Текст книги "В ловушке у монстра (СИ)"

Автор книги: Наталья Соболевская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 19 страниц)

Глава 23

Яматов, хлопнув дверью, ушёл, и бугай с подбитыми обоими глазами отвёл меня в комнату, где до встречи с Глебом я умывалась. Сказал, чтобы о побеге даже не мечтала, запер на ключ, и осталась я наедине со своими тяжёлыми мыслями и разочарованием в Дмитрии.

Гад и паршивец этот Яматов. Как складно пел, говорил, что если соглашусь с ним сотрудничать, получу защиту и шанс остаться в живых. Наш договор я не нарушала, в том, что Глеб меня похитил, вины моей нет, это произошло скорей по недосмотру Яматова.

Я тоже хороша, нашла, кому довериться – чёрту рогатому.

Первым порывом было разнести комнату в щепки. Но потом подумала, что Глебу от погрома в одной из комнат его огромного дома не жарко и не холодно, скорей всего, он об этом даже не узнает, и оставила затею в покое.

Обследовав спальню, пришла к выводу, что бугай прав, отсюда сбежать практически невозможно. Если попробовать улизнуть через окно, сверну себе шею. Хоть этаж второй, но высота от земли метров пять, если не шесть. Дверь добротная, замок внушительный, да и я не домушник.

Побродила из одного угла в другой, а потом улеглась на кровать и свернулась в клубочек. Ближе к ночи меня сморило, и я заснула.

Дискомфортно и тяжело дышать из-за тяжести, которая давит на тело, вдобавок рот зажат…

Резко распахнула глаза и дёрнулась, на меня навалилась чья-то туша. Судя по очертаниям фигуры, которую я едва различила в темноте, – это мужчина.

– Тш-ш, если обещаешь не кричать, я освобожу тебе рот, – шепнул Яматов.

«Сволочь, гад паршивый, чёрт хвостатый», – пронеслись ругательства в голове, и я со всей силы, руки-то у меня свободные, ущипнула предателя за бока. Так старалась, что вся тряслась от напряжения.

– Машка, не дури, я же помочь пришёл,– зашипел Дмитрий. – Или хочешь, чтобы я ушёл, а утром вернулся, и мы с Глебом… сама знаешь что сделали?

Ещё разок в отместку впилась ногтями через ткань в кожу мужчины и ослабила хватку. Нет, ни капли этому упырю больше не верю, но выслушать-то я его могу.

– Отпусти, – сквозь мужскую ладонь процедила я, и рот тут же освободили.

– Напомни мне потом, чтобы я маникюр тебе укоротил, царапаешься как кошка, – насмешливо произнёс Яматов, но с меня не слез. Лежит, гад, мог бы хотя бы локтями упереться в матрац, чтобы мне не так страдать под его весом, но нет, давит, отродье сатаны.

– Вроде бы лишним весом не страдаешь, даже наоборот, а весишь как два слона, – пожаловалась я и пытаюсь с себя сбросить Яматова.

– Детка, это мышцы, а они тяжёлые.

– Зачем припёрся?

– Как зачем? Тебя, Машка, выручать. Чего тут непонятного?

– Да-а-а? – язвительно пропела я. – А кто меня бросил несколько часов назад, а кто говорил, что нафиг я не нужна, а?

– Да брось ты из себя обиженную строить. Вернулся же, – мужчина, наконец, перекатился и упал рядом со мной на спину. – Не могу я с Глебом пока ссориться, да и не хочу. У нас дело с ним общее, а он сейчас из-за гибели брата неадекватен. Забери я тебя силой, и развязалась бы война. А так я тебя без жертв по-тихому умыкну, в укромном месте, как договаривались, хорошенько подготовлю, и все здоровы и счастливы…

– Ага, одна только я в костре до углей догораю, – горько заметила я.

– Машка, не хандри, помни, позитивный настрой – половина успеха, – приподняв корпус, как-то по-доброму сказал Яматов, и мне всем сердцем захотелось поверить в то, что я останусь жива. – Ладно, развели тут разговоры, скоро рассвет, делаем ноги.

Охотно спрыгнула с кровати, накинула шубку, нащупав возле двери сапоги, обулась и стою, жду дальнейших указаний.

Интересно как Яматов нас из дома выведет? Тайным подземным ходом или он предварительно охрану усыпил, и мы покинем дом через главный вход?

Яматов зачем-то открыл створки окна и махнул мне рукой, мол, подходи.

– Ты зачем окно открыл? – полюбопытствовала я и, привстав на цыпочки, вглядываюсь в темноту. Даже в предрассветных сумерках видно, что до земли ого-го как далеко.

– Прыгать будем, зачем же ещё, – будничным тоном сообщил Яматов, и у меня глаза полезли на лоб.

– Нет-нет-нет, не стану я прыгать, – замотала я усиленно головой.

– Ты чего, высоты что ли боишься? – нахмурившись, спросил Дима.

– Причём здесь боюсь я высоты или нет? – возмутилась я и ткнула пальцем вниз. – Там пять метров до земли лететь. Мы расшибёмся в лепёшки. По крайней мере, я – точно, – объяснила, как для полоумного и пячусь назад в глубь комнаты. Мало ли, что Яматову в голову взбредёт, он мужчина, как выяснилось, у нас с приветом.

– Машенька, – протянув мне руку, ласково пропел Дмитрий, – подойди ко мне, солнышко.

– Кукиш видел, – показала я сложенную из пальцев фигу. – Давай другой способ искать, на этот я категорически не согласна.

Один резкий рывок со стороны Яматова и я поймана, а рот вновь зажат.

– Маша, ты, главное, расслабься и глаза закрой, будет не так страшно, приземление твоё я, насколько смогу, смягчу. Ноги, руки, может, и поломаешь, но выживешь точно. Обещаю. Верь мне, – прижимаясь своей щекой к моей, шепнул Дима.

Ахнуть не успела, как мужчина запрыгнул на подоконник и сиганул вниз.

– А-а-а-а!

Хоть я от души и заорала, но вышло не слишком громко. Ладонь Яматова зажимала мне рот и заглушила звук. Не раз слышала, что перед смертью или сильной опасностью вся жизнь перед глазами мелькает. Может, у кого-то и так, но не у меня. Пока мы с Яматовым летели вниз, я из-за страха ничего не могла: ни видеть, ни слышать, ни тем более думать. Тело сковал животный ужас, и работали лишь инстинкты. Поэтому единственное, что я делала, это цеплялась за мужчину, как за последнюю надежду. Теперь понимаю тонущих, которые топят людей, спасающих их. Разум им просто не подчиняется.

Приземление было достаточно мягким. Первое – основной удар на себя взяла спина Яматова, и второе – грохнулись мы в сугроб.

Мужчина практически полностью погрузился в снег, лежал, морщился и не двигался.

– Дима, ты как? Смотри мне, ты нас ещё отсюда обязан вытащить, – похлопала я Яматова ладонями по щекам.

– Машка, имей совесть, если в состоянии – слезь с меня, – закряхтел мужчина, и я резко подскочила на ноги. Зря поторопилась, не устояла, пошатнулась и грохнулась.

– Вот в кого ты такая неуклюжая? – Яматов довольно бодро выбрался из сугроба и, протянув мне руку, помог встать. – Ты как?

– Вроде бы нормально, – отряхивая одежду от снега, неуверенно ответила я.

– Нос целый, не поранила? – внимательно вглядываясь в моё лицо, с неподдельной тревогой поинтересовался мужчина и, нажав мне на кончик носа пальцем, повернул его сначала вправо, а потом влево и удовлетворённо резюмировал: – Всё хорошо.

Яматов, крепко взяв меня за руку, тащил за собой словно буксир. Я то и дело пыталась поскользнуться и вновь свалиться, но мужчина постоянно выравнивал и, сетуя на мои сапоги, а вернее на их каблуки, волок дальше.

Мы часто останавливались в каком-нибудь укромном уголке и ждали иногда по несколько минут. Хоть я никого и не видела, догадывалась, что мы пережидаем, когда уйдёт охрана. Почему-то не сомневаюсь – у этого ненормального Глеба круглосуточно территорию дома патрулируют. В один из таких моментов, когда Дима жестом показал стоять, я тихо–тихо спросила:

– Почему тебя интересовало лишь то, целый ли мой нос? Тебе не кажется, что при побеге другие части тела как-то поважней будут. Сломай я нос, это никак не помешало бы мне бежать, максимум – доставило дискомфорт, а сломай я ногу, тебе пришлось бы нести меня на руках.

Как ответил мужчина, мне до одури понравилось. Он низко нагнулся к моему лицу и очень бережно коснулся губами кончика моего носа. И в этом поцелуе было столько заботы и нежности, что я неожиданно для себя самой засияла в улыбке, правда быстро её поборола и насупилась. Яматова позабавила такая резкая смена моего настроения, и он сдавленно, стараясь не шуметь, хохотнул.

Когда Дмитрий помогал мне перелазить через забор, сто раз себе пообещала, что если выберусь из этой передряги, обязательно займусь спортом. Никогда бы не подумала, что физически я настолько слаба, даже закинуть ногу больше чем на девяносто градусов составило сложность, а о том, что подтянуться на руках я просто не смогла и вовсе молчу.

Добежав до автомобиля Яматова, я садилась в него счастливая и была готова горланить песни. Когда Дмитрий завёл машину, и мы тронулись, обернулась назад и показала в сторону дома Глеба средний палец. Да, жест не девичий, зато шёл он от души и выражал все мои мысли разом.

– Куда мы едем? – отдышавшись, спросила я.

– Есть у меня одно укромное место, а точнее – домик в лесу. Изначально я не планировал тебя туда везти, так что особых удобств и благ цивилизации не жди.

– Если в этот дом не нагрянет Глеб, то я его заочно одобряю, – весело отозвалась я.

– Нет, не нагрянет, – уверенно пообещал мужчина, а потом, как бы между делом, заметил: – Тебя же не испугать туалетом на улице, а вместо ванной там умывальник, тазик и холодная вода.

Глава 24

Добирались мы до лесного домика Яматова долго. День давно разыгрался, как и мой аппетит. В какой-то момент мне надоело слушать урчание своего живота, и я попросила Диму где-нибудь остановиться, чтобы перекусить. Получила категоричный отказ с объяснением, что это небезопасно. А потом мужчина, пошарив в бардачке, вручил мне маленькую шоколадку, которая не утолила, а лишь раздразнила аппетит, и пить захотелось так, что хоть вой.

Яматов назвал свою лесную берлогу домиком. Это название не совсем подходило весьма внушительному сооружению из кругляка в два полноценных этажа. Рядом с ним стояла уютная банька, и как было обещано – деревянный уличный туалет. Гладя на него, поморщилась, стоило представить, что придётся морозить в нём, например, рано утром попу. Но в любом случае это лучше, чем греть её в камине у Глеба.

Яматов, отперев дверь, позволил первой войти в дом. Ожидала встретить холод и сырость, ведь придомовая территория, неубранная от снега, говорила о том, что дом давненько никто не навещал, но внутри оказалось тепло, уютно и если бы на мебели не лежал внушительный слой пыли, я бы даже сказала – чисто.

– Так, Машенька, ты как девочка, берёшь вот эти продукты, которые я вчера сюда закинул, —ткнув пальцем в несколько пакетов, которые стояли возле порога, начал командовать Дмитрий, – топаешь на кухню, раскладываешь всё и очень-очень быстро готовишь вкусный горячий полноценный обед.

– А ты мне помочь не желаешь? – обследуя пакеты на предмет воды или любой другой жидкости, язвительно поинтересовалась я. Тоже мне, прислугу нашёл.

– Нет. Я пойду чистить двор от снега, тропинку до туалета сделаю, а то вдруг кому пи-пи приспичит.

– Ну-ну, – отвертев крышку у бутылки с соком, жадно глотнула я и хохотнула. – По-моему уже приспичило, не зря же ты так рвёшься взяться за лопату.

– Женщина, я бы на твоём месте не зубоскалил, а немедленно кинулся на кухню. Если вернусь и не найду готовой еды, тебя съем, – если бы не тон Яматова, подумала бы, что он пошутил. Но как мне показалось, это не так.

Повесила шубу в шкаф, переобулась в найденные тапочки, специально посмотрела – сорок третьего размера, и пошаркала ими, куда было велено. Первый этаж состоял из одного большого помещения. Кухня и гостиная не имели перегородки, и куда именно идти не пришлось ломать голову.

Простой и при этом уютный интерьер дома восхитил. Деревянная мебель, выполненная в деревенском стиле, высокие широкие окна со светлыми невесомыми занавесками, ручной работы красочные половички. Раньше такие бабушки продавали на рынках. Единственное, что не то, чтобы не понравилось, но наличие этого предмета в доме напрягало – камин. С недавних пор это средство обогрева вызывало резкий негатив. Даже от одного его вида неприятные холодящие душу мурашки ползли по телу.

Покупки Яматова я по очереди перенесла на кухню. Судя по их количеству, мы здесь задержимся, а судя по тому, что из пяти пакетов с продуктами один был полностью заполнен крепким алкоголем, собираемся каждый день усиленно выпивать.

Дмитрий не удосужился вчера донести покупки до холодильника и бросил у порога. За такой короткий срок, конечно, ничего не испортилось, но сливочное масло превратилось в мягкую массу, зато мясной фарш разморозился, и из него хоть прямо сейчас котлетки лепи.

Когда Яматов требовательно пробарабанил кулаком в окно, а затем многозначительно постучал по наручным часам, бросила исследовать запасы. Допустим, мужчина, как грозился, меня не съест, но покусать точно может.

Если в наличии имеется фарш, спагетти, лук и морковь, скорый обед не трудно организовать. Тем более, угрозы Яматова в отношении благ цивилизации оказались сильно преувеличены. Свет горит, вода из крана на кухне хоть и холодная, но бежит, и вся необходимая техника имеется, причем современней и куда разнообразней, чем у меня в квартире.

Через полчаса, когда скрипнула входная дверь, и я услышала тяжёлые шаги Яматова, у меня был уже накрыт стол и от тарелок шёл ароматный горячий пар, будоражащий аппетит. Который, к слову, я поубавила, пробуя в процессе готовки еду то на соль, то на перец, то на предмет готовности, а иногда просто так ела, из-за голода, не выдумывая причину. Зато когда сяду за стол, смогу есть, как и полагается девушке, чинно… медленно… благородно... Накашеварила я макароны с фаршем и даже умудрилась сварить легкий супчик с фрикадельками, надеюсь, угодила Дмитрию.

Как бы ни так, этому домашнему тирану никто не угодит.

–  Я такой суп не люблю, – первое, что заявил Яматов, стоило ему появиться на кухне. – Машка, вижу фантазии у тебя совсем нет. Надеюсь, макароны с вон тем … чем ты их там измазала, это не единственное блюдо, которое ты умеешь готовить, – без энтузиазма, с постной миной разглядывая мою стряпню, высказался мужчина и огляделся, словно что-то искал. – Что-то я не вижу салат.

– Потому что его в природе нет, – зло прорычала я. Никогда в жизни меня ещё не ругали и не отчитывали за качество приготовленных блюд. Яматов, жук колорадский, даже ничего ещё не попробовал, а туда же, претензии выговаривает…

– Как это нет?! – за то, как искренне изумился Яматов факту отсутствия салата, удушила бы гада. – Машенька, без салата это не полноценный обед, о котором я тебя просил.

Спокойствие, только спокойствие. Яматов меня из лап маньяка выцарапал, пусть покочевряжится, но только сегодня. Если так дело и дальше пойдёт, покажу ему какая я хорошая хозяйка и как ловко орудую скалкой, тяжёлая сковорода, кстати, тоже подойдёт.

– У меня времени на суп и макароны едва хватило, в следующий раз я непременно учту все пожелания и нарежу ещё и салат, – выдержано пообещала я, но Дмитрий не перестал хмуриться и смотреть исподлобья. – Хорошо, – отложила я столовые приборы и встала из-за стола, – приготовлю сейчас.

Взяла разделочную доску, нож и нацелилась на предварительно вымытый помидор. Режу специально медленно, жду, когда у Яматова совесть проснётся, он извинится и усадит обратно голодного человека за стол.

Какая же я наивная-я-я!

– Вот поэтому ты ни черта и не успела, еле шевелишься, – услышала я упрёк за спиной и обернулась.

Тарелка Яматова с супом уже пустая, и он уплетает за обе щёки макароны. Мужчина, видимо, почувствовав на себе взгляд, поднял на меня глаза и без всякого стеснения поторопил:

– Мария, давай бегом, и да… супчика мне ещё налей.

Демонстративно шумно поставила перед Дмитрием его обожаемый салат, затем новую порцию супа, очень хотелось добавить фразу «На, подавись!» но я, стиснув зубы, удержала язык за зубами и молча села напротив мужчины.

Не успела я поднести ложку ко рту, как Яматов потребовал чай, потом что-нибудь сладкое, следом ещё одну чашку чая, в общем, моя очередь есть настала лишь тогда, когда выполнила все прихоти Дмитрия.

– Машенька, – вольготно развалившись на стуле, протянул мужчина, и я не выдержала и рявкнула.

– Что ещё! Пятки почесать или массаж спины срочно понадобился?!

– Вообще-то я хотел сказать спасибо, – ничуть не смутившись, ответил Яматов и добавил: – А на счёт массажа ты это здорово придумала. Прилягу на диван, как освободишься – подходи, я и моя спина с нетерпением тебя ждут.

Обречённо прикрыла глаза и сделала архи важный вывод – тяжко мне придётся с Яматовым под одной крышей жить.

Глава 25

Пока мыла посуду, не уставала удивляться наглости Яматова. Он ведь про массаж не пошутил, правда улёгся на диван и, заложив руки под голову, частенько на меня поглядывал, проверяя, закончила я уборку или нет.

Для себя чётко решила, что обломится Дмитрий с массажем. Хватит того, что за столом обращался со мной как с прислугой.

Вытерла руки об полотенце и с намереньем обследовать второй этаж, там, по словам Димы, наши спальни, слава всему раздельные, направилась к лестнице.

– Машенька, а ты куда это? – лениво поинтересовался мужчина.

– Ты лежишь, вот и я тоже хочу прилечь, – не останавливаясь, ответила я.

– А как же моя спина?

– А что с твоей спиной? – включила я дурочку.

– Ну как что? Болит. Забыла моё приземление на неё? Срочно требуется лечение. Помни, а!

Знает, гадёныш, куда бить, о побеге специально напомнил, чтобы я почувствовала вину и благодарность.

Ладно, чёрт с ним, один раз получит он свой массаж, но больше со мной этот номер не пойдёт.

Нехотя спустилась по лестнице обратно и подошла к дивану, Яматов мигом стянул с себя джемпер и, перевернувшись на живот, подставил спину.

Загляделась, красивая у Димы спина. Рельефная, плечи широкие, талия узкая, ни одной жиринки, каждый мускул чётко очерчен и при малейшем движении «играет». Не то, чтобы я тут слюни пустила из-за обнажённого наполовину мужчины, но засмотрелась, а теперь ещё и потрогать можно, вернее даже нужно.

Положила ладони на тёплую кожу возле затылка и аккуратно плавными движениями её растираю. Голова Яматова повёрнута в сторону, лицо с моего ракурса отлично просматривается, как и реакция мужчины на массаж. Если когда присела на край дивана, Яматов имел достаточно серьёзное лицо, то сейчас выглядит расслабленным, можно сказать довольным. Если мне не показалось, то я даже слышала еле уловимый стон. Понятия не имею почему, но мне самой нравится, что мужчине полегчало, теперь понимаю, он не врал о боли в спине, всё-таки падение с пятиметровой высоты это не шутки.

Чувствую, мышцы Яматова разогрелись и готовы к более интенсивному нажиму. Прибавила силы и тут Дмитрий не выдержал и у него вырвалось:

– Вот так…

Сколько по времени мну Яматова, не скажу, но спина у него уже вся красная и горячая, а у меня руки основательно устали, даже испарина на лбу выступила.

– Всё, – хлопнув обеими ладонями по мужской спине, поставила точку.

– Как всё? Нет-нет, продолжай, у тебя отлично, получается, – возмутился Дмитрий и шевелит предплечьем, призывая снова его массажировать.

– Дим, ты же ещё тот кудесник, что тебе стоит наколдовать или наворожить, не знаю, как это у вас там называется, профессиональную массажистку. Или даже двух. Пусть ублажают. А я – всё, пас.

– Это называется фокусировать внутреннюю энергию и трансформировать её в воспринимаемые всеми органами чувств человека образы, – пафосно и мудрёно заявил мужчина и перевернулся на спину. – Маша, постараюсь тебе объяснить. Всё, что, как ты выразилась, я наколдую – это и есть я сам. Неважно, создал я живое существо или обычную палку, но это всё равно часть меня. А теперь подумай, если ты сама себе начнёшь что-нибудь массировать, сильно тебе будет приятно?

– Нет, – на автомате мотнула я головой, вспомнив, что такое самой себе мять поясницу, когда её ломит. Боль уходит, но, как от чужих рук, никакого наслаждения нет.

Яматов радостно принял мой ответ и вновь, перевернувшись, подставил спину.

– Хочешь сказать, что когда я видела навязанные тобой галлюцинации, каждый персонаж в них, как и декорации – это всё был ты? – уточнила я.

– Да, только бы я не назвал это галлюцинациями, скорей я приглашал тебя в созданный мною мир. Можно сказать, в душу свою запускал, – усмехнулся Яматов. – Маша, язык с руками не связан, массируй давай.

– Мир, значит, твой, – хлопая ресницами, повторила я, – не галлюцинации, – что-то вертелось в голове, но в осознанную мысль никак не формировалось, пока до меня, наконец, не дошло. – То есть всё, что происходило, то происходило по-настоящему?

– Да, – услышала я лаконичный ответ, и руки сами потянулись к декоративной подушке, что лежала без дела рядом с Дмитрием. Схватив её, я замахнулась и что есть сил огрела мужчину.

– Не понял, – пробурчал Яматов.

– Когда я провалилась в розовый туннель, встретила ежа-матершинника, а потом меня привязали к столбу, чтобы сжечь, ты лапал меня, где хотел и как хотел, и из твоих слов выходит, что всё это было на самом деле! – прокричала я, и Яматову досталась новая порция подушкой по башке.

– Тоже мне трагедия, можно подумать тебе не понравилось, – с неподдельным довольством в голосе пропел Яматов.

– Нет! – взорвалась я и, кинув в мужчину подушкой, от стыда закрыла лицо ладонями. – Какой позор.

Слышу, Дмитрий, тяжело вздохнув, поднялся с дивана, а когда подошёл ко мне, приобнял.

– Маш, ну ничего же страшного не произошло, – мягко произнёс мужчина и, наклонившись к моему лицу, спросил: – Ты там слёзы лить не собираешься?

После этих слов, зная великую нелюбовь Яматова к женским слезам, прямо так разрыдаться и потянуло. Но как я не старалась, ни одной капли из себя не выдавила.

Видимо, не так сильно я обижена за распускание рук и поруганную девичью честь, как мне кажется.

– Дима, вот что ты сейчас делаешь? – тоном строгой учительницы спросила я.

– Тебя утешаю, – чуть охрипшим голосом ответил мужчина.

– Уверен? Прижался ко мне без рубашки, тесно жмёшься. Как по мне – попахивает нарушением договора. Ты обещал руками меня больше не трогать, – напомнила я условия соглашения, а сама, как кошка на солнце, греюсь от мужского тела, а запах, какой меня сейчас окутал, закачаешься.

– Мария, может ну его, этот договор, – область в районе уха обожгло горячее дыхание, – нам торчать в этой глуши неизвестно сколько, без телика, связи и интернета. Скукота. Как свободное время коротать будем, а?

– Ты меня что, за дурочку держишь? – рывком оттолкнула я мужчину. – Стоит тут, песни ласково напевает – кот мартовский. Ты же не собираешься условия в одностороннем порядке менять? Если да, то вези меня тогда лучше обратно к Глебу…

– Разошлась, – закатил Дима глаза. – Не хочешь – не настаиваю, но смотри, передумаешь, потом меня уговаривать придётся и не факт, что соглашусь, – рассмеялся мужчина над собственной же шуткой. Тоже мне, юморист.

В ответ только фыркнула, хотела фигу показать, но передумала.

– А если серьёзно, – уже без смеха начал Яматов, – то некоторые коррективы я просто вынужден внести в наш договор. Глеб вмешался и мне все карты попутал. Я же изначально не рассматривал этот дом, как жильё и не знал, что придётся скрываться. Сама видишь, за домом ухаживать некому, также еду готовить, вещи мне стирать, убираться. Я мужчина и этим заниматься не стану, но люблю, чтобы было безупречно чисто, разнообразно и вкусно приготовлено, а одежда была свежей и отглаженной. Намёк понятен?

– Какой же это намёк, когда ты прямым текстом говоришь, что теперь я уборщица, кухарка, прачка и, так понимаю, иногда массажистка.

– Умница, – похвалил Дмитрий. – Видишь, мы делаем успехи. Хоть в одном деле, но смогли договориться.

– Мне прямо сейчас швабру с тряпкой искать или господин позволит подняться наверх на комнату посмотреть, полежать, как я планировала? – наигранно пафосно и вежливо поинтересовалась я, только что Яматову в ноги не поклонилась.

– Сегодня я добрый, разрешаю отдохнуть, – подыграл мне мужчина.