Текст книги "Следы богов"

Автор книги: Наталья Солнцева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Глава 16

Лена схватила бинокль. Кажется, в чердачном окне снова кто-то есть! Она чувствовалаНаблюдателя, как будто от него исходила холодная, опасная волна. Просто появлялось это ощущение – Наблюдатель здесь, он занял свой пост.

Так и есть! Бинокль приблизил чердачное окошко, и Лена смогла рассмотреть раскрытую раму, мелькнувшую руку в перчатке, неясный силуэт в сумраке. У нее задрожали коленки от возбуждения. Что ему нужно? За кем он следит? Уж, наверное, не за соседским ньюфаундлендом.

Легкий на помине, Гарри выскочил из подъезда и вытащил своего хозяина.

– Тише, собачка! – суетливо оглядываясь, увещевал пса сосед. – Не дергай поводок! Твой папочка может упасть!

Хозяин ньюфаундленда не хотел встречаться с дворничихой, поэтому вывел собаку чуть раньше. Гарри, которому были чужды людские разборки, весело понесся к кустам. Оправившись, он собирался побегать по клумбе и тут увидел въезжающую во двор машину. Подскочив от неожиданности, пес с лаем бросился к «мерседесу». Хозяин растерялся, не удержал поводок, и Гарри с размаху прыгнул на серьезного молодого человека, который вышел из автомобиля.

– Гарри! – вне себя от ужаса завопил хозяин. – Ко мне! Ко мне!

Молодой человек не выказал особого страха. Он знал, что Гарри не кусается, и только раздраженно отмахнулся от пса. Тот мог испортить грязными лапами его безукоризненный костюм.

Гарри обиженно отскочил.

– Заберите собаку, – сказал молодой человек, смерив соседа неприязненным взглядом. – А не то…

Хозяин не стал ожидать продолжения. Он дал псу увесистого шлепка, и ньюфаундленд, который не привык к грубому обращению, мигом юркнул в подъезд.

– Извините… – пробормотал сосед, бочком проскальзывая мимо сердитого парня.

Молодой человек закурил. Именно с этой целью он и вышел из машины.

Леночка, невольно залюбовавшись, даже забыла про Наблюдателя в чердачном окне. «И где берутся такие красивые мужчины? – подумала она. – Надо же! Бандиты, а глаз не отведешь! И почему порядочные люди лишены этого особого шика, этой спокойной уверенности в себе? Нет… но какой красавец! Ему бы в стриптиз-клубе цены не было».

Из подъезда вышли еще двое привлекательных мужчин и уселись в «мерседес». Леночка с сожалением вздохнула. Ее сердце стало биться ровнее и совсем успокоилось, когда автомобиль свернул за угол и исчез из виду.

Такие красавчики никогда за ней не ухаживали. Они жили в своем, параллельном мире, полном риска, денег и крови. Они казались призраками заколдованных городов, где правит золотой телец и куда таких, как она, не пускают. Да и что ей там делать?

– Вот дура! – прошептала она. – Нашла куда смотреть. Сердце запрыгало, как у малолетки, дыханье сперло. Тьфу, балда какая! За тридцатник перевалила, а ума так и не набралась. Да эти мальчики свернули бы тебе башку, не моргнув глазом, и потом отправились бы пить шампанское в свое удовольствие. У них нет ни чести, ни совести. Они служат злу. А это хорошим не кончается…

Не сумев себя убедить, что «плохиши» ей не пара, Лена не на шутку разозлилась. Она вспомнила бывшего мужа и Казакова. Оба не шли ни в какое сравнение с «плохишами», явно проигрывая им по всем статьям.

– Что за наказанье? – взмолилась она, чуть не плача. – Можно ли быть такой идиоткой? Не хватало еще влюбиться в бандита!

«И вовсе они не бандиты, – нашептывал ей внутренний голос. – Они просто привыкли жить по-другому. Не так, как ты. Они ничего не ждут и никого ни о чем не просят, а приходят и берут то, что хочется. А ты им завидуешь… Ну, будь же откровенной. Тебя сейчас никто не слышит, – ни родители, ни коллеги по работе, ни знакомые, ни Казаков. Ты можешь не прикидываться благопристойной овечкой. Ведь по натуре ты хищница, такая же, как и они».

– Нет! – испугалась Слуцкая. – Я знаю, что это такое. Это – искушение злом. Это порок, который тем и привлекателен, что красиво упакован. А что внутри? Золотые оболочки рассыплются, и обнажится гниль. Отвратительная, мерзкая гниль.

«Ты просто завидуешь… – не сдавался ее внутренний оппонент. – Пытаешься отвести глаза самой себе. Как глупо! Обманывать себя – опасный путь, он приведет тебя к неизбежному крушению. Тебе ведь нравятся эти мальчики: в них есть нечто вызывающее, роковое и… беспощадное. Их игра идет по дьявольским правилам, и ставка в ней – жизнь».

– Ничего подобного… – вяло протестовала Лена.

Она уже почти согласилась с поражением. Красивые мальчики победили. «Плохиши» тронули ее сердце, заставили пожелать прикоснуться к их миру, окунуться в него, попробовать его на вкус. Они ей нравились, да. К чему лукавить? А больше всего ей нравился их хозяин.

Именно за ним они приезжали каждое утро на шикарном белом «мерседесе». Именно на него ей нравилось смотреть – как он выходит из подъезда, рослый, статный, всегда при параде… уверенный в себе мужчина. «Главный плохиш» – так она его называла. А ведь он чертовски привлекателен! Просто неотразим. Ее бывший супруг, нынешний ухажер Казаков и прочие представители сильного пола, которые время от времени оказывали ей знаки внимания, не шли с ним ни в какое сравнение. Такоймужчина не будет из экономии возить свою даму на троллейбусе, покупать дешевые букеты и угощать ужином в пиццерии.

У Лены пересохло в горле от крамольных мыслей. Ее вольнодумство переходит всякие границы. Дело дошло до того, что она оправдывает бандитов, а порядочные люди вызывают у нее раздражение и досаду. Они – видите ли! – не умеют грести деньги лопатой, обирать честных граждан, беспредельничать и стрелять друг в друга. Они получают зарплату, которую приходится тратить с расчетом, чтобы хватило на месяц. Они слишком обычны для того, чтобы заинтересовать ее! Ей с ними скучно.

Опомнившись, она перевела бинокль на чердачное окно. Увы, напрасно! Наблюдатель исчез.

– Так мне и надо! – ругала себя Лена. – Дура! Меркантильная, расчетливая дрянь! Пицца мне не подходит, – подавай устриц в лимонном соке! Дура…

Чтобы немного успокоиться, она решила поесть, но традиционный завтрак – овсянка, бутерброд с сыром и кофе – показался ей безвкусным. Перед глазами стоял «главный плохиш», пробуждая волнующие мысли вроде: «А каков он в постели?»

– Так больше продолжаться не может! – воскликнула госпожа Слуцкая и принялась названивать на работу в надежде выпросить отгул.

Очень не хотелось сидеть целый день в пыльном кабинете и щелкать калькулятором. Цифры, цифры, цифры… постоянно одни и те же проклятые цифры! Когда жизнь, «сказка венского леса», проходит мимо! И пройдет. Если немедленно не предпринять что-нибудь экстраординарное.

Ей не повезло. Кощей уехал на совещание в министерство, а Гришина заболела. У нее обострился хронический бронхит. Экстраординарные меры откладывались как минимум на три дня.

Приехав на работу, Лена уселась напротив окна и занялась созерцанием заднего институтского двора. Сквозь потрескавшийся асфальт кое-где пробивались чахлые кустики, в углу у мусорки были свалены ящики и картонные коробки, а у водосточной трубы сидела кошка Попрошайка, тщательно вылизывая свои полосатые бока.

Слуцкая высунулась в окно и бросила кошке хвостик копченой колбасы. Пусть хоть у нее будет сегодня праздник.

Попрошайка с удивлением подняла мордочку, резво метнулась к колбасе и убежала с добычей за мусорный контейнер.

Лена вздохнула и с отвращением посмотрела на кипу исписанных цифрами бумаг. Боже! Неужели ей придется целый день считать? До самого вечера!

Перед глазами снова появился «плохиш». Вот у кого не жизнь, а малина. Хочешь – спи, хочешь – гуляй. На него уйма народу спину гнет, а он – знай себе прохлаждается. Деньги сами работают, прибыль растет, только успевай тратить.

– Все-таки я завидую, – признала она. – Ну и плевать. Я же не святая!

Внезапно у нее мелькнула смутная мысль…

Вот приехал «мерседес», из него вышел водитель покурить, вот из подъезда появились богатыри-«плохиши» в элегантных костюмах… Стоп. Обычно хозяина сопровождал один охранник, а не целая свита. Значит, что-то изменилось.

Вдруг из чердачного окна следят именно за ним? Бизнесмен – профессия опасная. Это как каскадер – чем больше платят, тем сложнее трюки. Черт… как же она сразу не догадалась? «Главный плохиш» кому-то перешел дорогу. Нехорошие мальчики играют в рисковые игры. Ай-яй-яй… Никак красавчика заказали, а он ни сном ни духом?

– Не такие уж ониглупые и беспечные, – пробормотала Слуцкая. – Раз меры предосторожности усилены, значит, чувствуют опасность. Но про киллера пока не догадываются. И про чердак тем паче.

Теперь у нее почти отпали сомнения, что Наблюдатель – это снайпер, который изучает поведение жертвы, ищет подходы. Он может выбрать более выгодную позицию для выстрела, а может воспользоваться чердачным окном. Почему нет?

Лена вскочила и нервно зашагала по кабинету. Что же делать? Что делать? Позвонить в полицию? А если она ошибается и зря поднимает панику? Ее засмеют или, хуже того, не обратят на ее слова никакого внимания. Речь ведь не идет о какой-то столичной знаменитости.

Лена даже не знала, как зовут нового соседа. Что, если предупредить его самого? Нет… глупо. Вдруг с чердака следит не киллер, а ревнивый муж, например? Или квартирный вор? Или частный детектив? То-то ей достанется от «плохишей» за напрасное беспокойство! Они шутить не станут.

«Надо посоветоваться с Розой Абрамовной, – решила она. – Больше все равно не с кем. Родители устроят мне настоящую головомойку за неуместное любопытство. Казаков не поймет. Он трус. Нет, Вадим мне в этом деле не советчик. Пойду-ка я к госпоже Шамис. Пожилая дама обожает авантюры, и ей так же скучно, как и мне…»

Глава 17

Эксперт – сгорбленный сухонький старичок, несмотря на жару одетый в теплые брюки и шерстяную жилетку, – уже минут пятнадцать рассматривал принесенный Багировым кинжал.

Начальник службы безопасности нервничал. Директор музея порекомендовал ему старичка как самого компетентного специалиста, а тот крутит кинжал и так, и этак, только что не обнюхивает, и ничего не говорит. Багирову предстояло до обеда посетить еще множество мест, и он надеялся успеть выполнить намеченное.

В кабинете эксперта пахло залежалыми вещами, деревом и сыростью. Толстые каменные стены, грубо побеленные, смыкались вверху арочным сводом. Повсюду на стеллажах лежали потрепанные книги, какие-то коробки, картины без рам; стояли баночки, скляночки, бутылочки. Пара микроскопов на столе казались вырванными из другой действительности и принесенными сюда по чьей-то случайной прихоти.

Багиров нетерпеливо кашлянул, и старичок поднял голову.

– Откуда у вас этот кинжал? – спросил он. – Как он к вам попал?

– Какая разница?

Эксперт поправил на носу очки и сердито уставился на посетителя.

– Видите ли… до сих пор мне ничего подобного в руках держать не приходилось. Я даже не могу приблизительно сказать вам, где изготовлено это оружие.

– То есть?.. – не понял посетитель. – Вы имеете в виду, кинжал не старинный? Он сделан в наше время?

– Вовсе нет, – еще больше рассердился старик. – Я не знаю, к какой культуре относится подобный стиль. Это не Египет, не Индия, не Греция, не Рим… не средневековая Европа… Лезвие блестяще выковано из высококачественного сплава, похожего на сталь. А ручка – настоящее произведение искусства. Она в форме рыбы, глядите-ка…

Он поднял кинжал и показал пальцем на плавные изгибы рукоятки.

– Это имитация хвоста, это чешуя, а вот, внизу, глаз.

Багиров присмотрелся. И правда, на кончике рукоятки с обеих сторон была круглая выемка в виде глаза.

– Ну и что?

– А то! – эксперт поднял вверх указательный палец. – Рукоятка ножа выполнена из халцедона. Это такая разновидность кварца. Но… видите? Смотрите сюда! Такие странные светящиеся прожилки внутри не характерны для халцедона. И он слишком твердый. Зато по всем остальным признакам вроде как халцедон. Впрочем, я не специалист в минералогии.

– При чем тут халцедон? – удивился Багиров.

– Имитация рукоятки под рыбу очень оригинальна, – добавил старичок. – Похожее могли сделать в Африке, например. Но тогда совершенно не подходит лезвие. Видите этот тончайший орнамент? Он идет посередине лезвия и напоминает восточный растительный узор. Это сочетание ручки и лезвия делает ваш кинжал уникальным. Так где вы его взяли все-таки?

– Купил в антикварном магазине, – соврал Багиров.

– Да? И сколько вы заплатили, простите за нескромность?

– Много.

– Не сомневаюсь, – задумчиво произнес эксперт. – Очень интересная вещь. Но… вы уверены, что кинжал действительно антикварный?

– Если бы я был экспертом, то вы бы пришли ко мне, а не я к вам, – улыбнулся Багиров. – Каков примерно возраст этой вещи?

Старик прищурился и с сомнением покачал головой.

– Не могу сказать. Современная манера изготовления холодного оружия принципиально иная. Рукоятка из халцедона… это странно. Сам халцедон тоже вызывает недоумение. Хотя… – старик провел пальцами по лезвию. – Нет, не знаю. Кинжал острый, как бритва… на нем совершенно не заметно никаких следов времени. Такое впечатление, что он минуту назад вышел из рук мастера.

– Кто мог бы сделать такой нож, как вы думаете?

Эксперт пожал тощими плечиками, обиженно нахохлился. Он не знал ответа, но признаваться в этом не хотел.

– Понятия не имею, – все же промямлил он, протягивая кинжал посетителю. – Из современных мастеров никто. У меня глаз наметанный.

– Жаль…

– Вы мне визиточку оставьте, – пробормотал старик. Ему было неловко, что человек уходит ни с чем. – Если что придет в голову, я вам позвоню.

Багиров поблагодарил старика, поднялся и вышел. Из кабинета эксперта ступеньки вели наверх, в крытую каменную галерею. Начальник службы безопасности на миг почувствовал себя неуютно. Как будто пытался заглянуть туда, куда не следовало. Через минуту это мимолетное ощущение исчезло.

Из подсобных помещений музея, расположенных в бывших монастырских постройках, мощеная камнем дорожка привела его к воротам. За кирпичным забором сновали троллейбусы, торопливо шагали по-летнему одетые прохожие, ярко светило солнце. Группа иностранцев с фотоаппаратами и видеокамерами оживленно переговаривалась, показывая на ослепительные купола монастырской церкви. Их туристический автобус приткнулся в тени деревьев. Когда Багиров проходил мимо, он поймал на себе ленивый взгляд изнывающего от скуки водителя. Невольно позавидовал:

«Везет тебе, братец. Сидишь, дремлешь. А у меня еще дел невпроворот».

Он уже забыл, когда мог позволить себе вот так сидеть, ни о чем не думая, никуда не торопясь.

– Поехали, – Багиров сел в служебную машину, назвал шоферу адрес. – Да побыстрее.

– Это ж на самую окраину пилить надо, – недовольно ворчал молодой парень с модно подбритыми висками. – Раньше чем через час не доберемся.

Багиров пререканий не терпел.

– Если через тридцать минут не будем на месте, ты уволен, – спокойно сказал он, откидываясь на спинку сиденья.

Ему надо было кое-что проанализировать.

Парень понял, что начальник не шутит, и погнал во весь опор, не обращая внимания на светофоры.

– Куда сворачивать? – спросил он Багирова, когда вдоль дороги потянулись промышленные корпуса, трубы, склады и ангары.

– Давай налево.

Промышленная зона поражала унынием, вековым слоем пыли и копоти, грязью, запустением. Так вот где прошло детство Паши Широкова…

Сам Багиров вырос в Одессе, на зеленой тенистой улице, которая вела к морю; привык к сладкому морскому воздуху, запаху цветущих каштанов и старым одесским дворам, где по стенам вился виноград, а на балконах цвели герани и фуксии.

На диком одесском пляже он познакомился с молодой москвичкой, влюбился, женился и переехал в столицу.

– Здесь останови, – сказал он водителю.

Бывшее заводское общежитие нуждалось в капитальном ремонте, и людей из него большей частью выселили. Рядом начали строить панельное двухэтажное здание – то ли дом быта, то ли детский сад, – да так и забросили. По пустым оконным проемам росли кустики и деревца, фундамент скрылся в густо разросшемся бурьяне, черном от хлопьев сажи. Резко пахло аммиаком и чем-то кислым. В больших лужах поверхность была затянута жирной радужной пленкой. Неподалеку шумела запруженная земляной плотиной речка-вонючка.

Багиров, стараясь не дышать, зашагал к общежитию. Здесь, по предварительным данным, некогда проживал Жорка Пилин, давний враг Широкова.

За грязными оконными стеклами первого этажа виднелись тюлевые занавески, проложенная между рамами вата. Обшарпанная дверь оказалась открытой, и Багиров вошел, погрузившись в полумрак, пропахший щами и кошачьими экскрементами.

– Здесь есть кто-нибудь? – громко спросил он, не решаясь двигаться дальше.

Из длинного коридора вели в комнаты несколько дверей, а в самом конце, по-видимому, находилась общая кухня. Оттуда валил густой пар. «Кто-то вываривает белье», – догадался Багиров.

– Тебе чего? – спросила выросшая будто из-под земли тетка с пропитым лицом.

– Я ищу Жору… Георгия Пилина.

– А-а… Жорку-то? – неопределенно повела носом тетка. – Надысь уже приходили, разыскивали. Снова чего натворил?

– Вы здесь давно живете? – спросил Багиров, уходя от ответа.

– Давно. Почитай, лет сорок. С тех пор как из деревни приехала, тут и живу.

Он достал из пакета бутылку водки и палку колбасы. Это должно произвести на тетку впечатление. Так и случилось. Она уставилась на бутылку, и ее взгляд потеплел.

– Ты заходи, касатик, – прогундосила она, гостеприимно распахивая дверь комнаты. – Чего на колидоре стоять?

Багиров с опаской протиснулся между двумя железными пружинными кроватями, на удивление чисто застеленными, с горами цветных подушек и подушечек. У окна стоял покрытый клеенкой стол и два колченогих стула.

– Проходи, касатик, присаживайся, – ворковала тетка, не отрывая глаз от бутылки. – Зачем тебе Жорка-то? Неужто денег должон?

– Вроде того…

– Ах, бузотер окаянный! Прохиндей! – тетка метнулась к полке, достала два стакана, тарелку, нож, половину буханки хлеба и вернулась за стол.

Багиров разлил водку. Тетка, не дожидаясь тоста, схватила свой стакан и одним движением опрокинула в рот, глотнула. Закусывать не стала, уставилась на гостя, ожидая очередной порции водки. Но тот не спешил наливать.

– Как мне Жору найти? – спросил Багиров, с отвращением глядя на плохо вымытый стакан. Пить из него он не собирался.

– Дак… откуда ж я знаю? – удивилась тетка. – Он здеся год как не появлялся. Ушел к сожительнице, а комнату сдал барыгам каким-то. Теперь ходи да оглядывайся, кабы последнее не потащили. Надысь у Прохоровны кошелек пропал. Крику было! Она на меня подумала. Раз я люблю выпить, значить, воровка. А я сроду чужого не брала. Ни-ни! Это все барыги те-то. Они, точно!

Наливая в теткин стакан раз за разом небольшие порции водки, Багиров разузнал у нее о Пилине все, что можно было. Жорка рос парнем непутевым, хулиганил, ввязывался в драки. Одно слово – безотцовщина. Попал в тюрьму, отсидел пять лет. Мать его умерла от горя, не дождалась. Сестра в Норильск уехала, денег подзаработать, вышла там замуж и осталась жить. А Жорка скитался, с бабами путался, пил. Потом вроде повезло ему, какие-то дружки на хорошую работу устроили.

– Куда? – уточнил Багиров.

– На заправочную станцию… где бензин, – с трудом вспомнила тетка. – Уборщиком. У него тогда деньги появились. А потом, не знаю, что там произошло, – выгнали его. У Жорки характер говнистый, он нигде подолгу не уживался. Ни с бабами, ни на работе.

– А где он теперь? Как его найти?

– У него сожительница была, Маруська, – сказала тетка. – К ней и ушел.

Она весьма приблизительно объяснила Багирову, где работала Маруська.

– На фабрике. Кажись, там, где нитки красят…

Ни фамилии Маруськи, ни ее адреса тетка не знала.

– Может, кто-то из других жильцов знает, где разыскать Пилина? – спросил Багиров.

– Здесь никого, окромя меня, старожилов нету, – разочаровала его тетка. – Кто помер, кто уехал давно. Только я да Жорка и осталися.

– А Прохоровна?

– Она всего месяц, как переехала. Дети загрызли. У ней два сына, оба пьяницы. Нигде не работают, всю бабкину пенсию пропивают, да еще и дерутся. А тут ейная сестра жила, полгода как померла. Прохоровна ее комнатку и заняла. Чтоб от детей, значить, быть подальше…

Глава 18

Чай Роза Абрамовна заваривала по собственному рецепту, – крепкий и душистый, с листьями мяты. К приходу Леночки она напекла домашнего печенья, и теперь на всю квартиру благоухали ваниль и корица.

Такса сидела у ног гостьи, не сводя глаз с печенья.

– Не давайте ей, – добродушно посмеивалась госпожа Шамис. – В преклонном возрасте много сладкого кушать не рекомендуется. А мы с Мусей давно уже не девушки. Правда, Муся?

Лене все больше нравилась Роза Абрамовна. Она относилась к типу женщин, которым любой возраст к лицу. Есть люди, принимающие каждый год жизни как наказание. Особенно, когда возраст переваливает за шестьдесят. Они и умирать не хотят, и живут самим себе в тягость. А есть такие, как госпожа Шамис – которые пользуются каждым мгновением времени с нескрываемым удовольствием. И даже заражают окружающих этой своей жаждой впечатлений, жизненным азартом.

– Ну как, дорогая, вы остались довольны состоянием крыши? – лукаво спросила пожилая дама.

Она разгадала уловку Леночки и надеялась выяснить действительную причину, по которой гостье вдруг срочно понадобились ключи от чердака.

– А… да! Вы мне очень помогли, Роза Абрамовна.

Они пили чай в гостиной, за круглым столом, накрытым бархатной скатертью. Старинный абажур мягко рассеивал свет, в углу блестел черным лаком рояль. На стене, как раз напротив стола, висел большой портрет Агриппины Стрельниковой в тяжеленном багете: смуглое лицо с горящими глазами, чувственные губы, смоляная копна волос и нервные, тонкие руки, сжимающие веер.

– Моя мать имела авантюрные наклонности, – пошутила госпожа Шамис. – Она была не только замечательной красавицей, но и большой любительницей приключений. Отчасти это свойство ее характера передалось и мне.

– Это она назвала вас Розой?

– Нет, – усмехнулась пожилая дама. – Именем я обязана моему папеньке. Мама не возражала. Она была покладистой во всем, что не касалось лично ее.

Лена встала из-за стола и подошла к портрету. Черные глаза Агриппины Стрельниковой горели мрачным и страстным огнем, на высоких скулах играл лихорадочный румянец.

– Какое необычное лицо…

– От таких женщин мужчины теряют головы! – воскликнула госпожа Шамис. – Они летят на них, как бабочки на свет, и сгорают.

Гостья вздохнула с сожалением. Она – увы! – не относилась к типу роковых женщин. Наоборот, мужчины не жаловали ее своим вниманием. Казаков не считается. Ему, наверное, хочется переехать поближе к работе, вот он и ухаживает за Леной. Сразу убьет двух зайцев – будет жить в ее квартире и иметь регулярный безопасный секс. Какая проза…

– Меня муж бросил… – призналась она.

На самом деле все обстояло по-другому. Они с Толиком пришли к обоюдному решению расстаться. Но в этот момент она не сомневалась, что Быстров именно ее бросил. Если бы он ее любил… Что делают мужчины, которые любят,Лена не представляла себе. Ни Толик, ни Вадим ее не любили, это ясно. Они осуществляли какие-то собственные, не до конца понятные им самим цели.

– Так вы поэтому покупаете квартиру? – спросила Роза Абрамовна. – Хотите разъехаться?

Вопрос застал гостью врасплох. Она обернулась, не зная, что ответить. До нее не сразу дошло, о какой квартире идет речь.

– К-квартиру?… А… нет, – промямлила она. – Я… передумала.

– Вот как?

И тут Лена вспомнила, что пришла к госпоже Шамис с намерением поговорить о жизни, получить дельный совет. Кто, как не дочь Агриппины Стрельниковой, способна выслушать ее, понять и разделить ее волнения и тревоги? Так зачем она выкручивается и выдумывает пустые отговорки?

– Я вовсе не собиралась покупать квартиру, – решительно заявила гостья. – Простите. Я вам солгала.

– Не трудно было догадаться! – улыбнулась пожилая дама. – А теперь скажите, милое дитя, зачем вам понадобилось лазать на чердак?

И Леночка выложила всю историю с чердачным окном, Наблюдателем и своими подозрениями.

– На чердаке я ничего толком не увидела, – призналась она. – Потом… мне вдруг стало нехорошо. Все поплыло перед глазами… и я отключилась. Просто не представляю, что на меня нашло! Наверное, там очень затхлый воздух. Не помню, как выбралась оттуда. Хорошо, что не скатилась с лестницы и не переломала себе ноги. Ужас! Со мной ничего подобного раньше не случалось.

– Да, странно… – согласилась госпожа Шамис. – Вы думаете, наш чердак облюбовал киллер? Это чрезвычайно интересно. Может быть, вы предполагаете, на кого он охотится?

Лена замялась. Но… начистоту так начистоту! Нечего вилять и притворяться, – надо выкладывать все.

– Предполагаю! – выпалила она.

Роза Абрамовна расплылась от удовольствия. Она не ошиблась в этой с виду непримечательной молодой женщине. С ней скучно не будет.

– Прекрасно! – потерла руки госпожа Шамис. – Поведайте мне свою тайну. Скорее, а то я умру от любопытства.

Гостья сначала робко, а потом все более и более увлекаясь, рассказала пожилой даме о мальчиках-бандитах и их хозяине – «главном плохише», за которым каждое утро приезжает белый «мерседес».

– А почему, позвольте узнать, вы называете этих молодых людей бандитами? – осведомилась госпожа Шамис. – Они что, нападали на вас? Может быть, пытались вас ограбить, вырвать из рук сумочку?

– Не-е-ет, – засмеялась Слуцкая. – Что вы! Зачем им моя сумочка? На мою зарплату даже зажигалку, которой они пользуются, не купишь.

– Тогда, может быть, вы видели, как они лезут в чью-то квартиру?

– Такие по квартирам не лазят, – ответила Лена. – По крайней мере сейчас. Когда-то, возможно, и лазили. Но теперь они больше не воры, а деловые люди. Понимаете?

– Очень хорошо понимаю, – вздохнула пожилая дама.

– Если они честные люди, то откуда у них столько денег?

Роза Абрамовна с таким изумлением посмотрела на гостью, что той стало неловко.

– Моего отца тоже считали вором и бандитом, – печально сказала она. – А он просто умел зарабатывать. Знал толк в делах. Нельзя богатого человека считать бандитом только потому, что он умеет себя обеспечить.

Леночка хотела возразить, но промолчала. Каждый имеет право на свое мнение.

– Киллер хочет убить «главного плохиша», бизнесмена, который живет в нашем доме на втором этаже, – сказала она. – Больше ему стрелять не в кого. Разве что дворничиха заказала хозяина ньюфаундленда Гарри. Он ей все клумбы истоптал.

– Это очень серьезно, дорогая, – без улыбки произнесла Роза Абрамовна. – Вы уверены в том, что говорите?

– Разумеется, уверена. У меня чутье с детства. Знаете, как меня бабуля называла? Шпион Дырка.

– Но… в таком случае человека необходимо предупредить. Если его убьют, это будет на вашей совести, детка. Поверьте! Вы не сможете себя оправдать.

Гостья возмущенно фыркнула.

– Предупредить? Я даже не знаю его фамилии. Меня его охрана и близко не подпустит. И вообще… вдруг я ошибаюсь? Он меня на смех поднимет.

– Вам нравится этот мужчина, – сказала госпожа Шамис. – Ведь нравится?

– Ну… он очень красивый. Жалко будет, если его… если он…

– Так предупредите его об опасности! Вот вам и повод для знакомства.

Лена в ужасе закатила глаза.

– Мне самой с ним знакомиться? Ни за что!

– Речь идет о жизни человека, – напомнила Роза Абрамовна.

– Вы шутите, – простонала гостья. – Я не могу.

– Вам нравится этот мужчина, деточка. Не позволяйте глупым предрассудкам помешать вам завоевать его внимание. Используйте шанс, предоставляемый вам судьбой. Второго раза может не быть.

– Но… как я это сделаю?

– Вот это уже другой разговор, – обрадовалась госпожа Шамис. – Вы когда-нибудь слышали оперу «Севильский цирюльник»? Отец меня брал с собой в театр, и я видела этот спектакль раз двадцать. Графиня пела: «Сто разных хитростей, и непременно все будет так, как я хочу!» Учитесь у классиков, моя дорогая…