9 вечера

Занятия: 9:30 ночи до 2 ночи

Обед: 3 – 4 утра

Домашнее задание: 5 до 7 утра

Ужин: 8 утра до 9 утра

– Ночные колледжа зарабатывают баллы раз в месяц и то тем, что показывают, чему научились за месяц в теории и в практике. У нас будут все те задания, как и у дневных и если кто-то не выполнит, хоть одно задание, то баллы вычитают сразу или могут вообще лишить, если все пройдет хорошо, то зачислят около две тысяч баллов, а если нет, то не повезло, – на последок сказал старшина и ушёл.

До наступления восьми часов оставалось около двадцати минут, в гостиную зашел один старшина – молодой и высокий, ему было на вид лет 27, брюнет, голубоглазый.

– Так, ребят, – сказал старшина, – становитесь парой, и пойдём на завтрак.

Когда встали в строй, старшина нас всех повел в столовую, там вовсю ели еду другие два колледжа дневные: львиная стая и барсучья нора. На их столах стояли пудинги и всякие вкусности, а на столах змеином клубке и совином гнезде стояли каши.

В отличие от них у нас был завтрак. Ну, зато, когда у них будет завтрак, у нас будет ужин и будут сладости на нашем столе, я был смертельно голоден и готов был съесть весь стол, но когда сел, то ограничился двумя порциями каши, над нами хохотали первоклассники, они не догадывались, что утром хохотать будем над ними мы.

Как и положено после завтрака в девять вечера мы пошли всем нашим колледжем на уроки. Первоклашки из нашего факультета шли на поле для пеербола со всеми нужными тетрадями и перьями, а также книгами. Где мы все дружно делали задания под наколдованным огнем, который освещал весь стадион, словно солнце.

Про другие восемь классов нам не чего не рассказывали, ведь какой смысл, каждый год меняю места проведения уроков. Сегодня у нас были не то чтоб скучные предметы, но что я точно понял зельеварение это не мое, так же как и защита от темных сил зла. Оставался час до окончания уроков, когда старшина сказал собирать вещи и идти за ним.

– Сейчас будем изучать предмет, который изучают только ночные, урок темно-защите, вам придется научиться ориентироваться в темноте так, будто вам светит солнце. Это предмет на первое время будет казаться самым сложным, но со временем у вас всё получится, главное не сдаваться и не опускать руки, – сказал старшина.

Мы все шли покорно за старшиной, пытались не отстать и зайдя в холл, он достал палочку и что-то прошептал и весь свет погас. Мы стояли и озирались, пытаясь хоть что-то разглядеть.

– Надо теперь разойтись, и попытайтесь не столкнуться друг с другом, – где-то говорил старейшина, но вот где, не было не кому понятно.

Я ходил медленно и то и дело с кем-то сталкивался, как вдруг я услышал громкие шаги и начал озираться, так громко ходил только мой отчим и я был прав, он подошел ко мне так спокойно, будто был в своей среде. И через минуту в него врезался Стен и Стив и они глянули на него, а потом на меня, их глаза уже немного привыкли к темноте, поэтому могли различать хоть как-то силуэты.

– Привет, Джон. Ну как у тебя получается?

– Привет Стен и Стив, пока не особо, а у вас?

– Тоже не очень, может вместе, поучимся?

– Не каких вместе, на экзамене в конце года вы будете одни, – грубым голосом своим сказал отчим.

– Хорошо, пап, мы будем сами по отдельности учиться, – сказал я и понял в чём я облажался.

На меня ребята уставились в полнейшем шоке, они не знали, что профессор Морох мой отец. Как вдруг темнота исчезла, и мы увидели всех. Кто-то был со шлемом от рыцарских доспехов на голове, которых они благополучно сбили на своем пути, кто-то с горшком цветочным в руках, думая, что это их ранец.

– О, профессор Морох, вы здесь, я вас не заметил, всё спасался от учеников, которые так и норовили на меня то залезть, то сбить с ног.

– Здравствуй, Альбумин. Я тут общался с сыном, интересовался его первыми успехами.

– Джон, очень умный и талантливый мальчик профессор.

– Я знаю, – равнодушно процедил.

– Но всё же ему нужно подтянуть теорию по зельеварению, – сказал Альбумин.

– Не чего страшного, я ему помогу в этом деле, – улыбнулся и потрепал мне волосы.

На нас смотрели ребята и были шокированы такой новостью. Алан Морох – мой отец.

Я стоял около папы и глядел на старшину, в моей детской голове зародилась идея, от которой я не как не мог избавиться – почитать мысли куратора. Сама идея показалась плохой, но я всё же решился.

(Мысли Альбумина) «Какая она прекрасная, я её уже представляю, как она бросает этого чёртового Алана и идёт жить со мной. О да, я сниму с неё её прекрасную мантию, положу на кровать спиной и начну страстно целовать ее в губы, руками бы поглаживал её прекрасные бёдра, я бы медленно расстегнул рубашку, и медленно стянул с неё штаны, и она бы от меня родила троих, хотя лучше пять дочек».

Мои кулаки сжались, но где-то в глубине души я понимал, что не чего не смогу сделать.

– Ну, что ребята идите в спальни и отдыхайте, а через час у вас будет обед, – сказал Альбумин и пошёл по своим учительским делам.