Текст книги "Все, что захочешь (СИ)"

Автор книги: Наталья Смирнова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 8 страниц)

Я ушёл с головой в учёбу, стараясь отвлечься, забыть всё, что со мною было. Нагружал себя так, чтобы было не продохнуть. Учил языки. Совершенствовал свой немецкий и стал изучать английский. Оказалось, что у меня хорошая способность к языкам. Не зря же меня хвалили за дойч.

Через пару месяцев я обнаружил, что вновь способен улыбаться. Поначалу меня долго терзало одиночество, хотя вокруг было много замечательных людей. Миша приходил ко мне во сне и незримо был со мной всегда. Я возвращался к нему мысленно, как бы ни старался изгнать его из своего сердца. Обида на него ещё долго полыхала, не давала спокойно жить. Хотелось выдрать этот комок слёз и боли, выкинуть на помойку и вздохнуть свободно.

Постепенно боль притупилась, просто ныла, как язва, к которой привыкаешь – она подсыхает, но не заживает полностью, время от времени напоминая о себе.

Так и летели дни. Днём – учёба, вечером – работа. В каникулы между триместрами – практика. Я сразу поставил цель набрать больше практик. С магистерской работой я хорошо справился. Вообще, при желании после учёбы я мог найти работу и остаться в Германии. Почему я возвращался?

Меня тянуло домой как магнитом. И ещё я хотел увидеть чёрные глаза, которые любил до беспамятства даже по истечении полутора лет. Время – это ничто, когда любишь. А я до сих пор любил, хотя забыть и простить своё унижение не мог.

Приехал я рано утром, позвонил в дверь родной квартиры и снова попал в свой уютный мирок, который именуется «отчий дом». Где бы ты ни был, в какой бы точке планеты ты ни находился, тебя всегда будет тянуть туда, где ты родился и вырос.

– Юра! Юрочка! – мама смотрит и смеётся, и тут же вытирает слёзы. – Какой же ты стал!

– Какой? – провожу рукой по волосам, прихорашиваясь.

– Взрослый.

Мне смешно. Я вроде уже давно взрослый.

– Взгляд изменился. Сынулька, дай обниму.

Прижимаюсь к мамуле.

– Ма, я в душ. Потом всё остальное.

Как же хорошо после душа, сразу стало свежее и легче. Мама уже суетится на кухне, неугомонная душа.

– Мамуль, я бы справился, иди, отдыхай.

– И так скоро на работу, да и Вадика пора в школу поднимать. Садись, кушай.

Я покорно уселся на табуретку. Кручу головой, разглядывая уютное гнёздышко. Как всё необычно после долгого отсутствия! Вроде бы всё на месте и в то же время что-то не то. Немного чужое. Но это быстро пройдет. Хочется кофе.

– Ма, свари кофе, плиз.

– Юрка! – Вадька прискакал. Ни фига себе, какой здоровый! Вымахал, и не узнать.

– Я тебе там ноут привёз, игровой.

– Спасибо! – Хы, а рожица такая же веснушчатая и задорная. Эх, Вадька!

Ладно, пойду одеваться. Сегодня надо сделать пару важных дел.

Вадим ушёл, мама тоже. Бабуля дремлет. Всё так же в своей комнате.

Я взял мобильник, нашёл визитку Сергея Ивановича, который на заре моей трудовой деятельности обещался помочь с работой, если понадобится, и набрал номер.

– Сергей Иванович, доброе утро! Я – Юрий Стефановский, бывший секретарь господина Звягинцева.

Надо же! Меня помнят.

– Мне работа нужна. У вас есть свободные вакансии?

Господин Свиридов назначил мне встречу на одиннадцать. Ну, что ж. У меня есть время кое-что сделать.

Облачившись в свой самый лучший костюм, я отправился в офис Звягинцева. Взбежал торопливо по ступенькам крылечка, которое в своё время терпело пинки от моих ботинок. Поднялся на второй этаж, остановился, сосчитал до десяти и двинулся не спеша по коридору. Не удержался, заглянул в канцелярию.

– Здравствуйте.

– Это кто? – начальница канцелярии застыла, держа в руке кисточку от лака для ногтей. Я прыснул в кулак. Тётенька до сих пор не изменила своей привычке делать маникюр на работе. – Юра, ты ли это?

– Чуть свет и я у ваших ног, – пропел я, чувствуя, как широкая улыбка непроизвольно расползается по моей моське. Анечка, помощница, смотрела на меня так, будто её посетила любовь с первого взгляда.

– Какой ты!

– Какой?

– Взрослый! А костюм! Причёска. Блеск!

Да звиздец. Они что? Сговорились все что ли? За спиной раздались всхлипывания и частый топоток каблучков. Я отскочил от двери, пропуская невысокую темноволосую девушку.

– Что там опять не так? – дамочки с неподдельным сочувствием смотрели на плачущую девицу.

– Кофе не тот. А откуда мне знать, какой тот? Я уже и кофеварку выпросила в снабжении. Всё равно, не такой. Достал! Не могу больше.

Кажется, я понял, о ком шла речь.

– Что? Всё так запущено? – Девушка хлюпнула носом и приняла платок из моих рук. – Орёт?

– Не то слово, – в мой платок шумно высморкались. – Зверствует.

– Сколько ты тут?

– Вторую неделю.

– Пошли. Будет ему такой кофе как надо.

Секретарша засеменила рядом со мной. Вот он родной холл, дверь с табличкой «Директор», стол, весь в бумагах, нагромождение папок. Завал полный.

Я быстро засыпал зёрна в кофе-машину.

– Соль есть?

– Да. – Передо мной возникла солонка.

– Не смотри. – Щас, так я и выдам тебе секрет. Ну вот, теперь осталось выбрать режим «эспрессо». Всего одна минута. – Неси. Пусть радуется. Узурпатор.

Девушка воспряла и радостно застучала шпильками. Дверь осталась чуть приоткрытой.

– Кто варил кофе? – От этого голоса сердце вдруг перевернулось и забилось с перебоями.

– Я.

– Врёшь. Где он?

– Кто?

– Блондин с разноцветными глазами.

– Он, наверное, уже ушёл.

– Вернуть!

Дальше терпеть издевательство над несчастной девушкой я не стал. Резко открыл дверь и вошёл в «камеру пыток».

– Господин Звягинцев, прекратите измываться над своей сотрудницей.

Сотрудница по быстренькому испарилась с директорской территории, вероятно почувствовав, что дело пахнет керосином.

Миша… Мишаня… Он дёрнулся на стуле, словно хотел встать, а потом передумал.

– Юра…

– Доброе утро, Михаил Алексеевич. Вот, решил заглянуть к вам по очень важному делу.

Спокойно, Юрий, спокойно. Держи себя в руках. В кармане карточка. Не смотри ему в глаза. И на губы не смотри. И вообще, по возможности попробуй представить себе, что он тут даже и не сидит. Это просто призрак. Протяни руку и он растает.

– Забирайте свою грёбаную стипендию. Мне она не понадобилась.

Как лучше? Швырнуть ему в лицо или положить на стол? Наверное, лучше обойтись без истерик. Я аккуратно пристроил банковскую карту на краешек стола. Повернулся, чтобы выйти. Дело сделано.

– Юра! Подожди.

Чего ждать? Позволить, чтобы ты снова унижал меня?

– Юра, прости.

Прости? Вот так просто – прости? Он шутит? Я обернулся. А сердце всё грохочет с перебоями, в странном ритме, не подвластном мне. Пальцы уже трясутся от негодования. Внутри всё дрожит. Что ты знаешь о бессонных ночах, о горькой тоске, о бессилии и желании выть на луну?

– То есть, по-вашему, сначала можно выкинуть как ненужную вещь, а потом решить, что одного «прости» будет достаточно? Как же это в вашей неповторимой манере, Михаил Алексеевич, – как можно холоднее и презрительней.

– Юрка, лучше накричи на меня. – Взгляд побитой собаки, загнанной в угол.

– Зачем мне опускаться до вашего уровня? Судя по всему, орать – это ваша прерогатива. Куда уж нам до вас? – язвительно и безжалостно.

Вот тебе. Губы кусаешь? Думал, что прощу с лёту и кинусь на твою широкую грудь? Не дождёшься. Почему? Почему я не чувствую себя победителем? Почему же так ху*во-то, Господи? Никакого удовольствия, даже толики удовлетворения. Чувствую себя полным дерьмом.

– Юра, я люблю тебя.

– Не верю.

Ну, всё. Губы задрожали, кажется уже и голос сорвался. Не могу больше!

– Фак! Мерде! – со злости я стал ругаться на других языках. Но свой оказался ближе, чтобы выразить всё, что чувствовал сейчас. – Бл*дь! – в это слово я вложил всю свою гамму переживаний. Матерок в моих устах заиграл во всех красках.

Что я там схватил? Кажется, дырокол. Массивный такой. И хрясь им об пол. Миша подскочил, кинулся ко мне.

– Не трогай меня! – Вот и стул полетел в стену. С грохотом упала картина. Приплыли. Что там ещё? Взгляд заметался по кабинету, ища что-нибудь потяжелее.

– Юрка… – ненавистные и, в то же время, любимые руки схватили меня. Моё тело тут же откликнулось на его прикосновение. Словно молния прошла.

– Ну, хочешь, ударь меня.

– Заткнись.

Почему я обнимаю его в ответ? Впиваюсь в его губы с такой жаждой, будто измученный путник в пустыне, который нашёл колодец. Пить! Пить его влагу, проникать ещё жестче, глубже, терзать его рот, пока не закончится воздух. А он всё не заканчивается. Мы дышим кожей? Не могу от него оторваться. Боюсь, что всё окажется неправдой. Тяну на себя, скидываю стопки папок с его стола. Они веером рассыпаются по полу. А я уже сижу на столешнице и обвиваю его руками и ногами.

– Убивают! – дикий вопль и дверь распахнулась. Да чтоб тебя!

– Михаил Алексеевич, вы распустили своих сотрудников. Врываются без разрешения. – Надо, надо его отпустить, и не в силах. Утыкаюсь ему лбом в грудь, вдруг засмущавшись пристальных женских глаз.

На пороге застыли дамочки с вытянувшимися лицами. Вот и запалились. Змеюка безмолвно разевает рот, давится своим ядом, рожу её перекосило как на картине Пикассо.

– Я же говорила, – наконец, вырвалось злобное шипение, – пидоры.

– Не пидоры, а геи, – вежливо поправил Миша, нежно прижимая меня к себе. – Светлана Алексеевна, жду ваше заявление об увольнении у себя на столе. Остальным предупреждение в устной форме. Рита, приберись потом в моём кабинете.

Я окинул взглядом свой погром. Кажется, стул выдержал мой натиск. Картине каюк. На линолеуме вмятина от дырокола. Папки и бумаги валяются на полу. Несколько осколков когда-то были кофейной кружкой. Мда, живописно.

– А теперь прошу всех выйти. Мне нужно закончить с Юрием разговор. Ритуля, меня ни для кого нет на полчаса.

Я уже знаю, что это будет за разговор. Его причина очень красноречиво оттопыривает штаны.

Дверь аккуратно и тихо закрыли с другой стороны. Я нетерпеливо дёрнул пряжку ремня, плавно опустил бегунок молнии. И время остановилось.

От судьбы не уйдешь

– Юрка… – Мишина ладонь прошлась по моим волосам. – Где твоя шевелюра? Только чёлка немного осталась.

Да, у меня новая причёска – короткие виски, сзади под машинку, приподнятый затылок. Чёлка подстрижена по косой. Несколько прядей высветлены.

– В Кёльне оставил.

Лежу на столе. Между ног пристроился Миша. Штаны свалились на пол. Приятно ноет зад. Я потянулся к Мишане и медленно, с чувством, стал целовать его в губы. Хочу полностью прочувствовать, распробовать, а то от страсти, которая снесла шифер, не успел ни насладиться, ни напиться. Целую властно, ощущая желание покорить.

– Так я прощён?

– Почти.

Вижу мольбу в его глазах. Никогда не видел его таким.

– Ты заслужил наказание.

Миша вмиг поменялся в лице.

– Сейчас ты ответишь своей задницей за все мои страдания.

Коварная мысль защекотала мои нервы. От этого я мгновенно возбудился.

– Юрка, – во взгляде мелькнуло удивление и что-то такое, что я пока не могу распознать, – ты ведь не…

– Да, Миша, да, – прервал я его и сладко улыбнулся. – Сейчас ты слезешь с меня и ляжешь животом на стол.

Он только кивнул головой, а я снова принялся его целовать, бегло, почти невесомо, касаясь щёк, глаз, ощущая под губами пушистые ресницы. Миша! Ты первый мужчина, которого я хочу взять. Я хочу почувствовать тебя. Побыть тобой.

Оказывается, быть тобой нелегко. Сладкая пытка входить в тебя. С ума можно сойти! Тепло растекается внизу живота. Тягуче. Я чуть не утонул в буре нахлынувших эмоций. В сознании билась только одна мысль – «ты – мой».

Ты здесь. Я осязаю тебя. Цепляюсь за тебя так, что никто не вырвет моё сокровище из моих рук. В груди всё переворачивается. Вжаться в тебя, зажмурить глаза, улететь в волшебный мир. Мой мир необъятный, его границ не видно, он простирается вдаль и имя ему – Михаил.

Миша, ты так стонал, что пришлось зажимать тебе рот рукой. Тише, ведь не дома.

Полтора года. Ты знаешь, сколько это дней? Ты ответишь мне за каждый день, за каждую ночь без тебя. Ты мне теперь должен до конца жизни. Слышишь?

Судорожный вздох и короткий выдох. Твоё шумное дыхание на моей ладони. Горячо и мокро. Восторг…

– Сколько времени? – я заметался, подбирая с пола брюки, заглянул под стол в надежде там найти труселя.

Миша бросил взгляд на часы.

– Чёрт! Почти одиннадцать. У меня встреча в это время.

– И у меня. – Я заскакал на одной ноге, засовывая вторую ногу в брючину. – Пиджак. Где пиджак?

Удивительно. Он почти аккуратно висит на кресле.

– И с кем это у тебя встреча? – Вот мерзавец, снова этот собственнический тон.

– По поводу работы.

– Юрка, ты можешь работать у меня.

– Миш, позволь мне самому решать, где мне работать.

Он удивлён. Посмотрел так, как будто меня увидел в первый раз.

– Ты изменился.

– Это хорошо или плохо?

– Пока не знаю.

– Миша, всё. Пока. – Я чмокнул его в щёку. – Я позвоню.

– Юра!

– А?

– Я жду тебя сегодня дома. С вещами.

– Я подумаю над твоим предложением, – я зажал зубами краешек губы, чтобы не рассмеяться. – Но попозже. Всё. Мне уже некогда.

Я выбежал из офиса и поймал такси. Пока мы ехали, я успел застегнуть все пуговицы и поправить галстук. Перед входом в офис Свиридова одёрнул пиджак, откинул чёлку набок. Вот так. В коридоре посмотрел на себя в зеркало. Сойдёт.

– Мне назначена встреча у Сергея Ивановича. – Надо же! Это теперь такая мода – парень-секретарь?

– Как фамилия?

– Стефановский.

– Проходите, он вас ждёт, – чернявый парнишка привстал.

Я зашёл в кабинет.

– Добрый день!

– Юрий! – Сергей Иванович раскрыл мне свои дружественные объятия. Похлопал меня по спине. – Рад видеть. Рассказывай, как успехи? Вакансии у меня есть. На что нацелен?

– Начальник маркетингового отдела. – Я вытащил из внутреннего кармана своё подтверждение о заграничном образовании. Рекомендательные письма с мест прохождения практик прилагались.

– Солидно, – промолвил Свиридов, разглядывая моё богатство.

– Чем обрадуете?

– Подожди немного. Сейчас приедет мой партнёр, и решим. Может быть, пока чаю? Или кофе?

– Чаю.

Сергей нажал кнопку коммутатора:

– Влад, принеси нашему гостю чай. Мне кофе.

Пока я пил чай, Сергей Иванович вводил меня в курс дела.

– У нас открылся центр новых технологий, так называемая Силиконовая долина. Происходит слияние компаний. Скоро мы переедем в новое здание. Строительство в самом разгаре. Требуются научные идеи и внедрение их в производство. Технопарк растёт. Должностей новых достаточно. Естественно, создается и маркетинговый отдел. Нам нужно знать желания и предпочтения потребителей, иметь специалистов, которые бы реально оценивали ситуацию и малейшие изменения в рыночной экономике. Я думаю, что не мне тебе объяснять, что должны будут подключены все фазы маркетингового исследования.

Я кивнул головой. Да, ни фига себе, развернулась у нас работа!

– Ты пока молодой и перспективный специалист. Надеюсь, ты понимаешь, что старшие и опытные товарищи будут метить в начальство. Сколько тебе лет?

– Двадцать шесть.

– Предлагаю тебе пока побыть специалистом. А дальше посмотрим. Устраивает?

– Устраивает. – Я понимал, что на данный момент это самый лучший вариант.

– Отлично! – воскликнул Сергей Иванович, поглядывая на часы. Таинственный партнёр задерживался. – Ты никуда не торопишься?

– Нет.

– У нас создаётся большая компания, объединённая общей идеей – развитие нанотехнологий. Конечно, не только ей одной будем едины. Но основная цель – эта. Так уж, со спецификой нанотехнологий нужно будет ознакомиться. Это необходимое условие.

– Я готов учиться, – подал я голос.

– Конкурс на открытые вакансии будет. Я сейчас не вправе что-то решать. Ещё не выбран генеральный директор. Пока всё в процессе. Но думаю, что у тебя множество преимуществ перед конкурентами. Отличное образование, знание немецкого.

– Я ещё говорю на английском.

Господин Свиридов поперхнулся и с нескрываемым интересом уставился на меня.

– Думаю, что на твоей чаше весов уже лежит достаточно.

– Сергей Иванович, – нашу милую беседу прервал голос Влада. – К вам посетитель.

– Пусть войдет.

Я приготовился увидеть загадочного партнёра. Дверь распахнулась, и я чуть не свалился со стула.

– Извини, Сергей, пробки. – В кабинет зашёл Михаил собственной персоной. Блин, никуда от него не деться. Это мой крест.

– Юрий, а ты что тут делаешь?

– Предлагаю себя в качестве ценного работника.

Миша широко улыбнулся.

– Надеюсь, что твоим начальником буду я.

Миша! Я тебя когда-нибудь убью, четвертую и изнасилую. Лучше, конечно, в другом порядке. Начну с изнасилования. А дальше посмотрим.

Столетняя война

– Ну, и где ты шляешься? – строгий мишин голос заставил меня усмехнуться. – Быстро ко мне с вещами.

– Михаил Алексеевич, вам не кажется, что это очень важный шаг с моей стороны? Мне необходимо подумать, взвесить все «за» и «против».

– Даю на раздумье час.

Ах, ты ж, какие мы суровые! Ладно, Мишенька, посмотрим кто кого.

– Слушай, приезжай сейчас к нам. Я такое вино привёз! Мама ужин праздничный собирает.

– Сейчас буду, – коротко, и трубка многообещающе загудела.

– Мамуль, накрывай и на Мишу!

Мама просияла.

– Помирились?

– Можно и так сказать, – я вспыхнул, память во всех красках воскресила наше шумное примирение. Офис ещё долго будет его помнить.

– Я тебе не успела сказать. Миша постоянно без тебя приходил к нам в гости. Ты, уж прости. Но я всегда по его просьбе рассказывала, как у тебя дела.

– То есть всё это время ты с ним общалась и ничего мне не говорила? – Я уставился на маму, не веря своим ушам. Это ж какую выдержку надо было иметь!

– Я тебе как-то пыталась сказать, но ты оборвал меня, и пожелал никогда о нём ничего не слышать.

Вот те раз. А я себе навоображал, что Миша, выгнав меня, ни разу обо мне не вспоминал.

– Он ведь пришёл сюда пьяный и плакал как малое дитё.

Опа! Да, наверное, картина не для слабонервных. Мой Миша, здоровый мужик, плакал. У меня вдруг заныло в груди. Значит, он тоже страдал.

– Он ждал тебя.

– Дурак, – злость накатила на меня. – Он же мог позвонить, спросить у тебя мой номер скайпа. Почему он этого не сделал?

– Я думаю, что он боялся. Боялся, что ты пошлёшь его далеко и надолго.

Миша, если бы не твоя трусость! Не думал я, что ты так уязвим. Ты и сейчас болезненно открыт, зависишь от моего решения. Только мне этого не надо. Звонок в дверь и я полетел запускать Мишу.

– Юрка, скотина ты такая, я уже думал, что ты вещи упаковал. А ты, оказывается, и не торопишься.

– И тебе, Миша, здравствуй. – Не, ну какой нахал! Такой самоуверенности можно только позавидовать. – Пошли на кухню.

После двух бокалов вина (между прочим, швейцарского) и пустых разговоров о германской природе и погоде Миша, наконец, решился.

– Юра, я хочу…

Я страдальчески вздохнул. Как всегда, его «хочу», а моё «хочу» не учитывается. Миша, тебя ничто не исправит.

– … чтобы ты жил со мной.

За столом стало тихо. Мама поставила пустой бокал, звякнув хрустальной ножкой. Посмотрела на Мишаню как на убогого. Вздохнула. Стало вдруг тоскливо.

– Нет, Миша, я пока буду жить здесь.

Мамуля быстренько нас покинула, предоставив возможность поговорить наедине.

– Юрка, – Миша беспомощно смотрел на меня, – скажи, что тебе надо? Я всё для тебя сделаю. Всё, что захочешь.

– Я хочу, чтобы ты меня уважал. Считался с моими чувствами, с моим мнением. Я не вещь. Ты понимаешь меня? Я – человек.

Михаил как-то ссутулился, сник, я уже пожалел о своих словах. Он неожиданно подскочил, побежал в коридор, сдёрнул куртку с крючка вешалки и выбежал из квартиры. Громкий хлопок двери известил о побеге любимого. Я сжал руками голову. Неужели это всё? Как же тошно на душе!

Тихо зашла мама.

– Ма, я, наверное, идиот.

– Он вернётся.

– Не знаю. Я устал.

В дверь позвонили. Я поплёлся открывать. Наверное, Вадька пришёл с улицы.

На пороге стоял Миша с огромным букетом роз. Я остолбенел от такого великолепия.

– Юрка, я всё понял. Будь со мной.

– Скажи мне самое главное.

Цветы полетели на пол. Миша шагнул ко мне, схватил в охапку, медведь такой, и сжал своими лапищами так, что чуть не хрустнули кости.

– Люблю. Люблю безумно.

Мы целовались, не обращая внимания на маму, которая собирала розы и ворчала, что мы чуть не угробили такую неописуемую красоту. Потом она взяла ключи и сказала, что ей срочно нужно в магазин. Я еле разбирал её слова сквозь пьяную дымку, которая заменила собою мои мозги. Каким-то образом мы добрались до дивана. Зазвонил телефон. Моя рука автоматически взяла трубку.

– Алло! Нет, Вадима нет дома. Миш, ты продолжай.

– Света-а-а! – Бабуля, блин.

– Миш, не останавливайся.

В дверь, не переставая, кто-то трезвонил.

На диван запрыгнул домашний питомец, взятый в моё отсутствие.

– Ма-ау!

– Дурдом! Миша, ну же!

– Может, всё же примешь моё предложение?

Диван скрипел, еле выдерживая наш натиск. Мы едва умещались на нём. Внезапно раздался громкий щелчок и поднятая спинка откинулась. Диван решил самопроизвольно разложиться.

– Бля… Миш, поехали домой, а?

– Поехали.

Растрёпанные и красные, мы быстро оделись и ринулись на выход.

– Что так долго не открывали? – Вадька с возмущением отскочил, пропуская нас на лестницу. Мы, не отвечая, вихрем слетели по ступенькам вниз.

Ключ зажигания в дрожащих пальцах Миши попал на своё место не сразу. Шумахер, блин. Как только нас не остановили?

А-а-а! Любимый сексодром! Родной, как же я по тебе соскучился! Миша, ты знаешь? Я буду тут жить. Ведь тут всё моё. И ты.

*****

– Стефановский! – я вздрогнул и постарался придать своему лицу самое глубокомысленное выражение, на которое был способен. – О чём вы думаете? – Генеральный директор метал взглядом молнии. Зевс на Олимпе, в натуре. Только топора в карающей руке не хватает.

«О вас», – захотелось мне ответить.

– Об отчёте, Михаил Алексеевич, – отрапортовал я, между прочим, уже начальник маркетингового отдела.

– В правильном направлении идёте. Чтобы завтра было всё готово. Все свободны.

Мы поднялись и шумно направились в коридор.

– А вас, Юрий Владимирович, я попрошу остаться. Ещё на одну минуту.

Ой, ли! Кажется, минутой здесь не обойтись. Мой группенфюрер закрыл дверь на замок и, повернувшись, попал в мои объятия.

– Узурпатор, – я лизнул его в мочку. – Тиран. Деспот. Диктатор. Убью. Лишу сладкого.

– Огласите весь список, пожалуйста…

– Будет тебе список. – Моя рука нырнула под рубашку. Провела по мощной груди. Пальцы сжали сосок. – Посуду всю неделю моешь ты. Я дал отпуск домработнице. Пусть отдохнёт от наших воплей. – Ладонь моя переместилась на подрагивающий живот. – Пол тоже твоя обязанность. – Я стал аккуратно расстёгивать пуговицу на брюках. – И кофе в постель.

– Ты говори, да не заговаривайся. – Смачный шлепок опалил мой зад.

– Изверг, – я прикусил кожу на его шее.

– Юрка, только не засос! Ты обещал.

– Руки не надо распускать, – я мстительно улыбнулся и присосался к чувствительному месту. – Красиво, – мой язык обвёл красное пятнышко.

– Ну, всё, Юрий. Работать тебе сегодня придётся стоя.

Миша подхватил меня и понёс к офисному кожаному дивану.

– Опробуем на прочность новую мебель? – он прищурился, пристраивая меня на прохладной гладкой поверхности.

– Опробуем, – я ловко извернулся и оказался сверху. – Смазка-то где?

– В ящике стола.

Я, скидывая на ходу штаны, козликом поскакал за тюбиком. А-а-а! Коварный! Этот подлец схватил меня сзади и прижал к столу. Тщетно трепыхалось под грудой мускулов моё хлипкое тельце.

– Так не честно, – со стоном выдохнул я, ощущая настойчивое проникновение.

– На войне все средства хороши.

Я закрыл глаза и нетерпеливо подался навстречу. Волна удовольствия затопила, заполнила, покорила. Хорошо. Пусть это будет война, хоть столетняя. В ней не будет ни победителя, ни побеждённого. Потому, что мы любим. И сделаем друг для друга всё, что в наших силах. И даже больше.

Версия сайта Гей-Бибилотека.РФ

http://gay-country.ru