Текст книги "В ловушке у монстра (СИ)"

Автор книги: Наталья Соболевская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 19 страниц)

Глава 26

После великодушного дозволения Яматова перевести дух и отдохнуть в одиночестве, я поднялась на второй этаж, где встретилась с дилеммой. В узком коридоре я обнаружила две настежь открытых двери, они вели в спальни, и эти комнаты различались как день и ночь. Одна с балконом, просторная и светлая, с широкой кроватью, премилой мягкой лавочкой, удобным резным столиком и прочими приятными мелочами. Вторая же не отличалась особыми размерами, хотя, может быть, их скрывала тёмная цветовая гамма. Руки бы оторвать тому человеку, который делал в этой спальне ремонт. Серые холодные обои, мебель с резкими углами, маленькое окно, никакого тебе балкона, впрочем, как и уюта.

Естественно, выбрала для проживания первую спальню. Закрылась. Слава всему, дверь оказалась с замком. Разделась до белья и забралась в кровать под одеяло. Но не полежала и минуты, встала и оделась обратно. Виной всему моё воображение, нарисовавшее чёткую картинку. Приходит Дмитрий, видит, что ему достался худший вариант комнаты и на правах хозяина дома вышвыривает меня как котёнка за шкирку.

Лучше сразу и сама займу ту комнату, из которой не выгонят. Так сберегу гордость и нервы.

Стою на пороге обители серости и странного чувства вкуса и даже заходить в эту комнату не хочу, настолько она отталкивает.

С психа топнула ногой. Как Яматов умудрился поставить себя так высоко, что я уступаю ему, даже не поборовшись за место под солнцем, в моём случае – за мягкий и мега удобный матрац?

Подошла к перилам лестницы и, нагнувшись, громко, чтобы было слышно на первом этаже, спросила:

– Дима, а которая спальня моя?

– Хм-м, какой-то запоздалый вопрос, ты там чем занималась? – насмешливо отозвался мужчина.

– Яматов, хватит ёрничать, просто ответь.

– Какую сама выбрала, ту и занимай.

– Уверен? – на всякий случай уточнила я, чтобы после претензии не выслушивать.

– Абсолютно.

Ух, ты!

Довольная, как слон, зашла теперь уже в официально свою комнату, но потом вновь вернулась к лестнице и крикнула:

– Дим, а ты комнаты-то видел?

– Машка, я дремлю, а ты меня вопросами глупыми изводишь, марш в кровать и спать.

– Ну, Дима, – протянула я.

– Да.

– Знаешь, а ты только что вырос в моих глазах на целых три головы, – озвучила я свои мысли. Дима что-то злобно прошипел, но я умчалась и ничегошеньки не расслышала.

Улеглась набок, проложила между ног одеяло и, поёжившись, приняла удобную позу. Хорошо, тепло, мягко и тихо.

Уже почти спала, когда почувствовала шевеление и ёрзанье в районе шеи. Недовольно фыркнув, перевернулась на другой бок и провела рукой там, где чесалось. Нащупав движущийся предмет, резко, несмотря на сонливость, подскочила.

– Что это ещё за такое? – испуганно пробормотала я, и в это мгновение из-за складок одеяла показалась блестящая мордочка ящерки. – И что тебе понадобилось? – поморщилась я. – Подглядываешь и подслушиваешь, да?

Мне показалось, или рептилия сейчас лишь на мгновение как будто улыбнулась? Щелкнула её пальцами легонько по носу.

– А ну брысь, давай обратно в крестик оборачивайся, шпионка.

Ящерка, наклонив голову, подняла хвост и заскребла по простыне ноготками.

– Ты что это, на меня нападать собралась? Так я тебе мигом покажу, кто из нас двоих главный, – сжав кулак, продемонстрировала его зверушке, а она, хитрюга, хвостиком завиляла и ещё звук начала издавать похожий на кошачье урчанье.

Воинственный настрой мгновенно улетучился, невозможно остаться равнодушной к такой милоте.

– Ну, если ты так настроена, давай знакомиться, – осторожно, без резких движений протянула к ящерке руку и взяла её за туловище. Вау, она мягкая и тёплая, совсем как живая, ничего общего с холодным твёрдым металлом. – Как же мне тебя назвать? – посадив рептилию на колени и поглаживая её, задумалась я, а когда в голову пришёл отличный вариант, видимо, чересчур эмоционально его выкрикнула. – Блеск! Вернее, Блестяшка! – ящерка от моей громкости испуганно рванула и, забравшись под подушку, спряталась. – Ой-й, прости, маленькая, – за край приподняла я укрытие зверушки, – выходи.

Положила перед Блестяшкой тыльную сторону ладони, и она, чуток сомневаясь, на неё забралась.

– Чудо ты моё чудесное, – прошептала я и пальцем свободной руки почесала зверушке за ушком, она вновь заурчала и, свернувшись калачиком, улеглась. – Ты что, спать хочешь? – словно Блестяшка может мне что-то сказать, спросила я у неё. Конечно, ящерка не озвучила ответ, но он и не требовался, рептилия сладко зевнула и зажмурила глазки.

Полностью отдаю себе отчёт в том, что ящерка не что иное, как проделки Яматова, но мне сейчас на это плевать. Она милая и от неё исходит тепло, которое греет мне душу.

Пересадила ящерку на подушку, она попрыгала на ней, тем самым взбив себе спальное место, улеглась и тут же уснула. Причём так мимимишно засопела, что я провалилась в сон следом за ней.

Проснулась я от того, что Блестяшка суетливо нарезала круги по кровати, видно, она что-то хочет, но что именно – понятия не имею. Нет, у меня было одно предположение, но настолько дикое, что я его даже не рассматривала. Поведение ящики мне напомнило поведение собак на улице, когда они ищут место для туалета.

Блестяшка на меня жалобно посмотрела, а когда я беспомощно пожала плечами, разогналась и, растопырив лапки, спрыгнула на пол, там она добежала до угла, несколько раз крутанулась вокруг себя, затем замерла и, откинув хвостик назад, сделала под собой лужу.

– Блестяшка, – слезая с кровати, не поверила я собственным глазам, – да ты же нагадила, но как…

Ящерка виновато опустила мордочку.

– Нет-нет, маленькая, я тебя не ругаю, просто удивилась. Если ты писаешь, может быть, ты и кушаешь, – предположила я, и Блестяшка, забыв про стыд, приоткрыла рот и жалобно заскулила. – Вот это да! Пошли тогда на кухню, покормлю.

Выйдя из комнаты, я не сразу направилась к лестнице, сначала заглянула в приоткрытую дверь спальни Димы. Мужчина, лёжа на спине, спал и, судя по расслабленному лицу, крепко. Это показалось мне странным, я-то думала, именно он управляет рептилией.

Над этим вопросом мне не дали подумать, сидевшая на плече Блестяшка, осторожно куснув за мочку уха, напомнила о себе, и мы с ней спустились на кухню. Что предпочитают волшебные рептилии на обед, я не знала, поэтому поставила на стол сразу три варианта. В одно блюдечко налила молоко, в другое кинула кусочек ветчины, а в третье положила дольку мандарина. Ящерка жадно смела всё, а потом хищно взглянула на шоколадку, которой я лакомилась.

Блестяшка, обрулив горячую кружку с чаем, шкодно на меня поглядывая, подобралась к плитке и вгрызлась в неё зубами, но откусить кусок у неё не получилась, и она, сверкая алым острым язычком, принялась облизывать шоколад.

– Что здесь происходит?! – рявкнул с порога Яматов.

Хвостик ящерки испуганно дёрнулся, и она со всех ног бросилась ко мне на руки.

– Чего разорался, пещерный человек? Видишь, девочки кушают.

– Маша, отпусти эту тварь обратно на стол, – мягко, почти ласково пропел Дмитрий, а сам тем временем вынул из подставки огромный нож.

– Ещё чего, – крепче прижав Блестяшку к груди, возмутилась я. – Зачем это?

– Затем, что это тварь ожила без моего участия. Значит, что-то пошло не так. Выяснять, что именно, у меня желания нет, просто прихлопну её и дело с концом.

«Прихлопну и дело с концом», – ещё раз пронеслось в голове, и воображение нарисовало результат этих слов. В тело маленькой, по сути беззащитной Блестяшки врезается лезвие ножа, она издаёт жалобный писк, и на этом моменте её жизнь обрывается. Не знаю, как действует материнский инстинкт, своих детей нет, но, думаю, то, что сейчас чувствую я, с ним близко граничит.

– Нет, – испуганно, бросила я, но куда мне до реакции Дмитрия. Он одним движением вырвал у меня ящерку, уложил на стол, как курицу перед разделкой, и замахнулся.

– Дима, пожалуйста, – всхлипнув, втиснулась я между Яматовым и столом. Как у меня это получилось, понятия не имею. – Дима… Димочка… пожалуйста… – опуская мужскую руку со страшным оружием, взмолилась я, – не надо…

– Ты куда, полоумная, лезешь! Я тебя чуть не прирезал! – рявкнул Яматов, и я инстинктивно сжалась. У мужчины такой свирепый вид, что на долю секунды подумала, что он меня может ударить.

– Не трогай Блестяшку, она моя, ты мне её сам подарил, – зажмурившись, напомнила я.

– Кого?

– Я ящерку Блестяшкой назвала.

– Почему с тобой всё шиворот-навыворот? – выдохнул мужчина, и я открыла глаза. Буря явно миновала и то, что мне влетит за выходку, можно уже не опасаться. – Когда я навязывал тебе этот крест, ты как баран упиралась, хочу избавить – грудью на защиту встаёшь.

Аккуратно повернув голову, взглянула себе за спину. Ящерки на столе и след простыл, убежала и, надеюсь, хорошенько спряталась.

– Что улыбаешься? Думаешь, для меня проблема найти эту тварь?!

– Дима, я тебя очень прошу, не трогай её. Она милая и забавная…

– А ещё она обернулась без моего ведома и шоколад облизывала, чего делать по определению не должна. Твоя Блестя… ш…ка, как её там, кусок металла с камнями, ей питаться не требуется. А я видел, что эта, – Яматов остановился на полуслове и, прищурившись, ткнул в меня пальцем. – А ну выкладывай, что она там ещё вытворяла. У тебя когда глазки бегают туда-сюда, как сейчас, значит, что-то скрываешь, давно заметил.

Сглотнула. Можно, конечно, выкрутиться и сказать, что ничего не скрываю. Но как опыт показывает, от Яматова ничего надолго не утаишь, всё равно разнюхает, потом только хуже будет.

– Она ещё в комнате нагадила, – призналась я. Мужчина резко дёрнулся, видимо, чтобы найти рептилию, но я, чуть подпрыгнув, обняла его шею и для верности ещё его ноги обвила своими.

– Дима, Дима,– заверещала я, но мой план не сработал. То, что я висела на Яматове, никак не помешало ему двигаться. Он даже дошёл до холодильника, но потом вернулся обратно к столу, на который меня и усадил.

– Машенька, ты хоть понимаешь что делаешь? Ты собственноручно вкладываешь мне в руки рычаг давления на тебя, – заявил Дмитрий, и вот тут я разозлилась.

– Ты имеешь в виду, что теперь станешь шантажироваться меня жизнью Блестяшки?

– А почему бы и нет. За привязанность к кому-либо всегда приходится платить. Я тебе больше скажу, ты так отчаянно защищала эту тварь, а ведь даже не знаешь, может, это я всё лихо так подстроил, чтобы ты посговорчивей была. Машенька, как тебе такой вариант?

– Ну тогда в этом году за лучшую мужскую роль «Оскар» дали не тому человеку.

Яматову, видимо, показалось, что мы находимся друг к другу недостаточно близко, хотя я сидела на столе, а он стоял между моих разведенных ног. Мужчина, склонившись, оперся ладонями о столешницу и теперь наши лица сравнялись по уровню.

Неуютно.

– Глеб брал в руки твой крест?

– Нет.

– Обращал на него внимание?

– Нет.

– Был момент, когда ты отключилась и не знала…

– Зачем эти вопросы? – перебила я Дмитрия. – Ты же сам сказал, что специально всё подстроил, чтобы потом ящерицей меня шантажировать!

– Если бы, но, к сожалению, это не так.

– Дмитрий Тагирович, определись уже, ты это или не ты, а то ромашку какую-то тут устроил, то так, то сяк, – язвительно произнесла я и чуток подалась назад, а то мы скоро с Яматовым лбами столкнёмся.

– Сказал же уже, что не я, – оглядываясь по сторонам, ответил Дмитрий. – Подзови ящерицу, посмотрим, что она за зверь и с чем её едят.

– Ага, сейчас, разбежалась. Чтобы ты её препарировал?

– Как хочешь, – безразлично бросил Яматов и, что-то шепча, поднял правую руку.

Позади, где-то за кухонными шкафами, сначала послышалось шуршание, а потом жалобный писк.

– Ты что делаешь?! – толкнув мужчину в грудь, крикнула я.

– Блестяшку достаю, – не без удовольствия сообщил Яматов. – Ты же отказалась её подозвать, теперь твоей животинке больно.

– Прекрати, я сейчас её сама вытащу.

Дмитрий опустил руку, но после, когда я ползала на карачках по кухонному полу, заглядывая во все щели в поисках Блестяшки, целую лекцию мне прочитал на тему «Яматов всегда прав». С умным видом говорил, что у нас с ним случается каждый раз одна и та же история. Он весь такой всезнающий и мудрый говорит мне, как правильно поступить, а я, недалёкая, всячески сопротивляюсь и отказываюсь. В итоге, когда жизнь расставляет всё по своим местам, он оказывается прав, а я сижу, как дурочка, в луже.

Яматову бы не мешало записаться на приём к психоаналитику, мозги от мании величия как следует полечить, а то самомнение зашкаливает до неприличных размеров. Нет, конечно, высокая самооценка – это хорошо, но всему же есть предел.

После того, как нашла перепуганную Блестяшку, передала её Яматову. Бедняжка тряслась и смотрела на меня так, словно я её предала. Но Дмитрий обещал, что не тронет её, по крайней мере, сегодня, а лишь изучит. Для этого он собирался отнести рептилию к себе в спальню, куда мне категорически запретил заходить.

– Дима, я уже говорила, но ещё раз повторю,– кинула я вдогонку поднимающемуся по лестнице мужчине, – если ты причинишь ящерке вред, я воткну тебе в спину нож, или ночью подушкой удавлю, или запру в растопленной бане, чтобы ты живьем сварился, или ...

– Мария, идею и главный смысл я понял ещё тогда, когда ты обещала мне вилкой выколоть глаз, – обернулся Яматов. – Успокойся.

Глава 27

Поначалу ждала Яматова с вердиктом для Блестяшки, сидя на диване и не спуская глаз с лестницы. Но когда в пятый раз поймала себя на том, что собираюсь грызть ногти, решила отвлечься на что-нибудь полезное. Так и время пролетит быстрее, и Дмитрия задобрю.

Но одно дело намеренья и совсем другое – возможности.

Готовка ужина закончилась полным фиаско. Нарезая мясо на куски, поранила палец. С уборкой тоже не заладилось, я не приводила дом в порядок, а крушила его. Вытирая пыль с ненавистного камина, нечаянно задела фарфоровую фигурку и расколошматила её вдребезги. Потом, подтирая полы, уронила вешалку, а та в свою очередь полетела и не куда-нибудь, а на зеркало, теперь на нём трещина, идущая с правого верхнего угла и по всей длине вниз. Последней каплей стало опрокинутое ведро с водой.

Плюнув на домашние хлопоты, пошла изучать местность возле дома, тем более зов природы неумолимо напоминал, что не плохо бы навестить туалет.

Да-а, уличный туалет это ещё то счастье! Холодно, неудобно и жутко непривычно. Обследуя баню, тоже расстроилась. Мне, как любителю долгого горячего утреннего душа, туго придётся. Помещение бани достаточно большое и чтобы его натопить хотя бы до плюсовой температуры, надо потратить не один час на растопку.

Раздражённая и издёрганная вернулась в дом. Мало того, что на горизонте маячит костёр, так и последние деньки приходится доживать без комфорта. Мобильной связи нет, интернета нет, телевизора нет, удобства холодные и на улице, живу с деспотом и тираном, а ещё звенящая в ушах тишина нагнетает обстановку. Никогда бы не подумала, что стану скучать по звукам города, а сейчас мне так не хватает сигналов автомобилей, рычания их моторов, постоянного шума от техники и гула от голосов других людей.

Если Яматов, когда спустится, скажет, что Блестяшку придётся уничтожить, накинусь на него и загрызу.

Услышав, как дверь наверху открылась, я напряглась. Так ждала Яматова, а теперь боюсь, что же он скажет. Мужчина, как специально накаляя обстановку, еле плёлся по лестнице, потом без слов отдал мне виляющую хвостиком Блестяшку и без слов прошёл на кухню, где выпил стакан воды и уставился в окно, словно там происходило что-то сверхинтересное.

– Ну что? – не выдержала я.

Ответный тяжёлый вздох со стороны мужчины ничего хорошего не предвещал.

– Что, всё так плохо, да? – целуя макушку ящерки, всхлипнула я.

– Маша, мне нечего тебе сказать, – обернулся Яматов. – Что она такое, я понятия не имею, вроде бы чужого вмешательства не уловил, но и моё куда-то пропало. Я ею больше не управляю, она теперь сама по себе. Как так вышло – теряюсь в догадках.

– И что ты решил?

Молчание.

– Ответь!

– Я бы без раздумий её уничтожил, – прорычал Яматов. – Но у тебя уже глаза на мокром месте, чувствую, потом я с тобой с греха пропаду. Между двух зол выбирают меньшее. Пусть пока живёт.

Кинулась к Дмитрию, крепко обняла его и расцеловала в обе щеки, но лишь в воображении, а в реальной жизни я улыбнулась Яматову и вежливо поблагодарила словами.

– Спасибо.

Мужчина кивнул, а потом заявил:

– А теперь, Мария, займёмся тобой, начнём с осмотра, и я попробую прочитать твою ауру.

– Хорошо, – охотно согласилась я, – мы тоже пойдём к тебе в спальню, и что от меня требуется?

– Да нет, мы останемся здесь. А требуется сущий пустяк. Разденься. Полностью.

Сначала я хохотнула, но серьёзное лицо Яматова сказало мне, он не шутит, и смех на губах умер в ту же секунду.

– Исключено!

Дмитрий, прикрыв глаза, нахмурился и снова выдохнул.

– Маша, я прошу раздеться не для того, чтобы на тебя поглазеть, мне не четырнадцать лет, это действительно необходимо для чтения ауры. Я нанесу на твою кожу определённые символы и посмотрю, как они будут светиться.

Яматов говорит складно и убедительно, сальные взгляды на меня не кидает, но в любом случае не собираюсь я тут перед ним голышом щеголять.

– А как насчёт компромисса? – начала я торговаться. – Допустим, я разденусь, но прикроюсь малюсеньким полотенцем, в бане такое имеется, видела.

– Машенька, завязывай нести чушь и строить из себя святую невинность, – притворно ласково пропел Яматов, близко подошёл, забрал у меня ящерку. Причём Блестяшка без единого звука и протеста пережила этот факт, лишь недовольно фыркнула, когда Дмитрий заставил спрыгнуть её с ладони на диван. А потом он взялся за верхнюю пуговицу моей рубашки и ловко её расстегнул. – Полотенце все стратегически важные места, как живот и спина, закроет. Не ломайся, далеко уже не девочка, даже с мудак…м-мужиком успела пожить, – последние слова мне буквально выплюнули в лицо, как будто совместное проживание с парнем, это что-то неприличное и в наше время всеобще порицаемое явление.

– И что?! – возмутилась я и смахнула с пол рубашки наглые руки. – Я теперь падшая женщина и мне ничего не стоит раздеться где угодно и перед кем угодно?

– Вот об этом я недавно и говорил. Возникла необходимость, которая выводит тебя из зоны комфорта, ты, естественно, воспринимаешь её в штыки, споришь, ругаешься, сегодня даже торгуешься, но мы оба знаем, всё равно будет по-моему. Разденешься как миленькая.

– Видел! – показала Яматову фигу. – Хренушки тебе большие и жирные.

Категорично отказываю Дмитрию, а он остаётся относительно спокойным. Стоит, ухмыляется, а ведь обычно гром и молнии пускает, если что не по его выходит.

Подозрительно.

Такое ощущение, что у Яматова в рукаве имеется не разыгранный козырь. Если Блестяшкой начнёт шантажировать, честное слово, удавлю и прикопаю где-нибудь неподалеку в лесочке. Места здесь тихие и нелюдимые, труп долго не найдут, если вообще найдут.

– Золотко, а если я тебе за стриптиз, заплачу? – с хитрым видом закинул Яматов удочку.

Понимаю, речь идёт явно не о деньгах, они в лесу бесполезны, а ещё Дмитрий не идиот, знает, что мне надо предложить очень ценную вещь, чтобы я согласилась тут всеми прелестями сверкнуть. Интрига.

– Если у тебя нет телефона, по которому я смогу позвонить родителям, то даже ничего не предлагай, всё остальное меня не заинтересует.

– Телефона нет, – расстроил Яматов, – но, – мужчина резко умолк, а потом, взяв меня за руку, потянул в сторону лестницы, – пойдем покажу.

Женское любопытство не позволило сопротивляться и повело меня за мужчиной. Блестяшка покрутила головой и, спрыгнув с дивана, составила нам компанию. Ящерка нас обогнала и бежала впереди, изредка оборачивалась, проверяя, не поменяли ли мы направление и идём ли за ней. Какая же она сладкая, хоть ешь.

– Глаза закрыть? – пошутила я, когда мы зашли в комнату. Здесь определённо нет того, чем можно меня соблазнить.

– Это уже как твоей душе угодно, – отозвался Яматов и открыл неприметную дверь. Надо же, как удачно её замаскировали, с первого взгляда и не заметишь. – Заходи.

Безразлично пожала плечами и двинула в направлении загадочной комнаты, но не успела я сделать и трёх шагов, как застыла, потому что перед моим взором предстал ОН. Унитаз. Настоящий, белый, с кнопочкой на бочке, с мягким сиденьем. А-а-а-а.

Яматов не человек, а змей искуситель.

– Знал, что тебе понравится, – глядя на мою реакцию, довольно заявил Дмитрий и подтолкнул, что бы я двигалась дальше. – Ты всё-таки зайди, туалет это не единственный сюрприз.

Когда добралась до потайной комнаты, у меня отвисла челюсть, и пропал дар речи. Обидно. Ну почему я выбрала другую спальню?! Повелась на бесполезные рюши и широкую кровать, а здесь такое сокровище. Рядом с унитазом стояла шикарная душевая кабина. Даже с учётом того, что в доме бежит лишь холодная вода, это всё равно лучше, чём промёрзшая баня с тазиком.

– Мария, тебе стул принести, чтобы ты не упала, а то я сейчас такое сделаю…

– Не надо стула, давай, добивай на живую. Что, фен из закромов достанешь или… – не договорила, Дмитрий включил в кабине воду, и от неё пошёл пар.

Нет справедливости в жизни! У Яматова в спальне есть туалет, есть душ и самое ценное, есть горячая вода.

От зависти даже в глазах потемнело, а от знакомых звуков, которые издавала душевая кабина, зачесалась спина и нестерпимо захотелось помыться. Как представила, что стою под обжигающими струями воды, мылюсь душистым гелем, а вокруг мокро и тепло, да так, что стеклянные стенки кабинки запотели.

Ну, хоть плачь.

Психану, вытолкаю Яматова из ванной, закроюсь и поселюсь здесь. А что, голод легче перенесу, чем отсутствие удобств.

– Машенька, сразу предупреждаю, предложение поделиться ванной действует только сегодня и только сейчас и только, если ты быстренько, как послушная девочка, скинешь вещички. Откажешься и я из принципа никогда тебя даже на порог этой комнаты не пущу.

Нервно закусила губу и молчу. А что тут скажешь? От одной мысли, что предстану перед Димой в чём мать родила, от стыда щёки краснеют, а с другой стороны – вода в душевой так соблазнительно капает. Да и ладно бы не мыться день или два, но мне неизвестно, сколько мы в этой глуши проживём. Вдруг целый месяц получится.

Дмитрий терпеливо наблюдал за моими внутренними терзаниями, а потом, подойдя ко мне со спины, решил их прекратить.

– Если не хочешь, не озвучивай ответ вслух, мы же оба знаем, что перевесило. Верно? – над ухом запел этот гад. Опять он выиграл. Ну как так-то.

Мужчина аккуратно, чтобы не спугнуть, как бы приобнял и медленно вытянул рубашку, которую я заправила в джинсы.

Шлёпнула со всего маху его по руке и рявкнула:

– Я сама в состоянии раздеться, но учти, бельё оставлю! – слышу, как мужчина набрал в лёгкие воздуха, чтобы возразить, но я опередила его. – Или так, или никак. Если что, ткань можно и отодвинуть. – А сейчас выйди, я собираюсь воспользоваться своим призом.

– Ладно, оставляй, – чуток поразмышляв, разрешил Дмитрий. Подозреваю, он изначально был согласен на такой вариант, а потребовал полностью раздеться, чтобы создать видимость, что тоже пошёл мне на уступку.

Манипулятор.